Текст книги "Култи (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)
Глава 5
Не успела я и глазом моргнуть, как пролетели две недели, именно так, как и ожидала. Каждый день превратился в повтор предыдущего. Они были ежедневной, идеально спланированной битвой – неизменны и надежны.
6:15 – Пробежка.
7:00 – Завтрак.
7:20 – Собрать с собой обед.
7:45 – Попытка увернуться от СМИ / если не удалось – разговор в течение десяти минут.
8:00 – Тренировка с «Пайперс» и протеиновый коктейль в перерыве.
11:30 – Обед в машине.
12:00 – Ожидание, когда Марк заберет меня, чтобы мы могли начать работу.
18:00 – Йога / силовые упражнения / садоводство / иногда плаванье / что-нибудь еще.
19:00 – Ужин.
20:00 – Душ.
20:30 – Перекус / телевизор / чтение.
22:00 – Сон.
И если вы действительно хотите подробностей о том, что еще происходило на тренировках, могу добавить: будьте уверены, я выигрывала каждый ежедневный спринт, слонялась с Харлоу, купалась в материнской опеке Дженни, помогала девочкам моложе меня и смотрела на немого, который стоял в углу поля каждый раз. Я имею в виду – каждый раз! Кто еще будет стоять так всю тренировку, каждую тренировку.
Я имею в виду. Серьезно?
Затем я отправлялась сгорать под солнцем, несмотря на то, что надевала рубашки и шляпы, предназначенные для защиты от ультрафиолетовых лучей. Единственный душ на ночь, вероятно и был причиной того, что я все еще была одинока, но какой смысл принимать душ дважды, если я знала, что вспотею от тренировки и работы? Нет ничего сексуальнее, чем длинные джинсы, рубашка с длинными рукавами и рабочие ботинки. Во время работы Марк изводил меня разговорами о Култи и о том, не хочу ли я поделиться с ним какими-нибудь сплетнями. Излишне говорить, что он был разочарован тем, что мне не на что жаловаться.
Человек, из-за которого всех одолевало любопытство, не сказал мне ни одного слова. Н-да, творческая неудача.
Среди всех упоминаний о Короле, которые наполняли мою жизнь, был еще один раздражающий разговор с моим братом Эриком, который наконец-то позвонил. Разговор прошел в таком стиле: «Бла-бла-бла, этот парень гребаный мудак, бла-бла-бла, не слушай ни черта, что бы он тебе ни говорил». У меня даже не было шанса сказать ему, что Култи забыл, как разговаривать. «Бла-бла-бла, никто здесь не может поверить, что он решил тренировать Первую Женскую Лигу. Кто-то сказал мне, что ему предложили восьмизначный контракт тренера одной из испанских команд» – больше «бла» и еще немного больше «бла». Наш обычный разговор раз в две недели превратился в его монолог. Ко всему, что я и так не успела ему сказать во время этого разговора, добавилось и то, что я начала получать пассивно-агрессивные сообщения от поклонников Култи... все из-за него и его проклятой ноги.
* * *
– …идиот. – Я посмотрела на Гарднера и заметила: – Он идиот. Я не собираюсь с этим спорить. – Затем я продолжила читать ему письмо, которое получила накануне вечером. – Касильяс сам напросился на это. Я устал от обвинений Култи, когда он делал то, что должен был делать. Вы кажетесь разумной леди, так что я очень надеюсь, что ради вашего же блага вы не начнете говорить кучу дерьма о Короле или научитесь сожалеть об этом.
Гарднер откинулся на спинку стула и покачал головой.
– Господи, Сал. Мне жаль. – Он несколько раз моргнул. – Давай позовем кого-нибудь сюда, чтобы мы могли придумать стратегию, как разобраться с этим дерьмом, потому что я действительно растерян.
– Мне тоже жаль, Джи, я не знаю, должна ли что-то делать или мне продолжать игнорировать сообщения.
Он отмахнулся от меня одной рукой, уже набирая номер на конференц-телефоне.
– Не думай об этом... Сиена? Не могли бы вы спуститься ко мне в кабинет? У меня здесь Сал Касильяс. Она получила несколько странных писем, касающихся Култи, и я не уверен, как лучше поступить. – Через секунду телефон снова был на рычаге, и он приподнял обе брови до самой линии волос. – Она придет через секунду.
Я кивнула и улыбнулась ему.
– Отлично.
Гарднер одарил меня мягкой улыбкой, которая всегда успокаивала меня.
– Как поживает твоя семья?
– Хорошо. Как поживает твоя се… – я и забыла о слухах, что его развод закончился в январе, – …малышка?
– Великолепно. Двенадцать, но ведет себя, будто восемнадцать, – ответил он с легкой улыбкой. – А ты? Планируешь взять перерыв, чтобы родить своего?
Я уставилась на него. Потом еще недолго смотрела на него с вопросом в глазах. Откуда эта хрень?
– Я тебя разыгрываю, Сал, – сухо рассмеялся Гарднер.
– Я действительно решила, что ты серьезно, – медленно произнесла я. Черт побери.
– Не то чтобы тебе нужен парень, чтобы иметь ребенка, но...
Мои брови поползли вверх.
– Да. Нет. – У меня не было свидания в течение... года? И у меня не было секса уже?.. Очень, очень долго. Не то чтобы я не хотела – потому что хотела – но у меня был вибратор, а вибратор никогда не оставлял тебя в подвешенном состоянии. У него не было жены или девушки, о которой я не знала или что-то еще. В любом случае…
Тренер фыркнул.
– Я просто валяю дурака. Ты еще молода.
Я подумала о других девушках в команде и слегка поморщилась. Не так давно я была одной из новеньких, совсем юных, только что окончивших колледж и выбранных в команду. Теперь я была одной из тех девушек, на которых другие смотрели снизу вверх. Я повертела лодыжкой и почувствовала скованность – напоминание, насколько ненадежно ее здоровье.
Кто-то постучал, и Гарднер пригласил войти. Сиена просунула голову в приоткрытую дверь.
– Привет. – Дверь распахнулась, и через секунду я увидела еще одну голову, появившуюся над головой Сиены.
Мое глупое, глупое, глупое предательское сердце помнило, каково это – быть тринадцатилетней.
Мозг, по-видимому, единственный орган в моем теле, который обладал логическим мышлением, сказал всем своим братьям и сестрам: возьмите себя в руки и успокойтесь.
Я надела свои Носки Большой Девочки, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и ухитрилась улыбнуться двум людям, которые направились в кабинет прямо к соседним стульям.
– Привет, Сиена, привет, тренер Култи. – Ладно, это прозвучало гораздо глупее, чем мне бы хотелось. Мои щеки тут же решили, что они станут горячими, очень горячими.
К черту. Соберись, Сал!
– Привет, Сал, – поздоровалась Сиена, усаживаясь рядом со мной и на мгновение оглядываясь через плечо. – Я попросила мистера Култи…
Мистер Култи? Серьезно?
– …прийти со мной.
Я моргнула и в то же время застыла.
Коротко стриженный мужчина, похожий на военного, кивнул, продолжая молчать.
Колени одеревенели, когда я с усилием поставила ноги на землю и поднялась, протягивая удивительно твердую руку человеку, который пожал ее мне.
Какашки. Какашки. Какашки. Какашки.
Почему это должно меня волновать, кому еще он пожимал руку? Меня и не волнует.
С медленным тихим вздохом через нос, я подняла подбородок выше, как будто это помогло бы мне сохранить достоинство. И как будто этого было недостаточно, я выпалила:
– Привет, я Сал Касильяс, одна из нападающих?..
Может, пора заткнуться? Да. Определенно.
Большая, теплая мужская рука почти сразу же сжала мою, и я снова набрала полную грудь воздуха, улыбаясь мужчине, стоящему по другую сторону от Сиены. Это было нормальное рукопожатие; оно не было вялым, но он и не пытался сломать мне руку. Он был просто человеком. Это был обычный человек с интересными глазами и серьезным лицом.
– Не могли бы вы рассказать мне немного о письмах, которые получаете?
Отдернув руку, которая только что коснулась Рейнера Култи, я перевела взгляд на женщину рядом со мной и кивнула. Я обобщила сообщения, которые получала. Оскорбления, направленные против моего брата, предупреждения, что я должна сделать все возможное, чтобы узнать как можно больше от Немца, и кучу другого дерьма, которое сильно меня напрягало. Щека Сиены резко дернулась, и по ее чистой смуглой коже было легко понять, что она думает. Затем она резко кивнула.
– Хорошо. Я все поняла.
– Твой брат был тем имбецилом?
«Тот имбецил» был четырнадцатилетним мальчиком, когда мне было семь, который держал меня за руку, когда я переходила улицу. Позволял мне тащиться за ним, когда шел играть в футбол со своими друзьями, даже если ворчал. Он пинал мяч туда-сюда со мной на заднем дворе, прежде чем уехать, и он был тем же самым человеком, который стоял на ногах на трибунах, крича во всю горло, если мне орали дерьмовые комментарии во время игры. Я любила своего брата. Был ли он высокомерным засранцем, который думал, что одарен талантом прямо с небес? Да.
Но именно он поддерживал и обнимал меня, когда в юности я ужасно сыграла, и это стоило моей команде чемпионства, и сказал мне, что это еще не конец света. Пока я смотрела на Култи как на крутого парня, которым однажды хотела бы стать, Эрик был тем, кто уверял меня, что я могу быть даже лучше.
Когда Култи сломал ногу моему брату, я сделала свой выбор.
Я каждый раз буду выбирать своего брата.
В момент, когда мои губы сформировали форму, необходимую, чтобы произнести букву «С» слова «скотина», я вспомнила.
Я вспомнила, о чем Гарднер предупреждал нас две недели назад во время нашей первой встречи «Пайперс». Если я услышу, что кто-то из вас называет его Фюрером, вы вылетите отсюда. Твою же мать.
Назвать его «скотиной» было не лучше, не так ли?
«Мешок с дерьмом» тоже не намного лучше.
Мои губы сомкнулись, а ноздри раздулись.
– Он не имбецил, Эрик – мой брат, – осторожно ответила я. Глаз начал дергаться.
Он прищурил зелено-карие глаза.
– А как еще можно назвать кого-то…
Мой глаз задергался очень быстро, и прежде чем успела подумать дважды, я оборвала его:
– Кто намеренно ударил противника ногой сильнее, чем это было необходимо? – Я пожала плечами. – Это вы мне скажите.
Горло мгновенно сжалось, а подергивание век усилилось, как только я произнесла эти слова. Я сделала это. Иисус Христос. Я намекала, что он слабоумный, но намекать на это было не то же самое, что прямо называть его таковым, верно?
Сиена издала низкий, звонкий смешок, который отчетливо звучал как «неловко».
– Ладно, я уверена, что мы сможем избежать оскорблений, да? – Она не стала дожидаться ответа ни от одного из нас, прежде чем продолжить: – У меня есть идея, и я не вижу, почему бы ей не сработать, чтобы все немного успокоилось. Неделю назад я разговаривала с пресс-секретарем мистера Култи, и он дал мне понять, что его сторона тоже получает подобные сообщения, но мы надеялись, что, в конце концов, все успокоится. Поскольку это не так, давайте сделаем вот что: Сал, мы опубликуем вашу часть пресс-конференции, которую мы провели несколько недель назад.
У меня отвисла челюсть, и я была почти уверена, что мое сердце пропустило удар. Я громко и отчетливо поперхнулась слюной. Пиарщица бросила на меня быстрый взгляд. Она была в курсе. Она видела, какой идиоткой я себя выставила.
– Я прослежу, чтобы ее отредактировали. У нас есть видео операторы, которые будут снимать тренировки для веб-сайта, и я уверена, что они смогут сделать несколько кадров того, как вы двое ладите. Также сделаем несколько промо-снимков и с легкостью их разместим. – Она ухмыльнулась и пошевелила пальцами, будто только что не высказала одну из худших идей, которые я когда-либо слышала. – И проблема решена для вас обоих.
С минуту я размышляла, глядя на Немца, сидящего в метре от меня. Произнося и отвергая проклятия, которые по кругу крутились в моей голове.
Видео с пресс-конференции? Нет. Черт, нет.
Съемки на тренировках? Я снова посмотрела на Култи и чуть не фыркнула, вспомнив, что он еще ни разу не говорил ни с кем, кроме Грейс. Так какова же вероятность того, что это произойдет с мной? Ха.
Фотографии? Это было выполнимо.
Но…
Пресс-конференция. Дрожь началась с моих ног и ползла вверх по позвоночнику. Ком застрял в горле.
– Сиена, – твердо сказала я, надеясь, что не буду выглядеть сукой. Она старалась; я знала и ценила усилия, которые она прилагала. – Это видео... – Я попыталась вспомнить слова, которые были бы уместны, но все, что могла сделать – покачать головой. Затем, просто чтобы убедиться, что она действительно поняла мою точку зрения, я покачала головой очень быстро, возможно, слишком решительно. – Может быть, не самая лучшая идея, как вы думаете?
Гарднер даже не пытался приглушить свой смех.
– Все будет в порядке. Я не позволю им использовать ни одну из частей, о которых ты беспокоишься. Я обещаю.
Приняв мое молчание за чистой воды настороженность и недоверие, Сиена сказала:
– Все будет хорошо. Доверьтесь мне.
Доверять ей? У меня было правило доверять людям, пока они не дадут мне повода им не доверять. Когда вы постоянно играете в футбол с незнакомыми людьми, доверяя свое здоровье и безопасность в руки других по необходимости, быть чересчур циничным не получается. Было ли это немного пугающим? Да. Но, по словам моей сестры – мы живем только один раз.
– Хорошо, – выдавила я, хотя какая-то часть моего сознания называла меня идиоткой за то, что я не сопротивлялась сильнее.
Она подарила мне широкую и яркую улыбку.
Я улыбнулась ей в ответ. Идиотка, идиотка, идиотка.
– Мистер Култи, вы поддержите нас в этом? – спросила эта милая женщина.
Наконец он кивнул. Его слегка загорелое лицо не выглядело так, будто он прыгал от радости, но он не сказал ей, чтобы она пошла на хрен, как, в этом я была уверена, сделал бы много лет назад. Я не знала, стоит ли мне разочаровываться или нет.
– Мы быстро во всем разберемся, Сал. Не нужно волноваться, – добавила Сиена.
Чего она не знала, так это того, что сказать мне не волноваться было все равно, что сказать не дышать.
* * *
Я спала уже как минимум час, когда зазвонил телефон. Пару гудков я раздумывала, не отклонить ли звонок. Потому что, правда? Кто, черт возьми, будет звонить почти за полночь в будни? Всем было известно, что я рано ложусь спать.
На экране мелькнуло имя Марка, и я прищурила сонные глаза. Обычно он не звонил в пьяном виде, возможно, это была чрезвычайная ситуация?
– Саламандра? – спросил парень, который был больше моим другом, чем моим боссом. Мы выросли вместе. Он дружил с Эриком столько, сколько я себя помню, и каким-то образом превратился из его друга в брата и большого друга для меня. Он переехал в Хьюстон, чтобы получить докторскую степень, и когда я тоже сюда переехала, он сказал: «Почему бы нам не начать собственное дело?». Для двух людей с сумасшедшими графиками, и моим дипломом и опытом, которые помогли нам, это был простой способ заработать наши собственные деньги. И не иметь босса, который не понимал, что у нас есть и другие дела, которые стоят для нас на первом месте.
– Эй, все в порядке? – неуверенно ответила я, зевая.
– Салями, – прошипел он немного пьяным голосом, в то время как звуки громких голосов на заднем фоне действительно мешали расслышать, что он говорит.
– Привет, это я. Что случилось?
На заднем плане послышались еще какие-то звуки, смех людей, что-то похожее на звон бокалов.
– Я не знаю, что делать.
Я тут же села в постели и свесила ноги с кровати. Марк не знал, что делать? Чутье подсказывало мне, что он звонит мне не для розыгрыша или из-за ерунды.
– Ладно. Ты в порядке? Как тебе помочь?
– Ох? Мне? У меня все в порядке. Извини. Я вообще-то звоню, потому что... Подожди секунду, я пытаюсь быстро попасть в туалет... – Внезапно фоновый шум полностью исчез, и голос моего друга стал отчетливым. – Эй, он здесь.
Я потерла глаза тыльной стороной ладони и зевнула.
– Кто здесь? – И тут меня осенило. – Разве ты не должен быть в постели? – У него были занятия в восемь утра.
– Мой профессор все отменил.
– Ладно…
– Я в том баре у своего дома. Ты знаешь, о чем я говорю? – Он не дал мне возможности ответить, но я поняла, где он. Мы несколько раз ездили туда вместе в межсезонье. – Култи здесь, – продолжил Марк. – Давно здесь. Бармен не наливает ему с некоторых пор, но я думаю, что он спит. Бармен спрашивал, не знает ли его кто-нибудь, но, похоже, я один в курсе кто он.
Он громко вздохнул и продолжил:
– Это какое-то дерьмо, Сал. Я подумывал о том, чтобы сфотографировать его, чтобы продать фото, но это как-то хреново. Представь себе, если кто-нибудь узнает его.
Я могла себе это представить, и слегка съежилась. У меня промелькнула мысль о том, что Первая Женская Лига пропагандирует мораль и семейные ценности. Если выплывет наружу, что наша новоиспеченная суперзвезда помощник тренера пьян и без сознания лежит в баре еще до начала сезона... это было бы катастрофой.
– Я подумал, ты знаешь, что мне делать, – наконец закончил Марк.
Черт побери. Ну и бардак. Маленькая часть меня не хотела вмешиваться. Он не был моим другом, и это не было похоже на то, что он был особенно дружелюбным или добрым с кем-либо. Но дело в том, что он был членом моей команды. Одна часть меня боролась с другой. Та, что хотела быть сукой и сказать, что он не моя проблема, проиграла большей части меня, которая всегда заставляла меня поступать правильно. Моя мама пришла бы в ужас, если бы я оказалась сукой. Я бы не хотела дать ей еще один повод разочароваться во мне.
Я подавила стон и со вздохом встала, уже ища в комоде пару брюк.
– Может ты сможешь вызвать ему такси? – Пожалуйста, Господи. Пожалуйста.
– Я спросил об этом бармена, который проверял его удостоверение, и он сказал, что это не техасские водительские права. Адреса нет. Бармен либо не обратил внимания, либо ему было все равно, кто он такой, – объяснил Марк. – И я не думаю, что у него есть с собой ключи от машины.
Если бы я была пьяна, знаменита и, как мне казалось, в основном одинока в чужой стране, хотела бы я, чтобы кто-то рылся в моих карманах? Или, не знаю, снимал меня на видео, когда я была не в лучшей форме? Определенно нет.
Натянув штаны, я вздохнула.
– Я буду там через пятнадцать минут.
* * *
Я засунула телефон обратно в карман с усталым и немного разочарованным вздохом. Сиена не отвечала на звонки, Гарднер тоже. Впрочем, чего я ожидала? Был почти час ночи, и, очевидно, я была единственной дурындой, которая оставляла на ночь звук на телефоне включенным.
Вид теплого желтого света из бара заставил меня снова вздохнуть. Что, черт возьми, я делаю? Человек, которого я едва знала, сидел внутри, пьяный и, возможно, на грани того, чтобы выставить себя ослом, если люди поймут, кто он такой. Я не была настолько наивна, чтобы поверить, что если его узнают, люди отмахнутся от этого. Это так не работает. Я уже могла представить себе, как видео будут загружены и станут вирусными, и весь ад, который из-за этого последует.
Было ли это совершенно несправедливо? Конечно же, так оно и было. Большинство людей в тот или иной момент выпивали слишком много, и никто никогда не задумывался об этом дважды.
Черт.
Я вздохнула и распахнула дверь, не думая о том, что на мне были серые спортивные штаны за шесть долларов и старая грязная толстовка, которую я накинула поверх мешковатой футболки, в которой обычно спала. Марк, должно быть, следил за моей машиной, потому что ждал меня у двери. В футболке и джинсах он выглядел как вымытая версия человека, с которым я проводила почти каждый день. Он принял душ, уложил волосы и надел красивые очки, так что это было довольно необычно. Он был поразительно похож на Рики Мартина, когда не был одет в рабочую одежду. Темные волосы, темные глаза, загорелая кожа – и он был... ну, красавчик.
– Сюда, – сказал он, указывая мне на кабинку в глубине зала.
Фигура, склонившаяся над столом, была безошибочно узнаваема, по крайней мере, для меня. Этот оттенок коротких каштановых волос был тем же самым, что я видела лично в течение последних двух недель. Это действительно был Култи. Тот факт, что на нем не было никакой одежды, связанной с командой, например, футболки-поло, которую он носил ранее сегодня, думаю, был небольшим благословением. Его кепка была довольно низко надвинута на голову – еще один бонус.
Впервые я подумала – какого черта он напивается в баре в районе Дубового леса? Эта часть города была преимущественно для среднего класса, которая постепенно захватывалась верхним средним классом. Территория с небольшими или разрушенными домами и более крупными, похожими на особняки. Это был семейный район, не тот, в котором можно было бы встретить богатого одинокого человека.
– Извини, – бросил Марк через плечо.
– Нет, все в порядке. Ты правильно сделал, что позвонил мне. – Ну, я все еще не была уверена, что это правда, но... если бы Харлоу позвонила мне, потому что ее нужно было отвезти домой после того, как она выпила слишком много, я бы, не раздумывая, помогла ей. Черт возьми, если бы кто-нибудь из девушек в команде почувствовала себя настолько отчаянно, что попросила бы меня подбросить ее из бара, я бы сделала это. Мы были командой. Вот как мы это делали. Но когда ты играешь в команде с людьми, которые затаивали злобу друг на друга, это становилось намного сложнее, чем должно было бы быть.
Я вздохнула.
– Ладно. – Я посмотрела на Култи и попыталась угадать, сколько он весит. Если бы я могла перекинуть его через плечо, то, вероятно, вынесла бы, но это не было бы совсем незаметно. Я похлопала его по руке, потом еще раз. Ничего. Затем я сжала его руку. Nada (исп. Ничего). – Эй, очнись, – сказала я, тряхнув его еще сильнее.
И опять ничего. Я вздохнула.
– Помоги мне донести его до машины.
Марк даже не моргнул, просто кивнул.
На мгновение я задумалась, закрыт ли его счет в баре или нет, а затем решила, что он сможет выяснить это утром, когда протрезвеет.
– Ты готова?
Мы с Марком подтащили моего тренера и усадили на край скамейки. Присев на корточки, я оторвала его руку, которая была прилеплена к столу, и подняла тяжелый груз, перенося его себе на плечи. Поверх головы Култи я наблюдала, как Марк делал то же самое.
Почему я всегда позволяла втягивать себя в подобное дерьмо?
– Ты готова?
На счет «три» мы встали. Ну, Марк и я встали, и… Иисус Христос. Я привыкла, что люди прыгают на меня сверху, но это никогда не ощущалось таким мертвым грузом. Кроме того, ко мне никогда не прислонялся кто-то почти на тридцать сантиметров выше.
Я фыркнула и услышала, как Марк издал легкий хрюкающий звук. Он привык таскать повсюду мешки с землей, семенами травы и мульчей, так что это кое о чем говорило. Каким-то образом нам удалось сделать круг и медленно направиться к двери. Я не обращала внимания на посетителей, которые смотрели на нас с интересом и неодобрением одновременно. Плевать. Глядя вперед, я сосредоточилась на том, чтобы взять на себя как можно больше веса Култи и избавить Марка от лишних хлопот. Задняя пассажирская дверь моей машины была не заперта, и мы медленно усадили здоровяка на сиденье, позволив ему упасть на бок.
Неплохо.
Я потерла бровь тыльной стороной ладони, одновременно закрывая дверь бедром.
– Я пыталась дозвониться до тренера Гарднера, но он не отвечает, так что не знаю, отвезти его ко мне или в отель.
Марк посмотрел на меня таким взглядом, который говорил: «Хорошая мысль».
– Ты собираешься остаться с ним?
Остаться с ним? Я посмотрела на заднее сиденье и пожала плечами.
– Ну, не знаю. Думаешь, я должна?
Марк пожал плечами, тоже заглядывая в машину.
– Если бы я забирал тебя, то сказал бы «да», потому что это ты. Если бы это был Саймон, я бы притворился, что ни черта не было, потому что он взрослый мужчина, который не должен так лажать.
Я поняла его точку зрения. Он слышал, как я изо дня в день повторяла ему, что мало разговаривала со своим тренером.
– Думаю, я что-нибудь придумаю.
– Тебе нужна помощь?
Марк редко выходил выпить и расслабиться, и я поняла, что он уже достаточно сделал, позвонив мне. Я отрицательно покачала головой.
– Не беспокойся об этом. Я могу его куда-нибудь затащить.
– Позвони мне, если я тебе понадоблюсь, ладно? – спросил он.
Я подалась вперед и потянула его за манжету рубашки.
– Я так и сделаю. Увидимся завтра.
Он ухмыльнулся и сделал шаг назад.
– Увидимся.
– Спокойной ночи, – крикнула я ему вслед, прежде чем сесть в машину и посмотреть, как он возвращается в бар.
Единственный грубый всхрап с заднего сиденья напомнил мне о сокровище, которое я там хранила. Что, черт возьми, мне с ним делать? Отвезти домой?
Мне не потребовалось и пяти секунд, чтобы решить, что это дерьмовая идея.
Я его не знала. Он не был моим другом. Как странно было бы для него проснуться на диване в квартире игрока, с которым он однажды разговаривал?
Быстрый поиск в моем телефоне и позже ввод информации о моей кредитной карте, и вот я ехала по темным, мертвым улицам к ближайшему отелю. Мне потребовалось пять минут, чтобы добраться до отеля, еще пятнадцать, чтобы зарегистрироваться, потому что мое бронирование со скидкой с сайта еще не прошло, и затем я вернулась к машине, глядя на то, что должно было быть близко к ста килограммам, растянувшихся на моем заднем сиденье.
Спасибо приседаниям и силовым нагрузкам.
Потребовалась целая куча пыхтений и кряхтений, пота, хлопанья по щеке в тщетной надежде привести его в чувство, и крепких ругательств каждые пять секунд, прежде чем его рука оказалась у меня на плечах, моя рука обхватила его талию, и едва ли будучи в сознании он тащился рядом со мной.
– Пошли, – взмолилась я, когда мы спустились по лестнице, как мне показалось, минут через тридцать.
Я умирала. Умирала. И это должно вам что-то сказать, потому что на меня прыгали сверху весьма крепкие женщины, и заставляли меня кружить их как вертолет. Но это.
Убейте меня.
Когда я делала что-то подобное, всегда получала помощь свыше. Каким-то чудом номер оказался прямо у лестницы.
Его сонное лицо ничего не выражало, и я медленно позволила его телу соскользнуть вниз по моему боку, оседая на пол. Я открыла дверь, придержала ее ногой приоткрытой и просунула руки ему под мышки, чтобы втащить внутрь.
Я, черт возьми, втащила его внутрь, вытянув перед собой его длинные ноги и ступни. Через три вздоха и тяжелейший подъем я затащила его на кровать и уложила на бок, подняв одно колено и вытянув верхнюю руку по всей длине матраса. Я приоткрыла одно его веко, чтобы убедиться, что он в порядке... Я не была уверена. Сунула палец ему под нос, чтобы убедиться, что он дышит ровно. А потом наблюдала за ним целых тридцать минут, сидя в кресле рядом с кроватью. В моей жизни было достаточно пьяниц, и он не производил впечатления, что его сейчас стошнит кровью или чем-то еще.
И что теперь?
Идея остаться с ним не казалась хорошей. Я не была уверена, как он отреагирует утром, и, честно говоря, часть меня не хотела этого знать. Я вздохнула и поискала один из тех блокнотов, которые предоставляют некоторые отели. Конечно же, напротив кровати. Бинго.
«Дорогой Култи».
Я порвала листок.
«Култи».
И я снова порвала его.
На хрен. Я нацарапала сообщение, которое оказалось длиннее, чем я ожидала, вытащила сорок баксов, которые засунула в машине в лифчик, и положила записку и деньги на тумбочку рядом с ним.
Затем я обреченно оглянулась на кресло. Я не собиралась возвращаться домой сегодня вечером и чертовски хорошо это знала. Если я уйду, то буду волноваться всю ночь. Очевидно, у меня был только один выбор: остаться в номере отеля, по крайней мере, на несколько часов, а затем убраться оттуда к чертовой матери, прежде чем он узнает, что я была тут всю ночь.
Моя совесть говорила, что это правильно, но чутье подсказывало, что надо убираться отсюда к чертовой матери.
Проклятье.
