Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

– Успокой их, Дэв, заставь отступить так же, как заставляешь своего тигра. Сделай это! Сейчас же!

Дэв снова закричал и крепко зажмурился, не видя ничего, кроме пытающихся вырваться зверей внутри него. Мика так сильно стиснул руками лицо Дэва, что его пальцы оставляли отпечатки.

– Дэв, посмотри на меня, – прокричал он.

Мужчина моргнул. Я держала его и почувствовала, как что-то упирается мне в грудь там, где я тесно прижалась к Дэву, словно нечто огромное растягивало его живот изнутри.

– Дэв, все так же, как с твоим тигром. Возьми их под контроль!

– Их слишком много, – выдохнул Дэв и вновь закричал.

– Остановите это, – вмешался Криспин.

Дэв поднял взгляд на другого вертигра.

– Нет! – вырвалось у него вместе с очередным вскриком, но Криспин отступил и оставил нас в покое.

– Дэв, – позвал Мика: – ты же золотой тигр?

– Да, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.

– Тогда делай то, что предначертано золотым тиграм: покоряй и властвуй!

Тело Дэва вдруг успокоилось в моих объятьях, словно звери внутри него услышали отзвуки охотничьих рожков и замерли. Затем они либо станут сражаться еще яростней, либо не шелохнуться в надежде, что "охотники" пройдут мимо. Я крепче стиснула талию Дэва, вцепившись одной рукой в запястье другой, напрягла корпус, согнула ноги в коленях. Мне всего-то и нужно удержать Дэва в вертикальном положении. Самое сложное делают Мика и сам Дэв. Мне просто нужно выдержать. Я смогу.

Дэв снова прикрыл глаза, но не думаю, что от боли, скорее чтобы сконцентрироваться на том, что он может ясно разглядеть только в своем разуме. Я заметила, что порой то, что мы видим вокруг, мешает увидеть то, то внутри нас.

Есть выражение "размять мышцы", а сила воли тоже в каком-то смысле мышца. Я чувствовала, как Дэв собирается с духом, это ощущалось по его телу, он напряг каждый мускул, словно то, что он собирался сделать, требовало от пего физических усилий, а затем его сила, его зверь, все, что впервые привлекло меня к нему, нагнало других животных. Я даже на мгновенье увидела светло-золотого тигра, обнажившего клыки и рычащего. Тигр попытался выбиться вперед к нему, но Дэв оттолкнул его и потянулся за другим зверем в своры животных.

Он тоже был светло-золотым, но без тигриной желтизны и без единой полоски на теле. У современных львов полосок нет. не знаю точно, сказал ли это Мика вслух, или я услышала всего лишь его мысли: «Лев, ну конечно это будет лев.» Он был почти недоволен этим выбором. Я не успела спросить его. в чем дело, потому что Дэв начал перекидываться. Его человеческая кожа стала не лихорадочно-горячей, а почти обжигающей, а затем уступила меху. Пролилась густая прозрачная жидкость такая же горячая, как кровь, когда перестраивалось его тело. Я была так близко, что чувствовала смещение костей под его кожей, изменение связок. У меня и раньше был опыт, когда ликантропы перекидывались на мне, но никогда я не держала их при этом изо всех сил. Раньше я только слышала или догадывалась, а теперь чувствовала все изменения, происходящие с его телом в моих руках. Я закрыла глаза, когда на меня хлынула горячая жидкость, он стал выше, чем был в человеческой форме. Дэв большой парень, а лев из него просто огромный.

Я сморгнула с глаз жидкость, которой была вся обляпана, а Дэв возвышался надо мной с абсолютно сухой шкурой, не считая тех мест, где он касался меня. Его густая грива была светло-желтой. близкой к его цвету волос, хотя я знала, что не должно быть соответствий с человеческим телом оборотня. Дэв моргнул и взглянул на меня огромными янтарно-золотыми глазами на лице, что было идеальной смесью человеческого с кошачьим.

В этой форме Он был настолько высок, что почти задевал головой потолок, значит он был выше 210 см. В получеловеческой форме: человек-волк, человек-лев, человек-кто-угодно – большинство оборотней становились выше от двух до тридцати сантиметров.

Как я и сказала, Дэв был большим парнем, а верльвом охрененно огромным.

– Матерь божья, – выдохнул Домино где-то позади нас.

– Это невозможно, – вторил ему Криспин.

Я почувствовала, как Мика сжался за секунду до того, как Он перекинулся с жаром и силой. Его изменение было аккуратнее, чище и быстрее, с другой стороны, из всех, кого я знала, Он лучше всего менял одну форму на другую. Он стоял позади меня, покрытый черным мехом, но был выше обычного. Как и пятна леопарда, тигриные полосы были заметны, только когда свет попадал на них. Он впервые взглянул на меня другими глазами: золотистыми с красным ободком вокруг зрачка, как отражение его золотисто-зеленых. Он нависал надо мной, но даже близко не так, как человек-лев.

Они двое заполнили комнату, и в ней словно больше ни для кого и ни для чего не осталось места. Стол отодвинут назад, стулья опрокинуты, и я не могла вспомнить, когда это произошло, мы ли это сделали или другие, чтобы уберечь мебель.

Голос Дэва звучал рычащим басом даже глубже, чем был у него обычно в тигриной форме:

– Я думал, тебе дорога твоя одежда.

– Я должен был попробовать, – прорычал Мика в ответ.

Я начала отступать от них, но они оба схватили меня за руки.

– Неизвестно, что случится, если мы перестанем касаться друг друга, – объяснил Мика.

Я остановилась, удерживаемая их большими ладонями на моих руках. Дэв почти мог дважды обернуть пальцы на моем бицепсе. И дело не в том, что мой бицепс был настолько мал, просто Дэв был огромным.

Жан-Клод обошел их вокруг, прижимаясь к стене, чтобы обступить золотистый бок Дэва.

– Впечатляет, ma petite, mon chat, mon tigre. Очень впечатляет.

Дэв встряхнул густой гривой.

– Сейчас я не тигр.

– Тогда mon lionne.

– А я твой лев, Жан-Клод? – и этот вопрос подразумевал гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.

– Все здесь принадлежит мне, Мефистофель.

Полное имя Дэва поражало. Я так редко слышала его, что порой забывала о его втором имени.

Огромный лев кивнул, подпирая плечами потолок из-за недостатка места, держа нас с Микой за руки. Их рыжий и черный мех, как инь и ян. обернулись вокруг друг друга.

– Ты король, и можешь получить все, что пожелаешь, – сказал Дэв, и мне снова показалось, что эти слова подразумевали больше, чем должны были. Порасспрашиваю Жан-Клода позже.

– Я не поклонник меха, mon lionne.

– То, что связано с мехом, можно исправить. А последствия, помимо этого, мы обсудим, – сказал Мика. – Прочувствуй то, что собираюсь сделать, Дэв. У тебя достаточно силы, чтобы повторить, как и у большинства клана тигров.

– Внимательно смотрю.

– Не только глазами?

– Естественно, – ответил Дэв. словно он всегда смотрел на вещи больше, чем просто глазами.

Пока тело Мики уменьшалось, его мех исчезал, а под ним проступала кожа, словно стаивал по весне сковывающий ее лед. Перед нами стоял обнаженный и прекрасный Мика, темно-каштановые локоны каскадом спускались к плечам, резинка для волос исчезла вместе с одеждой. Он взглянул на меня желто-зелеными глазами, и я испытала облегчение: на мгновенье я заволновалась, что его глаза так и останутся тигриными.

– Боже, когда ты делаешь это, все кажется так просто. – прорычал Дэв, а затем я ощутила, как его тело охватил жар. Мех не отступал с той же легкостью, что у Мики, но это изменение Дэва прошло чище и быстрее, чем я видела раньше. Он покачнулся – такая быстрая трансформация отнимает много сил – и мы с Микой удержали его на йогах.

Дэв посмотрел на Жан-Клода.

– Меха больше нет.

– Я вижу. – ответил Жан-Клод как можно более нейтральным голосом, но не слишком успешно. Тот факт, что он не мог совладать с голосом, означал, что происходящее задело или больную мозоль, или эрогенную зону. Так или иначе это его взволновало.

– В ту первую ночь, когда я приехал, ты отправил меня к Ашеру, а сам вместе с Ричардом забрал Энви. Его она уже бросила, а ты с ней несчастлив.

– Она плохо умеет делиться.

– Она красивая девушка.

– Так и есть.

– Большинство мужчин были бы благодарны тому, что кто-то настолько красивый рядом с ними.

– Красивые мужчины могут быть на их месте, mon ami.

– Энви никогда не была с кем-то, кто считал бы себя симпатичнее в отношениях.

Жан-Клод по-галльски повел плечами, что могло означать как его согласие, так и нет.

– Это девчачье правило, – сказала я. – Никогда не встречаться      с тем, кто симпатичнее тебя. Я нарушила его очень давно и не парюсь об этом. Дэв улыбнулся, все еще сжимая наши руки, и снова покачнулся.

– Может, тебе присесть, – предложил Мика.

Дэв легонько качнул головой.

– Ты же знаешь, что Энви считает себя привлекательнее тебя?

Я кивнула.

– Она высокая длинноногая блондинка с голубыми глазами. Конечно, так и есть.

– И это тебя не беспокоит?

– Женщины думают так обо мне всю мою жизнь, я привыкла.

– Современные американки, похоже, считают, что быть красивой значит быть высокой и худой, но я жил во времена, когда это было не так.

– Но когда она входит в комнату, эта высокая блондинка притягивает и удерживает взгляды, – возразила я. – Я никогда не получала столько внимания, просто пробираясь в толпе.

Дэв усмехнулся.

– Просто ты настолько маленькая, что мы тебя в толпе разглядеть не можем.

Я одарила его взглядом, что заслуживал этот комментарий, но правда есть правда.

– В толпе мы незаметны, – согласился Мика.

Дэв рассмеялся и снова покачнулся. Жан-Клод пододвинул стул, и мы помогли Дэву присесть.

– Почему ты не чувствуешь усталости после всего? – спросил Дэв.

– С быстрой сменой формы я справляюсь лучше других.

– Да, но черт... Я на ногах устоять не могу.

– Тебе нужно подпитаться.

– То есть что-нибудь съесть.

Мика кивнул.

– А тебе нет?

– Я поем, но мог бы и обойтись.

Дэв оглянулся на Жан-Клода.

– Ты любишь Аниту, поэтому Энви не обостряла ситуацию. Но когда она поняла, сколь многих мужчин ты предпочитаешь ей, тогда-то она и перестала терпеть.

– Она засматривалась на других мужчин нашей группы? – спросила я.

Дэв улыбнулся.

– Она не привыкла соперничать с другими за чье-то внимание, когда не важно насколько они привлекательны, ведь для тебя красота не главное, ну возможно, Ашер исключение. В остальном ты предпочитаешь мужчин, занимающихся в спортзале, а единственная женщина в твоей жизни, не считая Энви, занимается в спортзале так же усердно, как мужик.

– Мне никогда не накачаться так же, как Ричарду, и плевать, сколько я занимаюсь.

–Но ты подкаченней большинства женщин и уж тем более Энви.

– Почему большинство золотых тигров учили искусности и в постели, и в драке, но только не Энви и нескольких других мужчин и женщин?

– Даже в нашем клане не все великие спортсмены, поэтому мы позволяем людям развивать свои сильные стороны. Адам потрясающий адвокат, но на его боевые навыки я бы полагаться не стал. Что касаемо некоторых женщин нашего клана, легенда гласила о новом Мастере Тигров, не о Госпоже. Поэтому Энви полагала, что ей достаточно быть просто красивой женщиной, чтобы выиграть по очкам перед новым Мастером.

– А что если бы он оказался геем? – спросила я.

– Я не единственный среди нас, кому нравятся мужчины.

Я кивнула.

Сила начала затухать, и мы не могли удержать ее.

– Что бы мы ни собирались сделать с этой силой, пора уже этим заняться, Жан-Клод. Думаю, из-за усталости Дэва она ослабевает.

– Я точно знаю, чего бы хотел я. – сказал Дэв. – Просто не уверен, что я справлюсь с тем, чего хотел раньше, – Он крепко сжал наши руки и взглянул на нас и Жан-Клода. – но я все еще хочу пробудить силу, а позже заняться сексом. Я не передумал.

– Нужно обсудить, что именно ты понимаешь под сексом между нами двумя. – сказал Мика.

Дев кивнул.

– Понимаю, но раз уж я могу помочь с этой силой, то хочу по-настоящему попытаться стать тем тигром, которого вы выберете.

– Я понял.

Жан-Клод взглянул на Мику.

– Ты достаточно ясно дал понять ранее, за кого твой голос, mon chat, и он был не за

Мефистофеля.

– Учитывая эту силу, мой голос может измениться.

– До чего же практичный котик.

– Стараюсь, – кивнул Мика.

– Я сплю с каждым из вас, поэтому в сексе между нами всеми нет ничего особенного. Но, кажется, мы говорим о чем-то большем, чем просто постель.

– Все верно, ma petite. У тебя есть возражение относительно того, чтобы он к нам

присоединился?

– Ничего личного, Дэв, но Мика совсем недавно высказал серьезные возражения на этот счет. И я не понимаю, почему он так быстро изменил свое мнение.

– Из-за силы, – ответил Мика.

Я всмотрелась в его лицо, но увидела лишь решимость.

– Ты передумал из-за силы?

– Когда в очередной раз какая-то из групп животных снова попросит нас о помощи, я мог бы быстро перекинуться из одной формы в другую, и мне не пришлось бы драться или соблазнять, или делать что-то еще, чтобы доказать им, что я больше, чем просто леопард. Это большая редкость. И это может быть достаточной демонстрацией силы, чтобы больше ничего не пришлось предпринимать.

Коалиция отправлялась на чужую территорию, когда ее вызывали полиция или сами оборотни. Иногда получалось договориться мирным путем, но чаще ликантропы обращались с личными проблемами, скрытыми от людских глаз, обычно эти проблемы подразумевали драку. Порой секс, но больше кровь, травмы и смерть стояли на пути решения проблемы, как было с львиным прайдом на западном побережье, который вдруг решил, что может захватить местных кугуаров. Их неубедительным оправданием было: «Они же горные львы, а все львы принадлежат нам.» Они забыли, что биологически кугуары гораздо ближе к леопардам, ведь тогда любовная интрижка между

доминантной самкой кугуаров и Рексом прайда оказалась бы чудовищно неправильной. Мика рисковал своей жизнью в каждом сражении, он рисковал с женщинами, путающими политику и обольщение. Королева одной из групп пыталась склонить Мику на отношения на расстоянии и даже подняла шумиху, угрожая мне. Если секс – это все, что нужно, чтобы избавить его от необходимости драться с оборотнями, которые в два раза крупнее него – ладненько, но после того инцидента он гораздо охотнее прибегает к сексу, как к козырю в переговорах.

Если изменение формы может прекратить сражения и отменить необходимость соблазнения, тогда...

– Бои были гораздо более серьезнее, чем ты мне рассказал?

– Мы с тобой одного размера, Анита. У тебя преимущество в скорости, неожиданности и безжалостности, но моя репутация как бойца хорошо известна. Они изучили большинство моих приемов и. как правило, превосходят меня по массе. И все было бы не так печально, если бы их боевая подготовка не была такой же, как у меня, а то и лучше. Все когда-то проигрывают, Анита.

– До сих пор ты не проигрывал.

– До сих пор.

Мы обменялись серьезными взглядами, и Он позволил мне почувствовать, что сражения начали беспокоить его так же, как Рафаэля, крысиного короля. Он осторожно прикрыл свои мысли об этом, чтобы я больше не могла прочитать их. Если бы я попыталась сделать это, то наглухо закрыла бы связь между нами, но Мика был способен защитить только необходимое, не закрываясь при этом полностью. Только Жан-Клод был искуснее в этом плане.

– Ото была тайна Рафаэля. Прошу, не пытайся обсудить это, если он сам не расскажет тебе.

После недолгих сомнений, я кивнула.

– Хорошо.

– Я ни слова не скажу. – пообещал Дэв.

Мы оба посмотрели на него и вдруг осознали, что он тихонько сидел здесь и. скорее всего, прочел каждую мысль, что мы с Микой разделили. И тот факт, что ни один из нас не подумал об этом, говорит о том, что мы опьянены силой сильнее, чем казалось. Ну или Дэв понравился силе так сильно, что она оставалась спокойна, не предупреждая нас.

– А как же Ашер? – поинтересовался Жан-Клод.

– Ты король? – спросил Дэв.

Жан-Клод на мгновенье стал невероятно тих, словно затаил дыхание, а затем ответил:

–Да.

– Тогда будь королем, – сказал Мика.

– Ma petite, – позвал он, взглянув на меня.

– Когда мы снова призовем силу, коснись нас, и посмотрим, что случится. Сможешь ли ты управлять ей. Сможешь ли ты управлять нами.

– И как устоять перед столь дивным вызовом?

– И не пытайся, – сказал Дэв.

Жан-Клод опустил взгляд на мужчину.

– Ты должен быть очень зол на Ашера, раз прибегаешь к такой мести.

– Разве я не могу просто желать переспать с тобой?

– Oui, но секс со мной ранит Ашера сильнее, чем с кем бы то ни было.

Сила быстро ослабевала, но вспышка гнева Дэва подстегнула ее, и мы вновь смогли искупаться в этом невидимом пламени.

– Вы с Микой получите больше силы, чем когда-либо прежде, а Ашер испытает ту же муку, на которую обрек нас обоих. Все выиграют.

– Ты не сможешь обыграть Ашера, mon tigre, мне хорошо известен этот печальный факт. Ты можешь либо быть с ним и терпеть его игры, либо уйти. Нет золотой середины.

– К тому же секс из мести никогда не был хорошей идеей, – заметила я.

Дэв посмотрел на меня и позволил этому жару коснуться его глаз, чтобы меня накрыла не только сила, но и волна его телесного голода. И это заставило нас с Микой ахнуть.

– Вам обоим будет хорошо, обещаю.

А затем он повернулся к Жан-Клоду:

– Вам троим.

– Ты же знаешь, что мы уже можем взывать к силе без необходимости укреплять ее сексом, – напомнила я.

Дэв так сильно вцепился в нас руками, что почти причинял боль.

– Нет, пет. я не позволю держать меня на задворках чьей-то жизни. Мы попытаемся,

действительно попытаемся, и если Мика не сможет иметь со мной дело – что одно, но я не позволю сбросить меня со счетов, даже не попытавшись по-настоящему.

– Ты уже пытался с Ашером, и ничего не вышло, mon ami.

– Это Ашер. Он любит грязные игры, в которых тебе не победить, не так ли?

Жан-Клод протянул руку и нежно коснулся его лица, и сила взвилась по его коже, охватила нас четверых, а пламя вдруг вспыхнуло еще ярче, заставив нас вскрикнуть.

Жан-Клод отстранился с вибрирующим смехом, глаза пылали его собственной силой, словно полночное небо вспыхнуло синим пламенем.

Дев покачнулся, несмотря на то, что сидел, и отпустил нас. И как только мы перестали касаться друг друга, сила начала таять.

– Мне нужно поесть и отдохнуть, а после я хочу получить реальный шанс.

– А мы в что время как раз успеем предупредить наших любовников об изменениях в... меню, – сказал Жан-Клод, и в его голосе все еще слышались отголоски смеха, как бывало, когда он был опьянен силой.

– Если все получится, я не хочу быть просто едой, – сказал Дев.

– О чем ты? – уточнила я.

Он поднял левую руку и пошевелил пальцами.

– Хочу, чтобы вы надели на нее кольцо.

И тем из нас, кто пообещал, был Мика:

– Если все получится, будет тебе кольцо.

Я посмотрела на одного из возлюбленных в моей жизни, которому, я знала, было ужасно не по себе в окружении больших крепких мужчин, и в этот самый момент поняла, как опасны были выезды Коалиции за город. Настолько опасны, что он был готов связать себя с человеком, которого никогда не сможет полюбить, с человеком, с которым придется делить меня, Жан-Клода и даже Натаниэля. А мне было известно, насколько он не хотел этого делать. Я обняла его так крепко, словно не могла прижать к себе достаточно, чтобы быть уверенной, что он в безопасности. Мика был поражен и, казалось, не знал, что делать, а затем обнял меня в ответ.

– Не вздумай у меня умереть. Чего бы что ни стоило, даже не вздумай!

Он сильнее стиснул меня руками, обнимая так же крепко, как я его

– Чего бы что ни стоило. – повторил он.

– Чего бы это ни стоило. – прошептала я в ответ.

– Если есть что-то на этом свете, что я могу сделать, чтобы вернуться живым, я всегда буду возвращаться домой к тебе. Анита.

Внезапно возможные обвинения Ашера в том, что мы увели его любовника, и то, как это может нарушить наш домашний устой, перестало иметь значение. Мы со всем справимся, потому что даже мысль о том, как близка я была к потере мужчины в моих объятиях, пугала меня больше всего остального. Секс не хуже смерти, потому что пока есть жизнь – есть надежда. Надежда на то, что это расставание не навсегда.

Надежда, что проблемы, разлучившие вас, вновь соединят вас вместе. Надежда, что вы снова увидите его улыбку, даже если он с кем-то другим. Только смерть окончательна и не оставляет надежды, и за исключением нее выход есть. Я уткнулась в сладкий аромат шеи Мики, больше всего на свете желая найти этот выход.

Глава 25

Мы как раз вовремя получили сообщение о том, что ужин готов, и Мика с Дэвом отправились на поиски чистой одежды.

А Жан-Клоду пришлось объяснять, почему мне душ и чистая одежда нужнее, чем парням. Никогда не могла понять, как шкура оборотней остается сухой и чистой, высвобождаясь из этого липкого нечто, но это факт. Именно поэтому ребятам нужно отмыть всего пару пятнышек там, где я их испачкала, и они будут чистыми. Зато я с головы до пят была обильно покрыта подсохшей жижей. Даже волосы встали колом из-за нее. Учитывая соседство оборотней, я не в первый раз оказываюсь вымазана с головы до ног, но каждый случай – новый опыт соскабливания этого в душе.

На самом деле, мои мужчины просили меня не пользоваться душевыми при основных спальнях, потому что вся эта слизь забивает водопровод. Групповые душевые были достаточно просторны, чтобы удовлетворить любой тренажерный зал, и в основном были предназначены для охранников, чтобы они могли привести себя в порядок после тренировок в специально оборудованной части зала, которая рассчитана на дополнительную скорость и силу ликантропов. Если бы я засорила там слив, еще бы осталась дюжина душевых, которые продолжали бы работать. Однако люди, ответственные за техническое обслуживание, давали нам маленькие пластиковые знаки, которые мы вешали на душ. где смывали слизь. Так они узнавали, где может возникнуть проблема, и это не становилось для них сюрпризом.

Домино хотел последовать за мной в качестве телохранителя, но я все-таки настояла на том, что если уж мне нужна охрана в нашем убежище, то у нас большие проблемы, так что я пошла к душевым в одиночестве.

В каком-то смысле я испытала облегчение. Я люблю мужчин своей жизни, но иногда не так уж и плохо немного побыть в тишине и уединении.

Перед раздевалкой, ведущей в душевые, стояли два охранника. Я узнала только одного из них.

– Привет. Бенито.

– Привет. Анита.

Бенито был высоким, темным и выглядел опасным. Чаще всего он носил неплохие, сшитые на заказ костюмы, скрывающие его отлично натренированное тело, он никогда не казался мне красавчиком, может быть, зловещим, но не привлекательным. Он добродушно взглянул на меня своими темно-карими глазами, и это немного смягчило черты его лица.

Он продвигался по службе, пока наконец не стал главным телохранителем Рафаэля, крысиного короля.

– Полагаю, раз ты здесь, Рафаэль в душе, – заметила я.

– Ага, Он просил его не беспокоить.

Я указала на свои перепачканные волосы и одежду.

– Как насчет исключения?

– Ты. Жан-Клод, Мика и Ричард – исключение. Рафаэль говорит, что мы не можем запретить королям и королеве пользоваться собственными вещами.

– Натаниэля в этом списке нет? – уточнила я.

Бенито ухмыльнулся, сверкнув белозубой, почти идеальной улыбкой. Мой папа заплатил немало денег, чтобы у моей сводной сестры была такая же. Лицо Бенито было рябым и суровым, и это всегда заставляло меня удивляться: неужели он был одним из тех счастливчиков, у кого от природы идеальная улыбка. Я никогда не спрашивала об этом, потому что не знала, как высказать ему свое удивление его идеальной улыбкой, не оскорбив его внешность в целом.

– Он принц, но не король. Без обид.

– Все в порядке. Так я могу помыться?

Бенито указал жестом на открытую дверь. Другой охранник просто смотрел на меня темно-карими, почти черными глазами, по ничего не сказал. Ну, раз Бенито дал добро, значит все в порядке.

Я могла бы воспользоваться небольшими переодевалками со шторками, если бы хотела раздеться в абсолютном уединении, но в комнате никого не было, и никто, кроме тех. с кем я уже спала, не мог войти в дверь, благодаря ребятам Рафаэля, поэтому я и разделась прямо у шкафчиков. Оружие я убрала в шкаф, а одежду просто сбросила и оставила лежать на полу. Захватив с полки полотенце и кондиционеры для волос, которые Жан-Клод заставил меня хранить здесь, я вошла в душевую.

Я слышала шум воды, это, должно быть. Рафаэль. Если бы он был одним из охранников, я бы. сторонясь его, приняла душ за углом. Но как себя вести, случайно встретив в душевой короля? Мне стоит игнорировать его, обратить внимание, поприветствовать? Для меня Он не был королем, но как минимум был моим другом и порой пищей. И поскольку я кормилась на нем через секс, мы были несколько ближе, чем просто друзья. Кажется, наши с ним отношения больше всего смахивали на секс по дружбе. Ну знаете, как это бывает: вы в городе, они в городе, и тут вы пересекаетесь. Ненавижу это понятие, йодля меня с Рафаэлем оно подходит.

С минуту я стояла в душевой в сомнениях, а затем услышала тихий звук. Болезненный стой. Я видела Рафаэля после того, как плохие парни содрали кожу с его спины. Он не хнычет по пустякам. Мои руки были заняты средствами для волос, а длинное полотенце перекинуто через плечо так, что почти волочилось по полу. Оно прикрывало меня по большей мере, и это было кстати, что бы пи произошло. Тихие непроизвольные стоны прекратились, пока я осматривала открытую зону душевой.

Рафаэля не было видно, но я все еще слышала шум воды, так что скорее всего он в одной из трех отдельных душевых кабинок с занавесом. Признаюсь, я частенько пользовалась ими, когда остальные ребята принимали душ после тренировок. Оборотни не стесняются своей наготы, но я была не единственной женщиной, которая не хотела раздеваться перед парнями, поэтому мы и установили душевые кабинки.

Я сомневалась, стоит ли спросить его. все ли у него в порядке, ведь если у него было мгновение слабости в душе, то он имел на это право. У парней есть правило: даже если вы заплачете, другие мужчины просто сделают вид, что ничего не заметили, если только вы не скажете что-то, чтобы привлечь внимание, но, если это тихий плач, особенно, когда вы хотели побыть наедине с собой, вас просто должны оставить в покое. Женщины обычно желают, чтобы их разыскали, спросили, что случилось, в отличие от мужчин, это главное правило. Конечно, есть и среди мужчин те, кому важно, чтобы вы поинтересовались, и среди женщин те, кто не хочет этого, но с большинством из тех, кого я знаю, это правило работает, поэтому я оставила Рафаэля одного справляться со своим поражением и включила душ посередине помещения. Если бы он захотел открыть занавеску и поговорить, я бы увидела его, но у него все еще оставалось личное пространство.

Признаю, что для быстрого душа было больше, чем одна причина. на случай если Рафаэль выйдет и захочет поговорить. Второй этап с кондиционерами, которыми заставлял меня пользоваться Жан-Клод, раздражал, но я и сама видела, что с ними мои волосы выглядели и чувствовали себя лучше, поэтому все-таки сделала это. Терпеть не могу, когда всякие манерные штучки так хорошо работают. Из-за этого я начинаю подозревать, что от них больше толку, чем мне казалось раньше.

И вот наконец я была чистая, сухая, нанесла пять – да, пять – несмываемых кондиционеров на волосы, что велел мне использовать Жан-Клод. Они еще не сделали мои волосы такими же роскошными, как его, но это уже начало.

В тишине Рафаэль издал резкий звук, как если бы движения причиняли ему боль.

Я больше не могла это выносить.

– Рафаэль, это Анита.

– Я узнал твой запах. – ответил он, и его голос звучал почти как обычно, совсем не соответствовал тому звуку, что Он только что издал.

– Я могу чем-то помочь?

– Ты не можешь сражаться вместо меня. Анита.

Я стояла перед его кабинкой, наблюдая за брызгами воды под занавеской.

– Я знаю, что у крыс не принято заменять их короля так, как в других животных группах.

– Мы ценим, что ты изучаешь каждую из наших культур, – сказал он.

Я прислонилась плечом к холодному кафелю.

– Я могу чем-то помочь тебе сейчас? Только скажи, и я сделаю это для тебя.

Рафаэль так долго молчал, что я уже хотела уйти, но он окликнул:

– Приоткрой занавес, если хочешь увидеть рану, но ты никак не спасешь меня от моей

собственной слабости!

Я понятия не имела, что он имел в виду, но поставила кондиционеры с шампунем и отдернула шторку. Рафаэль стоял на коленях на полу душа, держась руками за стену, словно не в силах был устоять на йогах. Все еще крепкий в плечах, он согнулся, касаясь кончиками коротких темных волос кафеля. Его спина была такой, как я помнила: смуглой, гладкой, мускулистой – не считая раны. Я шагнула в кабинку и опустилась на колени позади него.

– Колотая рана, но я не видела такие ножи раньше.

– Как и я. – сказал он, и в его голосе показались отголоски той боли, что я слышала раньше в его стопах.

– Я думала, оружие запрещено в сражениях за титул короля веркрыс.

– Так и сеть.

– Значит он играл нечестно.

– Да.

– Тогда он мертв.

Он провел рукой по своим коротким волосам, приглаживая их, а затем оглянулся на меня. Смуглое лицо с высокими широкими скулами. Он был красивым мужчиной. В его лице угадывались мексиканские корни, как у некоторых их ирландское наследие, хотя семья Рафаэля многие поколения назад покинула Мексику так же, как ирландские американцы Ирландию. Порой гены проявляются, просто чтобы напомнить нам о том, кто мы есть.

– За нечестную игру ему грозит казнь, да.

– На что он надеялся? – спросила я.

– На мою смерть.

Я всмотрелась в его карие глаза, такие темные, что почти черные, как в его крысином обличье. Коснулась его мокрых волос.

– Он не станет королем, если умрет, – заметила я.

– Подозреваю, им жертвовали ради кого-то, кто выступил бы вперед, если бы я погиб.

– Я думала, тебе не стать королем, пока ты не убьешь старого правителя.

– Обычно так и есть, но в наших законах сеть пункт о королях, погибших в боях, не решающих вопросы лидерства.

Его плечи содрогнулись, а голова вновь прижалась к кафелю.

– Почему ты не перекинешься и не попробуешь исцелиться?

– Я уже это сделал.

Я потянулась к ране посередине его спины, но так и не коснулась.

– Она все еще размером с мою ладонь.

– Не уверен, что рана уменьшилась.

– Должна была, если только это было не серебро. Ты достаточно силен для таких ранений.

– Я был достаточно силен, но даже короли стареют и в конце концов ослабевают, Анита. Как правило, именно годы, а не потеря боевого мастерства, замедляют нас настолько, чтобы потерять корону. Король, которого я победил, был совсем седым и в человеческом, и в крысином обличье.

– Ты не стар, Рафаэль.

С этой раной было что-то не так. Она выглядела неправильно.

– Я старше, чем выгляжу. – ответил он.

– Чем тебя ранили?

– Четырехгранным клинком, расширяющимся к рукояти.

– Больше похоже на какое-то копье, чем на нож, – заметила я.

– Он уникален.