Текст книги "Берсерк (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Занимаясь своими делами, – магия, мечи и книги, – Олег не игнорировал тот факт, что вокруг бурлит жизнь. Да и Мод не забывала его. Отвлекала от оружия и книг и таскала по замку, показывая разные диковинки из коллекции герцога, оружейные залы и галереи, увешанные картинами великих мастеров. И вот на третий день его пребывания в этом замке, Олег оказался в галерее, на стенах которой висели портреты членов герцогской семьи, – три века генеалогического древа, если что, – и знаменитых деятелей из породнившихся с Аркурами родов.

– О! – сказала Мод, явно специально приведшая его к очередному портрету. – Это ведь ты, Бертель?

Герцог и принцесса настоятельно рекомендовали Олегу «прекратить измываться над языком» и начать называться нормальным именем, а нормальным, как не трудно догадаться, они считали имя его прапрадеда, в честь которого, по их мнению, его назвал отец, хотя и на варварский манер. Так Олег стал Гилбертом, а Мод, с которой они перешли на «ты», использовала какое-то, на взгляд Олега, немецкое уменьшительно-ласкательное «Бертель».

Олег подошел к полотну и посмотрел на молодого мужчину, изображенного одетым в легкий доспех и вооруженным мечом и щитом. Ну, что сказать, Эбур был удивительно похож на этого парня, хотя и не точная копия.

«Да, Эбур, ну и дела! – подумал Олег, рассматривая рыцаря, выглядевшего всего на какие-то пару лет старше его. – Говоришь, провинциальный захудалый барон на богами забытом острове? О, да! Так и есть. Вот только, судя по всему, ты единственный, кто пошел лицом и статью в своего прапрадеда. И единственный за четыре поколения, в ком проснулась магия».

Олег неплохо помнил памятью Эбура своего отца и деда, двух из трех братьев отца, своих кузенов и кузин. Пожалуй, он был красивее их всех. Да, на мужской лад, разумеется, но все же красивее. Брутальный викинг, альфа-самец и все такое, но, спасибо богам, что ему не подпортили в бою морду лица. Эбур был, действительно красив этой своей особой северной красотой. И он был похож на своего прадеда норманна. Не как две капли воды и все такое, но схожесть при том была поразительная.

– Приятно, конечно, – картинно вздохнул Олег. – Но я не он.

– Как знать, – ободряюще улыбнулась ему Мод, думавшая, наверное, что он распереживался. – Может быть, ты лучше.

– Думаешь? – усмехнулся он.

– Время покажет, – чуть пожала плечами она.

Мод наверняка уже поняла, что нравится Эбуру/Гилберту, и, похоже, ей это не мешало. Впрочем, он не перегибал палку. Дружить с ней было ничуть не хуже, чем считаться парой. Если, конечно, не брать в расчет секс. Секс по дружбе – это изобретение двадцать первого века, ну или третьей четверти двадцатого. В XVI веке, – а здесь по ощущениям как раз наступил самый конец Возрождения, – такие шалости не приветствовались. Не куртуазно!

***

Как ни странно, никто не торопил его покинуть Санс, и Мод тоже никуда не спешила. Впрочем, Олег не роптал, напротив, он радовался жизни. У него были отличные апартаменты, он ел за одним столом с правящим герцогом и принцессой крови, брал по надобности одну из великолепных лошадей в герцогской конюшне, участвовал в охотах и практиковался во владении, мечом, секирой и луком. Постреливал иногда из недавно вошедших в моду пистолетов, ходил по заливу под парусом, – Мод полюбила эти прогулки и всегда выходила в море вместе с ним, – и практиковался в магии. Но этим, то есть, магией он предпочитал заниматься или в одиночестве, или с Годдой. В крепости жило еще два волшебника, но один из них был скорее алхимиком и астрологом, чем настоящим чародеем, а другой в основном занимался предсказанием будущего и «составлением прогноза погоды», а в колдовстве был обычным слабосилком. Вообще, со слов Мод, выходило, что подлинных магов, то есть, по-настоящему сильных чародеев, в королевстве крайне мало. Они были, что называется, штучным товаром, оттого, возможно, корона и проявила столь сильный интерес к Олегу и Годде. Несколько больше магов было среди альвов, но, снова же основываясь на рассказах Мод, Олег решил, что они больше похожи на друидов и шаманов, чем на тех магов, о которых написано в книгах прадеда и о которых рассказал ему Годда. Впрочем, не все. Мод оказалась довольно-таки сильной колдуньей, хотя и старательно скрывала свой дар ото всех, кроме, пожалуй, одного лишь Олега, но она являлась альвой только по женской линии, так что не могла считаться подходящим примером. Однако то, что она владела магией и была способна творить заклинания, сблизило их с Олегом еще больше, и с какого-то момента они стали заниматься вместе. Он учил ее тому, что умел сам, она открывала перед ним секреты магии альвов, у которых, к слову, тоже оказался неплохой репертуар боевых и лечебных чар. Так прошло чуть больше месяца, а потом случилось вторжение, и все полетело в тартарары.

Олег проснулся от колокольного звона, и как-то сразу понял, что дело швах. Ощущение было однозначно негативным и указывало на «войну и мор». Оттого он и не бросился выяснять, что там да как, а первым делом оделся, как на войну. Даже кольчугу надел, наплечники и налокотники с наколенниками. И, судя по всему, оказался прав, потому что никто из встреченных им людей виду его не удивился. Напротив, по дороге в Герцогскую башню он встретил довольно много придворных, облачившихся в боевую броню.

«Значит, все-таки война!» – решил он, поднимаясь в кабинет герцога, где собиралась сейчас вся верхушка.

– Готы высадились на побережье к северу и к югу от Санса. Крепости Завесы пали. Подробности неизвестны, но такого никак не могло случиться, а значит, речь идет о предательстве. К утру они замкнут кольцо, и мы окажемся в блокаде.

– Тогда, может быть, принцессе стоит попытаться уйти из города раньше, чем замкнется кольцо? – спросил второй воевода по прозвищу Алверус Охотник.

– Скорее всего, этого они от меня и ждут, – возразила Мод.

– Значит, садимся в осаду? – спросил кто-то из баронов.

– Их флот ждет нас в море, – внес свою лепту предсказатель.

– Придет ли помощь? – спросил другой барон.

– Вопрос, когда, – покачал головой герцог. – Мы отправили птиц, но долетит ли хоть одна, остается под сомнением. Готы опытные солдаты, и у них есть свои маги. Волхвы умеют делать некоторые вещи не хуже друидов. Связь пропала. Они ставят барьеры.

– У меня вопрос, – решил высказаться Олег. – Если не будет связи, когда это заметят?

– Те, кто заметит сразу, это Круг Хранительниц, – повернулась к нему Мод. – Но у них нет достаточной военной силы. Разумеется, они все равно выступят, но, чтобы добраться до нас, им нужно от двенадцати до пятнадцати дней. Еще они разошлют птиц. Однако в пределах досягаемости нет больших гарнизонов. Тысяч пять они, возможно соберут, но сюда поспеют не раньше, чем через месяц. Остается столица. По суше до нас пятнадцать дней пути, по морю… Нет у короля сейчас столько кораблей, чтобы прорвать морскую блокаду.

– Если не случится чуда, – снова подал голос прорицатель, – готы возьмут Санс через три дня, Стоунборг падет после седьмого штурма, на второй день после захвата Санса.

– Что ж, – пожал плечами Олег. – Будем драться, а там уж как выйдет.

Ему не хотелось умирать, но и труса праздновать он не желал и не мог. В конце концов, эта жизнь дана ему, как бонус. Жаль, конечно, что все так быстро закончилось, но что изменится от того, что он станет бояться или сетовать на свою судьбу?

«Трус умирает много раз до смерти, – вспомнил Олег по случаю цитату из какой-то книги[8], – а храбрый смерть один лишь раз вкушает!»

– Граф, – обратился к нему герцог, – вы ведь владеете боевыми заклинаниями?

– Куда прикажете встать? – Вопрос подразумевал, что он может помочь обороне не только мечом.

– На Морскую башню, – кивнул ему герцог, – а ваш друг мог бы взять на себя оборону башни в гавани.

– Полагаю, он не откажется. – Олег был уверен в Годде, тем более что им все равно идти было некуда. Так или иначе, но умирать им придется здесь, в замке, так отчего бы не в бою?

Обсуждение продолжалось еще четверть часа, но решались исключительно технические вопросы. Кто, где, какими силами. Однако после совещания у Олега состоялся гораздо более серьезный и значимый разговор. Мод отозвала его в сторону, и, следуя за ней, он оказался в небольшом покое с крошечным окошком, выходящем на море, и тяжелой дубовой дверью, через которую не проникали звуки ни отсюда, ни сюда.

– Я пойду с тобой на Морскую башню, – сказала Мод, когда дверь закрылась, и они остались одни.

– Ты отличный воин, – признал Олег, – и сильная колдунья, но объясни мне, в чем смысл этой эскапады?

– Я должна быть рядом с тобой, Берт, потому что, когда наступит конец, ты должен будешь убить меня и сжечь мое тело.

«Ох, ты ж! – обалдел Олег. – Это что же выходит, им нужна она? Ее плоть и кровь? Но зачем?!»

– Зачем им твои плоть и кровь? – спросил он то, о чем, похоже, не знал никто, кроме, быть может, самого герцога.

– Король готов стар и жаждет молодости и бессмертия. И он знает, что его алхимики могут дать ему желаемое, если смогут заполучить меня. Лучше живой, но сойдет и мертвой.

«Так, так, так… Что-то на уровне того темного зельеварения, о котором писал Герпий Злостный…»

Читал Олег об этом в одной из книг прадеда. Герпий, – и не он один, – утверждал, что кровь и плоть магов и различных волшебных существ можно использовать при создании определенного рода зелий и в некоторых невероятно мощных ритуалах. Там приводился пример с истинным Любовным напитком, чтобы создать который нужна кровь вейлы и ее сердце. Похоже, плод любви человека и альвы тоже чем-то отличается и от простого человека-мага, и от обладающей даром альвы.

– Я понял тебя, Мод, – сказал он вслух. – Ты можешь идти со мной на башню, только не лезь, пожалуйста, в огонь. В жизни всякое случается, мы можем и уцелеть. Но, если проиграем, обещаю, я убью тебя раньше, чем враги дотянутся до тебя, и сразу же сожгу. Огонь, как ты знаешь, моя стихия…

На этом разговор закончился, и они пошли готовиться к первому приступу, который по всем расчетам должен был начаться не раньше, чем рассветет. Но, к сожалению, и не позже.

Так и вышло. Прогноз оправдался, и сейчас, стоя у зубчатого парапета Морской башни, Олег наблюдал, как корабли готов меняют строй, готовясь к штурму крепости. Вообще-то, вполне самоубийственный квест. Такой замок сходу не взять, а крепость, изготовившуюся к штурму, тем более. Но, видно, король умел мотивировать своих воинов, они, и в самом деле, собирались высадить десант на скалах у подножия крепостной стены, чтобы затем попытаться подняться вверх по куртине и прорваться в крепость.

«Глупость? – спросил себя Олег. – Вряд ли. Наверное, у них есть какой-то план, какой-то туз в рукаве…»

Между тем, часть кораблей заняла позиции вне досягаемости лучников и вскоре открыла огонь по крепости. Стреляли из пушек, которые все еще являлись диковинкой, бросали камни и зажигательные снаряды с помощью баллист, и тяжелые стрелы-гарпуны из стрелометов. Замок огрызался ответным огнем. На стенах крепости было довольно много метательных орудий и пушек большого и малого калибра.

«Что ж, пора попробовать себя в деле!» – Олег сплел первое заклинание и сразу же наложил его на приготовленный как раз для этого дела длинный лук. Лук был тисовый, дальнобойный, но заклинание, которое продержится максиму с дюжину выстрелов, увеличивало дальность стрельбы тяжелыми двухсотграммовыми стрелами почти в два раза. Где-то 300–350 метров. Вполне можно на пределе дальности дотянуться до кораблей первой линии. Но это только первый шаг. Второе заклинание изменит, пусть и ненамного, саму стрелу, а это уже 400–450 метров, и наконец, третье заклинание, которое расходуется всего за три выстрела, поджигает стрелу негасимым огнем. Главное попасть хоть во что-нибудь, кроме воды, и пожар обеспечен. Весь этот комплекс заклинаний Олег еще ни разу не использовал в бою, но был уверен, что у него получится. Ведь на Русалочьем озере у него не было ничего, ни заклинаний, ни специфических умений, и все-таки на одной голой силе он поджигал корабли горландцев на дистанции до 300 метров.

Вдох, выдох, прицелился, выстрелил. Тяжелая стрела ушла по дуге и где-то на середине дистанции вспыхнула черным огнем.

«Да, эта штука будет покруче, чем Фауст Гете[9]!» – Решил Олег и вслед за первой выпустил вторую стрелу. Когда она вспыхнула в полете, первая уже благополучно нырнула в воду.

«Перелет, твою ж мать! – возмутился Олег. – Надо бы найти какую-нибудь формулу самонаведения, но ведь не успею!»

Вторая стрела впилась в борт корабля, и черное пламя полыхнуло вверх и в стороны.

«А ничего так! – похвалил себя Олег. – Пожар они, может быть, и потушат, все-таки это не напалм, а жаль! Но на какое-то время стрелять перестанут. Следующие два часа он стрелял, практически не переставая. Сначала радовался, что вымахал такой большой и сильный, потом стало не до мыслей. Только натягивай и спускай тетиву, отпуская в полет очередную стрелу. Мыслей в голове не было, и счет попаданиям он вести перестал. Усталость брала свое, но он не сдавался. Стрелял и стрелял, пока на вражеских кораблях трубачи не сыграли «отступление». Первый приступ закончился ничем. То есть, не без последствий, разумеется, но совсем не тех, на которые рассчитывали готы.

Проводив взглядом разворачивающиеся вражеские корабли, два из которых все еще продолжали гореть, Олег отошел от парапета и огляделся. Всюду вокруг лежали вражеские стрелы, они торчали из корзин с песком, которыми укрепили стену, и из ростовых щитов, установленных в промежутках между зубцами. К сожалению, они поразили не только дерево и попали не только в плетеные корзины. На стене лежало с полдюжины убитых и нескольким раненым как раз сейчас оказывали помощь.

– Держи! – он обернулся на голос. Мод протягивала ему флягу.

– Спасибо! – Он принял флягу, сделал глоток, другой и понял, что не может остановиться, глотая слабенькое кислое вино, как обезвоженный путник в жаркой пустыне. Впрочем, так оно, на самом деле, и было, он устал и высох, потому что сушит не только солнце.

– Ты прикрывала меня щитом, – сказал он, опорожнив флягу. – Спасибо! Не сказал тебе раньше. Не мог отвлекаться во время стрельбы, нужно было удерживать чары.

– Я так и поняла, – кивнула принцесса. – Пошли, Берт, вниз, тебе надо отдохнуть. В цитадели развернули трапезную и поставили лежаки. Но я бы на твоем месте пошла к себе. Там ты лучше отдохнешь. Если начнется новый штурм, за тобой пришлют.

– Спасибо, Мод, – он посмотрел ей в глаза и понял, что должен из кожи вон вылезти, но спасти эту отважную девушку. Жить под гнетом правды о себе и целях врага, такой ноши не выдержали бы многие взрослые мужчины. А она два часа была рядом с ним, подносила новые колчаны со стрелами, прикрывала щитом, когда шел обстрел.

Мысли о Мод занимали его всю дорогу до комнаты, и все время, пока умывался и ел, и снова шел по коридорам и залам замка, направляясь в приемную герцога, где можно было узнать подробности первого штурма. Пришел вовремя, в зале вокруг стола с развернутой на нем картой города и окрестностей стояли герцог и его соратники и командиры. Была здесь и Мод. Шло обсуждение первого приступа, вносились коррективы в тактику и стратегию обороны, строились планы на перспективу, обсуждались варианты развития событий. Олег в обсуждение не вмешивался. Стоял чуть в стороне, поскольку успел запомнить карту и не нуждался, как большинство других участников совещания постоянно держать ее перед глазами. Слушал других, исподволь рассматривая людей, оценивая их жесты и мимику, особенности поведения и скрытые за всем этим эмоции. В принципе, ничего нового он не услышал. Все происходило ровно так же, как на утреннем собрании, но в какой-то момент он начал видеть мотивы рыцарей и придворных, их намерения, и то, что должно было случиться буквально через минуту или две. Позже он сам удивился тому, что с ним так внезапно произошло. Никогда прежде он не сталкивался с этой гранью своего таланта и не знал, как можно «включить» этот дар, и отчего он вдруг «включился» именно в тот день и в тот час.

Олег сместился на шаг в сторону, еще на полшага и еще. Он двигался плавно, не совершая резких движений, а значит не привлекая к себе лишнего внимания. Он, вообще, выпал, если можно так выразиться, из зоны активного восприятия собравшихся в зале людей. Он и до Мод добрался, все еще оставаясь человеком-невидимкой, но вот она его как раз заметила. Нахмурилась, пытаясь, видно, понять, что происходит, и зачем он делает то, что делает, и тогда Олег указал ей глазами на одного из лейтенантов герцогской дружины. И вот, что примечательно, она его поняла, взглянула на воина и, по-видимому, увидела ровно то же, что заметил в этом мужчине Олег, и сразу же начала плавно смещаться назад в направлении дверей. Это их и спало. Мятеж был ожидаем, и это был лишь вопрос времени, когда, – как и от кого, – кто-нибудь узнает о причине войны, и сделает из этого свои собственные выводы. Нельзя было исключать и другого сценария. В крепости могли находиться агенты короля готов. И этим засланцам было, наверное, не так уж сложно донести до ушей заинтересованных людей любые предложения и посулы, запугать или обнадежить, озвучить цену предательства и открывающиеся перед изменником перспективы. Поэтому Олег не был удивлен, когда некоторые из присутствующих обнажили мечи. Их было относительно немного, но фактор внезапности был на их стороне. Вернее, мог бы быть, не заметь Олег их приготовлений. Свой меч из ножен он достал быстрее любого из них и сразу же нанес удар по ближайшему к нему предателю. Иуда еще только протянул руку к рукояти меча, одновременно разворачиваясь в сторону Мод. Он стоял ближе всех к принцессе, и у него был реальный шанс убить ее в первом же выпаде. Однако Олег оказался быстрее, и его бастард[10] перерубил изменнику не защищенные броней шейные позвонки. Всего лишь мгновение, чтобы вышагнуть вперед и сместиться чуть в сторону, чтобы занять подходящую для удара позицию, и дело сделано: первый предатель умер, «не успев даже сказать «мяу». А в следующий момент рядом с ним оказалась Мод, и в руках у нее были шпага[11] и кинжал. Началась резня.

Бой был короткий, но яростный, к тому же он происходил в относительно небольшом замкнутом пространстве. Однако, для Олега, вернее, для Эбура, привыкшего драться на палубе корабля, где нет места, чтобы развернуться по-настоящему, – типа «Раззудись, плечо! Размахнись, рука!», – но зато полно мешающих свободно двигаться предметов и сооружений, это было идеальное поле боя. Он тоже взял в левую руку длинный кинжал, и понеслось. Атака, защита, движение и снова атак. Он танцевал, все время стремительно смещаясь из стороны в сторону и не позволяя противникам выстроить хотя бы какой-нибудь план боя. Никакой стратегии, одна тактика, построенная на технике и скорости. И еще одно, он ни разу не оставил Мод одну. Он был рядом, не мешая ей сражаться, но и не позволяя ситуации стать критической. Как позже выяснилось, они вдвоем перебили едва ли не половину мятежников, хотя Мод утверждала, что основную работу сделал именно он. Олег не соглашался, но это была всего лишь игра в комплименты. Ему не нужны были ни слава, ни признание. Главное, дело было сделано, и они с Мод уцелели. Герцог был ранен в бедро, и как защитник замка перестал представлять собой боевую единицу, но в его случае было важнее, что он жив и в сознании, а значит может осуществлять общее командование. В остальном же дела обстояли не так, чтобы хорошо. Командование обороны сократилось, как минимум наполовину, включая сюда всех участвовавших в инциденте, и тех, кто предал, и тех, кто остался верен. И это, разумеется, начало сказываться на действиях защитников гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Слишком много допускалось ошибок, слишком импульсивно, а значит необдуманно действовали те или иные командиры, слишком много возникало конфликтов между теми, кто командовал отрядами или секторами обороны, и все это, не учитывая множество случаев недопонимания и неудачного планирования.

Олег провел следующие два дня на Морской башне. Принцесса, окруженная своими телохранителями, была там же. Они отбили семь приступов, вынужденные в одном случае даже драться с ворвавшимися на стену готами лицом к лицу. Однако не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять простую истину. До сих пор им удавалось выиграть каждый бой, возможно, они выиграют еще один или два, но сражение проиграно, и это уже факт истории. Город пал куда быстрее, чем утверждали прежние расчеты, а замок на поверку оказался не так неприступен, как можно было надеяться. К тому же слишком быстро таяли силы защитников. Их становилось все меньше, а раненых у них на руках становилось все больше. Так что, Олег видел, финал приближается. И чем ближе был конец, тем тяжелее становилось у него на душе, и причиной этому являлась принцесса. Не то, чтобы он не боялся смерти. Умирать не хотелось от слова «совсем», но он хотя бы пожил в той другой жизни, где он был Олегом, а не Эбуром. Да и во втором своем мире, как Эбур Кворг, он прожил короткую, но славную жизнь, и убил столько врагов, что Валгалла ему обеспечена, тем более что и в этот раз он скорее всего падет с мечом в руке. Но Мод не должна была умереть. И уж тем более, она не должна была стать ингредиентами для готских алхимиков, как какой-нибудь единорог или дракон. Она была прекрасной девушкой, и она ему нравилась. И у Олега буквально мозги кипели от постоянных мыслей о том, что он должен любой ценой сберечь Мод, и еще о том, как, черт подери, это сделать.

Идея возникла случайно, но, придя ему в голову один раз, она Олега уже не покидала. Суть идеи сводилась к тому, что можно было бы попробовать уйти в другой мир, а конкретно в тот, откуда первоначально прибыл Вильгельм де Нёфмарш со своими родственниками. Однако сделать это было практически невозможно, поскольку количество ограничений и специальных требований к ритуалу возрастало в их случае в разы по сравнению с тем, что проделал их с Мод великий предок. Прежде всего, вернуться в тот мир, из которого ушел, ты можешь только один, максимум два раза и не раньше, чем через десять лет после перехода. Так что, вернуться назад, туда, где он стал графом Гундберном он не мог и отправить туда Мод одну тоже не получалось, поскольку, начав это безумие с межмировыми переходами, он стал Эктором и теперь должен был проводить ритуалы только для себя. То есть, если бежать в другой мир, то с точки зрения магии это будет его побег, в который он сможет взять с собой Мод и Годду. Впрочем, если бы у них было время, хотя бы неделя или лучше две, он смог бы научить Мод проводить ритуал самой и сделал бы перерасчет ритуальных действий специально под нее, но времени не было. Поэтому идти он мог только вперед, в мир, из которого прибыли его и ее прапрадеды. Однако это будет уже второй ритуал для открытия межмирового портала за очень короткий срок, и это накладывало на сам ритуал еще больше ограничений и увеличивало количество требований, которые пришлось бы соблюсти. Вот над этим он и ломал голову в перерывах между вражескими штурмами.

В принципе, существовала возможность создать портал даже в нынешних невыносимых условиях. Но на данный момент он даже рассматривать этот вариант не хотел. И он все откладывал и откладывал решение, пока откладывать стало больше некуда. Стало очевидно, что следующий штурм, который наверняка случится на рассвете, защитникам замка уже не выдержать. Когда падут стены, можно будет еще сутки-двое резать готов в лабиринте подземных ходов Стоунборга, но это уже будет поминальная молитва. К этому времени он убьет Мод и сожжет ее тело. Вот после этого, когда нечего будет терять, некого защищать и не на что надеяться, он сможет устроить настоящую тризну по несостоявшемуся счастью. Устроит тварям гекатомбу, которую выжившие будут вспоминать со смертным ужасом до своего последнего часа. Вот только утешения это ему не принесет, и зверя мести не накормит досыта…

И все-таки, он попытался еще раз. Послал какого-то мальчишку в порт за Годдой, с которым хотел посоветоваться на тему, можно ли придумать что-то еще. Но мальчик вернулся ни с чем. Оказывается, Годда погиб еще днем, и Олег остался один на один с проблемой. Он вернулся к себе в комнату, вытащил записи и расчеты и долго перечитывал все связанные с переходом тексты. Перечитал, проверил расчеты, пересчитал все по новой, но увидел лишь то, что уже знал. Вариант существовал, мерзкий, практически неприемлемый и не надежный, но он был. И это был единственный шанс вытащить Мод из этой мясорубки живой.

Было уже около одиннадцати, когда он, собравшись словно в дорогу, – но так, на самом деле и обстояли дела, – покинул свои покои и направился к покоям принцессы. Пришел, кивнул воинам охраны и постучал в дверь. Открыла служанка, взглянула на него и, сделав книксен, пропустила внутрь.

– Нужно поговорить, – сказал он, входя в комнату, в которой принцесса писала прощальные письма. Когда замок падет, падет и завеса, и кто-нибудь, спрятавшийся в руинах сможет выпустить птицу.

– Наедине! – добавил Олег.

Мод посмотрела на него, нахмурилась, словно догадываясь насколько непростой им предстоит разговор, но взмахом руки отпустила служанку и охрану.

Двери закрылись.

– Если ты передумал…

– Помолчи и послушай, – остановил ее Олег. – Я нашел способ, как тебе покинуть замок, вернее тебе и мне, потому что ритуал смогу провести только я.

– Я правильно понимаю, ты приглашаешь меня на родину наших предков?

– Именно так, но есть нюансы, которые могут тебе не понравиться.

Повисло молчание. Олег собирался с силами, чтобы рассказать принцессе об этих самых нюансах, а Мод что-то явно обдумывала, прокручивая в голове какие-то свои варианты и комбинации.

– Человеческие жертвоприношения? – спросила она вдруг, нарушив повисшую между ними тишину.

– Да, – подтвердил Олег. – Но не только.

– Что еще?

– Мы не сможем вернуться сюда ближайшие десять лет, – объяснил Олег одну из проблем. – Вернее, десять лет здесь, и я не знаю, сколько лет там, потому что время между нашими мирами не синхронизировано. Может случиться, что мы проживем там всю жизнь и умрем, так и не дождавшись, когда откроется следующее окно возможностей.

– Ну, это все-таки гораздо лучше смерти, – немного подумав, решила Мод. – Что еще?

– А человеческие жертвоприношения… – начал было Олег, но Мод не дала ему закончить.

– Трех девушек хватит? – спросила она. – Две точно девственницы, относительно третьей есть сомнения.

– Ты готова… – обалдел Олег.

– Они все равно умрут, – снова остановила его Мод. – У нас уже все готово. Когда ты убьешь меня, Сёльвейг убьет двух других и проткнет кинжалом свое сердце. Никто не хочет становиться подстилкой готов. Сам должен понимать. А, если они будут знать, что своей смертью помогают мне спастись, их гибель перестанет быть напрасной.

«Н-да, Олежек! – покачал Олег мысленно головой. – Плохо ты еще знаешь местные нравы».

– Так что, трех девушек будет достаточно?

– Да, – кивнул Олег.

– Так что там еще? – спросила Мод.

– Ты готова лечь на алтарь и отдаться мне, как женщина мужчине?

– Нам нужен алтарь? – Кажется, ее интересовали только технические вопросы.

– Я могу сделать жертвенник из любого камня…

– Нет необходимости, – отмахнулась Мод. – В катакомбах под замком есть древнее капище. Место намоленное, так что лучше не придумаешь…

«Ну, вот и все! – понял Олег. – Я сказал… Она, что? Не отреагировала?»

– Мод, – сказал он враз охрипшим голосом.

– Вот что, Берт, – тяжело вздохнув, сказала она в ответ, – оставь, будь другом, свою стыдливость на потом! Вот выберемся отсюда, так я и всплакну как-нибудь по потерянной впопыхах невинности. И девочек своих оплачу. И, наверное, ужасы будут мне сниться, и сердце кровью обливаться. Но это все потом, и только потому, что буду живой.

– Я тебя понял! – кивнул Олег. – Извини. И раз уж ты согласна, иди собирайся. Больше мы сюда не вернемся. И еще одно. Учти. Времени у нас будет мало. Портал откроется на считанные мгновения, а мы с тобой будем, ты уж извини за подробность, нагие. Одеваться времени не будет. Подхватим вещи и вперед. Поэтому надо все так упаковать, чтобы потом не отвлекаться. И вот еще что. Кое-что из твоих вещей я могу взять себе. Книги там, одежду, оружие…

– Спасибо! – кивнула Мод. – Значит, я не ошиблась и у тебя действительно есть бездонная сума.

– Не бездонная, – усмехнулся Олег, – но вместительная. А ты знаешь, где находится это капище?

– Знаю.

– Тогда, собирай вещи и пошли…

[1] На самом деле, несколько искаженный голландский.

[2] Кафф (англ. cuff – «манжета, обшлаг») – украшение для ушей, которое позволяет украсить не только мочку, но и другие части уха, а также висок, шею и волосы. Примечательной чертой каффов служит то, что многие модели не требуют проколов.

[3] Апропо – книжн. кстати, между прочим.

[4] Обертоны в акустике – призвуки, входящие в спектр музыкального звука; высота обертонов выше основного тона (отсюда название). Наличие обертонов обусловлено сложной картиной колебаний звучащего тела (струны, столба воздуха, мембраны, голосовых связок и т.д.): частоты обертонов соответствуют частотам колебания его частей.

[5] Айнтопф – блюдо немецкой кухни, заменяющее собой первое и второе блюда. Представляет собой заправочный суп, в котором варятся в одной ёмкости практически все продукты, которые есть под рукой. Айнтопф представляет собой густой суп, который варится на воде или бульоне. Ингредиентами могут быть: овощи – картофель, морковь, брюква, а также различные виды капусты (белокочанная, цветная, брюссельская, брокколи) и др.; бобовые – горох, чечевица, фасоль, стручки зелёной фасоли и др.; крупы, хлеб, макаронные изделия, мясо, копчёности или другие мясные продукты (почки, гусиные окорочка и так далее).

[6] Автор напоминает, что его герой, скорее всего, являлся в прошлом немолодым русскоязычным интеллигентом. Он не помнит, откуда он, в смысле, из какой страны, кто он по профессии и т.д., но многие его ассоциации и аллюзии связаны именно с русской культурой конца двадцатого начала двадцать первого века.

Конкретно, относительно «королей и капусты». Здесь двойная ассоциация с повестью О. Генри «Короли и капуста» и со стихотворением Л. Кэролла из «Алисы в Зазеркалье», герои которого обещают рассказать «…О башмаках и сургуче, Капусте, королях, И почему, как суп в котле, Кипит вода в морях».

[7] Автор не сильно сгущает краски. Мир средневековья – это отнюдь не роман о Тристане, который в постели клал свой меч между собой и Изольдой, чтобы ночной порой не украсть по случаю ее девственность. Перечитайте истории про рыцарей Круглого стола (только не адаптированный детский вариант), там есть практически все: изнасилование, инцест и измены, бастарды, браки по договору, а не по любви, и прочие радости средневековой жизни.