Текст книги "Гражданство магической реальности (СИ)"

Автор книги: Максим Сабайтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)

Алиса не напряглась и не вздрогнула. Пришлось напомнить себе, что у нежити есть некоторые проблемы с инстинктом самосохранения.

– Тогда стоит пообедать. Вряд ли твоя бабушка захочет макарон с сардельками.

Спагетти получились на славу, а вот сардельки малость переварились и лопнули. Но мы их и такими были готовы съесть. Я предпочел достать из холодильника кетчуп – Алиса выбрала горчицу. Бабушка к трапезе не присоединилась.

Обед подходил к концу, когда в потолке над нами внезапно открылся люк. Его наличие как-то капитально выпадало из нашего восприятия до того времени как он открылся.

Я мог бы поклясться, что еще несколько секунд назад его там не было. Но когда он открылся стало ясно, что люк существовал с самого начала. И это капитально озадачивало.

Не заметить массивную металлическую крышку, пускай даже выкрашенную в тот же цвет, что и остальной потолок? Это ж каким надо быть слепым! А тут еще скобы, которые не позволили упасть крышке и разнести стиральную машину. Нет, его совсем недавно точно не существовало!

– Похоже, я что-то напутал с полярностью, – вздохнул отец, высовываясь из люка по плечи. – Прошу прощения, оно не так задумывалось. Это досадная накладка.

– Пап, а предупредить? Вдруг бы мы занимались тут чем-то интимным?

– Ауры в метре с лишним друг от друга, – отрицательно мотнул головой отец, что из-за его расположения в пространстве, а ля антипод, выглядело достаточно комично. – Уж это я и сквозь межэтажные перекрытия в состоянии понять. А что без предупреждения, так сам не думал, что получится совместить наши дополнительные пространства с вашей квартирой. Вам же не помешает доступ к бассейну? Я за несколько дней организую. Времянка, конечно, но чуть позже оформим как следует, трирь смонтируем. Вы же не против?

– Да, Каннер, – быстро согласилась Алиса, приходя в себя. – У вас превосходный бассейн!

– Но место для люка так себе, – вздохнул я. Грело душу, что отец обращается не только ко мне, но и к девушке, не воспринимая её как нечто неодушевленное. Но вдумчивое настроение сбито капитально. И какие-то ценные соображения, уже не вспомню какие – гарантированно канули в Лету.

– Мы на кухне, папа и ты смотришь на нас с потолка. Я не знаю, как у тебя работает гравитация, но это не самое естественное положение тела. Подозреваю, если высунешься к нам чуть сильнее, упадешь на пол. Он для тебя сейчас сверху.

– Хорошо, попробую чуть иначе совместить топологию, – согласился отец, почесав в затылке. – Из-за выстроенной домовой защиты приходится хитрить, искать не самые очевидные лазейки в континууме. Если пробью проход в каком-то другом неподходящем месте, заранее прошу извинить. И да, чуть не забыл: бабушка прибудет часам к восьми. Не скучайте.

Люк, после того как закрылся за отцом, померк и уже через две минуты на кухонном потолке от него не осталось ни следа.

Все это время мы с Алисой просидели молча, задрав головы вверх, цепляясь взглядом за меркнущие очертания металлической крышки. Спагетти безнадежно остыли, пришлось ставить их в микроволновку.

– Я обязательно попробую ко всему этому привыкнуть, – несколько невпопад пообещала мне нежить спустя несколько минут растерянного молчания. – Если это, конечно же, возможно в принципе. Думаю, за несколько лет у меня сформируется иммунитет к таким неожиданностям.

Мои родители более двух десятков лет терпеливо изображали из себя обычных людей, подумал я. Не удивительно, что они устали от притворства.

Может быть, за несколько лет оно войдет в какие-то рамки. Или мы сейчас видим эти рамки, в которые придется вписываться уже нам.

Но вслух ничего не сказал. Все-таки, это же мои родители, во мне наверняка есть что-то от них настоящих. Как бы они не притворялись почти всю мою жизнь.

Глава 64

Бабушка появилась в квартире вовремя, но вместе с тем все равно неожиданно. Я отчего-то ждал традиционного звонка в дверь, начисто позабыв про бунтарскую натуру Алладо и ее склонность идти против установленных порядков, издеваясь над местными социальными ритуалами.

Алиса в это время увлеченно медитировала и бубнила под нос мантры, мне уже сорок минут никак не удавалось сконцентрировать ману в ладони, как это делала когда-то Росомаха.

Вроде бы что-то начинало получаться, но затем ломалось, и рука получала подобие удара током, только изнутри. К тому моменту как пришла Алладо, такое повторилось уже дважды – и это весьма меня расстраивало.

Потому, когда в туалете шумно спустили воду и оттуда как ни в чем ни бывало вышла бабуля в футболке с покемонами и декоративных ушках, реакция ограничилась ассоциацией с текстом Стругацких.

Там Кристобалю Хозевичу тоже ничего не стоило просочиться пару лье по канализации. Да и вообще, Алладо чем-то внутренне напоминала этого персонажа “Понедельника”, только я не сразу об этом догадался.

Вместо того, чтобы поздороваться, бабушка включила свет в ванной и, судя по звуку включенной воды, молча отправилась мыть руки.

Мы с Алисой молча переглянулись. В каких-то вопросах, похоже, нам уже не требовалось лишних слов чтобы друг друга понимать.

– Пойду сделаю чаю, – вздохнула нежить, вставая с пола, где параллельно с мантрами пробовала скачанные из интернета асаны. – Вроде бы бабушка любит чай.

Я мысленно поблагодарил Алладо за то, что дала нам время хоть как-то подготовиться к её приходу. Логика и самоконтроль сэкономят нам время. И нервы. Потому как удержаться от сарказма кое-кто из моих родственников, если я начну тупить – явно не сумеет.

Из-за того, что защищать свою психику меня так никто и не научил, бабушка прочитает о моем согласии сыграть роль приманки и без каких-то диалогов. А раз так, что зададимся вопросом – что мы можем друг другу сказать такого полезного?

У нашей с Алисой пары все без изменений. Хвастаться своими мелкими успехами – слишком инфантильно. Это детишки, только научившись ходить и разговаривать, то и дело подбегают к родителям с возгласами типа “Вот, я сделал!”

Программы обучения? Тут да, нам не помешала бы небольшая пояснительная беседа. А то получим какой-нибудь клубок с узелковым письмом – и догадывайся потом, как им пользоваться. Мы же совсем еще неопытные. Нам бы до года с момента инициации дожить…

Вот и получается, что основная задача – молчать в тряпочку и понимающе кивать, когда Алладо будет заниматься нашим образованием. Ну и задавать дурацкие вопросы, без которых ей будет слишком скучно кэпствовать перед внуком и его подопечной. Но в меру задавать, потому как после них и впрямь чувствуешь себя тупее тупицы.

Открытие двери в ванную совпало с щелчком закипевшего чайника. Поскольку, в совпадения, связанные со своим семейством, я уже не верил, имел место точный расчет времени.

– Зеленый с жасмином, – распорядилась бабушка, проходя в большую комнату. Я полагал, что она займет большое уютное кресло в углу, но ей больше приглянулся музыкальный синтезатор.

Как отреагировала Алиса на полноценную токкату и фугу ре минор Баха в бабушкином исполнении – не смею и предположить. Я был впечатлен и стоял с открытым ртом там, где меня застали первые такты. То есть, почти у самой двери.

– Не орган, но одобряю, – со вздохом констатировала Алладо, доиграв до конца. – Приятное изобретение. Одно из немногих, которые сделаны не зря. Хотя акустика тут дерьмовая, даже не соборная.

Алиса где-то раскопала на кухне поднос и теперь принесла на нем чайник с двумя фарфоровыми чашками. Я уж было нахмурился оттого, что нежить решила поиграть в служанку, но потом сообразил, что три чашки на этот поднос если и поместятся, то без чайника. А поскольку другого на кухне нет, нежити пришлось как-то выкручиваться.

С этикетом разберемся тоже, но чуть позже. После того как пройдет этот дурацкий кризис с нападениями, засадами и тому подобной мутью. Кроме того, я и сам в этом вопросе невежественен, так что учиться придется вместе.

Правда, мне снова будет сложнее, так как у категории Эн принципиальные ограничения прописаны в самой природе гражданского контракта.

И мы сели пить чай. Алиса подошла со своей чашкой чуть позже, устроившись на самом углу дивана.

– За прошедшие сутки у нас небольшое изменение в политическом ландшафте, – сообщила Алладо после продолжительного молчания.

Мне показалось, она осталась довольна тем, что мы не наседали на нее с расспросами и не говорили детских глупостей.

– Две партии, из числа консервативных, перешли из подчеркнуто нейтрального положения к прощупыванию возможностей вступить с нами в союз.

Поскольку мы с Алисой во внутренней политике диаспор не разбирались, нам оставалось изобразить вежливую улыбку.

– Этот маневр сокращает пространство вариантов, – пояснила бабушка, замечая нашу реакцию. – Появляется шанс вычислить недоброжелателей быстрее, нежели планировалось в основной сценарно-тактической ветви плана.

“Не тяни с выходом и провоцированием”, отчетливо читалось между строк. Я посмотрел в сторону Алладо, на секунду мы встретились взглядами. Завтра…

Не слишком удобно быть прозрачным для проницательных родственников, но какую-то пользу я могу с этого найти?

– Теперь основная причина моего визита…

Чашка с чаем вернулась на поднос, из небольшой тканной сумочки в хипповско-молодежном стиле, с разноцветной бахромой и вышитым пацификом, на свет появилась флешка.

Настолько повседневная и обычная, что я даже удивленно моргнул. Сомневаюсь, что бабушка не воспользовалась бы возможностью и не предпочла бы какой-то особый дизайн. Значит, дело в чем-то еще.

– Врубай компьютер, у этих файлов серьезная защита. Флешку после копирования, заберу с собой, так что работать с данными получится только отсюда.

Честно говоря, формат образовательных материалов меня немного удивил. Я ожидал получить либо что-то бумажное, либо вовсе магическое – а ля хрустальный шар.

Но на флешке оказалось два десятка текстовых файлов, суммарным объемом не более полусотни килобайт. Когда пришло время их копировать на рабочий стол, Алладо бесцеремонно отпихнула меня в сторону и приступила к беспорядочному на вид нажатию кнопок.

Никаких дополнительных интерфейсов, консолей, полей для ввода паролей – простое окно проводника и увлеченно перебирающий пальцами по клавиатуре подросток.

На второй или третьей минуте этого шоу я начал подозревать, что исполнение Баха было не случайной прихотью бабушки, а чем-то вроде основательной разминки пальцев перед всеми этими манипуляциями.

Ближе к пятой минуте до слишком привыкшего считать себя знатоком в области вычислительной техники Имярека дошло, что у компьютеров имеются обширные недокументированные эзотерические возможности.

Да, я торможу. Но некоторые знания, полученные в институте, действительно глубоко въелись и породили приличных размеров слепое пятно. А надо было куда свободнее мыслить! Хакеры не на пустом месте возникают.

Тут не только человеческий фактор и всевозможные “закладки” на аппаратном уровне – тут, похоже, еще и ограничения для непосвященных. В институте меня такому, разумеется, никто не учил. Еще один сокрушительный удар по иллюзии высшего образования.

Этак еще несколько месяцев в таком темпе – и я стану разделять скептицизм своих родителей. Если вообще не сдохну от такой плотности жизненно важных событий и резких перемен.

Сейчас, если попробовать мыслить отстраненно, у меня уже что-то типа второго дыхания открылось. Ману снова вижу… а что дальше будет. Чем запомнится послезавтрашний день, если завтра играть в приманку?

К концу шестой минуты Алладо завершила работу. Файлы благополучно исчезли с флешки, а на рабочем столе появилось два ярлыка в виде белых трехмерных букв русского языка.

– Тот, который с буквой И – твои учебники-полуфабрикаты, – бабушка отвлеклась от клавиатуры и вернулась к своему чаю. Только сейчас я заметил, что тот продолжает, в нарушение известных мне законов физики, исходить паром и, похоже, ничуть не остыл за то время, пока мы сидели возле компьютера. – С буквой А, инструкция по прокачке нежити. Не полная, но что успела раздобыть к сегодняшнему дню. Может, через год-полтора обновим данные. Но, надеюсь, к тому моменту ты и сам во всем разберешься.

Не оставляя времени на какие-то вопросы и уточнения Алладо вскочила на ноги и деловито направилась в сторону туалета. Мне лишь оставалось вздохнуть в надежде, что инструкции по пользованию обучающими материалами получу как всегда во сне.

У выхода из комнаты стремительный вихрь бабушки-тинейджерки резко остановился.

– На всякий случай, – в меня кинулись початой упаковкой жевательной резинки. Каким-то чудом, скорее всего, благодаря отцовским тренировкам, я поймал брошенный предмет незадолго до того, как тот столкнулся бы с моим носом.

– Это боевые заклинания на случай непредвиденного столкновения. Не самые сильные, с учетом твоей воли и энергозапаса. Экономь и не потеряй! Если не используешь до истечения срока годности – просто выкини в любую мусорку. Оно экологически нейтрально и не грозит глобальным потеплением.

После недокументированных возможностей компьютера форм-фактор оружия уже не удивлял. Наличие упаковки жевательной резинки в кармане вряд ли удивит полицию. Да и другие непосвященные тоже не будут разбегаться во все стороны, если я достану такое “оружие” в людном месте.

– У неё есть свой стиль, – констатировала Алиса, когда стало понятно, что бабушка удалилась прочь по своим делам. – И Бах… это было мощно. Профессионально и внушительно. Тоже так хочу. И жалко, что не догадалась записать на видео. Хотя интуиция мне подсказывает, что она не любит, когда на нее наводят объектив без специального разрешения.

– Потом научишься, успеешь.

Я попытался убрать заклинания в карман, но нежить последнюю реплику гостьи тоже не упустила из виду.

– Покажи заклинания, интересно же.

– Ты пока даже простую магию не видишь, надо больше тренироваться. А тут даже я с трудом отличу эти подушечки от тех, что из магазина.

Вынимать то, что Алладо назвала боевым заклинанием, из обертки – не хотелось. При взгляде же через надорванный край можно было с трудом различить тонкие муаровые вязи, чем-то напоминающие микросхемы.

Если бабуля не свихнулась между делом, ночью придется осваивать применение этого оружия. Радует, что теперь я не безоружен и когда все пойдет не по плану, смогу удивить своего противника. Срок хранения, кстати, отстоял от настоящего момента на семнадцать лет с лишним. Столь же иронично, сколь и неправдоподобно.

Поглазев, судя по всему безуспешно, на упаковку, Алиса утратила интерес к боевым заклинаниям. Зато бабушкина игра на синтезаторе её заинтересовала всерьез.

– Черт! Как она это сделала? – услышал я возмущенный вопль девушки за спиной через четверть часа – На моем пятиоктавнике не хватает технических возможностей, чтобы сыграть Баха так, как это делают твои потусторонние родственники!

Я тем временем изучал материалы, оставленные на компьютере. Когда-то, еще в прошлом веке, космический симулятор с открытым миром, торговлей, боями ужали в пару десятков килобайт – и получили шедевр.

Вряд ли обучающие техники создавались методами процедурной генерации, но просмотр трехмерной графики из бабушкиных файлов, с неплохой детализацией, без какого-либо подтормаживания загружал процессор и оперативную память на какие-то килобайты.

И ведь с самого начала было известно, что это какая-то магия, но все равно хотелось раскрыть фокус и получить его рациональное обоснование. Должно быть, Алладо изрядно повеселилась, устанавливая свой софт и параллельно подглядывая как я впадаю в когнитивный диссонанс.

– Для бабушки инструмент, это только условность, – бросил я в сторону Алисы и вдруг сам прислушался к собственным словам.

А ведь действительно, коренная самелианка не вникала в настройки синтезатора. Она просто встала за него и начала играть. Не исключено, что будь музыкальный инструмент неисправен или шнур от него уходил бы к неработающей розетке, от этого ничего не поменялось бы.

Не синтезатор исполнял Баха – его играла сама Алладо, своей волей.

Если я или Алиса, в ближайшем будущем должны были научиться подчинять воле собственное тело, формируя его по своим потребностям, обучая его спать по полтора часа в сутки и так далее, то бабушка похоже считало своим телом все, что находилось от нее на расстоянии вытянутой руки. Ангел, одно слово.

Впрочем, если менять тела как люди меняют одежду, разница между телом и его непосредственным окружением, должно быть, не столь существенна.

Я вздохнул из чувства глубокой зависти. До бабушкиных умений мне не один век работать. И еще не факт, что это в принципе возможно – проклятая неопределенность перворожденного.

У файла, который я сейчас смотрел, на этот счет имелась в стартовом разделе достаточно подробная статья. После прочтения мне захотелось уединиться в туалете и побиться головой об стенку с розовым кафелем.

У начинающих практиков, не являющихся перворожденными, имелись методики определения сильных и слабых сторон. Благодаря им, после получения гражданства можно было составить оптимальную программу развития и не тратить нервы на малоэффективные техники.

В нашей приграничной зоне, допускались только самые примитивные техники такого рода, текст упоминал о том, что в Метрополии таким старьем уже давно не пользовались, предпочитая то, что имело повышенную точность и реагировало на большее количество переменных факторов.

Короче говоря, работало это не универсально, однако заметно выручало при выборе своего жизненного пути.

Еще легче было династиям из нескольких поколений практиков – им с самого рождения обеспечивали развитие самых сильных родовых черт. Аристократы в этом на порядки мощнее остальных, но и у остальных династий есть чем похвастаться.

А вот в случае с перворожденными – капитальный облом. Методики определения сильных сторон приходится искать в индивидуальном порядке. Методом проб и ошибок. Из-за этого я обречен быть как ёжик в тумане.

Риск до конца жизни тупить, пытаясь изучать направления, к которым у меня ни малейших способностей, останется со мною до самой смерти. И внуков моих еще пугать будет – потому как сначала надо материалы для статистики собрать. А на ком их собирать как не на мне и остальных неудачниках?

По этой причине ценность принесенных Алладо образовательных программ была крайне сомнительной.

В основном, как удалось понять, изучая содержание и алфавитный указатель, самелиане собрали и попытались как-то проанализировать те проблемы, с которыми они сталкивались при заселении в тела местного мироздания.

Разработчики программ исходили из тезиса, что следы самых капитальных неудач и неудобств будут, вероятнее всего, сказываться и на перворожденных.

В одном месте, явно рукой бабули, было начертано размашистым почерком слово “Фигня”. Ниже шло какое-то замечание, с отсылкой на труды незнакомого исследователя, дескать сложности наоборот, активируют процессы адаптации в направлении наибольшего сопротивления.

Чем-то это напоминает ответ блондинки на вопрос, какова вероятность встречи динозавра на улице. Гадание на подброшенной монетке, право слово. Никто ничего не знает, а проверять все будут на моей шкурке. И что самое печальное, оно абсолютно безальтернативно!

Глава 65

Материалы по прокачке нежити мы с Алисой решили изучать вместе. Ну как «мы» – желание было моим, а у нежили не нашлось аргументов против.

Мне же не хотелось плодить от девушки секретов, а четыре глаза всяко лучше двух. Да и если будут у моей подопечной какие-либо возражения против каких-то техник – сразу же выкинем их из программы обучения.

Опять же, знаменитый принцип "Познай себя" никто не отменял. Так пусть лучше работает на нас. Ведь, в случае чего я могу спросить у своей подопечной как лучше отдать распоряжение – и она мне честно ответит.

На всякий случай я попросил её запомнить написанное: вдруг что-то типа фотографической памяти активируется.

Когда пришло время щелкнуть по ярлыку с буквой А, девушка удобно устроилась у меня на коленях. Удобно, в первую очередь, для нее. Мне же пришлось чуть отклониться в сторону для того, чтобы видеть весь монитор.

Зато контроль за мышкой оказался в моих руках. Кто тут главный? Глупый вопрос, конечно же я. Но все равно, поиграть в такие социальные игры – приятно. Хоть оно и наивно, инфантильно, но не будем скатываться к модели "хозяин-рабыня", слишком уж оно примитивно и противно моей этической картине мира.

Установленная образовательная программа встретила нас обширным содержанием. Пунктов на четыреста, если не пятьсот. Интерфейс, конечно, так себе. Строго деловой, без каких-то отвлекающих элементов и лишних тематических картинок. Шрифт и фон приятные для глаз.

Автор, похоже, задумывался об эргономике, но имел при этом свое представление о том, как правильно делать обучающие материалы. Вначале я даже подумал на бабушку, но затем отбросил эту мысль. Немного не её стиль.

– Инструкция по эксплуатации, – схохмила девушка, пробежавшись глазами по заголовкам. – Какое-то пособие по рабовладению. Ты видел? Вон там, чуть выше курсора!

Я кивнул головой. Статьи на тему избирательного изменения памяти, изготовления поддельных воспоминаний, регулированию ассоциативного и гормонального аппаратов встречались слишком часто чтобы их можно было не замечать.

На их фоне папки “Нежить-секретарь”, “Нежить-телохранитель”, “Нежить спарринг-партнер” выглядели достаточно скромно.

– Начать придется все равно с истории и общего описания, – откашлявшись, я ткнул курсором в папку “Общие сведения”, благо папки располагались по алфавиту, чуть ниже веток развития нежити.

– Познай себя, – фыркнула Алиса.

Девушка явно нервничала, столкнувшись с документами, в котором рассказывалось как управлять такими как она. Тем не менее, меня порадовала такая ассоциация. Приятно, когда собеседник мыслит сходным образом. Не идентично – это было бы слишком скучно – но именно сходно.

Осваивать навигацию в оставленной бабушкой оболочке приходилось не то чтобы интуитивно – складывалось ощущение, что её преднамеренно сделали неудобной.

Не исключаю, что так оно и было. Еще один аргумент в пользу того, что обучалку писала не Алладо.

Категория Эн, согласно приведенным документам, сохраняла психический слепок человека на момент обретения статуса. Именно с этим процессом, как выяснилось, была связана заторможенность жертвы в первые часы.

Тогда, возле управы, я серьезно ошибся, полагая, что состояние Алисы порождено загрузкой в психику новых ограничений. А это магия сохраняла где-то в её мозгу резервную копию личности. Личная свободная воля будто засыпает, изолируется от происходящего магическим барьером, который поддерживается силами печати.

– А ты в курсе, что спишь?

Воспользовавшись тем, что мышкой занята только одна рука, я осторожно ткнул Алису в бок пальцем другой руки.

– Это очень реалистичный сон, – немного подумав, ответила нежить. – Наверное, я теперь – заколдованная принцесса, которая уколола палец веретеном. Ты лучше листай дальше. Сплю я сейчас или нет, но любопытно же прочитать о том, каким обещает стать пробуждение.

– Ты когда-нибудь читала во сне инструкцию по пробуждению?

– Листай!

А мне тоже любопытно. Пускай спать моей подопечной минимум десятилетие, но пролежни ей с таким образом жизни не грозят.

Но, прежде чем добраться до механизма пробуждения, нам пришлось читать про философского зомби и квалиа.

Я уважаю философию, но здесь она выглядела… избыточно прикладной. Пришлось пролистывать текст быстрее и просматривать по диагонали – чтобы Алиса не вчиталась в описание и не погрузилась в мрачные размышления о своей природе.

Я уже начинал немного жалеть о том, что попросил нежить запоминать прочитанное. Многие знания – многие печали. Об этом тоже нельзя забывать.

Если авторы не преувеличивали, в настоящий момент у меня в подопечных находилась не сама личность девушки, а её детальная эмуляция. Этакое отражение от той Алисы, которую печать зафиксировала сразу же после падения на муравейник.

Точнее, еще сложнее – поскольку на тот момент девушка находилась под действием управляющей программы, которую сняли в Управе перед выдачи гражданства категории Эн. Из-за несовершенства эмуляции, ей периодически требовался управляющий волевой импульс.

Вот так я оказывался владельцем нежити. За исключением незначительных деталей, невольница на десять лет или более становилась моим непосредственным продолжением.

Будь на моем месте более опытный практик, он мог бы подключить к своей психике все восприятие нежити. Это привело бы к ощущению обитания сразу в двух телах. Этакий человек-дистант, связь с которым работает в пределах печати, независимо от расстояний и без какой-либо временных лагов.

От соблазна попробовать меня спасала неопытность и боязнь привыкнуть к новому состоянию. Все-таки, нежить со мною только временно. А как ограничения категории Эн с нее снимут – что я, привыкший жить на два тела, буду делать? Страдать. Как пить дать, это шок, причем из числа серьезных.

Но саму по себе вероятность того, что под видом одного человека может действовать другой пришлось запомнить. К счастью, для такой подмены требовалась именно нечисть – простые люди или одаренные не подходили. А то все было бы намного сложнее жить, не превращаясь в отшельника.

На быстрое пролистывание занудно написанного текста Алиса отреагировала куда легче, чем я ожидал. Не возражала, то ли не придавала особого значения написанному, то ли рассчитывала прочитать все позже, в индивидуальном порядке.

Только долистав до раздела, в котором описывался механизм возвращения нечисти её свободной воли, я ощутил интерес девушки к написанному. Пускай это была всего лишь магическая эмуляция, но строилась она на базе копии с реальной психики, еще не успевшей серьезно разойтись с оригиналом.

Для начала, гражданские права. На удивление, случай Алисы был не единственным – сценарий обращения в нежить человека, не являющегося практиком, рассматривался в отдельном порядке.

В зависимости от возраста нежити, в котором завершалось ограничение воли, управа наделяла практика либо правами категории Эм, либо расщедривалось на Эль.

Решение зависело от репутации владельца нежити, а также способности обращенной к использованию магических навыков. Но возраст все равно оказывался определяющим: если через десять лет Алисе вернут её волю – все равно ходить ей, как минимум до полнолетия, с ограниченными правами категории Эм.

– Вот этот момент поясни…

Девушка тоже дочитала до абзаца с категориями. Но, в отличие от меня, ей никто гражданский контракт в память на впихивал. Все эти буковки мы её кое-как разъяснили, но только в самых общих чертах.

– Пока ты в роли нечистой силы, за твои действия несу ответственность я, как владелец свободной воли, которая тебя к этим действиям подтолкнула.

Алиса скептически посмотрела на меня. В то, что её действиями управляет чужая воля девушка не верила. А я и не управлял, во всяком случае, осознанно.

– Поскольку у меня гражданство категории Кей, в качестве моего непосредственного продолжения, ты имеешь доступ туда же, куда есть доступ у меня.

Но когда вся эта история с гражданством категории Эн завершится, ты какое-то время станешь ограничена правами категории Эм, что на два уровня ниже. А это ощутимая разница.

Мои родители сейчас Эль. До того, как получить эту категорию им пришлось пожить с правами Эм – они в то время отказывались заводить ребенка, потому как его у них отобрали бы.

– В смысле отобрали?

– Воспитывать таких детей практикам с правами категории Эм не дают. Они распределяются по другим семьям.

А вот с категорией Эль уже полегче. Но тоже “на любителя” – им нельзя открыто обучать ребенка и демонстрировать ему чудеса.

До того, как я обрел гражданством, родители могли лишь скрыто подталкивать меня к эзотерике. Не считая обучения обычным вещам типа логики, мнемоники, семантике и так далее.

– Обычным? Имярек, признавайся, ты из какого бункера выполз? Сейчас детей такому не учат…

– Но им же приходилось действовать на грани ограничений. Представляешь, как было бы нелегко маме с папой, если бы я забросил бы эзотерику и увлекся чем-то еще?

– Пока только догадываюсь. Еще не привыкла к вашей волшебной жизни. Только начинает казаться, будто ориентируешься в мире, как что-то происходит и откатываешься на стартовые позиции.

– Я и сам не привык. Хотя, по бассейну, кажется, немного скучаю…

– К нему легко привыкнуть. Ладно, давай дальше читать. Мне интересно, как снимается это ваше проклятие.

Со сменой статуса пробуждалась заархивированная личность, именно ей передавались все бразды правления.

– То есть, это буду та я, которая еще не познакомилась с волшебным тобой и твоими родителями?

– А также без следов приворота, который тебя ко мне привернул.

– Но память о том, как мы жили все это время…

– Только если ты захочешь помнить. Мало ли. Я могу в конце нашего приключения приказать тебе все забыть.

– Ты же так не сделаешь? Скажи, что не сделаешь! Пообещай!

– Я спрошу перед этим тебя. Мало ли… вдруг ты к тому моменту передумаешь помнить. Можем сочинить тебе другую биографию.

В конечном счете мы капитально отвлеклись от изучения документов, а также от тренировок.

Под конец, злоупотребив властью, я уложил Алису спать. Глядя как одного убедительно сказанного слова достаточно чтобы ввергнуть девушку в крепкий здоровый сон вдруг понял смысл словосочетания “нечистая сила”.

В моей подопечной действительно имелись накопленные запасы маны, способной влиять на состояние организма. Но эта сила была не чистой, управляемой извне.

Оттого каждое применение такой силы выглядело жульничеством, нечестным действием по отношению к девушке. Нечисть таким образом, перекликалось с упреком не-честь. Должно быть, от этого родители предпочитали использовать слово “нежить”.

Заварив себе кофе, я вернулся к компьютеру. Если завтра мне предстоит встреча со Сверчком, то было бы не лишним немного подтянуть уже свои умения.

В конце концов, бабушка оставила не один файл, а два. Причем второй для моего развития. Вот и почитаем, что можно выучить в таком ограниченном состоянии.

Утренний список как-то совсем не вдохновлял – равно как и перспектива научиться во сне пользоваться бабушкиной жевательной резинкой. Хотелось уметь что-то самому, а не зависеть от всевозможных “костылей”.

Здесь упорядоченности оказалось еще меньше, причем упор делался на долговременных тренировках под наблюдением кого-то из коренных самелиан. Подопытный образец, как есть. Даже не предсерийный. Потому любой рецепт обвешивался многочисленными условиями и отсылкой к незнакомым мне переменным.

Нет, если начать как следует копаться в этой мешанине, выкопать что-то работающее получится, но это дело не одного вечера. Облом с попыткой расширить свой арсенал перед тем как выходить на улицу. Основательный такой. Магия в который раз продемонстрировала свою серьезность.