Текст книги "Гражданство магической реальности (СИ)"

Автор книги: Максим Сабайтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 43 страниц)

Глава 44

Вернувшись к остановке наш разросшийся отряд встретился с еще одной организованной группой.

– Ну хоть кто-то разумный! – воскликнул вдалеке мужской голос, чуть быстрее меня сообразивший, что если есть отряд, то в нем есть гражданин более высокой категории.

– Передаю своих людей в ваше подчинение!..

Вот недостатки категории Кей, вероятность встретить кого-то выше по званию невелики. Зато крепкий мужчина, спортивного телосложения, представившийся как Артем, оказался обладателем категории Эль. Обзавелся, значит, лейтенантом.

Гражданином Артем стал всего три года назад, а потому происходящее удивляло его ничуть не меньше моего. Разве что пришибло его прошивкой капитальнее, а оттого никаких удивлений по поводу моего возраста и лишней рефлексии у него не было.

К сожалению, оружием его отряд не обзавелся, а потому в двух мелких стычках с противником изрядно сократился.

В небе над нами по проспектам потекло какое-то подобие лавы. Северным районам города повезло сильнее, тут вторжение носило не столь массовый характер. А вот район моего дома уже плотно затянула дымка от пожаров.

– Мой учитель упоминал о возможности вторжения, но вероятность подобного события оценивал меньше чем в сотую долю процента, – зачем-то поделился со мною Артем.

– Такие прорывы не по всей планете случаются, а потому должно еще место совпасть!

Тем временем наши разведчики, шедшие впереди отряда, похоже наткнулись на противника. Серию магических вспышек я скорее почувствовал, нежели увидел или услышал.

А вот ответный удар накрыл наш отряд целиком. Сотни двухметровых штырей из неизвестного материала упали на нас откуда-то сверху. Командирская прошивка сухо уведомила о потере одиннадцати человек убитыми и о ранении еще тридцати двух.

Втыкаясь в землю, с легкостью протыкая асфальт пешеходных дорожек, штыри раскидывали во все стороны шипастые ветви. По вине этих шипов отряд потерял еще девять человек, включая одного в экзоскелете: дворник не успел развернуться и ветвь проросла прямо сквозь его тело, не встречая малейшего сопротивления.

– Все с дорожки, налево!

Мне отчего-то показалось, что будет безопаснее продолжать путь под хоть редкой, но защитой деревьев. Второй залп, более плотный, ранил только шестерых, а убил и вовсе лишь одного замешкавшегося. Остальные успели вовремя обойти шипастые заросли и уйти из зоны поражения.

– Незнакомая магия, – озадаченно прокомментировал Артем, стараясь держаться поближе ко мне. То ли я чего-то не знаю, то ли выглядел слишком уверенно, будто обладатель опыта по борьбе со слизистыми пришельцами, но практик явно полагал, будто возле меня он в большей безопасности нежели поодаль.

– Откуда им быть знакомыми с нашей магией? – хмыкнул я, ощущая, как эта реплика помогает ослабить хватку командирской прошивки. – Они же не местные…

Внутренняя борьба, которую приходилось выдерживать за свою личность, не ослабевала ни на секунду. Я догадывался, что против меня боролась сама мировая печать, что масштабы несопоставимы и как только мой резервуар маны опустеет, одним полновесным командиром станет больше.

Оно ощущалось как такое нематериальное давление, направленное на голову со всех сторон, и здорово отвлекало от управления людьми.

Мы осторожно продвигались вперед и наконец дошли до места гибели наших разведчиков. Похоже они натолкнулись на какую-то слизистую кляксу, оставленную в качестве часового. Сама слизь уже покрылась корочкой и медленно испарялась, оставляя после себя запах ванили.

– Медуза разделилась на части, – констатировала Алиса, когда мы изучили останки твари. – Похоже, слизь постепенно адаптируется. Разведчики убиты попаданием камней.

– Чем быстрее с нею разберемся, тем легче оно нам дастся, – со вздохом подтвердил я, втайне надеясь, что отсутствие явного противника ослабит хватку командирской прошивки.

Слизь явно приспосабливалась к условиям, которая ставила перед ней печать жадной зоны. Уже метров через двести мы столкнулись с четырехметровыми почти что гуманоидными фигурами. Правда, смысл наличия головы слизь так и не расшифровала, а потому заменила её щупальцем.

Щупальце швырялось камнями, причем куда более метко нежели руки. Пятеро солдат полностью расстреляли свой боезапас и скончались от истощения, еще дюжину мы потеряли от камней. Алису задело по касательной, но у одного из солдат нашлась при себе аптечка и кровоточащую рану на плече замотали бинтами.

– Осталось где-то четыре с половиной тысячи тонн слизи, – подсчитал Артем, оценив объем нейтрализованной слизи. Это около трех тысяч таких големов.

А расправились мы с тремя, с одной тысячной медузы. Это он так намекает, что силы не равны и стоило бы отступить?

– Вряд ли мы являемся единственным отрядом, идущим к месту падения медузы, – возразил я. – Кроме того, своего слова еще не сказали представители гарнизона.

– Они свернули часть пространства и отражают основную атаку, а нам досталась зачистка тех остатков, которым удалось прорваться сквозь их кордон, – предположил практик. – Не лучше ли локализовать очаг вторжения и все-таки дождаться подкреплений?

– Прошло меньше часа, а слизь уже изобрела големов, – к нам подошла перебинтованная Алиса и тоже вступила в обсуждение. – Этак завтра нам придется сражаться уже не с человекоподобными гигантами, вооруженными по стандартам каменного века, а с чем-то футуристическим. Причем штаб сначала все равно организует разведку боем, то есть опять же нас.

С учетом того, насколько военным плевать на потери обладателей категории Пи, в словах девушки имелось рациональное зерно. Кроме того, бороться с командирской прошивкой еще сутки не хотелось.

Я и так уже чувствовал страшное внутреннее утомление, удерживая остатки осознанности на втором, если не третьем дыхании. Если бы не поток маны от авалонского ключа, командирство одолело меня еще до обнаружения склада оружия.

– Осторожно двигаемся вперед. Даже если лишим медузу тысячи тонн, остальным отрядам будет легче.

Хрен вам. Не успели мы продвинуться вперед как на нас напали големы, чуть поменьше предыдущих. Зато их и было около сотни. И здесь уже нам пришлось туго.

Даже с учетом того, что оружие со склада позволяло чаще стрелять, пополнять запас жизненных сил мои подчиненные не могли. Два или три голема – вот на сколько хватало жизни одного человека среднего возраста.

Ружья переходили из рук в руки, но к противнику подошло подкрепление, а к нам нет.

Я стрелял подобно остальным, ощущая, как каждый последующий выстрел отбирает у меня осознанность, как командирство захватывает мою психику. Давно уже стоило отступить, но такой опции в прошивке не имелось, а перебороть её во время боя не представлялось возможным.

Уже дважды камень, запущенный в мою сторону перехватывали своими телами солдаты, чьих имен я так и не узнал.

Артем, до этого нападения стрелявший чаще моего, исчерпал запасы маны, матерился и теперь открывал огонь только в самых крайних случаях.

Слизь покрывала лес и подступы к нашей позиции сплошным слоем. Похоже, именно этого эффекта медуза и добивалась, потому что расплескавшиеся не на землю, а на другую слизь големы имели возможность перетечь в тыл и собраться заново.

Ванилью пахло так яростно, будто на нас уронили с вертолета цистерну с парфюмерной эссенцией.

Когда нас оставалось чуть больше шестидесяти, сзади подошел отряд с еще одним гражданином категории Эль. Строгая дама, представившаяся Екатериной Владимировной, передала сотню человек под мое командование, но больше ничего не успела сделать – големы уже научились определять командиров и выцеливали их при первой возможности.

У меня тоже имелось несколько ранений, но смертоносного попадания в голову пока что удавалось избежать.

А вот обстрел штырями застал нас врасплох. Я залег за упавшим деревом, отстреливая одного голема за другим. Алиса нашла укрытие в трех метрах правее, чуть позади и правее отбивался Артем.

Вот его-то штырем пронзило так, что без шансов. Еще два или три упало между мною и Алисой, а один воткнулся прямо перед моим носом, капитально повредив мою пушку.

Если бы не пушка, быть бы мне насаженным на шипы. А так удалось откатиться в сторону, подняться сначала на четвереньки, затем и на ноги. Бежать к тому моменту уже не получалось, один из камней попал по бедру, но пригнуться и резво хромать в сторону солдата, у которого еще имелось работоспособное ружье я еще мог.

Но не доковылял совсем немного. В паре метров от цели еще один камень попал в спину и уронил лицом вперед.

Минимум пара ребер сломано, отстраненно констатировало командирство. Повезло, что позвоночник не пострадал.

Кое как извернувшись я приказал солдату передать мне ружье, но выполнять приказ к тому моменту было уже некому. Боеприпас израсходован.

На мое счастье, те же штыри, помешали големам развить наступление и покончить с остатками отряда. Сначала я кое-как дополз до заветного оружия, а затем ко мне подскочила похожая на узника Освенцима Алиса.

Если я хоть что-то понимал в происходящем, жизни у нее оставалось чуть больше чем на один выстрел.

Похоже, пришло время нетрадиционных решений. Соображал я все ещё туго, истощение, борьба с прошивкой, сломанные ребра… но на одну стоящую мысль меня хватило.

Ладонь к ладони, Алиса подчиняется приказу и не задает дурацких вопросов. Точнее, ничуть не дурацких, но на которые нет сил и времени отвечать.

Акт свободной воли и мана устремляется из моего резервуара туда, где располагался бы её резервуар, будь у неё способности к магии.

К тому моменту соображал я уже довольно слабо, оттого влил в девушку все, что к тому моменту оставалось. Скорее всего, просто не сумел остановиться. Далее следует провал в памяти.

Следующее воспоминание, бредовое и болезненное. Парк горит. Целиком и полностью. Горят деревья, земля, сам воздух раскален как в духовке. Как будто кто-то поставил пирог и забыл вынуть. Вдали по бывшему уже парку расползается лава или что-то очень на нее похожее.

– Вот так выглядит победа, – смеяться больно. Болят ребра, плечо, легкие. Последние, от обжигающего воздуха. – Похоже на преисподнюю.

– Я немного не так представляла кульминацию нашего свидания.

Да, из нескольких сотен атаковавших медузу уцелели только мы с Алисой. У остальных просто закончились силы и вместе с ними жизнь. Меня спас канал подпитки из авалонского ключа, Алису – переданная мною порция маны.

Когда по медузе и попутно по нам долбанули из чего-то мощного, в живых еще оставалось пятеро. Увы, если ранен и сил осталось на один слабый выстрел, выжить при пожаре дано не каждому.

Тут мало оставаться живым, надо еще уворачиваться от падающих сверху прогоревших ветвей или иметь возможность хоть как-то передвигаться.

Меня, например, как командира, тащила на себе Алиса. Сам к этому моменту я мог бы только ползти.

Как совершенно противоестественным образом развернулось в портал одно из деревьев, я так и не отследил. Только что все полыхало – и вдруг в дереве толщиной сантиметров тридцать имеется дверной проем в метр. Нелогично, бредово, но надо привыкать. Ибо магия.

– Командир Имярек? – скучающим тоном уточнил на всякий случай вышедший из двери мужчина в строгом деловом костюме. Практически мистер Смит из “Матрицы, только рожей больше на Баниониса похож.

– Так точно, – сумел подтвердить я и тут же закашлялся от клубов едкого дыма. Что характерно, эта напасть старательно избегала приближаться к выходцу из дерева. От него даже повеяло прохладой, если только это не иллюзия.

– Прошу пройти со мной.

Сама интонация, какой была произнесена эта реплика, подразумевала отсутствие какой-либо альтернативы.

– И… дем, – отдал я приказ Алисе, понимая, что в противном случае с этого гостя станется бросить девушку посреди гигантского пожара.

– Приказ кхе-кхм… командира, – пришлось добавить мне, чтобы Алиса начала двигаться со мною, висящим у нее на плече.

Так нелепо. Девушка, которую всего несколько часов назад пригласил на свидание, в обрывках платья сквозь которое видно нижнее белье, с подпалинами и пятнами засохшей слизи на волосах, тащит парня крупнее себя.

Недостойное джентльмена поведение, но нам бы только через портал пройти…Повторно сознание я потерял, когда меня вытащили из этой парковой духовки в пространство, не пропахшее подгорелой ванилью. В прохладу и отсутствие иномирового вторжения.

Глава 45

Один из моих любимых персонажей братьев Стругацких, Леонид Горбовский, любил спросить при каждом удобном случае: Можно я лягу?

Гениальная во всех отношениях фраза, оценить которую по достоинству я сумел только сейчас. Обязательно сказал бы её – если бы уже не лежал на чем-то твердом, но вполне удобном.

По всей видимости, пока я болтался в бессознательном состоянии, мне что-то сделали с легкими и бедром. Это не волшебное исцеление из числа тех, которые встречаются в компьютерных играх или некоторых произведениях жанра фэнтези, но тоже неплохо.

– Меня зовут Кантидий, – представился мужчина, находящийся где-то за пределами зрения.

Судя по голосу, тот же что открыл дверь в дереве и распорядился в нее зайти. Открыв глаза, я увидел над собой низкий потолок и окрашенную в серый цвет стену по правую руку от себя. В помещении было светло, но в качестве источника мягкого света выступал сам потолок.

– У департамента безопасности возникло несколько вопросов, на которые мы надеемся получить обстоятельный ответ.

Мне вдруг подумалось, что после пожара должно очень хотеться пить. До маниакального состояния. Пить, затем снова пить и пить. Холодную воду или любой другой прохладительный напиток. Пока организм будет в состоянии поглощать влагу – пить и не останавливаться.

Но лишь подумалось, потому как горло оказалось не сухим, словно и не было горящего леса и вялотекущей лавы, напомнившей о едва не состоявшейся кончине хоббитов после того как они таки избавились от кольца всевластья.

– Готов ответить на любой ваш вопрос, Кантидий.

Командирская прошивка никуда не делась, а потому я оказался в положении стороннего слушателя собственного монотонного голоса.

– Каким образом вы оказались сегодня в парке, Имярек?

– Пришел туда вместе с девушкой во время свидания. Когда начался дождь мы стали искать укрытие и оказались возле какой-то служебной подсобки. Дверь в подсобку оказалась монарью, односторонним проходом из-за чего мы упали с высоты около полутора метров на муравейник. Когда начали вставать, включились тревожные сирены и я принял командование, сначала девушкой…

– Достаточно, – оборвал меня безопасник, хотя я только начал разгоняться. Прошивка была готова пересказать всю мою недолгую военную карьеру.

– Кто был инициатором открытия двери в подсобку?

– Алиса. Она замерзла в промокшем платье, дул ветер, а у нас не оказалось с собой зонта…

– Достаточно!

Видимо, Кантидий имел опыт допроса людей под боевой прошивкой, потому что не стеснялся прерывать меня на полуслове, стоило только озвучить интересующую его информацию.

– Алиса, это девушка, доставившая вас сюда?

– Да. Я собирал отряд и назначил ее своим помощником, а затем…

– Достаточно!

Таки мы выбрались. Вдвоем. Чудом выбрались. Очуметь вышло свидание. Чтобы я хоть раз еще пошел на такое…

Но вопросы департамента безопасности – чем я так резко их заинтересовал, что меня, недожаренного, но успевшего подкоптиться, выдернули для расспросов невесть куда?

Причем отчего-то подозреваю, прибили медузу так вовремя тоже не случайно. Хотя это уже малость параноидальная мысль, однако, в таких случаях всяко лучше перебдеть.

– Кому пришла в голову идея пойти гулять в парк?

Я после всех потрясений войны со слизью уже не помнил кто озвучил мысль гулять в парке, но командирская прошивка ориентировалась в воспоминаниях лучше меня.

– Алиса. Практически сразу после того как мы встретились возле метро. Она сказала, что устала от людей и предложила пойти в парк. Я заметил, что тогда придется выбирать не самые широкие дорожки и мы…

– Достаточно!

Есть положительные стороны в таком допросе. Сам бы я до такого еще долго не додумался.

А ведь до сирен в голове даже имелось осознание того, что произошедшее – коварно подстроенная ловушка. Вот еще одна причина не встречаться с девушками, которые не знакомы с магией.

Говорил же отец, что категория Пи ничем не защищена от программирования психики. Более того, я сам не так давно пользовался читерскими приемами сдачи сессии в институте.

Так что же мешало кому-то заколдовать Алису таким образом, чтобы та вывела меня к этой подсобке и спровоцировала на открытие монари?

Но какое это сейчас имеет значение, если от парка остались одни только головешки? Разве что какие-то следы удастся обнаружить в голове у Алисы. Верится в такое с трудом, все же бой, всплески адреналина, затем я подпитывал её своей маной…

– Вас не предупреждали, что носитель литерного секрета не должен принимать участия в боевых действиях, а при первом же признаке опасности обязан проследовать к ближайшему меридиану в сторону управы?

– Никак нет, Кантидий. Меня не уведомляли ни об особом регламенте действий в случае начала боевых действий, ни о том, что данный регламент может иметь какое-либо отношение ко мне.

На этот раз мне удалось заткнуться самостоятельно. Безопаснику не пришлось повторять свое “Достаточно” лишний раз. Следующие пару минут царило молчание. Я даже начал впадать в дрему, но тут Кантидий все-таки подал голос:

– Безобразие, конечно, но это не мой уровень компетенций. Придется пригласить сюда вашего куратора. Надеюсь, она разбирается в проблеме лучше меня.

Безопасник встал и наконец-то показался в поле моего зрения, пусть даже периферического.

– Отдыхайте, Имярек. Не знаю, что вас ждет дальше, но повоевали вы неплохо. Для новичка, разумеется.

Вот надо ж было ему оной репликой так испоганить настроение!

Пока я придумывал, что ему ответить да преодолевал сопротивление командирской прошивки, дверь за Кантидием захлопнулась.

Я отчетливо слышал, как с легким скрежетом проворачиваются в замочных скважинах ключи. Сначала один поменьше, затем другой – судя по звуку более массивный.

Значит, это не просто помещение для допросов, но еще и камера, подумал я, находя в себе силы повернуть отвернуть голову от стены.

Чертова магия! Не знаю, как они это делают, но в моей камере не было абсолютно никакой двери.

А затем я все-таки как-то уснул.

– Меньше всего на свете мне хотелось бы вникать в разборки мигрантов!

Мадам была раздражена и не скрывала этого ни от кого из присутствующих. Помимо неё в помещении присутствовали мы с Алисой, безупречно одетый и резко контрастирующий за счет этого с нами Кантидий, а также два безымянных мордоворота в чем-то вроде спортивных костюмов.

На мое счастье, незадолго до этого, нам предложили сесть. Стоять и чувствовать себя виноватым во всех бедах мира, мне бы сейчас не удалось.

Нога и ребра после пробуждения разболелись с новой силой. Похоже, что срок действия обезболивающих средств, которыми меня укололи или напоили перед допросом, закончился незадолго до этого.

Алисе после боя и допроса, скорее всего, было не легче. Это у меня приток маны из авалонского ключа, спрятанного в браслете из кожи мамонта, плюс как уверял отец – ускоренная регенерация. У девушки же моих преимуществ нет, а сколько полученных в ходе сражений со слизью повреждений – неизвестно.

– Сейчас уже нет никаких сомнений в том, что имело место покушение, – чуть смягчив голос продолжила Мадам. – Хорошо продуманное и почти удавшееся. Департамент безопасности интересует в этом вопросе утечка данных, но ты, Имярек, к ней не имеешь отношения.

– Я все еще не получил доказательств этому, – возразил Кантидий. – А на оформление литерного допуска уйдет как минимум декада. Почему бы не подождать с решением?

– Потому что вы еще не ознакомились с содержимым литерных материалов, – отрезала Мадам. – Когда это произойдет, вопрос о содержании Имярека в изоляторе средней строгости отпадет со всей очевидностью. А потому нам осталось разобраться только в одном моменте организационного характера…

Пускай перед тем как оказаться здесь, меня накормили и даже позволили принять душ, я вдруг ощутил себя крайне неуютно.

Плохие предчувствия? Нет, очень плохие предчувствия! Это же Мадам, причем в том ее облике, который ничуть не похож на милую старушку Александру Юрьевну, заманившую меня якобы в свою квартиру.

– Инициация Алисы Корневой, произведенная в ходе боевых действий, согласно армейскому кодексу признается легальной, хотя у тебя, Имярек, не было никаких прав ее производить, кроме права командира на период вторжения.

Пока ты спал, данную ситуацию уже рассмотрел трибунал и признал твои действия обоснованными.

Если кто-то думает, что у меня после этих слов отлегло от души, он глубоко ошибается. Такое начало не предвещало ничего хорошего, потому как останавливаться Мадам не собиралась.

– Соответственно, по завершению боевых действий, перед нами встает вопрос о классификации твоей подчиненной и определения категории её гражданских прав…

В любых других условиях наивный я мог бы даже улыбнуться.

Кажется, мама хотела, чтобы я встречался с девушками, имеющими гражданство магической реальности? А тут боевая подруга, о которой я уже знаю, что она не подведет и будет не просто своевременно подавать патроны, но и сама станет вести прицельный огонь по противнику. Но это же Мадам…

– Согласно классификатору управы и проверке состояния магического источника у инициированной особы, есть два варианта развития событий. Поскольку до выхода из этого помещения ты, Имярек, продолжаешь оставаться ее командиром, принимать решение тебе и только тебе.

Ну знал же! Знал, что будет засада. Как там говорил отец? Если попал в ловушку, минимизируй потери? Знать бы еще, как это делается. Чует сердце, дерьмо отыщется в каждом из вариантов.

– Первый вариант предполагает отмену инициации, не предполагающую изменений категории твоей подчиненной. Процедура должна сопровождаться стиранием памяти о происшествиях, носящих неестественный, с позиции обитателя жадной зоны, характер или полным устранением индивида.

Однако, из-за того, что сведения в голове Алисы Корневой представляют интерес для департамента безопасности, отмена инициации предполагает пожизненную топологическую изоляцию и профессиональную вычистку из истории. Не дереализация, но что-то в этом же духе.

Итак, мне дали попробовать дерьмо номер раз. Настолько отвратительное, что по правилам игры мне положено обеими руками уцепиться за дерьмо номер два.

– Второй вариант предполагает наделение Алисы Корневой гражданскими правами категории Эн. С этими правами она может либо обитать в дальних приграничных секторах, по сути на первой линии нашей обороны, либо находиться в подчиненном статусе частично дееспособного лица за действия которого отвечает его владелец. В данном случае, таким владельцем оказываешься ты, Имярек.

– Статус Эн. Невольник, – любезно подсказал Кантидий.

– Возможность изменения категории раз в десять лет. В случае твоего согласия отсчет срока начинается с момента акта проявления свободной воли.

Вот и выбирай. Пожизненное тюремное заключение, короткая жизнь солдата на передовой, подобная той, которую мы совсем недавно продегустировали на пару – или же десять лет рабства? Что ты выберешь для девушки, с которой пошел на свидание?

Я уже набрал воздуха чтобы дать ответ, как меня резко остановила Мадам.

– Молчать! А вы куда смотрели, Кантидий? На нем же до сих пор командирский гейс!

Решения, касающиеся определения гражданского статуса, не имеют юридической силы, если принимаются под каким-либо гейсом. Снимите эту гадость немедленно!

– Требования безопасности… – я резко зауважал Кантидия. Как минимум за то, что он нашел в себе силы спорить с Мадам.

– Вот получите доступ к литерным материалам, тогда и поговорим!

Безопасник нахмурился, но не нашел альтернативных аргументов. Не знаю, что он сделал такого, но отчего-то стало вдруг так дурно и противно. К горлу подступила тошнота, а голова закружилась почти что до обморочного состояния.

– Это откат, Имярек, – вздохнула Мадам, уже более спокойным, почти что не строгим голосом.

– Какое-то время будет очень нехорошо. А пока оно не настало, пожалуйста, успей произвести акт свободной воли в пользу одного из озвученных вариантов.

Если я не возьму себя в руки и не оформлю Алисе гражданство, её поместят в топологический изолятор. При всей отчетливой дерьмистости того, что предстояло сделать, предать ту, которая совсем недавно спасала мне жизнь, было невозможно.

Откат или нет, я положил руку на оперативно подготовленную бумагу и стал рабовладельцем.

– Ну и положенная по закону инструкция по обращению с гражданами категории Эн.

Мадам соизволила прикоснуться к моей голове. Жест получился небрежным и вместе с тем – властным. Государыня соизволила дескать. Активация…

Знание сравнительно небольшого документа, описывающего ограничения частично дееспособных лиц и обязанности их владельцев, уютно устроилось в моей памяти.

– На этом у меня всё, – отрезала Мадам, направляясь к выходу. – Берегите свою жизнь, Имярек. Мне не хотелось бы заниматься устранением последствий вашей преждевременной кончины.

Я благоразумно промолчал. Промолчал и Кантидий. Алиса же и вовсе, как сидела по левую руку от меня, так казалось и не шевельнулась с самого начала встречи.

– Заключительная стадия, – выдохнув с плохо скрываемым облегчением после того как шаги Мадам стихли вдалеке, безопасник вспомнил о своих должностных обязанностях.

– Обязательство о неразглашении. Его надо будет принять в формате гейса. Стандартная формулировка.

На стол передо мною легла еще одна бумага.

– Как только примите обязательство, мы немедленно вернем вас в ваш сектор. Не знаю, догадались вы или нет, но вторжение имело место в одиннадцати секторах от вашей родины.

Из ничего не стоящей и ни к чему не обязывающей любезности сообщаю, что нападение нейтрализовано, а вам как участнику боевых действий в приграничных секторах присвоено звание эксперта второго ранга. Данная информация не является секретной и подписываемое вами обязательство на нее не распространяется.

Кажется, я догадываюсь отчего мама решила стать юристом. С таким количеством бумаг, которые приходится подписывать, это крайне ценная специальность.

Итак, на что же я подписываюсь?

Врожденная паранойя взвыла уже от словосочетания “стандартная формулировка”. Ведь Кантидий не мог не знать, что мне придется сейчас решать судьбу Алисы, а значит лишиться командирской прошивки и словить неизбежный откат.

Так какую же мину замедленного действия он захотел подсунуть, дождавшись, пока Мадам скроется из вида, а не знакомый с местными законами сын мигрантов не словит откат?

Классика ведь! Неграмотный лох для последующего развода – в наличии. Желание поскорее завершить всю тягомотину и вернуться домой – очевидное и крайне сильное. Формулировка документа – якобы стандартная. Даже печеньку утешительную в виде бесполезного звания, которым разрешено хвастаться – и то не забыли положить в набор!

Как все-таки замечательно, что юриспруденция не считается эзотерической дисциплиной. По всем остальным признакам таковой является, но стоит в стороне.

Если бы не это обстоятельство, мама со своей категорией Эль вряд ли имела бы возможность натаскивать меня на чтение документов. А ведь ей приходилось еще сдерживаться, чтобы не дай бог мне не пришло в голову увлечься теорией права вместо поиска магии! Вернусь домой, надо как следует обнять маму и поблагодарить за науку.

Кантидий похоже не ожидал, что я начну внимательно читать текст обязательства.

– Прошу прощения, мне надо немного прийти в себя, – выдохнул я чтобы выиграть немного времени.

Нет, мне в самом деле было неимоверно дурно от накатившего постфактум осознания, что я привел на верную и страшную смерть около восьми сотен человек. Впрочем, если бы не авалонский ключ, благодаря которому большую часть пребывания в командирском статусе удавалось сохранять часть себя, шок был бы на порядок сильнее.

Подвох нашелся в предпоследнем абзаце. Лицом, обеспечивающим контроль соблюдения обязательства, является представитель департамента безопасности, заверивший принятое обязательство.

Стандартная формулировка. Надо привыкать к тому, что обладатели магического гражданства предпочитают устраивать каверзу, не произнося ни слова лжи. Сам себя на этом ловлю.

– Необходимо изменить формулировку в одном месте. Лицом, обеспечивающим контроль соблюдения обязательства, является его текущий куратор.

Кантидий, определенно, умел играть в покер. С невозмутимым лицом он взял из моих рук документ и неторопливо его перечитал.

– У меня расширенный контракт на гражданство, – на всякий случай пояснил я. – Стандартные формулировки тут не подходят.

– Требования департамента безопасности предписывают минимизировать количество лиц, посвященных в детали инцидента, – невозмутимо заметил безопасник, возвращая мне бумагу. – Сейчас оно ограничено теми, кто присутствовал в кабинете на начало беседы. Расширять количество посвященных, добавляя в это число вашего куратора департамент считает излишним и необоснованным.

Неужели Мадам ему не сказала? Или это все погребено где-то под тем самым литерным доступом, о котором они тут говорили? Нет, действительно…

– Формулировку придется изменить, – старательно скрывая улыбку, сочувствующим тоном повторил я. – Дама, совсем недавно покинувшая данный кабинет, и есть мой куратор.