Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

Раздался резкий, раздражающий звонок моего телефона, и я потеряла концентрацию. Проще отстреливаться, занимаясь магией, чем ответить на телефон, ну или мне так казалось. Я уже хотела было отключить звук, но узнала номер и ответила:

– Ларри.

– Какого хрена ты вытворяешь, Анита?

Ларри выглядел как повзрослевший Худи-Дуди: рыжие волосы, веснушки и мальчишечье лицо, из-за которого у него до сих пор проверяли возраст по документам, то, что он был моего роста, вероятно, не помогало.

(Худи-Дуди – кукла-марионетка, с которой выступал в одноименной детской телепрограмме(1947-60) актер и чревовещатель Б. Б. Смит [ Smith , BuffaloBob ])

– Что ж, и тебе привет, – ответила я.

– Я весь пропитан твоей силой, а ты считаешь меня грубым?

– Мы с Мэнни на кладбище с гулями-хищниками. Ты уж прости, если я, пытаясь взять ситуацию под контроль, заразила тебя своими экстрасенсорными вшами.

– Скажи мне, где вы. Полиция подъедет через несколько минут, и я...

– Да, думаю, все в порядке, Ларри. Мэнни убедил меня справиться со всем с помощью магии, а не оружия, вот и пытаюсь.

– Это какая же магия может спасти тебя от гулей, если они стали хищниками?

– Потом расскажу. Я не могу заниматься метафизикой, болтая по телефону.

– Ты используешь свою некромантию? – произнес он вопросительно.

– Пытаюсь.

– Если вам двоим нужна будет помощь, звони.

– Позвоню, спасибо, Ларри, – сказала я и отключилась. Это была самая доброжелательная беседа с ним за последние месяцы. Мы с ним разошлись во мнениях о вампирах и в том, что я была стрелком, а он нет. Да и другие маршалы уважали количество убийств на моем счету больше его высокой морали.

Гуль все еще прижимался к спине Эдди, но не рычал на нас.

– Не могу найти другого некроманта ни в городе, ни за его чертой на многие километры.

– Но задела Ларри достаточно, чтобы он позвонил? – произнес Мэнни вопросительно.

– Судя по всему, так что если бы я коснулась кого-то с нашими экстрасенсорными

способностями, они бы сразу это поняли.

Я уставилась на гуля, и во тьме все еще мелькала мысль: «Дай мне почувствовать остальных.»

– Нужно отцепить его от моего отца, – сказала Сюзанна, и ее голос оборвался глухим испуганным звуком.

– Я знаю.

– Попроси его оставить мужчину, – предложил Мэнни.

– Что? – переспросила я.

– Попроси его или прикажи ему отойти.

– И что? Он отойдет от Эдди, и мы сможем стрелять?

– Не будет необходимости стрелять, если он сделает то, что ты скажешь, Анита.

Я посмотрела на Мэнни.

– Я не могу управлять гулями, тем более дикими, которых не поднимала к жизни моя некромантия.

– Если бы это была не ты, а кто-то другой, я бы согласился. Но из всех знакомых мне аниматоров только ты и можешь это сделать.

– Мэнни...

– Попробуй, Анита, – сказал Никки.

Я взглянула на него.

– Пожалуйста, Анита, хотя бы попытайся, пока эта тварь не ранила моего отца.

Я вздохнула и посмотрела на гуля. Он смотрел на меня не враждебно и даже не бесстрастно. Взгляд его больших алых глаз был вопросительным, не таким, как бывает у человека, скорее так смотрит на своего хозяина очень активная собака, словно думая: «Ты займешься сейчас чем-то интересным, да? Мы займемся сейчас чем-то интересным, да?» Это не совсем точное сравнение, но самая близкая аналогия того, что я увидела на лице гуля.

– Ты, – я указала на гуля: – слезь с мужчины.

Он моргнул и с мгновенье просто смотрел на меня.

– Слезай, живо, – велела я.

Гуль снова моргнул, а затем все же сполз с мужчины, которого вжимал в землю. Он не отводил взгляда от Никки, Домино и Сюзанны, но все-таки слез. Думаю, мы все затаили дыхание.

Гуль устроился рядом с Эдди, но по крайней мере уже не сидел на нем верхом.

– Вели ему отойти от Эдди дальше, – сказал Мэнни.

– Отойди дальше от мужчины, – повторила я.

Гуль просто смотрел на меня.

– Попробуй сказать попроще, – предложил Никки.

– Как будто с собакой разговариваешь, – добавил Зебровски.

Я посмотрела на него, и он пожал плечами.

Если бы гуль был собакой, что бы я сказала? Как бы я скомандовала убраться прочь от Эдди? Я бы сказала: «Прочь от мужчины.» Так и попробовала:

– Прочь от мужчины!

Он посмотрел на меня в замешательстве, но все-таки отошел от Эдди подальше.

– Подзови его к себе, Анита, – сказал Мэнни.

– Это не настоящая собака, Мэнни.

– Просто попробуй.

Мое сердце забилось чуть быстрее, это не должно сработать, это не может сработать.

– Ко мне! – скомандовала я.

Он как-то искоса посмотрел на меня с подозрением, но все же медленно приблизился, каждое движение давалось с трудом, с неохотой, как у полудиких собак: они хотят ласки и любви, но уже знают, что сволочные люди скорее причинят боль, чем помогут. Гуль двигался неловко, почти на четвереньках, как они иногда делали, словно не могут устоять на ногах прямо, поэтому вынуждены опираться и на руки, как обезьяны. Он – или оно – сел в нескольких метрах от меня, вне моей досягаемости, но все-таки ближе ко мне, чем к Эдди, что нам и нужно было.

Эдди медленно поднялся, и едва он встал на ноги, как Сюзанна бросилась к нему со всех ног, но Мэнни предостерег:

– Не беги. Это привлекает гулей и может спровоцировать их охотничьи инстинкты.

– Он прав, – мягко сказала я, не отводя взгляда от гуля прямо перед собой.

Сюзанна замедлила шаг и обошла могилу, чтобы встретиться с отцом на другой ее стороне. Они крепко обнялись. Одна победа за хорошими парнями.

Я снова уставилась на гуля, а он на меня. Он был от меня на расстоянии меньше двух с половиной метров. Прыгни он на меня, и я ни за что не успею воспользоваться оружием, чтобы защититься. Минимальное безопасное расстояние, чтобы успеть поднять оружие, прицелиться и выстрелить – шесть с половиной метров. Чуть ближе – и человек сможет подойти к вам быстрее, чем вы вооружитесь. Те, кто жалуется на копов, стреляющих по кому-то издалека, просто не представляют, сколько времени уходит на то, чтобы достать оружие, прицелиться и выстрелить. Гуль быстрее человека. Два с половиной метра, разделяющие нас – словно разрешение для него испытать меня или Зебровски с Мэнни, что стояли рядом со мной.

– Что теперь? – спросила я.

– Я не уверен, – ответил Мэнни.

Никки начал медленно приближаться к нам. Домино хотел было последовать за ним, но тот покачал головой. Гуль заметил Никки и беспокойно заерзал, издав низкий горловой тревожный звук.

– Полегче, Никки.

– Почему он меня не боится? У меня есть пушка, – поинтересовался Зебровски.

– Не знаю, может, Никки кажется большей угрозой?

– Думаю, он чует, кто я, – сказал Никки тихим и самым безобидным голосом, каким только мог.

– Он больше боится оборотней, чем людей. Интересно, – заключила я.

– Перестань вести себя с нами как Мистер Спок, Анита. Это не интересно, а опасно, – сказал Зебровски.

(Мистер Спок – персонаж телесериалов и фильмов «Звездный путь» (логика))

– И то, и другое, – уточнила я.

– Добавь "пугающе" и будешь абсолютно права, – сказал Домино, стоя у могилы. Он смотрел на деревья, следя за другими гулями, доверяя Никки разобраться с тем, что ближе ко мне. Он был прав: там все еще были и другие, которые могли быть не такими послушными, как этот.

– Ладно, но что мне теперь с ним делать?

– Солнце встанет меньше чем через полчаса, Анита. Гули бросятся в укрытие, когда начнет светать, – сказал Мэнни.

– Не уверена, что они с этого кладбища, если мы позволим им прорыть здесь туннели, чтобы спрятаться от солнца, они начнут пожирать захороненные здесь тела. Они должны вернуться туда, откуда пришли.

– И откуда они пришли? – спросил Мэнни.

Я взглянула на гуля и сказала:

– Может, он сыграет для меня Лесси²⁶.

(Лесси (англ. Lassie ) – вымышленная собака породы колли, персонаж многих фильмов, сериалов и книг.)

– Что это вообще значит? – спросил Зебровски, его голос был взволнованным. Думаю, мы все нервничали, просто обычно он лучше это скрывал.

– Покажи нам, где ваше кладбище, – велела я, и гуль моргнул, глядя на меня.

– Слишком сложно, – сказал Никки.

– Если скажешь: «Тимми упал в колодец!»²⁷ – я тебе задам потом. Просто, чтобы ты знала, – предупредил Зебровски.

(«Тимми упал в колодец» – цитата из американского сериала «Лесси» о мальчике Тимми и его собаке. С Тимми вечно случаются неприятности, из которых его выручает Лесси. Примечательно, что в колодец Тимми так ни разу и не попал.)

– Вернись на свое кладбище.

Гуль издал горловой звук, что-то среднее меду рычанием и урчанием. Я не поняла, что он означал. И повторила свой приказ. Гуль снова издал этот звук, но на этот раз то усиливая, то уменьшая тон, добавляя больше вибрации.

И из темноты здесь и там раздался гот же ответный звук, вся стая отвечала друг другу.

– Что они делают? – спросила Сюзанна.

– Это не похоже на угрозу, – сказала я, зная, что эти слова не прозвучали со стопроцентной уверенностью, потому что я и не была стопроцентно уверена. Я была так далека от своей зоны комфорта, что просто не знала. Гули не ведут себя гак, и они точно не подчиняются мне. Проклятые твари преследовали меня на доброй доле кладбищ. Они были падальщиками, похожими на животных, иногда обращались в приспосабливающихся хищников, когда им попадался кто-то достаточно раненный. Я слышала, как они рычали, выли, чирикали, кричали, но никогда не слышала от них этот полувопросительный вибрирующий звук.

– Не хочу усложнять, – заговорил Зебровски: – но у зомби нет проблем с солнечным светом?

– Твою мать, – выругалась я.

– Они сгорают на солнце как вампиры? – спросил Никки.

– Нет, – ответила я. – Но зомби прячутся от света.

– Зачем? – спросил он.

– Некоторые из них впадают, как вампиры, в оцепенение, когда встает солнце. Иногда плотоядные зомби достаточно умны, чтобы найти укрытие до рассвета.

– А этот умрет на рассвете, как вампир? – спросил Зебровски.

– Не знаю.

– Частенько говоришь так этой ночью, – сказал он.

– Я заметила.

– Прикажи им вернуться на свое кладбище снова, Анита.

– Я пыталась, Мэнни.

– Добавь больше приказного тона, – предложил он.

Я посмотрела на гуля перед собой и сказала:

– Приказываю вам вернуться на кладбище, откуда вы выползли сегодня.

– Они мыслят, как собаки, а не люди, Анита, – напомнил Никки.

– Как бы ты это сказал?

Никки замолчал на минуту, и я едва не воскликнула: «Видишь, это не так-то просто!» Но затем он заговорил:

– Они горят от дневного света как вампиры?

– Нет, но они прячутся от света, потому что чувствуют себя неважно. Они могут выйти из укрытия в сумерки, еще до наступления полной темноты, большинство вампиров этого не могут.

– Оказавшись на рассвете не в своих туннелях, что они будут делать? – спросил он.

– Найдут укрытие до наступления темноты.

– Оглянись вокруг, Анита, где они смогут спрятаться? Скоро уже рассветет.

Я осмотрелась в поисках сарая или мавзолея, нашла возвышающийся вдалеке над остальными захоронениями склеп и указала на него:

– Вот там они могли бы спрятаться.

– Им хватит сил прорваться внутрь?

– О да.

Гуль посмотрел на меня, его малиновые глаза снова тускло блеснули, как будто отразили свет, который я не видела. Он издал другой горловой высокий звук и попятился. Я чувствовала движение среди могил и знала, что это были другие гули.

– Что они делают? – спросил Домино.

Тот, что был передо мной, припал низко к земле, своего рода пресмыкаясь, а затем начал отползать от нас назад. Гуль все смотрел на Никки, затем на Домино и двух истребителей в костюмах, словно пытался удержать в иоле зрения все возможные угрозы. Он остановился, снова пресмыкаясь, и этот жест явно был предназначен мне.

– Остальные в мавзолее, – сообщил Никки.

Я взглянула, как другие серые тени скрываются у огромного камня. Гуль, что был передо мной, издал вдруг резкий полу-рык, от которого у меня на затылке волосы встали дыбом, а затем развернулся и пополз среди надгробий, укрываясь в них, как лев в высокой траве.

– Не стрелять, – велела я.

– Нет, мы сожжем их, как только рассветет, – сказала Сюзанна.

– Нет, – отрезала я.

Она посмотрела на меня.

– Мы это сделаем.

– Этой ночью вам не платили за уничтожение гулей.

– Ты защищаешь их.

– Свяжитесь с управляющей кладбищем компанией, и они заплатят вам за это, – вмешался Мэнни.

– Это ты имела в виду, Анита?

– Зачем это делать бесплатно, если можно подзаработать?

Язык ее тела говорил об облегчении, которое она испытала, отпустив всю свирепость, что собиралась на меня обрушить.

А ее отец сказал:

– Мне нравится ход твоих мыслей, Анита. Бизнес превыше всего.

– Если бы я принимала все на свой счет каждый раз, как монстр разозлит меня, я бы не смогла выполнять свою работу.

– Полагаю так, – согласилась Сюзанна.

Сначала Зебровски одарил меня взглядом, а затем и Мэнни. Они оба гадали, имела ли я в виду бизнес или не хотела, чтобы гулей сжигали на моих глазах. Я не была уверена, поэтому и не пыталась их просветить.

Вы не способны нести свет, если сами блуждаете в темноте. И я, спотыкаясь в кромешной тьме, задумалась: зачем, черт возьми, стая гулей пришла ко мне этой ночью. Гуль выполнял мои приказы, что не представлялось возможным, но раз это случилось, значит все возможно. «Невозможно» – начинаю задумываться, что у этого слова не то значение, которое я знала.

Глава 36

Забрезжил зодиакальный свет, рассеявший тьму, но на самом деле это не было солнечным светом. У вампиров еще есть время, чтобы найти укрытие, пока не сгорели. Гули ворвались в склеп, устремившись внутрь как крысы в убежище. Так что теперь мы имели дело лишь с одним представителем нежити, и я повернулась к могиле.

(Зодиакальный свет – слабое свечение, наблюдающееся вскоре после захода или перед восходом Солнца (сразу по окончании или непосредственно перед началом астрономических сумерек))

Зомби удалось вылезти из земли по пояс, и он все еще, извиваясь, пытался освободиться больше. Домино не сводил с него глаз, как мы с Никки и велели. Если бы я отдала приказ, или зомби вылез бы из могилы. Домино бы выстрелил. Я не хотела стрелять в него, но не знала, что еще можно сделать.

– Миз Блейк, – позвал он, – пожалуйста. Я просто хочу выбраться из этого ужасного места.

Светало, и его лицо стало больше похоже на лицо мертвеца, и неважно, насколько интеллигентно он разговаривает, он все еще выглядел, как разлагающийся труп.

– Вы по-прежнему жаждите мяса?

Оп оставил попытки освободить ноги и, кажется, задумался над моим вопросом.

– Да, да, жажду.

– Вы ощущаете ту же пустоту, как и когда застряли зимой в горах?

– Я не понимаю, что это значит.

– Вы помните свое имя?

– Том.

– Том... кто?

– Не знаю, – он возобновил попытки высвободить ноги, сейчас они застряли в земле по колено.

– Вы знаете от какого имени сокращение "Том"?

– Томас.

– Томас, а какая у вас фамилия?

Он заморгал на меня глазами все еще орехового цвета, но видя, как они перекатываются в полупустых глазницах, больше нельзя было назвать их прекрасными ореховыми глазами. На его лице осталось так мало плоти, что я больше не могла понять его выражение.

– Томас Уоррингтон, – подсказала я.

– Это я?

– Да.

– Я должен знать свое собственное имя, ведь так?

– Да, мистер Уоррингтон, должны.

– Так почему оно так странно звучит, словно и не мое вообще?

– Рассвет близок, – пояснила я.

– Я не понимаю.

Не знаю, забыл ли он, что значит "рассвет", или не понимал, что восход солнца может вредить зомби. Черт, он мог даже не знать о последнем. Большинство людей не понимают, что зомби предпочитают темноту, а некоторые из них даже двигаться не могут при свете дня. Уверена, Уоррингтон сможет двигаться, но чем светлее становится, тем больше его покидает разум, что не сулит ничего хорошего ни одному из нас.

Я дала знак Сюзанне и ее отцу надеть шлемы. Они не расспрашивали, просто натянули шлемы на головы. Зомби их не видел. То, что осталось от Уоррингтона, могло и не сообразить, зачем они одеваются, но мне не хотелось, чтобы он провел в страхе свои последние минуты в сознании, ведь похоже именно его он теряет. Когда взойдет солнце, я уверена, он станет ходячим мертвецом и внутри, и снаружи. И когда это произойдет, ему уже не будет страшно.

Я дождусь этого.

– Он прекратит дергаться и упадет словно сломанная кукла, когда солнце взойдет, – сказал высокий могильщик-блондин, стоя у края могилы и смотря на зомби.

– Не факт, – сказала я.

– Зомби Аниты не умирают с рассветом, – пояснил Мэнни.

– Как и твои, – напомнила я.

Он ухмыльнулся мне, седина в его волосах словно светилась на рассвете. Очаровательный эффект.

– Неплохо для старика.

Я покачала головой.

– Для меня ты не старик, Мэнни, ты все еще способен поднять за ночь зомби больше, чем любой другой в "Аниматорз Инкорпорейтед", не считая меня с Ларри.

Он пожал плечами, даже не пытаясь скрыть довольный взгляд.

– Анита, – позвал Домино, направив теперь дробовик прямо в могилу.

Уоррингтон почти освободился, он боролся изо всех сил, не как человек, а как обычно делают зомби – с безмозглым "выложись по полной".

– Томас Уоррингтон, вы здесь? – спросила я.

– Голоден, – проговорил он, и его голос больше не был похож на голос Уоррингтона.

– Мистер Уоррингтон, вы меня слышите?

– Голоден, – повторил зомби.

– Он почти освободился, Анита, – сказал Домино.

– Я приказываю тебе прекратить бороться, – велела я.

Зомби не остановился, на самом деле, даже начал бороться яростнее. Он издал резкий свистящий звук и уставился на Домино, словно оружия не существовало. С каждым другим звуком он повторял:

– Голоден.

– Если он освободиться, я стреляю, – предупредил Домино.

– Решено, – согласилась я.

Теперь Никки был рядом со мной. Он держал винтовку, упирающуюся в плечо.

– Разреши открыть огонь.

– Когда взойдет солнце.

– Анита, – позвал Домино.

Зомби освободил одну ногу, и только часть его второй ноги была еще скованна сухой землей.

– Голоден... Голоден... Голоден, – повторял он, словно мантру, словно это было все, что осталось в его мозге.

– Сюзанна, Эдди, приготовьтесь.

– Просто скомандуй, Анита, – ответила Сюзанна.

– Подождите, – сказала я и подняла дробовик к своему плечу. Я прицелилась в лицо зомби, а тот уставился на Домино, будто тоже выбрал свою цель. Порой они бывают бесхитростными. – Голова моя, – бесстрастно сказала я.

– Нога, – отозвался Никки

– Рука, – ответил Домино. У него возможно не было четкого прицела на что-то иное, возможно мне следовало бы оставить ему голову. Я почти сказала это, но неожиданно одновременно произошли два события: солнце выскочило как огненный шар над деревьями, и зомби освободился.

Он схватился за край могилы, чтобы выбраться. Первым прогремел выстрел винтовки Никки, и зомби споткнулся. Одна нога оторвалась у колена, но он все еще держался за край могилы и пытался выбраться наружу. Я нажала на спусковой крючок, и дробовик дернулся в моих руках, с огромной отдачей в плечо, где упирался приклад. Верхняя часть головы зомби превратилась в смесь из крови, мозгов и разных кусков. Он все еще подтягивался за край могилы. Домино выстрелил и одна рука исчезла у локтя, и зомби начал сползать обратно в могилу. Я снова выстрелила в голову и снесла то, что от нее оставалось. Если бы это был вампир, он бы точно уже лежал замертво, но это был зомби, и даже без головы он продолжал бороться, чтобы выбраться из своей могилы.

Никки сменил позицию, чтобы отстрелить вторую ногу, которая помогала вытолкнуть тело

наружу. Зомби сполз немного в могилу, держась одной рукой, но затем Домино отстрелил и эту руку,

и зомби упал обратно в яму.

– Жги его, – закричала я и отступила от могилы. Никки последовал за мной, но Домино все еще был за ямой. Он выстрелил снова.

– Домино, уходи оттуда! – заорала я.

Он поднял взгляд, словно не осознавал, что мы переместились. Возможно, не слышал из-за выстрелов. И отошел к нам назад, дав возможность очисть могилу чем-то эффективнее, чем пулями.

Огнемет ожил со свистом и заполнил могилу огнем, будто пытался достать до преисподней. Жар заставил нас отступить, без защитных костюмов человеческая плоть сгорит так же быстро, как все остальное.

С восходящим солнцем отступали тени, но под покровом высоких деревьев все еще было сумрачно, огонь полыхающий из могилы заставлял последние остатки ночи танцевать вокруг нас. Что-то показалось из-за края могилы, объятое пламенем, но все еще двигающееся. Мне потребовалось время, чтобы разглядеть, что зомби использовал культи своих рук как клинки, вонзая их в землю, почти как предохранительный штифт, взбираясь по стене могилы, как по горе. Никки выстрелил с винтовки ему в грудь прежде меня, и грудная клетка разлетелась огнем и горящими ошметками. Зомби рухнул в могилу, а ребята продолжали поливать яму огнем.

Нас озарил солнечный свет с очертанием листьев, и огонь остановился, словно с наступлением дня и пламя стало невозможным. Сюзанна подошла к нам, стянув шлем своего костюма. Но ее лицу стекал пот. Так близко к пеклу жарковато.

– Какое-то время он еще погорит, но все кончено.

Теперь, когда они не поливали зомби огнем, я почувствовала запах горелого мяса. Горящий человек может пахнуть жаренным мясом, но не зомби. Они всегда источают едкий запах гари. Я боролась с желанием зажать нос и дышать неглубоко.

– Сожгите его до пепла и костей, – велела я пустым и равнодушным голосом.

– Обычно и этого достаточно, – сказала Сюзанна, вытирая пот со лба.

– Этот зомби вовсе не обычный. Я хочу, чтобы вы обратили его в пепел, насколько это возможно.

– Собираешься поступить с ним, как с вампиром?

– О да, – ответила я.

– Не так уж много пепла мы соберем, но обгоревшие кости тебе предоставим. Но если перевозить их на машине, они будут вонять.

– У меня в машине есть контейнеры.

– Хорошо, я скажу отцу. Не уверена, что у нас достаточно топлива с собой, чтобы сделать то, о чем ты просишь. Нужно много жара, чтобы обратить в пепел тело и кости.

– Зомби похожи на вампиров, они горят лучше людей.

Она кивнула, пожала плечами и покачала головой.

– Хорошо, как я уже сказала, пойду проверю, хватит ли у нас топлива, чтобы закончить работу. Она пошла переговорить с Эдди и посмотреть, есть ли у них все необходимое.

Мэнни подошел, как только она ушла.

– Что ты собираешься делать с пеплом?

– Внизу у склона есть ручей, – ответила я.

– Он очень мал, немного ты сможешь там оставить, не то какой-нибудь путешественник найдет человеческие останки и вызовет полицию. Они будут раздосадованы, что зря потратили время, – сказал он.

– Я знаю. Буду аккуратна, немного в ручей, остальное брошу в реку по пути домой.

– Разные части тела в проточную воду, – заключил он, изучая мое лицо.

– Да.

– Хочешь быть уверена, что никто не сможет поднять его как зомби снова.

– О да.

– Анита, это не вампир. Это просто зомби. Мы никогда не предпринимали таких мер предосторожности ни с одним из них.

– Ты когда-нибудь видел, чтоб зомби вел себя как Уоррингтон? – спросила я.

– Нет.

– Или что-то близкое к такому поведению?

– Я даже никогда не читал о таких зомби в прошлых номерах "Аниматора", – это

профессиональное издание для тех, кто поднимает зомби.

– Я тоже никогда не видела ничего похожего ни в одной статье по паранормальной биологии.

– Боюсь, это не очень хорошо, – сказал он.

– Согласна.

Сюзанна вернулась. Они достали второй бак с горючим из своего грузовика, тело было все еще большим, чтобы выглядеть как тело, но они могли соскрести немного пепла и фрагментов костей в два небольших контейнера с завинчивающейся крышкой, что я дала им. Контейнеры были в моем снаряжении охотника на вампиров на случай, если мне надо будет развеять пепел. Как сказал Мэнни, мы никогда раньше не делали этого с пеплом зомби, но ведь всегда что-то случается в первый раз.

Зебровски присоединился к нам с Мэнни, сказав:

– Никогда не видел, чтобы ты обращалась с зомби как с вампиром, Анита.

– В свои немолодые годы, видимо, я стала осторожной.

Он поднял бровь.

– Если ты немолода, тогда я древний.

– А я, должно быть, мертвый, – добавил Мэнни.

Никки с Домино подошли к нам, немного поговорив друг с другом по душам. Уж не знаю, о чем, но Домино был недоволен. Спрошу позже, прямо сейчас я не готова заботиться о чьих-то чувствах. Мне хватало и своих проблем с Уоррингтоном, гулями и чертовщиной, что творится с моей некромантией. Я устала от обижающихся по пустякам вертигров; какого черта происходит со всеми ими и их страхами? Голос в моей голове, что старался быть благоразумнее моей раздражительности или личных проблем, твердил, что в моей жизни тигров больше, чем любого другого вида оборотней, и, возможно, они такие ранимые не из-за того, что тигры, а оттого что их так много. С одной стороны, эта мысль была хороша, ведь дело не только в том, что они тигры, а с другой – я задумалась, что в моей жизни слишком много людей, которые надеются на мою эмоциональную поддержку. Всегда приятно, когда рациональной части меня удается быть и полезной, и бесполезной одновременно.

Я объяснила, что собираюсь делать с банкой в моих руках, потому что телохранители имеют привычку раздражаться, даже если ты просто пройдешься без них.

– Я с тобой, – заявил Домино.

Никки просто пошел за нами, не спрашивая. Я не возражала. Если бы я не хотела оставить одну руку свободной для ружья, держа в другой контейнер с прахом зомби, я бы взяла его за руку. Немного комфорта не помешало бы. Хотя мой дробовик был за плечом на тактической перевязи, так что он не занимал вторую руку. Никки и Домино сделали то же самое со своими винтовками.

– Будьте аккуратными, проходя под деревьями с перевязями, можно зацепиться, – сказала я. Честно говоря, это было сказано больше для Домино, чем для Никки. Я знала, что моя Невеста может позаботиться о себе сам. Он доказал это в Колорадо не так давно.

– Если это было в мой адрес, так бы и сказала, – ответил Домино.

– Хорошо, городской мальчик, будь осторожен под деревьями у ручья.

– Я ходил в походы, Анита.

– Где?

– Около Вегаса, – ответил он

– Значит в пустыне?

– Да, а это что-то меняет?

– В пустыне не так много деревьев, так что мои предупреждения остаются.

– Не уступишь ни на дюйм, не так ли?

Я неодобрительно посмотрела на него.

– Не знаю, что тебя так расстроило, Домино, но у меня нет сил разбираться с этим прямо сейчас.

– У тебя никогда их нет, – ответил он.

Я вздохнула и повернулась к Мэнни и Зебровски.

– Можете дать нам с парнями пару минут?

– Конечно, – ответил Мэнни и отошел.

Зебровски посмотрел на меня, затем на обоих мужчин.

– Хотел позубоскалить, но я с трудом справляюсь с серьезными отношениями с одним человеком. Не знаю, как ты это делаешь с ними со всеми, – он поправил воображаемую шляпу и собрался уже уйти.

– А она не делает, – ответил Домино. Зебровски остановился, посмотрел на него, затем на меня. – У нее не со всеми нами серьезные отношения, сержант, или эти отношения не одинаково серьезны, поверьте мне.

– Иди, просто иди, – сказала я.

Возможно, Зебровски впервые просто ушел без язвительных замечаний. И я была по-настоящему ему благодарна. Когда мы втроем остались одни, я повернулась к Домино:

– Какого черта это было? Это моя работа, а я не переношу личные проблемы на работу.

– Никки, может, и способен разделять работу и личное, может, и ты способна на это, но я не так хорош.

– Отлично, я это уяснила, так что тебя так расстроило, что ты делишься личным с Зебровски?

– Да не знаю я, черт возьми.

– Это не ответ, – сказала я, сердито глядя на него.

– Ну, это единственный ответ, который у меня сейчас есть.

– Тебя расстроила не Анита и не отношения, – ответил Никки.

– Ты так говоришь, потому что у тебя есть особая связь с ней, которой нет у остальных и которой мы хотим.

– Я так говорю, потому что чувствовал твой ужас перед зомби этой ночью.

– Мы все были напуганы, – ответила я.

– Он испугался сильнее, чем должен был.

– Она оставила меня у могилы, как приманку, не так ли? – сказал Домино, ткнув пальцем в грудь Никки.

– Я не делала из тебя приманку. Домино. Просто получилось так, что ты встал там. Но я тоже в итоге стояла у края могилы, как и Никки.

– Но это на меня он пялился и повторял, что голоден, снова и снова, – его глаза немного расширились и дыхание участилось, когда он говорил об этом.

– Я не знала, что зомби зациклится на ком-то. Я бы не причинила тебе вред специально.

– Хотелось бы в это верить.

– Какого черта это значит? Я не подвергну опасности ни одного из вас намеренно.

– Мы ее телохранители. Это наша работа подвергать себя опасности, – ответил Никки.

– Не лезь в это, лев.

– Я перестану лезть, если ты перестанешь скулить, – парировал он.

Домино затих, но не с безмолвием мертвых, это было больше похоже на затишье перед бурей, когда весь мир задерживает свое дыхание, прежде чем разверзнутся небеса. Я не успела заметить размытое движение его руки, настолько оно было быстрым, а только поняла, что она достигла своей цели, так как Никки отшатнулся на пол шага. Второй удар пришелся на руку Никки, которую он поднял, чтобы закрыть лицо, а затем он ударил в ответ. Домино заблокировал первый кулак, но второй прорвался сквозь его защиту и достал до ребер. Домино слегка вздрогнул со стороны удара, и когда Никки притворился, что ударит справа снова по ребрам, закрылся. Но Никки ударил слева в челюсть, и он откатился назад. Раздался треск, но он мог продолжать двигаться. Он отступил, чем избежал следующие три удара, но удар коленом Никки достиг бедра Домино, что вынудило его согнуться, так что второй удар коленом пришелся по ребрам. Мне показалось, что хрустнули сломанные кости, а значит я, возможно, стояла слишком близко, но они были настолько быстры, что у меня не было времени отодвинуться. Домино пытался прикрыть лицо и ребра, так что Никки бил его по бедрам, коленям и голеням ногами, стопами и коленями, нанося удары один за одним размытыми движениями. Домино пытался блокировать их, но все больше ударов прорывалось через его оборону по коленям, голеням и ступням, это было изнурительно. Домино попытался нанести удар в грудь Никки, но он отбился, и вся правая сторона лица Домино оказалась открытой. Никки закрыл ее тяжелым хуком слева и затем правым апперкотом, из-за чего глаза Домино закатились, и это заставило его опустить руки, что оказалось достаточным для еще одного хука слева. Никки использовал этот момент, чтобы отбросить его ударом колена в лицо Домино, на чем все закончилось.

Домино тяжело упал в траву. По тому, как он упал, я поняла, что он без сознания, и сразу опустилась на колени позади него, нащупывая пульс. Он был, и чувство тяжести в животе прошло. Пока все остаются живы, это всего лишь хорошая болезненная забава.

– Он не умер, – сказал Никки. Судя по голосу, его дыхание лишь немного участилось, как будто эта драка была лишь легкой разминкой для него. Он все ещё сохранял боевую позу – руки подняты, слегка приподнялся на мысках – словно Домино вот-вот встанет, или Никки собрался драться с кем-то.