Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"
Автор книги: Лорел Кей Гамильтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)
– Я же говорила, должно быть, она побелила стены, буквально, и уничтожила своих созданий, когда поняла, что копы собираются устроить у нее обыск.
– Итак, у нас есть только твое слово, что ты видела нечто, похожее на это?
– Ага, как продолжает отмечать твой босс.
– Извини за это. Джарвис обычно рад встрече с новыми психически одаренными людьми.
– Думаю, ему нравится встречать новых яркие и активные, только закончившие академию таланты, потому что они с готовностью принимают лапшу на свои уши, приправленную ФБР.
Размахивать флагом компании и выкрикивать "Вперед, команда!" – не про меня.
– Кажется, я оскорблена, – сказала она, смягчив улыбкой слова.
– Не твоя вина, что Джарвис завербовал тебя в свою компанию дрессированных зверушек, когда ты была молода и впечатлительна. Я помню себя новичком, мне казалось, что я могу спасти мир.
– Больше ты не веришь, что можешь спасти мир, Анита?
– Нет, Тереза, не верю. Чтобы спастись самой некоторыми ночами, мне пришлось расстаться с этой верой.
Отворилась дверь, и вошел очень специальный агент Джарвис. Он был высоким, атлетически подтянутым, с аккуратно и коротко стриженными темными волосами, а глаза принадлежали тому, кто все повидал и одобрял, вероятно, половину из увиденного, остальному он абсолютно не доверял. Я подпадала под ту половину мира, которой он не верил.
– Когда вы собираетесь домой, маршал Блейк?
– Когда почувствую, что мне больше нечем посодействовать, специальный агент Джарвис.
Его лицо немного скривилось, словно он съел что-то кислое.
– Думаю, вы предоставили нам всю информацию, что могли.
– Разве вас не беспокоит, что он все еще там?
– Конечно, беспокоит.
– Тогда почему вы пытаетесь выставить меня, если из всех, кем вы располагаете, я лучше всех справляюсь с немертвыми, по которым он специализируется?
– У нас есть один из сильнейших сенсорных ясновидцев за последнее десятилетие, все, что ей нужно сделать – найти то, к чему он прикасался.
– И прикасался частенько, – добавила я.
Он кивнул.
– В этом я с вами согласен.
– Он все забрал, Джарвис. Бек не сможет найти ни одной вещи, принадлежащей нашему пропавшему парню, – сказала Джиллингем.
– Поверить не могу, что у нас даже имени нет, – проговорила я.
– Сир, он просто сир, – ответила Джиллингем.
– Словно он запугал их всех, как будто он их доминант, а они все ему подчиняются. Он всерьез упивался властью.
– Никто не сможет поспорить с этим, – произнес Джарвис.
– Погодите, вы сказали, ваш ясновидящий пытается найти вещи, к которым он прикасался?
– Да.
– Как насчет зомби, которых он поднял?
– Мы это опробовали, но она увидела видения от самих тел. Их жизней, не его.
– Бек часами билась в истерике после этого, – подтвердила Джиллингем.
– Ни к чему эта лишняя информация, агент, – сказал Джарвис.
– Виновата, сэр.
– К черту, мы не можем так упустить его.
– Они говорят, он забрал с собой одного из зомби, того, что больше всего походил на живого человека. Он позволил снять ее в двух фильмах с актерами и ни разу не изымал душу, не давая ей гнить. Она была для него особенной, они все подтвердили это, – сказала Джиллингем.
– У нас есть записи с ней? – спросила я.
– Да, их не выкладывали в сеть, но у них есть эти фильмы.
– Есть на них подходящий кадр для снимка?
– Есть.
– Раз она для него особенная, возможно, он знал ее при жизни?
– Мы знаем свою работу, маршал.
– Извините, просто мозговой штурм.
– Что ж, мы не особо нуждаемся в вашем мозговом штурме, мы в ФБР с этим и сами отлично справляемся.
– Почему вы меня недолюбливаете, Джарвис?
Он выглядел ошарашенным.
– Я вас не недолюбливаю, Блейк.
– Вопрос был не в этом, я спросила: почему вы это делаете.
– Слышал я о вашей прямолинейности.
– Ага, а теперь вы собираетесь ответить на вопрос?
– Вас невозможно контролировать. Очевидно, ваши силы в разы возросли, и никто не знает, каковы их пределы, и есть ли вообще эти пределы вашей некромантии. Вы используете ее на всеобщее благо и поддержание порядка, но ваш дар веками использовали со злым умыслом. Всегда ожидаешь, что некроманты создадут армию немертвых и попытаются поработить мир.
– На самом деле все так говорят, но я не смогла найти ни одного документального подтверждения этому, а вы?
Всего на мгновенье он был застигнут врасплох, но очень быстро вернул себе прежние уверенность и предрассудки.
– Я не собираюсь с вами спорить, маршал. Вы можете возвращаться домой и доверить это дело нашим достойным рукам.
– То есть рукам людей, которых вы можете контролировать и чьи способности вас не пугают.
– Человек, которого мы выслеживаем, этот Сир, некромант, как и вы. Станете ли вы спорить с утверждением, что он зло?
– Он зло, но не факт, что некромант. Он может быть просто могущественным вуду практиком. Едва ли его можно назвать жрецом, ведь тогда у него должны быть последователи, а он, как мне кажется, одиночка.
– И все же его силе подчиняются мертвые, и он злоупотребляет ей.
– Я не злоупотребляю своей силой.
– Вы поднимаете исторических личностей, чтобы ученые могли их порасспрашивать.
Поднимаете потерянных членов семей, чтобы близкие могли порыдать у могилы и попросить прощения. Поднимаете людей при сомнениях в завещании или для дачи показаний перед большим жюри. Вы тревожите мертвых за деньги, маршал Блейк, я считаю это злоупотреблением силой.
– То есть вы считаете, что сенсорные ясновидцы, работающие в крупнейших музеях мира, помогая с древностями, злоупотребляют своей силой?
– Нет, это отличный выбор профессии для их таланта.
– Так значит вам не по душе только способность работать с мертвыми.
– Я еще не встречал никого с вашей разновидностью способностей, кто не был бы сумасшедшим или шарлатаном, способным призвать из могилы лишь волочащий ноги труп.
– Если они способны призвать мертвого, то уже не шарлатаны, просто недостаточно сильны, – возразила я.
– Даже если так, я не нашел более сильного аниматора настолько покладистого, чтобы работать в команде.
Я рассмеялась.
– Мы кучка одиночек, с этим я соглашусь, но отчасти из-за людей, которым мы не нравимся только из-за того, что можем поднимать мертвых. Они боятся нас, и со временем покоя хочется больше, чем людей, чертящих символы против зла за нашей спиной, а то и нам в лицо.
– Хотите сказать, я необъективен?
– Да, именно так.
– Быть может, но то, что вы сделали в Колорадо всего несколько месяцев назад... Блейк, вы подняли армию мертвецов. Вы подняли каждый труп из земли в Боулдуре и нашли нескольких погибших туристов, которых мы даже не знали, как отыскать. Они упали замертво прямо на ходу, когда ваша магия иссякла. Местная полиция закрыла так три дела по пропаже людей.
– Рада, что смогла подарить их близким успокоение.
– Нам удалось сохранить в тайне, что все это ваших рук дело, но люди выложили изображения волочащих ноги мертвецов, целые сотни их, на YouTube. Правительство всех заверяет, что это было частью болезни, от которой начинают разлагаться люди, но вы знаете, и я знаю, что это все из-за вас.
– На самом деле это не так, там был очередной древний вампир со способностями, связанными с мертвыми.
– И поэтому я тоже не люблю некромантов: их можно убить, но это не всегда их останавливает.
– Относитесь к некромантам, как к мастерам вампиров, Джарвис. Снесите голову, вырежьте сердце, сожгите все это и развейте прах над тремя разными водоемами.
– Вы в самом деле говорите, что хотели бы, чтобы так поступили с вашим телом после смерти?
– Такова моя воля, так что да, – подтвердила я.
Он с минуту изучал меня.
– Вы боитесь, что вернетесь из мертвых.
– Да, боюсь.
– Вы выходите замуж за вампира, чего вдруг вы не хотите вернуться?
– Потому что вернувшиеся некроманты, которых я видела, не становились вампирами, они становились лишь сверхсмертоносными зомби, а я этого не хочу.
– Вы же понимаете, что вы монстр? – спросил он.
– Агент Джарвис! – воскликнула Джиллингем так, словно он ее поразил.
– С меня довольно. По крайней мере в Сент-Луисе нет таких предрассудков.
– У меня нет предрассудков, Блейк, я просто считаю вас опасной, гораздо опаснее, чем все думают. Возможно, опаснее, чем даже вы сами полагаете.
Я покачала головой.
– Счастливо, Тереза, надеюсь, ты не слишком налегаешь на эту лапшу.
Она ответила, пожав мне руку, к лучшему для нее. Я нашла Мэннинг и Брента наверху, чтобы попрощаться и пожелать удачи. Они показали мне удачные снимки с записей той зомби, которую "Сир" забрал с собой. Она была смуглой, возможно испанкой, а может, гречанкой или с юга Италии, как и наш исчезнувший плохой парень. Симпатичная, с длинными темными волосами и карими глазами, в которых был ужас на каждой фотографии.
Я попрощалась со всеми агентами, которых видела и с которыми хотела разговаривать. Ларри остался с остальной лапшичной командой, но принес извинения за Джарвиса, и кажется искренне. Я пожелала им всем удачной охоты и отправилась в аэропорт. Пора мне возвращаться домой.
Глава 61
Свой внедорожник я оставила на парковке аэропорта, потому что понятия не имела, как надолго покидаю штат. Одно время мужчины моей жизни пытались встречать меня в аэропорту, но это получалось бы только если бы у меня был жесткий график. Трудно подогнать борьбу с преступлениями под график, но я не жаловалась, когда ехала домой из аэропорта по мягкой весенней темноте, или скорее темноте раннего лета? Май в Сент-Луисе – один из тех месяцев, который может быть как прохладным в духе раннего лета, так и жарким как в самый его разгар. Календарь мог говорить, что лето наступает при произвольном астрономическом событии, но последнее слово было за погодой.
Зазвонил мой телефон, и гарнитура снова пришла на помощь, не знаю, почему это до сих пор удивляет меня.
– Алло, Блейк слушает.
– Анита, это Мэнни.
– Привет, что стряслось?
– Ненавижу просить, но Конни с Томасом отправились забирать платье и смокинг из свадебного салона. А теперь машина Конни не заводится. Я спросил у всех, кто, как мне кажется, мог бы помочь.
– А в дорожную службу они не могут позвонить? – уточнила я.
– Томас этим вечером должен сесть на автобус до университета.
В моей жизни был период, когда я не поняла бы, насколько это важно, но это было до того, как Син ударился в спорт, и я выяснила, что колледжи начинают искать таланты еще в средней школе.
– Ладно, скажи мне, где они, и я позабочусь о том, чтобы Томас успел на автобус.
– О, Анита, ты спасла мне жизнь. Серьезно, Розита прикончила бы меня. Я не думал, что буду работать сегодня.
– Полагаю, Берт убедил тебя в обратном.
– Мне нужно платить за колледж одного ребенка и за грандиозную свадьбу, Берту не пришлось долго уговаривать. Но я весь в крови животных, и, если измажу ею свадебные наряды так близко к торжеству, Розита с Конни меня прикончат. Я рассмеялась.
– Так где сейчас невеста и Томас?
Он дал мне адрес "Жемчужины счастья новобрачных”. Я переспросила название, надеясь, что ослышалась.
– Я знаю, где это, там рядом старое кладбище. Я прослежу, чтобы наряды не испачкались по дороге.
– Спасибо, Анита, буду тебе должен.
– Будешь, но Розита собирается меня полностью проинформировать по поводу ресторанов и прочего, так что, возможно, мы будем в расчете.
– Мы с Розитой поженились на заднем дворе ее матери, но свадьба нашей старшей дочери – серьезное дело.
– Мне показалось, Розита счастливее, чем когда-либо ранее.
– Она подумывает открыть бизнес по организации свадеб, можешь поверить в это, моя Розита?
– Томасу тринадцать, вероятно, она чувствует, что подходят к концу ее деньки в качестве мамочки-домохозяйки.
– Но открытие нового бизнеса в то время, как я подумываю о пенсии?
– Я не знала, что ты думаешь о пенсии, Мэнни.
– Мы с Розитой всегда планировали это, когда мне стукнет шестьдесят, осталось меньше пяти лет.
– Может быть, она выйдет на работу, а ты станешь папочкой-домохозяином для старшеклассника Томаса.
– Типун тебе на язык! – воскликнул он. – И спасибо за помощь.
– Пустяки, Мэнни.
Мы завершили разговор, и я направилась к магазину для новобрачных. Скоро и мне предстоит думать о своем наряде. Боже, я ненавидела магазины и содрогалась от одной лишь мысли о том, какое платье выберет для меня Жан-Клод. Я правда надеялась, что он шутит насчет корон, изготавливаемых к нашей свадьбе, но была чертовски уверена, что нет.
На светофоре я отправила всем групповое сообщение, оповещая, что я прилетела и помогаю детям Мэнни, и что я люблю их. Мне ответили все, кроме Жан-Клода, который, должно быть, уже был на сцене "Запретного плода". Он только объявлял номера, не выступал этой ночью, но все равно выключил свой телефон, чтобы не разрушать атмосферу, которую он создавал для зрителей, и да, последнее – его слова, не мои.
Последний раз я встречала Конни и Томаса на пикнике "Аниматорз Инкорпорейтед".
Мэнни предупредил меня, что его сын с тех пор подрос сантиметров на десять, так что я была готова к тому, что могу его не узнать, но Конни было двадцать пять. Я знала, что она не изменилась, но не могла вспомнить, какая у нее машина. Черт, придется узнать.
Я перезвонила Мэнни и спросила у него.
– Серебристый Шевроле Соник, и я отправляю тебе их номера телефонов, на всякий случай. Мне придется отключить телефон на время ритуала.
– Ничего, Мэнни, я их получила.
Я снова поблагодарила его и повесила трубку.
Я понятия не имела, как выглядит Шевроле Соник, но вместо того, чтобы спросить, я погуглила на ближайшем светофоре и получила всевозможные фотографии этой модели. Это была миниатюрная, среднего размера, можно сказать округлая машина. Я была не из тех копов, которые могли с ходу протараторить марку и модель автомобиля или дать подробное описание машины с места преступления. Если дело касалось животных, я неплохо справлялась с описанием, но машины ставили меня в тупик.
Машина Конни была на стоянке. Она даже припарковалась под фонарем, более того вблизи у магазина для новобрачных, в ярких витринах которого рекламировались платья для выпускниц больше, чем что-либо еще. Видимо, сейчас самый сезон. В магазине горел свет, детей Мэнни было не видать.
Я припарковалась рядом, вышла из машины и заглянула в шевроле. На заднем сиденье аккуратно лежал огромный чехол для одежды с вешалкой. Конни не хотела рисковать и помять свое свадебное платье. Не мне винить ее. Еще два чехла для одежды, но поменьше, висели там же. В одном, видимо, был костюм Томаса. Понятия не имею, что в другом, какая-нибудь таинственная свадебная штука, о которой мне предстоит узнать совсем скоро.
Может быть, они вернулись в "Жемчужины счастья", мне так сильно не нравилось название, что даже мимо никогда не проходила. Но если не существует магазина "Боевая Невеста", мне, вероятно, предстоит посетить место с таким же приторно-сладким названием. Они просто вернулись, чтобы позвонить в дорожную службу, и пусть у обоих есть мобильники. Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и попыталась избавиться от тянущего чувства в животе, убедив себя, что они всего лишь зачем-то вернулись в магазин.
Когда работаешь копом, любого подразделения, становишься параноиком. А паранойя не всегда оправдана.
Я отправилась в магазин для молодоженов, успокаивая себя, что они должны быть там. Может им понадобилась уборная? Ничего плохого не случилось. Нужно велеть своей коповской натуре успокоиться. В магазине было так светло, что, заходя с темной парковки, почти испытываешь боль.
Женщина в симпатичном, но строгом черном платье с улыбкой встрепенулась на встречу.
– Здравствуйте, меня зовут Энни, добро пожаловать в "Жемчужины счастья молодоженов", у нас есть все, что нужно для вашей свадьбы. Чем я могу вам помочь?
Интересно, если бы я выглядела более юной, фраза была бы: "У нас есть все, что нужно для вашего выпускного вечера"?
– Привет, Энни, я ищу Конни и Томаса Родригеса. У них сломалась машина, и они позвонили с просьбой помочь.
– Ах, да, Конни заходила и говорила о чем-то таком. Она собиралась дождаться друга, а ее брат торопился на какое-то важное спортивное мероприятие в школе.
Я заставила себя улыбнуться шире.
– Да, Томасу нужно в Университет. Вообще-то я как можно быстрее должна посадить его на автобус, так что будьте добры, передайте им, что я приехала.
Энни нахмурилась, выглядя сконфуженно.
– Они вышли, чтобы принести свадебное платье. Конни не хотела оставлять его в машине, вы же знаете этих невест.
На самом деле не знала, но с улыбкой кивнула и сказала:
– Платье все еще в машине, но Конни с Томасом на парковке нет.
– Наверно сидят в машине, – предположила она.
– Я проверила ее, так и узнала, что на заднем сиденье лежит платье Конни, и подвешены еще два чехла для одежды.
– Так их в машине нет? – спросила она.
Я глубоко вдохнула для успокоения.
– Нет, Энни, их в машине нет. И здесь их нет?
– Нет, и, – она взглянула на настенные часы, – о боже, они ушли за платьем полчаса назад. Вы уверены, что их нет где-нибудь поблизости?
– Я уверена в том, что они где-то поблизости, Энни, потому что их нет здесь, и на парковке их тоже нет.
Я сдержала порыв спросить у нее, почему она их не проверила. Она была гражданской, тихой, мягкой гражданской, которую легко заставить нервничать, в ее обязанности не входило служить и защищать, так же, как и не быть, мать твою, бесполезной... Это все нервы. Окажись я на ее работе, среди всех этих платьев с пайетками и требовательных невест, тоже была бы абсолютно бесполезной, у всех нас есть свои сильные стороны. Так я говорила себе, набирая номер Конни.
«Боже, пусть они позвонили другу или жениху Конни, или хоть кому-нибудь. Пусть я лучше зря сюда приехала, лишь бы они были в порядке,» – взмолилась я.
По номеру Конни включилась голосовая почта. Я не стала оставлять сообщения, сбросила и набрала Томасу.
– Давай, давай, возьми трубку, возьми трубку.
Продавец Энни теперь заразилась моим волнением и с озабоченным видом топталась вокруг. Я прошла вглубь магазина для большего уединения, ну и потому что и без нее уже достаточно нервничала. Что мне не нравилось в гарнитурах, так из-за окружающего шума могло быть хуже слышно.
На этот раз я оставила сообщение:
– Томас, это Анита Блейк. Я ищу тебя, чтобы подбросить до автобуса. Где вы с Конни?
И затем перезвонила Конни. Снова голосовая почта, чтоб ее.
– Конни, это Анита Блейк, Мэнни прислал меня к вам, ребята. Я в магазине для новобрачных, где вы?
Я пока не хотела звонить Мэнни. Этому должно быть логическое объяснение, нечего бояться, но отчасти я понимала, что, если уж Конни так волновалась за свое свадебное платье, что не хотела оставлять его в машине даже на пару минут, она бы никуда не ушла, бросив его вот так. Внутреннее чутье сработало, когда я только нашла пустую машину. Иногда дело не в паранойе, а в реальном положении дел.
Зазвонил мой телефон, номер принадлежал Конни. Я нажала на кнопку ответа.
– Конни, вы где, ребята?
– Мне жаль, Анита, Консуэла не может сейчас подойти к телефону, – раздался мужской голос, показавшийся знакомым.
– Почему Конни не может ответить? – спросила я.
– Она немного занята, или стоит сказать связана скотчем.
– Где Томас?
– Он неподалеку, но мне хотелось поговорить со своей сестрой наедине.
Судя по звуку, он был за рулем машины.
Они пока не могли отъехать далеко. Наверно.
– Сестрой... У Мэнни с Розитой только один сын.
– Точно. У Мэнни с Розитой только один сын и две прекрасные дочки, – согласился он.
Мне не понравилось, как он подчеркнул "прекрасные", но очевидно, выражение "Мэнни с Розитой" имеет для него значение. Вопрос почему. Он не запретил мне связываться с полицией.
Благодаря гарнитуре, я могла отправить сообщение, и он ничего не услышит, если я выключу звук. Я знала, как это делается, ура! Я написала Зебровски, пытаясь придумать, как удержать на линии обладателя этого знакомого голоса. Пока он говорит со мной, он не навредит им, ну или этим я успокаивала себя.
Вот, что отправила Зебровски: «Дочь и сын Мэнни похищены. Я говорю по телефону с похитителем.»
– Так как ты можешь быть им братом, если у них всего трое детей? – спросила я.
– Брат по отцу, – ответил он.
«Где ты?» – прислал Зебровски в ответ.
Я уточнила адрес у Энни.
Зебровски написал, что машина уже на пути ко мне.
«Не знаю, спугнут ли его мигалки и сирены или помогут нам?» – отправила я ему.
«Сделаю это тихо,» – ответил он.
Я доверяла его мнению. Я вернулась к телефонному разговору с чокнутым и вдруг поняла, откуда мне знаком этот голос. Брент назвал его чокнутым всего три дня назад во время трансляции.
Сердце подскочило к горлу, и мне пришлось следить за своим дыханием, чтобы не выдать себя голосом.
– Так значит ты сын Мэнни от другой матери?
– Да, он рассказывал тебе обо мне?
Я задумалась, что ему ответить, и в конце концов выбрала правду, я не всегда достаточно убедительно лгу.
– Нет, но я знаю, каким ловеласом он был в молодости, в отличии от Розиты.
– Она кажется такой скучной, такой обычной. Как он мог предпочесть ее Сеньоре?
– Сеньоре? – я намеренно произнесла это с вопросительной интонацией.
– Сеньоре... Разве ты не знаешь кто я, Анита? Разве не знаешь, кем была моя мать?
Настал один из тех моментов, когда все встало на свои места.
– О боже правый, у Доминги Сальвадор не было двух племянников, у нее был один племянник и сын. Вот почему ты называешь себя Сир, подражаешь Сеньоре.
Он рассмеялся.
– Очень хорошо. Да, всю свою жизнь я чувствовал себя аутсайдером. Мои брат, мать и отец все казались такими заурядными. Я был круглым отличником, лучший в потоке, получил в колледже стипендию, тогда как мой брат терпел неудачу за неудачей. Я никогда не был похож на свою семью, а затем понял почему. Моя мать не была мне настоящей матерью, отец не был мне отцом, а мой брат был мне всего лишь кузеном. Я раскрыл эту тайну, Анита, и это изменило мою жизнь.
– Всегда хорошо знать свои корни, – произнесла я, просто не зная, что сказать.
В дверь магазина вошел офицер в гражданской одежде. Я показала ему свой значок, написала на телефоне: «Разговариваю с похитителем. Пытаюсь удержать его на линии,» – и показала ему.
Он кивнул и написал в блокноте, который ему дала Энни: «Остальные вот-вот прибудут.»
К нам спешат другие копы. Мне просто нужно попытаться вытянуть из похитителя информацию, которая поможет нам выяснить его местоположение.
– Моя мама умерла, но отец-то жив. У него была прекрасная семья, они казались счастливыми.
Мне не нравилось, что он говорил в прошедшем времени.
– Ты приехал в Сент-Луис, нашел Мэнни и следил за ним.
– Я видел его дочерей и сына, они должны были быть моими родными по праву. Я мог бы быть их старшим братом. Я мог бы помогать им, а мой отец учил бы меня поднимать мертвых, но вместо этого он учил тебя. Он учил тебя всему, чему должен был научить меня.
– Это было работой, я тоже обучаю новичков-аниматоров.
– Нет! – вскричал он. – Не умаляй важность того, что он учил тебя.
– Я этого и не делаю, просто говорю, что мы с Мэнни коллеги. Он не воспринимает меня, как еще одну свою дочь.
– Но он учил тебя, а моя мать видела в тебе силу, Анита. Я нашел тех, кто рассказал мне о Сеньоре. Они говорили, что она хотела, чтобы ты встретилась со мной. Она говорила, что у нас получились бы могущественные дети.
– Мэнни рассказывал мне об этом, как и о том, что Доминга хотела от него ребенка, потому что тот мог быть силен.
– И я силен.
– Доминга не сказала Мэнни о своей беременности.
– Ты этого не знаешь.
– Знаю, потому что знаю Мэнни. Если бы он только знал о сыне, то попытался бы участвовать в твоей жизни.
– Он не хотел меня.
– Клянусь, что Мэнни любил бы тебя, если бы только знал.
Про себя я считала его тем самым племянником, которого мне описывали как изначально испорченного, а затем осознала, что Доминга хотела меня связать вовсе не с "испорченным”, а с хорошим племянником.
– Он отверг свою истинную силу, когда оставил Сеньору, а вместе с ней и меня.
– Он описывал тебя как вежливого, хорошего парня, Макс.
– Он упоминал обо мне?
– Да, он говорил, что другой племянник Арти натворил глупостей, но ты был выдающимся.
– Артуро во всем терпел неудачи, ни к чему не стремился.
– А ты стремишься так ко многому, верно, Макс?
– Верно, но я жду своего полного имени, Анита. Если отец на самом деле говорил обо мне, тогда назови меня моим настоящим именем.
– Максимиллиано, – сказала я.
Он снова рассмеялся, правда на этот раз смех был хрупкий, с надрывом, как будто звук можно разбить как стекло, если хорошенько ударить. Это был такой смех, который в конечном счете оканчивается невнятным бормотанием в углу. Мне хотелось увести Конни с Томасом от него до того, как это случится.
– Да, да, я Максимиллиано.
Мне хотелось спросить, что произошло в колледже? Хотела знать, как хороший мальчик Макс превратился в чудовище, что мучает души, и в то же время мне нужно было удержать его на линии. Полицейских прибыло больше. Энни показывала машину Конни. Они ищут зацепки, кто-то в форме написал в блокноте: "Попробуй узнать, куда он их забрал."
"Как?" – написала я в ответ.
Он дал кое-какие рекомендации, и я попыталась:
– Так куда вы с Конни и Томасом собрались этим вечером?
– А что? Спрашиваешь, чтобы полиция могла найти их вовремя?
Вот это "найти их вовремя" мне совсем не понравилось.
– Я не смогу прийти к вам на чашечку кофе, если не узнаю, где вы.
Он притих на мгновенье. Кажется, я слышала кого-то еще. С трудом удержалась от вопроса, была ли это Конни, но ни к чему, чтобы он знал, что я слышу что-то помимо него. Я боялась того, что он бросит трубку.
"Не соглашайся на встречу с ним!" – написал детектив в форме.
Я отвернулась от него. Если он назовет мне место, я смогу найти его и детей. Детей Мэнни. Конни была почти моей ровесницей, но она все равно оставалась его ребенком.
Детектив схватил меня за руку, сунув блокнот мне под нос. Я освободила руку и показала ему в ответ свой значок.
– Ты же сам сказал, Максимиллиано. Сеньора, твоя мать, хотела, чтобы мы сошлись. Я видела твоих зомби, они потрясающие. Вместе мы сможем творить потрясающие и пугающие вещи.
– Я не псих, Анита, и не идиот, – судя по голосу, сейчас он был зол.
– Я это знаю.
– Нет, не знаешь. Ты считаешь, я такой же псих, как моя настоящая мамочка.
– Я считала ее злобной, но не сумасшедшей, – ответила я.
На это он рассмеялся.
– Что ж, это честно.
– Встреться со мной, Максимиллиано, и ты будешь поражен моей честностью.
– О, мы на месте, – сказал он, заглушив двигатель машины. Я слышала, как открылась дверца и, кажется, как он ступил на гравий. Точно слышала, как кто-то пытался кричать сквозь кляп. Кажется, это была женщина. – Кричите для меня, Консуэла. Она была моей невестой, но оставила меня. А теперь она моя навеки.
Конни изо всех сил заорала, несмотря на все, что затыкало ей рот. "Связана скотчем," – говорил он.
Что бы она ни увидела, это напугало ее до чертиков.
– Мне нужно идти, Анита, с моей сестрой так сложно, но до восхода солнца с ней станет куда проще, ведь она будет делать с точностью то, что я говорю. Благодаря тебе я потерял много денег, но Консуэла идеально подходит тем, кто желает своего собственного раба. Ему даже не обязательно присутствовать здесь на церемонии, просто нужно будет хранить сосуд, содержащий ее душу, как магическое кольцо джинна.
Во рту пересохло, но я все же спросила:
– Как ты избегаешь того, что убитые зомби нападают на своих убийц?
– Душа, Анита, личность, люди так противоречивы в том, что касается насилия. У зомби этих противоречий нет, но верни им душу – и они сомневаются так же, как и все мы. Я собираюсь продать свою сестру в вечное рабство одному очень обеспеченному человеку. Не знаю, то ли просто убить своего брата, то ли сделать его калекой. Он в любом случае больше никогда не забудет меня.
– Максимиллиано, не делай этого, не трогай их.
– Переспишь со мной, чтобы спасти их, Анита?
– Конечно, – ответила я.
Он снова захохотал, и я услышала, как Конни сквозь кляп издала беспомощный звук, словно он протащил ее по гравию, а затем через кусты или вроде того.
– Я должен идти, Анита, нужно убить парочку людей, похитить души. Знаешь, я пока не нашел покупателя на мальчишку, но спорить готов, что за того, кто будет безоговорочно исполнять любое желание зрителя, будут хорошо платить, как думаешь, Анита?
– Я не шучу, Максимиллиано. Давай встретимся. Потрахаемся, как хотела твоя мать.
– Ходят слухи, это ты убила Сеньору, это правда, Анита?
– Никогда не верь слухам, – сказала я.
– О, надеюсь, они правдивы, ведь если так, у меня появится возможность увидеть, кто из нас могущественнее.
– Могущественнее в чем? Как мы докажем это?
– Во-первых, найди меня прежде, чем я закончу ритуал, и больше некого будет спасать, хотя возможно, я сначала трахну сестричку, прежде чем убить. Это даст тебе больше времени на поиски.
Я подавила желание начать ему угрожать и попыталась успокоиться.
– Это твой последний шанс сделать то, о чем мечтала Сеньора, Максимиллиано.
– Видел я съемки из Колорадо, Анита. Больше, чем подарить моей мамочке могущественных внучат, я желаю узнать, кто из нас с тобой лучший некромант.
– Отлично, давай, давай сделаем это, только скажи мне, где вы.
– Подумай о том, чего я хочу, Анита, и поймешь, что немного мест, куда я мог доехать за это время, где есть арена, чтобы мы могли испытать себя.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Если не догадаешься, тогда я убью их, продам хотя бы ее и покину город очень богатым человеком. Открою магазинчик в стране более приветливой ко мне, где нет экстрадиции с Америкой.
– Максимиллиано, скажи мне, как ты делаешь это. Как захватываешь души?
– Приди и увидишь, – а затем он выругался на испанском. – Мальчишка освободился от скотча и нашел, где открывается багажник. Глупый мальчишка.
Прозвучавший выстрел был таким громким, что на мгновенье оглушил меня на одно ухо.
– Какого черта ты творишь?
– Он сбежал, что еще мне оставалось, Анита?
Конни кричала так громко, так долго, как только ей позволял кляп. А ему было плевать на шум.
Черт!
– Если Томас умрет, ты труп. Если тронешь Конни, я отрежу твой хрен и затолкаю тебе в глотку.
– О, это просто слова, Анита, просто слова.
– Скажи мне, где вы, сукин сын, и я докажу, что не бросаю слов на ветер.
– Найди меня, и тогда посмотрим, кто что поднимает.
Телефон замолк.
Я без слов закричала в ярости. Будь он сейчас передо мной, я бы убила его, и не важно были бы рядом копы или нет.
Глава 62
Мне пришлось позвонить Мэнни и рассказать о Конни с Томасом. Лишь о том, что они оказались в заложниках, не вдаваясь в подробности. Я понимала, что известие о его давно потерянном сыне
Доминги Сальвадор может подождать того времени, пока дети Мэнни не будут в безопасности, или пока мы не встретимся с ним лицом к лицу. Кое-что не стоит обсуждать по телефону.
