Текст книги "Берсерк (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

В общем, рассказ Маркуса Тэча расставил все точки над «i». Бабы бездарно подставились, совершив ошибку многих охраняемых особ. Расслабились. Забыли кто они, где, и кто их враг. А дальше все то же самое, что происходило в Битчфилде, с той только разницей, что Анника и Лилс, хоть и беременные, но даже сейчас стоят дюжины бойцов. Блэк и Малфой чуть пожиже, но не на много. Четыре сильных ведьмы, пятерка телохранителей и тройка группы прикрытия – это довольно значительная сила, чего пожиратели явно не учли. Поэтому, просрав всю свою внезапность в первые мгновения боя, они так и не смогли достигнуть численного превосходства. А потом началась игра с подходом свежих сил. Резервы бросили в бой обе стороны. Одни, потому что поняли, какой им выпал куш, другие, потому что понимали всю важность момента и то, что Блэк и Сегрейв за своих женщин всем «пасть порвут». Драка вышла тяжелая и кровавая. Набежали авроры и спецназ ДМП, и тогда противник бросил в бой свой спецназ – два эскадрона Черных рыцарей. Вот тогда уже пошло настоящее веселье. Ту часть аллеи, которая примыкает к Дырявому котлу, разрушили практически полностью, и обе стороны понесли ужасающие потери убитыми и ранеными. Бой прекратился только тогда, когда на Косую аллею прибыл отряд «линчевателей» Аластора Грюма из Аврората и шотландские головорезы Мод. Они нарушили равновесие сил, и кто-то из пожирательских командиров сыграл отход, но в отличие от Битчфилда, здесь им спокойно уйти не позволили. На поле боя осталось несколько раненых и убитых, и сейчас в следственном отделе ДМП из выживших пожирателей выбивают информацию. Крауч еще в январе приказал не церемониться, так что, возможно, с утра начнутся аресты или многие «уважаемые люди» «ни с того, ни с сего» подадутся в бега…

«Что ж, – думал Олег, направляясь в Феррерс-хаус, – когда-нибудь это должно было случиться!»

Война затянулась, люди стали уставать и совершать ошибки, и вот очередной пример типичного промаха, совершенного из-за усталости. Слава богу, что обе две уцелели, но зато погибла Эльза Набокова, погибли двадцать семь замечательных мужчин и женщин, авроров и бойцов Третьей Силы. И все это попросту ужасно, не говоря уже о множестве раненных и о разрушениях на Косой аллее и в деревне Битчфилд. Но, главное, как минимум, часть вины за случившееся лежит именно на его женах. Какой бес понес их за покупками в магический квартал? Кто послал им навстречу Эльзу Набокову? И какого лешего они там застряли так надолго! Впрочем, это все равно бы случилось. Не с ними, так с другими, но встреча с врагом лицом к лицу была неизбежна. Не сегодня на Косой Аллее, так завтра на подходах к Мунго, Министерству или Хогвартсу или в каком-нибудь другом месте, – в магических кварталах Ливерпуля или Бирмингема, в какой-нибудь деревне, – где-нибудь когда-нибудь силы сторон должны были схлестнуться по-крупному. Сегодня случилось два таких сражения. Наверняка, будут и другие. Ни одна из сторон уже не может просто взять и отступить, прежде всего, потому что не позволит другая сторона. А, если говорить конкретно о нем, то Олег и раньше был настроен более, чем решительно, а теперь, после сегодняшнего, он утвердился в своем мнении еще больше. Такие болезни, как та, что поразила магическую Англию, консервативными методами[6] не лечатся. Тут нужен более радикальный подход.

«Хирургический…»

В принципе, Олег знал об этом и раньше, но сейчас все как-то сложилось одно к одному, и стало очевидно, что, если начал, иди надо до конца. Даже если в результате руки будут по локоть в крови, и «мальчики кровавые в глазах», это не страшно, потому что это будет кровь врагов, а не друзей.

Аппарировав в Феррерс-хаус, Олег сразу почувствовал недоброе. И, вроде ничего особенного: все дома и всё на своих местах. Атмосфера спокойная, не считая того, что здесь тоже развернули лазарет. Однако интуиция криком кричала: есть что-то еще. И это что-то ему наверняка не понравится.

– Что случилось? – спросил он Мод, которая, как и было условлено, ожидала его в своем кабинете.

– Сначала поешь, разговоры потом! – отрезала леди Блэк, кивком указав на сервированный около камина столик.

«Упертая!» – Олег понял, что ни криком, ни увещеваниями ничего не добьется. Он свою «кузину» знал лучше, чем кто-нибудь другой.

– Ладно, корми! – усмехнулся устало.

– Не маленький, сам возьмешь.

– Не присоединишься? – спросил Олег, присаживаясь к сервировочному столику, выполнявшему сейчас роль обеденного стола.

– Я, как вернулась, сразу поела, – успокоила его Мод. – Выпила немного для успокоения нервов, затем залилась по глаза зельями, а тут и ты подошел.

– Сильно досталось? – Не слишком задумываясь об этикете, Олег придвинул к себе салатницу с какой-то из вариаций немецкого картофельного салата с мясом и, вооружившись ложкой, – отстой и моветон, – начал восполнять потраченные за этот длинный день калории.

– Устала очень, – ответила ему Мод. – Так-то легко отделалась. Пара-другая царапин. Завтра не останется и следа. А вот вымоталась… Ладно! – махнула она рукой. – Ерунда! Жива, на ногах, что еще нужно человеку для полного счастья? Сам-то как? Как там Лилс и Анника?

Следующие полчаса Олег ел все подряд, – что-то мясное и что-то рыбное, – что приносили ему Торар и Тюра, жевал и, нарушая все законы приличия, одновременно рассказывал о том, что произошло в Битчфилде, и о том, в каком состоянии оставил Лили и Аннику. Говорил и говорил, рассказывая обо всем подряд, и, в свою очередь, расспрашивал Мод о том, что и как происходило в волшебном квартале, когда туда прибыла она. Потом он доел, выпил зелья, доставленные Тораром, запил горечь коньяком, закурил сигарету и вопросительно посмотрел на Мод.

– Рассказывай.

– Ты извини меня, Берт… – сказала она неуверенно, хотя это было совсем для нее не характерно. – Горевестников никто не любит…

– Кто? – спросил тогда Олег, пытаясь сообразить, кто еще, на свою беду, мог там оказаться в это время.

– Рэйчел…

Это было похоже на внезапный удар молнии. Неожиданно и страшно. Слово, сказанное Мод, буквально оглушило Олега, разом лишив и ясности мысли и твердости духа. Когда через минуту или две он пришел в себя, выяснилось, что лицо его мокрое от слез. И он совершенно не помнил, когда в последний раз «пускал скупую мужскую слезу». Эбур, кажется, не плакал даже в детстве, а Олег… Он мало что помнил про свою жизнь «до того, как». Наверное, в детстве плакал, как плачут все дети, но это было давно и неправда, да и не помнил он толком.

«Надо же, как меня…»

– Ты?

– Я знала, Берт, – кивнула Мод, которая умела понимать его с полуслова. – Все знали. Анника с Лилс обсудили между собой и решили не мешать…

«Значит, знали, но решили промолчать… Золотые бабы!»

– Как это случилось?

– По-видимому, она прибыла с подкреплением ближе к концу боя, но они сразу попали под удар Черных рыцарей. Рэйчел командовала пятеркой, а у этих полтора десятка головорезов. Дрались, на сколько мне удалось узнать, достаточно долго и упорно, но полегли все…

– Она получила проникающее в висок… – добавила Мод после паузы.

– Я могу ее увидеть? – Странно, что он спрашивает о том, что может просто потребовать, но, похоже, сейчас он был, что называется, сам не свой.

– Можешь и должен, – тяжело вздохнула Мод, – но прежде я хочу рассказать тебе кое-что еще.

В голове было как-то слишком пусто, чтобы подумать над тем, о чем говорит Мод, поэтому, наверное, он не сразу уловил ту особую интонацию, с какой говорила где-то когда-то не Мод де Нёфмарш, а Хервёр Белая Кость. Это был отзвук Высокой Речи альвов. Так, к слову сказать, говорила и Фрейдис Хранительница леса.

«С чего бы вдруг?» – удивился Олег, стараясь не думать о своей потере, загнать горе как можно глубже, чтобы дожидалось его там до лучших времен.

Вот закончится война, и, если он все-таки выживет, тогда и наступит время горевать по-настоящему. Сейчас же он должен был сохранять рассудок ясным. Ему еще предстояло найти виновных и покарать их так, как делали это викинги. Без жалости и сострадания, потому что месть священна.

– Я слушаю тебя, Хервёр Белая Кость, – сказал он вслух, сам удивляясь такому резкому переходу.

С тех пор, как они с Мод смогли открыть портал и пересекли границу миров, они почти не вспоминали о том, что заставило их бежать из мира Мод, и кем была Мод в том мире. Тем более, они не вспоминали ее прежнего имени. Но сейчас…

– Я обнаружила Рэйчел истекающую кровью, но еще живую, – Мод смотрела ему прямо в глаза и говорила, не отпуская ту интонацию, которая напоминала, что перед ним не совсем человеческая женщина. Альва наполовину всегда альва, говорили на родине Мод, и, наверное, неспроста. – Попыталась помочь… Берт, она была жива и мертва одновременно. Ее личность, ее душа уже были мертвы, настолько сильно был поражен головной мозг. Но ее тело было еще живо. Я должна была позволить ей уйти за грань, но в последний момент обнаружила, что она беременна. Твоим сыном, Берт. Я не могла погубить его, отпустив ее. Наша магия… Берт, мы никогда не обсуждали с тобой того, в чем выражается магия альвов. Она не похожа на ту магию, которую я унаследовала от отца и которой меня обучал ты. Альвы по большей части используют ритуалы и обряды, заговоры и наговоры… Короче, у нас есть такие практики, которые здесь считались бы темным или даже черным колдовством, но у нас они светлые, поскольку альвы считают, что кровь – это жизнь, а жизнь – это всегда свет, что бы там ни плел Альбус.

– Что ты сделала?

«А что, вообще, она могла сделать?!»

– Я перебросила Рэйчел порталом сюда, в Феррерс-хаус и сразу же отлевитировала в алтарный зал. Нас видели только двое твоих гвардейцев. Я их сразу же оглушила, а Торар унес их в темницу. Потом возьмешь с них Непреложный Обет, и пусть живут, но о том, что я сделала… что сделаем мы с тобой, никому не надобно знать.

– Что именно мы с тобой сделаем? – Олег уже догадался, что именно собирается сделать Мод. Вернее, что она уже начала делать, но должен был знать наверняка. – Ты можешь сохранить малыша?

– Могу, но потом придется кому-то из твоих жен объявить его своим. Сам понимаешь, никаким другим способом его появление будет не объяснить. Если скажешь, что он бастард от случайной любовницы-маглы, все равно кто-нибудь сопоставит факты и поймет, чей он сын. Ни тебе, ни мне обвинения в темной волшбе ни к чему, а то, что эти мудаки во главе с Альбусом нас обвинят, нет сомнений. Так что, идеальный вариант – это подгадать его рождение к другим родам.

– Я понял, – принял Олег ее объяснения. – Ты права. К кому лучше?

– Роды организуем несколько раньше срока. Буквально на пару недель. Но все равно речь идет о первой декаде июля. По срокам это лучше всего подходит к Лили. Организуем роды в тот же день, и будет считаться, что она родила двойню. При домашних родах это легко устроить.

– Что сейчас?

– Сейчас мы спустимся вниз и проведем первые стабилизирующие ритуалы. В следующий раз ты понадобишься мне через пять дней. Сможешь достать живого оленя, медведя и волка?

– Полярный волк сгодится? – уточнил Олег, прикидывая, кто ему может продать этих «жертвенных козлов», да еще и с сегодня на завтра. – Может быть, заодно пару пожирателей утилизируем?

Зверье оно и есть зверье, а среди пожирателей были ведь не одни лишь старые козлы. Случались и козочки. Одна такая сидела сейчас под замком на секретной базе Третьей Силы в Абердине. Голубоглазая блондинка, чем-то, к слову, похожая на Рэйчел. Такая же маленькая и тоненькая. Увидишь такую и, кто бы что тебе ни рассказывал, не сразу поверишь, что перед тобой настоящая социопатка[7]. Серийная убийца и садистка. И таких у Олега по разным нычкам было припрятано на всякий пожарный случай целых три штуки. А сейчас, похоже, был как раз такой случай.

– Нельзя, – покачала головой Мод. – Животные. Бочонок меда…

– Какой? – уточнил Олег, знавший не понаслышке, что бочки бывают разные.

– Пивной[8] бочонок, – пожала плечами Мод. – И столько же хорошего красного вина.

– Элексир жизни? – предложил Олег.

– Да, пожалуй, – кивнула Мод. – Я сама возьму, сколько надо. И там еще всякого по мелочам: простые зелья и несколько ингредиентов, но это все у нас есть. А кровь свою пожертвуешь уже в ходе обряда. И знаешь, что… Попробуй получить немного Лилиной крови. Она может понадобиться.

«Лилина кровь? Вряд ли это станет проблемой…»

– Мод, у Лили крепкий желудок, – сказал он в ответ. – Она поймет и поможет. Анника тем более…»

– Тогда, как только поправятся они будут нужны здесь. Не часто, но, как минимум, раз в неделю-две. Ритуал надо будет повторять не раз и не два, но это все потом. А сейчас пойдем. Ты должен все увидеть сам. Увидеть, понять и принять…

Это было жестокое испытание. Олег даже представить себе не мог, каким тяжелым станет прощание без прощания. На самом деле, это действительно было крайне сложно принять. Рэйчел уже не было, но она была и вынашивала его сына…

[1] Битчфилд – (bitch – «сука», field – «поле», то есть сучья земля или что-то в этом роде) – английская деревушка, расположенная в графстве Линкольншир. Деревня была описана в знаменитой «Книге Судного дня» (1086 год), где её называли «Биллесфелтом». Деревня фактически разделена на две отдельные группы зданий, расположенных в Битчфилде и Нижнем Битчфилде. Эти две группы зданий соединены Тёмным переулком (англ. Dark Lane).

[2] Каскад смерча – облако или столб пыли, обломков и поднятых с земли предметов или водяных брызг.

[3] В «Книге джунглей» Редьярда Киплинга описывалось «водяное перемирие» – приходя к рекам и озерам животные не нападали друг на друга, так как, несмотря на свои охотничьи инстинкты, были честны и благородны по отношению к своей добыче. В реальной жизни зверям не знакомы такие понятия.

[4] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Рябиновый отвар – исцеляющий эликсир, также действует как противоядие к усыпляющему зелью и напитку живой смерти.

[5] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Экстракт бадьяна – зелье, позволяющее быстро залечивать раны, не оставляя даже следов, шрамов. Способствует быстрому срастанию кожи на ране человека. Излечение экстрактом бадьяна имеет и свои минусы – очень болезненный процесс лечения.

[6] Консервативное лечение – это собирательное название для различных методик, позволяющих обойтись без оперативного вмешательства.

[7] Диссоциальное (антисоциальное) расстройство личности (устаревшие названия – психопатия, социопатия) – расстройство личности, характеризующееся антисоциальностью, игнорированием социальных норм, импульсивностью, иногда в сочетании с агрессивностью и крайне ограниченной способностью формировать привязанности. В последнем издании американского руководства по психическим расстройствам DSM-5 отмечается, что «психопатия» и «социопатия» являются синонимами антисоциального расстройства личности.

[8] Предположим, что меры объема у альвов похожи на древнерусские. Тогда, пивная бочка = 10 вёдер. А ведро – примерно 12,299 литров.

Глава 16

Глава 16.

7 апреля 1981

Несколько дней назад, а точнее 3 апреля следователь ДМП Измельда Аберкромби, – средних лет ведьма из старинной уважаемой семьи, – неожиданно пригласила Олега в штаб-квартиру Департамента «для прояснения некоторых вопросов, возникших при анализе свидетельских показаний». Олег эту женщину не знал, он давал показания по событиям 23 марта лично Барти Краучу, поэтому предположил, что речь действительно пойдет об уточнении каких-то деталей и пропущенных при разговоре с главой ДМП подробностях. Однако все оказалось куда интереснее. Миссис Аберкромби несла с милой улыбкой такую пургу, что в пору было задуматься о ее психическом здоровье, и Олег так бы и сделал, если бы не одно крайне важное обстоятельство. Разливаясь соловьем на какие-то из пальца высосанные темы, Измельда одновременно подвинула к Олегу два пергамента плотно исписанных мелким, но четким и хорошо различимым почерком. Не надо было быть гением, чтобы уже после прочтения первых строк, понять, что это документ «для служебного пользования». Перед Олегом на столешнице рабочего стола лежал «Отчет о событиях 23 марта 1981 года на Косой аллее». Документ лежал так, чтобы его могла читать сама госпожа следователь, что она, возможно, и делала, но и ее визави, если конечно он обладает хорошим зрением и способен читать перевернутые тексты, мог ознакомиться с содержанием этого отчета. Олег обладал, был способен и ознакомился, узнав те подробности, которые очень хотел и просто обязан был узнать.

Его жен, гуляющих по косой аллее, опознали два разных человека. Оба были связанны с пожирательским подпольем, и оба два сочли необходимым тотчас сообщить по инстанциям, прекрасно понимая, чем это может обернуться для женщин и случайных прохожих. Пятнадцатилетняя Нерида Робертс, – слизеринка, учившаяся в пятом классе Хогвартса, – находилась на Косой аллее в связи с предстоящей свадьбой брата – активного участника боевого крыла «партии чистокровных традиционалистов». Ему она и сообщила с помощью блокнота с протеевыми чарами о том, что видела в лавке конфекциона[1] беременных леди Эванштайн и графиню Энгельёэн с охраной, состоящей из пяти телохранителей. Вторым «лазутчиком-стукачом» оказался некто Дэвид Мейкхей – мелкий махер[2] из Лютного переулка. Он стуканул бандитам Сивого, ну а те уже передали по назначению. И еще одна немаловажная деталь. Как выяснилось, решение на атаку с приказом «захватить живыми или убить» отдали члены Ближнего круга Себастьян Сэллоу и Оминис Нотт.

Ознакомившись с отчетом, Олег с благодарной улыбкой кивнул миссис Аберкромби, и та довольно быстро завершила беседу, поблагодарив лорда Сегрейва за сотрудничество и передав лучшие пожелания леди Эванштайн и леди Энгельёэн. Ну, а Олег, едва вернувшись домой, собрал у себя тех тээсовцев, кто входил в секретную группу «Ноль» и ознакомил их с новой информацией. По странному стечению обстоятельств именно на этом собрании было озвучено еще одно имя. Разведчикам группы «Ноль» удалось опознать командира 2-го эскадрона Черных рыцарей, того самого, с которым сражалась Рэйчел. Оказывается, командовал эскадроном знакомый Олегу по Хогвартсу Нейл Амбридж. Таким образом был составлен список смертников. Всех этих людей и их семьи Олег приговорил к смерти. По его мнению, настало время дать пожирателям почувствовать, что цена их безумств может оказаться куда выше, чем они могли себе представить. Но, разумеется, следовало учитывать общественное мнение, законы магической Великобритании и пропаганду светлых. Поэтому действовать предстояло в условиях повышенной секретности, но Олегу это было не внове, как, впрочем, и остальным членам группы «Ноль», которая никогда, вроде бы, официально не существовала. О ней ходили лишь смутные слухи, но никто ничего конкретного об этом отряде сказать не мог. А между тем, это была организация внутри организации. Совершенно секретное подразделение, все члены которого принесли даже не один, а несколько непреложных обетов. И, разумеется, ни один из пятнадцати мужчин и женщин, участвовавших в деятельности группы «Ноль», не считал себя чистоплюем. Они были не только боевиками, но и разведчиками, диверсантами и ликвидаторами. Во всяком случае, именно так задумывал эту авантюру сам Олег, взявший идею из боевиков и триллеров, виденных им еще в первой жизни. И сейчас настало время использовать по полной тот потенциал, которым обладали эти «бойцы невидимого фронта». Кроме Олега о группе «Ноль» знали Сириус, Анника, Лилс и Мод. Но сегодня, сейчас никто из женщин участвовать в операции не мог, поэтому вместе с Олегом на дело отправился только Сириус.

– Вот он, – шепнула Норма Миджен, указав взглядом на высокого представительного мужчину, спускавшегося по ступеням банка Гринготс.

«Бореалис Робертс… – кивнул мысленно Олег. – Ну, что ж, Борик, ты глава семейства, а значит несешь полную ответственность и за сына, и за дочь».

– Начинаем! – шепнул он в ответ и аккуратно отошел в сторону.

За Робертсом пошел Кормак Фробишер по кличке Тень. Парень он был молодой, в Хогвартсе не учился, и никто его в магической Англии не знал ни по имени, ни в лицо. Родители-маглы увезли его еще малышом в Японию, где его отец получил должность профессора кафедры ядерной физики в университете Киото. Первый магический выброс случился у Кормака в семь лет, и его случайным свидетелем стал местный маг, принадлежащий к клану Хаттори. Мужчина оказался порядочным человеком, он не стал пугать родителей мальчика и, представившись спортивным тренером, предложил взять мальчика в свою специализированную школу, в которой кроме общеобразовательных предметов много внимания уделяется спорту и изучению культуры Страны Восходящего Солнца. На самом деле, учебное заведение, в котором стал учиться Кормак, являлось одной из старейших и уважаемых в Японии школ ниндзюцу[3]. Когда же в одиннадцать лет он получил письмо с приглашением обучаться магии, письмо это пришло из его родной школы. Для родителей это оказалось новостью, но сам мальчик уже с семи лет знал, что он волшебник и к одиннадцати знал и умел много такого, о чем его родители даже не подозревали. В Англию он вернулся уже через несколько лет после окончания школы, имея мастерство в боевой магии на японский лад. Работал переводчиком и учился в Лондонском Королевском колледже, изучая историю стран Дальнего Востока, а когда началась война, практически сразу вступил в ТС.

Итак, «слившись с ландшафтом», Фробишер проследил за Робертсом до аппарационной площадки и, пользуясь своими особыми умениями вычислил координаты точки выхода. Через пять минут туда отправилась тройка разведчиков, а еще через час первая пятерка. Оставаясь в окрестностях особняка Ричардсов до ранних сумерек, они изучили систему защиты дома и нашли слабое звено. Вскрывали защиту в два часа ночи совсем другие люди, и это был нелегкий труд и опасное дело, но им, к счастью, не надо было открывать широкий проход или уничтожать защиту полностью. Им нужно было всего лишь создать в защитном куполе крошечное окошко. Через эту «форточку» Олег вбросил под защитный купол нечто, сотворенное сумрачным гением Снейпа. Своим действием этот результат скрещивания магловских деталей и магических зелий двух типов, – взрывного и зажигательного, – напоминал взрыв тонной авиабомбы[4]. Только магловская бомба убивает взрывной волной и осколками, а эта еще и поджигала все вокруг. Взрыв получился даже мощнее, чем они планировали. Особняк Ричардсов смело практически полностью, а затем все, что от него осталось, вместе с деревьями парка и сада сгорело в огне. В живых из всей семьи остались только Нерида Робертс, находившаяся в Хогвартсе, и ее брат Чарльз, участвовавший в эту ночь в очередном рейде пожирателей. Его отловили позже, уже в конце апреля, и вот он умирал долго и мучительно, лежа без возможности двинуть рукой или ногой в центре ритуального круга. С его сестрой обошлись куда более гуманно. Кто-то подбросил ей в сумку записку:

«За все приходится платить, в особенности за преступления. Ты привела пожирателей на Косую аллею, а кто-то другой привел мстителей к дому твоих родителей».

У Нериды случилась истерика, но отменить сделанного было уже нельзя. Она умерла через три недели, буквально угаснув, как догоревшая свеча, и только тогда колдомедикам стало ясно, что ее отравили ядом, известным даже среди маглов. Аква-тофана[5] не имеет ни запаха, ни цвета, ни вкуса, но она стабильно убивала и убивает несчастных уже четыреста лет подряд.

19 апреля 1981

Каждый раз, спускаясь в алтарный зал и видя заключенную в стеклянный гроб мерно дышащую Рэйчел, Олег чувствовал горечь утраты, бессильную злость на тех, из-за кого, нарушая все божеские и человеческие законы, мертвая женщина должна вынашивать живого младенца, а еще холодный, буквально вымораживающий душу гнев на Судьбу, сыгравшую с ним такую злую шутку. Но, с другой стороны, вид словно бы заснувшей Рэйчел, напоминал ему о вечной благодарности ей самой, как воину и любовнице, Мод, взявшей на себя смелость совершить этот сложнейший ритуал, и к своим женам, принявшим все случившееся с душевной болью, сочувствием и пониманием. Лилс дала свою кровь, Анника же наложила на Рэйчел сильнейшие чары иллюзии, чтобы он не видел страшной раны, обезобразившей лицо его любимой женщины. Они четверо знали правду, но поклялись никогда не обнародовать те детали ритуала, которые могли повредить в будущем им самим и еще не рожденному пока мальчику. Они же занимались всем, что требовало магического вмешательства. Малые ритуалы и поддержка все еще действующего большого. Сигил, начертанный на каменной плите, на которой стоял стеклянный гроб, все еще светился. Жили своей особой магической жизнью и другие сигилы, выгравированные на всех поверхностях стеклянного ящика. Они поддерживали жизнедеятельность организмов матери и плода. Они перемещали прямо в тело Рэйчел, в ее кровь и во внутренние органы те зелья и питательные составы, которыми были наполнены прозрачные плотно закупоренные кувшинчики, стоявшие рядом с плитой – особым аналогом ритуального камня.

«Здравствуй, Рэйчел! – поздоровался Олег, подходя ближе. – Как ты? Как там наш мальчик?»

Иногда ему казалось, что она его слышит. И сам он временами, словно бы, слышал ее голос.

«Привет, Берт! Все в порядке! А новостей у меня нет, я же умерла».

«Ну, тогда, я тебе расскажу, – Олег подошел к Рэйчел и стал проверять ритуальные сигилы. Все, вроде бы, работало, как надо. – Мы поймали Дэвида Мейкхейя. Помнишь, того мелкого упыря из Лютного, который настучал Сивому? Ну он повесился, знаешь ли. Не сразу, конечно, а по итогам долгого раскаяния. И знаешь, что смешно? Его нашли утром, висящим на вывеске «Горбин и Бэрк»[6]. Представляешь? Кое-кто смеялся, другие – плакали, а один деятель умер от разрыва сердца. Спрашиваешь, кто именно? Гормлайт Снайт, если приходилось встречаться. Нет, и ладно. Поверь мне, ты ничего не потеряла. Мразь, но поймать его никак не могли. То есть, взять на горячем, чтобы прибить на месте, не получалось, а судить по закону… Недостаточно улик».

«Ты не думай, – снова заговорил Олег, когда менял флаконы с раствором Жизненной основы, сдобренной кровью Лилс и его собственной, – я этого дела так не оставлю и не успокоюсь, пока не вырежу всех причастных. Называется, кровная месть, и, знаешь, что, вендетты викингов гораздо более кровавые, чем сведение счетов на Корсике или в Сицилии. И длятся дольше. Иногда, по пять-шесть поколений, но я нашему сыну такое наследство оставлять не стану. Сам все сделаю, так и знай. Намедни раздобыл координаты манора Ноттов. Там настоящая крепость, но, если взяться по-настоящему, то нет таких крепостей, которые не взял бы хорошо замотивированный колдун. Так что, жди, Рэйчел. Скоро я сложу к твоим ногам скальпы всех Ноттов до единого. С Сэллоу сложней. Он вывез свою семью во Францию. Не хотелось бы, конечно, связываться с французскими аврорами, но мы, норманны, франкам никогда не уступали. Сэллоу слишком сильно мне задолжал, пора расплачиваться…»

Он вел беспощадную охоту на тех, кто был причастен к нападению на Лилс и Аннику, кто убил Эльзу Набокову, кто ранил дорогих ему людей, и кто отнял у него Рэйчел. Выслеживал их, вылавливал и убивал, но на этот раз не ограничивался ими самими. Они нарушили неписанное правило всех прежних войн: беременные женщины и дети неприкосновенны. Не то, чтобы это правило никогда не нарушалось. Нарушалось и неоднократно, но тогда семья преступника становилась законной добычей мстителя. И пожиратели сейчас пожинали то, что посеяли своими действиями. Даже вопрос весенних каникул в Хогвартсе оказался вдруг весьма актуальным. Слизеринцы впервые в истории отказались ехать на вакациях домой. В школе было безопаснее, вот в чем дело. Однако, что они станут делать летом, когда Хогвартс покидают все дети? Лето 1981 ожидалось жарким во всех смыслах. Вопреки расчетам, – и кто из них, спрашивается, так плох в арифмантике, – череда рождений в семьях друзей и родственников должна была растянуться с мая по июль. В середине июля предстояло родиться двум его сыновьям и дочери: Гэбриэл Эванштайн – сын Лилс, Шон[7] Сегрейв – сын Рэйчел и Барбара Энгельёэн – дочь Анники. И у них будет полно родных и двоюродно-троюродных братьев и сестер, не говоря уже о совсем дальних кузенах. Их семья увеличится и клан умножится, но до тех пор, пока идет война никто не в безопасности, и, как минимум, до ранних дней осени Анника, Лили, Белла и Мод остаются вне игры. Четыре из их первой десятки лучших боевых магов, причем, Анника и Белла, пожалуй, что даже из первой пятерки. И это тогда, когда поздняя весна и лето обещали стать по-настоящему тяжелыми. В Битчфилде бойцы ТС не отступили. Возможно, не смогли победить, но точно не проиграли, а в Косом переулке им досталась чистая победа. Пожиратели теперь явно не успокоятся, и Волан-де-Морт захочет, – не может не захотеть, – взять реванш. Где и когда он ударит в следующий раз, не угадаешь, но он обязательно нападет. И, скорее всего, это будет повторение двух мартовских сражений, но место и время предугадать сможет одна лишь Лилс, но, к сожалению, ее Дар непостоянен и срабатывает редко. Во всяком случае, нападение на них в Косом переулке она не предвидела, разве что успела поставить щит. Так что, увы, надеяться остается только на слаженность бойцов, их тренированность и время реакции. Однако же факт, что держать под ружьем слишком много отрядов быстрого реагирования они не смогут. Просто не хватит сил, в особенности, после нынешних потерь. Тяжелые потери, невосполнимые во всех смыслах этого слова. Правда, летом из Хогвартса должно выпуститься, как минимум, две дюжины вступивших в ТС семикурсников. Их конечно давно уже готовят к настоящей войне, но этого мало, тем более что Дамблдор усиленно мешает тренировкам. Ставит, сука, палки в колеса, и поет свои мудацкие песни о Добре и Зле, Тьме и Свете, о вторых шансах и непротивлению злу насилием.

«Толстой хренов!»[8]

Олег закончил все дела и, попрощавшись с Рэйчел, покинул ритуальный зал. Он поднялся по лестнице и пошел в свой кабинет на втором этаже. Шел медленно, а за ним одна за другой закрывались двери. Раньше их здесь не было, но теперь надо было максимально обезопасить ритуальный зал и находящуюся в нем женщину. Поэтому они с Мод соорудили настоящий лабиринт из дверей и коридоров, превратив все южное крыло в неприступную крепость. Суть проблемы была проста. С одной стороны, нужно было защитить Рэйчел и Шона, а, с другой, они не могли держать в Феррерс-хаусе слишком много людей, чтобы уверенно сохранить свою тайну. Слишком многое было поставлено на кон. Рождение сына, их с Мод репутация и будущее мальчика. Как сын Лилс, он будет законнорожденным аристократом, и не дай бог, кто-нибудь узнает, что это не так. А узнать это можно будет, только если конфиденциальная информация просочится за эти стены. Ведь даже анализ родства не выявит подмены, поскольку в жилах ребенка течет теперь и кровь Лилс.