Текст книги "Берсерк (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Это касается меня? – уточнила женщина.

– Вас и вашего сына.

– Щедрость по отношению к жене врага? Откуда такой альтруизм?

– Ваш супруг, миледи, не вызывает у меня никаких добрых чувств, – внес ясность Олег. – Но даже его я бы, вероятно, затащил в лодку, если бы он тонул. Не стану лгать. Года два назад я бы его убил, если бы представился такой случай. Сейчас я равнодушен к его судьбе. Однако вы не он и, тем более, не его отец. Вы и Гарри – это люди в беде, и я не могу не попробовать вам помочь.

– В самом деле в беде или это ваше предположение?

– Как я вам уже сказал минуту назад, у меня нет доказательств, но интуиция подсказывает, что вы в беде.

– В чем, по вашему мнению, заключается проблема? – женщина от его откровений не смутилась. Говорила спокойно и хорошо держала лицо.

– Видите ли, леди Поттер, – Олег старался быть максимально осторожным в своих формулировка и, разумеется, абсолютно вежливым, – есть вероятность, что относительно вашего сына существует некое пророчество.

– Знаете его текст? – насторожилась женщина.

– Нет, к сожалению, – вынужден был признаться Олег, – но знаю общий смысл. Мальчик, родившийся 31 июля в семье с определенными характеристиками. Чтобы соответствовать пророчеству, мальчика, по-видимому, должны звать Гарри Поттер, – уж простите, не знаю, как это возможно, хотя и подозреваю кое-кого в подтасовке фактов, – мать мальчика должна быть красивой, рыжеволосой и зеленоглазой ведьмой. Кроме того, она должна быть маглорожденной и, как и Джеймс Поттер, являться смелой и решительной женщиной, неоднократно противостоявшей Темному Лорду.

– Мой портрет, хотя и неточный, – поморщилась женщина.

– Уверены, что Джеймс не знает правды? – Это был выстрел наобум, но, доверившись своей интуиции, Олег не прогадал.

– Теперь не уверена, – нахмурилась женщина. – Раз знаете вы…

– Не факт, что знает он, – покачал головой Олег. – Во-первых, у Джеймса и у того, кто, как я подозреваю, за ним стоит, нет таких возможностей, какие есть у меня, а во-вторых, Джеймс не слишком внимателен к деталям, а его покровитель, порой, грешит поверхностностью, и к тому же жутко самоуверен. Мог и не проверить.

– А что знаете вы, лорд Сегрейв? – Прищурилась леди Поттер, – На какие детали обратили внимание лично вы?

– Вы не из Австро-Венгрии и не из Богемии. Вы никогда не учились в Дурмстранге. Это факты. Что же касается деталей… Вы хорошая актриса и у вас превосходная легенда, но иногда из-под маски проглядывает живое лицо, если вы понимаете, о чем я говорю. На мой взгляд, вы не маглорожденная и прошли полный курс какой-то школы. Учитывая внешность и акцент… Поттер, возможно, считает его немецким, но я норманн и я знаю, что это, скорее шведский или староскандинавский говор… Однако лицо никому незнакомое и, значит, вы из дальней европейской провинции. Северный союз? Скандинавский Союз? Хольмгардский лицей[9]? Русский тоже знаете?

Выслушав его анализ, женщина минуту или две сидела молча. Смотрела ему в глаза, но думала о чем-то своем. Скорее всего, высчитывала риски.

– Имя неродное, – сказала она, нарушив наконец неловкую паузу. – Происхождение тоже. Я чистокровная из Альдейгьи[10]. Училась в Хольмгарде. Специализация – боевая магия и проклятья.

– Как вас подвели к Поттеру? – не мог не полюбопытствовать Олег.

– А не как! – едва не рассмеялась леди Поттер. – То есть, до сего дня я считала, что мы познакомились случайно, а остальное всего лишь результат предпочтений Поттера в женской внешности. Думала, ему просто нравятся высокие, полногрудые, рыжие и зеленоглазые европейские девушки.

– Европейские? – не понял Олег.

– Белокожие и с высокими скулами, – пояснила женщина.

– Значит, вы не были частью операции? – вернул ее Олег к теме разговора.

– Сознательно – нет, но, если так, меня вполне могли сыграть втемную.

– Если не секрет, как вы очутились в Женеве?

– Вообще-то, секрет, но думаю, быть с вами откровенной для меня неопасно и, наверное, даже желательно.

– И все-таки, давайте, обменяемся непреложными, – предложил Олег. – Мне ведь тоже придется вам кое-что рассказать.

– Разумно, – кивнула Поттер. – Давай… те…

– Если не возражаете, мы можем перейти на «ты», – сразу же предложил Олег. – Было бы глупо в нашем случае продолжать следовать этикету, не правда ли?

– Да, пожалуй, – согласилась женщина. – Составляем текст обета?

– Сейчас! – Олег призвал лист пергамента, чернильницу и перо, и следующие десять минут они вместе составляли текст клятвы. Никто им, естественно, не мешал. Люди грамотные, и все всё поняли правильно.

– Что ж, – сказал он, когда золотые «браслеты» скрепили их соглашение, – теперь ты, наверное, можешь рассказать, как ты оказалась в Женеве.

– Мое настоящее имя Гида Ведель, и я происхожу из магической ветви датских Веделей. Дом нашей семьи находится на самой границе между Гардарики и Скандинавским Союзом. В принципе, нас надо считать поддаными именно Гардарики, но мы не русичи и не карелы. В семье всегда были жены из Швеции, Дании и из районов, населенных водью и ижорой, но не русские. Училась я в Хольмгарде, завершив полный восьмилетний курс лицея. Служила в Аврорате. Работала под прикрытием в Дании, благо говорю на датском, немецком и английском языках. А Лилиан Кински я стала после событий в Фленсбурге, знаете, о чем я?

Олег знал. Два года назад в этом пограничном немецком городе схлестнулись датские и немецкие вальпургиевы рыцари с небольшим отрядом Объединенного Аврората Севера Европы. Авроры сорвали крупную диверсию, в которой, по слухам, участвовал сам Волан-де-Морт, и погибли практически все, но мирных граждан все-таки спасли.

– Я была ранена и скомпрометирована, пришлось уходить в подполье.

– А откуда взялась Лилиан Кински? – решил уточнить Олег.

– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Документы и легенду мне передали из магического отдела Интерпола. Они же посоветовали мне вернуть глазам и волосам родной цвет и переехать в Женеву. Я там действительно выучилась на медиковедьму и поступила на службу в клинику «Vir clarssimus Galen».

– Магический отдел Интерпола – это же Аврорат МКМ[11], не так ли? – вспомнил Олег. – А что значит «родной цвет»?

– Родной – это то, что ты видишь сейчас, – объяснила Поттер. – В Дании я была темно-русой и сероглазой. Не удивляйся, это наш семейный бизнес – косметические чары. Цвет глаз, волос и кожи – это самое сложное из того, что делают в клинике моего отца. Себе «грим» я сделала сама.

– То есть, – задумался Олег, – тебя могли аккуратно подвести к Поттеру. При том так, что ни ты, ни он об этом даже не догадывались.

И в самом деле, кто у нас президент МКМ? Альбус Дамблдор, не так ли? Именно так!

– Что было после? – спросил он, прокрутив в голове все детали, рассказанной ему истории. – Как ты стала леди Поттер?

– Да, знаешь… Даже нечего рассказать, – чуть пожала плечами женщина. – Встретила Джеймса. Случайно, как мне кажется, хотя… Теперь не знаю, что и думать. Встретила, познакомились. Все, как обычно. Разве что… он сразу же мной увлекся. Я тогда не знала про Эванс. Решила, что любовь с первого взгляда. Такое тоже бывает. Редко конечно, но у него, вроде бы, получилось… Меня Поттер не очаровал, но заинтересовал. Даже понравился. В общем, не влюбилась, но он веселый и симпатичный, щедрый и, вроде бы, не злой. Ухаживал красиво. Цветы, шоколад, рестораны, опера. Все, как в какой-нибудь книжке про любовь и романтику, и, как ни странно, с серьезными намерениями, что в больничных романах случается редко. Я, грешным делом, заглянула в его медкарту. По официальной версии он попал под неизвестное проклятие, спровоцировавшее помутнение сознания и приступ острого психоза[12].

– Где ставили диагноз?

– В Лондоне, в больнице Святого Мунго.

– Я не колдомедик, – едва ли не извинилась леди Поттер. – Моей квалификации для того, чтобы оценить достоверность диагноза, явно недостаточно. Заглянула в справочник, там написано, что такое случается. Есть, вроде бы, такие зелья и проклятия, которые вызывают симптоматику психоза. В этом случае болезнь не носит хронического характера, а Поттер, когда мы встретились, был уже вполне адекватен. Рассказывал, что поссорился с аристократом, который увел у него девушку. Тот его и проклял. Это я потом уже поняла, что не все факты в его истории бьются. Но это позже, когда мы поженились и переехали в Лондон. Я только здесь узнала, что Джеймс и сам, в общем-то, аристократ. И не из последних. А потом наткнулась в его альбоме на колдофото девушки, которая похожа на меня, как две капли воды. Спросила, он смутился, но ничего толком не объяснил. Сказал только, что учились вместе. И все, но еще позже Джеймс познакомил меня с несколькими однокурсниками. Не специально. Просто так получилось. Встретились на Косой аллее, познакомились, и я договорилась с несколькими девушками с Гриффиндора встретиться в женской компании. Вот там я и услышала три варианта тех событий, которые предшествовали отъезду Поттера в Швейцарию. Ни про чары, ни про зелья никто даже не упоминал. Не было в их рассказах такой версии. Истории расходились, в основном, в оценке его оппонентов и в том дерьме, которое он, похоже, умудрился натворить. Он действительно хотел изнасиловать Эванс?

– Мы поймали его в последний момент, со спущенными штанами, – честно ответил Олег, но, исходя из услышанного, вынужден был кое-что добавить. – И я бы не стал исключать зелье. Не проклятие – это однозначно, и не психоз. Это точно. Но сверхценная идея, созданная под воздействием зелья или ментального воздействия – вполне возможно. Понимаешь, он же хотел не надругаться над ней, чтобы отомстить ей или мне. Он искал способ заставить Эванс выйти за него замуж. Так что все возможно, но точно не скажу. Я все-таки не колдомедик, тем более, не психиатр. Но, оглядываясь назад, я уже не так уверен в том, что тогда происходило на самом деле. Возможно, кто-то манипулировал нами всеми. И Поттером, и мной, и остальными… Не знаю достоверно, но могу предположить, а догадки, как ты, верно, знаешь, к делу не подшить. Так что извини, если загрузил тебя всеми этими предположениями…

– Знаешь, спасибо, что так, а не иначе, – задумчиво кивнула ему Поттер. – Понимаешь, я же к нему уже привыкла. Муж все-таки, и брак у нас магический, ритуальный, неотменяемый. Сын опять же родился. Не хотелось бы все это разрушать, но и с подонком тоже жить как-то не хочется.

– Да, нет, – покачал головой Олег, вспоминая разобранного на ценные ингредиенты Люпина. – Были зелья или нет, но там у него, знаешь ли, еще и «группа поддержки» дерьмовая была. Подначивали, нашептывали, раздували его и так немалое эго и реальные и надуманные обиды. Так что, если предположить, что имело место стечение неудачных обстоятельств… Ну, скажем, зелья, внушение и весьма своеобразная свита, которая играла такого короля, какой им был нужен… Ему могло капитально снести крышу, и это многое бы объяснило. Не все, но многое.

– Но кому это нужно, кому выгодно? – Закономерный вопрос, знать бы еще ответ на него. – Зачем?

– Кто предложил назвать мальчика Гарри? – задал Олег встречный вопрос.

– Джеймс! Это решил именно Джеймс. Я еще удивилась и поспорила с ним. Мне хотелось назвать сына как-то иначе, не так… По-плебейски? Его отец тоже был против этого имени, но Джеймс уперся. Все твердил, что так надо. Типа для общего блага. Полный бред!

«Для общего блага? – удивился Олег, хотя, казалось бы, пора бы ему уже привыкнуть ко всему этому дерьму. – Серьезно? Что же это за пророчество такое, директор? Ну, ладно, если бы что-нибудь вроде «грядет» кто-то там такой и сякой, который Темному Лорду устроит кирдык с отпеванием. Но имя и фамилия? Вот прямо-таки вынь да положь Гарри, мать его, Джеймса Поттера? И особые требования к внешнему виду и происхождению матери? Разве бывают настолько подробные пророчества?»

На взгляд Олега, это было как-то слишком даже для такого хитрожопого мудака, как Дамблдор! Или не слишком?

«И в чем, тогда, заключается его гребаный план? Ведь может так случиться, что мы просто не видим всей картины! Что-то из пророчества, что-то для контекста, а что-то и вовсе из-за старческого маразма…»

– Я не знаю, Лили, кто это придумал и зачем, – сказал он вслух. – Вернее, не знаю наверняка, но могу предположить. Есть у меня подозрение, что это какая-то сложная многоходовка президента МКМ Альбуса Дамблдора. Он же по совместительству является главным чародеем Визенгамота и директором Хогвартса. Зачем? Возможно, затем, чтобы заманить в ловушку Волан-де-Морта. Твой сын, в этом случае, всего лишь наживка. А ты и Джеймс сопутствующие потери или необходимые жертвы на алтарь победы. Это вполне в его стиле. Типа жалко, конечно, но неизбежно в игре с такими ставками. Поэтому единственное, что могу предложить – это сотрудничество, но без участия Джеймса. И это не потому, что я не люблю Поттера, а я его действительно не люблю. Дело в другом. Джеймс, насколько я понимаю, фанатично предан Дамблдору, а теперь еще и отцу, поскольку тот его вытащил из очень серьезных неприятностей, да и вообще поддерживает буквально во всем. Боюсь, что в этом вопросе мы с ним не договоримся, и он тут же все сольет отцу и Дамблдору, и не факт, что тебе в этом случае позволят продолжать играть в собственную игру.

– А у меня будет своя игра? – довольно-таки элегантно подняла она бровь?

– Если захочешь, – подтвердил Олег.

– Но без Джеймса.

– Можешь попробовать его переагитировать, – пожал Олег плечами. – Мне без разницы, но на меня, на нас, – кивнул он в сторону «родственников», – ссылаться нельзя и нашими данными пользоваться тоже не стоит. Нам, знаешь ли, и без тебя есть чем заняться. Но, если не во вред себе, мы готовы помочь. Выбор за тобой.

– Чем конкретно вы можете помочь? – а это спросил совсем другой человек, иная Лили Поттер. Секретные агенты Аврората люди неслучайные, необычные и, кроме того, хорошо подготовленные.

«Вот это уже деловой разговор!»

– Прикроем, поддержим, научим кое-чему, чем можно забодать даже такого монстра, как этот их Темный Лорд. Организуем эвакуацию, обеспечим надежное убежище и, если что, вырастим Гарри, как своего. Но для этого, сама, наверное, понимаешь, мне нужно будет запастись соответствующими документами: завещание, личное письмо-обращение ко мне с просьбой о помощи и покровительстве.

– Пойми меня правильно, Лили, – закончил он свою мысль, дав женщине переварить все, что он сказал ей прежде, – у нас, у меня… В общем, с нашей стороны ни у кого нет в этом деле своего интереса, ни денежного, ни родственного, ни политического. Конечно было бы неплохо, если бы Волан-де-Морт убился об тебя или Гарри, но мы не до такой степени беспринципны. И кроме того, у нас свои счеты с Дамблдором. Поэтому мое предложение – это не проявление альтруизма, а просто правильный поступок, как понимаем его я и все мои друзья и близкие. На этом все. Решать тебе, как решишь, так и будет.

– Решать мне… – повторила за ним леди Поттер. – Ну, если ты дашь мне непреложный обет, что не замышляешь зла ни Гарри, ни мне, и сделаешь все, чтобы нас спасти… Обоих или хотя бы его… Я с вами, даже если придется пожертвовать Джеймсом…

[1] Келпи – в шотландской низшей мифологии водяной дух, обитающий во многих реках и озёрах. Келпи большей частью враждебны людям. Являются в облике пасущегося у воды коня, подставляющего путнику свою спину и затем увлекающего его в воду.

[2] По эту сторону Статута все еще существует магическая Австро-Венгрия, включающая в себя Австрию, Венгрию, Хорватию, Чехию и Словакию, не считая польских и итальянских территорий.

[3] Vir clarssimus Galen (лат.) – славнейший муж Гален.

[4] Бонтон (устар.) – хороший тон; хорошие манеры, светская учтивость в словах и в обращении.

[5] Богемия – историческая область в Центральной Европе, занимающая западную часть современной Чешской Республики, устаревшее немецкое название Чехии.

[6] Кто-то, чья интуиция основана не на словах, а на поведении окружающих людей (придумано автором).

[7] «Тайны мадридского двора» – об интригах, секретах вышестоящих лиц, непонятных их подчиненным. Фразеологизм возник после перевода на русский язык романа немецкого писателя Г. Борна «Тайны мадридского двора» (1870), повествующего о скандальных похождениях испанской королевы Изабеллы (1843–1868).

«Пещера Лейхтвейса» – туристический объект, находящийся в лесу возле города Висбадена. На рубеже XIX—XX веков в Германии, а затем и в России в газетах в жанре романа-фельетона печатался роман В. А. Рёдера «Пещера Лейхтвейса», действие в котором происходило в конце XVIII века. Публикация романа способствовала увеличению популярности пещеры Лейхтвейса как туристической достопримечательности.

[8] Канапе – название деревянной скамьи со спинкой, жёсткий диван для сидения, иногда с обивкой.

[9] Лицей – один из типов учебных заведений. Слово «лицей» пришло в русский язык через немецкий, в немецкий из латыни, а в латинский из древнегреческого. В др.-греч. Ликей – это название одного из гимнасиев за восточной окраиной Афин (в нём были учителями Сократ и Аристотель), который стал называться так по имени соседнего храма Аполлона Ликейского. В этой реальности у того первого ликея имелся магический брат-близнец.

[10]Альдейгья (Aldeigja) – Старая Ладога.

[11] МКМ – Международная Конфедерация Магов.

[12] Острый психоз – это расстройство психики, при котором у человека меняется восприятие реальности. Он испытывает галлюцинации, бредит, с трудом отличает реальность от вымышленных миров, ведёт себя агрессивно, враждебно. Такое состояние может развиться на фоне некоторых психических заболеваний, злоупотребления наркотическими, токсическими средствами или алкоголем, черепно-мозговой травмы.

Глава 14

Глава 14.

21 декабря 1980

Разговор с леди Поттер прошел сверх всяких ожиданий, то есть, более, чем хорошо. А вот встреча с Джеймсом не задалась с самого начала. И виноват в этом был именно Поттер. Ну, кто, скажите на милость, начинает разговор с оскорбительной реплики, если уже состоялись предварительные переговоры, которые взял на себя Сириус, и ты, сукин сын, сам дал согласие на эту чертову встречу?

– Что тебе надо, Сегрейв?! – сказано зло, практически оскорбительно.

– Смешно, но это нужно не мне, а тебе, – спокойно ответил Олег. – Я предложил встретиться, чтобы обсудить некоторые потенциальные угрозы. Не мне, а тебе и твоей семье. Ты согласился. Сириус передал мне, что ты согласен, и вот мы здесь. Поэтому давай не будем нагнетать. Присаживайся и поговорим, как взрослые люди.

– Выпьешь что-нибудь или будем говорить всухую? – спросил Олег, воспользовавшись короткой паузой.

Удивительно, но Поттер взял себя в руки. Пожевал губами, не отводя взгляда от глаз Олега. Выслушал «отповедь», кивнул на «призыв к миру», и сел наконец на стул, стоявший по другую сторону стола.

– Виски, – сказал Поттер довольно-таки ровным голосом. – Двойную порцию и бокал минеральной воды. С газом.

«Ну, хоть безо льда…» – усмехнулся мысленно Олег, который терпеть не мог американизмы, проникшие в Великобританию в последнее время.

– Повторите, пожалуйста, – кивнул он официантке, застывшей чуть поодаль.

Девушка, похоже, была опытная, знала, что, если два джентльмена стоят в шаге от конфликта, ей лучше не вмешиваться. У нее в этом спектакле роль без слов. Максимум, может сказать по случаю что-нибудь вроде «Кушать подано», и снова уйти в тень.

– И все-таки! – Поттер типичный холерик[1], неглупый и временами яркий, но при том истеричный и хамоватый. И он, в принципе, не может находиться в состоянии покоя достаточно продолжительное время. Не способен человек долго молчать и терпеть неопределенность.

– Давай, получим заказ, – предложил Олег, которому молчать было не в тягость, – прикроемся чарами и тогда уже поговорим.

– Даже так?

– А как иначе? – удивился Олег, полагавший, что все это прописные истины. Если тебя пригласил на встречу тет-а-тет твой давний недруг, – или кто-то, кого ты назначил своим врагом, – то уж верно не затем, чтобы поговорить о погоде. А раз так, то соблюдение конфиденциальности – это ультимативное требование к подобного рода «обменам мнениями».

– Как жена? Сын? – Олег видел, что Джеймсу не сидится, и решил прийти ему на помощь.

– Да, все в порядке! – отмахнулся Поттер. – У тебя, я думаю, тоже. Вот только… Давно хотел спросить: как оно с двумя женами?

– Да, ничего, вроде бы, – ухмыльнулся Олег. – Меня все устраивает. Две женщины всяко лучше одной. В два раза, если ты понимаешь, о чем идет речь.

– Ну, ну… Я ведь и тогда говорил, что ты на одной не остановишься! Вот только Лилс меня не слушала, и что теперь?

– А что теперь? – удивился Олег. – Она замужем, носит титул леди благородного дома, и титул графини в мире простецов. Принята при дворе королевы Елизаветы. Богата, счастлива, и у нас родилась чудесная девочка.

Говорить про мальчика, зачатого в октябре, он не стал. Зачем Поттеру такие подробности?

– Нужен наследник, девочки не наследуют! – ухмыльнулся Поттер.

– Жаль тебя разочаровывать, Джеймс, но это только у Поттеров и Блэков девочки не наследуют. У Энгельёэнов и Сегрейвов они могут быть полноправными наследницами. Анника, как ты знаешь, наследовала своему отцу. У Нёфмаршей, к слову, тоже. Вот у д’Э – нет, но какие наши годы! Будут еще и парни, и девчонки. На все титулы хватит.

К слову сказать, Анника понесла тоже в октябре, и это снова был мальчик.

– А у меня уже есть наследник! – Ну, кто бы сомневался!

– Рад за тебя, – улыбнулся Олег. – Это, и в самом деле, хорошо, но будут ведь и другие дети!

– Будут, – кивнул Поттер, но в его голосе не было уверенности, а в глазах мелькнула тщательно скрываемая боль.

Олег реакцию Поттера не пропустил и понял ее правильно, но, тогда возникал вопрос: как Лили Поттер удалось родить?

– Кто помогал снимать проклятие? – спросил он Джеймса.

– Откуда ты?..

– Догадался. Итак?

Похоже, его неструктурированное и не слишком четко сформулированное проклятие все-таки настигло Поттера. То самое, брошенное в гневе, когда Олег увидел Лилс в разорванной одежде. Он тогда не отдавал себе отчета в том, что по-настоящему проклял Джеймса и его клевретов. Даже думать об этом забыл, так нереально все это выглядело. Однако сейчас Поттер проговорился, и все кусочки пазла встали на свои места.

«Значит, все-таки проклял… Но магия решила наказать ублюдков не импотенцией, а бесплодием. Могло такое случиться?»

Следует честно признаться – могло. Магия ведь не разумна в том смысле, как это понимают люди. Могла интерпретировать его проклятие в духе библейских кар: или смерть, или пресечение рода. До смерти дело не дошло, но вот бесплодием она сукиных детей наградить вполне могла.

– Догадался, – ответил Олег на вопрос Поттера. – Так кто снимал? Дамблдор? Разовое благо?

– Так это ты меня проклял? – начал наливаться злобой собеседник.

– Возможно, – индифферентно пожал плечами Олег, – но не факт. Лили могла, у нее силы бы хватило. Анника, Белла, Мод… Любой из нас или все вместе. Сам понимаешь, в такой момент не до подробностей. Другое дело, что я бы ожидал импотенции, но никак не бесплодия. Впрочем, магии виднее.

– Сука ты, Сегрейв! Знаешь, как долго отцу пришлось упрашивать Дамблдора? А условия? Даже я не знаю всего, что стребовал с отца Дамблдор. Но зато я знаю, что теперь по гроб жизни обязан Альбусу!

– Думать надо было!

«И в самом деле, куда тебе со свиным рылом в калашный ряд? Ты же знал, что я намного сильнее и тебя, и твоих шакалов. Так зачем влез?»

– Думать? – вскинулся Поттер. – Мне обещали, Сегрейв!

«Неужели Дамблдор?»

– Что, – поднял он бровь, – вот так и сказали: мол, трахни девушку Сегрейва, и она воленс-ноленс пойдет за тебя замуж? Обещал прикрыть? Защитить от моего гнева? Организовать свадебку прямо в Хогвартсе?

Поттер молчал, только тяжело дышал и весь как-то сразу покрылся потом. Лицо покраснело, как при удушье, и пот тек с него буквально ручьями. По вискам, по лбу, заливая глаза, по скулам и по щекам.

«Похоже на непреложный обет! – решил Олег. – И значит, я попал в точку. Дамблдор! И здесь, сука, успел нагадить!»

Разумеется, все наверняка случилось не так, как он это описал. Директор никогда бы не произнес таких слов вслух даже под непреложный обет. Скорее всего, речь вообще не шла об изнасиловании. Ничего не конвенционального, все мило и обиняками, намеками и прочими эвфемизмами, а, в конечном итоге, мало того, что организовал бы настолько желательный ему брак, так в довесок, так сказать, бонусом, опутал бы Поттера долгами, и держал бы потом на крючке, шантажируя опасной правдой.

«Значит, все-таки Дамблдор… Но зачем? Зачем ему это все? Почему Лили. Почему с такой внешностью, и зачем ему сдался именно Гарри Поттер?»

«Что-то я упускаю, – решил через минуту, которую они с Джеймсом провели в молчании. – Должно быть какое-то объяснение, и это не бином Ньютона! Надо просто посмотреть на проблему свежим взглядом, может быть, что-то вспомнить…»

– Давай так, – сказал он, прерывая молчание. – Я тебе сейчас буду рассказывать твою историю. Можешь не отвечать и не комментировать. Я пойму, где попал в точку.

– А мне-то это зачем? – скривился Поттер. – Ты же видишь, как оно…

– Вижу, – кивнул Олег, – и понимаю, что ты под обетом. А зачем я это делаю, действительно хороший вопрос. Вроде бы, мне должно быть все равно, но…

На самом деле, Олег уже списал Поттера в расход. Понимал, что даже вложись он в это дело по полной, ему Джеймса из петли не вытащить. Однако, чтобы помочь его жене, и чтобы спасти мальчика, ему нужно было знать об этом деле, как можно больше подробностей.

– Но? – переспросил Поттер.

– Давай так, – ответил на это Олег, – я тебе скажу правду, а ты уж думай потом, согласен сотрудничать или нет.

– Говори.

– Тебя мне не спасти. А вот твою Лили, но, главное, Гарри я спасти могу.

– От чего спасать собираешься? – зло усмехнулся Поттер.

– Ты знаешь историю войны с Грин-де-Вальдом? – спросил тогда Олег.

– Примерно, – пожал плечами собеседник. – А какое отношение это имеет?..

– Самое прямое, – не дал ему завершить фразу Олег. – Ты знаешь, что с Грин-де-Вальдом кто только не воевал? Одних наших, английских магов было человек двести. Отец старого лорда Гринграсса, дед Сириуса, даже отец Абраксаса Малфоя отметился. А вот Дамблдор всю войну просидел в Хогвартсе. Нынешнего Темного Лорда учил. Ты знал, что Редл как раз тогда учился в Хогвартсе?

– Кто такой Редл? – явно не понял Поттер.

«Он что газет не читает? – удивился Олег. – Впрочем, может быть и не читает. Зачем ему?»

– Том Редл – это Тот-Кого-Нельзя-Называть, – сообщил Олег и, притянув к себе бокал, сделал аккуратный глоток.

– Ничего не понял! – признался между тем несколько обескураженный его словами Поттер.

– Волан-де-Морт – не лорд и никогда им не был, – объяснил Олег, поморщившись, когда увидел, как вздрогнул Джеймс, услышав запретное имя.

«Еще один идиот! – покачал Олег мысленно головой. – Ну, как так можно? Взрослые люди, а празднуют труса, как дошколята!»

– Тот-Кого-Нельзя-Называть – продолжил он, идя навстречу этому дикому суеверию, – не чистокровный. Он полукровка, сын сумасшедшей полусквибки Меропы Мракс и магла по фамилии Редл. Так что его настоящее имя Том Редл, и у него нет прав ни на титул Мраксов, ни на титул Гонтов. И уж, тем более, у него нет права именоваться наследником Слизерина. Но мы отвлеклись. Я рассказывал тебе о Дамблдоре. Альбус не участвовал в войне, но в тот момент, когда все должно было закончиться, он вдруг появился рядом с Грин-де-Вальдом и, якобы, вызвал его на дуэль. Темный лорд дуэль проиграл и сдался Дамблдору. В результате Грин-де-Вальд остался жив. Его предполагалось судить и повесить, как магла, вместе с приспешниками Гитлера, но дуэль была магической, и, значит, суда не было. Его просто поместили в замок Нурменгард, где он и пребывает поныне. А Дамблдор был объявлен победителем Грин-де-Вальда и Великим Светлым Волшебником. Тогда-то на гребне победы он и получил все свои должности в Визенгамоте, Хогвартсе и МКМ.

– Ну, и зачем ты мне все это рассказываешь? – поинтересовался Поттер, явно раздраженный тем, что не понимает, о чем, собственно, идет речь.

– Грин-де-Вальд друг юности Дамблдора и по некоторым данным не просто друг, но и любовник. И, если принять это к сведению, то вся дальнейшая история предстает в совсем ином свете. Вполне возможно, что Дамблдор не победил злодея, а спас друга от неминуемой расправы.

– Допустим, – кивнул Джеймс, – но какое отношение это имеет ко мне?

– Я предполагаю, – решил Олег расставить все точки над «i», – что Дамблдор снова собирается провернуть этот трюк. Не дословно, разумеется, но по смыслу. Заметь, что он не воюет с Волан-де-Мортом. Ни разу не участвовал в бою. То ли трусит, то ли не хочет пачкать свои белые одежды кровью волшебников. Допускаю даже, что он верен формуле «не убий». Однако, это не значит, что он не может создать ловушку, в которую угодит Темный Лорд. И приманкой в этой ловушке, судя по всему, будет твой сын.

Вот тут Поттер и сломался. Нет, это не было похоже на то, что он ошеломлен тем, что рассказал ему Олег. Это смахивало на нечто другое. Джеймс все это знал. Возможно, только догадывался, но не имел возможности отступить. И теперь, когда его макнули мордой в это дерьмо, он, наконец, осознал, что все, сказанное Олегом, это та самая гребаная реальность, с которой ему предстоит теперь столкнуться.

– Вижу, ты и сам обо всем догадался, – сказал Олег, увидев муку на лице Поттера. – Полагаю, ты соскочить уже не сможешь. Обеты не отпустят, но ни твоей жене, ни на вашем сыне не лежит никаких обязательств. Они обеты не давали и на крови не клялись. Им еще можно помочь.

После этого они еще минут пять сидели в гробовом молчании, но потом Поттер встал и, ссутулившись, пошел вон из зала. И только удалившись на несколько шагов, бросил через плечо:

– Помоги.

31 декабря 1980

В целом, для англичан Новый Год – праздник куда менее важный, чем Рождество. Но его все-таки празднуют, и для этого обычно оставляют все украшения, сделанные к Рождеству, еще, как минимум, на неделю. Так что в холле Энгельёэн-манора и в парадной гостиной до сих пор стояли красиво украшенные трехметровые ели, а над дверями и на люстрах были развешаны веточки остролиста, омелы и плюща. Остальными украшениями, подарками и столом занимались ниссе под руководством женщин, а мужчины пока суд да дело разместились в курительной комнате и не столько курили, – у них в семье курили, в основном, женщины, – сколько выпивали, неторопливо обсуждая насущные дела. Пили магловский виски, которому отдавали должное все четверо, а разговор вращался вокруг тех вопросов, которые не так давно сформулировал Олег.