Текст книги "Култи (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)
Глава 11
– Касильяс! – крикнул Гарднер.
Я остановилась во время борьбы за мяч, который оказался прямо у моих ног после того, как я отобрала его у одной из защитниц, с которой играла. Упомянутая защитница уже лежала на земле.
Все стало немного напряженным.
Я протянула руку девушке и помогла ей подняться на ноги. Она знала, что тут нет места обидам. Она пыталась завладеть мячом в то же время, что и я, и, очевидно, только одна из нас могла заполучить его. Стоит ли говорить, что мы обе очень этого хотели. До начала сезона оставалось всего несколько дней, и все мы вели себя будто стали «горцами». В какой-то момент меня сбили с ног, и я одними губами сказала Дженни:
– Останется только один! – Она даже не пыталась сдержаться, когда разразилась хохотом. (Примеч. There can be only one (дословно переводится как «Здесь может быть только один», в наиболее распространенном художественном переводе на русский – «Останется только один») – крылатая фраза из фильма «Горец», одноименного телесериала и песни A Kind of Magic группы Queen. В фильме бессмертные воины должны сражаться с друг другом до тех пор, пока в живых не останется только один из них).
Но, по сути, это была правда.
Когда Гарднер не объяснил, что произошло, я крикнула:
– Что случилось?
Он поднял руку и отвернулся, что-то обсуждая с Немцем, который стоял в нескольких метрах позади главного тренера, лицом к полю, на котором я находилась. Поза Гарднера изменилась, он слегка наклонился вперед, когда они говорили, для большей выразительности время от времени показывай рукой назад.
Перекатив на носок мяч, я подкинула его в воздух и начала набивать.
Краем глаза я заметила, что прямо ко мне направляется специальный выпуск кроссовок «РК» для бега. Я так быстро подняла голову, что потеряла контроль над мячом и уронила его. Взгляд этих светлых глаз был сосредоточен на моем лице, вызывая во мне невероятное смущение.
Как, черт возьми, из человека, который на самом деле не обращал особого внимания на свою внешность, я превратилась в ту, которая вдруг подумала о том, стоит ли начать наносить макияж?
Погодите-ка. Какашки. Какашки. Какашки.
Мы сидели на корточках рядом друг с другом, когда он «менял» мне колесо, достаточно близко, чтобы разглядеть поры.
Если я могла обходиться без макияжа девяносто процентов времени перед практически любым человеком, то и перед ним тоже. Легко. Может, я и не в ладу с макияжем, но я и не уродина. А если и так, ну и что с того?
Ладно, может быть, я и не была равнодушна к мелочам, но красота была далеко внизу списка того, что действительно имело для меня значение в жизни. Я была хорошим футболистом и довольно хорошим человеком. Я несколько раз повторила это про себя, прежде чем поднять голову чуть выше. Для меня это было куда важнее, чем наличие толпы мужчин, которые хотели бы со мной встречаться.
Так, во всяком случае, я себе говорила.
Глубоко вдохнув через нос, я посмотрела прямо в эти орехово-зеленые глаза.
– Да?
Он наклонил голову к мячу, все еще глядя на меня в упор. Я не впервые разговаривала с кем-то, кто так пристально смотрел на меня. Я бывала среди взвинченных, самоуверенных людей, которые не умеют общаться иначе.
– Будет лучше, если ты сделаешь это…
Култи подбросил мяч к себе и начал двигаться вокруг меня, пробираясь к воротам, говоря тихим голосом, который показывал, насколько утомительным он находил этот разговор. Но объяснения были полезны, даже если казалось, что он выдавливает из себя слова. То, что он говорил, имело смысл. Закончив, он пнул мяч обратно в мою сторону и как ни в чем не бывало ушел.
Рейнер Култи только что без особых усилий обводил мяч вокруг меня, несмотря на то, что совсем недавно не смог забить ни одного пенальти.
Я была бы лгуньей, если бы сказала, что волоски на моих руках не встали дыбом от того, чему я только что стала свидетелем. Заставить его кричать о наших недостатках – это одно, но на самом деле выйти на поле и что-то показать…
Господи.
Я провела языком по зубам и за секунду все это осознала.
– Спасибо! – крикнула я его удаляющейся спине.
Мне ответили? Конечно, нет.
– Почему у тебя такое выражение лица, Салли? – спросила Харлоу, проходя мимо.
– Он помог мне.
Она бросила на меня восхищенный взгляд.
– Твоя Баварская сарделька? – Я молча кивнула. – Ничего себе! Может быть, он наконец-то вытащил голову из своей большой задницы и по-настоящему начал тренировать нас.
Тот факт, что Харлоу заметила и прокомментировала большую скульптурную задницу Култи, поразил и позабавил меня. Я фыркнула, а затем снова фыркнула, когда мы обе быстро взглянули на его удаляющиеся булочки. Они были просто идеальны. Время и гравитация никак на них не повлияли.
Когда через добрых пятнадцать секунд мы снова посмотрели друг на друга, то покачали головами и одновременно сказали:
– Нет.
Некоторые вещи были слишком хороши, чтобы быть правдой.
* * *
Спустя неделю и две предсезонные игры, человек, ранее известный как «Молчание ягнят», показал еще три приема. Второй раз снова был со мной во время еще одной мини-игры три на три, а два других раза с двумя более молодыми нападающими «Пайперс». Девочки растерянно стояли и просто кивали, пока он объяснял им детали. Не похоже, что я выглядела намного лучше, и, говоря после ему «спасибо!», мне было неловко оба раза. Но главное, что все заметили – он помогал. Это было совсем немного, но что-то.
Оставалась ли ситуация странной? Да. Никто на самом деле с ним не разговаривал, кроме персонала – Грейс ничего ему не говорила с тех пор, как они затеяли спор после того, как Култи отвратительно повел себя с двумя игроками. Все дистанцировались от него и пошли своей дорогой. Но это сработало. Мы выиграли все предсезонные игры, и жизнь каждого из нас шла своим путем.
* * *
– Увидимся позже!
Дженни подмигнула мне как раз в тот момент, когда зазвонил ее телефон, и направилась к своей машине. Я со вздохом провела рукой по затылку. Марк уже ждал меня на следующей работе, а я невероятно устала. Бессонница давала о себе знать, я слишком засиделась накануне вечером, пока смотрела полсезона сериала «Сверхъестественное».
Подхватив сумку с земли, я перекинула ее через плечо, не обращая внимания на боль, пронзившую меня при этом движении. Большинство девочек уже ушли после окончания тренировки, но я осталась и договорилась с Дженни о том, чтобы поужинать и сходить в кино в субботу. Мы не проводили много времени вместе вне поля с начала тренировок, и я не могла вспомнить, когда в последний раз тусовалась с подругами не на тренировке. Может быть, когда ходила в торговый центр с Сеси почти два месяца назад?
Я была занята, пытаясь вспомнить, когда в последний раз проводила время с кем-то, кто не был Марком или Саймоном – еще одним другом детства моего брата – когда прошла мимо высокого мужчины, стоящего на краю парковки. Не понадобилось больше одной клетки головного мозга, чтобы понять, кто это был, но я никак не могла понять, какого черта он делает.
Он проигнорировал меня, когда я проходила мимо него. Ради справедливости замечу, я тоже не приложила усилий, чтобы заговорить с ним, пока шла к своей машине. Но я бросила свои вещи в багажник и села в машину, все еще наблюдая за Немцем, который стоял на обочине. Он смотрел в свой телефон, а затем подносил его к лицу, снова и снова. Между делом он оглядел стоянку и снова вернулся к телефону.
Я тронулась с места и подумала, будет ли мне совестно или нет, если я уеду, а ему, возможно, нужна помощь. Сколько раз кто-то помогал мне, когда мне это было нужно, черт возьми? Нервный спазм свел мышцы живота, когда я подъехала к обочине, опустила пассажирское окно и наклонилась.
– Вам нужна помощь? – нерешительно спросила я.
Култи оторвался от телефона, между его бровями уже пролегла морщина то ли от досады, то ли от смущения из-за того, что кто-то остановился, чтобы сделать что-то настолько нелепое, а именно спросить, не нужна ли ему помощь. Как только он увидел, что это я, то просто моргнул. Морщина не разгладилась, но, бросив последний взгляд на телефон, он снова посмотрел на меня. Я шире распахнула глаза, но не сводила с него взгляда.
– Да? Или нет?
Он посмотрел на меня взглядом, который я не смогла расшифровать.
– Не могли бы вы меня подвезти?
Могла ли я?..
Вежливый человек не стал бы спрашивать, куда именно, но мне нужно было на работу.
– Куда? – медленно спросила я.
– Я думаю, это называется «Дубовый лес», – ответил он. – Вы знаете, где это?
Конечно, я знала. Обычно мы с Марком работали там раз в две недели. «Дубовый лес» был хорошим районом, не слишком далеко и не слишком близко, это было по соседству. Тихий и дорогой район – по крайней мере, на мой вкус, и именно в этом районе я забрала его из бара. Там не жили сверхбогатые. Но, учитывая мой доход, я не смогла бы позволить себе жить там, если у меня не было бы еще пятерых соседей по комнате.
Я улыбнулась в ответ и кивнула, отгоняя свое любопытство и не спрашивая, что именно ему понадобилось в этом районе.
– Хорошо. Поехали.
Он с любопытством посмотрел на меня, но ничего не спросил. Вместо этого молча сел на пассажирское сиденье и замер. Как только он сел, я выехала с парковки. Я везла его домой?
Очевидно, единственным ответом на мой мысленный вопрос было молчание. Я никогда не пользовалась радио в машине и не подключала свой телефон к автомобильной стереосистеме, поэтому у меня не было возможности отвлечься от мысли о Рейнере Култи в моей машине. Мой отец, наверное, наложит в штаны, когда я ему расскажу.
Черт возьми. Какашки. Какашки. Какашки.
Я прочистила горло и постаралась не отводить взгляд от дороги.
– Вам нужно вызвать эвакуатор или позвонить еще куда-нибудь? У меня есть услуга в телефоне на случай проблем с машиной, которую вы могли бы использовать.
Его внимание было приковано к виду за окном.
– Нет.
Ладно.
– Вы уверены? Я не против.
– Я сказал «нет», – ответил он так резко, что у меня защемило в груди.
Иисус чертов Христос. Все, что я пыталась сделать, это помочь. Ну и придурок.
Внезапно разозлившись на себя за попытку быть милой с тем, кто явно этого не хотел, я сжала губы и посмотрела вперед. Вот какое отношение я получила за помощь. Почему я вообще беспокоюсь? Конечно, он был добр к моему отцу, компенсируя то, что был с ним до этого долбаным мешком дрянных фаллоимитаторов, и он вытащил меня из передряги с Кордеро и дал мне пару советов о том, как улучшить некоторые игровые навыки, но этого было недостаточно. Не все ведут себя так. Я была добра к тысячам людей в своей жизни, и большинство из них не вели себя как придурки.
Особенно те, кого я боготворила.
Смущение от того, что на меня накинулись, вызвало комок в горле, когда я выехала на автостраду. На секунду я подумала о том, чтобы включить радио в попытке избежать неловкости, которая поселилась в машине, но передумала. Я не сделала ничего плохого, и это не я заслуживала чувствовать себя неловко. Это он.
– Куда мне съезжать? – спросила я сдержанным тоном, когда мы подъехали достаточно близко.
Он ответил.
Я съехала и спросила, повернуть направо или налево.
Поворот за поворотом я просила его говорить мне, когда снова поворачивать, и он отвечал. Он сказал мне, в какой переулок свернуть. Еще два поворота, и я ехала на машине по улице, на которой у меня был клиент. Как тесен мир. Култи махнул рукой прямо перед безукоризненно благоустроенным двухэтажным современным чудовищем, которое, казалось, занимало два участка.
– Здесь.
Я заехала на обочину и остановилась, не поворачивая головы и глядя прямо перед собой. Нет, я не вела себя как взрослая. Мне не нужно было так поступать. Я не должна была показывать ему, что его слова задели меня, но ничего не могла с собой поделать. Позже, оглядываясь назад, я проклинала себя за то, что позволила ему увидеть, что он расстроил меня, но сейчас я не могла остановиться. Я просто продолжала смотреть в лобовое стекло.
Я терпеливо ждала, осторожно сжимая руками руль.
Он не пошевелился. Не вышел. Он даже ничего не сказал.
Я не смотрела на него и не просила выйти из машины. Я просто ждала. Могла бы ждать долго. Я не была нетерпелива. Подняв подбородок и расслабив лицо, я ждала его, казалось, пять минут, но, вероятно, прошло секунд тридцать, не больше.
Наконец, он взялся за ручку и вышел. С его губ не слетело ни вздоха, ни извинений, ни даже долбаной благодарности за поездку.
Как только дверь закрылась, я поехала. Я не трогалась со свистом шин и не вела себя как дура, пытаясь быстро уехать. Спокойно отъехала от обочины и поехала на работу, будто он только что не обидел меня.
Но он сделал это, немного.
Этого было достаточно, чтобы мне стало наплевать на то, принадлежит ли большой дом в семейном районе ему или нет. Я даже не потрудилась рассказать об этом отцу.
* * *
– ...вот так, – сказал он низким голосом с небольшим акцентом.
Я моргнула, глядя на лежащий на земле мяч, и кивнула.
– Хорошо.
– Да?
Почесав шею, я снова кивнула.
– Поняла.
Может быть, он ожидал, что я буду прыгать от радости или целовать его ноги за то, что он работал со мной в третий раз. Но я не могла заставить себя беспокоиться о том, что он снова выбрал меня. После того, как я потратила выходные, чтобы остыть, и вчера вернулась на тренировки с ясной головой. Надо ли говорить, что это включало в себя мое решение избегать Култи как можно дольше. У меня были дела и поважнее, чем тратить свое время и энергию на придурка со вспыльчивым характером и дурными манерами. Да, это точно не было в верхней части моего списка дел.
Мне удалось провести одну тренировку, не тратя на него никаких калорий.
А сегодня он решил вмешаться в середину игры пять на пять, в которую я играла.
Будучи взрослой, я действительно наблюдала за тем, что он делал, и слушала. Я чертовски уверена, что он не получит от меня больше, чем это. Я подняла голову и кивнула с нейтральным выражением лица. Обойдя его, я вернулась туда, где была, и жестом показала защитнице, против которой играла, что мы должны возобновить игру. Что мы и сделали.
Через пятнадцать секунд Култи снова прервал нас. Его длинные ноги, казалось, пожирали дерн, когда он остановился прямо между нами.
– Ты делаешь это неправильно, – сказал он, показывая мне, что конкретно он хочет, чтобы я сделала по-другому.
Я кивнула и вернулась к своему занятию.
Прошло еще пятнадцать секунд игрового времени, прежде чем он снова остановил нас.
– Смотри. Ты не смотришь, – настаивал Немец.
Я смотрела. Я очень внимательно смотрела на него.
– Хорошо, я поняла, – сказала я, как только он закончил показывать прием.
Другой игрок бросила на меня взгляд, который я ей вернула.
Не прошло и десяти секунд, как он воскликнул:
– Двадцать третья! Что, черт возьми, это было?
Я сжала кулаки и спросила себя «почему?». Почему судьба решила, что эта подтирка для задницы должна появиться в моей жизни на десять лет позже?
Сделав глубокий вдох, чтобы унять чувство разочарования, я положила руки на бедра и медленно повернулась к нему.
– Пожалуйста, скажи мне, что я сделала не так, потому что я понятия не имею, о чем ты говоришь, – произнесла я, прежде чем успела осознать тот факт, что сказала это.
Застав его врасплох, я стала свидетелем того, насколько он не привык к тому, что люди могут ответить ему, или не воспринимают его слова как нечто святое, что нужно записывать на скрижалях, по меньшей мере.
Култи прищурил светлые глаза, его веки опустились ровно настолько, чтобы скрыть необычный оттенок.
– У тебя будет более точный удар, если ты...
Он прервался, быстро сменив ногу, которой вел, и повернулся с мячом.
Я посмотрела на него и попросила кого-нибудь где-нибудь дать мне терпения.
– Не лучше ли мне сделать пас? – Конечно лучше, это был риторический вопрос.
Чего он явно не понял, судя по тому, как в ответ покачал головой.
– Нет.
Нет?
– Если у тебя есть возможность для удара, сделай его.
Я взглянула на Женевьеву, моего товарища по команде, которая стояла в стороне и смотрела на нас, а затем снова посмотрела на Култи.
– Не уверена, что у меня будет возможность.
– Ее не будет, только если ты будешь невнимательна, или у тебя неожиданно отнимутся ноги, – раздраженно сказал он.
Борясь с желанием поспорить с ним, я сильнее сжала кулак.
– Отлично. Как скажете.
«Как скажете» обычно означало «да, конечно», а потом я все равно делала все, черт возьми, что хотела. Он был не прав. То, что он велел мне делать, было слишком рискованным и эгоистичным. Но как бы там ни было, я знала, когда наступало время промолчать.
Почему-то то, что я ответила, его совсем не удовлетворило. Будто он знал, что я просто отговариваюсь, чтобы сбить его с толку, я это и делала, но он не мог знать наверняка. По крайней мере, не должен был.
Он не сказал ничего больше, и через минуту закончилось время нашей игры. Другие десять игроков вышли на поле, чтобы начать свою. Я смотрела и выкрикивала слова ободрения, некоторые из них были для Харлоу. Как бы я ни старалась не обращать внимания на Култи, не могла не заметить, что эту игру он не останавливал, чтобы внести какие-либо предложения.
«Конечно, нет», – с горечью подумала я.
Спустя некоторое время тренировка закончилась, и на пути к своей машине я погрузилась в раздумья о том, стоит ли мне сходить на йогу этим вечером, или просто серьезно заняться растяжкой дома. Когда я подняла взгляд, то обнаружила, что кто-то стоит у водительской двери моей машины. Только это был не просто кто-то. Это был Немец.
Я тут же напряглась от того, как небрежно он прислонился к моей любимой машине.
Спокойно вдохнув, я попыталась подавить свои эмоции, продолжая идти. Култи перекинул свою спортивную сумку через плечо и засунул руки в карманы белых спортивных шорт. Он выглядел точно так же, как на обложках журналов, которые я видела не одну дюжину раз. Выпендрежник.
Как ни странно, меня это нисколько не тронуло.
Я чувствовала себя надменной и незаинтересованной. В принципе, мне было наплевать, что Рейнер Култи стоит у моей машины. Не чьей-то еще, а моей. Он был не первым парнем, которого я видела за этим занятием… и не последним.
Выражение моего лица не изменилось, когда я сократила расстояние между нами. Я не задумалась о том, хорошо ли выглядят мои волосы после того как сорвала повязку с головы, как только остыла, или о том, что целую неделю не выщипывала брови и не удалила волоски над верхней губой.
Мои мышцы были напряжены от упражнений, но дух было не сломить, и этого было более чем достаточно.
Култи неотрывно смотрел на мое лицо этими глазами озерного цвета, пока я приближалась к нему, чтобы открыть багажник и бросить свои вещи внутрь. Я не закончила захлопывать дверцу, когда спросила:
– Я должна ехать на работу. Вам что-то нужно?
– Мой водитель не приехал.
Так вот почему он тогда сел на заднее сиденье, и почему поехал со мной накануне. Я положила руку на сумку и посмотрела на него через плечо, на его короткие волосы, строгое лицо, полные губы. Да, мне по-прежнему было все равно.
– Окей. Вам одолжить мой мобильник?
– Меня нужно подвезти, – тихо сказал он.
И кто я теперь? Шофер мисс Дэйзи? (Примеч.: «Шофер мисс Дэйзи» (англ. Driving Miss Daisy) – американский кинофильм режиссера Брюса Бересфорда, поставленный по пьесе и сценарию лауреата Пулитцеровской премии Альфреда Ури (англ.). В 1990 году лента завоевала четыре премии «Оскар» (в том числе в номинациях «Лучшая актриса», «Лучший сценарий» и «Лучший фильм»), а также иные престижные кинопремии).
– Не могли бы вы подвезти меня? – спросил он.
Это реально? Неужели это происходит на самом деле?
– Хотите, чтобы я вас еще раз подвезла?
Надо отдать ему должное, он ни разу не прервал зрительный контакт.
– Я был бы вам очень признателен.
Я был бы вам очень признателен. Я почти закатила глаза в ответ.
– Мне пора на работу, – сказала я ему спокойным тоном, потому что это была правда. Конечно, я встречалась с Марком примерно в двух километрах от дома Култи, но он этого не знал. Кроме того, не было похоже, что провести время один на один с неблагодарным придурком было в верхней части моего списка дел.
Взгляд, который он бросил на меня в ответ, сказал, что он не поверил мне. Вообще. На секунду я почувствовала себя виноватой за ложь. Потом вспомнила, как пыталась быть с ним дружелюбной снова и снова, и ради чего? Чтобы на меня рычали? Я ему ничего не должна.
Уголки его рта напряглись, и заметный глубокий вдох вырвался из легких, которые раньше без особых усилий несли его с одного конца футбольного поля на другой. Это «пожалуйста» застало меня врасплох.
Я заколебалась. На какую-то долю секунды я заколебалась, но потом снова очнулась и потянулась к дверной ручке. Я смотрела вперед и чуть было не сказала, что сожалею, но это было бы ложью.
– Я уверена, что любой подвез бы вас, если бы вы вежливо попросили.
Он прижал руку к окну, широко растопырив длинные пальцы с короткими ногтями. Его ладонь была такой же большой, как я помнила по нашему рукопожатию.
– Я прошу вас.
– И я не единственный человек, который может отвезти вас. Мне нужно добраться до работы. – Я дернула ручку, но дверь не поддалась. Вообще.
– Касильяс.
Черт возьми. Мое имя вылетело из его...
Какашки.
Я оглянулась на него через плечо. Это было не так уж и важно. Он назвал мое имя. Просто я не слышала, чтобы имя другого игрока слетало с его губ… Когда-нибудь?
– Я был бы вам очень признателен, – настаивал он низким голосом.
Я не сказала ни слова, просто снова дернула за ручку двери.
Култи придержал мою дверь.
– Я могу заплатить, – небрежно предложил он.
Что, черт возьми?
Никто в моей жизни никогда не предлагал мне денег за то, чтобы я оказала им услугу, потому что в этом не было необходимости. Этот мужчина заработал на пенсии больше денег, чем я за десять лет. У него был долбаный водитель, и он хотел заплатить мне, чтобы я его подвезла.
Аргх.
Что же я делаю? Может быть, сейчас я и чувствую себя задирой, говоря ему, что не отвезу его домой или куда бы он там ни направлялся, но позже, без сомнения, буду чувствовать себя настоящей сукой за то, что не помогла ему, тем более это было рядом от места моей работы сегодня. Я не хотела быть засранкой, которая ведет себя как сука по любому поводу, потому что тогда я буду ничем не лучше этого придурка.
Я боролась с желанием запрокинуть голову и застонать, вместо этого покорно выдохнула и махнула ему рукой.
– Я отвезу вас.
Култи моргнул и быстро кивнул, садясь в машину. Не говоря ни слова, я выехала со стоянки и направилась в том же направлении, что и в пятницу.
– Туда же? – спросила я с едва заметным намеком на эмоции в моем тоне, когда выехала на автостраду.
– Да, – был его единственный ответ.
Ладненько. На этот раз я включила радио и тихо поехала к тому же дому в том же семейном районе, где была недавно.
Как только доехала, Немец начал ерзать на своем сиденье, и я повернула голову, чтобы увидеть, как он вытаскивает тонкий темный бумажник.
Иисус. Я остановилась у тротуара перед квадратным белым каменным домом.
– Не надо.
Его молчание было оглушительным, он сидел с сумкой на коленях, одной рукой схватившись за дверцу машины, а в другой держа тонкий кожаный бумажник кофейного цвета.
– Я подвезла вас в качестве услуги. Мне не нужны ваши деньги, – осторожно объяснила я.
Несмотря на это, он начал вытаскивать банкноту из бумажника.
– Эй, я не шучу. Мне не нужны деньги.
Култи начал совать мне полтинник.
– Возьми.
Я потянулась и прижала ладонь к его кулаку, зажав купюру между нами.
– Я не хочу брать их.
– Возьми, – он толкнул мою руку.
Я оттолкнула его.
– Нет.
– Перестань упрямиться и возьми деньги, – возразил Култи с раздраженным выражением лица.
Ну что ж, если он думал, что только он один становится раздражительным, то глубоко ошибался.
– Я сказала «нет». Я не хочу их брать. Просто выйди.
Настала его очередь начать с односложных ответов.
– Нет.
К черту все это. Я приложила больше усилий и медленно начала подталкивать наши руки обратно к нему. Ну, мне удалось продвинуться на пять сантиметров, прежде чем он понял, что я делаю, а затем начал сопротивляться, только он был сильнее и продвинулся гораздо дальше, чем на пять сантиметров.
– Прекрати. Я не шучу. Забери свои деньги. – Я слегка хмыкнула, вкладывая больше усилий в свой толчок, что было почти бесполезно.
Эти зелено-карие глаза вспыхнули с раздражением.
– Я же сказал, что заплачу тебе.
– Мне не нужны твои деньги, упрямая ты задница.
Боже милостивый!
Я перестала давить, как только поняла, что сказала. Должно быть, это было так неожиданно, что он не обратил внимания, потому что по инерции ударил меня в плечо.
Это было совсем не больно.
Но по какой-то причине инстинкт все равно заставил меня воскликнуть:
– Ой.
Мы оба выглядели так, будто смертельно оскорбили друг друга. Словно я ударила его в спину тем, что сказала «ой», и я уверена, что смотрела на него так, словно не могла поверить, что у него хватило наглости ударить меня. Конечно, это была случайность. Случайность, которая никак мне не навредила, но…
– Извини, – быстро сказал он, глядя на свою руку, словно не мог поверить в то, что сделал.
Я открыла было рот, но тут же закрыла его. Рейнер Култи только что ударил меня в плечо. Я отвезла его домой, поспорила с ним о том, что мне не нужны его деньги, а потом он ударил меня кулаком в плечо.
Я закрыла глаза и расхохоталась.
– Убирайся отсюда, – сказала я, засмеявшись еще громче.
– Я не хотел...
Я откинула голову на подголовник и почувствовала, что дрожу от того, насколько все это было глупо.
– Я знаю. Я знаю, что ты этого не хотел. Просто убирайся из машины, все в порядке. Мне нужно на работу, пока ты не ударил меня в другое плечо.
– Это не смешно, – отрезал он. – Это был несчастный случай.
Внезапно я перестала смеяться и резко ответила ему:
– Черт побери. Я просто прикалываюсь над тобой. – Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Шутка. Ты знаешь, что это такое?
Я вроде как уже называла его упрямой задницей, и он не обратил на это внимания, но это могло быть потому, что он ударил меня сразу после этого.
– Да, я знаю, что такое шутка, – проворчал он в ответ.
Было ли это потому, что я устала от всего этого дерьма, конкретно его дерьма или чего-то еще, но поняла, что меня все меньше и меньше волнует, кто он такой и что я, вероятно, должна вести себя с ним иначе. Может быть, не абсолютно во всем, но, по крайней мере, немного по-другому.
– Я счастлива это слышать.
Я сгребла пятьдесят баксов, которые упали мне на колени после встречи его кулака с моим плечом, и бросила ему.
– Мне действительно нужно на работу, так что... – Я кивнула в сторону двери рядом с ним, безразличная к тому, как грубо себя вела.
Култи выглядел смущенным из-за того, что я выгоняю его? Думаю, да, но он не стал спорить, взял скомканные деньги и держал их, когда выходил из машины. Выпрямившись, он придержал дверь одной рукой и заглянул внутрь.
– Спасибо.
Наконец-то.
Я моргнула и кивнула ему.
– Всегда пожалуйста.
И вот так просто он закрыл дверь.
* * *
– Вы можете подтвердить, что действие его водительских прав приостановлено? – спросил нетерпеливый мужчина.
Я потерла бровь тыльной стороной ладони и неловко уставилась на репортера.
Что я могла подтвердить, так это то, что у него был ненадежный водитель, и я еще не видела его за рулем. С другой стороны, разве у богатых людей не бывает водителей? Я не единожды встречала таких. В этом не было ничего особенного. Черт возьми, если бы могла себе это позволить, я бы тоже попросила кого-нибудь возить меня. Стоять в пробках – и в пробках Хьюстона – это полный отстой.
Но его вопрос не давал мне покоя, как и инцидент в баре. У Марка создалось впечатление, что он не носил с собой никаких ключей от машины, и я просто никогда не удосуживалась выяснить, оставил ли Култи машину у бара или нет. В любом случае, мне было все равно.
– Я ничего не могу подтвердить, так как не знаю. Извините, но мне действительно нужно встретиться с командой, я опаздываю. – Я действительно опаздывала. Я проспала сегодня.
– Вы видели, как он водит машину? – этот человек был неумолим.
Я этого не видела, но все равно не была настолько злобной сукой, чтобы подтвердить этот факт. Может, Немец и был полным придурком, но ему явно нравилось уединение, и я не собиралась бросать его под автобус за это. Кроме того, вся проблема заключалась в том, что руководство «Пайперс» было очень обеспокоено всем, что связано с Рейнером Култи, так что я, черт возьми, не собиралась попадать в этот капкан. Что это значило? Мне нужно немедленно закончить это интервью. Именно это я и сделала.
– Я не обратила внимания. Очень жаль, но мне действительно нужно идти. Простите!
Я терпеть не могла быть грубой с людьми, но, в конце концов, предпочла сойти за засранку, чем оказаться безработной болтушкой.
Действие его водительских прав было приостановлено? Вау. Действительно. Вау.
Правда это или нет, неважно, но, несмотря на то, что это не мое дело, я не могла не думать об этом. И главное, насколько неприятными для команды будут последствия, если этот слух распространится. Разве его агент, или менеджер, или кто-то еще, не должен заниматься подобными проблемами?
Чем дольше я думала об этом во время тренировки, тем больше убеждалась, что, возможно, мне не следует молчать об этом. Большинство вопросов, которые мне задавали, были безобидными, но не этот.
Черт возьми.
В итоге, примерно через час после начала тренировки, я поймала Култи, стоящего в стороне и просматривающего наши сценарии игр.
– Репортер из «Хьюстон Таймс» сегодня утром просил подтвердить, что у вас приостановили действие водительских прав, – сказала я как можно небрежнее и достаточно тихо, чтобы услышал только он. – Я ничего ему не подтвердила, но подумала, что вы должны знать об этом, и, возможно, захотите рассказать своему пиар-менеджеру, чтобы он позаботился об этом, или что они там делают.
От меня не ускользнуло, что в тот момент, когда слова вырвались из моего рта, он остановился. Все его тело натянулось, словно тугая тетива.
«Знание языка его тела не было моей сильной стороной, чтобы анализировать и делать выводы», – напомнила я себе, уходя, позволяя в одиночестве обдумать то, что он узнал.
Но серьезно, он что, получил штраф за вождение в нетрезвом виде или под наркотой, чтобы его права приостановили?
Меня не смутила возможность того, что эта догадка может быть правдой. Когда была моложе, я узнала от подруги, что такие вещи больше зависят от удачи, чем от чего-либо еще. Сколько людей садилось за руль и ехали домой после того, как немного выпили? Иногда тебя ловили, но чаще – нет. Как повезет.
