Текст книги "Берсерк (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

[21] Сякэны – хира-сюрикэны изготавливаются из тонких металлических пластин, полученных из обычных предметов: из монет (хиси-ган), плотницких инструментов (куги-нуки) и других. Из-за формы их часто называют «звёздочками ниндзя».

[22] Solis radius (лат.) – солнечный луч.

[23] Ансгар – копье Асов, верховных божеств скандинавского пантеона, населяющих Асгард. Во главе их находился великий Один.

Гейральв – Эльфийское копье (от древнесканд. geirr (копье) + alfr (альв, эльф).

Годебранд– Меч богов (от древнегерм. got, god (бог, божество) + brand, brant (пламя; клинок, меч).

[24] Deorum ira (лат.) – гнев богов; Titanum mors – смерть титанов; Tonitruum nigrum(лат.) – Черная гроза – являются древнескандинавскими мощными площадными чарами, результат которых сопоставим с бомбовой нагрузкой бомбардировщика B-17 Flying Fortress, то есть, взрыву 8 тонн взрывчатки.

[25] Хлыст Морганы – мощное темномагическое заклинание рассекающего действия.

[26] Завеса Нереиды – это мощный водяной щит, буквально стена воды или даже полновесная штормовая волна, которой врага можно и утопить.

[27] Анкил (лат. Ancile) – в Древнем Риме легендарный щит бога Марса, по преданию, упавший с неба при царе Нуме Помпилии ему в руки во время моровой язвы.

Заклинанием «Щит бога Марса» можно не только защититься от материальных поражающих элементов и заклинаний до 5-го ранга силы, им при желании можно кого-нибудь сильно толкнуть.

[28] Баклер – маленький, 20—40 см в диаметре, чаще всего металлический круглый щит. Был рассчитан, главным образом, на использование в качестве вспомогательного оружия с мечом или шпагой. Держался за ручку с обратной стороны. Баклеры имели только одну рукоятку, которую воин сжимал в кулаке, из-за чего их называли «кулачными щитами».

[29] ТВД – Театр Военных Действий.

[30] Ретирада – отступление.

Глава 12

Глава 12.

2 ноября 1980

Что ж, сказать по правде, Олег был почти уверен в победе, но на такой успех, разумеется, не рассчитывал. За девять минут боя было убито сорок три пожирателя и еще пятерых взяли в плен. Правда, и цену заплатили немалую: одиннадцать убитых, двадцать семь раненых, и большинство из них тяжелые, так что в маноре Хэлданов пришлось развернуть настоящий госпиталь. Все могло бы пройти и лучше, но у пожирателей оказался резерв, спрятанный в трех милях от «Белого оленя», и этот «засадный полк» оказался для ТС неприятным сюрпризом. Получив от своих сигнал тревоги, вальпургиевы рыцари, – а это был, что называется, кадровый отряд, – аппарировали до границы купола, поставленного людьми Олега, а оставшиеся пятьсот метров просто пробежали. Еще хорошо, что их засек наблюдатель, и удар во фланг не стал для бойцов ТС полной неожиданностью. Но бой, в любом случае, получился трудным и жестоким, и потери – соответствующими.

Разобравшись с делами, Олег остался наконец наедине с Рэйчел. В принципе, она не должна была болтаться рядом с ним до конца. Не адъютант, не помощница, всего лишь одна из рядовых участниц операции. Но как-то так получилось, что, отыграв свою роль «новой девушки» лорда Сегрейва, она не присоединилась к пятерке Конверса, а прилипла к Олегу и всю ночь следовала за ним. Он ее мотивы, кажется, понял и поэтому не прогнал. Но теперь пришло время разобраться с тем, что здесь и как. Момент истины, так сказать.

– В крепость или домой? – спросил Олег, предоставляя ей последнюю возможность восстановить статус кво.

Крепостью называли старый манор Блэков на реке Северн – Темный Утес. Вальбурга долго не хотела соглашаться на использование их древней, – пусть и практически покинутой, – резиденции в качестве штаб-квартира Третьей Силы. Однако Сириус, Регулус и Белла ее все-таки уговорили. И место это обрело новую жизнь, поскольку сами Блэки последние сто лет использовали его, в основном, только во время очередных похорон. Дело в том, что под стенами замка располагалось их фамильное кладбище.

Темный Утес был построен еще в девятом веке на южной опушке леса Дин[1] на берегу реки Северн. Речь, разумеется, о магической территории, едва ли не вдвое превышающей площадь магловского заповедника. Этот лес был несколько меньше Запретного леса в Хогвартсе, но тоже впечатлял, как своими размерами, так и своими флорой и фауной. В глубине древних чащоб все еще можно было увидеть первородные дубы, волшебную рябину, страж-деревья и много чего другого, о чем помнят только легенды седой старины и древние хроники англов и саксов. Здесь водились единороги и мантикоры, фестралы и гиппогрифы, эрклинги[2] и крапы[3], дромароги[4] и лесные тролли, и масса других магических и не магических, но крайне редких животных, большая часть которых считалась в мире маглов вымершими, вроде пещерного медведя или саблезубого тигра. В общем, это было древнее заповедное место, пронизанное магией и окутанное тайной. В давние, едва ли не доисторические времена несколько семей волшебников, ведущих свой род от древних бриттов и от потомков поселившихся в Британии римлян построили по краям этого колоссального лесного массива свои замки и маноры. Блэки были как раз из таких, но их Темный Утес был одним из самых новых замков в этих краях. Другие были куда древнее, но, вот родов этих уже почти не осталось. Мраксы-Кормаки, – не путать с Гонтами и Мраксами, – Бергерши и Оглы – вот, собственно, и все. Но что любопытно, ни один из этих родов не входит в список священных двадцати восьми, что лишний раз доказывает, список этот составлялся политически ангажированными людьми. Вообще, из всех одиннадцати семей, поселившихся некогда на краю леса Дин, – включая сюда, как существующие поныне, так и давным-давно пресекшиеся Рода, – никто, кроме Блэков, в этот претензионный список не входил, что с одной стороны, ни о чем еще не говорит, но с другой – на многое намекает.

Вот в таком странном месте, в мрачном, построенном из темного камня раннесредневековом замке базировались сейчас два ударных отряда перешедших на нелегальное положение боевых магов, а также штаб-квартира Третьей Силы и группа тылового обеспечения. И Рэйчел, входившая в состав 1-го отряда, получившего странное название «Кинжальщики», вполне могла сейчас отправиться именно туда, в Темный Утес. Или, по выбору, аппарировать к семье, но не в свой настоящий дом, который они после нападения вынуждены были покинуть, а в магическую деревню Кэмпденский Брод в графстве Глостершир, где нашли убежище довольно много беженцев и семья Гуди в том числе.

– Возьми меня с собой! – неожиданно предложила Рэйчел. – Я же вижу, ты хочешь.

– Хочу, – не стал спорить Олег, – но думал сделать это позже. Ты ведь знаешь, я женат, причем сразу на двух женщинах, а ты юная максималистка. Думал, придется долго и упорно ухаживать за тобой, соблазнять и совращать.

Олег не стеснялся сказать правду и ничего не выдумывал. Он, и в самом деле, полагал, что еще не время. Кто же знал, что девушка созреет сама по себе без особых с его стороны усилий?

– Давай оставим твоих жен за скобками, – улыбнулась девушка. – Мне нужен ты, а не твой титул или деньги… Впрочем, уверена, если мне что-нибудь понадобится, мне надо будет только сказать.

«Умная, смелая, красивая, что еще нужно мужчине, чтобы… что?»

Встретить старость? Но до нее еще далеко и долго, если, конечно, доживет. И, разумеется, это не кризис среднего возраста. Тоже, вроде бы, рано. Пожалуй, это было нечто вроде кризиса первого-второго года совместной жизни. Его женщины не стали за это время хуже. Возможно, они стали даже лучше. Красивее, сильнее, интереснее, но у обеих теперь есть дети. Два годовалых ребенка в семье. Понятное дело, что и Бывшая Эванс и нынешняя Энгельёэн стали совершенно по-другому распределять свое внимание между ним и детьми. Учитывая же особые склонности Анники, которая постоянно «дурно влияла» на не возражавшую «немного пошалить» Иолу, Олег явно сместился на второе-третье место в списке их приоритетов. А тут юная и где-то даже трепетная Дюймовочка, которая по совместительству является отнюдь не рядовым боевым магом. В Объединенном королевстве еще со времен раннего средневековья было принято классифицировать боевых магов по степеням в зависимости от их реальной силы, уровня подготовки и участия в боевых действиях. Так вот, Рэйчел в свои семнадцать лет уже не кавалер и даже не офицер, а вполне состоявшийся командор[5]. Еще пять-шесть новых заклинаний уровня Завесы Нереиды и два-три успешных боя наподобие того, что случился сегодня ночью, и станет по общепринятой классификацией рыцарем-командором, то есть настоящей, но главное, признанной машиной для убийства. Но при всем при том, она все еще остается той, кем является по факту: юной девушкой, платиновой блондинкой ростом максимум метр шестьдесят, с фигуркой феи Динь-Динь, лицом ангела и голубыми, как весеннее небо, глазами.

– Ты не только красивая, – улыбнулся Олег, – ты умная, не говоря уже о решительности. Все так и есть, как ты сказала, и, знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?

– Догадываюсь, – покраснела Рэйчел. – И я… Я тоже хочу того же самого.

– Тогда, вашу руку, сударыня!

Рэйчел протянула ему руку, и они сходу аппарировали на крыльцо Феррерс-хауса. Крыльцо находилось внутри зоны отчуждения, которую не видят ни маглы, ни маги, но не внутри дома-крепости, а снаружи.

– Это Феррерс-хаус, – объяснил Олег, открывая дверь и пропуская девушку внутрь, – наш с Мод родной дом. По идее сестра с племянницей должны сейчас быть у Блэков, но, если даже они дома, Мод ни мне, ни тебе ничего не скажет и мешать нам не будет. Ее муж тоже, если его вдруг сюда занесет. Так что можешь расслабиться и чувствовать себя, как дома. Бери, что хочешь, иди, куда вздумается. Куда не следует, все равно не попадешь, и все прочее в том же духе.

– Мне нужно принять душ, – смутившись, отвела взгляд Рэйчел. – Я…

«Пропотела, пропахла дымом и смертью, – продолжил он мысленно за Рэйчел, – какой уж тут секс…»

Вообще-то, будь на ее месте кто-нибудь другой, как раз в таком виде и любились бы. Близость смерти очень сильно влияет на либидо.

– А хочешь принять полноценную ванну? – спросил он вслух, вспомнив, что роскошь не враг похоти, а его верная помощница.

– А ты будешь подглядывать? – Мило и как-то совершенно по-детски спросила предполагаемая любовница.

Странное сочетание несочетаемого. Рэйчел одновременно жутко робеет и боится, потому что, похоже, у нее это первый раз, а с другой стороны, хорохорится, не как какая-нибудь безропотная овечка[6], а как настоящая хищная птичка. Сапсан, например, или малый сокол. Где-то так.

– Зачем подглядывать? – «удивился» Олег. – Позови меня. Будем принимать ванну вместе. Она большая. Легко поместимся.

– Особенно я, – хмыкнула Рэйчел, намекая на свои невеликие размеры, которые наверняка считала ужасным недостатком.

– А вот эту тему мы оставим раз и навсегда, – строго сказал ей Олег, не желая культивировать в своей женщине комплекс неполноценности. – Ты красавица, Рэйчел! Я это серьезно. Рост, размеры… Все это ерунда. Ты красива и желанна. И еще есть бонус. Тебя я могу носить на руках в буквальном смысле этого слова.

– Ловлю на слове, – несмело, и в то же время решительно усмехнулась девушка. – Будешь носить!

– Значит, приглашаешь?

– Значит, да.

– Тюра! – позвал тогда Олег.

В прошлом году при посредничестве Анники Олег смог договориться с семьей ниссе[7] – Тораром и Тюрой, – которые переехали к ним в Феррерс-хаус из Тромсе на севере Норвегии.

– Доброй ночи, господин Сегрейв.

– А если без официальщины? – улыбнулся Олег.

– Рада видеть, тебя живым, – хмуро ответила крошечная старушка, опрятная и какая-то невероятно домашняя. – Знаешь, как от тебя смертью несет? То-то же! И от тебя, детка, – посмотрела она на Рэйчел, – шибает, как на погосте. Убивцы вы, как есть убивцы! Ажно, сердце от жалости заходится. Злыдни! Что ты, Бертель, что барышня Мод. И вот еще одну такую привел.

– Хорош бухтеть! – покачал головой Олег. – Не позорь меня перед девушкой, будь любезна. Лучше, приготовь, пожалуйста, ванну и найди для госпожи Рэйчел какую-нибудь одежду на первый случай.

– Рэйчел? – переспросила старушка, внимательно рассматривая его спутницу. – Буду звать тебя по-нашему по-северянски, Ракель. Идите уж оба что ли, а одежду я подберу. Возьму что-нибудь подходящее у Мод, только придется уменьшить раза в два.

– Сколько продержится твое колдовство? – уточнил Олег.

– До следующего вечера, наверное, – пожала плечами Тюра.

– Ну, это нормально. Днем выйдем на улицу, прошвырнемся по магазинам, шопинг, говорят, хорошо успокаивает женские нервы… Хотя мужские расстраивает, но нужда, как говорится, подружит и кошку с собакой.

– И ты вот, что, Тюра, – снова посмотрел он на старушку-ниссе, – передай, пожалуйста, Гейре[8], что со мной все в порядке, но домой доберусь, хорошо если послезавтра.

– Бесстыдник ты, Бертель! – покачала головой старушка. – При живой жене…

– При двух, – улыбнулся Олег. – И хватит уже смущать девушку. Приготовь нам перекусить, выпить, помыться, одеться, и, ради всех наших богов, Тюра, не сболтни лишнего кому не следует!

– Ладно уж! – улыбнулась вдруг старушка. – Чего уж там. Дело молодое. Я там в ванной приготовлю зелья, так ты, Ракель, выпей все. У тебя же первый раз? То-то же!

– Кто это? – тихим мелодичным голоском, словно колокольчик прозвенел, спросила Рэйчел, едва Тюра растворилась в воздухе.

– Это ниссе. Скандинавские домовики. – объяснил Олег. – Они чудные существа, Рэйчел, преданные, трудолюбивые, но ни разу не поворчать для них, значит день прожит зря.

Между тем, перед ними возник второй ниссе.

– Доброй ночи, господин Сегрейв, – поклонился Торар.

– Доброй! – кивнул Олег. – И давай без официоза. Кто в доме?

– Никого.

– Надолго?

– Хозяйка сказала, что до конца недели.

Ниссе был неразговорчив и выглядел хмурым, но Олег не собирался идти на поводу у их природы.

– Тогда, свободен! – усмехнулся он что-то бурчащему себе под нос старичку. – Я понял, Торар, и постараюсь исправиться.

Торар явно остался его ответом недоволен, но, как и требовала его природа, подчинился. Поклонился хозяину и исчез. А Олег обернулся к Рэйчел.

– Пошли! – потянул он ее за руку.

Они неторопливо, – надо же было дать девушке время отдышаться и оглядеться, – прошли по относительно небольшому холлу, поднялись по лестнице и по коридору, стены которого украшали гравюры Дюрера, Хопфера и Раймонди[9], добрались до личных апартаментов Олега. Раньше, то есть четыреста лет назад, эти комнаты принадлежали именно его «предку» и, к слову сказать, полному тезке Гилберту Сегрейву. А в апартаментах Вильгельма де Нёфмарш, то есть, своего предка поселилась Мод, и в результате все получилось просто замечательно. Мод жила в южном крыле, а Олег – в северном, и к тому же на разных этажах: она на третьем, занимая так называемую Угловую башню, а он на втором.

Олег магией открыл двустворчатую дверь в свои апартаменты и снова галантно пропустил даму вперед.

– Это мои комнаты, – сказал он, зажигая щелчком пальцев свечи в канделябрах и дрова в камине. Можно было бы и не спешить, еще минута или две и ниссе все сами сделают, как надо, тем более что магические плафоны включились сами по себе, едва он открыл дверь.

– Что значит, твои? – спросила Рэйчел, рассматривая резную мебель, картины на стенах и потолочную роспись.

На самом деле, это были уже не совсем те комнаты, какими они были четыреста лет назад. Другое, более современное освещение, сантехника даже там, где раньше не было и допотопных уборных, и общий комфорт, частью которого являлась новая мебель. Все-таки средневековые столы, сундуки и скамейки, хоть и выглядят аутентично, но удобством не блещут. Зато магловская мебель конца XVIII века куда более комфортна и лучше соответствует эстетическому чувству Олега. Рэйчел, судя по ее взгляду, здесь тоже понравилось.

– Феррерс-хаус принадлежит роду, семье, то есть всем и никому, – ответил между тем Олег на вопрос девушки. – При этом он по определению является резиденцией главы рода. И, хотя главой Дома д’Э являюсь теперь я, мы с Мод решили, что, по крайней мере, в этом поколении он останется общим. Она заняла апартаменты бывшего главы Дома Вильгельма герцога де Нёфмарш – ее предка по прямой линии, а я – комнаты его младшего брата, который, соответственно, является моим предком.

– Красиво у тебя.

– У Мод еще красивее, но мне нравятся оба варианта.

– Это гостиная, – объяснил он, продолжая свою краткую экскурсию по дороге в спальню.

– Там, – показал он на очередную резную дверь, – мой кабинет, здесь спальня, а за той дверью та самая ванна, о которой я тебе говорил.

– Ты приглашаешь меня возлечь на твое супружеское ложе? – с «ужасом и благоговением» в голосе поинтересовалась Рэйчел, осматривая просторную комнату и огромную кровать.

– Получается, что так, – улыбнулся ей Олег. – Есть возражения?

Не дожидаясь ответа, он подхватил Рэйчел на руки и впился в ее губы жадным поцелуем. Он давно уже мечтал об этом и, разумеется, о многом, многом другом, но, если «другое» еще могло подождать, – по крайней мере, до тех пор, пока они не смоют с себя пот, грязь и кровь, – то откладывать первый поцелуй на потом не было уже никаких сил. И, похоже, у нее тоже терпелка кончилась, потому что ничего подобного он от нее не ожидал. Не предполагал в ней такую силу страсти, и такого интуитивного понимания самой сути плотской любви не ожидал тоже. Ее поцелуй был совершенен, но не потому, что Рэйчел владела какой-то особо изощренной техникой. Как раз напротив. Она ничего толком не умела и ничего не знала о том, как правильно сделать то или это. Однако, на каком-то инстинктивном уровне она понимала в сексе куда больше, чем какая-нибудь опытная великосветская шлюха, и в этом смысле она напомнила ему Лили Эванс, какой она была в шестом классе Хогвартса. Неопытная, наивная, она интуитивно «поймала волну». Ее поцелуй был моделью правильного секса, как его понимают мужчины. Она не требовала, а предлагала, полностью подчинившись воле Олега. Это было бы трудно объяснить, поскольку не все возможно облечь в слова, но даже на уровне поцелуя она оказалась именно такой, какой он хотел ее увидеть. И в результате, все случилось у них сразу вдруг, практически без прелюдий и горячей ванны. Даже без душа, потому что обоим капитально снесло крышу, и единственное, что смог сделать Олег пока еще мог хоть как-то соображать, это наложить на Рэйчел Любовный Каскад – сложносоставные чары, включавшие в себя три компонента в одном флаконе: Расслабляющее, Анальгезия[10] и Контрацептивное. На самом деле, едва успел. Только наложил чары, а он уже в ней, и она теперь не девушка.

И все-таки, они добрались до ванной комнаты. Не сразу, а спустя почти полчаса, но они «доползли» и буквально рухнули в тот маленький бассейн, который, вероятно, по недоразумению назывался здесь ванной. Горячая вода, с легким ароматом цветущих садов, много пространства, в котором можно практически все, что захочется и сможется, и Олег не удержался и решил, что «помыться» можно и магией, а вот любиться в таком месте и с такой девушкой нужно, не откладывая, и по-настоящему. Поэтому, призвав палочку, он наложил на них обоих Очищающие и Освежающие чары, добавил Бодрящих и, наконец, задействовал Тайный Интерьер. Когда гномы перестраивали дом на современный лад и устанавливали соответствующую сантехнику, за основу интерьера ванной комнаты был принят стиль ар-нуво[11]. Плавные линии, асимметрия, цветное стекло и кафельные панно, приглушенные оттенки, растительные мотивы… Очень красиво. Во всяком случае, на вкус Олега, это именно то, что нужно для неторопливого отдыха, но выбирая дизайн ванной комнаты, он пошел дальше. Если применить чары, открывающие сокрытое, то вместо панно, отображающих подводный мир, появлялись два панно, созданные по мотивам эротических рисунков Константина Сомова[12], и еще два, воспроизводящих иллюстрации Франца фон Байроса[13]. Весьма впечатляющее зрелище. Рэйчел, увидев эти «картинки», сначала зажмурилась, а потом, сообразив, что они с Бертом занимаются ровно тем же и даже в более откровенной форме, успокоилась и начала рассматривать цветные панно с недетским интересом.

– Нравится? – спросил ее Олег, усаживая к себе на колени.

– Да… Но… Но так откровенно? Разве такое можно публиковать в книгах?

– Можно все, – погладил он ее небольшие упругие грудки, – зависит от того, кому предназначается эта книга.

И тут он вспомнил об одной такой книжке. Это было, как бы, рукописное, – ведь магия способна практически на все, – и, разумеется, анонимное «пособие для девушек из хороших семей». Там кратко и без сантиментов объяснялось, что происходит между мужчиной и женщиной «в первую брачную ночь». Не куртуазная поэзия и не гламур, а суровая правда жизни, изложенная правильными словами, – без эвфемизмов[14] и умолчаний, – и проиллюстрированная цветными гравюрами, демонстрирующими все, что есть, как есть и со всеми необходимыми подробностями. В общем, после прочтения брошюры, весьма актуальными становились советы, изложенные во второй части пособия. Там приводились подробные описания особого рода чар и пошаговые рецепты приготовления узкоспециализированных зелий. И все это сводилось к тому, как безболезненно и без последствий для психики и физического здоровья потерять девственность, как получить от этого процесса удовольствие, а не «сплошное разочарование», и как залечить возможные повреждения. Третья часть брошюры как раз и была посвящена проблеме получения удовольствия естественным образом, – позы, хитрости и уловки, – а, если не получается «по-честному», то как добиться того же, но уже обходным путем, то есть, с помощью специальных зелий и чар, ворожбы и ритуалов. Весьма познавательная, надо отметить, книга.

«Надо будет найти… – решил Олег, пролистав мысленно экземпляр, купленный по случаю у букиниста, -. – Она где-то в моей личной библиотеке, я полагаю».

– Я тебе потом покажу одну книжку… – сказал он вслух, лаская бедра Рэйчел. – Это к вопросу о том, что можно и что нельзя показывать в книгах. Ее написала еще в конце XVII века одна светская дама для магически одаренных девушек на выданье. Думаю, тебе понравится. Там все про все».

– Так уж и про все? – задохнулась девушка от удовольствия, развернувшись к нему лицом и буквально насаживаясь своей узкой щелкой на его впечатляющий, в особенности по сравнению с ее габаритами, член. – И про это?

– Я же сказал… – Олег подхватил ее под бедра и теперь мягко качал, позволяя своему парню медленно входить в нее, преодолевая приятное для них обоих сопротивление ее горячей и влажной узости, и так же медленно выходить, срывая с ее губ стон. – Про все и со всеми подробностями.

– И про губы? – простонала Рэйчел, подставляя губы под поцелуй.

– Про губы? – переспросил Олег, когда на них «снизошла благодать».

– Девочки говорили, – дыхание у нее было тяжелое и говорить было сложно, но любопытство оказалось сильнее усталости, – что можно еще сюда, – ее тонкие пальчики коснулись распухших от поцелуев губ, – и туда, – рука нырнула между точеных ножек и, по всей видимости, указала на ее круглый зад.

– Хочешь попробовать? – полюбопытствовал вполне расслабившийся после второго раза Олег.

– Страшно, конечно, – честно призналась Рэйчел, – у тебя такой большой, а там и дырочка-то, как дверной глазок. Но думаю, раз уже начали, зачем останавливаться на достигнутом, – пожала она плечами. – У маглов был такой знаменитый ученый Зигмунд Фрейд, так он так и говорил: «Всё, что вы делаете в постели, – прекрасно и абсолютно правильно. Лишь бы это нравилось обоим». Как думаешь, мне понравится?

– Не знаю, – честно признался Олег, – это очень индивидуально.

– А тебе?

– Мне точно понравится.

– Ну а мне нравится, когда нравится тебе, – вполне ожидаемо призналась Рэйчел. – Я же женщина, я отдаюсь, чтобы ты мог мной насладиться, а я наслаждалась твоим наслаждением.

– Это не так, – возразил Олег. – Вернее, не должно так быть, потому что это неправильно.

– А как правильно? – спросила она, выдохнув куда-то ему в грудь.

И в самом деле, а что правильно-то, и почему это должно его заботить? Он ее хочет? Это факт. Она дает? Тоже факт. Чего еще-то? Но сейчас, временно насытившись ее телом и ее лоном, викинг отступил в тень, а на авансцену вышел кто-то никто из просвещенного до умопомрачения XXI века. Немолодой, образованный, проникшийся духом либерализма, что бы это на самом деле ни означало.

– Ты отдаешься, потому что так устроены женщины, – сказал он вслух, – но это не значит, что ты не должна испытывать удовольствие от самого процесса. Наслаждаться моим наслаждением – это одно, а довольствоваться лишь тем, что я получил удовольствие – это совсем другое. Первое приемлемо и даже приветствуется. Во всяком случае, мне это в тебе нравится. Но второе – это извращение. Секс – это взаимное удовольствие. Так мне кажется… Хочешь, еще раз?

– А ты можешь? Девочки говорили…

– Забудь тот вздор, который несут некоторые девочки! – остановил ее Олег. – Кто-то не может, а кто-то другой и может, и хочет. И знаешь, что? Я не прочь побывать как раз здесь, – коснулся он пальцами ее губ.

9 декабря 1980

Стычки и нападения продолжались весь ноябрь. Вальпургиевы рыцари и все прочее чистокровное и не слишком чистокровное быдло нападали где только могли. Кровь лилась рекой, и ТС буквально с ног валился, пытаясь переломить ситуацию. В бой пошли даже беременная Лилс, Анника и Бэлла, а в двадцатых числах ноября, видя творимый пожирателями беспредел и полную неадекватность властей, к активным операциям подключились и те волшебники, кто до сих пор предпочитал блюсти нейтралитет. Регулус Блэк привел троих бойцов, Люциус Малфой – семерых, Иероним Сметвик – четверых и Александр Гринграсс – двоих, а к началу декабря дозрели так же Ксенофилиус Лавгуд, Иеремия Скиттер – старший брат восходящей звезды волшебной журналистики Риты Скиттер, Амос Диггари и еще несколько совсем уж мирных даже по довоенным меркам волшебников. Сами вооруженные силы ТС, хоть и несли постоянные потери, но увеличились за этот же период времени на пятнадцать человек. Сам Олег метался по стране, как угорелый, но в большинстве случаев успевал лишь к шапочному разбору. У него банально не было системы оповещения, а люди все еще велись на пропаганду Министерства и Дамблдора и предпочитали вызывать на помощь Аврорат и Орден Феникса. Аврорат появлялся вовремя лишь в одном случае из пяти, но в последнее время стал нести гораздо меньшие потери, чем пожиратели. Объяснялось это тем, что на помощь обычно бросались те, кому было не все равно. И те из них, кто не погиб в первых боях, неплохо поднаторели в боевой магии. В этом смысле выделялась отряды Амелии Боунс и Руфуса Скримджера. Эти авроры не пользовались непростительными заклятиями, но неплохо справлялись и без них, прореживая ряды вальпургиевых рыцарей. Орден же Феникса обычно реагировал на вызовы с опозданием, – не из-за лени, а из-за плохой организованности, – но даже если вступал в бой, то пытался арестовать пожирателей, что было отнюдь не тривиальной задачей, и, в связи с этим нес большие потери.

В конце концов, у руководства ТС кончилось терпение, и они опубликовали в качестве платных объявлений секретную статистику Аврората, касавшуюся действий самого Аврората, а также ДМП и Ордена Феникса. Понятное дело, что обнародование нелицеприятных фактов вылилось в колоссальный скандал. И вскоре Олег получил письмо из Хогвартса. Дамблдор приглашал его на разговор.

Олег более или менее представлял себе, о чем пойдет речь. Он по-прежнему совершенно не понимал Альбуса Дамблдора, – его мотивов и целей, – но не обманывался по поводу его позиции относительно боевых действий с пожирателями. На самом деле, мог бы и не тащиться в Хогвартс, – только время напрасно терять, – но просто захотелось взглянуть на школу глазами стороннего наблюдателя. Кое-что вспомнить, кое о чем пожалеть, ну и так далее и в том же духе. Поэтому, собственно, и согласился. Прибыл раньше назначенного времени и первым делом пошел гулять по замку и окрестностям. Директор об этом, разумеется, знал, не мог не знать. Мало того, что Дамблдор в силу своей должности контролирует через магическую сеть, раскинутую над Хогвартсом и внутри него, всю территорию школы и всех находящихся в ней людей, так Олег во время своей прогулки кого только не встретил. Кивнул Хагриду, делавшему вид, что «починяет» створку входных ворот, поздоровался с Филчем, протиравшим зачем-то какую-то медяшку в Главном холле, пообщался со Слизнартом, которому симпатизировал во время учебы, и с Макганагал, которую тихо ненавидел. В общем, увиделся, пусть и мельком, со многими действующими преподавателями и менторами, не говоря уже о школьниках, среди которых было полно таких, кого он знал, более или менее близко общаясь с их семьями. В общем, за время этой двухчасовой прогулки случилось немало встреч, и кто-нибудь из этих встречных-поперечных наверняка должен был доложить боссу, но Дамблдор мешать Олегу не стал. Дождался назначенного времени и встретил, сидя за рабочим столом в своем роскошном кабинете. Ну, а дальше все пошло согласно годами выверенному шаблону. Сели один напротив другого, но, как и следует ожидать от борца за все хорошее, против всего плохого, Дамблдор возвышался над посетителем, устроившись в «золотом» троноподобном кресле за своим монструозным рабочим столом, установленными по случаю на возвышении, а Олегу было предложено кресло для посетителей. Небольшое, простое и, пожалуй, низковатое, еще больше подчеркивающее разрыв по высоте. Не совсем демократично, но что есть, то есть.

– Это должно прекратиться! – Прозвучало весьма категорично, но Олега такой ерундой не смутить.

– Что именно? – поинтересовался он максимально ровным тоном. Почти равнодушно, но в его голосе можно было заметить легкий намек на интерес.

– Вы прекрасно знаете мистер Сегрейв! – не снижая напора, «отбрил» Дамблдор, подчеркнув, что гость всего лишь «мистер», а никак не Лорд. – Все эти убийства… Они должны немедленно прекратиться! Уже пролилось достаточно крови волшебников! Это неприемлемо!

– С Томом вы этот вопрос обсуждали, мистер Дамблдор? – ничуть не впечатлившись словами директора, поинтересовался Олег, тоже умевший играть в эту игру. – Мистер Редл готов прекратить боевые действия?

– Причем здесь Том?! – кажется старику и самому было понятно, что его усилия будут абсолютно бесполезны, если на мир не согласятся обе стороны. – Я обсуждаю это с вами, лорд Сегрейв!

«Надо же, теперь я все-таки лорд!»

– Боюсь, директор, вы не понимаете сути происходящего, – чуть пожал плечами Олег, – ну, или делаете вид, что не понимаете. В Объединенном королевстве имеет место вооруженное противостояние, и до тех пор, пока эта шваль будет убивать и насиловать, мы будем их убивать. Скажите спасибо, что хоть насиловать не будем, а ведь могли бы, у вальпургиев рыцарей тоже есть жены и дочери.