Текст книги "Страдание (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)

Глава 62

Послышался крик, а затем Хетфилд и Шеймас открыли огонь во что-то, чего я не видела. Даже в свете вспышек их оружия я не видела вампира, но, боже, ощущала его как давящую на мою кожу магию. Эдуард и я перемешались, подняв оружие, светом фонарей пытаясь выцепить, во что стреляли товарищи. Где оно? Где, оно, черт возьми? В темноте я чувствовала его повсюду вокруг себя, как будто этим был сам воздух. Моя грудная клетка напряглась, как будто я не хотела вдохнуть это в себя.

Я почувствовала в темноте движение и, прежде чем закричал Лисандро, все поняла.

– Зомби!

Они как шпионы скрывались среди трупов. Их оживила сила вампира. Он был долбанным некромантом, прямо как Мать Всея Тьмы. Гребаный сукин сын!

– Отступаем! – крикнула я. – Все на дневной свет, на дневной свет! Как только окажемся снаружи, спалим их.

Я начала пятиться к лестнице, надеясь, что все последуют за мной, но этого не произошло. Слишком поздно для беспрепятственного отступления. Хетфилд закричала и снова начала стрелять. Я увидела, что Шеймас, как черное на черном, боролся с зомби, который повалил ее на пол. Мы с Эдуардом двинулись к ним, потому что находились ближе всех остальных. Выстрелы пушек Никки и Лисандро, когда они палили в то, что казалось движущейся массой зомби, звучали как гром.

Я пошла вправо к Никки и Лисандро. Мне не нужно было помогать Эдуарду. Мы все знали друг друга в бою, как знаешь на танцполе своего партнера. Я начала движение, согнув ноги, как научилась у спецназа. Мой фонарик осветил стену из рычащих и идущих на нас зомби. Рычание подсказало, что это пожиратели плоти; обычные зомби были более мертвыми. Трое из них уже лишились своих голов. Лисандро быстро смекнул: лишишь их ртов и им нечем будет кусать, оторвешь руки и им нечем будет хватать, оторвешь ноги и им не на чем будет передвигаться. У нас не было столько времени, чтобы проделать все это, как там в больнице, но Никки показал ему военную версию зомби-апокалипсиса и Лисандро научился и этому.

Мы трое расчищали путь к лестнице, стреляя в зомби. Их головы отлично взрывались, но мертвяки по-прежнему наступали, неустанно, как могли только мертвецы. Мы отступали, пока не соприкоснулись плечами с Эдуардом. Он и Хетфилд по-прежнему палили из своего оружия. Шеймас опустил свою короткостволку; что-то случилось с его правой рукой, но у меня не было времени посмотреть что. Мы образовали вокруг лестницы полукруг и отправили Хетфилд и Шеймаса наверх первыми. Отправка раненого и новобранца имела смысл, но мне не хотелось идти следующей, как и Никки с Лисандро.

– Анита, наверх! – крикнул Эдуард.

Я выругалась, но начала подниматься по лестнице и оказалась без возможности стрелять в зомби. Мне осталось только подниматься и верить, что оставшаяся часть команды идет за мной.

– Блейк! – услышала я крик Хетфилд.

«Дерьмо, а сейчас-то что?» – подумала я и пробежала последние ступени до маленькой спальни. Хетфилд и Шеймаса внутри не было, поэтому я помчалась в гостиную, приложив винтовку к плечу в поисках того, что заставило ее закричать. Хетфилд стояла на коленях рядом с Шеймасом с подушкой в одной руке и наволочкой – в другой. Шеймас лежал посреди пола, рядом с креслом-качалкой. На красивом ковре уже расплылась лужица крови, темным и густым пятном перетекающая на чистый деревянный пол. Его рука превратилась в кровавое месиво в том месте, где ее с нечеловеческой силой и совсем-не-человеческими зубами оторвали.

– Перетяни жгутом, – крикнула я Хетфилд и развернулась, чтобы вернуться к Эдуарду и остальным.

– Он не дает мне к себе прикоснуться.

– Порез на ее руке и моя кровь могут ее обратить, – ответил Шеймас.

Моя ошибка, совсем вылетело из головы.

– Он прав. Хетфилд, прикрой отступление остальных.

Она протянула мне наволочку от подушки. Я повесила винтовку на плечо и взяла ее, а Хетфилд бросилась в спальню. Я повернулась к здоровяку на полу. Его кожа была достаточно темной, чтобы кровь не так четко была видна, но оторванные мышцы и кость ярко выделялись среди его темной кожи как жуткое произведение искусства. Такая жестокость одновременно и восхищала и ужасала.

– Обернись. По крайней мере частично исцелишь повреждения, – сказала я.

– Смею полагать, что нет, – ответил он.

Я не спросила почему. Сначала остановлю кровотечение, а уж потом поиграю в двадцать вопросов. Поэтому я опустилась на колени у его головы, подальше от лужи крови. Обмотала наволочку вокруг его руки и начала осматриваться по сторонам в поисках чего-нибудь, чем бы крепче затянуть жгут.

– Ты быстрее их. Как ты позволил так сильно ранить себя? – спросила я.

– Не знаю.

Я поднялась и подошла к креслу-качалке. Это оказалась единственная вещь в поле зрения, которая могла помочь нам выполнить требуемое. Я с громким треском отломала от него небольшую деревяшку. Эдуард с остальными по-прежнему отстреливались в соседней комнате. Пока не сожжем зомби, они будут продолжать двигаться. Зомби не любили дневной свет, но это не удержит их от еды – нас – подальше.

Я вставила деревяшку под жгут из наволочки закручивала ее до остановки кровотечения.

– Держи это крепко. Я позвоню в скорую. – Вытерев испачканные кровью руки о штаны, я выудила из кармана телефон.

Шеймас крепко держал жгут, но произнес:

– Не звони.

– Ты не умираешь, – сказала я.

– Я чувствую его внутри себя. Он приказывает мне перекинуться. Он хочет, чтобы я убил тебя. Вот почему не посмею перекинуться, чтобы исцелиться.

Я уставилась на него с телефоном в руке, на котором набрала половину номера.

– Кто этого хочет? – спросила я, хотя уже знала ответ.

– Он. Вампир. Меня укусил зомби, но, Анита, каким-то образом это сделал он. Вампир как-то использует тело зомби, как Странник и Мамочка Тьма использовала вампиров. Он укусил меня, Анита, понимаешь?

– Понимаю, – ответила я и убрала телефон в карман.

– Я Арлекин и связан с Мастером. Это помогает мне бороться с принуждением, но не знаю, выиграю ли эту битву.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Я ничего не чувствовала. Я онемела, как будто это произошло уже какое-то время назад, но только сейчас это заметила.

– Принуждение сильное? – спросила я.

– Не должно быть таким. Я полностью связан со своим Мастером и должен быть устойчив ко всем вампирам, кроме него. Единственная, кто могла обходить эти связи, была Мать Всея Тьмы, но она мертва.

– Ага, – подтвердила я.

– Мастер не должен быть таким сильным. Неудивительно, что Арэс ему уступил.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Если убьешь меня, тогда мой Мастер может умереть и никогда не очнуться, но ты не можешь позволить мне перекинуться. Если я это сделаю, ты должна меня будешь убить, потому что есть что-то такое в этой силе, что хочет, чтобы я убивал, и не только тебя, а все. Анита, он любит смерть, во всех ее формах.

– У вампира есть имя?

– Он мне не называет его. Я животное и он не обязан говорить мне свое имя, – ответил Шеймас и содрогнулся. Его глаза закрылись.

– Это твоя мысль или его? – спросила я.

– Обоих.

– Ты не животное, и он должен назвать тебе свое имя.

Шеймас мне улыбнулся.

– Мне нравятся твои современные идеалы, но для меня уже слишком поздно получать от них удовольствие.

– Нет. – Я прикоснулась к его руке, голая кожа к голой коже, и между нами прошла вспышка тепла. Я чувствовала его зверя, видела его разумом, где таились грезы. На меня смотрела вергиена, и внутри себя я ощутила какое-то новое шевеление. Я чувствовала нового зверя.

Карие глаза гиены Шеймаса уставились прямо на меня.

– Ты не можешь быть одной из нас.

– Пуля прошла через тело Арэса в мое. Не думала, что этого окажется достаточно.

– Сейчас его зов тише, – сказал Шеймас.

– Из-за моего прикосновения к твоей руке?

– Да.

Была мысль позвать Эдуарда, потому что, если потребуется, нужно, чтобы кто-то мог пристрелить Шеймаса, но хотела продолжать прикасаться к нему, хотя, если он сдастся, мне бы не хотелось оказаться к нему так близко, пока я пытаюсь его застрелить. Вне зоны досягаемости было бы просто отлично. Но мне не хотелось отвлекать Эдуарда, на случай, если ему требуется вся его концентрация, чтобы оторваться от зомби, которые, вероятно, пытаются забраться по лестнице и проникнуть в спальню. Я сделала единственно возможное: оставила левую руку на его руке, а правой сжала Браунинг.

Шеймас посмотрел на пистолет, а затем снова мне в лицо.

– Если придется, пристрели меня.

Я просто кивнула. У меня было такое намерение. Я облажалась с Арэсом, не пристрелив его как можно быстрее. Больше не налажаю, не в такой ситуации.

– Полиция! В доме кто есть? – кто-то крикнул.

– В гостиной! – крикнула я в ответ.

Из кухни в гостиную вошел заместитель Эл. Увидев нас, он улыбнулся.

– Что стряслось?

– В подвале зомби, – ответила я. Словно в подтверждение, послышалось еще больше выстрелов.

Он выхватил свое табельное оружие. Посмотрел в направлении раздающихся выстрелов, затем снова на нас.

– Он еще один оборотень, да?

– Да, – подтвердила я.

Он начал целиться в Шеймаса. В отдалении послышались сирены. Наконец-то прибыло остальное подкрепление. Эл опустил пистолет, выглядя так, словно ему не комфортно, и почти смутился. Пока он так не сделал, я могла бы попросить его помочь присмотреть за оборотнем, но теперь… не была уверена, что Эл не будет счастлив нажать на курок. На самом деле я его не винила, потому что знала, он видел тот нанесенный Арэсом ущерб, но это не была вина Шеймаса, и все же… если мне представится это тягостное бремя, я пристрелю его. Не позволю своим телохранителям еще кому-нибудь причинить вред. Я не могла. «Что ж, по крайней мере ты не так привязана к этому оборотню», – думала циничная часть меня. Мне было ненавистно так думать, но Арэс был моим другом, а Шеймаса я едва знала.

Внезапно Шеймас схватил мою левую руку, слишком крепко, его глаза распахнулись.

– Он не хочет сгореть.

К нам подбежали Эдуард с остальными, и только тогда я почувствовала запах горящей плоти. Никки и Лисандро взялись за руку и ноги Шеймаса, подняли его, уравновесили и понесли к двери. Я последовала за ними, потому что когда люди быстро сваливают, ты пытаешься сделать то же самое – так уж повелось.

Эдуард отпер двери и они вынесли Шеймаса. За ними следом Хетфилд.

– Наружу, живо, – проговорил Эдуард. Он последовал собственной команде и я подчинилась. Эл не задавал вопросов, просто побежал со мной. Мы были на газоне дворика, когда прогремел первый взрыв, сотрясая землю и нас. Я продолжила бежать от дома, и Эл, поднявшийся на ноги, последовал за мной. Второй взрыв оказался сильнее и заставил нас всех прикрыться от взрывной волны и потока жара.

– Что вы, черт возьми, сделали? – спросил Эл.

– В подвале хранились емкости с пропаном. Должно быть в них попала одна из гранат. – Он представил это как несчастный случай.

Я посмотрела на него, но его лицо было спокойным и нечитаемым. Он поднял руку, чтобы махнуть нашему подкреплению с мигалками и сиренами. Я задумалась, соблюли ли они безопасную дистанцию или подъехали прямо к дому. Земля содрогнулась от еще одного взрыва и порыв, как гигантская ладонь, ударил в нас. Эл на четвереньки упал на землю.

– Ты в порядке? – спросила я.

Он кивнул.

Третий взрыв обрушил на нас град горящих обломков.

– И сколько там было емкостей? – спросила я.

– Достаточно, – ответил он.

– Анита! – крикнул Никки.

Шеймас начал корчиться на земле. Я все еще держала в руке Браунинг. Проклятье, вампир должен был взлететь на воздух, умереть, и с его смертью Шеймас должен был освободиться. Значит, вампир не умер. Твою ж мать!

– Вампир не сдох, – сказала я, а затем потянулась рукой к Шеймасу. Либо я помогу ему удержать контроль, пока вампир не сгорит, либо застрелю, прежде чем он перекинется. В любом случае, мое место было рядом с ним. Эдуард поднял свое оружие и прицелился в сторону дома. Если что-то оттуда выберется, он это пристрелит. Большая часть дома взлетела на воздух, поэтому теперь было видно выберется ли кто оттуда, но вампир мог сбежать через заднюю дверь подвала перед самым большим взрывом. Черт, если бы мы дождались подкрепление, то могли бы выставить там людей, которые в таком случае бы убили его.

Шеймас вскрикнул. Лисандро и Никки удерживали его на земле. Я пробежала оставшиеся несколько метров и упала на колени возле него. Я снова положила руку на руку Шеймаса. Его кожа была горячей, а зверь рычал на меня. Он хотел вырваться и поиграть. Мой новый зверь зарычал на меня или, может быть, на него.

– Если он перекинется, нам придется его убить, – сказала я.

– Понял, – ответил Никки.

– Должен быть другой выход, – произнес Лисандро.

– Она права, – выдавил Шеймас сквозь стиснутые зубы.

– Ты пахнешь гиеной, – удивился Лисандро, – но не носишь в себе этого зверя.

– Теперь ношу.

– Дай ему вдохнуть аромат твоей кожи, – сказал Никки.

Мне пришлось убрать руку, чтобы поднести ее к его лицу. Его глаза закатились, а энергия успокоилась. Когда он открыл глаза, они были мирными, он снова был самим собой.

– Он больше не пытается меня контролировать.

– Почему? – спросила я.

– Не знаю. Он как будто исчез. Хотелось бы сказать, что умер, но я так не думаю.

– Что исчез, и то хорошо, – сказала я.

– Вы устроили пожар, – сказал Эл. – Был засушливый год. Нам нужно его устранить. – Он выглядел уставшим, как будто что-то за последние несколько минут потребовало от него много сил.

– Ты в порядке? – спросила Хетфилд.

– Я знал пару, которая здесь жила. Не хочу рассказывать их детям, что предков заживо сожрали.

– Скажи, что их убили, – предложила я.

– Семьи всегда спрашивают «как», всегда, как будто это заставит их лучше себя почувствовать. – Эл покачал головой. – Частичная правда не принесет тебе облегчения. Лишь сильнее причинит боль.

Никто с ним не спорил. Мы все уже слишком долго варились среди насилия и смерти, чтобы с этим спорить.

Глава 63

Если бы Шеймаса не ранили, пришлось бы задержаться на месте событий, а так, нам позволили доставить его медикам. Риска в машине скорой помощи для него не было; слишком близко мы подобрались к сценарию с Арэсом в вертолете. Никто с нами спорить не стал. Думаю, они подумали о том же. Медики наложили повязку на его рану, чтобы та не забрызгала кровью всю машину, а затем нас отпустили. Подразумевалось, хотя открыто не заявлялось, что мы доставим его в больницу. Но не тут-то было. Из машины я позвонила Клодии и отправила нескольких охранников помочь поднять его наверх. Они помогут ему перекинуться и если он слетит с катушек, убьют. Если останется спокойным, позволят ему в течение нескольких часов исцеляться в животной форме.

Мы подбросили Хетфилд до полицейского участка, где она пересела в свою машину и поехала домой привести себя в порядок. Оставшаяся наша компания отправилась в свои номера, чтобы принять душ с сильнейшими промышленными средствами чистки, которые Эдуард и я начали возить в своих походных сумках. Пахло оно как сгнивший апельсин, но уж лучше вонять так, чем трупами. Странно, что зомби не так ужасно воняли, как разлагающиеся трупы людей, но они и не разлагались. Тут вся странность в метафизике.

Эдуард отправился в свой номер, напротив нашего с Никки. Лисандро комната досталась в самом конце коридора. Несущие смену в коридоре охранники, сообщили, что Натаниэль уснул в номере. Я спросила про Мику, но ответили, что там только Натаниэль. На мгновение я задумалась, как там Мика и его семья и почему Натаниэль не с ним, но я и сама к нему не присоединилась, хоть и считалась его «невестой». Я открыла дверь его ключом-картой и старалась вести себя как можно тише. В комнате было темно, шторы задернуты и не пропускали свет, за исключением ободка солнечного света. Если бы мне не сказали, что Натаниэль в постели, то, посмотрев на нее, я бы подумала, что там просто гора одеял. Когда он спал один, то сворачивался так, словно делал гнездо. Всегда впечатляло, насколько невидимым в постели он мог становиться, оставаясь один.

Мы с Никки пробрались между гробов и прошли мимо постели. Я бы поцеловала его, если бы не пахла как разлагающийся труп. Не хотелось бы оставить этот запах на простынях. Натаниэль обычно спал крепко, но раз он не услышал ни звуков, ни запахов, значит был изнурен. Я попыталась припомнить, спал ли он или Мика за последние сутки, и не смогла, что по-видимому означало – нет.

Кто-то привел ванную комнату в порядок после нашего с Никки последнего принятия душа. У нас появились чистые полотенца, но никакого мыла и шампуня, так как служащие отеля заботились об обонянии. У меня была бутылочка моющего средства для всего тела, что используется в моргах, которое я, естественно, тут же применила на свои руки. На бронежилеты и сумку с одеждой мы побрызгали освежителем воздуха «Фебриз», и договорились с персоналом отеля о прачечной. Они бы не обрадовались, реши мы отнести одежду в гостевую прачечную по соседству Для одежды нас пятерых определенно требовалась раздельная стирка. Естественно, Шеймас всю свою одежду испачкал в крови, так что, в любом случае, она пропала.

Свое оружие мы с Никки сложили в две разные кучи, а потом разделись и сами. Почти как и в прошлый раз, без всяких прелюдий и шуточек, мы просто как можно быстрее скинули свою одежду. Воду он включил настолько горячую, насколько мы могли выдержать, а потом с головы до ног быстро вымылись убойным средством с апельсиновым запахом. С волосами после этого у меня творился полный бардак, но это средство было единственным, что работало в определенных случаях. Когда мы оба пахли как переспелые апельсины, я нанесла кондиционер на волосы, потому что в противном случае прическа у меня будет, как у бледнокожей африканки, а мне такая совсем не идет. У Никки были свои шампунь и кондиционер. С его прямыми волосами было попроще, за исключением стрижки с треугольной косой челкой – из-за этого ему приходилось возиться с волосами дольше, чем могло бы. Если он их не уложит, то челка не ляжет прямо на его глазницу.

Мы стояли под душем и минуту или две ждали, когда впитается кондиционер для волос. Никки хмыкнул.

– Что? – спросила я.

– После того, как мы тут отмоемся, нам придется вернуться и поиграть в детективов?

– Ага, нужно удостовериться, что они не аннулировали мой ордер, потому что решили, что большой злой вампир сгорел.

– Тело, которое он использовал, вероятно поджарилось.

– Возможно, но мы не следили за задней дверью подвала до того, как взлетел дом. Он был в теле зомби и мог не поджарившись выйти на солнечный свет.

– Разве он был в состоянии сделать это, я имею ввиду завладеть телом зомби?

– Нет, не должен был – ответила я.

Он прикоснулся приподнимая мое лицо, чтобы я посмотрела на него.

– Я не хотел заставлять тебя взглянуть на это серьезно.

– Это впервые для меня, Никки. Этот вампир нарушает все правила.

– Когда вы с Эдуардом не знаете, что происходит – это плохо не так ли?

Я кивнула:

– Да, плохо.

– Поэтому никогда нет времени на основательные потрахушки – проворчал он.

Я улыбнулась, потом рассмеялась.

– Ты еще не устал?

– Я верлев, Анита. Природные львы могут трахаться каждые пятнадцать-тридцать минут в течение нескольких дней.

– Ага, в течение приблизительно десяти секунд за раз. Твоя стойкость гораздо выносливее, чем у львов, которые только и делают, что спят и трахаются дни на пролет. У нас было несколько оживлённее.

Он рассмеялся.

– Мне нравится твоя подкованность в нашей животной сущности.

– Эй, степень по биологии. Когда-то я думала, что буду полевым биологом, специализирующимся на сверхъестественных существах. Некоторый материал я знала и собирала, но да, я исследую моих парней, гм, людей.

– Тебе все еще стремно от того, что Джейд – девчонка.

Я пожала плечами.

– Есть такое, но когда мы рядом, она мне нравится, я просто никогда на представляла себя с женщиной.

– Иногда ardeur овладевает тобой также, как и твоими людьми.

– Угу, давай-ка смоем кондиционер и оденемся.

Внезапно он обхватил меня руками:

– Прости, что постоянно указываю на что-то, что стирает у тебя улыбку.

Я обняла его в ответ, и, хотя мы были голыми в душе, ничто не могло быть более успокаивающим. Мне было невероятно хорошо просто от того, что я держала его в объятиях, а он обнимал меня в ответ. Никки прислонился щекой к моей макушке, а я еще теснее прижалась к нему. И этого хватило, чтобы его тело начало откликаться.

– Не забудь, что нам еще смывать кондиционер, – засмеялась я.

– Как скажешь. – Он сместил нас под струи воды, не разжимая объятий. От таких манипуляций я рассмеялась, но видимо именно этого он и добивался. Мы закончили с волосами, а потом побрызгали фебризом всю одежду, даже ту, которую собирались потом постирать. Помогло. На самом деле «Фебриз» изобрели для вещей наподобие бронежилетов, от которых порой нехило несет, но чистить их не особо удобно.

Полотенце в отеле было таким большим, что я закуталась в него от подмышек до середины икры. Никки просто вытерся и не стал заморачиваться и прикрываться полотенцем. Мика был самым скромным среди всех известных мне оборотней, а в Никки такой скромности не наблюдалось. Он, как и большинство оборотней, совершенно комфортно чувствовал себя голышом. Я чувствовала себя комфортнее чем когда либо прежде, но по мере возможностей лишний раз старалась не оголяться.

Я посмотрела на наше оружие. Когда все эти пушки и ножи не прикреплены к перевязи, не было ни единого способа прихватить все с собой. Разве что, свалить их себе на руки, как дрова, но тогда они бесполезны в качестве своего предназначения. Так что все, кроме своего Браунинга я оставила в ванной. Да, я находилась в одной комнате с Никки, окруженная нашими охранниками, но все таки оставалось еще окно, а этот вампир до сих пор нарушал все возможные правила. Иногда я чувствовала себя параноиком, а иногда просто осторожной.

Никки повесил винтовку на плечо за ремень и чувство паранои чуть притупилось, к тому же вид у него был преинтересный – голый с винтовкой наперевес. Я улыбнулась.

– Что? – спросил он.

– Я чувствовала себя параноиком, пока не увидела, как ты тащишь свою винтовку.

– И ты сказала себе: Этот вампир нарушает все правила. Я бы предпочла быть наготове.

Я уже хотела спросить его, не был ли он Бой Скаутом, но вспомнила, что и сама не была в их числе, хотя тоже предпочла бы быть всегда готовой.

Никки настоял на том, чтобы первым выйти из ванны и проверить комнату:

– Охрана в холле стоит, – напомнила я.

– Но в комнате есть окно.

Так как я об этом тоже подумала, сложно было спорить с его выводами, я и не стала.

Он тихо открыл дверь, а когда оглядел достаточно пространства, сдвинулся в сторону и пропустил меня, как будто мы были на людях, а он мой охранник. Я зашла в тишину комнаты, и гора одеял на кровати шевельнулась.

Раздался тихий ото сна голос Натаниэля:

– Хей, все было также плохо, как и пахло?

– Почти, – ответил Никки.

– Привет, Никки, – поздоровался Натаниэль.

– Привет, – ответил тот с улыбкой.

Я тоже улыбнулась; ничего не смогла с собой поделать и направилась к постели, в которой все еще не могла разглядеть Натаниэля, только его голос из вороха одеял. Я начала присаживаться на краешек кровати и Натаниэль подвинулся, освобождая достаточно места. Сначала из под одеял показалась одна рука, а потом уже выглянуло и его лицо. Он моргнул, глядя на меня. Голову его окутывал ореол из простыней, от чего он казался еще моложе, чем был; как отблеск того маленького мальчика, который жил у него глубоко внутри. Он наклонился вперед и упавшие простыни оголили мускулистые плечи и грудную клетку. Иллюзия малыша испарилась как только это очень взрослое тело придвинулось, чтобы поцеловать меня.

Натаниэль был невероятно теплым прямо из под гнезда одеял. Он потянулся поцеловать меня, положив руку мне на щеку, прослеживая линию мокрых волос. Отстранившись после поцелуя, он пробормотал:

– Идем, вздремнешь со мной.

– Ты впервые лег спать за последние сутки? – спросила я.

– Да, – ответил он, обернув вокруг меня свои руки, пытаясь затащить под одеяла.

Я отодвинулась, чтобы ему это не удалось, и он снова разлегся на кровати, дуясь на меня. Его волосы, заплетенные в толстую косу, были обернуты вокруг него, будто он – рыжеволосая версия Рапунцель. Он продолжал держать меня за руку.

– Пошли в постель.

– Мне нужно одеться и идти работать, – ответила я. – Мы зашли только принять душ и переодеться.

Никки уже рылся в своей сумке в поисках одежды.

– Залезайте оба вздремнуть, – сказал он.

– Нет, нам нужно ловить плохих парней, – возразила я.

– Я могу везде следовать за ней и притворяться, что не плохой парень, – сказал Никки.

– Тогда тебе нужно поесть твердой пищи, прежде чем возвращаться на работу, – напомнил Натаниэль.

– У нас нет времени на еду, – запротестовала я.

Он поднялся настолько, что одеяла прикрывали только его колени.

– Найди время, Анита. Мне пришлось оставить Мику в больнице из-за того, что ты начала выкачивать энергию из меня. Дев тоже начал уставать. Ты не можешь игнорировать потребности своего физического тела и не воздействовать при этом на своих животных зова и слугу-вампира Дамиана.

– Извини, ты прав. Как Мика держится?

– Он не позволяет себе плакать. Просто держит все внутри себя. Он держит меня за руку, позволяет мне держать его, но пытается быть сильным ради своей семьи и меня. Иногда заботиться о вас двоих очень тяжело.

– Мне жаль, что с нами так трудно, – ответила я. – И еще больше жаль из-за того, что я такая заноза в заднице.

– Заказать обслуживание в номер? – спросил Никки.

– Иди, скажи Эдуарду, что мы заказываем еду и спроси, не хочет ли он чего.

– Пусть другой охранник закажет еду и скажет, чтобы ее доставили в конференц-зал на этом этаже, – предложил Натаниэль.

– Конференц-зал? – переспросила я.

– Ага, там есть такой огромный овальный стол, за которым мы могли бы уместиться все сразу.

– Когда это ты успел осмотреть конференц-зал?

– Я знал, что ты ничего не ела и спросил, где бы мы могли перекусить.

– Почему Мика не вернулся с тобой?

– Он решил не уходить из больницы.

Я взяла Натаниэля за руку:

– Извини, что мне пришлось оставить тебя с Микой разбираться с этим в одиночку.

– Ты спасла Генри. Именно этого Мика хотел от тебя.

Я кивнула.

Никки натянул джинсы.

– Что вам заказать?

– Побольше белка, – сказал Натаниэль.

– Я всегда ем белковую пищу, – ответила я.

Он улыбнулся:

– И правда. Это я любитель салатов.

– Ты зарабатываешь на жизнь, снимая одежду, тебе нужно следить за своей изнеженной фигурой, – ответила я и снова поцеловала его.

– Заказывайте, – напомнил Никки.

Я заказала бургер, картошку фри и колу. Натаниэль до чертиков меня удивил, заказав все тоже самое, за исключением коки.

– Пару дней можно не следить за фигурой, и мне требуется протеин, – ответил он.

– Я так много энергии из тебя выкачала? – спросила я теперь уже с волнением. Он почти никогда не ел бургеров. Иногда брал нежирную говядину, но гамбургеры – никогда.

– Пока нет, но ты должна накормить ardeur прежде чем возвращаться к работе.

– Если я уже выкачиваю из тебя энергию, то просто поесть, думаю, будет уже не достаточно.

– Покормись на Никки, займись сексом с нами обоими.

– Мне нравится ход его мыслей, – заметил Никки от двери.

– Еще бы не нравился, – усмехнулся Натаниэль.

– Это дорогой отель и у нас забронирован весь этаж; они быстро принесут еду. Тридцать минут максимум, – сказал Никки.

– Тогда тебе нужно записать все что мы хотим заказать, передать это кому-нибудь и нырять в постель, – предложил Натаниэль.

Никки усмехнулся, взял листок бумаги с прикроватной тумбочки и записал наши заказы, дописав и свой. Потом подошел к двери, все еще с винтовкой на плече. Он оставил дверь приоткрытой. Я услышала как он постучался в дверь к Эдуарду. Послышалось бормотание голосов, а потом Никки вернулся в нашу комнату, плотно закрывая за собой дверь.

– Кто заказывает еду? – спросила я.

– Эдуард, – ответил он и обошел кровать, подойдя с ее дальней стороны, той, что была ближе к окну. Винтовку он положил на пол.

– Быстро, однако. Что ты ему сказал? – поинтересовалась я.

– Что мы собираемся заняться сексом и чтобы он кинул смс, сообщить через сколько доставят еду. – Он расстегнул джинсы и стал стаскивать их вниз по бедрам, довольно деликатно обращаясь с передней частью, потому что его тело было уже частично эрегировано в предвкушении секса.

Я хотела сказать «Ты же не сказал Эдуарду вот так в лоб», но знала, что он так и сделал. В этом был весь Никки, он не видел ничего зазорного в том, чтобы быть честным. Его ни что особо не смущало, так что он не всегда понимал, что кого-то еще это может смутить, или, может быть, ему было плевать.

Натаниэль переложил мою руку, все еще сжимавшую пистолет, на прикроватный столик.

– Мы не настолько опасны. Не думаю, что тебе стоит вооружаться.

Я положила пистолет на столик.

– Я как раз таки настолько опасен, в отличии от тебя, – отметил Никки, вытягивая одеяла из клубка, сотворенного Натаниэлем.

Натаниэль поднял одеяло как приглашение:

– И полотенце тоже тебе не понадобится.

Я сбросила полотенце на пол и заползла в теплое гнездышко из одеял и тела Натаниэля.

– Ты уверен, что секс тебе нужнее сна?

– Секс заряжает меня, должна бы об этом уже знать.

Никки навис над нами обоими, оперевшись на одно предплечье:

– Я голосую за тебя в качестве почетного льва.

– Звучит как высокая похвала, – отозвался Натаниэль.

Никки кивнул достаточно энергично, отчего челка его мотнулась вперед и назад, вслед за его движением:

– Это и есть высокая похвала; а теперь погнали трахаться.

Мы с Натаниэлем рассмеялись, звонко и радостно.

– Ты льстивый ублюдок, ты…, – начал было Натаниэль.

– Тридцать минут, а то и меньше, тик-так, – перебил его Никки.

– Не разбалуйтесь быстрыми перепихонами, – пожурила их я.

– Никогда, – ответил Натаниэль и перекатил меня через себя, так что я оказалась посередине между ними. Мне нравилось быть в середине.