Текст книги "Люси Салливан выходит замуж"

Автор книги: Мариан Кейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

К нам приблизилась Карен в сопровождении человека-бифштекса.

– Девочки, – обратилась она к нам ненатуральным, гламурным голоском, – это Том. Он попросил, чтобы я познакомила его с вами, – ума не приложу почему, ха-ха!

Мы с Шарлоттой вежливо засмеялись. Иначе, как мы отлично знали, дома нас ждали бы большие неприятности.

– Том, это Шарлотта, а это – Люси.

Вблизи парень оказался не очень противным. Карие глаза, каштановые волосы, довольно приятное лицо. Хотя я все еще не могла отделаться от уверенности, что под его одеждой скрывается перечный соус.

Человек, сидевший рядом с нами, подскочил и умчался в ванную, где его знакомой стало дурно. И Том спросил Карен, не хочет ли она присесть.

– Нет, – ответила она. Потому что она хотела стоять рядом с ним, естественно.

– Точно? – переспросил Том.

– Совершенно точно, – весело засмеялась Карен. – Я обожаю стоять.

– Да? – Том озадаченно посмотрел на нее, а потом… сел рядом со мной.

У Карен отвисла нижняя челюсть. Но, быстрая, как молния, она придумала, как выбраться из неловкой ситуации: взгромоздилась на ручку дивана со стороны Шарлотты. Если быть точной, то она практически села на Шарлотту. Затем она перегнулась через нас обеих, чтобы видеть Тома. Однако она напрасно старалась.

– Я так рад, что познакомился с Карен, – поведал мне Том.

Я вежливо улыбнулась.

– Потому что, – продолжил он, – я наблюдал за тобой весь вечер и никак не мог набраться смелости, чтобы подойти и заговорить с тобой.

Я опять вежливо улыбнулась. В голове пронеслось: «Карен убьет меня!»

– И я не мог поверить своей удаче, когда оказалось, что Карен тебя знает.

– О чем это вы? – с улыбкой поинтересовалась Карен.

– Я как раз говорил Люси, как я рад, что встретился с тобой, – ответил Том.

Карен торжествующе взмахнула волосами.

– Я весь вечер провел, стараясь найти способ познакомиться с Люси, – закончил Том.

Голова Карен замерла на середине взмаха. В воздухе застыли даже ее волосы. Потом она обратила на меня взгляд, в котором я прочитала: «Люси, ты умрешь за это, дрянь».

Я вжалась в диван. Несколькими днями позднее нам сообщили, что в этот вечер в доме нашего хозяина погибли все растения. А ведь Том мне совсем не нравился, в своих вкусах я придерживалась вегетарианства.

– Я рада, что смогла оказать тебе услугу, Том, – проскрежетала Карен. Потом она встала и ушла в другой конец комнаты.

Мы с Томом посмотрели друг на друга, он в шоке, я в испуге, и прыснули от смеха.

Как же типично было то, что Том запал на меня. Это потому, что я не запала на него. Поначалу я даже не обратила на него внимания. Лучший способ заинтересовать парня – это не заинтересоваться в нем самой. Но отсутствие интереса должно быть искренним – притворство обычно не срабатывает. Мужчины всегда догадывались, что, несмотря на поднятый подбородок и высокомерно-презрительный вид, я на самом деле умирала от желания заполучить их.

Шарлотта, очевидно потеряв от страха голову, побежала догонять Карен. Мне пришлось остаться с мясистым Томом. Меня тронуло его признание в том, что он боялся заговорить со мной. И он вел себя весьма мило. Но это было естественно – он же хотел затащить меня в постель. Я содрогнулась при этой мысли: он был таким большим, что секс с ним напоминал бы секс с буйволом.

А вот Дэниел совсем другой: тоже большой, но не страшный. Я рассеянно задумалась о том, что он делал сегодня вечером. И вдруг испугалась: а вдруг он на другой вечеринке, ведет себя точно так же, как Том, пытаясь уговорить какую-нибудь девушку поехать к нему домой? Съежившись от ужаса, я испытывала почти неодолимое желание разыскать телефон, набрать его номер и убедиться, что он дома, один.

«Держись, – сказала я себе. – Я ведь предупреждала тебя, что такое может случиться».

Несмотря на все мои усилия и заявления, я все же привязалась к Дэниелу.

Я заставила себя усидеть на месте. Не могла же я в самом деле позвонить ему и спросить в лоб, не спит ли он с кем-нибудь в этот самый момент. Как ни парадоксально, меня успокоил ужас осознания того, что я ревную Дэниела.

Раньше я никогда не испытывала ничего подобного. Мне было совершенно все равно, с кем он болтал, кого соблазнял, кого приводил домой, с кого снимал одежду и с кем…

Панический страх снова захлестнул меня. Дэниел был без подружки уже довольно давно, и это не может продолжаться вечно. Раньше или позже, но он обязан встретить новую, симпатичную ему девушку. Но если он начнет встречаться с кем-то, то что станет со мной? Какое место я буду занимать в его жизни?

Что со мной происходит, не могла я понять. Я ревную, я веду себя так, как будто… как будто… я влюблена в него. Нет, нет! Даже представить себе такое было невозможно. И думать об этом не буду! Я чуть не выкрикнула это вслух.

Мое сознание вернулось к реальности. Я попыталась сфокусироваться на Томе, потому что он задал мне какой-то вопрос и теперь с явным нетерпением и волнением ожидал моего ответа.

– Что? – спросила я, борясь со слабостью.

– Люси, можно мне пригласить тебя куда-нибудь?

– Но я не влюблена в тебя, Том, – вырвалось у меня. На самом деле я имела в виду, что я влюблена не в него.

Он немного опешил.

– Извини, – смешалась я. – Я задумалась…

Да, я задумалась. Задумалась над тем, что, по-видимому, я чрезмерно привыкла к Дэниелу и он понял это. И решил, что я влюблена в него. Нет, каков нахал!

– Я хочу всего лишь пригласить тебя выпить, – бубнил у меня под боком Том. – Для этого не обязательно быть влюбленными, ведь так?

– Прости, Том.

Я с трудом могла говорить. До меня дошло, что Дэниел хотел избавиться от меня, только и всего. Только эго и стояло за всеми его речами о том, что я должна вернуться к нормальной жизни. Русалочка, ну надо же! Он просто пытался отцепить меня от себя, разлепляя мои пальцы один за другим. От унижения я вспыхнула гневом, который быстро трансформировался в злость. «Все, – клялась я себе в бешенстве, – с Дэниелом покончено. Нам больше незачем общаться. Я заведу себе нового парня, вот тогда он узнает! Я стану встречаться с Томом, и мы влюбимся, и будем счастливы, вот так!»

– Том, я с удовольствием принимаю твое приглашение, – рявкнула я, мечтая поскорее умереть.

– Здорово, – засиял Том. Если бы мне не было так жаль его, я бы его стукнула.

– Когда? – спросила я, имитируя приличный случаю энтузиазм.

– Сейчас? – с надеждой предложил он.

Подняв бровь, я сумела донести до Тома неприемлемость этого предложения.

– Извини, – в страхе он пошел на попятный. – Извини, извини. Завтра вечером?

– Хорошо.

Дело было сделано. И вовремя: как раз в этот момент вечеринка закачалась, накренилась и грохнулась замертво на землю.

Глава восемьдесят вторая

Я была преисполнена решимости больше никогда не видеться с Дэниелом. Единственная проблема состояла в том, что на следующий день я должна была увидеться с ним, потому что я пригласила его на обед. Отменить встречу было невозможно – не только потому, что мы договорились об этом чуть ли не месяц назад, но и потому, что это был день его рождения.

Свое поражение я признала быстро и с облегчением, но старалась не заострять на этом неприятном моменте внимания. И это было нетрудно осуществить, потому что все мои мысли поглощал конфликт с Карен. Она не говорила со мной и совершала регулярные обходы квартиры, во время которых открывала и с грохотом закрывала все имеющиеся в наличии двери и дверцы.

Это было очень неприятно. И я горько сожалела, что сообщила Карен о предстоящем свидании с Томом. Должно быть, я временно помешалась, раз созналась ей в этом, тем более что он был мне ни капельки не симпатичен и я с огромной радостью отдала бы его Карен. Я отлично знала, что никогда не влюблюсь в Тома и ничего не смогу доказать Дэниелу.

Страх, что Дэниел встретил новую женщину, вернулся ко мне, пока я спала. На утро я уже была уверена: мои размышления о такой возможности были не просто мыслью, они были дурным предчувствием.

Готовясь поехать в ресторан с Дэниелом, я пыталась образумить себя, убеждая, что не влюблена в него. Что в моем чувстве к нему нет ничего романтического или сексуального. И немедленно воспоминания о поцелуе непрошеными гостями повалили мне в голову. Но я отгородилась от них. (Я по-прежнему отлично умела отгораживаться от неприятных и нежелательных мыслей. Замечательная способность, надо сказать.) Но, может, я слишком привязалась к нему как к другу? Может, в результате распада моей семьи я слишком сблизилась с ним?

Если и так, то этому все равно нужно положить конец.

Собственное благоразумие порадовало меня. Но через секунду я уже снова запаниковала. Что, если он прямо сейчас занимается с кем-то любовью?

И в конце концов я позвонила ему. Не выдержала и позвонила, под тем предлогом, что забыла, во сколько мы договорились встретиться, хотя отлично помнила, что в два часа. К моему огромному облегчению, в трубке не слышно было звуков, свидетельствующих о наличии рядом с ним женщины. С другой стороны, не все же время его женщины визжали, стонали и хихикали.

Наша размолвка с Карен оказалась как нельзя кстати, когда настало время выходить из дома. Если бы Карен разговаривала со мной, то мне пришлось бы объяснять ей, куда я так вырядилась. Дело в том, что в стремлении доказать Дэниелу, что я не прилипала-неудачница, своему туалету я уделила особое внимание. Мое короткое платье и приталенное пальто из той же ткани едва ли являлись адекватной защитой от мартовского ветра, но мне было наплевать. Меня будет греть гордость.

Он ждал меня у станции метро в два часа, как и обещал. Когда я, дрожа от холода, доковыляла до него в открытых туфлях из змеиной кожи, он так ослепительно улыбнулся мне, что я чуть не споткнулась. Я рассердилась – и мои подозрения вернулись ко мне с новой силой. Чего он так улыбается? От радости, что у него появилась новая подружка? Или посткоитальная эйфория придавала ему такой неотразимый, счастливый вид?

– Люси, ты выглядишь прекрасно, – сказал он. Потом он поцеловал меня в щеку, отчего у меня зазвенело в ушах и защипало кожу лица. – Но тебе не холодно?

– Ничуть, – беззаботно пожала я плечами, а сама тайком исследовала видимые участки его тела на предмет наличия укусов, царапин, покраснений и тому подобного.

– Куда мы пойдем? – спросил Дэниел.

Очевидных признаков недавней сексуальной активности я не обнаружила, но, поскольку он был почти целиком укутан в зимнее пальто, оснований облегченно вздохнуть у меня пока не было.

– Это сюрприз, – ответила я, прикидывая, зачем это он поднял воротник пальто: не потому ли, что хотел скрыть россыпь засосов? – Пойдем скорее, я замерзла!

Проклятье! Проболталась! Наши глаза встретились, и я увидела, что его губы кривятся в попытке сдержать смех.

– Даже не начинай! – пригрозила я.

– Я и не собирался, – невинно помотал головой Дэниел.

Я провела его к Арброут-стрит и, когда мы подошли к стеклянной двери ресторана «Шор», пропела: «Та-да-да-дам!»

Я была довольна, что сумела произвести на Дэниела впечатление: «Шор» был одним из самых новых и крутых ресторанов Лондона, где завсегдатаями были модели и актрисы. По крайней мере, так писали журналы. Для меня же это был первый и скорее всего последний визит сюда.

Как только мы вошли внутрь, мне стало ясно, что я недооценивала крутость этого заведения. О моей ошибке я догадалась по грубости персонала.

Администратор при входе, угрюмый молодой человек, уставился на меня так, как будто я только что присела на корточки и помочилась.

– Да? – прошипел он.

– Столик на двоих на имя…

– Заказывали? – процедил он.

Моей первой реакцией было разразиться примерно следующей тирадой: «Послушай, ты, задница, ты всего лишь приемный администратор. Мне очень жаль, что я собираюсь потратить на обед больше денег, чем ты зарабатываешь за неделю, но наш испорченный визит не поможет перераспределению богатства. Ты никогда не думал о вечерних курсах? Еще ты бы мог вернуться в школу и попробовать сдать пару экзаменов. Может, тогда нашел бы работу получше».

Но, поскольку мы собирались отметить день рождения Дэниела, мне хотелось, чтобы все прошло гладко. И я робко сообщила:

– Да, я делала предварительный заказ. На имя Салливан.

Но я разговаривала с пустотой. Гадкий администратор уже выскочил из-за своей тумбочки и забрасывал воздушными поцелуями даму в расклешенных брюках от Гуччи.

– Кики, дорогая! – пресмыкался он. – Как Барбадос?

– Барбадос – как обычно. – Дамочка прошла мимо, чуть не сбив меня с ног. – Мы только что с самолета. Дэвид паркует лимузин.

Она обвела обеденный зал взглядом. Мы с Дэниелом вжались в стену, чтобы, не дай бог, не помешать ей.

– Нас только двое, – бросила она. – Столик у окна нас вполне устроит.

– А вы… э-э… заказывали? – Администратор смущенно прокашлялся.

– Ай, какая я нехорошая. – Она с ледяной улыбкой воззрилась на администратора. – Надо было позвонить вам из машины. Но я полагаюсь на тебя, Рэймонд.

– Вообще-то… Морис, – сказал Рэймонд с картавым французским прононсом.

– Все равно, – равнодушно отмахнулась Кики. – Просто организуй нам столик у окна, и поскорее. Дэвид умирает от голода.

– Не волнуйтесь, мы разыщем вам местечко. – Он хихикнул. – Положитесь на Мориса.

Он сверился со своим журналом. Мы с Дэниелом, очевидно, превратились в настенное покрытие.

– Так-так, – нервно бормотал Морис. – Столик десять уже заканчивает…

Нас с Дэниелом он продолжал игнорировать.

«Я ненавижу тебя», – подумала я.

Если бы я была одна, я бы ждала столько, сколько потребовалось. Но раз мы пришли ради дня рождения Дэниела, то мне хотелось, чтобы он хорошо провел время, и я взяла дело в свои руки.

– Простите меня, Морис, – произнесла я его имя на английский манер. – Дэниел страшно хочет есть. Думаю, он почти так же голоден, как Дэвид. Мы бы хотели пройти к своему столику, пожалуйста. К столику, который мы заказывали.

Дэниел не выдержал и захохотал. Морис уставился на меня, схватил два меню и взглянул на Кики взглядом, говорящим: «Боже, как они достали!» После он пересек на большой скорости зал, при этом складывалось впечатление, что между ягодицами он сжимал десятипенсовую монетку и изо всех старался, чтобы не уронить ее. Он ее прямо-таки стискивал.

Швырнув меню на столик, он стремительно исчез, не желая проводить ни одной лишней секунды в обществе обычных людей. Фу!

Мы уселись, и Дэниел снова засмеялся.

– Это было здорово, Люси, – сказал он.

– Мне жаль, что так получилось. – Я же чуть не плакала. – Я хотела, чтобы тебе было хорошо, чтобы в свой день рождения ты радовался. Ты мне так помог, и я тебе благодарна за все, за все, а что ты делал вчера вечером?

– Что? – не сразу сообразил Дэниел. – Что я делал вечером?

– Э-э… да, – брякнула я. Этот вопрос вырвался у меня сам собой, я и сама не ожидала.

– Мы с Крисом сходили в одном место выпить по паре пинт.

– Кто еще был?

– Никто.

– Очень хорошо.

Уф! Секунд тридцать я парила на седьмом небе. Ровно столько мне понадобилось, чтобы понять, что впереди тысячи и тысячи таких суббот. И каждая из них могла быть субботой, когда Дэниел встретит новую женщину.

Эта перспектива так удручила меня, что я почти не слышала, что говорил мне Дэниел, а он говорил о том, что сегодня вечером мы с ним идем на концерт одного юмориста.

– Подожди, Дэниел, – перебила его я. – Сегодня я не могу.

– Не можешь?

Был ли он разочарован? Я горячо надеялась, что был.

– У меня свидание, – сообщила я.

– Правда? Так это же здорово, Люси!

Разве обязательно так радоваться?

– Да, здорово. – Я впала в раздражение. – Он не пьяница, при деньгах и работает. У него даже есть машина, и Карен присматривала его для себя.

– Здорово! – повторил он – снова!

Я молча кивнула.

– Молодец! – воскликнул он.

«Молодец? – сердито думала я. – Неужели до сих пор я была так безнадежна?»

Внезапно день затянули мрачные тучи. Я молчала. День рождения у него или нет, я слишком злилась, чтобы быть приятной компанией.

– Так что теперь мы будем видеться гораздо реже, – буркнула я наконец.

– Я понимаю, Люси, – сказал Дэниел.

Мне хотелось плакать. Я сидела и уныло пялилась на скатерть. Дэниел, должно быть, почувствовал, что я не в настроении, и тоже притих.

Несмотря на хамство персонала, обед не удался. Ну да, еда была вкусной, но аппетита у меня не было. Я сердилась на Дэниела за то, что он так радовался за меня. Как он смел? Будто я убогая какая-то.

К счастью, поведение официантов предоставило нам с Дэниелом тему для застольной беседы. Они были настолько снисходительны, высокомерны и просто откровенно грубы, что к концу обеда мы с Дэниелом воспаряли духом и понемногу вернулись к нашей обычной шутливой манере общения.

– Мерзавец, – подмигнул мне Дэниел, когда наш официант целенаправленно не замечал нашего желания заказать кофе.

– Тупой урод, – согласно улыбнулась я.

Когда нам подали счет, мы поспорили немного, кому платить.

– Нет, Дэниел, – настаивала я. – Плачу я, потому что это мой подарок тебе.

– Ты уверена?

– Уверена. – Я гордо улыбалась. Но недолго – только до того момента, когда я увидела сумму, обозначенную в счете.

– Позволь мне заплатить хотя бы половину, – деликатно предложил Дэниел, увидев, как изменилось мое лицо.

– Ни за что.

И мы поспорили еще немного. Дэниел попытался выхватить у меня счет, я потянула листок к себе и так далее и тому подобное. В конце концов он благородно разрешил мне заплатить.

– Спасибо за чудесный обед, Люси, – сказал он.

– Обед был далеко не чудесный, – печально произнесла я.

– Самый что ни на есть чудесный, – решительно возразил Дэниел. – Я хотел побывать здесь, чтобы самому увидеть, о чем шумят все журналы.

– Пообещай мне одну вещь, Дэниел, – горячо потребовала я.

– Все что угодно.

– Пообещай, что ты больше никогда не придешь сюда по собственной воле!

– Обещаю, Люси.

Я проводила его до метро, а потом пошла на автобусную остановку. У меня было отвратительное настроение.

Том оказался истинным джентльменом.

Он подъехал к нашему подъезду ровно в семь, как договаривались. И, как договаривались, он не стал подниматься в квартиру. Пусть ему не хватало грациозности, элегантности, утонченности во внешности, зато у него был отлично развит инстинкт самосохранения. Том не был дураком и догадывался, что Карен лучше не злить.

Я сбежала по лестнице к его машине. Увидев его за рулем, я встала как вкопанная. Это было почти противоестественно. Куда лучше он смотрелся бы, свисая с крюка в мясной лавке. Красную рубашку он надел зря. Оставалось только надеяться, что он не станет прокалывать себе нос и вставлять кольцо.

Но на этом сюрпризы не закончились. Том отвез меня в ресторан – тот же ресторан, куда я сегодня уже водила Дэниела. Смена Мориса еще не закончилась. Увидев, как Том ведет меня по холлу, он уставился на меня недоверчиво, но с ненавистью.

Том накормил меня и напоил, потом попытался уговорить на поездку к нему домой, где предполагал склонить меня к куда более романтичным действиям.

У него не было ни единого шанса. Парень он был симпатичный, но я бы не стала спать с ним, даже если бы он оказался последним мужчиной на земле. И он обожал меня за это. Его глаза сияли восхищением, когда я дала ему поворот от ворот.

– Ты не согласишься встретиться со мной на неделе? – спросил он заискивающе. – Мы могли бы сходить в театр.

– Может быть, – неуверенно согласилась я.

– Если не хочешь, то в театр не пойдем, – заторопился он. – Можем пойти в боулинг. Или покататься на картингах. Что бы ты предпочла?

– Посмотрим. – Мне было неловко. – Я позвоню тебе.

– Хорошо, – обрадовался он. – Вот мой номер. А это мой рабочий номер. А это – мобильный. И вот еще номер моего факса. И адрес электронной почты. Ну и на всякий случай – мой почтовый адрес.

– Спасибо.

– Звони в любое время, – убеждал он меня. – Днем и ночью, звони.

Глава восемьдесят третья

В четверг вечером Шарлотта уронила бомбу. После работы она примчалась в квартиру на всех парах.

– Угадайте, кого я встретила? – завопила она.

– Кого? – спросили мы с Карен в унисон.

– Дэниела! – выпалила она. – И его новую подружку!

Я своего лица не видела, но знала, что оно стало белым.

– Его новую кого? – прошипела Карен. Румянцем она тоже не могла похвастаться.

– Да! – радостно кричала Шарлотта. – Он выглядел шикарно! И похоже, был рад видеть меня…

– Какая она, эта сучка? – Карен не могла говорить, только шипела.

Спасибо, Господи, что есть Карен. Она задала за меня все трудные вопросы, которые я бы тоже хотела задать, но не могла.

– Красавица! – Шарлотта с энтузиазмом принялась описывать спутницу Дэниела. – Вся такая стройная и изящная. Я рядом с ней чувствовала себя слонихой.

И у нее целая грива темных кудрявых волос. Прямо куколка и немного похожа на Люси. И Дэниел без ума от нее, вы бы видели, как он вокруг нее увивался…

– Люси далеко не куколка, – перебила ее Карен.

– Куколка.

– Не куколка. Коротышка совсем не значит куколка, да будет тебе известно.

– А лицом она напоминала Люси! И волосами! – крикнула Шарлотта.

– Мне показалось, или ты действительно сказала, что та девушка была красавицей? – фыркнула Карен.

Я думала, что фырканье означало конец темы. Но за первым фырканьем последовало второе, затем третье, потом они сменились всхлипами, и вот уже Карен рыдала навзрыд.

Счастливица! Ей, как бывшей подружке, это было позволительно. У меня такого права не было.

– Гнилой, вонючий, мерзкий ублюдок! – разразилась Карен проклятиями. – Как он посмел быть счастливым без меня? Он не должен был ни в кого влюбляться, он доложен был понять, что без меня он не может жить! Хоть бы его уволили, и чтоб его дом сгорел дотла, и чтоб он подхватил сифилис, нет, погодите… СПИД… нет… угревую сыпь, вот это ему послужит уроком, и чтоб он попал в аварию, и чтоб его трахомобиль разбился, а его самого чтоб посадили в тюрьму за преступление, которого он не совершал, и…

То есть она сказала примерно все то, что говорит девушка, узнавшая, что ее бывший бойфренд имел наглость завести новую подружку.

Шарлотта гладила ее и утешала, как могла, а я просто вышла из комнаты. Мне было не жаль Карен, потому что я была слишком занята, жалея себя.

Я была потрясена.

До меня только что дошло, что я серьезно влюблена в Дэниела.

Моя тупость поистине удивительна, а мое умение судить о людях вообще вызывает гомерический хохот. Уже в течение некоторого времени я подозревала, что неравнодушна к Дэниелу, и считала, что с моей стороны это чувство было проявлением моего крайнего легкомыслия. Но влюбиться в него, полюбить его – это просто преступная небрежность.

А если вспомнить о том, как я издевалась над женщинами, которые влюблялись в Дэниела последние десять – пятнадцать лет? Разве могла я вообразить, что со мной случится то же самое? Из всего этого наверняка можно вынести серьезный урок типа: «Не дразни, да не дразним будешь». Ну, что-то в этом духе.

Способность трезво мыслить покинула меня, не выдержав напора острой, разрывающей душу боли и дикой, сводящей с ума ревности.

Хуже ревности был страх, что я потеряю Дэниела навсегда. Он уже так давно ни с кем не встречался, что я стала привыкать к мысли, что он – мой.

Большая ошибка.

Из возможных на данный момент шагов я сделала самый дурацкий: я позвонила ему.

Только он мог успокоить мою боль, даже если он сам и был ее источником.

Да, необычная ситуация: я собиралась поплакаться другу в жилетку из-за своего разбитого сердца, хотя сердце мне разбил собственно владелец данной жилетки. Но я редко попадала в нормальные ситуации.

– Дэниел, ты один? – Я ожидала отрицательного ответа.

– Да.

– Можно приехать к тебе?

Он не сказал: «Уже поздно», или «Чего тебе надо?», или «А нельзя подождать до завтра?»

Он сказал:

– Я сейчас заеду за тобой.

– Не надо, – возразила я. – Я возьму такси. Скоро буду.

– Куда ты собираешься? – Моя попытка незаметно выскользнуть из квартиры провалилась. Карен не проведешь.

– Никуда, – сказала я с некоторым вызовом. Горе притупило мой страх перед Карен.

– Куда это никуда?

– Просто никуда.

– Ты едешь к Дэниелу, да?

Она была либо очень восприимчивой, либо параноидально помешанной на Дэниеле.

– Да. – Я смотрела ей в глаза.

– Дура, тебе не на что надеяться.

– Знаю. – Я сделала шажок по направлению к лестнице.

– И ты все равно едешь к нему? – недоверчиво и сердито спросила Карен.

– Да.

– Ты никуда не поедешь, – рявкнула Карен.

– Кто это сказал? – Я уже была на середине лестничного пролета, и мне это прибавило смелости.

– Я тебе запрещаю, – взвизгнула она.

– Я еду.

От ярости Карен светилась и искрилась. Ей было трудно говорить.

– Немедленно вернись, – смогла она выговорить наконец.

– Отстань! – храбро огрызнулась я и помчалась вниз.

– Я дождусь тебя сегодня вечером! – завопила она мне вслед. – Лучше не делай этого…

Глава восемьдесят четвертая

В такси по дороге к Дэниелу я решила для себя, что честно расскажу ему, почему я так расстроена, хотя греческий хор в моей голове молил не делать этого.

– Ты же знаешь, что никогда нельзя говорить мужчине, которого ты любишь, что ты его любишь! – пели голоса. – Особенно если тебя он не любит.

– Знаю, – раздраженно отвечала я им. – Но у нас с Дэниелом все не так. Он мой друг, он сможет уговорить меня не любить его. Он напомнит мне, как он плохо обращается со своими девушками.

– Найди кого-нибудь другого, кто смог бы тебе все это сказать, – не унимался хор. – Вокруг тебя целый мир людей – почему тебе нужен именно он?

– Только он умеет успокаивать меня, только с ним мне бывает хорошо.

– Но…

– Только он сможет мне помочь, – твердо заявляла я.

– Тебе нас не одурачить, – пел хор. – Говори, что ты задумала?

– Заткнитесь. Ничего я не задумала, – отнекивалась я.

Да, до сих пор я вполне разделяла общепринятую среди женщин догму, доставшуюся нам в наследство от викторианской эпохи: «Он не должен знать, как сильно я люблю его. Я не вынесу его жалости». Тем более если он был не самым благородным мужчиной и имел склонность смеяться и рассказывать о своих победах сотоварищам по тетеревиной охоте. Но наш с Дэниелом случай выпадал из разряда типичных, решила я. С Дэниелом чувство собственного достоинства мне ни к чему.

Когда он открыл мне дверь, мое сердце от радости чуть не выпрыгнуло из груди.

«Проклятье, – подумала я. – Так это правда: я действительно люблю его».

Я немедленно бросилась в его объятия. То, что я была его старым другом, давало мне массу преимуществ, отказываться от которых только потому, что он завел себе девушку, я не собиралась.

Я крепко обняла его, и он – честный игрок – обнял меня не менее крепко.

Несомненно, он счел мое поведение несколько странным, но, будучи порядочным парнем, не стал ничего говорить, а просто действовал по обстановке. «Объясню ему все чуть позже», – решила я. А пока останусь там, где я есть. Он все еще был моим другом, и мне все еще позволялось обнимать его. И на несколько мгновений я могла даже представить, что он был моим любовником.

– Извини, я веду себя по-дурацки. Но мне очень нужно, чтобы ты оставался моим другом.

Ложь, разумеется, однако не могла же я сказать ему: «Извини, я веду себя по-дурацки. Но мне очень нужно выйти за тебя замуж и нарожать тебе детей».

– Я всегда буду твоим другом, Люси, – проговорил он, гладя меня по волосам.

«Спасибо, не надо», – промелькнула горькая мысль, но тут же исчезла. Он был замечательным другом, и не его вина, что меня угораздило влюбиться в него.

Немного погодя я нашла в себе достаточно сил, чтобы оторваться от него.

– Что случилось? – спросил Дэниел. – Опять что-нибудь с папой?

– О нет, совсем нет.

– Том?

– Кто? О, бедный Том! Нет, он тоже ни при чем. Почему в нас всегда влюбляются те, кого мы не любим, а, Дэниел?

– Не знаю, Люси, но это случается.

«Ты и не догадываешься, с кем это случилось», – подумала я и сделала глубокий вздох.

– Дэниел, мне нужно поговорить с тобой.

Когда дело подошло к тому, чтобы наконец признаться во всем, оказалось, что это не так легко, как я думала. Меня охватило дикое смущение.

Созданная моим воображением романтическая фантазия о том, как я влетаю к нему и он как по волшебству прогоняет поцелуями мою боль, растаяла. У него ведь уже есть подружка! Я была всего лишь его другом! У меня нет на него никаких прав! Что я могла сказать? «Дэниел, я хочу, чтобы ты порвал со своей новой девушкой»? Вряд ли.

– Э-э… Люси, так о чем ты хотела поговорить? – спросил он, так как время шло, а я все молчала, разглядывая свои руки и подбирая правильные слова.

– Шарлотта сказала, что она видела тебя с девушкой, и я… почувствовала ревность, – наконец выдавила я из себя. Я не могла поднять глаза на Дэниела, и мне казалось, что от стыда у меня съежилась не только душа, но и тело.

Может быть, все-таки не стоило ему говорить об этом?

Да, скорее всего, не стоило говорить ему об этом.

И вообще зря я приехала. Наверное, я временно помешалась. Надо было залечь в кровать и переждать. Боль в конце концов прошла бы.

– Только потому, что она была невысокой, с темными волосами, – добавила я торопливо, пытаясь исправить урон, нанесенный моему достоинству предыдущим признанием. И относительно собственного достоинства, оказывается, я ошибалась – оно мне необходимо. – У меня нет проблем, когда ты трахаешь блондинок, но я не могу забыть тот вечер у папы, когда ты отказал мне, и я тогда решила, что это из-за того, что я – не твой тип, и поэтому, когда Шарлотта пришла и сказала, что видела тебя с девушкой, в чем-то похожей на меня, мне стало обидно, потому что раз так, то чем же я…

– О, Люси! – Дэниел засмеялся. Надо мной или со мной? Это плохо или хорошо?

– А ты знаешь, Саша действительно немного похожа на тебя, – добавил он. – Я раньше не обращал на это внимания, но теперь, когда ты сказала…

Саша. Так вот, значит, как ее зовут. Ну почему она не могла называться какой-нибудь Мэдж?

– В общем-то, это все. Больше ничего не случилось, – как можно независимее и равнодушнее подытожила я. – Совершенный пустяк, а я, как всегда, приняла все слишком близко к сердцу. Ты меня знаешь. Что ж, спасибо, что дал мне выговориться. Я, пожалуй, пойду…

Я встала, чтобы уйти, и, если бы я ушла в тот самый миг, я бы пропустила прибытие моего гнева. Но он успел. Запыхавшийся, встрепанный после путешествия через весь город, он застал меня в дверях. «Извини, задержался, – тяжело дыша, сказал он, – везде пробки. Но теперь все в порядке, я здесь». И мы вместе неистово обрушились на Дэниела.

– Мог хотя бы предупредить меня, что у тебя новая девушка. А ты вместо этого грузил меня… всякой фигней насчет того, что мне нужно «вернуться к нормальной жизни»! Почему не сказал прямо, что я отнимаю у тебя время и что Саша нуждается в тебе больше, чем я? Я бы поняла.