Текст книги "Берсерк (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

Сигнал тревоги поступил в 23:11. Это был так называемый уведомительный сигнал, сообщивший, что совершено нападение на министерство. По соглашению, заключенному пять месяцев назад, Третья Сила, Орден Феникса и еще полтора десятка наиболее крупных и обладающих военной силой семей, получали оповещения трех типов: Уведомление, Просьба о помощи, Форс-мажор. Сегрейв получил аж три уведомления одновременно: и как один из вождей ТС, и как глава Рода, и как супруг другой главы Рода. Впрочем, ему достаточно было бы получить и один. Дублирование в данном случае являлось избыточным. Однако это было всего лишь чем-то вроде апарта[7], то есть «реплики в сторону», потому что Олег понял главное – «началось». Он тут же отдал приказ «товсь» для отрядов быстрого реагирования, объявил тревогу по всем объектам Третьей Силы, и распорядился поднимать «в ружье» всех резервистов до единого. Атака на Министерство могла оказаться пшиком, но могла означать настоящую попытку захватить центр управления магической Британией по принципу, у кого Министерство, у того и власть. И вот нападение… Полноценная атака, провокация или просто «сбой системы». Но эта неопределенность должна была развеяться, как полагал Олег, максимум в течение четверти часа. Поскольку время было позднее, и атаки никто не ждал, в Министерстве находились сейчас только охранники и дежурные в наиболее важных департаментах и отделах, так что, если это операция по захвату, то сигнал «Форс-мажор» следовало ожидать так быстро, как среагирует на ситуацию кто-нибудь из тех, кто право имеет.

Оказалось, что такой человек в Министерстве был. Им оказался начальник архивного отдела ДМП Хью Бёрнелл, он засиделся за бумагами и, обнаружив, что Министерство атаковано, – и это не минорное нападение, – он тут же объявил тревогу по Министерству и послал сигнал «Форс-мажор». Сам он был уже совсем немолодым человеком, – девяносто семь лет – это не шутка, – но до того, как стал заведовать архивом он полстолетия отслужил сначала в Аврорате, а затем в силовых подразделениях ДМП. Здоровье у него было хорошее, сил хватало, и голова работала, как надо. Поэтому, отправив свое «SOS», мистер Бёрнелл, прежде всего, перекрыл доступ в само помещение Архива. Закрылись зачарованные двери, опустилась бронированная плита, отделившая хранилище от административных помещений, и заработали противопожарные и антимагические щиты. К сожалению, в администрации Архива таких полезных девайсов не было, но Хью сделал, что мог. Он запер двери и соорудил сразу за ними довольно внушительную баррикаду из сейфов и офисной мебели. Большего он сделать не мог, но его сигнал поступил вовремя, и породил цепь событий, которую позже назвали «Сражением за Министерство Магии».

Олег принял «Форс-мажор» всего лишь через минуту после первого «Уведомления» и, учитывая скорость, с которой пришли сигналы, бросился к министерству, едва успев отдать несколько совершенно необходимых в таком случае приказов. Первое и главное, он сразу же ввел режим «Чрезвычайного Положения». После всех инцидентов с их семьей и друзьями, после всех попыток взять их дома штурмом, план ЧП предусматривал стремительную эвакуацию всех детей и нонкомбатантов в Энгельёэн-манор, признанный самой большой и самой хорошо укрепленной крепостью в их компании. Туда же перемещались две пятерки телохранителей, усиливая этим «гарнизон» крепости, и, по желанию, все близкие им люди из тех, кто по тем или иным причинам не может участвовать в бою. Такими пунктами сбора, кроме дома Энгельёэнов, были назначены Блэк-хаус и Малфой-манор. Замок Черная скала в лесу Дин являлся главной тыловой базой, в которой скапливались резервы, и основным госпиталем ТС, а Феррерс-хаус – передовой базой сбора резервистов.

Итак, первым делом Олег объявил Чрезвычайное положение и затем вызвал всех боевиков, кто мог прибыть к нему в течение пяти минут. На удачу, в доме на тот момент находились не только Анника и Лилс, но и Северус Снейп, а Мод и Сириус должны были прибыть как раз через пять минут. Они пришли камином вместе с детьми и охраной и уже снаряженные к бою, поскольку оружие и снаряжение весь прошедший год всегда держали буквально под рукой.

– Лилс, ты на хозяйстве! – кивнул Олег Бывшей Эванс. – На тебе оборона дома и штаб.

– Берегите себя! – кивнула женщина.

Она не стала спорить, как сделала бы еще год назад, потому что план ЧП предусматривал именно то, что сказал Олег. Она сильный боец, и у нее хорошая голова. К тому же Лили посвящена практически во все секреты трех родственных семей. Поэтому, если дойдет до драки, она будет оборонять крепость, защищая детей и нонкомбатантов. А пока возьмет на себя функции координатора действий боевых групп и мобилизацию резервистов.

– Обязательно! – улыбнулся он ей, и в этот момент в холл, где собиралась их группа, прямо сквозь стену вбежал огромный медведь.

– Еще минута, – сказал он голосом Фрэнка Лонгботтома. – Мы в пути.

О том, кто эти «мы», Олег, конечно, догадывался, но был искренно рад, когда его предположения подтвердились, и из камина один за другим вышли Лонгботтомы, причем все три: Августа, Алиса и Фрэнк. Это были три очень сильных бойца, и они привели с собой пятерку боевиков из охраны их имения и еще две тройки телохранителей. Третья тройка, – телохранители Алисы, – останутся в Энгельёэн-маноре, усилив группировку, обеспечивающую безопасность детей, а детей у них на три семьи было много – девятеро. Сейчас их всех собрали в наиболее защищённой части крепости. Их нужды обеспечивали детский целитель и целая толпа гувернанток и нянечек. Повариха, к слову сказать, у них была тоже своя, как и кухня. Те помещения, которые считались «детской» в ближайшие десять минут будут полностью изолированы, перейдя на полностью автономный режим. Рисковать своим будущим никто не хотел.

– Куда двинем? – спросила между тем Мод.

– Выбор невелик, – пожала плечами Анника. – Сама знаешь, у нас есть всего один надежный канал в министерство.

Канал, и в самом деле, существовал и вел в каминный зал Министерства, примыкавший к Атриуму, и там сейчас наверняка шел бой. И это было нехорошо, потому что иди знай, что там и как, и не прилетит ли чем-нибудь эдаким тому, кто выберется из камина первым.

«Но зато есть вероятность, что туда припрется Сам!»

– Я первый, – сказал Олег. – Сириус – второй, за ним Анника, и только после этого бойцы охраны. Мод замыкает.

Никто с ним спорить не стал. И, бросив быстрый «охватывающий» взгляд на собравшихся перед камином людей, Олег одобрительно кивнул и первым шагнул в огонь. Перемещение, как всегда, было донельзя дурным, но за прошедшие годы он как-то пообвыкся в этом мире и научился переносить каминные «приключения» с наименьшими потерями. Поэтому, вылетев в каминный зал Министерства, Олег был в тонусе и ничуть не дезориентирован. Он не стал выравнивать шаг, а напротив, ускорился и ушел в перекат. Кувырок вперед, перекат через плечо направо, низкая позиция и, прикрывшись Плащом Морганы[8], скрывшим его от глаз любого наблюдателя, выставил перед камином Щит Аякса[9]. В следующее мгновение из зеленого пламени вывалился Сириус. Выпал с падением на руки и, откатившись влево, проделал тот же фокус, что и Олег. Исчез за Плащом Морганы и выставил еще один Щит Аякса. Поэтому весь остальной отряд переходил в Министерство, можно сказать, в идеальных условиях, потому что прибывшая третьей Анника тут же начала отстреливать тех, кто, обладая хорошей реакцией, открыл огонь по Олегу и Сириусу. А таких, к слову, оказалась сразу четверо, и все, как один, профессионалы. И дело не только в серебряных масках вальпургиевых рыцарей, а в том, что первые «пристрелочные» заклинания оказались ни разу не смертельными. Это были Останавливающие чары, чтобы, значит, ненароком не пришибить кого-нибудь из своих. Олег сделал бы так же, окажись он на их месте. Если во время сражения вдруг и ниоткуда появляется кто-то еще, это с пятидесятипроцентной вероятностью свой или чужой. Поэтому первый «выстрел» не летальный, зато второй может быть уже чем угодно. Но вот у Анники таких сомнений не было. Она знала, куда идет и кого, скорее всего, там встретит. Поэтому, увидев серебряные маски, чисто инстинктивно начала бить на поражение. Идущие за ней боевики открыли огонь за компанию, и шквал заклинаний буквально смел четверых пожирателей, не успевших от неожиданности выставить серьезные щиты.

«Что ж, с почином вас, Глеб Егорович!»

Олег не знал, откуда взялась эта фраза. Вернее, не помнил, хотя и понимал, что это всего лишь «привет» из его первой жизни. Случилось с ним такое довольно часто, и он уже привык не задумываться о том, что это и откуда, твердо зная, что по смыслу, как сказано, так и есть. И, разумеется, он теперь на такие глупости не отвлекался. Тем более, сейчас, когда они в буквальном смысле попали из огня да в полымя. В немалых размеров зале сражались авроры, – их можно было узнать по темно-бордовым мантиям, – и пожиратели. Последние отнюдь не все были в серебряных масках. Хватало и «бледнолицых», носивших белые шелковые. Авроров было мало, пожирателей – много, но защитникам пока удавалось сдерживать нападавших, не пропуская их в Атриум. Прибытие отряда ТС резко изменило баланс сил. И теперь защищались уже пожиратели, но длилось это, к сожалению, недолго. По-видимому, кто-то из вальпургиев рыцарей ухитрился вызвать подмогу, и из Атриума появились новые фигуры в черных плащах. А это означало, что Атриум либо уже занят, либо там тоже идет бой. Но тогда возникал вопрос, как пожиратели проникли в Атриум? Вариантов было несколько: через какой-нибудь служебный камин, через официальный вход для посетителей, и еще они могли проникнуть в Министерство, взломав защиту и пробив новый «коридор». В конце концов, если они смогли проломить защиту Феррерс-хауса, то, поднатужившись чуть больше, могли обрушить и щиты Министерства. Недооценивать этих людей было чревато большими неприятностями. Среди них конечно же есть дураки, но, если исходить из кривой Гаусса[10], умных должно быть не меньше. Впрочем, все эти мысли мелькали на самом краю сознания, потому что Олег вел бой, и все его силы, – физические, интеллектуальные и магические, – уходили именно на это. Ударить, парировать чужой «выпад», прикрыться щитом или прикрыть им одного из своих и снова ударить.

Факт в том, что за прошедшие годы Олег здорово поднаторел в искусстве убивать. Поэтому обычно он наносил не единичный удар, – если, конечно, он не был добивающим, – а серию. Чары летели связками по две, по три, а то и по пять штук. Это требовало от боевика кастовать так быстро, что неопытный глаз замечал всего лишь одно движение палочкой, которое, на самом деле, состояло из сложной последовательности стремительных микродвижений ее конца. И естественно, он колдовал молча. Своих заклятий не озвучивал, – чем еще больше затруднял действия противника, – но позволял себе ругаться матом, переходя с английского на русский или древнескандинавский. Хороших ругательств хватает во всех языках, главное понимать их красоту. Однако в обычной жизни, да еще и при дамах, Олег себе такого позволить не мог. Зато «в пылу схватки» его сквернословие было, как бы, простительно. И оно было «очаровательно», как любила выражаться Анника. Она, к слову, рубилась в нескольких метрах от него слева, а справа свирепствовали Мод и Беллатрикс Блэк. Сириус же сместился еще дальше по направлению к дверям в Атриум, обозначив таким образом их правый фланг. Остальные боевики заполняли промежутки между «носорогами», ну или танками, как предпочитал называть себя и друзей Олег. Подобрать другое название для такой мощи никак не получалось.

***

Бой в Каминном зале оказался на редкость неприятным, если так можно выразиться. Вязкий, тяжелый бой, выматывающий и долгий. Никакой стремительности, никакого драйва. Но по-другому, если подумать, и быть не могло. Отряду Олега противостояло по крайней мере человек тридцать, и все, как назло, «кадровые». Даже молодняк в шелковых масках и тот состоял не из откровенной зелени. Хорошо натасканные и наверняка успевшие повоевать тут и там боевики, которым, если чего и не хватало, так только опыта. Поэтому опрокинуть их сходу не вышло, и бой принял затяжной характер. Ты ударишь и прикроешься, тебя ударят и прикроются. Получается какой-то пинг-понг, и все-таки сила, помноженная на класс, становится необоримой силой. Олег пробил защиту одного, потом второго и заодно помог одному из своих бойцов справиться с сильным пожирателем в серебряной маске. И пошло. Медленно, но, верно, они выбивали вражескую «пехоту», выдавливая оставшихся в живых в Атриум, где, и в самом деле, шло ожесточенное сражение. Олег добрался туда только через четверть часа. На ногах к этому времени оставались только «носороги». Остальные, если не полегли, то вынуждены были отступить, имея многочисленные раны, не позволявшие продолжать бой. Общими усилиями Сириусу и Мод удалось разблокировать один из каминов и обеспечить раненым эвакуацию в госпиталь в замке Блэков. А в Атриуме, куда наконец добрался Олег, царил настоящий хаос. Там дралось, если судить по плотности «огня», человек сто по минимуму. И пожирателей снова же было едва ли не вдвое больше. Абсолютный численный перевес, тем более что защищали министерство в основном гражданские, поддержанные максимум дюжиной авроров. Удивительным казалось то, что они вообще продержались так долго. Впрочем, у них и потери были попросту огромными. Весь пол в Атриуме был «запятнан» неподвижными телами, и людей в черных плащах среди погибших было до обидного мало.

«Зато много пиджаков…» – вынужден был признать Олег, ставя очередной щит, чтобы прикрыть Аннику.

Энгельёэн увлеклась, «фехтуя» сразу с тремя пожирателями, и не заметила удар с тыла. Вообще-то, она была женщиной осторожной и внимательной, но иногда ее заносило. Давал о себе знать темперамент. У нее же в роду тоже имелись викинги-берсеркеры. С одной стороны, это здорово, потому что при сходстве темпераментов они с Олегом иногда устраивали такие сшибки, вовлекая в них, как делать нечего, более спокойную Лилс, что только туши свет. Барбару, к слову сказать, так и зачали. Тоже, наверное, вырастет отмороженной на всю голову, как ее мамочка. Это, скажем так, была позитивная сторона берсеркерства: в любви и в бою они умели по-настоящему неистовствовать, чтобы никому мало не показалось. Однако, на пике боевого транса берсерки могли настолько увлечься сексом или сражением, что попросту теряли голову. Но, если в любви это было даже мило, то в бою представляло для них нешуточную опасность.

Сам Олег помнил только два случая, когда он впадал в настоящее боевое неистовство. Первый раз это случилось с ним во время сражения на Русалочьем озере. Тогда он, собственно, и очнулся в шкуре Эбура Кворга. А второй раз был во время обороны замка Стоунборг. И вот, попробовав это блюдо на вкус, Олег решил, что оно того не стоит, и обычно не позволял себе до конца погрузиться в это безумие. Ему вполне хватало начальной стадии. Что же касается Анники, то ее берсеркерство было лишь частичным, и по-настоящему в боевой транс она не впадала. И, тем не менее, ее порой заносило во время ожесточенного боя, так что Олег предпочитал, чтобы при ней всегда кто-нибудь был. Телохранители, Лилс или он, но кто-нибудь должен был прикрывать ей спину. Вот и сейчас пришлось побеспокоиться.

Олег блокировал «Копье Вельзевула» – не слишком сильное, но очень неприятное темное заклинание, – и сам бросил в пожирателя Заклинание Стрелы, ранив его в плечо. Крутанулся на месте, ставя один за другим малые и большие щиты, очень уж быстро на них насели. И массово, что не маловажно. Вот вроде бы только что перешли из Каминного зала в Атриум, и, по идее, в горячке боя их никто не должен был ожидать, но их ждали. И, похоже, это была настоящая засада, и ловушка была нацелена именно на них. Думать о том, кто и как вычислил такой ход событий, было некогда, и Олег отложил эти неактуальные мысли на потом, то есть, на «после боя». А сам вписался по полной, ставя щиты и разбрасывая заклинания одно другого страшнее. Не стеснялся применять и темномагические. Как говорится, на войне, как на войне. В общем, не успели проникнуть в Атриум, как начались пляски со смертью.

Олег не любил танцевать. Не в смысле – танцевать с дамой, а танцевать, как синоним схватки. Не любил, но танцевал. И с каждым разом это получалось у него все лучше. Даже сейчас, порядком выложившись в Каминном зале, он вел бой с необыкновенной легкостью и невероятным воодушевлением, но головы не терял, оставаясь предельно собран, что отнюдь не то же самое, что быть напряженным. Потом, когда бой закончится, он, разумеется, вздохнет с облегчением и наверняка поморщится, вспоминая эти пляски со смертью. Однако, как там говорится в одной циничной поговорке русского народа, «нравится, не нравится – терпи, моя красавица»? Так и есть. Война не их выбор, но кто же их спрашивает?

Олег уклонился от темного заклинания и ударил из нижней стойки. Противник ему попался сильный и умелый, поэтому, не экономя сил, Олег запустил сразу серию. Получилось удачно, «рыцарь» умер и даже не успел удивиться. Так и упал навзничь с победной улыбкой на узких губах. Впрочем, свято место пусто не бывает. Не успел упасть один, как вместо него выступил другой. И тоже не из тех, кто «просто погулять вышел». Крепкий профессионал и неслабый ко всему, так что пришлось повозиться, и возня эта затянулась, поскольку на помощь одному пожирателю пришли сразу двое. А трое – это уже высший пилотаж. Это уметь надо.

Итак, бой затягивался, развязка никак не наступала, и Олег уже начал лихорадочно подыскивать в памяти какой-нибудь крутой трюк, чтобы сломать рутину сражения, но именно в этот момент в Атриуме появился Волан-де-Морт. Снизошел, так сказать, до простых смертных, и сделал это, разумеется, с характерной для него помпой и не без спецэффектов. В общем, «гром, молнии и запах серы». Сражающихся на противоположном конце Атриума разбросало по сторонам, – и своих, и чужих, – как комья земли от эпицентра взрыва. И там, в образовавшемся вдруг пустом пространстве возник он – высокая, чуть сутулая фигура в черном плаще с капюшоном, и люди замерли на мгновение, ощутив на себе тяжесть темной ауры главного негодяя магической Великобритании.

«Ну, вот и он!»

Олег долго ждал этого момента, и не он один. Ждали и надеялись, что когда-нибудь где-нибудь представится такой случай и появится возможность встретиться с нежитью лицом к лицу. И вот их надежды сбылись, и осталось только взять и сделать то, что до сих пор считалось невозможным. Пойти и уничтожить эту мразь, чтобы перестали наконец умирать хорошие люди, чтобы закончилась эта гребаная война и можно было бы начать жить в полную силу. Жить, а не выживать, жить и получать от жизни удовольствие. А еще Олег мечтал отомстить. Смерть Рейчел оказалась для него ударом невероятной силы, и, хотя он понимал умом, что на войне, как на войне, и солдаты гибнут на ней просто потому, что это в природе вещей, он не мог смириться с ее смертью. И, разумеется, он помнил многих других, ушедших в закат, но Рэйчел – это Рэйчел, и этим все сказано.

Между тем, мгновение длилось словно время не летело и не шло, а медленно текло, как густой мед или древесная смола. И Олег начал действовать сразу вдруг, а все мысли и эмоции отошли на задний план и жили теперь там своей неторопливой жизнью. Здесь же длилось долгое сейчас, в котором вещи происходили так быстро, как только возможно, и, значит, угнаться за Олегом могли в этот момент всего лишь несколько людей, а конкретно – двое, Анника и Мод, не считая, разумеется, Тома Редла, про которого было известно, что он невероятно быстр. Первым делом, Олег «вскипятил» свою кровь. Манипуляция малоприятная, но необходимая. И заготовлен был этот сюрприз как раз на такой случай. Две желатиновые капсулы были защищены зачарованием от агрессивной среды живого организма и прикреплены с помощью других сложных чар к основанию аорты[11]. В одной содержалось десять миллиграммов альвийского зелья, сваренного Мод. Да веда унеразка, что можно было перевести, как Кровь единорога, являлось сильнейшим допингом, который должен был не просто взбодрить Олега, а «выбросить» его куда-то сильно выше его нормального максимума. Вторую жуть сварил Северус по секретному рецепту графов Энгельёэн. На современном шведском языке называлось это зелье Bromsade galenskapen или в вольном переводе Обузданное безумие. Эта гадость вводила воина в состояние берсеркера, но без побочных эффектов, то есть, без боевого безумия, пены изо рта и крови из ушей и глаз. По большому счету, оба зелья являлись сильнодействующими ядами, но они трое, – он, Мод и Анника, – могли пережить острую фазу, а там уж за них должны были взяться целители. И все это, только для того, что исполнить финт, который Алессандро Сфорца[12] называл по-простому «Mascherina»[13].

Книжку этого кондотьера они нашли среди сокровищ замка Кротоль д’Э в Нормандии. Ее, в сущности, даже гримуаром не називешь. Сплошная философия власти в стиле макиавеллиевского «Государя»[14] и хроники жизни самого Алессандро Сфорца, смелого, красивого и умного. Однако среди того и другого были аккуратно спрятаны несколько интересных заклинаний и рецептов, но более всего Олегу пришлись по душе именно чары «Mascherina». Суть этой магии заключалась в том, чтобы создать тайную, никому, кроме хозяина, неизвестную магическую личность. Другой склад мышления, другой опус операнди, но главное – иная магия. Жить в маске невозможно. Она надевается максимум на двое суток, но зато в течение этого времени маг становится кем-то, кого не ожидает встретить его враг. В обычной ситуации обнаружить маску невозможно, это как бы запасная, скрытая в глубинах подсознания личность. Смахивает на диссоциативное расстройство[15], но это не оно, поскольку состояние четко контролируется сознанием, и, даже надев маску, маг помнит, кто он на самом деле. В общем, интересная приблуда, на строительство которой уходит масса времени и сил. Та, которую они смогли соорудить, – а удалось это опять-таки только им троим, ему, Мод и Аннике, – являлась чем-то, предназначенным для одной цели – убивать. Эта маска была несколько быстрее Олега и знала только те чары и заклинания, которые могли пригодиться в бою с кем-то, вроде Тома. Только темные, энергозатратные и потому крайне мощные заклинания. Они их всей компанией выбирали из нескольких фамильных гримуаров, выстраивая связки, что называется, на все случаи жизни. И еще кое-что об этой его темной стороне. Эта маска не знала сомнений, не ведала страха и не понимала, что такое жалость. Будь Олег кем-то, похожим на Алессандро Сфорца, ему было бы легче, и, может быть, он вообще не захотел бы ее снимать, но Олег в любой его ипостаси, – и как Эбур Кворг, и как Гилберт Сегрейв, – не был похож на герцога Сфорца, и значит ему придется потом долго отлеживаться под капельницами и пить редкие целебные зелья. Создать маску сложно. Надеть ее еще труднее, но, если не хочешь стать очередным Темным Лордом, то ты должен, как можно быстрее, ее снять. И вот это уже почти невозможно. То есть, снять-то снимет, конечно. Куда он денется! И Мод с Анникой тоже справятся, но, если Том не убьет их сегодня, им потом придется долго лечиться, потому что по-хорошему маску надо строить лет пять или десять и потом примерять с длительными паузами. Тогда надевать и снимать ее станет довольно просто, но у них не было в запасе столько времени, и все пришлось делать в режиме форс-мажора.

Итак, дело было сделано, и маска встала на место. Заняло это не так много времени, – буквально считанные мгновения, – но Том успел за эти секунды расшвырять защитников и заставить нападающих отступить к стенам. Ему нужен был простор. Ему требовалось больше пространства, а еще ему необходима была сцена. Он ведь не просто так объявился в Атриуме только сейчас. Ему наверняка доложили, что его главные враги дерутся в Каминном зале, и стоило им прорваться в Атриум, как там объявился и он. Явление Deus ex machina[16], но, если он хотел их этим удивить или напугать, то это было жалкое заблуждение. Потому что именно этого они и хотели добиться. А мизансцена получилась просто классическая: Великий Он против жалких их, вот только ни хрена у него не вышло.

Первыми ударили те, кто не имел масок. Сириус ударил Годебрандом[17], вложив в заклинание столько сил, сколько мог, а это совсем не мало. Белла кинула в Лорда Эльфийским копьем, а Фрэнк Лонгботтом запустил в Тома Скреппингом[18], ну и остальные, – Северус, Алиса и Августа поддержали их «огнем». Нельзя сказать, что Волан-де-Морт с легкостью справился с этой атакой. Ему это стоило нескольких потерянных секунд и, что называется, «куска здоровья». И теперь в бой вступили три маски. Вообще-то, еще на стадии планирования остро встал вопрос: чем станем убивать и чем защищаться. Однако, проанализировав все, что было известно о Томе Редле и его возможностях, они пришли к выводу, что «затягивать нельзя».

Олег поднажал и выдал на-гора Ястреба Агариса[19] – средневековое проклятие огромной разрушительной силы, способное, как утверждалось в одной из родовых книг, смести с лица земли большой замок. Про замки и крепости, впрочем, ничего такого в летописях и хрониках не упоминалось, но не факт, что такого никогда не случалось в мире магии. Однако Редл со всей его силой едва смог сдержать этот удар. И все у него было бы хорошо, если бы одновременно не прилетело ему от Мод и Анники. Копье Гора[20] пробило щит Темного Лорда, а Гае Булг[21] добило тварь. Но и это было еще не все.

«Надо закончить то, что начали… Или это будет продолжаться вечно…»

Олег взорвал еще одну желатиновую капсулу, – последнюю, – прилепленную к основанию аорты. Переждал мгновенный шок, вызванный пятью миллилитрами Vis vitalis[22], впрыснутыми прямо в кровь, и «выдохнул» в сторону упавшего на пол Тома Проклятие каина. Когда-то где-то, но, скорее всего, в Финикии или в древнем Израиле какой-то чернокнижник придумал это страшное проклятие, поражавшее не только саму жертву, но и всех потомков врага до двенадцатого колена. Страшная штука. Просто ужасная, – и это хорошо, что колдовство это было забыто почти на две тысячи лет, – но сейчас Олег использовал модифицированный вариант проклятия, который создали Вальбурга и Беллатрикс Блэк, в библиотеке которых долгие одиннадцать столетий ждал своего часа свиток, написанный на финикийском языке угольными чернилами на пергаменте из козьей кожи за два столетия до Рождества Христова. Модификация заключалась в том, что проклятие должно было перейти с тела Тома Редла на все созданные им крестражи. Так оно и случилось, но узнал Олег об этом несколько позже, когда очнулся после трехдневной комы, вызванной тяжелейшим магическим истощением. Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается. Том Редл сдох, а они нет, и теперь могли жить в полное свое удовольствие. Здоровые, красивые и богатые.

Что было дальше? Много чего, но это уже совсем другая история.

Конец

Июль 2024 – январь 2025

[1] Гэйб – в английском языке уменьшительное от имени Габриэль.

[2] Имеется в виду повесть Гайдара «Тимур и его команда».

[3] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Герпий Злостный – древнегреческий тёмный маг, пионер в области Тёмных искусств, один из первых известных змееустов. Герпием Злостным был создан первый известный магической науке крестраж, вероятно, ценой отнятия нескольких невинных жизней.

[4] Гематрия в иудейской традиции – один из методов анализа смысла слов и фраз на основе числовых значений входящих в них букв. «Гематрией слова» называется сумма числовых значений входящих в него букв. У слов с одинаковой гематрией предполагается символическая (скрытая) смысловая связь. Например, одинаковую гематрию (358) имеют на иврите слова: «змей», «мессия», «жертва» и «обновлённый, восстановленный».

[5] Арнольд Амальрик, также Арно Амори (? – 1225) – аббат Сито в 1200—1212, архиепископ Норбонны в 1212—1225, папский легат, активный участник Альбигойского Крестового похода. Ему приписывается знаменитая фраза «Убейте всех! Господь отличит своих», которую он якобы произнёс в ответ на вопрос о том, как можно отличить католиков от еретиков.

[6] Альбигойцы – религиозное христианское дуалистическое движение, существовавшее в Лангедоке (на юге современной Франции) в XII—XIII веках и уничтоженное католической инквизицией вследствие Альбигойских войн. Альбигойцы были частью катарского движения и разделяли с ними общую обрядность и внешние проявления. В то же время, главной особенностью альбигойства было исповедование дуализма в его радикальной (двоебожнической) форме, которое они восприняли от греческих богомилов.

Согласно этой доктрине, существуют два изначальных и одинаково сильных бога – света и тьмы. Добрый бог света сотворил ангелов и души, одним словом – весь духовный мир, а злой бог тьмы – всё то, что материально и временно. Затем Люцифер, сын бога тьмы, приняв вид ангела света, отправился на небеса, где склонил ангелов доброго бога к телесному греху. Добрый бог, желая наказать ангелов, восстал против них и сбросил их с неба на сотворённою злым богом землю, где они оказались заперты в материальных телах.

[7] Апарт (от латинского a parte – речи в сторону) – театральный термин, означающий монологи или реплики, направленные в публику (считается, что присутствующие на сцене их не слышат).

Второе значение – письменное обозначение таких речей в пьесах и ролях для соблюдения этого приёма актёрами или чтецами пьесы.

[8] Моргана Пендрагон (Кэти МакГрат) – подопечная короля, его внебрачная дочь (а значит, статус де-факто: принцесса) и воспитанница, обладающая магическими способностями. Провидица, очень сильная колдунья, одна из жриц Старой Религии, верховная жрица Триединой богини.

[9] Щит Аякса с семью слоями бычьей кожи – в VII песне «Илиады» Гомера.

[10] Нормальное распределение, также называемое распределением Гаусса или Гаусса – Лапласа, или колоколообразная кривая – непрерывное распределение вероятностей с пиком в центре и симметричными боковыми сторонами. Нормальное распределение наблюдается, в частности, в оценках интеллекта. На пике кривой – середнячки, и далее по тексту.

[11] Аорта – самая крупная артерия организма, берущая свое начало из левого желудочка сердца. Максимальный диаметр аорты в норме составляет около 3 см. По аорте и ее ветвям течет обогащенная кислородом артериальная кровь, снабжающая органы и ткани кислородом и питательными веществами.