Текст книги "Гражданство магической реальности (СИ)"

Автор книги: Максим Сабайтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

– Во время прошлой встречи я передал вам, молодой человек, карту. Она с вами?

Голос и сам стиль речи настолько не совпадали с образом моего собеседника, что я невольно повернул голову в его сторону.

К счастью, у меня было время подготовиться к встрече. Карта двенадцатого аркана лежала в отдельном кармане. Остальная колода ждала своего часа неподалеку.

Вместо ответа я утвердительно кивнул. Мой сценарий Сверчок уничтожил с самого начала, вот ему и карты в руки, прошу прощения за невольный каламбур.

– Правила позволяют нанять меня тому, кому я вручил некий символ, – тщательно подбирая слова, начал Сверчок, не снижая темпа ходьбы. Успевать за ним было непросто. Вроде бы он и не бежал, но перемещался в пространстве так, что мне пришлось сосредоточиться на том, чтобы не отстать от наемника.

– Если обстоятельства найма мне не понравятся, этот символ вернется ко мне…

Что-то изменилось.

Не только в голосе наемника, но и в воздухе, пространстве вокруг нас, в городе. Как будто нас поместили в какое-то подобие безразмерного шара и поднесли к лицу чтобы получше разглядеть.

– …!

Вроде бы Сверчок и выругался, но волшебным образом я не смог разобрать ни слога.

– Бежим! Дело серьезное!

Такое чувство, что бабушка знала все заранее. Чем иначе объяснить тот факт, что меня схватили за руку и потащили так же настойчиво, как делала Алладо увидев в моей руке авалонский ключ.

Ей-ей, если бы не та тренировка во сне я мог бы безнадежно отстать!

Мы заскочили в какую-то забегаловку с уличной едой, проскочили её насквозь и оказались во дворе, практически полностью заставленном пустыми пластиковыми ящиками ярко зеленого цвета. Толкнув меня вперед Сверчок обрушил несколько штабелей позади.

Чувство, что за нами наблюдают, заметно ослабло, но полностью не ушло.

Мы нырнули в подворотню, внутри которой оказалась ниша со ступенями в подвальное помещение. Я ничуть не удивился тому, что Сверчок бросился туда.

– Не отставай, – только и бросил он, выбивая с одного удара тяжелую металлическую дверь с навесным замком. Вот так мы и перешли на ты.

То ли внутри было бомбоубежище, то ли оно использовалось для каких-то непонятных мне целей, но потом мы долго бежали в почти полной темноте. Что-то из арсенала наемника освещало грязный бетонный пол у нас под ногами, но выше колен свет таинственным образом не распространялся.

Вот по этой полоске полумрака, метра три перед Сверчком и столько же позади него мне и пришлось бежать. К счастью, на немногочисленных поворотах фальшивый гопник-пенсионер притормаживал, словно пытался вспоминать дорогу.

У меня благополучно открылось второе дыхание и приготовилось к работе что-то вроде третьего, когда ощущение внешнего наблюдения вдруг пропало без следа.

– Кажется оторвались, – с удовлетворением в голосе констатировал Сверчок.

– Сейчас выйдем на свет и поднимемся туда, где можно поговорить без посторонних.

Небольшая деревянная лесенка, всего в четыре грубо сколоченные ступени, нашлась почти сразу.

На том конце лестницы наемник нашел кнопку, нажатие которой сделало сначала прозрачной, а затем и вовсе растворило в воздухе целый кусок кирпичной стены.

– И что это было? – успел спросить я прежде чем разглядел открывшуюся местность.

Мы стояли на вершине холма, в нише из белоснежного мрамора. Пришлось специально посмотреть назад чтобы констатировать – прохода, по которому мы бежали, уже не существовало.

Мы словно вышли из пасти гигантского морского чудовища, на голове которого, с копьем наперевес, располагался столь же мраморный, как и его добыча, герой в античной тунике.

Ниша оказалась укрытием для скульптурной группы. Только в том городе, к которому я успел привыкнуть, подобных статуй и холмов не водилось.

– Кто-то очень любопытный и сильный, – выдохнул Сверчок, доставая невесть откуда кепку и водружая ее на голову. Теперь его образ пожилого гопника обрел завершенность. – Судя по косвенным признакам, мужчина откуда-то из внутренних секторов, если не из самой Метрополии.

– Вот же блин, – подумал я, ощущая слабость в ногах. – Кажется, я только что сбежал от инспектора, желавшего задать мне несколько вопросов о Росомахе.

Глава 68

– Кто бы это ни был, я не люблю, когда меня отвлекают. Или, когда пытаются влиять без спроса, – решительным тоном констатировал Сверчок, обойдя вокруг меня пару раз и явно что-то подмечая. – К сожалению, этот настырный преследователь найдет нас и тут. Сколько получится от него бегать, вопрос времени и отклика на поисковый запрос. У этих, из Метрополии, прямой доступ к печати.

Вот за это печатники и не хотят с ним связываться, подумалось мне. А с потомка мигрантов взятки гладки.

Дикарь, с первого взгляда видно. Неопытный, гражданство меньше года получил. Интересно, если бы доступ к печати вдруг оказался у меня – сколько бы я нашел записей о действиях, которые на самом деле не совершал? С Мадам вполне станется действовать под прикрытием, используя мою "учетную запись"?

Пользуясь удобным моментом, пока старик что-то обдумывал, я поспешил оглядеться по сторонам.

То, что этот подземный лабиринт вывел нас в какую-то внешнюю, недоступную профанам часть города, стало понятно, едва мы остановились.

Здесь было теплее, пахло морем, водорослями и чем-то, чему никак не удавалось подобрать названия. А еще в стороне от нас проходила линия фуникулера – такую раньше только в кино или на картинках видел. Вот на нее я и засмотрелся.

– Так, Имярек, – наконец-то пришел к какому-то решению Сверчок. – Нам не дадут как следует поговорить, если мы не предпримем некоторые… контрмеры. Свободного времени осталось совсем мало. Замаскировать или экранировать тебя не получится, консульские кабинеты слишком дорогие, ни ты ни я не потянем расходы таких порядков. Следовательно, пора посетить Корабль.

Космический? Нет, скорее морской, ведь космоса вне жадной зоны не существует. Однако, мне сразу же стало любопытно. Наемник определенно выделял это слово. Корабль с большой буквы… на ум, после непродолжительного размышления, приходил только тот, который под видом болта прятался в браслете. Но он же явно такой не один?

Потому, вместо того, чтобы задавать дурацкие вопросы, я задал всего один, но зато идиотский.

– Корабль?

Сверчок тем временем что-то просчитывал в уме, машинально пощелкивая пальцами на руке.

– Нужен короткий маршрут, который осилишь даже ты, – ответил наемник, не отрываясь от каких-то вычислений.

– Два меридиана подряд выдержишь? Или лучше глубокую фазу?

Теперь уже пришлось задуматься мне. Несколько напрягала потенциальная возможность что-то там не выдержать. Но любопытство взяло верх над осторожностью.

– Опыта мало, но сложный меридиан проходил. Правда только один раз, с матерью в качестве проводника.

Сверчок демонстративно вздохнул, посмотрел в куда-то в сторону, явно желая, как следует выругаться. Но, на мое счастье, не выругался, потому как было бы слишком обидно слышать от него что-то в стиле Алладо.

– Значит, фаза и точка. Двинули.

Он зашагал в сторону дорожки, вымощенной фигурными плитами. Мне оставалось только последовать за ним.

– Чтобы не путаться под ногами, смотри только на меня. Все остальное, разве что периферическим зрением, и то если умеешь им как следует пользоваться, не отвлекаясь на увиденное, – скомандовал старик, поправляя очки. – Идти придется быстро, так что возможны побочные эффекты. Желязны читал?

– Амберский цикл?

Догадаться, о чем речь было не сложно.

– Там сходная механика описана, хоть и переврано местами в угоду читателю. Просто не отставай.

Вот и еще одна книга в копилку библиофила. Что следующее по списку? Хроники вечного героя или Колесо времени?

– Просто идем и не отвлекайся. Увидишь радугу – зови.

Мы спустились с холма, пройдя мимо нескольких клумб с незнакомыми цветами. Я едва не отвлекся, заметив периферическим зрением, подмигивающий из нагромождения то ли век, то ли лепестков глаз с яркой изумрудной склерой.

К счастью, удалось не замедлить шага и достаточно быстро одернуть себя, сосредоточившись на маячащей впереди спине.

Сверчок шагал все так же быстро, из-за чего разглядеть что-то по сторонам удавалось с большим трудом.

Упускать его из виду действительно не следовало: стоило даже немного отвлечься на какую-нибудь диковинку как контур наемника начал раскрашиваться муаровым. Еще немного и появилась бы самая настоящая радуга, а кричать и звать на помощь страшно не хотелось.

Пришлось немного ускориться – старика так и не догнал, но муаровый контур сначала померк, а затем и вовсе куда-то исчез.

Запоминай, Имярек, подумал я. Это ощущение когда-нибудь тебе пригодится. Пускай не покрутить головой, пока есть тактильные ощущения, слух, запахи.

Подумал так, и словно сглазил.

Куда-то отступили звуки. Они не пропали, но стали какими-то приглушенными. Будто между нами и остальным миром поставлены тонкие невидимые стены, без полной звукопроницаемости, но поглощающие часть волн.

Кажется, мы перешли дорогу, полоску теплого асфальта, с какими-то странными символами, вычерченными толи гудроном, толи чем-то на него похожим. Смотреть по сторонам уже не получалось.

Зато изменилось чувство поверхности, по которой пролегал наш путь.

Это все декорация и не настоящее, подумал я мимоходом. Должно быть, в данный момент, если бы кто-то посмотрел со стороны и сумел прочитать мои мысли, у этого телепата возникла бы ассоциация с ежиком в тумане.

Я ёжик. Я упал в реку.

Что-то творилось с моей волей. Она устремилась в путь за Сверчком, оставляя для всех посторонних мыслей лишь самую малость. Оттого и растягивался внутренний монолог, определяя по одной короткой реплике на десятки и сотни шагов.

Как в этом мнимом во всех отношениях пространстве ориентировался мой проводник? Не представляю и вряд ли пойму в ближайшие годы.

Мы куда-то сворачивали, два раза перешагивали через невысокие барьеры, один раз перепрыгивали через небольшую канаву.

Кажется, по сторонам от нас почти все это время был город, но без возможности рассмотреть детали я мог судить об этом лишь по асфальту под ногами да по шумам, которые волнами накатывали с разных сторон.

Несколько раз резко менялось атмосферное давление, закладывало уши. Были ли холодные и теплые порывы ветра свидетельствами нашего перемещения или же их провоцировало что-то другое? Тоже не знаю.

Удивительно, что такие детали меня в тот момент даже не интересовали. Это уже потом я нашел в себе силы задуматься о такой причудливой аномалии собственного мышления.

– Уже близко, – чуть сбив дыхание, сообщил Сверчок, проходя сквозь вращающуюся стеклянную дверь. – Почти пришли. Теперь только лестница.

И была лестница. Винтовая и широкая. Каменная и старинная на вид, однако до того аккуратная, без каких-либо потертостей или выбоин, что при внимательном рассмотрении ощущение историчности полностью пропадало.

Кто-то всего лишь сделал её, совсем недавно, но по старинным чертежам. Или же реставрировал, начисто игнорируя столь ценимые следы от тысяч поднимающихся или спускающихся ног на макушках ступеней.

Теперь я видел уже не всего наемника, а только его ноги, от коленей и ниже.

Сходным образом не так давно мне приходилось следить за мамой. Только там не ощущалось такой капитальной изолированности от окружающего мира. Глубокая фаза?

Мы шли и шли наверх. Не имея возможности глядеть по сторонам, я моментально сбился в подсчете витков, а значит и гипотетических этажей.

Дыхалка долго сопротивлялась насилию, но в результате все-таки сбилась. Сердце вошло в форсажный режим.

Ноги… Ноги помнили отцовскую тренировку и держались молодцом.

А затем все внезапно закончилось и я, не успев вовремя затормозить, уткнулся Сверчку в спину.

– Неплохо для новичка, – быстро развернувшись и цепко ухватив меня за плечо произнес фальшивый старик. Фальшивый, потому как не запыхался, ни во время забега, ни в ходе подъема. Все фальшь, даже его мнимая усталость перед лестницей!

Тем не менее, обижаться на Сверчка не хотелось. Его ирония выглядела достаточно бесконфликтной по своей природе. Промелькнула и оставила основание для размышлений на досуге мысль, что подавляющее большинство встреченных мною практиков по своей природе доброжелательны.

И что эта доброжелательность у них явно не на пустом месте. Есть некий внешний фактор, который ее порождает. Возможно, в мире магии другие попросту не выживают.

– Но раз ты не потерялся на половине пути, то добро пожаловать в Корабль!

Перед нами с показушной неспешностью распахнулась тяжелая деревянная дверь, вся в металлических заклепках, с дюжиной тускло светящихся клякс разной формы по поверхности.

– Малый деловой столик на пять монет, – распорядился в пространство Сверчок, пока я пытался понять, где же мы оказались.

Сильнее всего оно действительно напоминало старинный парусный корабль, с высокими бортами, тремя мачтами и несколькими палубами. Только возле пушечных портов стояли аккуратные столики, за которыми фигуры в костюмах петровской эпохи о чем-то оживленно беседовали, время от времени отвлекаясь на еду и выпивку.

– Тут такая защита приватности, что можно свободно поговорить о делах.

Стоило Сверчку переступить порог как его облик тут же изменился. Теперь я видел генерала лейб-гвардии Семеновского полка при полном параде.

Суконный мундир и шитье золотой нитью очень шли наемнику, который словно стал выше и стройнее, избавившись от образа спортивного пенсионера.

Перешагнув через порог я и сам оказался частью окружающего маскарада. С чинами не задалось, но и штабс-капитан тоже неплохо.

Удивление накатило с запозданием, мы успели спуститься по небольшой лесенке на нижнюю палубу и пройти мимо одной из мачт. Знания! Я бы сам вряд ли отличил бы униформу Семеновского полка от униформы Преображенского, а уж опознать генерала лейб-гвардии – тем более. Штабс-капитан? Мы хоть и играли с Ворчуном в военные игры, но не настолько погружались в детали той эпохи.

Кто-то мимоходом, и видимо не слишком напрягаясь, выдал мне не только костюм, но и снабдил информацией, позволяющей не выделяться из реконструкции.

Малый деловой столик, который заказал для нас Сверчок, нашелся ближе к корме. Единственный незанятый господами офицерами. Генерал ловко пнул бочонок, на котором предлагалось сидеть, сместил его чуть вбок и ловко устроился на нем.

У меня так естественно не получилось, но стоило только сесть как маскарад словно раздвинулся в стороны, освободив для чуть более настоящих нас небольшое пространство с обычным столиком, удобными стульями и окном по правую руку.

– Просто не вставай из-за стола, – с усмешкой глядя на мое выражение лица порекомендовал Сверчок.

– Пока мы сидим, со стороны выглядим такими же пьющими и развлекающимися офицерами, как и остальные. Это обеспечивает возможность общаться, о чем угодно. В Корабле строгие принципы охраны приватности: даже дамы, приходя сюда, для постороннего выглядят мужиками.

Никто не подслушает и не прочитает по губам. Попытка читать мысли тоже наткнется на внутренний солдатский монолог, не самый цензурный по нынешним временам.

– Три минуты на адаптацию, а затем уже поговорим как следует.

Как ему удается мгновенно переходить от столь дружественного тона к командному? Уже хочу такой навык!

Восстанавливая спокойствие и дыхание, я позволил себе наконец-то посмотреть в окно. Мозг оценил высоту, с которой я смотрел на город, узнал сквер и проспект, сопоставил точку, с которой смотрел на все это великолепие с реальным физическим объектом…

Смириться с тем, что мы сидим в том, что снизу воспринимается как флюгер, было не так просто. Но да. Корабль. Петровская эпоха, все верно.

Не став дожидаться пока истекут три минуты, я вытащил из кармана карту и положил её на стол, почти что посередине, но все-таки чуть ближе к себе, рубашкой вверх.

Это показалось мне правильным. В делах, связанных с магией лучше доверять своей интуиции. Шансов ошибиться столько же, но вероятность найти удачное решение заметно выше.

Сверчок поправил очки. Мне показалось, что ему понравилось мое действие.

– Для начала, мне удалось собрать о тебе немало информации. Тебя зовут Имярек, перворожденный самелианин, Кей-Плюс по протекции Мадам, активных навыков, кроме маногенерации нет, неплохая физическая форма для твоего возраста. Несколько дней назад удостоился внимания военных и обзавелся невольницей из профанов. Долгосрочное вложение, но сейчас пока что чистая обуза.

Я слушал наемника и думал о том, насколько компактным в его глазах выглядит моё существование. Несколько строчек из досье, за пределами которых ты будто и не существуешь.

– Перспективный динамичный старт, пускай в крайне невыгодных стартовых условиях, – подытожил Сверчок. – На тебя приготовлена ловушка, серьезнее той, которая отправила воевать. Я могу принять заказ на нейтрализацию этой угрозы всего за сто двадцать монет. Это выгодное предложение, оно действительно всего несколько минут…

Я почти поймал какую-то очень важную зацепку, ассоциацию, догадку. Но почти – все равно, недостаточно…

– Вы были знакомы с Росомахой.

Наемник резко посерьезнел.

– Твоя наставница. Та, которая вывела тебя в практики. Интересная девушка. Сильная. С двойным дном. У нас имелись продолжительные деловые отношения. Можно сказать, я работал её агентом. Пускай за весь комплекс услуг она так и не успела расплатиться, я чту кодекс и закрою контракт со своей стороны только после его фактического выполнения.

В эти минуты Сверчок действительно напоминал ветерана, отдающего последний долг боевому товарищу. Стало даже жаль, что маскарад с генеральским мундиром был для меня недоступен.

Но если старик был ее агентом…

– Это вам она задолжала крупную сумму и выплачивала ее в кредит!

Наконец-то я сложил детали головоломки. Не всей, однако хоть что-то начало сходиться.

– У нее были интересные заказы, – Сверчок вздохнул и отвел глаза. Какое-то время мы молчали, разглядывая поток автомобилей внизу. – В память о ней, шестьдесят монет на этот заказ!

– Во время нашей первой встречи вы же не случайно заговорили со мною и дали карту…

Это была ничем не подтвержденная догадка. Не имелось никаких доказательств или аргументов в пользу моего утверждения, за исключением интуитивного ощущения, что таких редких совпадений не бывает.

В тот день, когда я гулял по городу с авалонским ключом в кармане, практиков ко мне тянуло как мух к варенью.

– Часть её заказа, – неохотно буркнул наемник. Если бы нам принесли еще что-то выпить, наверняка бы припал к кружке или, стакану или бокалу. – Того самого, последнего. Чертовски сложная ритуальщина. А тут так совпало… Говорю об этом лишь оттого, что сам втянул тебя в эту историю. А если копнуть поглубже, то и не я вовсе. Мы все были и до сих пор являемся марионетками в сложной и не совсем понятной мешанине из чужих интриг и застарелых проблем. Со смертью Росомахи тебе уже нет нужны хранить двенадцатый аркан. Он и раньше был достаточно токсичен, а сейчас, да еще без должного навыка…

Я перевел взгляд со старика на стол, где между нами лежала карта.

– Пятьдесят монет, Имярек! За меньшую сумму мне не позволит работать кодекс!

Рука наемника дотянулась до карты. Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Сейчас станет ясно, насколько верную стратегию выбрал для разговора.

Тонкие узловатые пальцы перевернули пододвинули карту ближе к себе, подхватили со стола и перевернули.

Наверное, мне повезло. Звукоизоляция в Корабле была на высоте, и никто из сидящих за соседними столиками даже не вздрогнул, когда до меня донесся громогласный вопль Сверчка:

– Тысяча чертей, Имярек! Что все это значит?

– Во имя справедливости, мне нужна Смерть, Сверчок!

Глава 69

– Ты ведь даже не знаешь, о чем просишь, – вздохнул наёмник. – Это серьезные, и крайне опасные для жизни, как твоей, так и окружающих, обязательства. Даже у меня не хватит сил и опыта чтобы суметь игнорировать их, не рискуя при этом своей жизнью.

Я вздохнул в ответ…

Часть с торгом просчитать не удалось, однако за возврат Смерти в колоду можно было и заплатить. Пятьдесят монет – это около месяца накоплений маны из браслета.

Но сначала следовало дождаться какую цену назовет старик. Полсотни – это же за услугу, а не за карту тринадцатого аркана.

– Когда я узнал, с чем придется иметь дело, задрал ценник до упора. Но чертова девчонка все равно заплатила, пускай и влезла в долги, – добавил Сверчок для убедительности. – После этого мне было уже не отказаться. Честь наемника и все такое.

– Возможно, я не знаю, о чем прошу, – пришлось признаться мне после того как Сверчок впал в задумчивое состояние и нахмурился. Для того, чтобы было видно, насколько он хмур, старику пришлось снять очки и тоже положить их на стол.

– Зато у меня есть четкое ощущение, что мне необходимо получить то, что прошу!

– А иначе никогда не бывало. Именно так он и работает…

После долгой внутренней борьбы Сверчок подался вперед и заговорил громким шепотом.

– Как только меня не называли. Жадным, сребролюбцем, торгашом, но слова остаются только словами. Возможно, я такой. Но, помимо этого, я еще и честный наемник. И обречь ребенка на судьбу жертвы проклятого артефакта не готов. Не для того я убежал на самый край мироздания!

– Проклятого артефакта?

Стоило усилий чтобы не прикрыть машинально браслет с ключом. Привык уже к тому, что мои проблемы естественным образом порождаются сверхъестественным болтом. Впрочем, контекст подсказывал, что в этот раз я ошибаюсь.

– Ты выложил Фемиду, а не Повешенного, – пояснил старик, как будто я сам не мог различить эти два старших аркана Таро. – Следовательно, либо тебе удалось сменить одну карту на другую, либо ты влип сильнее, чем я предполагал.

– Карты, это плохо? Но тогда зачем вы отдали мне одну из них?

Наемник прикрыл ладонью глаза, потер рукой переносицу.

– Контракт с Росомахой. Исходно мне досталось четыре таких карты, с одиннадцатого по четырнадцатый арканы. Четыре – очень плохо. Куда сильнее чем одна и даже две. Не вдвое, сильнее. Это же тарок, парень, причем из внутренних секторов. Старый хитрый и опытный тарок.

– Тарок?

– Ах да, ты про такие артефакты и не слышал. Иногда забываю, что ты новенький. Тут новички выглядят примерно, как я, а вот на твой возраст выглядят только опытные практики. Учти это обстоятельство.

Я послушно кивнул головой. Сам подозревал что-то в этом роде, а сейчас и вовсе убедился. В магической реальности все шиворот-навыворот. Оттого бабушка выглядит подростком, а Мадам и Сверчок – дурят всем голову. Сколько, однако, проблем из-за досрочного гражданства!..

– Придется выбирать слова попроще, – задумчиво пробормотал наемник, показательно хмурясь. – С чего бы начать…

– Проклятые артефакты…

Старик замялся, потом вытянул руку и громко щелкнул пальцами.

– Ладно, выпивку оплачу я. Два темных!

Пиво, в больших глиняных кружках, доставил не менее антуражный мальчишка. Хотя, может и не мальчишка – маскарадность превращала всех на корабле в обитателей петровской эпохи.

– Проклятые артефакты влияют на волю и способность свободно выбирать что-либо. Неподготовленный человек, сталкиваясь с таким предметом, может сам того не заметив, заполучить в своем восприятии коварно расположенное слепое пятно, сформированное артефактом.

Для практиков с гражданством это было бы не так опасно, если бы не редкие гостинцы из внутренних секторов. То, что попадает оттуда, на порядки сильнее местных поделок.

Хуже того, они никак не запрещены законом. Формально, если ты приобщился к такому предмету, это только твой выбор и ничей больше. Исходно проклятые артефакты создаются с какой-то целью, так что управа видит в этом лишь немного форсированное целеполагание. Но тарок и тут выделяется особой изощренностью!

Он состоит из 78 карт, каждая из которых наделена своей силой и талантом к убеждению. Тот, кто подчинил себе тарок, может, как Росомаха – выдавать отдельные карты своим слугам или наемникам чтобы те выполнили общее желание, на достижение которого нацелен артефакт.

Однако, после того как цель задана – ее невозможно изменить. Тарок сначала достигнет её и лишь потом можно будет задать ему новую.

Великие тароки прошлого выигрывали войны, повергали в прах многовековые династии, страшно мстили за давно позабытые действия. Этот будет попроще, но ни ты, ни я не знаем, какая ему задана цель.

Я представил себе возможные последствия и понял, что нужно сделать глоток пива. Мало мне было проблем от болта, тут еще один негуманоидный монстр появляется. Вот чем может обернуться последняя воля покойной: вернуть колоду в целости и сохранности.

Теперь слова Медеи про "постарайся выжить" обретают еще большую весомость. И так было немного не по себе, а тут еще наемник запугивает профессионально…

– Из четырех карт в моей руке удалось сыграть только три, – продолжил Сверчок, наклоняясь в мою сторону. – Первой ушла Сила, смысла в этом задании не понял, но начало оказалось очень легким. Я тогда даже порадовался, что легко отделался, старый дурак… Сила вернулась к Росомахе в марте.

– А какого числа, не помнишь? Просто примерно в то же время меня познакомили с магией…

После двух небольших подходов к кружке с пивом наемник назвал дату. Нет, не совпало. К тому моменту я болтался в апатии от исчерпанного резервуара. Но в памяти все равно болтался один из разговоров в метрополитене.

Колди сказала про Леонику, а я ответил домашней заготовкой. Имя укротительницы льва, чье изображение нарисовано на карте Сила, рассказ про волю тарока…

Вот не верю я в такие совпадения. Не после того как колода почти собралась в моих руках.

– И с чем было связано задание Силы, говорить нельзя?

– На грани кодекса наемника. Поскольку наниматель вроде как мертв, а ты владеешь одной из карт, попробую. Но без имен, – вздохнул Сверчок. – Тарок недаром называют великим импровизатором и драматургом. Он подталкивает жертву к необходимым действиям, так что та думает, что все происходит по ее воле. Даже расставание с картой происходит добровольно, разве что постфактум можно озадачиться своим поведением в какой-то период времени. И то не всегда.

Чтобы избавиться от Силы я в начале года познакомил одну молодую девушку сначала с твоим другом, а затем – с одним из авантюристов категории Эль. Мне показалось, он был не в ладах с управой, но с тароком не спорят.

Девушек Ворчуна я знал практически всех, а в марте… Да, несомненно, Леоника. Вот так стало ясно, кого мне благодарить за волшебный болт.

– Затем, спустя где-то полтора месяца, выследил тебя и спас от Магалы. Ты был связан с Росомахой и был полон маны – идеальная кандидатура на роль носителя аркана, в точности по тем условиям, которые мне выставили. Я был под плотным колпаком тарока и болтал какую-то чушь при этом. Извини, если что, Имярек, сам не особо соображал тогда. Повешенный за коммуникацию отвечает. Хорошо, что Росомаха с пониманием отнеслась. Исходно предполагалось, что двенадцатый аркан тоже к ней вернется. Почему от не ушел от тебя к ней, до сих пор не понимаю.

Не успел потому что, сообразил я. И на колоду нашлась управа в лице печатников и их оборудования. Но и там задержался не слишком долго, все равно вернулся ко мне, только к этому моменту Росси была уже мертва.

Ох, непрост этот ваш тарок. Как с таким быть? У меня не хватит ни сил, ни умения чтобы избавиться от проклятого артефакта. К тому же, последняя воля и что-то подсказывает, мои шансы выжить при следующей встрече с охотницей за силой, как бы она ни происходила, зависит от наличия у меня полной колоды. Даже если это подсказка тарока, приходится к ней прислушиваться.

– Повешенный остался охранять тебя, а я готовил по полученным инструкциям какой-то ритуал на одном из городских кладбищ. Деталей не помню, обе карты активно вмешивались, подсказывали детали. Когда подготовил, это было примерно неделю назад – отдал Росомахе Умеренность. Сейчас, например, совсем не понимаю, отчего не Смерть.

– Теперь, когда воля тарока исполнена… вот

Сверчок выложил карту тринадцатого аркана рядом с моей. Сумма двух арканов – двадцать один. Это Мир.

Видимо, тарок решил выходить из моего кармана частями. Третья карта легла поверх первых двух, как будто я задумал убить двух зайцев одним ударом.

– Мне нужна Смерть, – на этот раз мой голос звучал более решительно. В начале беседы дыхание восстановилось еще не до конца, и реплика прозвучала неуверенно.

– Тарок в руках ребенка, хуже атомной бомбы. Каких-то несколько мегатонн в одном секторе, неделя работы печатникам, – пробурчал наемник, то ли уговаривая себя, то ли предупреждая меня. – Старая колода спалит сектор, и все будут думать, что иначе и быть не могло. Это же чистый фатум! Бесчеловечное стремление к неизвестной цели с игнорированием всего, что не может помешать реализации. Количество анализируемых комбинаций больше десяти в сто пятнадцатой степени! Сколько там их у тебя еще?

– Не хватает только Смерти.

– Что бы ни поставила ему целью Росомаха, сейчас это уже лишилось всяческого смысла. – наемник стукнул по столу кулаком, отчего карты подскочили, а пиво в кружках пошло волнами. – А если это была не ее цель, то все еще страшнее. Девушка мертва. Тебе, конечно, сейчас такой аргумент не покажется весомым, но это то самое слепое пятно, которое порождает тарок.

– Росомаха просила вернуть колоду в целости и сохранности, – привел я контраргумент. Последний. Другого у меня не было с самого начала. Но сейчас для него было самое время. Вне всякого сомнения, тут тоже вмешался артефакт. – Сохранность постараюсь обеспечить, а вот целость требует возвращения Смерти.

– Повторю, Имярек! Девушка мертва. В жадной зоне не работают никакие техники воскрешения. Я сам видел её тело и уничтожил следы ритуала. Если думаешь, будто она притворилась, подбросив вместо себя клона или какую-то другую девушку, то уверяю, ты ошибаешься!

В голосе Сверчка уже не было былой уверенности. Три карты на столе – сказывались на его решимости забрать все себе. Чтобы прекратить ненужный спор пришлось перевернуть и показать наемнику Умеренность. Ту самую карту, которую Сверчок вернул после того как подготовил ритуал.

– Тарок пришел ко мне согласно её последней воле. Росомаха передала его с условием, которое я озвучил.

Старик выругался, но уже через секунду резким движением бросил тринадцатый аркан поверх четырнадцатого.

– Носить эту гадость, удовольствие ниже среднего. Но берегись, Имярек! Тарок наиграется с тобой и отыщет более сильного носителя. И не факт, что передача артефакта произойдет без человеческих жертв.

Положу его в браслет, решил я. Вот немного потренируюсь и обязательно положу. Если кто справится с тароком, то авалонский ключ. У корабля класса “атман” свои цели – вряд ли какой-то колоде получится помешать их осуществлению. Мне даже показалось забавным, что в одном браслете возникнет подобное соседство.