Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

– Ты действительно настолько силен, насколько выглядишь, – заметила Сюзанна.

– Сильнее, – ответил он и повернулся ко мне: – Мы идем?

Я кивнула.

– Да, я давно готова выбраться с этого кладбища.

Мэнни помог мне упаковать сумку и донести ее, чтобы я не испачкала слизью хорошую кожу. Я несла две винтовки, Зебровски захватал второй дробовик. Эдди сказал мне, что свяжется с компанией, которая управляет этим и несколькими другими кладбищами в районе.

– Надеюсь мы получим контракт на гулей до заката, – сказал он.

Я кивнула.

– Да, надо надеяться на это.

Сюзанна продолжала смотреть на Домино, такого обнаженного в руках Никки. Она ловила себя на том, что пялится на него, и отводила взгляд, но в конечном счете снова поворачивалась к нему. Это был хороший знак, но все равно немного грубо. Я хотела сказать ей смотреть перед собой, но вспомнила, как Домино спрашивал, можно ли ему встречаться с Сюзанной, так что промолчала. Если они построят отношения, она будет не просто смотреть на него обнаженного. Это было не мое дело, действительно, честно, не мое, так почему же то, что она глазела на него как на эротическом шоу, так меня беспокоило? Хороший вопрос. Черт побери.

Глава 39

Трое из нас, что были в сознании, надели от утреннего солнца очки. Я позвонила агенту Мэннинг из машины, к счастью система громкой связи действительно работала.

– Так говорите, что хотите посмотреть видео, обратившись к своей способности работать с мертвыми? – повторила она.

– Да.

– Разве вы не воспользовались своим опытом в первый раз?

– Опытом, но не способностями.

– Объясните мне. в чем разница.

– Я смотрела эти видео как коп, который может поднимать мертвых. Теперь же хочу взглянуть на них своими экстрасенсорными способностями, чтобы посмотреть, не найду ли я ниточку, за которую не зацепился взгляд, теперь понятно?

– В целом да.

– И мне бы хотелось включить в число зрителей второго аниматора, Мэнни Родригеза.

– Это аниматор, изначально обучавший вас, мы с ним знакомы, – сказала она, и ее слова подразумевали, что она не просто навела на него справки. Я не стала расспрашивать, потому что он сидел рядом со мной в машине, а я не упоминала, что звоню по громкой связи, и все слышат наш разговор. Разузнаю у нее позже.

– Так он может быть вторым зрителем?

– Нет, маршал Блейк, не может.

– Если я спрошу почему, вы ответите?

– Вы же знаете, что он был близок с Домингой Сальвадор, которую вы же и описали, как самого злого человека из всех, с кем когда-либо встречались.

Тяжело было не взглянуть на Мэнни, но я справилась.

– Я в курсе прошлого Мэнни.

– Тогда вы должны понимать, почему мы не хотим посвящать его в детали дела.

– В прошлом плохой парень – навеки плохой парень, да?

– По моему опыту, маршал Блейк, да.

Я похлопала Мэнни по плечу, просто чтобы дать ему понять, что я с этим не согласна.

– У нас нет времени на споры, агент Мэннинг, так что я просто посмотрю эти видео снова в одиночку, в метафизическом плане.

– Вы можете пригласить другого экстрасенсорика, Блейк, по только не Родригеза.

– В "Аниматорз Икорпорейтед" больше нет никого, с кем бы я хотела разделить этот долг, – ответила я.

– Как насчет Ларри Кирклэнда?

– Как я уже сказала, нет никого в "Аниматорз Инкорпорейтед".

– В настоящее время он на полной ставке у нас и в исполнительной службе, так что больше не работает в "Аниматорз Инкорпорейтед", – сказала она в таком тоне, словно пыталась заставить меня поделиться информацией, хотя я и не могла оправдать тем, что так долго проработав, она уже во всем видела потенциальный допрос. Интересно, если у нее когда-то были дети-подростки, они наверняка обожали это, той "ненавижу тебя" любовью.

– Наши с Ларри подходы к работе в корне расходятся. – ответила я.

– Что это значит?

– Он считает меня хладнокровным убийцей-социопатом, а я его – бесхарактерным поборником правил, дрожащим перед проблемами.

Она рассмеялась, что было занятным, ведь я не пыталась ее развеселить.

– У вас с ним совершенно разные подходы к работе, это так верно.

– Думаю, я выразилась точнее, но пусть будет так.

– Достаточно ли он силен в экстрасенсорике, чтобы помочь вам высмотреть что-то на видео?

Я задумалась над этим и попыталась быть честной.

– Достаточно ли он силен? Да. Принимает ли он свой дар настолько, чтобы увидеть все, что мог бы? Не знаю.

– Считаете, что он не совсем принимает свой дар работы с мертвыми?

– Я только что это сказала, так что да.

– Мы в бюро думаем, что Кирклэнд полностью сопряжен со своими способностями.

– Полностью сопряжен? Никогда не слышала, чтобы об этом так говорили.

– Так говорят в бюро, вы же знаете, как это бывает, – сказала она как о чем-то незначительном, но голос ее выдавал. Не знаю точно что, но что-то она скрывала или, возможно, хотела забрать свои слова назад.

– Да, я знаю, – ответила я, имея в виду на самом деле: «Вы знаете, что проболтались. Я знаю, что вы проболтались. И вы надеетесь, что я не замечу этого, но знаете, что зря. Надеетесь, что я не буду пытаться выяснить, что это значит, но мы оба знаем, что буду.»

– Проверю, сможет ли Ларри Кирклэнд помочь вам с просмотром видео сегодня.

– Я бы очень не хотела смотреть их с ним, – сказала я.

– Почему, Блейк? Назовите мне вескую причину, касающуюся работы, а не личного.

– Во-первых, я вовсе не уверена, что он полностью сопряжен со своими способностями, так что не знаю, сможет ли он на самом деле помочь мне. Во-вторых, он ужасно консервативен, и я действительно не хочу смотреть секс-видео с тем, кто считает, что я сплю с врагом.

– Повторите, Блейк. Я не поняла.

– У агента Кирклэнда проблемы с тем, что я живу с монстрами, агент Мэннинг.

– Он так и сказал?

– Он считает вампиров ходячими трупами, так что да, его выводит из себя, что я сплю с одним или парочкой из них.

– Вы всерьез думаете, что он позволит своим личным убеждениям помешать ему в работе над этим делом?

– Возможно. А возможно, просто не хочу слышать очередную проповедь о том, что я зло и попаду в ад.

– Он правда сказал вам это в таких выражениях? – теперь ее голос звучал очень серьезно.

– Не слово в слово... Ну, он назвал меня злом, но не говорил, что попаду в ад. Просто подразумевал это.

– Я считаю Кирклэнда профессионалом, тщательно следующим уставу.

– Да, и если заметили, я уставу не слишком следую.

Она снова рассмеялась. Рада, что смогла сегодня хоть кого-то развеселить.

– Ну, в ваших характеристиках так определенно говорится об уровне нарушений правил, что я нахожу Кирклэнда вполне подходящим партнером.

– Господи, Мэннинг, вы так хороши в учтивых речах.

Смех испарился из ее голоса.

– Я занимаюсь бумажной волокитой побольше вашего. Приходится быть более учтивой.

– Это верно. А как Ларри сохранил свой значок маршала, устроившись на полную ставку к вам, ребята?

– Мы заключили специальное соглашение между службами, чтобы он мог сохранить оба значка.

– Разве здесь нет конфликта интересов? И нашим, и вашим... и так далее.

– Подобного межведомственного сотрудничества я никогда не видела прежде, – сказала она.

– Я понимаю, что он должен быть членом Отдела Сверхъестественных Расследований, чтобы оставаться законным палачом. В нашем распоряжении есть хорошие лазейки, когда дело касается жестокости и убийств, которых нет у ФБР или даже ведущего отделения исполнительной службы. Вам нужна была зверушка ФБР с разрешением на убийство, как у палача. Но Ларри не стрелок, Мэннинг. Надеюсь, вы, ребята, не заставили его думать иначе.

– Кирклэнд справляется со своей работой.

– В сражении, что-то сомневаюсь в этом.

– Не будь вы такой темной лошадкой, именно вы могли бы стать первым агентом с двумя значками, но Кирклэнд не единственный, кто сомневается в вашей лояльности, маршал, – Мэннинг вернулась к серьезному тону, граничащему с недружелюбием.

– Мне уже давным-давно рассказали, что федералы не могут управлять мной, поэтому и не приглашают в свою песочницу.

– Кто сказал? – спросила она.

– Думаю, я смогу отыскать новые зацепки, если снова просмотрю эти жуткие видео, используя свою силу, Мэннинг.

– Говорите во сколько.

– Мне нужно привести себя в порядок после работы, связанной с подъемом зомби. А потом я в вашем распоряжении.

– Тебе нужно поесть и покормиться, прежде чем вернуться в строй, – сказал Никки с заднего сиденья. – Мика с Натаниэлем написали, чтобы я напомнил тебе.

Я вздрогнула, ожидая от Мэннинг вопроса: «Кто это?» Но она не спросила. Поаплодируем тому, что это устройство было рассчитано только на водителя. Я знала, что его разрабатывали специально, чтобы мамочки и папочки могли болтать по громкой связи, когда в машине вопят дети. Но это кстати и для меня.

– Мне нужно привести себя в порядок и поесть. Мои половинки жалуются, что когда я за работой забываю подкрепиться, то становлюсь... ворчливой.

Она издала какой-то звук, почти фыркнула.

– Ну, стоит покушать перед просмотром этих фильмов, потому что вы знаете, что после уже кусок в горло не полезет.

– Да уж, это точно, – согласилась я.

– Я собираюсь пригласить Кирклэнда на этот просмотр, Блейк, просто чтобы вы знали.

– Я так и поняла.

– Вы станете смотреть вместе с ним?

– А вы посидите вместе с нами и проконтролируете, чтобы мы не развязали драку?

– Словно вы подростки, которым нужен рефери? – спросила она.

– Нет, скорее как будто мы два офицера, которые пока не кидаются друг на друга с кулаками, но к этому все идет. Считайте это зрелой версией поведения подростков.

– Не уверена, что назвала бы это зрелым поведением.

– Называйте как угодно, но прошу не оставлять нас с Ларри       одних смотреть эти видео, потому что до добра это не доведет.

– Будь вы нашим агентом, допускающим потерю профессионализма в работе с другим агентом, в моем отчете напротив вашего имени стоял бы пометка.

– Что ж, разве это не прекрасно, что я не один из ваших агентов, специальный агент Мэннинг, – сказала я, зная, что не слишком приятно при этом улыбаюсь, той улыбкой, что похожа больше на оскал. Мне было плевать, к тому же она все равно не видела этого.

– Вот почему бюро и не хочет играть с вами, Блейк.

– Я никогда не буду командным игроком в достаточной степени для ФБР. Вы знаете это, я знаю это, все об этом знают. А теперь можем двигаться дальше: вы выделите для нас с Ларри агента-надзирателя, чтобы мы не переубивали друг друга, образно говоря?

– Да, Блейк, я прослежу, чтобы с вами двумя понянчился агент-надзиратель, пока вы ищите зацепки.

– Прекрасно, спасибо. Дайте знать, когда Ларри будет готов посмотреть шоу ужасов. Погодите, вы же говорили, что он уже видел эти видео и сказал вам, показать их мне, потому что я могу увидеть на них больше него.

– Он видел похожие видео, – ответила она снова этим "я кое-что скрываю" тоном.

– Он остановился в самом начале, да?

– Он сказал, что не обладает вашим уровнем компетентности, и что вы нам поможете больше.

– Сукин сын, – выругалась я.

– Блейк, нет причин сквернословить.

– Черта с два нет, он не хотел смотреть эти видео до конца, потому что не желал видеть их в кошмарах, а вот чтобы я посмотрела всю эту дрянь, он не возражал.

– Вы лучше справляетесь с мертвыми, чем Кирклэнд?

– Да.

– Значит он был прав.

– Он был прав, но не потому сказал это.

– Я не понимаю, Блейк.

– Ничего, к черту! Я поеду домой помыться и поесть, дайте мне знать, когда в графике Кирклэнда появится окно.

– Хорошо, и, Блейк, не знаю, какие у вас с Ларри к друг другу претензии, но не позволяйте этому навредить расследованию.

– Не позволю, если Ларри не позволит, – ответила я, и даже для меня это прозвучало по-детски.

– Очень рассчитываю на вас, Блейк. Мы должны остановить этих людей, пока они не выбрали новую жертву.

– Мы должны освободить тех жертв, что они уже выбрали, Мэннинг, я знаю. Поверьте, я намерена прекратить это дерьмо.

– Ладно. Это я и хотела услышать, Блейк. Я напишу вам позже время.

– Спасибо, Мэннинг. До встречи.

– Нет, если получится. Мне нет нужды снова просматривать все эти записи, но с вами будет агент, чтобы понянчиться и сделать пометки, – сказала она и положила трубку. Могло показаться, что ей не нравится болтать со мной или вроде того.

Глава 40

Мэнни поблагодарил меня за то, что я пыталась подключить его к расследованию.

– De nada, Мэнни, ты бы был более полезен, чем Ларри.

– Ты знаешь, что я творил с Домингой. Если б только мог, я исправил бы все.

– Знаю.

– Я просто рад, что Розита нашла меня и заставила бросить все это до того, как Сеньора уговорила меня родить с ней ребенка.

– Что? – спросила я, настолько отвлекшись от дороги, чтобы успеть посмотреть на него.

– Красный свет, Анита, – заметил Никки.

Я ударила по тормозам, чтобы не пролететь на красный.

– Итак, Мэнни, поясни последнюю фразу.

– Сеньора хотела, чтобы мы завели ребенка. Она надеялась, что он будет могущественнее нас, точнее ее, она не скрывала, что я силен, но не так, как она. Одна из причин, почему ты так интересовала ее – она чувствовала в тебе силу, что могла соперничать с ее.

– Да, она дала ясно понять, что ее интерес ко мне был строго магический, в смысле, она собиралась привлечь меня к своим коварным планам править миром тем или иным путем.

– Она не хотела править миром, Анита. Она просто хотела, чтобы ты помогла ей подзаработать на подъеме зомби. Ей нравилось, что люди ее боятся, но она была очень практичной женщиной, была Сеньорой, и она считала, что ты можешь помочь ей найти пути расширения ее бизнеса.

– Например поднимать зомби для сексуального рабства, я помню, Мэнни, – меня передернуло, что сделало мое передвижение в потоке машин более напряженным, но я справилась.

– Она видела в тебе возможность создать династию немертвых.

– Что это значит? – спросила я.

– Она хотела, чтобы ты родила ребенка от ее племянника.

– От того, которого ты описывал как ненормального?

– Нет, не от Арти, от его брата Макса. Он всегда был вежливым мальчиком, хорошим учеником, джентльменом по сравнению с братьями-плохишами.

– Арти и Макс, Артуро и...?

– Максимиллиано.

– Я этого не знала.

– У тебя есть латинские корни, но не культура. Это очень популярное имя сейчас.

– А что насчет Артуро?

– Не так сильно, – ответил он, улыбаясь.

– Значит, если бы я согласилась работать с ней, она бы попыталась меня свести со своим племянником?

– Почти наверняка.

Я покачала головой.

– Дико, что она хотела породнить меня со своей семьей.

– Почему дико? – спросил Никки.

Я взглянула в зеркало заднего вида.

– Просто потому что это так.

– Мы так же разводим хороших лошадей или охотничьих собак.

– Я не собака и не лошадь, – сказала я.

– Да, только принципы те же, Анита. У большинства лошадей, которые выиграли Тройную Корону, в родословной есть чемпионы. Мы отказываемся принимать, что люди – просто умные животные, но, когда звезда спорта женится на чирлидерше или гимнастке, их дети частенько хороши в спорте, потому что это в их генах. Почему с некромантией не может быть также?

(Тройная корона – выигрыш трёх самых престижных скачек на лошадях– трехлетках породы «чистокровная верховая».)

– Я не говорю, что это не сработало бы, Никки, я сказала, что это жутко.

– Ты назвала ее желание свести тебя со своей семьей дикостью, но на самом деле все логично, если она хотела получить сверхнекромантию.

Я обернулась к нему на следующем светофоре, его лицо было спокойным, умиротворенным, потому что в его словах была логика. Я не считаю, что все социопаты логичны, но не сталкиваясь со множеством эмоций, Никки мог легко разобраться в том, что беспокоило меня.

– Интересно, если отцом твоего ребенка будет вампир, он будет более могущественным некромантом? – спросил Мэнни.

– Не начинай, – предупредила я.

– Думаю, здесь скорее вопрос к истинным человеческим генам Жан-Клода, а не к магии Аниты, – сказал Никки.

– Я не планирую заводить с Жан-Клодом детей, мы просто женимся.

– Ты вообще не хочешь детей? – спросил Никки.

– Вообще, – ответила я.

– Я знаю, ты считаешь, что это невозможно с твоей работой.

– Это невозможно, – отрезала я.

– Но на самом-то деле ты не спала ни с кем психически одаренным. Мы все лишь вампиры и оборотни, но эта сверхъестественная фигня не природный дар, а обретенное дополнение.

– Почему мы опять это обсуждаем? – спросила я.

– Потому что Доминга хотела свести тебя со своим племянником.

Я пристально посмотрела на Мэнни:

– Отлично, я помню, что мы с этого начали, но я это обсуждение закончила.

– Скажи мне прекратить говорить об этом, и мне придется сделать то, что ты скажешь, – произнес Никки.

Я посмотрела на него в зеркало заднего вида. Он знал, что я не запрещаю ему перестать обсуждать что-либо, потому что больше не смогу вернуться к этому обсуждению, пока не отзову свой приказ, а я частенько забываю, что о чем-то запретила ему говорить. Натаниэль и Синрик однажды подошли ко мне со списком тем, на которые Никки не может говорить со мной из-за подобных комментариев в каждодневных обсуждениях. Прикиньте, как часто вы просите прекратить говорить о чем-то или вообще не затрагивать какую-то тему? Часто, так ведь? А теперь представьте, что человек, которому вы это сказали, никогда больше не сможет об этом заговорить. Я стала очень осторожна с использованием некоторых фраз рядом с Никки.

– Черт побери, ты же знаешь, что я не стану.

Он улыбнулся мне, довольный собой настолько, что я заметила складки в уголках его глаз даже за солнечными очками и длинной треугольной челкой.

– Твой отец голубоглазый блондин, ведь так?

– Да, – ответила я с подозрением.

– Значит у тебя есть оба гена, так что, если ты выберешь того, у кого оба родителя с голубыми глазами и светлыми волосами, ребенок получится такой же.

– Предлагаешь себя в качестве добровольца?

Он покачал головой.

– Моя мать – диагностированный психопат, а у меня диагноз – социопатия. Не думаю, что моя генетика – это то, что ты захочешь смешать со своей. Я просто сказал, что ты можешь выбирать, у тебя много мужчин в твоей жизни, вот и все.

– Мне жаль, – сказала я.

– Жаль чего? Того, что ты согласна, что ребенок со мной – плохая идея, или того, что мое фамильное древо такое дерьмовое?

– Думаю, того, что твоя мать была злой сукой.

Он улыбнулся.

– Жалко, что у Жан-Клода нет родителей, которые стали бы тебе свекром со свекровью.

Смена темы разговора была очень неожиданной для меня.

– Что? Почему?

– Ты была бы сущим дьяволом в качестве невестки.

Мэнни громко и удивленно рассмеялся.

– Господи, точно была бы! Сущим дьяволом!

– Родителям Мики я нравлюсь, – ответила я.

Никки и Мэнни смеялись так громко, что вряд ли меня слышали. Но в конце концов Никки смог сказать:

– Да, но ты спасла его отцу жизнь и весь чертов город, может быть, даже страну от захвата плотоядными зомби.

– Ох, – выдохнул Мэнни, – ни одна другая невестка или зять в этом с тобой не сравнятся. "Чем занимается твоя жена? – Ой, она спасает мир от плотоядных зомби, а твоя чем?"

Они снова громко захохотали, и я сдалась и не стала мешать. Окончание этой ночи смехом было лучшей альтернативой. Домино все еще лежал без сознания в багажнике внедорожника. Дежурный врач встретит нас в Цирке Проклятых. Я позволила мужчинам смеяться над собой, ведь смех гораздо лучше слез.

Глава 41

Мы добрались до Цирка Проклятых, когда свет был еще мягким и золотистым, напоминая нам, насколько было рано. Мы застали самое начало городских пробок, подбросив Мэнни к его машине у "Аниматорз Инкорпорейтед" и направившись севернее на 270-ю, но в такую рань с Олив до 270-ой можно добраться в рекордные сроки. Воздух был мягким, золотистый свет давал знать, что дети еще не на своих занятиях, а взрослые торопятся выпить кофе и позавтракать, но пока не сидят на своих рабочих местах. Обычно я ненавидела это время суток, потому что, если я их заставала, значит слишком много этой ночью работала, отчего была раздражительной, но, когда смерть подобралась так близко, утренний свет знаменовал победу. Мы пережили ночь. После такой ночи, когда я не была уверена, что все выживут, утро не было отстоем, рассвет был благословением.

Я несла свою сумку с экипировкой. У каждого из нас была винтовка на тактической перевязи, и Никки нес Домино, как будто гот ничего не весил. Я бы могла взвалить его на плечо, как это делают пожарные, но согласно разделению обязанностей было бы логичнее, если бы самый большой парень нес второю самого большого парня.

У меня был ключ от черного входа в Цирк, но сегодня мне не пришлось им воспользоваться, задняя дверь открылась, и медицинская бригада в обычной одежде собралась толпой вокруг Никки. Они проверили состояние Домино, но не сразу забрали мужчину без сознания из его рук. Я знала, что

медики очень осторожны с перемещением людей, пока не удостоверятся, что это не навредит

больным. Врачи были в повседневной одежде, потому что у нас были основания предполагать, что за нами кто-то следит. Если на улицу, подобно пчелиному рою, высыплют медики, это будет более подозрительным, чем если мы внесем обнаженного человека без сознания внутрь. Последнее мы могли бы объяснить тем, что ликантроп впервые сменил форму на человеческую после многочасового пребывания в меховом виде. Никто из круга моих приближенных не терял сознания, как Домино, это значило, что он заметно слабее, чем они, может именно поэтому он чуть не погиб в драке.

Я была уверена, что охранники взяли мои сумки, и не возражала. Когда-то я никому не позволяла нести за себя вещи, а потом выяснила, что они хотят помочь не потому, что считают меня слабой, а в знак уважения. Начальство не носит всякую фигню.

Пока мы шли через парковку, вдалеке из дверей вышли Лисандро и незнакомый мне охранник. Мужчина был чуть выше Лисандро, ростом как минимум 190-193 см. Лисандро был брюнетом, но у нового парня волосы были настолько черными, что в утреннем свете отливали синим, скрывая своей завесой лицо. Потом я потеряла их из виду из-за толпы высоких людей вокруг меня, а когда появился нормальный обзор, я заметила черно-серую футболку, которую я же и выбрала, черные джинсы, удачно подчеркивающие его бедра, но не сидящие в облипку, быстрая вспышка света из комнаты оставила блики на черных с серебром ковбойских сапогах, которые он недавно купил. Я почувствовала себя глупо, потому что не узнала Синрика сразу, как увидела. Я практически никогда не видела его на расстоянии, разве что на футбольном поле или на треке, но это было другое. Интересно, кого он хотел впечатлить прикидом школьной рок-звезды. Технически он мог встречаться с другими, на самом деле я это поощряла, но любопытство, для кого он так оделся, вызвало во мне легкую вспышку ревности, что было просто нелепым.

Ему было всего девятнадцать, на двенадцать лет младше меня, и я очень старалась заставить его встречаться с ровесницей или признать, что он чувствует себя обделенным, просто еще одним мужчиной в моей жизни, но видя его таким, замечая, насколько высоким он стал, как окреп, поднимая тяжести и тренируясь с другими... Он выглядел старше девятнадцати. Может дело в росте?

Он поднял взгляд, и когда меня увидел, его лицо озарилось, как бывает, когда смотришь на возлюбленного. Он больше не был похож на того мальчишку, которого я встретила в Вегасе. Проблема все еще была, серьезная, уродливая и нуждающаяся в лечении, но дело было не в Синрике.

Проблема была в том, что было сделано с нами обоими против нашего желания. Мы оба выжили... Нет, мы не просто выжили после того, что Марми Нуар сделала с нами, мы извлекли из произошедшего пользу. Тяжесть в груди отпустила, и я улыбнулась ему. Так или иначе мы были вместе, и то, что он нарядился, пытаясь привлечь другую женщину, меня задевало в отличие от того, что Домино может полноценно заниматься сексом с кем-то другим.

Мои мысли и мои проблемы заставляли меня сомневаться, но если я смогу признать их, то увижу наконец и начну над ними работать. Я была рада видеть Синрика, настолько, что по меня удивило.

Что бы он ни увидел на моем лице, это сделало его еще счастливее, и он поторопился навстречу

– Ну, давай, подари Сину его утренний поцелуй, – сказал Никки.

Я не решалась.

– Доктора здесь. Домино у меня. Иди.

Я коснулась его руки, не уверенная, что смогу пробраться через толпу, чтобы поцеловать его, и пошла навстречу другому мужчине моей жизни. Я хотела обнять его, но вспомнила, что до сих пор покрыта высыхающей слизью вертигра, как раз вовремя, чтобы уберечь одежду Синрика. Поцелуй получился неловкий, потому что я не дала ему обнять себя. Он выглядел обиженным пару секунд, потом дотронулся до моего плеча и сказал:

– Что ты делала сегодня на кладбище? Что это в твоих волосах? – он засмеялся и покачал головой.

– Долгая история, ты так хорошо выглядишь, не хочется портить прикид, размазав все это по тебе.

Он обернулся и увидел Домино.

– Я почувствовал кое-что из этого, прежде чем Жан-Клод закрыл нас всех. С Домино все будет в порядке?

– Думаю да, но я забыла, что он слабее некоторых из вас, поэтому не так быстро исцелится, как ты или Никки.

– Или как большинство из нас, – обеспокоенно сказал он.

Я провела относительно чистой рукой по его рубашке, прикрывающей очень привлекательную грудь.

– Для чего ты так оделся?

– Я знал, что ты забудешь, так что все нормально, но сегодня награждение выпускников в школе, куда могут прийти близкие, а затем будет фуршет.

– Я правда совсем забыла, но мне кажется, мы договорились, что я не хожу на родительские дни, потому что я тебе не мамочка.

– Я попросил Натаниэля, чтобы он пришел как мой брат, как Никки и Мика. Но ты, – он дотронулся до моего лица, заставляя посмотреть на него, – я хочу, чтобы ты пришла как моя девушка.

Я снова растерялась. Вся моя новообретенная решимость не винить своего товарища по выживанию после злобных козней Матери Всей Тьмы испарилась, и я снова запаниковала.

– Не уверена, что это хорошая идея. На самом деле я уверена, что это плохая идея.

Он снова коснулся моего лица, и это заставило меня замолчать, возможно, к лучшему.

– Я знаю, что для тебя моя учеба в старшей школе и разница в возрасте проблема, но мне девятнадцать, по закону я взрослый. Мы живем вместе, спим друг с другом, если это не делает тебя моей девушкой, то я не знаю, что тогда.

– Не знаю, что тебе сказать.

Он улыбнулся, не так счастливо, но все же это была улыбка.

– Скажи, что будешь там в сказочном платье, что другие парни будут дико завидовать мне, потому что в моей жизни есть ты.

– Я не знаю.

– Анита, – сказал он так, как иногда говорит Мика или Натаниэль, словно говоря: «Ты способна на большее, чем это.»

С каких интересно пор Синрик может говорить с такой интонацией?

– Во сколько? – спросила я в итоге. Не страшно, если я узнаю время.

Он ответил мне.

– Мне надо вернутся к работе с ФБР.

Его глаза наполнились тем выражением, которому его научила я – раз за разом отдаляясь. Я взяла его за руку.

– Не смотри на меня так, я не хочу быть занозой в заднице.

– Тогда перестань ей быть, – ответил он, и это прозвучало очень разумно.

– Это не так просто, – сказала я

– Анита, я очень старался не быть тем тигром, которому ты должна надеть кольцо на церемонии обручения, не так ли?

Он старался, действительно старался.

– Прости, – сказала я.

– Не извиняйся, просто выбери хорошенькую тигрицу, и все будет забыто, – он ухмыльнулся и поиграл бровями.

Это заставило меня улыбнуться.

– Я не обещаю девушку, но я обещаю присмотреться к ним.

– Это все, о чем мы просим.

Я посмотрела на него и сказала то, о чем подумала:

– Когда же ты вырос, и как я этого не заметила?

– Ты была слишком занята, пытаясь запихнуть меня в детскую комнату, чтобы позволить мне вырасти из нее, – ответил он мягким голосом.

– Это правда, – сказала я.

– Меня не волнует твоя честность, Анита, просто скажи, что ты позволишь Натаниэлю помочь тебе одеться и будешь сегодня со мной.

– Я постараюсь.

– Постараешься сбежать от ФБР вовремя или не чувствовать себя неловко настолько, чтобы взять меня за руку при всех в школе?

Я задумалась и попыталась ответить, несмотря на внезапную слабость внутри:

– Как насчет и того, и другого?

– Это хорошо.

Он улыбнулся и наклонился ко мне, и я поднялась на мыски, упираясь ладонями в его грудь, чтобы не упасть на него и не испачкать рубашку. Мы не могли прикасаться друг к другу как обычно, но этот поцелуй не был плохим. Он прошептал глубоким и низким голосом:

– Хотелось бы мне остаться и помочь тебе принять душ.

И от этих его слов внизу моего тела зародилось томление, и я опустилась на всю стопу. То, что он может оказывать на меня такое влияние, все ещё беспокоило меня, но не так сильно.

– Мне тоже, – промурлыкала я, но не смогла взглянуть при этом на него.

Он рассмеялся, и это был очень мужской смех.

– Позже, сегодня ночью я помогу тебе снова испачкаться. Мы с Натаниэлем работаем кое над чем.

– Это над чем же? – спросила я неожиданно подозрительно.

– Увидишь, и тебе понравится, я обещаю. То есть я думаю, что тебе понравится, – он, казалось, о чем-то серьезно задумался, затем рассмеялся, полагаю, больше над собой, чем надо мной. – Мне пора бежать, не то опоздаю на занятия.

Он еще раз быстро поцеловал меня и пошел к своей машине. Это был новехонький Корвет Стингрей насыщенного синего цвета, оттенком между цветом его глаз и глаз Жан-Клода. Это был преждевременный подарок в честь выпуска от Жан-Клода. Синрик скользнул в машину, будто она была создана для него: гладкая, красивая и чисто мужская. Это была красивая машина, и он отлично смотрелся в ней и управлял ей хорошо всего после нескольких уроков по обращению с механической коробкой передач. Я по-прежнему считала, что это был странный подарок на выпускной, и он поднимал планку слишком высоко. Я имею в виду, какого черта теперь всем остальным дарить ему на выпускной? Фактически машина была ото всех нас, но Синрик не был дураком. Обтекаемый спорткар был целиком и полностью во вкусе Жан-Клода. Мы с Микой выбрали бы что-то более практичное. Натаниэлю нравилась машина.

Рядом со мной встал Никки.

– Во-первых, я рад, что ты работаешь над своими проблемами с Сином.

Я обернулась и посмотрела на него.

– Что это значит?

– Ты сама знаешь, что я имею в виду, – ответил он и посмотрел на меня своим голубым глазом, взгляд которого четко давай понять, что я должна знать, о чем он, и я знала.

Я пожала плечами и отвернулась.

– Во-вторых, я сожалею о Домино. Я действительно не хотел его убить.

– Да, не хотел, – согласилась я, глядя на него.

– Но едва не убил, это был бы несчастный случай. А если я убиваю, то всегда намеренно.

Я внимательно изучала его профиль, потому что сейчас он был тем, кто отвернулся.

– Значит ты сожалеешь не о том, что чуть не убил его, а о том, что чуть не убил его случайно.