Текст книги "Гражданство магической реальности (СИ)"

Автор книги: Максим Сабайтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 43 страниц)

Глава 54

Они не торопились. Два десятка фигур в бесформенных одеждах мышиного цвета, с капюшонами на лицах молча окружили нас, воспользовавшись моим дурацким желанием повторно посетить парк.

Я был неосторожен, полагая что снаряд дважды в одну воронку не падает.

Надо было помнить, что существование магии смешивает все карты, нарушает любые правила.

И вместо уничтожения возможных фобий, связанных с лесопарковой зоной мы наткнулись на своих недоброжелателей.

Отец отчего-то считал, что их будет не так много. И отчего я не понял, что он тоже в состоянии ошибаться.

– Мне страшно, Имярек, – шепнула Алиса так тихо, чтобы только я услышал. – Безо всякого волшебства страшно. Во второй раз они не позволят нам выжить.

Мы стояли с девушкой спиной к спине.

Удивительно, даже в экстремальной ситуации, вместо того чтобы сосредоточиться на отражении угрозы, я в первую очередь ощущал тепло и… кажется, её лопатку, упирающуюся в мой позвоночник.

Глава капюшонов тихо захихикал и вытащил откуда-то стеклянный сосуд, чуть меньше обычной бутылки. Пальцы в черных кожаных перчатках сомкнулись на пробке.

Краем глаза удалось заметить, что остальные недоброжелатели обзавелись направленными в нашу сторону огнеметами.

Алиса вздрогнула. От этого движения с меня будто спали какие-то оковы. Оттолкнувшись от девушки, я бросился на главаря —, единственного невооруженного. В босса стрелять не станут, пронеслось в голове.

Если все получилось, Алиса упадет на землю и окажется за пределами линии огня. Время отчего-то резко замедлилось, как будто я оказался внутри модного спецэффекта.

Когда до главаря оставалось меньше метра, он успел выдернуть пробку и швырнуть мне в лицо. Должно быть, именно в этот момент все остальные капюшоны произвели залп из своих огнеметов. Моментально стало жарко, запахло ванильной эссенцией… и я резко проснулся.

– Тоже кошмары?

Алиса смотрела на меня с тревогой и сочувствием. Вот что значит “тоже”.

– К некоторым вещам мозг привыкает слишком быстро, – тихо проворчал я. – Очень много тревоги и страхов мы пережили чтобы спать спокойно. Тебе тоже снился тот парк?

– И дверь, в которую мы падаем, – нервно кивнула девушка.

– После такого даже засыпать страшно. Ты не мог бы приказать мне не видеть дурных снов и спокойно заснуть?

Завтра, то есть уже сегодня, мне объясняться с родителями. А это покруче вступительного экзамена будет. Тоже стрёмно и волнительно.

Интересно, такая прагматичность у нее собственная или же это одна из закладок Алладо?

Но придумано здорово, я оценил. Правда, вслух сказал немного иное, не мог же сдаться без боя.

– Читерша! Так нечестно. Пользуешься тем, что мне достаточно только сказать.

– Магия нужна для того, чтобы ею пользоваться, – возразила Алиса тихим, но выразительным шепотом. – А если для снятия посттравматического синдрома со всеми сопутствующими эффектами кому-то достаточно только скомандовать, то почему этим не воспользоваться?

– Это же вмешательство в психику, Алиса. В твою, между прочим!

Я попытался объяснить своей подопечной, что да, могу сделать требуемое, но грубо менять личность, запрещая выплескивать свои тайные страхи…

Кто знает, какие формы примут эти следы пережитого боя если я поддамся на ее уговоры. Если в одном месте что-то убавится…

– Во-первых, это моя психика, – возразила девушка. – Сама же прошу тебя помочь.

Во-вторых, психолог, который неизбежно потребуется после наших приключений, тоже будет действовать словами, просто не так доходчиво и убедительно.

А это такое же вмешательство, только со стороны постороннего человека.

Психолог… Абы какой специалист не подойдет.

К простому человеку мы даже сходить не сможем. Просто оттого, что с психологом надо быть откровенным, а нас сдерживает система магических ограничений гражданства.

Специалист нужен особый, с категорией и, желательно, допуском от управы. Во сколько обойдется такая работа – страшно представить. Этак я сам себя уговорю, вместо Алисы.

Что от меня требуется? Отдать точное распоряжение, чтобы подсознание себя исцелило без каких-либо последствий в будущем. То есть, достаточно четкой формулировки, надо лишь все хорошо продумать.

Чем-то ситуация напоминала игру в джинна, которой когда-то развлекались мы с Ворчуном.

Один игрок загадывал вслух желание, а другой, играя роль джинна, пробовал найти в формулировке изъян, позволяющий соблюсти в точности букву желания, но при этом поставить желающего в наиболее дурацкое или смертельно опасное положение.

– Семь раз отмерь, говорит народная мудрость, все равно дураком помрешь, – пробормотал я, выигрывая для себя немного времени.

Видя, что принципиальное сопротивление уже сломлено, Алиса на всякий случай притихла.

– Сейчас я отдам тебе приказ, а ты его внимательно выслушаешь, скажешь если будет что-то непонятно или неприятно, а если все будет понятно и не будет неприятно – ляжешь спать, заснешь спокойным здоровым сном до утра.

Во сне ты, предельно гармоничным и малозатратным способом, избавишься от всех последствий посттравматического синдрома, вызванного нашим недавним участием в боевых действиях.

Кажется, получилось. Алиса загадочно улыбнулась стоило мне завершить свою реплику, повернулась ко мне спиной и меньше чем за четверть минуты погрузилась в сон.

Оставалось только выдохнуть с облегчением.

Кажется, я только что понял один из принципов, по которым работала магия.

Мне не пришлось описывать технологию процесса, а также указывать все участвующие в нем элементы.

Я всего лишь… озвучил свою волю и конечный результат, которых хочу получить.

Но, за счет того, что Алиса являлась моей подопечной, а значит находилась в полной власти – хватило всего лишь четкой формулировки.

Поворочавшись несколько минут, но так и не сумев заснуть, я осторожно встал, натянул штаны и пошел на кухню. Алиса, как и предполагалось, не проснулась пока я шуршал в свете встроенного в телефон фонарика.

Мама сидела возле холодильника, в любимом малиновом халате, с дешевым детективом авторства какой-то дамы в руках. На столе возле нее исходила паром и ароматом жасмина чашка зеленого чая.

– И ты тоже не спишь? – буркнул я, щурясь от верхнего света.

– Оптимизированному человеческому организму для восстановления достаточно двух с половиной часов сна, – не отрываясь от чтения сообщила мама. – Разумеется, мы с отцом внесли все необходимые изменения, когда осваивались в этих тушках. Не очень понятно зачем тратить на сон столько времени. В теории у тебя есть шанс через год-другой тоже освоить этот прием.

Тяжело вздохнув, я протопал к своему месту за столом, протянул руку за чашкой, щелкнул кнопкой включения электрочайника.

Год-другой с учетом тех скоростей, на которых мне пришлось жить с момента обретения авалонского ключа – это лишь чуть короче вечности.

Налив себе чаю, я осторожно сел и стал подбирать слова. Очень не хотелось терять столь удобный доверительный момент, не хотелось смазать его неудачным началом, после которого мама из моих сбивчивых объяснений поймет куда больше нежели планировалось.

– Ты абсолютно правильно сделал, что занялся сексом со своей подопечной, – сообщила мама за секунду до того, как я собрался начать диалог.

Как ей удается одной репликой разрушить всю мою предварительную подготовку? Неужели я настолько прозрачен и очевиден для родителей? И только ли для них?

– Для разнополых отношений подчинения, оно совершенно естественно. Магический контракт такого рода искусственен по своей сути, а потому пробует мимикрировать под то, что имеет неоспоримо естественную природу, – продолжила мама, откладывая в сторону детектив.

Скинув иллюзию старения после обретения мною гражданства, она стала выглядеть как старшая сестра. Но в какие-то моменты жизненный опыт словно превращал маму в сказочное существо типа эльфа: живущее в каком-то ином потоке времени, а оттого сочетающее молодость внешности с колоссальной мудростью во взгляде.

От ошеломительной почтительности перед мамой спасали в такие минуты лишь воспоминания о бабушке.

– Пускай ее влюбленность в тебя является лишь защитной реакцией психики, грань между естественным и наведенным исчезает за недели.

Для неё, естественно. Тебе придется принять эту двойственность, Имярек. Контракты такого рода, даже прекращаясь формально, продолжаются фактически очень и очень долго.

– Мам…

Воспользовавшись паузой, которая понадобилась маме чтобы налить еще чаю, я собрался духом и рассказал про лечение Алисы и свои догадки по поводу магии.

– Перворожденный, – пробормотала себе под нос мама. – Ты хватаешься за Искусство настолько хаотично, что мы с Каннером уже не представляем, куда тебя сдернет в следующий миг.

Да, магия может работать так, как ты сейчас описал. Но только с одним важным условием – ей не должна мешать ничья воля.

Абсолютно ничья. Подчиненный, выполняющий приказ, обязан быть целиком и полностью в твоей власти.

В противном случае, все куда сложнее. Даже не в сотни раз.

– Вам же вроде нельзя меня учить, – удивился я такой откровенности.

Когда ожидаешь получить в ответ порцию намеков, а тебе все вываливают прямым текстом… это обескураживает.

Или, это тоже лишь очередной слой оберточной бумаги, а не магия?

– Ты сам все и так понял, – улыбнулась мама. – Учить и говорить о том, что тебе и так известно, разные вещи.

Пусть есть запрет на озвучивание нового, но запрещать разговаривать двум гражданам с разницей в одну ступень – это уже слишком.

К тому же ты все-таки наш сын и мы дома. Вот родишься окончательно, поймешь, что такое самелианская семья. Человеческий язык местами очень скуден. На родине имелось около трех десятков хорошо различаемых понятий, которые тут сводятся к семейственности.

Это, не считая лакун для наименования ролей и функций в семье.

Вот и спрашивай после этого родителей. Поделился своими догадками глубокой ночью, а тебе в ответ сообщают, что ты еще не до конца родился. Это как будет по-русски? Недорожденный?

– Хоть на какой я сейчас стадии узнать можно? А то вроде как родился как-то у вас. Это, насколько догадываюсь, первая стадия. Затем обретение магии, может вторая, а может и третья какая-то… Но сколько их вообще? Или хотя бы до того момента, как я буду полностью рожденным?

– Мы рождаемся трижды, – вздохнула мама. Черты ее лица на миг затуманились и, черт побери! это было отнюдь не художественное выражение.

– Точнее, рождались, у себя на родине. Люди рождаются единожды. Ты перворожденный, и родился уже дважды.

Нам с Каннером очень хотелось бы, чтобы наш сын имел куда больше общего с родителями. Но тут ограничение на обучение никак не преодолеть. Существуй наша родина… впрочем, тогда тебе не пришлось бы жить человеческой жизнью.

– Тебе неуютно жить человеком?

Мама неопределенно махнула рукой, едва не задев при этом микроволновку.

– К этому мирозданию тоже привыкаешь. Но иногда вспоминаешь молодость, аккуратно стаскиваешь с себя тело и тогда накатывает. Наверное, потому я и не люблю долго спать. Сны слишком похожи на нашу предыдущую жизнь.

– Кстати, о снах…

Мама слишком загрустила, вспоминая уничтоженное мироздание, а мне отчаянно не хотелось видеть ее расстроенной. Потому я предпочел сменить тему и напомнить о своих кошмарах.

– Уговори свое тело спать без сновидений, – предложила мама. – Ведь у него нет иной воли, кроме твоей собственной.

У людей и тело обладает своей волей, мрачно подумал я, вспоминая свои фрагментарные знания психологии. Или в магическом мире считают не так?

Однако, идея была достаточно хороша чтобы ее попробовать.

– Да, еще одна рекомендация, – добавила мама, когда я собрался повторно заснуть. – Прикажи своей нежити не беременеть. Момент не самый подходящий политически.

В идее было что-то парадоксальное. Я даже остановился на пороге кухни.

– Но это же физиология. Разве ей можно приказать?

– Психосоматика. Стигматы, Аутотренинг. Если властвуешь над психикой, то и тело подвластно. В нежити есть своя магия, её должно хватить.

Алиса, как и ожидалось, спала. Полюбовавшись с половину минуты на её безмятежное лицо, я залез под одеяло и закрыл глаза.

Психосоматика? Достаточно приказать своему телу? Если я правильно понял мамины намеки, достаточно иметь запас маны и быть хозяином своему телу. Приказать себе, как Алисе? Или просто захотеть?

Пока решал, как лучше, сам не заметил, что заснул. Крепко и без сновидений.

Глава 55

– Черт побери, я волнуюсь, – призналась Алиса, выходя из такси.

К месту проживания родителей девушки мы приехали незадолго до полудня. Объявление с черно-белой фотографией подопечной над домофоном я заметил еще когда мы подъехали. Стало очень неловко.

Если подойти к вопросу честно, то мои действия классифицировались как похищение человека, с введением в заблуждение всех его родных. Как ни обманывай себя, дело было грязным.

Тебя к этому вынудили, напомнил я себе. Вопрос выживания, казавшийся таким простым, с каждым часом раскрывался десятками новых деталей, чаще всего неприятных.

То ли в магическом обществе существовала какая-то альтернативная этика, то ли нам капитально не повезло вляпаться.

– Второй этаж, – выдохнула Алиса. – Вон наш балкон.

И что тут сказать в ответ? Ах да, только помочь нежити справиться с волнением сделав ободряющее распоряжение.

– Успокойся, – тщательно подбирая слова я достал из кармана еще один подарок отца.

Его я нашел на кухне, когда мы проснулись и пошли завтракать. Магическая отмычка, полууниверсальный ключ. Свои-то ключи Алиса то ли посеяла на параллельной Земле, то ли пока Кантидий и компания решали нашу судьбу.

– Просто помни, у тебя есть нужный артефакт и ты знаешь, как им пользоваться. Что сказать родителям ты в курсе. Полиции тоже не бойся, на нее артефакт тоже настроен.

– Ты не пойдешь?

Судя по тембру голоса Алиса моментально успокоилась и теперь всего лишь интересовалась, а не просила поддержки.

– Я там лишний, по крайней мере, сейчас. Прогуляюсь тут неподалеку. Как завершишь и соберешь вещи, просто позвони с какого-нибудь из родительских телефонов или стукни в мессенджер с компа. Я подойду и отвезу тебя к нам.

Вечером отец обещал выдать ключи от квартиры, где будем обустраиваться. Пусть эта мысль тебя хоть немного, но воодушевляет.

Мне бы так легко менять эмоциональное состояние. Понимаю, что читерство, но как порой завидно.

– Найди себе подходящего парня, говорили они. Пусть какой угодно на вид, лишь бы был нормальным, – усмехнулась Алиса, скрывая свое волнение за иронией. – Кажется, я их сейчас обхитрю.

Я легонько дотронулся до её плеча. Сейчас на девушке красовалось легкое сиреневое платье. Она выбирала его из множества найденных в кладовке до тех пор, пока я не попросил надеть то, которое понравится больше остальных.

– Иди. И удачи тебе!

Я посмотрел, как она поднимается по лестнице и закрыл дверь в парадную. Раньше, чем через пару часов ей от родителей не уйти. Значит, у меня есть время на себя.

– Красивая интересная девушка. Быстро адаптировалась. Хороший потенциал.

Благодаря отцовской тренировке мне удалось почти не вздрогнуть. В смысле, что если специально не всматриваться, то хрен заметишь.

– И тебе доброго утра, Михей. Какими судьбами?

Вроде бы только вчера посещал печатников, с чего бы им интересоваться мною? Должно быть, я чего-то капитально не знаю. Уже привык к этому ощущению. Но еще не смирился с ним.

– Вашими судьбами, – вздохнул Михей. – Точнее, в основном твоей. Пойдем, присядем.

Лавочку на детской площадке отчего-то до сих пор никто не занял. К ней мы и направились.

– Ты недавно столкнулся с коллизиями борьбы между различными секторами…

Михей не спрашивал, а утверждал.

– Речь о Кантидии? Я не слишком опытен и могу не уловить контекста. Или, что печальнее, понять что-то неправильно.

– Это только затравка, – отмахнулся печатник, усаживаясь на скамейку. – Чтобы ты понимал масштабы того, что творится вокруг. Мадам слишком неудобная фигура для многих местных властей. А тут еще инспектор из метрополии по известному тебе преступлению.

– Вот тут у нас начинаются проблемы.

Я присел рядом вытянул руку с браслетом.

– Если речь не об этом, хотя тут не вижу никакого преступления, то не в курсе, о чем речь.

Михей резко помрачнел, машинально залез в карман куртки, покрутил в руках вытащенную оттуда пачку сигарет. Но не закурил, поскольку мы были все-таки на детской площадке.

– Блин, думал, ты уже знаешь. Все-таки в твоем распоряжении были целые сутки, а новости распространяются быстро.

– Было немного… не до новостей. Пока восстанавливался, пока разбирался с нежитью. Планировал как раз сейчас, пока Алиса со своими, восстановить информационное равновесие.

Мне стало не по себе от ощущения надвигающихся неприятностей. Если малознакомый печатник жалуется о масштабных неприятностях не абы кому, а лично тебе – ты в эпицентре происходящего. Не иначе.

– Ненавижу быть тем, кто передает дурные вести, – после небольшой паузы с непреднамеренно драматическим уклоном признался Михей, доставая из внутреннего кармана небольшой планшет.

– Прочти вот тут, а я отойду и перекурю. Прости…

Если бы не это предисловие, я бы счел, что мне передали заминированный предмет. Но в руках оказался лишь планшет с заставкой в виде сложной квадратной печати и жирной синей надписи “Читать” в центре сенсорного экрана.

Проводив взглядом удаляющегося в сторону урны Михея, я тяжело вздохнул. Нажимать на кнопку не хотелось, но оставаться в неведении было еще хуже.

Текста было не слишком много. Зато имелось с полдюжины фотографий, от которых резко подурнело. О чем, черт побери, думал Михей, показывая такое?

А затем до меня дошло, что Росомахи больше нет. Что я больше не увижу, как она удивляется или негодует. Что не будет никаких уроков магии, то ли замаскированных под экзотические свидания, то ли вправду ими являющиеся. Никогда.

Неизвестный отрубил ей руки и голову, а затем раскидал части тела по сторонам.

Способность соображать вернулась ко мне не сразу. Видимо, Михей успел выкурить не одну, а несколько сигарет пока я сидел в оцепенении, привыкая к миру, в котором Росомаха мертва.

Ладно. Вынесем ужас смерти за скобки.

Постараемся, пускай попытка и обречена на провал. Михей что-то говорил про инспектора из Метрополии… нет, это печатник расскажет потом сам.

Я поднял голову и мрачно кивнул, давай разрешение на продолжение беседы.

Михей быстро потушил сигарету и зашагал к скамейке. В этот момент до меня с запозданием дошло, что фотографии были сделаны на кладбище.

На хорошо знакомом кладбище, по соседству с той могилой, в которой лежала моя фальшивая бабушка. То есть, она ждала меня, а дождалась убийцу.

Я отложил злосчастный планшет в сторону и обхватил голову руками.

К черту все ожидания, предположения, сожаления и тому подобное.

День безнадежно испорчен, осталось лишь выслушать Михея, отвезти Алису с вещами до дома и напиться с Ворчуном. В хлам.

Печатник осторожно сел рядом, убрал планшет в карман куртки, вздохнул. Начинать разговор ему хотелось ничуть не больше моего.

Несколько минут мы сидели под детские визги, резко диссонирующие с нашими чувствами. Затем родители увели детей, то ли домой, то ли в магазин.

– У нее было гражданство той же категории, что и твоя.

Михей говорил очень осторожно, делал большие паузы.

– От любого обычного человека она бы отбилась с легкостью. Умелая была охотница. Запасы маны небольшие, а вот навыки не местные.

Восемь лет назад зарегистрировалась у нас, но данные по происхождению закрыты печатью неизвестного уровня.

Видимо, сбежала откуда-то из внутренних секторов. Легализовалась.

Получила лицензию на массовые инициации, причем у нас не любят выдавать такие – а ей как-то удалось обаять чинуш. А тут такое…

Я слушал Михея и не понимал, зачем он говорит такие вещи мне?

Да, я причастен к смерти Росси, но вся вина на мне в том, что попался в ловушку вместе с Алисой.

Получилось ли спасти её от смерти, окажись я рядом?

Сомнительно. Магией практически не владею, драться отец вроде научил, но реального опыта все равно нет. Что может такого сделать неумеха, что не по силам создателям реальности?

– Дело темное и непонятное, – вздохнув, продолжил печатник.

– Обычно после любого убийства, тем более, когда убивают обладателя повышенной категории, остаются четкие следы.

Деревья, камни, даже земля – фиксируют посмертные всплески так четко, что можно реконструировать все с точностью до секунды.

Убийце не скрыться, даже если применять серьезную магию. Здесь же все кладбище будто лишилось памяти больше чем на час.

И затем инспектор этот. Ясно же под кого копает, но сделать сами ничего не можем. Потому тебя и вспомнили. Молодой, вне службы, имеешь свой интерес в расследовании, не отказался бы отомстить убийце, наверное…

– Был бы еще в силах, – хотел оправдаться, но не сдержал чувств и практически выругался.

– Мне до Росси учиться десяток лет, если не больше. Я же сейчас вообще ничего не умею. Как остался в живых там… ну, там… сам не понимаю.

Подписка у Кантидия и авалонский ключ не позволили высказаться точнее. Но общий смысл Михей понял, да и историю с болтом не забыл.

– Шансов мало, – неохотно признал Михей. – Но самостоятельно разбираться и не придется. Мы хватаемся за соломинку, уж очень крепко нами занялись наверху.

Вопрос стоит так: или любая мелочь с твоей помощью или же мы покорно плывем по реке как тот ёжик в тумане.

И ты не думай, как инспектор убудет, твое участие оформим как работу нештатного агента, а платят у нас неплохо. Ну и рейтинг для перехода к категории Джи копиться станет. Все не лишнее.

Я поднял голову и оценивающе посмотрел на Михея.

– Вы же и без всех этих обещания пряника понимали, что я соглашусь? Росси для меня не просто знакомая. Она показала мне магию и научила практически всему, что я умею к этому часу.

– Из перворожденных порой получаются очень нестандартные маги, – согласится печатник.

– Стратегически выгоднее обеспечить надежные двусторонние отношения с самого начала нежели потом разбираться с очередной проблемой.

К тому же, тебе все равно через несколько лет придется искать работу. Так почему бы не у нас?

С авалонским ключом в рукаве ты является неплохой кандидатурой в полевые агенты… Недаром Мадам согласилась быть твоим куратором.

Росси… За скорбью и экзистенциальным ужасом от её смерти проглядывали горы ответственности и чьих-то ожиданий.

Кем-то в будущем видели меня родители. К этому я привык с детства.

Бабушка Алладо и Олюэн видели во мне перворожденного – к этому я лишь начал адаптироваться и получалось с переменным успехом.

Алиса, буквально же вчера только! – начала видеть во мне… а хрен его знает что! Когда-нибудь тоже разберусь, если сумею. Но тут еще и печатники в эту игру начали играть.

Как бы меня от всего этого не разорвало на много маленьких Имяреков.

Но выяснить, что произошло с охотницей за силой мне хотелось и без подсказки Михея. Возможно, чем-то сумеет помочь Медея. Она что-то знала и явно хранила какие-то секреты Росомахи.

– Мне что-то потребуется делать помимо того, что я собирался делать сам, узнав о случившемся?

Михей одобрительно кивнул и снова полез во внутренний карман.

– Официально, пока инспектор не отбыл в Метрополию, мы не можем помочь ничем. Но у нас в хранилище случайно затерялась одна вещица, которая может быть тебе знакома.

Я не слишком удивился, увидев карту с изображением Повешенного.

Пускай мне и не удалось с тех пор воспользоваться услугами Сверчка, я продолжал чувствовать себя неловко оттого, что подставил его, захватив карту с собой на встречу с Мадам.

– Тебе должно помочь, – выложив карту на скамейку между нами, Михей встал и демонстративно посмотрел на часы.

– Хотя все равно, соблюдай осторожность. Мадам предпочла бы не вмешивать тебя в эту историю. Если бы не совпало три обстоятельства, мы бы сегодня не встретились.

– Я и так замешан, это первое.

Засиживаться тоже не имело смысла. Карта Таро надежно разместилась в кармане брюк.

– У тебя есть независимый приток маны, о котором не знает инспектор и, возможно, преступник. Это второе.

Третьего обстоятельства Михей так и не назвал. Только что он был тут, перед глазами, а стоило моргнуть – и я стою на детской площадке совсем один.

Дурацкое ощущение.

Когда удалось найти третье обстоятельство, дискомфорт только усилился.

Печатники не смогли прочитать ничего конкретного на месте преступления, а потому подозревали всех. И лишь у меня с Алисой из всех обитателей “жадной” зоны имелось железное алиби на время убийства.