Текст книги "Школа Добра"

Автор книги: Марина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

– Ини! – вскрикнула я и в панике бросилась туда, где всего секунду назад стояла моя подруга. – Ини!

Я металась между кустов, натыкалась на деревья, словно новорожденный котенок вслепую тыкалась то в одну сторону, то в другую и, наконец, поняла, что окончательно заблудилась в этом чертовом тумане сумеречного леса. Остановилась, прижала руки к груди, наклонилась вперед, пытаясь выровнять дыхание, и прислушалась к звукам лесной чащи. Их не было. Ну, если не считать моего рваного дыхания и грохочущего рева крови в венах.

Пугающее ощущение, когда в ушах вата, а в голове одна мысль: "Я оглохла!"

– Есть кто-нибудь? – крикнула я только для того, чтобы услышать звук своего голоса. – Ну, хватит уже...

Вторую фразу добавила срывающимся шепотом, потому что туман в ответ на мой вопрос зашипел и, словно живой, шевельнул белесыми щупальцами, заключая меня в не самое приятное в моей жизни объятие.

– Прочь! – всхлипнула и рукой махнула неуверенно.

– Прочь! – резкое движение, уже привычное и почти родное.

– К черту! – воздушная волна ласково коснулась волос на моем затылке, взметнула подол давно уже не желтого платья и вымела из поля зрения пугающий туман.

Я стояла почти в центре кривой небольшой полянки. Следов Ингрид не наблюдалось, зато прямо напротив меня, шагах в пяти, обнаружился мужчина в сером балахоне с капюшоном, откинутым за спину. На гладком лице ошеломление боролось с изумлением и недоверием, и последнее явно побеждало.

– Ты что творишь? – он красиво изогнул темную бровь и, воровато оглядевшись по сторонам, рывком накинул на лысую голову капюшон. – Ты же не темная...

Незнакомец сделал осторожный шаг в мою сторону и замер с недоверчиво-болезненной гримасой на лице.

– Кто ты? – спросил и скривился еще больше, словно у него все зубы сразу заболели. – Посмотри мне в глаза.

Вот вообще не собиралась этого делать, я наоборот хотела подозрительного мужика вслед за туманом отправить. Или еще куда-нибудь, но так, чтобы подальше от меня, а вместо этого втянула сырой воздух сквозь зубы, шагнула вперед и остановилась, прилипнув взглядом к притягательным и странным глазам.

– Радужка какая огромная, – подумала отстраненно. –  Совсем белка не видно.

– Это потому что я сейчас буду тебя смотреть, – прозвучало в моей голове.

Незнакомец вполне доброжелательно мне улыбнулся, а потом растворился во мне. Он не задавал вопросов, не читал мои мысли, он просто смотрел… мою жизнь. Картинки и образы мелькали в моей голове с изумительной скоростью. Чувства мельтешили в сводящем с ума хороводе: радость сменяла страх, за ужасом приходила эйфория, экстаз, обида, горечь поражения, счастье, любовь, боль… Люди, даже те, кто только мелькнул на обочине моей жизни. Умения. Знания. Секреты...

Тайн не осталось, меня не осталось, я открылась вся, вывернулась на изнанку и, словно прозрачная слеза, выкатилась из черного глаза таинственного незнакомца в сером балахоне, чтобы обрести себя вновь, немного испуганную, растерянную, в заношенном до дыр желтом платье. И да, на другой стороне пограничного леса.

– Ну уж нет, – я нахмурилась и решительно двинулась назад. – Так не пойдет!

Свинство какое! Разве так можно? Взяли и выбросили меня вон, ни о чем не спросив. А я же речь готовила, я объяснить хотела, что заставило меня прийти на встречу с демонами пограничья. Да и где они вообще? Что это было? Что за наглый мужик залез ко мне в голову? Зачем туманом меня пугал? И где Ингрид?

Возмущение, помноженное на вопросы без ответов, придало мне силы и скорости. В сумрачный лес я влетела разъяренной фурией. В бессильной злобе пнула ногой ближайшее дерево и закричала:

– Верните мне Ингрид!!!

Тишина. Даже эха нет.

Но я не боюсь больше, не думаю о тайнах загадочной рощи, просто пру напролом.

– Раз так, то я пойду обратно! – проворчала я, пытаясь сообразить, с какой стороны в этом лесу Темная сторона.

– Заблудюсь... заблуждусь... разорви меня, дракон! Потеряюсь и умру с голоду, всем вам назло! – мстительно пообещала я местным обитателям, демонам пограничья и странному мужику в капюшоне. Ему в первую очередь.

– По какому праву вообще он...

– По праву стража, – зло ответили мне приглушенным голосом, а за синей елью мелькнул край серого балахона.

Растерянно посмотрела в ту сторону. Стража? Какого стража, первый раз об этом слышу. И где,  я вас спрашиваю, страшные и ужасные обещанные мне демоны пограничья.

– Какие демоны? – раздалось из-за елки в ответ на мои мысли. – Ты же не веришь на самом деле во все эти сказки.

Отчего же, вся моя жизнь в последнее время – красочная иллюстрация к спорной аксиоме о том, что в сказки как раз-таки стоит верить.

– В сказки я, может, и не верю, – сварливо ответила я. – Но вот во что я верю совершенно точно, так это в правила этикета и в то, что разговаривать надо, глядя собеседнику в глаза. И уж тем более надо уметь не отвести взгляда от собеседника, когда пытаешься сказать ему гадость.

За еловыми лапами закашлялись, а потом обладатель серого балахона все-таки выбрался из своего укрытия.

– Это ты сейчас так тонко намекнула мне на то, что я хам?

– Я не намекала, – возразила я и головой тряхнула, подтверждая искренность своих слов. – Я вполне конкретно об этом сказала.

Незнакомец ошеломленно почесал переносицу и недоверчиво поинтересовался:

– Ты что же, совсем меня не боишься?

– А должна?.. На демона пограничья вы, простите, не тянете, а бояться незнакомцев я уже устала. Тем более, что, если бы вы хотели, вы бы причинили мне вред еще во время нашей первой встречи. Разве я не права?

– Значит, не тяну? А если так?

Он откинул капюшон, и я с ужасом увидела, как лысая голова медленно деформируется, превращая довольно симпатичное лицо в отвратительную морду жуткого монстра, рыхлую, безглазую, бледную, с узкими вертикальными ноздрями, почти полностью повторяющую виденное мною в библиотеке Речного города изображение.

С трудом подавив испуганный вскрик, я неуверенно пробормотала:

– Это слишком... слишком странно, чтобы быть правдой. Вы просто увидели это в моей голове, – кивнула и уже смелее заключила:

– Точно. Вы опять просто пугаете меня, как с тем туманом. Я уже устала от этих игр. Прекратите немедленно. И верните мне Ингрид, будьте так добры.

– Если бы я мог, – трансформация прекратилась так же внезапно, как и началась, а говоривший вернул себе прежний облик. – А я не могу, потому что, во-первых, это против правил. А во-вторых, она уже не здесь.

– Не здесь?..

– На Ингрид Хорт было два ордера: первый из Волчьей долины с требованием вернуть им ценного генного носителя. А второй – напрямую из темного дворца, – плечи под серым балахоном приподнялись. – Так что, да, мы поступили как должно – и отправили беглую туда, где в ней нуждаются больше.

– Сволочи! – я задохнулась. – Вы что ее к оборотням отправили?!

– Почему сразу «сволочи»? – мой собеседник, кажется, даже обиделся. – Все строго в рамках закона... И нет, не к оборотням. Номинально, дворец в приоритете, поэтому, полагаю, она сейчас в одной из камер королевской темницы.

И у него хватило наглости уверять, что они не сволочи. Понятно, что ордер из дворца – это дело рук гнилого мага. Ох, как жалко, что я настояла на честном суде и не позволила волчице расправиться с коварным айвэ по-своему. И ведь же и словом не обмолвился о том, что этот ордер вообще существует, скотина!

Мрачно посмотрела на лысого, не скрывая мыслей пожелала ему всякого, а он скривился и отвел глаза в сторону.

– Мне надо, – начала я, но меня бессовестно перебили, снова проникнув в мою голову.

– Ты ошибаешься, тебе это не надо вовсе. Да и я не могу пропустить светлую на темную сторону, когда миры на грани войны.

И улыбнулся. Он мне улыбнулся. Заботливо, понимающе, растерянно и снисходительно. Да, определенно, снисходительно.

Ладно. Скрипнула зубами и, сощурившись, окинула стража оценивающим взглядом.  Говорите, не можете пропустить светлую на темную сторону. Что ж, сами напросились.

– Мне кажется, в этом лесу чересчур много деревьев... – бах! И ель, за которой до недавнего времени скрывался лысый, вспыхнула, словно старый лист пергамента.

– Еще мне кажется, – я улыбнулась испугу на лице мужчины, – что меня все время заставляют делать то, что мне совсем не хочется делать.

Бах! И вторая ель, вырванная с корнем из земли улетела в мрачное небо.

– Мне показалось, или тут действительно стало слишком людно?

– Посмотри мне в глаза! – выкрикнул страж, а я... нет, я не поддалась его непонятной магии, я только улыбнулась ему и прошептала:

– А если мне не хочется?

– Кто ты? – странные глаза смотрели недоверчиво и не спешили затянуть меня в свой гипнотический водоворот. Не спешили или просто не могли?

– Вы знаете, кто я, – ответила хмуро и предельно честно. – Вы мне всю душу наизнанку вывернули, чтобы найти ответ на этот вопрос. Так скажи мне, жуткий демон пограничья, кто я? Светлая или темная? Просто невезучий младший ребенок в семье или пугающе сильный элементалист? Кто я, страж? Волшебная зверушка? Ценный приз в непонятной борьбе двух дворов? Кто? – я села на землю, спрятав лицо в ладони, и прислонилась спиной к нетронутой мною ели, потому что силы неожиданно закончились.

– Кто я? – прошептала сквозь слезы, не удержавшись от судорожного всхлипа. – И что мне сделать для того, чтобы помочь одной несчастной испуганной девочке понять, что в жизни не все делится на черное и белое?

Я готовилась к тому, что меня не станут слушать, а просто вышвырнут вон, отправят прямиком на свидание к сияющему монарху. И уж точно не думала, что кто-то ответит на все мои риторические, как мне казалось, вопросы. Но мне ответили, хоть и совсем не так, как я могла ожидать:

– Черное и белое не делится,  – страж спрятал свою голову под серым капюшоном и добавил обиженным голосом:

– Едино и неотделимо. Ты же читала легенду о Тринадцати Стражах. Это простые вещи, я думал, ты понимаешь...

Я тоже думала, что понимаю, хотя бы что-то в этой жизни. Оказалось, что нет.

– Поразительно! – демон пограничья не ошибся, оценивая причины моего молчания. – Я же видел все это в твоей голове! Знания есть... Как это возможно – не знать о том, что ты знаешь?

Прошила лысого мрачным взглядом и решила гордо проигнорировать его нелестное для моего мозга замечание.

– Пойми, я физически не могу тебя пропустить. Наказание, которое Тринадцать предводителей понесли, когда восстание было подавлено, не дает нам возможности нарушить букву закона. Вот ты можешь не дышать? Не можешь. И мы не можем поступить не по закону, девочка.

Снова посмотрел на меня снисходительно.

Конечно же, восстание Тринадцати, которое длилось чертову кучу лет, когда-то, кажется, еще до Разделения миров...

– Колоссально! – по-моему, лысый демон честно восхитился уровнем моей глупости, а потом совершенно нелогично заметил:

– Экзаменационная система оценок знаний изжила себя еще во времена моего студенчества. Не спорю. Но ты же Войну и Мир меньше месяца назад сдавала...

Потупить глазки и промолчать. Ненавижу историю... Все эти Войны и не упомнишь.

– Тринадцать предводителей понесли наказание за то, что восстали против Разделения миров. Мы не считали, не считаем и никогда не будем считать, что черное может существовать без белого, и наоборот.

– Но вы же... – я растерялась. – Вы же только что сказали, что я не могу, потому что...

– Не можешь, – он кивнул. – Потому что я не позволю тебе, как бы я этого ни хотел. Не могу позволить.

– Но как же так! – бессильно взмахнула руками и поднялась с земли. – Я подумала, вы понимаете, что Ингрид...

– Понимаю, – он кивнул. – Но сделать ничего не могу.

– И как же быть?

Ни за что не отступлюсь! Разнесу проклятые Разделенные миры по кирпичикам, но сдержу свое слово. Не брошу. Найду.

Демон пограничья оглянулся по сторонам и тихим голосом произнес:

– Может, не делать упражнения?..

***

Помощь пришла оттуда, откуда я ее просто не могла ждать. Не станет же тюремщик помогать организовывать побег своим подопечным, а пограничник не укажет контрабандисту, где проще незаконно пересечь рубеж. Так и от лысого демона я помощи не ожидала.

– Просто чудовищная дура, да... – вещал он, растянувшись прямо на усыпанной еловыми иглами земле. – Позор своей семьи. Веснушки совершенно уродские... и это ты виновата... Плохо дышишь, не следи за дыханием... я про веснушки говорил уже?

Зарычала не хуже Ингрид и раздраженно посмотрела на ухмыляющегося Стража.

Бесит. До чертиков бесит своим равнодушным видом, своей мнимой заинтересованностью. Снисходительную заботу эту ненавижу просто. Руки чешутся, до чего хочется стереть с его лица эту приторную улыбочку. Понятно же, что ему плевать на мою волчицу. Зачем тогда помогает? Какая ему от этого выгода?

Задохнулась от внезапного подозрения: ведь Алекс же просил, чтобы я никому не верила. А я опять?

Даже в глазах потемнело от стыда и лютой злости на себя. А проклятый демон словно этого и ждал. Потянулся по-кошачьи, поднялся на ноги одним плавным движением и уже через мгновение положил мне руки на плечи и склонился к самому моему лицу:

– Ну, вот и славненько, – мурлыкнул довольно. – Не благодари...

И вдруг без предупреждения прижался губами к моему приоткрытому в удивлении рту.

Ледяное дыхание демона рывками высасывало воздух из моих легких, затягивало в черный омут ужаса... Или в белый? Все закружилось. Обрывки мыслей пустились в чудовищный пляс, а я едва успевала хватать слова за хвост, чтобы хоть как-то привязать себя к реальности. Слова были странными и совершенно непонятными. Совершенно незнакомыми на вкус.

Демон отпустил мои плечи, а я отшатнулась от него и почти сразу окунулась во влажное тепло летней ночи.

– Свет и тьма неразделимы, – прошептала я и несколько раз моргнула, стараясь привыкнуть к темноте. Я даже головой тряхнула для пущего успеха, а потом совершенно неожиданно услышала веселый смех Алекса:

– Но раздели-то его зачем?

***

Ингрид хмурилась и нервно одергивала коротковатое платье, когда я озвучила свои мысли.

– Ну, подумай сама: пересечь границу темных мы не можем? Не можем...

– Я не могу, – исправила она меня мрачно. – Ты – да.

– Я без тебя никуда не пойду, – заверила я ее в очередной раз и в очередной же раз вздохнула. Дурацкие законы Разделенных миров! Дурацкие! Когда разделение на добро и зло идет по цвету ауры. И хмурым демонам пограничья все равно, куда ты идешь и с какой целью. Они пропустят только светлого.

– Ини, мы же все обсудили. Ты больше не останешься одна, обещаю, – я привстала на цыпочки и обняла подругу по несчастью.

Волчица моргнула, скрывая от меня поднявшиеся в глазах слезы, и пробормотала упрямо:

– И все равно. Мы отпустим его, а он выкрутится... Юл, давай я просто убью его, а? – из-под пушистых ресниц блеснула весенняя зелень, хищно и восхищенно. – Если боишься, можешь не смотреть.

Она несдержанно облизала моментально увеличившиеся клыки и приятельски мне подмигнула. Не то чтобы предложение не было заманчивым... Я задумчиво глянула на едва заметный в сумеречном свете пузырь и тряхнула головой, отгоняя темные мысли.

– Нет. Его будут судить и...

– И он выпутается, Юл, он же темный королевский маг, подумай.

И снова пришлось вздыхать.

– Мы это уже обсуждали, Ингрид. Ты просто не знаешь Вельзевула Аззариэлевича, он самый лучший, он никогда... Молчи! Не надо, я помню: мужчинам нельзя верить. Он не мужчина... он ректор! Он черт! Клянусь тебе, его прадедушка, так точно... он не допустит, он... Ингрид, просто верь мне.

– Ладно, – согласилась она неохотно, – но у нас все равно нет краски.

Краски… Краска была нужна, с этим не поспоришь, потому что проклятый пузырь можно было заметить только в том случае, если ты точно знаешь, где он находится. Почти невидимый, он легко дрожал, словно тяжелый июльский зной.  Во время наших ночевок мы забрасывали временную обитель гнилого мага травой и листьями, таким образом обозначая место его нахождения. Однако отправлять посылку в таком виде в Школу Добра было нельзя: никто ведь не знает, сколько она простоит на площади до того, как будет обнаружена.

– И не забудь про его одежду, – напомнила Ингрид.

Я в тысячный раз покраснела, представляя себе, как посмотрит на меня айвэ Лиар, когда я прикажу ему раздеться. А ведь мне придется это сделать, потому что Ингрид сразу сказала, когда я предложила по этому вопросу тянуть жребий:

– Давай лучше сразу его убьем. Потому что я не стану его раздевать.

Я вздохнула и закатила глаза. Тогда. И сейчас тоже.

– Ну, пусть, – в конце концов проворчала я, приняв решение, – к демонам! Где одно желание, там и два. Раз так, то пусть он нам его и покрасит.

Ингрид криво усмехнулась, а я запретила себе все мысли о том, что подумает Динь-Дон, когда узнает о двух моих последних желаниях. Хотя, если он не слишком мелочный, а он именно такой, вроде как, он же не станет придираться к словам, потому что, по сути, желание-то одно: покрасить краской гигантское яйцо и переслать его на площадь в Школу Добра.

Три желания джинна – вещь удивительная, целиком природная, не подвластная никаким законам и не имеющая объяснений. Джинн исполнит полностью немыслимое, целиком невозможное, самое насущное ваше желание, но всегда в своем своеобразном стиле.

Когда я пожелала выбраться из тюрьмы в замке айвэ Лиара, Динь прислал мне жуткого змеевидного дракона. Остается только надеяться, что во время транспортировки в Школу, гнилой маг не пострадает. Впрочем, если и пострадает, мы с Ингрид не очень расстроимся. По крайней мере, Ингрид – точно нет.

– Иди уже к нему, – рыкнула на меня волчица. – Чего ждать?

Действительно.

Я набрала полную грудь воздуха и всунула голову в пузырь. Айвэ Лиар привычно опалил меня ненавидящим взглядом:

– Если это снова сырая рыба, то…

– Не рыба.

– Интересно. Разнообразие в меню? Не могу поверить своему счастью…

– Это не то… Я хотела… Э-э-э… Мне нужна ваша одежда… –  наконец смогла выдавить из себя я, силой воли пытаясь не пустить покраснение кожи дальше шеи и ушей. У темного мага брови взлетели вверх, а правое веко задрожало в нервном тике. Он нервно потер глаз тыльной стороной руки и недоверчиво произнес:

– Даже затрудняюсь подобрать слова, чтобы выразить всю степень моего смятения. Понимаю, что ты не обязана отвечать. Однако прости за любопытство: а зачем?

– За надом… – я нахмурилась, а айвэ, не отрывая глаз от моего лица, демонстративно медленно опустил руки к пуговице на поясе брюк.

– Ну, если за надом… – он криво ухмыльнулся, – то конечно, я не в праве отказать прекрасной даме.

И черт! Я все-таки покраснела, когда, отводя глаза, вручала айвэ украденную вместе с платьем для Ингрид розовую шелковую шаль.

– Это такое тонкое издевательство? – процедил он, прикрывая все самое главное.

– Не знаю, не знаю, – самым серьезным голосом, на который только была способна, произнесла я. – Вам этот цвет очень к лицу. М-м-м-м… Так интересно ткань заиграла в сочетании с волосатыми ногами…

Ну и удрала от греха подальше, схватив снятую мужскую одежду, пока маг в меня моей шалью не решил запустить.

Ингрид встретила мою смущенную физиономию хищным оскалом, я же швырнула ком несвежего белья ей под ноги и, подняв вверх правую руку, призвала к молчанию, вздохнула тяжело и произнесла:

– Если ты еще раз предложишь его убить, я... я тебя покусаю, клянусь!

Ингрид весело рассмеялась, показав мне очаровательную ямочку на левой щеке. Как все-таки грустно, что она так редко улыбается. А я еще сокрушалась, что мне детство в почти восемнадцать лет убили.

– Не смейся, – я не смогла сдержать ответной улыбки. – Переодевайся давай.  А я пока долги взимать буду.

Я вытащила из кармана пуговицу. Не ту, которая ко мне из сна выкатилась, другую. Ту, которую я, к своему стыду, еще с памятной ночи празднования Разделения миров повсюду с собой ношу. Задумчиво обвела пальцем изображенный на ней перечеркнутый посередине ромб, размахнулась широко, запуская снаряд в небо и тихонько прошептала:

– Динь...

Больше ничего и не надо было делать. Увидев моего золотого посланника, друг все поймет. И без слов и уточнений сделает все, как надо... Ну, то есть, так, как надо ему, как ему его природная магия позволит. Природная магия джиннов. Загадка...

Загадка, на решение которой у синекожего ушло минут двадцать. А потом ко мне сначала вернулась моя пуговица, а потом на пузырь с неба со страшным грохотом пролился дождь из розовой краски. Я даже почти обрадовалась, что в этот раз  Динь, кажется, сделает все, как надо, а потом в воздухе появилась большая кисточка и начала выводить ядовито-зеленую надпись по свежепокрашенному яйцу. Ингрид пискнула что-то маловразумительное и зажала рот руками, а я зашипела от злости на Диня, на айвэ, на волчицу, на жизнь... Ну, и на себя больше всего, конечно. Потому что надпись гласила: "В подарок дорогой маме от ЕДИНСТВЕННОЙ невестки. Открыть в присутствии его величества Илиодора Сияющего Третьего".

– Динь, зараза! – бессмысленно и громко выкрикнула я в наливающееся ночью небо. – Я этого не загадывала!

Ингрид хохотнула и напомнила мне мои же слова:

– Ты говорила, что как раз желание джинн чувствует точно, что только манера исполнения временами подводит... Хотя полетали тогда здорово... хоть меня и подташнивает до сих пор от страха.

Ну, что тут скажешь? Говорила, рассказывала с умным видом, можно сказать, лекцию читала младшему товарищу о джиннах с феями в принципе и о природе их магии в частности, а теперь иллюстрацией к уроку сама стала.

Осталось только зубами скрипнуть и прошипеть:

– Ай, черт с ним! Пусть будет как есть... Странно только, что оно не исчезает.

– Подходящего времени ждет, – предположила волчица. – Что ж, мы не торопимся. Спешить нам некуда.

Она запахнула на себе плащ айвэ, который ей был широк в плечах, но по росту подходил идеально, и добавила:

– Особенно мне... Как подумаю о свидании с демонами пограничья – мороз по коже.

Демоны пограничья. В библиотеке Речного города, во время подготовки к экзамену у капитана да Ханкара, я нашла книгу, в которой автор не только рассказывал о том, кто они такие и откуда произошли, но даже показывал их особенно внимательному читателю. Нужно было только произнести нужные слова и потянуть за зеленоватую магическую нить, которая струилась прямо из переплета книги, и над развалом страниц в голубом сиянии звезд появлялся он – демон пограничья.

На круглом безносом лице чернели провалы пустых глазниц и непрерывно трепетали узкие вертикальные ноздри, втягивая воздух для фильтрации.  Говорят, что в демонов превратились души тринадцати предводителей. В истинную ночь Разделения миров они вознесли проклятия к небу, протестуя и взывая к свету. И свет услышал их, обелив их тела и души. И тьма услышала их, лишив их смерти и сна.  С тех пор, говорят, в лесах пограничья всегда либо ночь, либо сумерки. И еще очень холодно. И страшно. Потому что тринадцать безликих демонов давно забыли, что такое жизнь, неся свою страшную службу. Они не зло,  не добро, не жизнь, не смерть,  не свет и не тьма – они суть старого мира, равнодушные судьи, демоны пограничья.

– Ини... – я посмотрела на подругу, напрочь забыв о своих проблемах. Я не рассказывала ей о том, что вычитала в той книге.  Я только успела намекнуть на то, что каждый нарушитель границ – в теории, не на практике, потому что на практике границы не закрывались уже несколько сотен лет – так вот, каждый нарушитель понесет суровое наказание. И никто не знает, какое именно, потому что ни один из тех, кто вступил в пограничный лес с темными намерениями, оттуда еще не вернулся.

– Либо так, либо сразу в воду, – уперлась Ингрид.

И уже не слушала меня, по-детски зажимая уши руками.

– Не буду ждать! – рычала она. – Не буду надеяться на чью-то помощь. Не доверю свою тайну ни одному мужчине... Я хочу умереть... для веров. И если ты заставишь меня... если ты настоишь на своем... Юла, я умру для себя...

Так что нет, я не стала рассказывать юной волчице о том, что прочитала в старой книге с пожелтевшими страницами, я просто боялась за нее и надеялась встретить ее на другой стороне пограничья живой.

И в тот момент я только коснулась рукой темного плаща айвэ Лиара и повторила:

– Просто, пожалуйста, помни: ты больше не одна.

А потом мы просто сидели на земле. Ингрид поджала ноги под себя, а я в свои уперлась подбородком. Сидели, не сводя глаз с назойливо розовеющего яйца, и ждали, пока оно исчезнет.

А когда небо на востоке налилось кровью, пузырь вдруг задрожал мелко-мелко, и Ингрид прошептала:

– Пора, кажется...

– Да, – согласилась я и резко вскочила на ноги.

Нет смысла и дальше откладывать неизбежное.

Мы даже не стали ждать, пока посылка полностью растворится в утреннем воздухе, а повернулись в сторону чернеющего леса и, не говоря ни слова, выдвинулись на неизбежную встречу с демонами пограничья.

Когда лесная полоса утратила свою абстрактность, когда стали различаться отдельные деревья и кусты, но еще до того, как первое растение осталось за нашими спинами, я схватила Ингрид за руку и произнесла:

– Если они не выпустят, если... Ты только дождись, я вернусь обязательно!

Она кивнула, взяла меня за руку, сжала мою ладонь дрожащими прохладными пальцами, и мы все-таки вошли в сумрак леса.

Не знаю, чего я ожидала, не помню, о чем думала, когда делала тогда те несколько шагов. Думала услышать зловещие крики ночных птиц или завывание голодных  жителей чащ и трущоб. Возможно, мертвенного скрипа сухих ветвей. Полагала, что в лесу будет сыро и холодно, а за каждым деревом нас с Ингрид будет поджидать голодный злобный упырь.

И в первые мгновения я даже разочаровалась немного, ибо не было никакой таинственности. Сумрачный лес приграничья был просто лесом. Возможно, здесь было чуть более тихо и гораздо темнее, чем в той роще, где мы с братьями зависали в детстве. Но все равно это был лес: жилище зверей, птиц и грибов с малиной, а не обитель зла, как я себе представляла.

По крайней мере до тех пор, пока не появился туман. Пугающе белый, он наползал на кусты, цепляясь за темные ветви густыми клочьями.

– Ини...

– Ш-ш-ш... – цыкнула она на меня. – Слышишь?

Ничего не слышу, хоть и прислушиваюсь изо всех сил. Покосилась на Ингрид подозрительно: что здесь можно услышать? Такое впечатление, что туман скрадывает просто все звуки.

– Вот сейчас! – Ингрид выдернула из моего несильного захвата свою руку, чтобы поднять вверх указующий перст... и пропала. Растворилась в молочной туманной белизне.

– Ини! – вскрикнула я и в панике бросилась туда, где всего секунду назад стояла моя подруга. – Ини!

Я металась между кустов, натыкалась на деревья, словно новорожденный котенок вслепую тыкалась то в одну сторону, то в другую и, наконец, поняла, что окончательно заблудилась в этом чертовом тумане сумеречного леса. Остановилась, прижала руки к груди, наклонилась вперед, пытаясь выровнять дыхание, и прислушалась к звукам лесной чащи. Их не было. Ну, если не считать моего рваного дыхания и грохочущего рева крови в венах.

Пугающее ощущение, когда в ушах вата, а в голове одна мысль: "Я оглохла!"

– Есть кто-нибудь? – крикнула я только для того, чтобы услышать звук своего голоса. – Ну, хватит уже...

Вторую фразу добавила срывающимся шепотом, потому что туман в ответ на мой вопрос зашипел и, словно живой, шевельнул белесыми щупальцами, заключая меня в не самое приятное в моей жизни объятие.

– Прочь! – всхлипнула и рукой махнула неуверенно.

– Прочь! – резкое движение, уже привычное и почти родное.

– К черту! – воздушная волна ласково коснулась волос на моем затылке, взметнула подол давно уже не желтого платья и вымела из поля зрения пугающий туман.

Я стояла почти в центре кривой небольшой полянки. Следов Ингрид не наблюдалось, зато прямо напротив меня, шагах в пяти, обнаружился мужчина в сером балахоне с капюшоном, откинутым за спину. На гладком лице ошеломление боролось с изумлением и недоверием, и последнее явно побеждало.

– Ты что творишь? – он красиво изогнул темную бровь и, воровато оглядевшись по сторонам, рывком накинул на лысую голову капюшон. – Ты же не темная...

Незнакомец сделал осторожный шаг в мою сторону и замер с недоверчиво-болезненной гримасой на лице.

– Кто ты? – спросил и скривился еще больше, словно у него все зубы сразу заболели. – Посмотри мне в глаза.

Вот вообще не собиралась этого делать, я наоборот хотела подозрительного мужика вслед за туманом отправить. Или еще куда-нибудь, но так, чтобы подальше от меня, а вместо этого втянула сырой воздух сквозь зубы, шагнула вперед и остановилась, прилипнув взглядом к притягательным и странным глазам.

– Радужка какая огромная, – подумала отстраненно. –  Совсем белка не видно.

– Это потому что я сейчас буду тебя смотреть, – прозвучало в моей голове.

Незнакомец вполне доброжелательно мне улыбнулся, а потом растворился во мне. Он не задавал вопросов, не читал мои мысли, он просто смотрел… мою жизнь. Картинки и образы мелькали в моей голове с изумительной скоростью. Чувства мельтешили в сводящем с ума хороводе: радость сменяла страх, за ужасом приходила эйфория, экстаз, обида, горечь поражения, счастье, любовь, боль… Люди, даже те, кто только мелькнул на обочине моей жизни. Умения. Знания. Секреты...

Тайн не осталось, меня не осталось, я открылась вся, вывернулась на изнанку и, словно прозрачная слеза, выкатилась из черного глаза таинственного незнакомца в сером балахоне, чтобы обрести себя вновь, немного испуганную, растерянную, в заношенном до дыр желтом платье. И да, на другой стороне пограничного леса.

– Ну уж нет, – я нахмурилась и решительно двинулась назад. – Так не пойдет!

Свинство какое! Разве так можно? Взяли и выбросили меня вон, ни о чем не спросив. А я же речь готовила, я объяснить хотела, что заставило меня прийти на встречу с демонами пограничья. Да и где они вообще? Что это было? Что за наглый мужик залез ко мне в голову? Зачем туманом меня пугал? И где Ингрид?

Возмущение, помноженное на вопросы без ответов, придало мне силы и скорости. В сумрачный лес я влетела разъяренной фурией. В бессильной злобе пнула ногой ближайшее дерево и закричала:

– Верните мне Ингрид!!!

Тишина. Даже эха нет.

Но я не боюсь больше, не думаю о тайнах загадочной рощи, просто пру напролом.

– Раз так, то я пойду обратно! – проворчала я, пытаясь сообразить, с какой стороны в этом лесу Темная сторона.

– Заблудюсь... заблуждусь... разорви меня, дракон! Потеряюсь и умру с голоду, всем вам назло! – мстительно пообещала я местным обитателям, демонам пограничья и странному мужику в капюшоне. Ему в первую очередь.

– По какому праву вообще он...

– По праву стража, – зло ответили мне приглушенным голосом, а за синей елью мелькнул край серого балахона.