Текст книги "Култи (ЛП)"

Автор книги: Мариана Запата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– Чувак, мы этим не занимаемся. Особенно с ней мы такого не потерпим, так что будь осторожен, или твоя задница уберется отсюда.

Напряжение, как густой туман, повисло над полем, когда парень, наконец, сделал еще два шага назад и кивнул. Гнев гудел в моих ушах, когда я наблюдала, как он уходит.

Кто-то сильно ударил меня в живот, и мне не нужно было смотреть вниз, чтобы увидеть, что это Марк наклонился, чтобы заглянуть мне в лицо.

– Я думал, мы говорили о том, что ты не рискуешь, – прошипел он.

Я моргнула и почувствовала, как мои ноздри раздулись.

– Его друг растоптал мою ногу на прошлой неделе, и теперь эта подтирка для задницы решил, что я его развлечение в мировой борьбе. Что ты хотел, чтобы я сделала? Сидела здесь и согласилась быть его грушей для битья?

Мы оба знали, что он был одним из троицы, которая в детстве учила меня, что вполне допустимо толкать локтем в солнечное сплетение, а иногда и в почки, если это было необходимо. И только когда я стала немного старше, играя в Лиге, мой тренер наконец объяснил, что это неправильно… даже если это срабатывало.

Марк вздохнул.

– Конечно, нет, но ты же знаешь, что меньше всего я хочу, чтобы тебе было больно, потому что эти трусливые ублюдки разозлились и набросились на тебя.

– Я знаю, но то, что случилось, это никуда не годится.

Он натянуто улыбнулся.

– Да, это так, но иногда мне хочется прижать тебя к земле, Сал, а я люблю тебя. Расслабься. Мы спустим его шины через пару недель, когда он этого не ожидает.

Ух.

Я фыркнула, а потом снова фыркнула. Он был таким важным человеком в моей жизни, больше похожим на незаконнорожденного брата-засранца, чем на друга. Я поцеловала кончики пальцев и затем легонько шлепнула его по щеке.

– Я тоже тебя люблю, но не знаю, смогу ли подождать пару недель.

Закатив глаза, он выпрямился и нахмурился.

– Попытайся. Держи свой гнев в узде, мини-Халк.

Я закатила глаза в ответ на его слова, сделала еще один вдох, чтобы успокоиться и взять гнев под контроль, собрала остатки своего терпения и прижала их к сердцу. Краем глаза я заметила Култи, стоявшего у боковой линии, – одной ногой он выступил вперед, руки опущены по бокам, мускулистые предплечья согнуты. Я заметила, что даже его икры были напряжены. Он стоял, стиснув зубы, готовый неизвестно к чему. Но не двигался. Немец не сказал ни слова, а я все еще была слишком зла, чтобы понять язык его тела. Был ли это несчастный случай? Я сильно в этом сомневалась, но в прошлом мне приходилось играть с грубыми людьми, и иногда я оставляла некоторые вещи безнаказанными, возможно, удар локтем или плечом, раз это позволяло им спать лучше.

Но все равно, он был гребаным мудаком.

Потом это повторилось.

Через несколько минут, когда команды поменялись местами, я уже бежала, не на полной скорости, к третьей базе, успев украсть вторую. Как только подошла к базе, кто-то сзади меня ускорился, что было совершенно не обязательно, и толкнул меня вперед, пытаясь выбить с базы.

Я полетела, и у меня появилась важная миссия – съесть целую кучу грязи.

При обычных обстоятельствах я смогла бы остановиться и не упасть, но с дополнительным толчком это оказалось невозможным. Образ неуклюжего падения на колено или лодыжку и возможность порвать что-нибудь вспыхнул в моем мозгу. Не было никакого изящного способа остановиться, не причинив себе настоящей боли. Поэтому я полетела вперед, подняв руки и расслабив, чтобы не сломать запястья, и шлепнулась на живот. Я имею в виду, шлепнулась на живот и все еще немного скользила. Падение было тяжелым и болезненным. Это напомнило мне о том времени, когда я нырнула с платформы, будучи ребенком, и выбила из себя весь дух об воду, почти чувствуя, что сломала ребро.

Но дело в том, что я не просто упала и поскользнулась. Меня толкнули. И меня это не устраивало, особенно когда этот тупой мужчина решил встать надо мной, ста восьмидесяти семи сантиметровый придурок высшего ранга.

Мой живот горел, а нижние ребра болели, когда я попыталась встать на четвереньки. Черт возьми.

Я втянула воздух и с шипением выдохнула его обратно, рукой скользнула под футболку, чтобы погладить кожу, которая, как я знала, была адски исцарапана.

Не успела я даже сесть на колени, как преступника повалили на землю. Я имею в виду, что его сильно толкнули. Это был не Марк и не Саймон. Это был Култи, стоявший ко мне спиной. Култи толкнул взрослого мужчину на землю.

Рейнер «Король» Култи сидел на корточках над гребаным хорьком, оседлав его тело.

– Ты трус, – выплюнул он.

Я буквально видела, как Немец плевался слюной, когда произносил слова на своем родном языке, которых я не понимала, но суть уловила. Они вовсе не были дружелюбны. Абсолютно нет.

– Ты жалок. – Честно говоря, я думала, что он собирается дать ему пощечину, и была лишь слегка разочарована, когда он этого не сделал. Он опускал голову все ниже и ниже.

Я была уверена, что кровь прилила ему в голову.

За этим последовал взрыв немецкого, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом. Злобный и резкий, я понимала только несколько слов. Что-то о смерти и его инвестициях?

Что, черт возьми, это значило, я понятия не имела. Но знала, что это звучало невероятно уродливо. Это звучало так отвратительно, что я почувствовала, как по спине пробежала легкая дрожь, даже когда замерла на коленях, всего в метре от места действия.

– Это действительно он, – благоговейно прошептал Марк, напугав меня до чертиков, потому что я понятия не имела, что он так близко.

– Ш-ш-ш, – прошипела я, чтобы услышать, что еще будет сказано идиоту, лежащему на земле.

Конечно же, я не осталась в подвешенном состоянии. Култи выпрямился, пока не встал на ноги по обе стороны от тела парня.

– В следующий раз я сломаю тебе руку. – С этими словами он обернулся. Клянусь жизнью, он отвел ногу назад, словно собираясь ударить мужчину, но в последнюю минуту передумал и продолжил идти… ко мне.

Что же я сделала? Я просто осталась на месте. Я просто осталась.

Неужели он, тот человек, который даже глазом не моргнул, когда его товарищ по команде получил два сломанных позвонка после неудачного удара, защищал меня? Меня?

Эта внушительная фигура остановилась четырьмя шагами позже, опустив взгляд на руку, которую я держала под футболкой, почему, я не была уверена. Я была настолько поглощена действиями Култи, что не могла быть уверена ни в чем.

Его ноздри раздувались, и я клянусь, что вся верхняя часть его тела, казалось, расширилась, когда он потянулся вперед, его палец едва коснулся моего подбородка. Култи пробормотал что-то подозрительно похожее на «такая везучая» себе под нос. Адамово яблоко дергалось, он, казалось, боролся за еще один вдох, прежде чем взять себя в руки.

Он не обращал внимания на разинутые рты окружавших нас людей. Его взгляд был очень напряжен.

– Мы закончили. Я принесу твои ключи, – сказал он хриплым голосом и обхватил рукой мое колено.

Все, что я могла сделать, это кивнуть. Возможно, я даже забыла, как дышать от шока и волнения, когда он продолжал держать меня, помогая подняться на ноги. Мои ребра пели печальную песню, когда я со стоном поднялась. Кожа на животе болела, но мне удалось встретиться взглядом с Саймоном и Марком.

– Я в порядке, – сказала я, впервые в жизни не заботясь о том, что все эти люди, которых я плохо знала, пялились на шоу, известное как «Култи надирает задницу».

– Ты уверена? – спросил Марк, поморщившись от беспокойства. Я кивнула. – Позвони мне позже, ладно?

Я сглотнула и помахала своим давним друзьям, дыша сквозь боль, когда повернулась, чтобы уйти с поля. Култи опередил меня. Он уже наклонился и схватил мою перчатку, его собственная была засунута под мышку, одна рука была вытянута в мою сторону в жесте, который требовал, чтобы я подошла к нему.

Я так и сделала.

Мой пресс и бока болели с каждым шагом все больше, но мне удалось держать себя в руках, когда мы шли почти бок о бок – Немец оказался чуть позади меня. Он на секунду отвернулся, чтобы схватить обе наши сумки и поднять их с земли.

Гнев, исходящий от него, был удушающим, но меня это не беспокоило. Он собирался выбить дерьмо из этого парня, защищая мою честь. Я видела, как Култи терял самообладание из-за гораздо меньшего, но из-за кого-то другого? Никогда. Марк будет кричать и сходить с ума по этому поводу позже, когда позвонит, я просто знала это.

Я смотрела на Култи, пока мы шли к стоянке, обдумывая миллион разных идей, как отблагодарить его за то, что он сделал. Судя по тому, каким напряженным выглядело его тело – в плечах и в груди – я решила, что лучше дать ему минуту. Поэтому держала рот на замке и продолжала идти.

Моя машина была так близко, что я почти могла дотронуться до нее. Все, чего я хотела, – вернуться домой, может быть, бросить чуточку английской соли в ванну и немного отмокнуть, утопив свою боль в безрецептурных обезболивающих.

– Господи Иисусе, – простонала я, когда под грудью сильно запульсировало, как только мы остановились прямо у капота моей машины.

Здоровяк бросил обе наши сумки на землю, и я не могла не заметить, как на его шее запульсировала вена. Его пальцы были сжаты.

– Дай посмотреть.

– Со мной все в порядке, – настаивала я, раздумывая, стоит ли наклоняться и брать сумку.

– Ты самая худшая лгунья, которую я когда-либо встречал, – сказал он. – Задери футболку, или я сделаю это сам.

– Ох…

Он не шутил.

Когда я не сразу подняла футболку, он сделал это за меня. Одной рукой сжал потертый хлопковый материал на краю, и следующее, что я помню, поднял его вверх и выше. Футболка задралась высоко на груди, обнажая черный спортивный бюстгальтер.

Я попыталась оттолкнуть его руку.

– Какого черта ты делаешь?

Это было бесполезно. Он мертвой хваткой вцепился в материал, его взгляд был сфокусирован на средней части моего тела.

Может быть, мне следовало бы смутиться, но я этого не сделала. По крайней мере, не совсем. Я хорошо питалась, много занималась спортом, и, честно говоря, мне было наплевать, если он находил, что мне чего-то не хватало, или думал, что чего-то слишком много. Потому что мне было больно. Кожа была воспаленной и красной, прямо посередине крошечные капли крови усеивали мой бедный живот. К счастью, ребра не распухли и не посинели.

Но завтра… Я съежилась.

Когда я вздрогнула при мысли о том, как сильно мне будет больно завтра, Култи дернул на пять сантиметров вниз эластичный край моих синих беговых шорт. Это было достаточно низко, чтобы появилась резинка моих пастельно-голубых хлопковых трусиков.

– Ладно, – пробормотала я и вытащила их из его хватки.

Култи поднял взгляд, подбородок все еще был опущен, моя футболка все еще была зажата в другой руке.

– Я не думал, что ты можешь быть застенчивой.

– Я и не застенчива. – Если только это не было перед камерой, тогда это было больше похоже на полный и тотальный крах.

– Ты ведешь себя именно так.

Маленькая часть меня прекрасно понимала, что он просто подстрекает меня, бросает мне вызов, чтобы я сделала то, что он хотел. Я не была застенчивой. Я привыкла к тому, что люди… ну ладно, физиотерапевты, мануальные терапевты и массажисты трогали меня, когда я была полуодета. Тренировка в спортивном бюстгальтере, когда становилось слишком жарко, или когда я хотела поработать над своим загаром, тоже не была чем-то необычным. У меня не было никаких реальных проблем с моим телом, за исключением нескольких растяжек в ключевых местах вдоль ягодиц и на бедрах. В какой-то момент я свыклась с мыслью, что красивые лица и традиционные женские тела, будь то стройные или пышные, были единственным эталоном красоты в мире. Тот факт, что я не была стройной или чувственной и никогда не была близка к какому-либо виду секс-бомбы, теперь меня устраивал. Мое тело и сложение были устоявшимся фактом.

Мои руки, живот и ноги отражали то дело, над которым я работала всю свою жизнь. Это было мое телосложение – короткий торс, широкие плечи и мускулистые бедра. Они были моими, и я не стеснялась этого. Я была довольна собой. Конечно, мне говорили, что мои мышцы на бедрах слишком велики, или что мне нужно перестать поднимать тяжести, прежде чем я буду выглядеть слишком мужественно, что бы это ни значило. Мои руки не могли быть тощими, мне нужны были ноги, чтобы добежать до конца вселенной и обратно, и они делали это. С другой стороны, у меня также были товарищи по команде и тренеры, которые говорили мне, что я должна нарастить больше мышц. Я могла бы быть и больше, или меньше, но я была только собой. В какой-то момент вы просто должны решиться стать лучшей версией себя, той, с которой вы сможете жить и смотреть на нее в зеркало день за днем.

В конце концов, я нашла в себе этого человека. Не модель и не конкурент на соревнованиях по бодибилдингу. Просто я.

Кроме того, я видела бывшую жену Култи и его бывших подружек. Ему нравились высокие, длинноволосые, с маленькой грудью, как раз между линией стройности и подтянутости.

И у них не было моего небольшого третьего размера, который не уменьшался, сколько бы я ни делала жим лежа, или моих подколенных сухожилий и ягодиц, которые помещались в самые эластичные джинсы только после десяти минут шевеления, прыжков и подтягивания. Я даже не думала о своем лице, потому что это было совсем другое дело. На нем были шрамы и веснушки, с которыми я ничего не могла и не хотела делать.

– Прекрасно. – Я опустила руки и затем подняла их вверх, чтобы стянуть футболку через голову. К черту все. Что такого в сиськах и веснушках, когда он видел меня без макияжа почти каждый день в течение последних двух месяцев?

Его веки низко опустились, но он не сказал ни слова.

Вместо этого он смотрел на меня тяжелым взглядом, держа руки на моих боках чуть ниже под ребрами. Его руки были холодными и твердыми. Я не могла не заметить, что у него большие руки. Мне едва удалось не издать ни звука от его прикосновения. Я имею в виду, что Марк все время прикасался ко мне. В этом не было ничего особенного.

Его руки скользнули вверх, ладони были такими широкими, а пальцы такими длинными, что он почти мог сомкнуть их вокруг меня.

Затем он нажал на синяк, и я издала действительно неженственное ворчание.

Немец ни разу не прервал зрительного контакта со мной, даже когда вдавил большие пальцы в ложбинку между моими ребрами, а подушечками уперся в поцарапанную кожу над плоской мышцей моего пресса. Мои ноздри раздулись, когда он сжал ребра во второй раз, а сердце забилось, забилось, забилось под ними. Волосы на моих руках встали дыбом в ответ на его касания.

Нужно ли ему было смотреть на меня, когда он делал это?

– Я в порядке. Во всяком случае, они просто немного ушиблены, – сказала я сдержанным тоном, который даже не намекал на тот факт, что большой орган прямо в центре моей груди думал, что участвует в гонках Наскар. Большим пальцем Култи рассеянно провел линию вверх к резинке моего лифчика, которая, как я не могла не вспомнить, была буквально в сантиметре от моей груди.

– С тобой все будет в порядке, – уверенно заявил он, будто обладал рентгеновскими способностями, которые говорили ему, что с ребрами все хорошо.

Он убрал руки с моего живота.

Я сглотнула, пытаясь взять себя в руки.

– Мои... ключи в боковом кармане сумки, он на молнии. Не мог бы ты достать их для меня или передать мне сумку, чтобы я могла их достать?

Култи бросил на меня взгляд, потянулся за моей сумкой, расстегнул молнию кармана и вытащил ключи, зажав их в ладони.

– Я бы отвез тебя домой, но... – Он скривил и плотно сжал губы.

Но.

– Не волнуйся об этом. – Я не спрашивала его, может ли он подвезти меня. Он не мог. Все было так просто. Я не знала, почему именно, но подсказки были.

Он даже не моргнул и не выглядел слегка смущенным.

Лишь один раз кивнул, его губы по-прежнему были плотно сжаты.

– Я поеду за тобой.

Поедет за мной домой?

– Все в порядке. Обещаю. Я могу добраться до дома целой и невредимой.

– Я поеду за тобой.

Дорогой Бог.

– Уверена, у тебя есть дела поважнее. Поверь мне, все в порядке.

– И не подумаю. Я провожу тебя домой, – настаивал он. Я открыла рот, чтобы возразить, но он опередил меня. – Садись.

Именно так я обнаружила, что икона мирового футбола сопровождал меня по дороге в мою квартиру над гаражом.

Глава 17

Это был стук.

Это был долбаный стук в дверь, который, в конце концов, заставил меня скатиться с кровати.

Я собиралась убить того, кто был по ту сторону двери. Ладно, может, не убить, но серьезно покалечить.

Тот факт, что в десять часов утра я еле волочила ноги, был явным признаком того, насколько ужасно я себя чувствовала. Хотя я должна была лучше подумать о последствиях вчера, когда не стала слишком активно растягивать мышцы, что объясняло, почему я чувствовала себя сегодня еще хуже, чем накануне.

– Иду! – рявкнула я, когда стук стал еще более неприятным.

Убью на хрен. К черту все. Может быть, мне сойдет с рук преступление в состоянии аффекта.

Когда посмотрела в глазок – мой отец установил его через минуту после того, как помог мне переехать – я подумала о том, чтобы ударить себя по лицу, дабы убедиться, что не сплю.

– Тренер? – спросила я, отпирая верхний замок, а затем и нижний, чуть приоткрыв дверь. Его большое немецкое лицо смотрело на меня сквозь щель.

– Рей – меня устроит. Впусти меня.

Он хотел, чтобы его звали Рей – король по-испански.

Я впустила его.

Только после того, как открыла дверь, подумала о том, что только что, буквально секундой раньше скатилась с кровати. Мои волосы, должно быть, напоминали что-то из худшего ночного кошмара стилистов «Джон Фрида», а лицо… припухшее. Оно несомненно было опухшим и, несомненно, со следами слюны. (Примеч. JOHN FRIEDA – американская компания по производству косметики и средств для волос).

– Я только встала, – слабым голосом объяснила я, наблюдая, как он запирает дверь.

– Я заметил. – Эти карие с зеленым глаза секунду пристально смотрели на мое лицо, ненадолго опустившись чуть ниже, прежде чем, наконец, окинуть взглядом мою маленькую гостиную.

– Я звонил тебе, – сказал он рассеянно.

– Я отключила телефон после того, как позвонила Гарднеру и сказала, что не приду, – объяснила я. Во-первых, я спала как убитая. Потому что всю ночь страдала от того, что никак не могла улечься и постоянно ворочалась. Когда в шесть зазвонил будильник, и я перевернулась, чтобы выключить его, мои ребра очень спокойно сказали мне, что я ни за что не пойду на пробежку, не говоря уже о тренировке.

К счастью, за последние четыре сезона, которые провела в команде, я пропустила тренировку только один раз, по причине, не связанной с травмой. Мой дед умер, и я полетела в Аргентину на грандиозные похороны, на которых присутствовали тысячи людей. Страна в трауре – так назвала это событие телекомпания в тот вечер, когда я сидела в номере отеля и смотрела новости, подводящие итоги дня. Гарднер даже не постеснялся сказать мне, чтобы я лечилась и, как только мой таинственный «вирус» пройдет, вернулась.

Я терпеть не могла лгать, но, по крайней мере, обещала навестить доктора и остаться в постели.

– Ясно.

Култи сделал еще пару шагов, осматривая маленькую кухню и островок барной стойки, который был у меня вместо стола, рядом с ним стояли два барных стула.

Я подавила зевок.

– Ты в порядке?

Култи, нахмурившись, оглядел меня с головы до ног.

– Я в порядке. Пришел убедиться, что ты жива.

У меня мелькнуло воспоминание о прошлой ночи, как он опустил стекло, пока его машина стояла на подъездной дорожке, и приказал мне принять что-нибудь от боли.

– Я в порядке. Чувствую себя так, будто меня переехали катком, но со мной все в порядке.

– Ты пропустила тренировку. Ты не в порядке.

У него была превосходная точка зрения.

– В полдень у меня назначена встреча с врачом, просто чтобы убедиться, что ничего не сломано.

Его лицо потемнело, когда он обошел меня, направляясь на кухню. Сделав два шага, он остановился и оглянулся через плечо, его взгляд остановился на моих ногах.

– Ты вообще носишь штаны?

– Нет. – На мне были шорты, черт побери. К тому же, это был Хьюстон. Ни одна женщина не носила штаны летом без крайней необходимости.

Он еще секунду смотрел на меня, потом перевел взгляд на мое лицо и продолжил свой путь на кухню.

– У тебя есть чай или кофе?

Я показала где.

– И то, и другое.

Немец издал неразборчивый звук, обыскивая мои кухонные шкафы.

Ладненько.

– Что ж, чувствуй себя как дома. Пожалуй, пойду приму душ и надену штаны. – Я хотела бросить на него неприязненный взгляд при упоминании о штанах, но он не обратил бы на это внимания. Он стоял ко мне спиной.

Тридцать минут спустя я вышла из душа, почистила зубы, волосы… ну, я собрала их во что-то, что можно было считать пучком, нанесла дезодорант, надела джинсы, которые могли бы сойти за леггинсы, и настоящий лифчик, и появилась в гостиной моей квартирки над гаражом. Култи сидел на диване, пил черный кофе из кружки с изображением совы и смотрел телевизор.

Тот факт, что человек, плакаты которого висели у меня на стене почти десять лет, сидел на диване и пил кофе, потому что пришел проведать меня, на самом деле не сильно меня поразил. Я бы не сказала, что это было нормально, но я не задыхалась, пытаясь поговорить с ним, и не запаниковала из-за того, что не вытирала пыль в течение нескольких недель. Это было просто… естественно. Ничего страшного.

Не было ничего страшного в том, что Рейнер Култи сидел здесь и проводил со мной время.

– Ты голоден? – Я умирала с голоду. В это время дня я обычно уже обедала.

– Нет, – ответил он, все еще не отрываясь от телевизора.

Я посмотрела на него и начала искать в морозилке что-нибудь легкое для приготовления. На завтрак были замороженные пирожки с индейкой, фрукты и багет из цельного зерна. Замороженные фрукты я отложила в сторону, чтобы добавить в смузи, пока готовила остальное. Култи ничего не говорил, пока я готовила еду, но знала, что он внимательно наблюдал за тем, что я делала.

Когда закончила, мой блендер был наполнен странным коктейлем из миндального молока и остатков замороженных фруктов. Я налила два стакана и положила на тарелку свой импровизированный бутерброд.

– Возьми, – сказала я, держа стакан над его головой.

Он молча взял у меня стакан и поставил его на кофейный столик. Я чопорно села на противоположный конец дивана, поставив тарелку на колени, а смузи на кофейный столик, и стала смотреть шоу о выживании. Култи сидел за приставным столиком, пока я ела, устраивая беспорядок вокруг себя, потому что было слишком больно пытаться вести себя прилично.

– Почему у тебя так много записей этого шоу? – спросил он, просматривая список на моем медиа-плеере.

– Потому что оно мне нравится, – ответила я. Хотя, ладно, это была лишь частичная правда. Мне правда нравилось это шоу. Но еще я считала двух парней, которые пытались выжить в различных условиях и окружающей среде, действительно привлекательными.

Култи хмыкнул, но нажал на самый старый эпизод, расположенный наверху списка. Я определенно не собиралась жаловаться.

Не прошло и пятнадцати минут после начала шоу, как Немец полностью повернулся всем телом в мою сторону, выражение его лица стало подозрительным.

Я поставила тарелку на колени и моргнула.

– Что?

– Тебе нравятся они или шоу?

Ох, парень. Марк истерически рассмеялся, когда я призналась ему, что нахожу этих двух мужчин сексуальными… им было чуть за сорок, у обоих проявлялась седина, у одного из них начали выпадать волосы, но мне было все равно. Они были по-настоящему привлекательны, и вся эта затея с выживанием только помогала. Чего мне было стыдиться?

– В основном, они.

Выражение лица Култи не изменилось, но его тон сказал все.

– Ты шутишь.

Он не мог в это поверить. В чем была проблема? Они оба были хороши собой.

– Нет.

Немец моргнул своими зеленовато-карими глазами.

– Почему? – спросил он так, будто я только что сказала ему, что пью свою мочу.

Я взяла тарелку и поднесла ее прямо ко рту, прежде чем откусить от бутерброда.

– А почему бы и нет?

– Ты достаточно молода, чтобы быть их дочерью, – выдавил он. – У одного из них половина головы лысая.

Я откусила еще кусочек и внимательно посмотрела на него, даже не подумав о том, как же это странно, что он так возмущен тем, кого я нахожу привлекательным.

– Во-первых, я сомневаюсь, что они достаточно взрослые, чтобы быть моими отцами, а во-вторых, мне плевать на лысину.

Култи медленно покачал головой.

Ладненько.

– Они оба в хорошей форме, у них приятные улыбки и красивые лица. – Я взглянула на экран. – И мне нравятся их бороды. Что в этом плохого?

Его рот приоткрылся на миллиметр.

– Что?

– У тебя есть проблемы с отцом?

– Что? Нет. У меня замечательный папа, черт возьми.

Его рот все еще был приоткрыт.

– Тебе нравятся старикашки.

Я прикусила губу, широко распахнув глаза. Я была уверена, что мои ноздри немного раздулись. Как он был близок к истине, и это почти заставило меня рассмеяться. Вместо этого я пожала плечами.

– Я бы не сказала старые, просто... зрелые?

Култи так долго смотрел на меня, что я расхохоталась.

– Перестань так на меня смотреть. Не думаю, что меня когда-либо привлекали парни моего возраста. Когда я была моложе… – «Я была влюблена в тебя», – подумала я, но вслух ничего не сказала. – …я думала, что они тупые, а потом это просто не изменилось, – объяснила я.

Он по-прежнему не произнес ни слова.

– Прекрати. У каждого есть свой типаж. Я в этом не сомневаюсь.

Култи моргнул.

– Меня не привлекают пожилые люди.

Я закатила глаза.

– Ладно, ладно. Тебе не нравятся пожилые мужчины и женщины.

Он проигнорировал мой намек на то, что его привлекают мужчины.

– У меня нет типажа, – медленно произнес он.

Да, у него был типаж, и я точно это знала.

– У всех есть определенный типаж, даже у тебя.

Эти орехово-зеленые глаза моргали со скоростью движущегося ледника.

– Хочешь знать, что меня привлекает?

На тридцать секунд позже, чем надо, я поняла, что не хочу ничего знать. Хотела ли я услышать, как он называет характеристики, которым я не соответствую? Нет, черт возьми, нет. Хотя я полностью понимала, каково его место в моей жизни, это не означало, что я хотела быть противоположностью мечтам Рейнера Култи. Моя гордость не смогла бы справиться с этим.

Но к этому моменту я уже не могла отступить. Стиснув зубы, я кивнула.

– Давай, раз уж ты считаешь меня очень странной.

– Мне нравятся ноги.

Ноги?

– И?

Он едва заметно прищурил глаза.

– Уверенность.

– Ладно.

– Хорошие зубы.

Хм-м-м.

– Красивое лицо.

Мое веко, возможно, начало дергаться.

– Кто-то, кто заставляет меня смеяться.

Подергивание перешло в настоящий тик.

– Ты что, все это сейчас выдумываешь?

Потому что, ну серьезно? Култи смеется? Ха-ха.

– Что-то не так с моим списком? – спросил он с каменным выражением лица.

– В этом не было бы ничего плохого, если бы ты не придумывал его на ходу. Кто-то, кто заставляет тебя смеяться? Я чувствую, что следующим ты начнешь описывать единорога.

Он ткнул языком в щеку.

– То, что меня не привлекают женщины, достаточно взрослые, чтобы помнить последнюю мировую войну, не означает, что мой список выдуманный, – сказал Култи.

О, боже мой. Это заставило меня расхохотаться.

– Ты говоришь так, будто я хожу на свидания в дома престарелых. Эти парни, вероятно, всего на пару лет старше тебя, так что подумай об этом, скрипучее колено.

И это заставило его закрыть рот.

– Ты самый нахальный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни.

Улыбнувшись, я откусила от бутерброда.

Минут через пять Култи, наконец, снова обратил внимание на телевизор, одна его щека выглядела так, как будто он ее кусал.

Когда эпизод закончился, я медленно встала и отнесла свою посуду на кухню, захватив по пути стакан Култи.

– Я должна уехать через тридцать минут. Если ты обещаешь не красть ничего, что мог бы легко купить себе сам, то можешь остаться здесь и еще посмотреть телевизор.

Последовала пауза, пока он прокручивал список записей на медиа-плеере.

– Мой водитель внизу. Он может забрать нас.

Нас? Моя тарелка с грохотом упала в раковину.

– Ты хочешь пойти?

– Мне больше нечего делать.

Он уже не в первый раз говорил что-то подобное. Я обошла диван и осторожно села, глядя на него. Я знала, то, что я собиралась спросить, было совершенно не моим делом, но все равно.

– Чем именно ты занимаешься весь день?

Это был прямой вопрос. Ему не обязательно было иметь нормальную работу, но я полагала, что у него были другие дела, чтобы занять себя. У него было несколько проектов, несколько предприятий, о которых я слышала на протяжении многих лет, но, по-видимому, у него также было много свободного времени. Так что же он делал, когда не был на тренировке?

Култи продолжал смотреть вперед, но я видела, как напряглось ближайшее ко мне плечо. Его ответ был прост.

– Ничего.

– Тебе нечего делать?

– Нет. Несколько электронных писем и телефонных звонков, ничего существенного.

– Разве у тебя нет бизнеса или типа того?

– Да, и у меня есть менеджеры, которые управляют всем, чтобы мне не приходилось. В последнее время я свел свои обязательства к минимуму.

Это звучало... ужасно.

– Ты мог бы делать что-нибудь, если бы захотел, – неуверенно предложила я. – Общественные работы, или найди себе хобби…

Култи пожал плечами.

Это не помогло мне чувствовать себя менее странно при мысли о том, как ему, должно быть, было скучно. Отсутствие дел сводило меня с ума. Как это могло не свести его с ума? Оставаться одному в доме весь день…

Я вдруг вспомнила тот вечер, когда забрала его из бара. Ладно, может быть, он и не сидел весь день дома. Как бы то ни было, многое вдруг обрело смысл. Почему он играл в софтбол и просил меня играть с ним в футбол, и почему он сейчас в моей квартире.

Чувство долга шевельнулось в моей груди. Но я ничего не сказала и не сделала. Главным образом потому, что я не собиралась забывать то, в чем он признался.

Не стоит делать слишком много и слишком быстро, не так ли?

Откинувшись на спинку дивана, я еще несколько минут держала эту мысль в голове.

– В таком случае, тебе придется захватить одну из моих кепок, прежде чем мы уйдем.

– Почему?

– Потому что мой доктор – твой фанат. – У него в кабинете висит джерси в рамке.

Култи приподнял бровь.

– Твоя фотография будет по всему интернету, прежде чем ты уйдешь оттуда, – объяснила я. – Тогда все начнут спрашивать, что ты делал со мной на приеме у врача, и следующее, что все скажут, что я беременна твоим ребенком.

Немец фыркнул.

– Это будет не в первый раз.

Он был прав. Я могла припомнить, по крайней мере, несколько случаев за эти годы, когда какой-нибудь таблоид или журнал сообщал, что он оплодотворил кого-то, с кем его видели вместе. Они придумывали новые отношения каждый раз, когда он стоял рядом с новой женщиной.