Текст книги "Берсерк (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Он, Блэки и Малфои аккуратно скупили акции «Ежедневного пророка», а затем, – и разумеется, через подставных лиц, – сменили состав совета директоров и поменяли устав. Газета стала общественной, и теперь любые статьи, инспирированные министерством и Визенгамотом должны были публиковаться только в качестве платных объявлений. Зато журналы «Ведьмополитен», «Новый квиддичист», и «Трансфигурация сегодня» стали поступать подписчикам с бесплатным новостным приложением, и опубликованные на этих страницах известия диаметрально отличались от того, что звучало в пресс-релизах министерства. Так все и продолжалось до лета, вернее, до августа 1980 года, когда во время очередных дружеских посиделок Фрэнк Лонгботтом поделился новостью: 31 июля у Джеймса и Лилиан Поттер родился сын Гарри.

«Ну, не хрена себе фокус?!» – Олег был настолько изумлен, что срочно бросился проверять, где сейчас находится Леди Эванштайн.

Однако его Лилс была, как и следовало ожидать, дома, и значит, Поттер нашел себе другую Лили. Одержимость? Обсессия? Сверхценная идея[18]? Или это какой-то коварный план Дамблдора? Похоже, так все и обстояло. Был в этом всем, по-видимому, и элемент одержимости, – ну, чистая психиатрия, – и тайный план директора тоже, возможно, имел место быть.Через знакомых и приятелей удалось выяснить, что Поттер женился на Лилиан Кински – рыжеволосой и фигуристой маглорожденной ведьме с зелеными глазами. Встретил он ее в Германии и официально оформил отношения, когда стало известно, что девушка беременна. Рожала она в Мунго, и теперь с мужем и сыном живет в летнем домике Поттеров в Годриковой впадине…

«Умереть не встать!» – констатировал совершенно обалдевший от этих известий Олег, рассмотрев колдофото счастливой мамочки. Она была удивительно похожа на его Лилс, и мало того, что она была маглорожденной, у нее, оказывается имелась сестра-сквибка, а это уже и вовсе было «офигеть, как круто!»

[1] Несуществующий, как бы, латинский термин. Что-то вроде «Блистательной».

[2] Vis vitalis (лат.) – жизненная сила.

[3] Prohibere enim momento (лат.) – остановись мгновение.

[4] Жан Буридан (ок. 1300 – ок. 1358) – французский философ, логик, представитель средневекового номинализма, католический богослов, натурфилософ, механик. Учился в Сорбонне у Уильяма Оккама. С 1328 года преподавал там же. Был учителем Альберта Саксонского.

[5] Николай (Николь) Орем, или Николай Орезмский (до 1330–1382) – французский философ, натурфилософ, математик, механик, астроном, теолог. Епископ города Лизьё. Его научные труды оказали влияние на Николая Кузанского, Коперника, Галилея и Декарта.

[6] 5-й класс – защищает от АКМ с пулей ПС (стальной термоупрочненный сердечник, каленая сталь), СВД с пулей ЛПС (стальной термоупрочненный сердечник, каленая сталь) в упор, АК-74 с БС (бронебойный твердосплавный ), небронебойных пуль 5,45– и 7,62-мм патронов на дальности 5 м, бронебойных – 10 м, пистолетных – в упор. Такие модели в народе называют "АнтиКалашников".

[7] Бронежилеты 1 и 2 классов относятся к «гибкому» («мягкому») типу и рассчитаны, как правило, на скрытое ношение под одеждой. К этим же классам относятся гражданские образцы бронеодежды, оформленные как меховые куртки, жилетки, кофты, шубы. Бронежилеты 3–4 класса имеют вставные «жесткие» бронеэлементы и амортизирующую подкладку (демпфер), гасящую динамический удар. Существуют также СИБ с дифференцированным уровнем защиты.

[8] Айза-Беа жил в горах в Африке. Этот дракон выпил всю воду из реки Нигер, что стало причиной сильнейшей засухи. Король Самба собрался на битву с Айза-Беа, взяв с собой только своего певца Тафа. Борьба продолжалась в течение восьми лет, король истратил 800 копий. И убил дракона длинной саблей ударом в сердце, и освободил воды Нигера.

[9] Ступефай или Оглушающее заклятие (англ. Stunning Spell) (другой перевод «Остолбеней» или «Замри», или «Окаменей»), также называемое Оглушающими чарами – заклинание предназначено для того, чтобы оглушить противника или движущиеся предметы. Одно из наиболее часто применяемых заклятий. Остолбеней Дуо (англ. Stupefy Duo) – более мощная версия заклинания Остолбеней. Оно имеет тот же эффект, то есть оглушает (взято из Энциклопедии Гарри Поттер).

[10] Паллиатив (от фр. palliatif и лат. pallium «паллий, покрывало, греческий плащ, верхнее платье») – не исчерпывающее, временное решение, полумера, закрывающее, как «плащ», саму проблему.

[11] Вуайеризм (фр. voyeurisme от voir «видеть») – сексуальная девиация, характеризуемая побуждением подглядывать за людьми, занимающимися сексом или «интимными» процессами: раздевание, принятие ванны или душа, мочеиспускание. Вуайеризм в большинстве случаев связан с тайным наблюдением за другим человеком.

[12] Клавдий Птолемей (ок. 100 – ок. 170) – позднеэллинистический астроном, математик, механик, оптик, теоретик музыки и географ. Жил и работал в Александрии Египетской, где проводил астрономические наблюдения. Автор классической античной монографии (см. «Альмагест»), которая стала итогом развития античной небесной механики и содержала практически полное собрание астрономических знаний Греции и Ближнего Востока того времени. Оставил глубокий след и в других областях знания – в оптике, географии, математике, а также в астрологии.

[13] Скальдическая поэзия (норв. Skaldekvad) – разновидность поэзии древней Скандинавии. Поэтическое творчество скандинавов и исландцев принято делить на два кардинально различающихся рода: на эддическую и скальдическую поэзию. В то время как эддическая поэзия отличается простотой формы и содержанием эпического характера и близка к фольклору, поэзия скальдическая обладает нарочито изощрённой формой и часто весьма бедным содержанием.

Основная форма скальдической хвалебной песни – драпа (dråpa). В её структуре обязательно были несколько вставных предложений («стев», то есть припев), которые делили драпу на несколько отрезков.

[14] Штайн, устар. Штейн – виноградник в окрестностях немецкого города Вюрцбург (Нижняя Франкония, Бавария).

Среди продукции Штайна выделяется сладкое вино урожая 1540 года. В этот год в результате аномальной жары Рейн почти полностью пересох, так что его было возможно перейти вброд. Штайнское вино 1540 года было изготовлено из перезрелого винограда и особенно долго выдерживалось в бочках – его разлили по бутылкам лишь в XVII веке. В 1961 году штайнское вино 1540 года участвовало в специальной дегустации с участием ведущих знатоков.

[15] Промилле (лат. per mille, pro mille «на тысячу») – одна тысячная доля, 1⁄10 процента.

[16] Вега – самая яркая звезда в созвездии Лиры, пятая по яркости звезда ночного неба и вторая (после Арктура) – в Северном полушарии.

[17] Альтаир – самая яркая звезда в созвездии Орла и 12-я по яркости звезда на небе. Название происходит от арабского «ан-наср ат-таир», означающего «летящий орёл». Альтаир – одна из вершин летне-осеннего треугольника, который виден в Северном полушарии в летние и осенние месяцы. Вместе с бетой и гаммой Орла он образует хорошо известную линию звезд, которую иногда называют Семейство Орла или Вал Орла.

[18] Сверхценная идея – психиатрический термин, обозначающий суждение, которое возникает в результате реальных обстоятельств и выводимо из личности, её установок, но сопровождается неиссякаемым эмоциональным напряжением и преобладает в сознании над всеми остальными суждениями. Человека охватывает чрезмерная одержимость в достижении какой-либо цели.

Глава 11

Глава 11.

Ночь на 31 июля 1980

В этот раз им немерено повезло. Пожиратели, как по заказу, напали на соседей одного из бойцов ТС. Он в этот момент был дома, но сразу же проснулся, когда услышал на улице шум боя и крики. Выглянув в окно, Уиттл Каннингтон увидел, что какие-то деятели в черных плащах и белых масках атакуют дом маглорожденных волшебников-пивоваров. Дом – это не крепость, но все-таки кое-какая защита на нем стояла, и сейчас несколько волшебников пытались ее взломать. Все это выглядело не как настоящая боевая операция, а скорее, как тренировка, и парень понял, что пожиратели, не ожидавшие настоящего отпора, привели к дому пивовара своих новобранцев, чтобы натаскать их в «условиях, максимально приближенных к боевым». Такое уже случалось несколько раз весной и летом, и результаты таких атак выглядели обычно даже страшнее, чем ужасы, творимые профессионалами. Молодняк, мало что выпендривался друг перед другом, но к тому же, почувствовав вкус крови и вкусив ощущения вседозволенности, творил такое, что блевали даже опытные авроры, а в доме Генри Гуди, кроме его жены и матери, находилось три девушки-подростка от двенадцати до семнадцати лет. Поэтому Каннингтон, не раздумывая, послал патронуса к своему командиру Гилберту Сегрейву, а сам, прихватив из тайника, пару самодельных алхимических бомб, приказал родителям – впервые в жизни подняв на них голос, – спуститься в подвал и ждать, пока все не закончится. К счастью, даже его дед, готовый спорить с любым и по любому поводу, понял, что дело серьезное, и, одобрительно кивнув Уиттлу, повел выскочивших из комнат на шум родственников в укрепленный подвал. Теперь он, верно, догадался, отчего его внук настаивал на создании «подземной крепости». А сам парень в это время, выскользнув из дома через черный ход, бежал, перепрыгивая через заборы, чтобы оказаться с противоположной стороны дома, на который напали пожиратели. Он знал, что вписывается в почти безнадежное дело, но не мог и не хотел отступать. Подставлять под удар свою семью он тоже не хотел. Поэтому и бежал свой спринт с барьерами, боясь опоздать, но не желая при этом демонстрировать уродам, откуда пришел.

Засидевшийся за бумагами за полночь, Олег уже собирался идти спать, когда к нему в кабинет влетел призрачный ворон. Слабенький, едва удерживающий свою условную телесность он каркнул, «тревога», и довольно внятно назвал адрес. Раздумывать было некогда. В такого рода делах счет обычно идет даже не на минуты, а на секунды, поэтому Олег сходу задействовал сигнал «Товсь» и, вызвав домовика, приказал принести ему «всю снарягу». Все про все заняло у него четыре минуты и двадцать три секунды, но на площадку аппарации он вбежал одновременно с группой быстрого реагирования. С тех пор, как зимой-весной этого года в Англии начался террор пожирателей, в двух домах, – в Феррерс-хаусе и в резиденции Блэков на Гримо 12, – ежедневно дежурили пятерки боевиков ТС. Сейчас, к слову сказать, Олег послал своего патронуса к Сириусу, чтобы тот был наготове. Мало ли как пойдут дела. А так на крайний случай будет поддержка. Но это все пока было несущественно. Он назвал своим людям адрес аппарации, и через мгновение они прыгнули. Не все сразу, поскольку не дураки. Вперед с опережением в десять секунд ушли первые двое, за ними прыгнул Олег и следующей с тем же интервалом ушла тройка. К счастью, предосторожность оказалась излишней. Засады на месте высадки не оказалось, зато отсюда хорошо были слышны звуки боя. Грохнули один за другим два взрыва, и к низкому зимнему небу взметнулись всполохи алхимического пламени, и сразу же после этого раздались вопли раненых.

Ориентируясь на эти звуки и на место, где они увидели огненные всполохи, Олег и его люди пробежали по узкой улочке, свернули на другую, и вскоре перед ними открылась картина боя. Защита небольшого и довольно старого особняка уже была взломана, но, судя по всему, первый штурм защитникам дома удалось отбить. На земле тут и там валялось несколько тел в черных плащах, что только подзадоривало атакующих. С угрожающими криками и бранью они обстреливали дом бомбардами и прочей взрывающейся или воспламеняющей дрянью. Из окон второго этажа отстреливались взятые в осаду люди. Олег насчитал пять активных палочек, но три из них явно принадлежали обычным слабосильным штафиркам. Двое других, правда, оказались на диво хороши. Да еще парень, который их вызвал, очень грамотно двигался по темным соседским дворам время от времени постреливая издалека. Он явно старался не подставляться, но вел бой уверенно, и прямо на глазах Олега уложил кого-то из нападавших весьма впечатляющим заклятием Гейральв[1], которое разучивали все новобранцы Олега. Но этот парень оказался более, чем неплох. Его эльфийское копье попало пожирателю в грудь и пробило того насквозь.

«Весьма впечатляюще!»

– Работаем! – крикнул он шепотом, пуская молнии с обеих рук.

С их прибытием дела у защитников пошли куда лучше, а у нападающих, соответственно, сильно хуже. Пожиратели стали нести больше потерь, но это, и в сам деле, был расходный материал. Дрались они слабо и закономерно проигрывали сплоченной группе натренированных бойцов. Однако, довольно скоро обнаружилось, что среди этого отребья находился, как минимум, один хорошо подготовленный боевик. Вероятно, это был или вожак этой банды, или инструктор, руководивший их подготовкой, но вот его стоило взять живым. Очень уж хотелось Олегу поговорить с кем-нибудь из старых пожирателей. Поэтому он обрушил на боевика быструю серию не самых сильных и не самых опасных заклинаний. Отразить их или парировать было вполне по силам даже среднему бойцу, но плотность огня, которую создал Олег, была такой, что его противник продержался всего двадцать секунд. А еще через несколько минут бой закончился. Бежать бандиты не могли, даже если владели искусством аппарации, поскольку первое, что сделали бойцы группы быстрого реагирования, сразу после того, как Олег бросил свои Молнии Зевса, это постановка антиаппарационного барьера.

– Двадцать три трупа, один без сознания и двое сдались, – доложил Олегу Олли Джексон.

Бой закончился всего три или четыре минуты назад, а его люди уже оперативно подбивали итог.

– Пленных в расход, а с бессознательным я поговорю сам, – Олег сделал распоряжение и пошел к человеку, кулем лежавшему на земле.

Подошел, присел рядом. Забрал палочку и, бросив чары обнаружения, нашел и снял с мужчины семь разных артефактов и только после этого сорвал маску.

«Ну, здравствуй, Торфинн! – ухмыльнулся он мысленно. – Это я удачно зашел. Будет, что подарить молодой жене!»

Торфинн Роули был той еще гнидой. Он выпустился на год раньше, но Олег успел увидеть этого подонка в стенах Хогвартса и вполне оценил его шакалий нрав и подлую натуру. Он был из породы прихвостней, мечтающих, несмотря на свою никчемность, все-таки впечатлить того, кому служит. Ну а поскольку хозяином его был лорд Волан-де-Морд, то глумление над всеми, кто не маг дать отпор стало его визитной карточкой. Однако сейчас роли поменялись.

– Энервейт[2]! – произнес Олег тихо, но властно, дополнив устную формулу движением палочки.

Торфинн вздрогнул и открыл глаза, но только для того, чтобы тут же закричать от боли и ужаса. Олег, не церемонясь, ворвался в его разум и начал потрошить актуализированную и непроизвольную память[3], без жалости разрушая при этом эмоциональные барьеры и ментальные щиты. Работа кропотливая, в особенности, когда имеешь дело с получившим хорошее домашнее образование чистокровным мудаком, находящимся к тому же под многочисленными обетами и клятвами. Но Олег не торопился, он знал, что Аврорат среагирует не раньше, чем через полчаса. И это в лучшем случае, потому что имелись прецеденты, когда их сборы затягивались на два или даже три часа. Авроры, – не все, разумеется, но старшие офицеры почти поголовно, – боялись вступать в непосредственное противостояние с крупными бандами пожирателей, поскольку опыт показывал, что потери в этом случае будут совершенно неприемлемыми. Зато, прибыв на место, они могли констатировать смерть подвергшихся нападению людей, составить протоколы и написать правильные отчеты. Честно сказать, Олег уже составил список тех авроров, которых следовало ликвидировать только за то, как они работали. На самом деле, у него было два разных списка. В одном фигурировали настоящие предатели, их было пятеро, в другом – трусы и саботажники, которых набралось уже семь человек. Первую группу тээсовцы уже начали потихоньку выводить в расход, вторую – решили оставить на после войны, поскольку они хоть и были напрочь неэффективны, но какую-то работу все-таки делали.

Итак, торопится было некуда, и Олег медленно и методично ломал Торфинну защиту разума. Ему нужны были данные по организации пожирателей, – что называется, «пароли и явки», – поэтому лезущие из всех щелей воспоминания о преступлениях Роули он попросту «пролистывал», запоминая лишь адреса и имена несчастных. Искал он другое, но на конфиденциальной информации стояли довольно-таки серьезные печати, пробиться через которые не представлялось возможным, даже будь у него все время мира. Так что приходилось довольствоваться малым: не попавшими под запрет огрызками данных, случайными ассоциациями, несвоевременными мыслями, упавшими в «отстойник» подсознания. Олег просеивал весь этот мусор через сито поисковой модели и отбирал только то, что действительно могло пригодиться им в дальнейшем. Только факты, только надежные разведданные.

– Командир! – окликнула его Хейзел Имри – первый номер дежурной пятерки. – Надо уходить. Время!

– ОК! – кивнул Олег, поднимаясь на ноги. – Уводи своих и захватите парня с собой! – кивнул он на подошедшего к ним Уиттла Каннингтона.

– Сэр! – между тем, окликнула его невысокая девушка, вышедшая из атакованного дома. – Извините, не знаю вашего имени.

– В таких делах всегда лучше оставаться анонимным, – пожал плечами Олег, так и не снявший скрывающую его лицо балаклаву. – Чем могу быть полезен, мисс Гуди?

Ну а кем еще могла быть эта девушка?

– Хотела вас поблагодарить, сэр, за все! Вы… Вы из Третьей Силы? – вопрос закономерный, тем более что скрывать правду не имело смысла.

– Да.

– Я хочу присоединиться! – девушка была маленькой и худенькой. Просто Дюймовочка какая-то, но что есть, то есть, красивая кроха.

– Это вы кидали заклинания Стрелы? – спросил он по наитию.

– Я.

«Вот оно как! Недурно!»

Заклинание Стрелы – это комплексное заклинание, требующее одновременно и очень быстро плести чары и трансфигурировать стальные стрелы. Четвертый уровень сложности и пятый ранг по силе.

– На каком курсе вы учитесь, мисс Гуди?

Он не помнил ее по Хогвартсу, но там учится много народу, всех не упомнишь, тем более, если она училась на пару лет младше.

– Я Рэйчел, сэр, Рэйчел Гуди, – девушка говорила уверенно, но, разумеется, была неспокойна. Нервничала. – Я не училась в Хогвартсе. Сдала минимальный стандарт за пятый курс в Министерстве.

– А стрелы откуда?

– Бабушка научила, – объяснила девушка. – Она в молодости служила в оперативной группе ДМП.

«Значит, спецназ департамента».

Даже сейчас в вегетарианские времена «мирного времени» в спецназ Департамента Магического Правопорядка брали только авроров, отличившихся в боевых операциях. А лет двадцать-тридцать назад, когда служила бабушка этой девочки, там работали настоящие волкодавы.

– Она сегодня тоже воевала? – уточнил Олег. – Я заметил две уверенные палочки. Одна ваша, Рэйчел, а чья вторая?

– Вы правильно поняли, сэр. Это мы с бабушкой.

– Хорошо! – кивнул Олег, видевший девушку в деле. – Завтра в полдень у Фортескью. А сейчас идите, помогите родным собирать вещи. Вам нужно срочно менять место жительства. Второй раз так может не повезти.

– Спасибо! – еще раз поблагодарила Рэйчел, Олег ей кивнул, запоминая на будущее, и аппарировал домой.

Ночь на 2 августа 1980

Война войной, а обед по расписанию. Фраза из его прошлой жизни всплыла в памяти, казалось бы, совершенно случайно, но игры подсознания – они такие игры… Олег решил, что все дело в банкете, назначенном на вечер. Лугнасад[4] конечно не самый главный языческий праздник в году, – да и они не кельты, а, в большинстве своем, норманны и англосаксы, – но это отличный повод провести пару-другую правильных ритуалов в подходящей случаю компании и просто устроить большое застолье, пригласив на него всех своих друзей. В результате, на «посиделки» пришли все Блэки, Лонгботтомы, Малфои, Гринграссы и Маккиноны и еще кое-кто, ну а Снейп давно уже стал, можно сказать, членом семьи, и даже девушку себе завел, при том чистокровную. Мюриэлла происходила из магической ветви шотландского рода Соулс. Род был старый, но порядком увядший. Собственно, Мюриэлла была последней в роду, и Северусу, который так и не смог пробиться в Принцы, женитьба на леди Соулс обещала серьезное изменение социального статуса. Впрочем, Мюриэлла была симпатичной девушкой, так что Снейп затащил ее в свою постель «не только корысти ради», но и, как минимум, для секса. Но это было всего лишь одно из новых лиц, появившихся в их компании. Старых, впрочем, тоже хватало.

Собирались заранее, чтобы пообщаться накоротке и не заниматься этим за столом и, тем более, во время проведения ритуалов. Энгельёэн-манор – это, по сути, небольшой дворец, три этажа, не считая цокольного, и очень смелая и неординарная игра с искривлением, расширением и лакунированоем пространства, так что в этом здании поместились и хозяйские апартаменты, – как дом в доме, – и двадцать две гостевые спальни, и пять гостиных, не считая приемного и бального залов. На цокольном этаже находились кухня и прочие помещения, предназначенные для хозяйственных нужд, а на трех подземных разместились алтарный и тренировочные залы, тюремные казематы, сокровищница, арсенал и разнообразные хранилища. Защищен этот городской замок был не хуже любого манора, принадлежащего древней чистокровной семье. Пожалуй, даже лучше, и это была одна из причин почему триада с детьми поселилась именно в нем, а не в Феррерс-хаусе. Здесь было просторнее и надежнее и оставалось достаточно места для размещения дежурной пятерки ТС, новой зельеварни Северуса и прочего всего, что может понадобиться молодой семье в условиях военного времени. Не последнюю роль в переселении сыграл и тот факт, что Энгельёэн-манор связан портальным переходом с магловским особняком графов Готска-Энгельёэн на Ватерлоо стрит. В тех случаях, когда они ехали в гости к принцам, на королевский прием или на очередное официальное мероприятие, – бал, банкет или фуршет, устраиваемые королевской семьей, – они могли выйти к автомобилям кортежа из своей официальной магловской резиденции. В общем, это был лучший вариант для Олега, его женщин и их детей, а с недавнего времени, когда, пользуясь древними блэковскими «ноу хау», в единую автономную каминную сеть были объединены Блэк-хаус, Энгельёэн-манор, Феррерс-Хаус, Гринграсс-манор и Блэк-кастл, к ним на Пэлл-Мэлл стрит переселилась и Белла с дочерью. Хорошая компания, чтобы дела делались быстрее, и чтобы не было времени скучать. Ну и место подходящее, и не одно, чтобы жить с комфортом и работать со всеми удобствами.

Вот в одном из таких мест, в уютной гостиной, названной еще в давние времена «Фейным кабинетом», за час до начала банкета собрались Олег, Сириус и Фрэнк Лонгботтом. Говорили о разном. Обсуждали, в частности, то, что Лонгботтомам следует, как можно скорее перебираться в Энгельёэн-манор. Имение этой семьи было практически незащищено. Несколько наложенных на дом чар – не в счет, а построить фундаментальную защиту практически с нуля долгое и трудное дело, требующее к тому же участия сразу нескольких сильных и умелых волшебников. Однако все те, к кому отец Фрэнка, являющийся сейчас главой дома, мог бы обратиться за помощью, или сидели с мелкими, или воевали. Оторваться от детей и войны на день или два они, разумеется, могли и отрывались, чтобы наложить еще пару-другую заклинаний, но погоды это не делало. Здесь надо было сразу браться максимально большим коллективом и работать никак не меньше недели. Все дело в том, что манор Лонгботтомов стоял посередине огромного участка, занятого садом, огородами и теплицами. И все, что там произрастало, являлось волшебным. Травы и плоды, ягоды и овощные культуры – все это являлось редкими, а то и редчайшими ингредиентами, необходимыми для зельеварения и ритуалистики. Работали там наемные рабочие – сквибы и волшебники слабосилки, но особенности культивирования магических растений таковы, что без сильного волшебника со склонностью к травологии никак не обойтись. Когда-то клан Лонгботтомов исчислялся десятками волшебников. Оттого и настоящую защиту поставить никто даже не подумал. Однако сейчас в деле оставались только Гектор, Августа и Фрэнк. Да и то Фрэнк был скорее боевиком, чем растениеводом. Алиса тоже специализировалась в боевке, но у нее на руках был маленький ребенок, и вот им-то Олег и предлагал перебраться в Энгельёэн-манор.

– Фрэнк, – Олег не искал каких-то особых доводов, всем все было ясно и так, – я понимаю, что твои родители не могут бросить хозяйство, но, если на вас нападут, втроем вам все равно не отбиться. Отец твой, сам знаешь, не боец, а Августа уже не та, какой она была, когда служила в Аврорате. Но вам будет и не отступить. С младенцем аварийным порт-ключом эвакуироваться нельзя. С ним даже аппарировать не стоит. Только специализированный портал. Но детский порт-ключ не пробивает антиаппарационный купол. Поэтому заткни уже, наконец, свою матушку с ее боевым прошлым, и просто оставь Алису и Невилла здесь прямо сейчас. Я имею в виду, сегодня. Поставь всех перед свершившимся фактом и стой на своем. А недостающие вещи довезешь потом. Вы там, если что, втроем или отобьетесь, или уйдете порт-ключами, которые настроила для вас Мод. А ребенку здесь будет безопаснее. Нас в маноре штурмовать – кровью умоешься, да и народу тут побольше будет. В крайнем случае уйдем камином к Блэкам или Сириусу с Мод, – кивнул он в сторону условного «зятя».

Ну, в самом деле, кем ему приходится муж условной кузины? Но, если считать, Мод не условной кузиной, а сестрой, – что в последнее время принималось всеми их друзьями, как должное, то есть, как факт их биографии, – тогда ее муж приходится Олегу зятем, и никак иначе.

– Алиса может не согласиться, – поморщился Фрэнк.

– Ее сейчас мои девушки склоняют к тому, чтобы согласилась, – ухмыльнулся Олег. – Это заранее согласованная акция, Фрэнк. Я увещеваю тебя, они обрабатывают твою благоверную. Все путем!

– Ну, ладно, тогда, – пожал плечами Лонгботтом, – может быть, что-нибудь из этого и выйдет. У Анники прямо-таки талант убеждать. А у меня, если получится, просто гора с плечь.

– Кстати, – сказал он после короткой паузы. – Давно хотел спросить, да все как-то неловко было.

– А сейчас ловко? – съязвил Сириус.

– В тесном мужском кругу? – улыбнулся Фрэнк.

– Спрашивай, – разрешил Олег, прекрасно зная, о чем пойдет речь.

– Как втроем уживаетесь? Мы вон вдвоем и то постоянно то одно, то другое, то третье! А у тебя…

– А у меня в два раза больше любви и в четыре раза больше скандалов, – хмыкнул в ответ Олег.

На самом деле, все у них троих обстояло не так уж плохо. Как-то прижились. Пообвыкли, притерлись. К тому же ему невероятно повезло с женщинами. Ни Анника, ни Лилс, к счастью, не были вздорными бабами, и каждая по-своему пыталась разрешать возникающие конфликты мирными средствами и давить ревность и зависть, едва они начинали поднимать голову. А они, разумеется, поднимали. Чувствам не прикажешь, а они живые люди все-таки. Как обойтись без ревности, тем более что Анника в силу своей склонности больше ревновала Лили к Олегу, а Лили, соответственно, Олега к Аннике. Впрочем, некоторый перегиб Энгельёэн в сторону лесбиянства в какой-то мере даже помогал разруливать проблемные ситуации. Всего-то и надо было оставить женщин разбираться в своих проблемах тет-а-тет. Примирительный секс чудное средство не только в гетеросексуальных парах, особенно если потом, чувствуя свою высосанную из пальца или еще откуда «вину», девушки стараются вознаградить за «перенесенные страдания» уже его любимого. Тогда секс становится не только интенсивным, но и весьма разнообразным.

Вообще, надо отдать должное Эбуру. Наверное, он не зря подался в берсерки. Сил у него, во всех смыслах, было много, а расходовать их по полной получалось не всегда. В том условно цивилизованном мире, в котором оказался Олег, ни подраться толком, ни поколдовать путем. Но вот разряжать свое перенапряженное либидо[5] получалось теперь просто замечательно. Было с кем, как, когда и где. В собственной спальне это получалось лучше всего, но нынешний Олег никогда не отказывался попробовать что-нибудь новое. Правда, мир магии предоставлял не так уж много возможностей для экстремальных экзерсисов[6]. Трахнуть девушку в туалете летящего в небе аэроплана можно было только в мечтах. Поезд на всю магическую Англию имелся всего один, хотя разок Олег Лили в нем все-таки отымел. К сожалению, не в туалете, а в купе, однако повторить позже даже такой скромный подвиг ни разу не удалось. Общественных мест в магической Великобритании, и вообще, до обидного мало. В этом смысле мир маглов предоставлял куда больше возможностей. В коллекции подвигов Олега значился секс с Анникой на бале королевы Шарлотты[7], минет, сделанный ему леди Эванштайн во время Эпсомского Дерби[8] и традиционный секс, стоя, с нею же в Королевском театре Ковент-Гарден[9]. Однако, по-настоящему спустить пар можно было все-таки только дома, где его сила и неутомимость могли в полной мере воплотиться в жизнь. Так что, отвечая на вопрос Френка, Олег всего лишь представлял действительность такой, какой ее желали видеть друзья. Правду же знали только трое: он, Лилс и Анника.

– Сири, – решил он сменить тему, – как там поживает мой мотоцикл?

– А что с моими дробовиками? – осклабился Блэк.

Эта история началась примерно год назад, когда Олег увидел, как Сириус рассекает на своем заколдованном мотоцикле. Это была просто песня какая-то. Настоящее чудо и все такое. Водительское удостоверение, чтобы водить обычный автомобиль, Олег сделал себе буквально сразу после окончания Хогвартса. О мотоцикле или самолете он тогда не подумал. Ему вполне хватало купленного еще после шестого курса De Tomaso Pantera и Maserati Bora[10], подаренного ему Мод на окончание школы. И это, не считая их семейного Aston Martin Lagonda[11]. Однако летающий мотоцикл Сириуса произвел на Олега настолько сильное впечатление, что он упросил Блэка сделать ему такой же, взявшись в качестве ответного жеста зачаровать для зятя пару «траншейных ружей» Winchester Model 1897[12]. Оружие это придумала Анника, но делать его взялся именно Олег. Укоротить ствол и приклад, зачаровать все детали механизма и, наконец, модифицировать патрон. Заряжались зачарованные патроны 12 калибра дробью, вымоченной в специальных зельях, сваренных Снейпом как раз для такого случая. На оборотней они действовали, как серебро, на волшебников – как взрывные чары. Страшное оружие, если честно, но, увы, крайне сложное в изготовлении. Так что поставить эти винчестеры на поток не получилось. Ручная, штучная работа, требующая немалых знаний в чарах и трансфигурации, да еще и умения вкладывать большую силу в малый объем. Трудоемко и не каждый справится, но иначе никак.