Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

– Кого именно?

– Зомби.

– Я слышу, – ответил за него Никки.

– И я слышу, дальше что? Стреляй! – вмешался Домино.

– Помоги Никки вытащить зомби из земли.

– Чего? – переспросил Домино.

Даже Зебровски начал было:

– Анита...

– Ты слышишь его?

– Нет.

– Так доверься мне.

– Я доверяю тебе, – ответил Зебровски. – И ты об этом знаешь.

– Спасибо. Никки, поможешь Уоррингтону вытащить голову из-под земли?

– Если Домино поможет мне удержаться, и зомби не отпустит, то да.

– Он не отпустит, – заверила я.

– Я помогу тебе удержаться, но это безумие, – сказал Домино и крепче схватился за Никки. Мэнни покачал головой, но все же опустился на колени, чтобы помочь удержать Никки, хотя вряд ли им нужна была помощь. Зебровски держал под прицелом руку зомби и тело под землей.

Сюзанна подошла к могиле и взглянула на зомби внутри.

– Анита, убери отсюда своего парня и позволь нам выполнить свою работу.

– Не сейчас.

Она сняла большой серебристый шлем и спросила:

– Как ты можешь подвергать опасности того, с кем встречаешься, Анита?

– Отойди, Сюзанна, дай мне поле для деятельности.

– Для какой еще деятельности?

– Нет времени объяснять. Уоррингтон, мистер Уоррингтон, вы слышите меня?

Он просто продолжал кричать:

– Помогите мне! Помогите!

– Мы идем, Уоррингтон, мы идем.

Вопли сменились на:

– Миз Блейк! Миз Блейк, помогите!

– Иисусе, – выдохнул Домино.

– Что там? – спросил Мэнни.

– Вытащи его немного, Никки.

Мой дробовик все еще был наведен на Уоррингтона. Если он попытается укусить Никки, я снесу ему башку, но надеюсь, мне не придется этого делать.

Никки просто согнул ногу, за которую цеплялся зомби, с такой силой врезаясь пальцами и коленом в почву, что начал оставлять рытвины в сухой земле. Домино с Мэнни держали его, не давая упасть в могилу, что было бы катастрофой.

Поскольку зомби все еще крепко держался за лодыжку Никки, его голова наконец показалась над землей, словно утопающий вынырнул из глубин моря. Он закричал, высоко и жалобно, и слова затерялись во всем этом ужасе, а затем закашлялся.

– Уоррингтон, – позвала я, все еще держа прицел на его лице.

Он закашлялся сильнее.

– Приподними его чуть выше, Никки, но не перестарайся пока.

Никки ползком пробрался дальше от могилы, вместе с поддерживающими его ребятами, вытащив держащегося за него зомби по грудную клетку так, чтобы вторая его рука все еще была скованна землей. Зомби душил кашель, а затем его начало рвать землей, совсем как едой чуть раньше.

– Господи, спаси, он был погребен заживо, – вымолвил один из могильщиков.

– Не совсем так, – возразила я.

– Он был погребен нежитью, – поправил Мэнни, и лицо его казалось бледным даже в лунном свете.

Опустошив желудок от земли, зомби прислонился к стенке могилы, так и не отпустив лодыжку Никки. Не уверена, понимал ли вообще Уоррингтон, что вцепился во что-то, или он как утопающий, мертвой хваткой хватался за все, что под руку подвернулось. Так ежегодно и погибают спасатели, пытаясь вытащить утопленников.

Я хотела помочь Уоррингтону, но не позволю ему в попытке спастись самому навредить Никки или кому-то еще. Я помогу ему, если смогу, но если я буду бессильна, то дам Сюзанне и ее отцу выполнить свою работу. И стоило мне принять это решение, как я успокоилась.

– Уоррингтон, вы слышите меня? – спросила я, по-прежнему направляя дробовик ему в лицо. Он моргнул, глядя на меня, но теперь его прекрасные ореховые глаза были просто глазами трупа, наполовину утопленные в пустых глазницах, ускользающие от света луны. Костлявое лицо словно вылеплено из воска, удивительная схожесть с человеком потеряна, и не считая его слов, он был обычным зомби.

– Это вы, миз Блейк?

– Это я, мистер Уоррингтон.

– Я вижу не так хорошо, как обычно.

– Ваши глаза функционируют не так хорошо, как раньше.

– От того, что я был погребен?

– Вроде того, – ответила я.

– Вы держите меня под прицелом?

– Да.

– Собираетесь выстрелить в меня?

– Собираетесь и дальше держать моего друга за лодыжку?

– Так вот за что я держусь. Не могу ясно мыслить.

– Да, вы держитесь за лодыжку Никки.

– Крепкий джентльмен с причудливой прической.

– Да, это Никки.

– Кажется, я не могу разжать пальцы, чтобы отпустить.

– Выждите минутку и попробуйте снова, а пока передохните, мистер Уоррингтон.

– Я решил, что вы отправили меня в ад. Знаю, что заслужил это, но так рад, что вы пришли, чтобы спасти меня.

Спасти его. Мы не спасать его пришли, мы пришли, чтобы попытаться найти способ окончательно его убить.

Он больше никогда не восстанет из мертвых, я позабочусь об этом.

– Мы с Мэнни беспокоились, что вы не вернулись на покой и оказались в ловушке, поэтому откопали вас.

– Спасибо, Господи, спасибо!

Уоррингтон медленно разжал пальцы, и Никки смог наконец высвободиться и вылезти из могилы. Он уверенно встал во весь рост и посмотрел на меня. Из всех, кто находился у этой могилы, он единственный чувствовал то же, что и я. Я не могла отгородиться от него.

От Домино и остальных я могла закрыться щитом, но не от Никки. Он знал.

Я немного опустила дробовик и взглянула на говорящего мертвеца, все еще застрявшего в своей же могиле. Его тело разлагалось, так что сейчас он выглядел как обычный зомби, но до сих пор сохранил рассудок и человечность. Господи, помоги мне.

– Иисус, Мария и Иосиф! Анита, что происходит? – спросил Зебровски. Он уставился на зомби с неподдельным ужасом на лице, что вы нечасто увидите от бывалых копов, во всяком случае не при посторонних. Весь свой ужас они переживают наедине с собой или просто напиваются с друзьями.

– Пожалуйста, помогите мне выбраться из этой могилы.

– Вы все еще жаждите человеческого мяса, мистер Уоррингтон?

Он затряс своей головой мертвеца.

– Нет, нет, я просто хочу выбраться отсюда.

Мэнни подошел ко мне.

– Что будем делать?

– Черт его знает.

– Нам откопать его? – спросил темноволосый могильщик, тот что ниже ростом.

– Нет, никто в эту могилу не спустится, – отрезала я.

– Помогите мне, миз Блейк, помогите.

– Мы поможем, мистер Уоррингтон, как только поймем, как это сделать, никого не подвергнув опасности.

– Я больше не хочу мяса, миз Блейк.

– Прямо сейчас вы слишком напуганы. Никто не может думать о еде, когда так напуган.

Зомби поднял руку и уставился на нее. Плоть сгнила, и бледная, восковая кожа обтянула голые кости.

– Что с моей рукой? Почему она выглядит так?

– О боже, – прошептала я.

– Он не знает, что с ним, – сказал Зебровски.

– Все он знает, – возразила я.

– Что со мной не так, миз Блейк? Что происходит?

– Помните, почему вы сами хотели, чтобы я вернула вас в могилу?

– Нет, то есть... Я жаждал человечины и стал для других опасен.

– Да, потенциально опасны. А еще я рассказала вам, что с каждым зомби кое-что происходит. Помните, о чем это было?

Он покачал головой, а затем посмотрел на меня и моргнул своими гниющими глазами.

– Вы говорили, что все зомби разлагаются. И не важно, насколько живым я выгляжу, я буду гнить.

– Да.

– Так вот что со мной происходит?

– Боюсь, что так.

И тогда он начал кричать, снова и снова, с надрывом, изо всех сил пытаясь высвободиться из земли своей могилы. Мэнни коснулся моей руки и дал мне знак, что хочет отойти и поговорить. Я сказала Никки и Домино, что зомби может еще немного вылезти из земли, но, если он попытается выбраться из могилы, они должны открыть огонь.

Мэнни отвел меня достаточно далеко, чтобы мы могли расслышать друг друга сквозь вопли зомби. Зебровски пошел с нами.

– Какого черта, Анита? В смысле, что это за тварь?

– Это зомби, – ответила я.

Он покачал головой.

– Я видел зомби, и они не похожи на это. Выглядят так же, но не думают, не чувствуют. Это одна из тех причин, почему они так опасны: они ничего не ощущают, когда ты рубишь их на куски, и части их тел просто продолжают ползти за тобой. А этот... Этот способен чувствовать.

– Я знаю, Зебровски, я знаю. Не думаешь же ты, что я не в курсе?

Он кивнул.

– Конечно, знаешь. Прости, напарник. Поэтому ты хотела эксгумировать его.

– Я не могу оставить его так.

– Нет, боже, нет.

– Анита, – позвал Мэнни, и я посмотрела на него. – Как мы собираемся снова предать его смерти?

Мне этот подбор фраз показался странным, но я лучше не сказала бы.

– Не знаю, Мэнни, на такой случай ритуала нет.

– Мы можем попробовать снова принести в жертву животное, окропить кровью круг и упокоить зомби солью и сталью.

– Ты говоришь о том, чтобы провести ритуал по-старинке, то есть зашить ему рот с солью?

– Сначала можем попробовать провести ритуал так, как принято сейчас, и, если это не сработает, обратимся к старой школе.

– Ты всерьез хочешь попытаться удержать его, пока мы зашиваем ему рот с солью, а он все это время кричит о помощи? Черт, ни за что.

– Я тоже против, – сказал Зебровски. – Нет, мы не станем делать этого.

– У вас есть другое предложение, сержант? Потому что мне не терпится его услышать, – сказал Мэнни.

Зебровски взглянул на него, затем на меня, потом снова на Мэнни.

– У меня нет предложений. Я просто согласен с Анитой в том, что мы не станем удерживать это... существо, чтобы зашить ему рот в надежде, что тогда он точно будет мертв, потому что вы даже не уверены, что это сработает. Вы же не уверены?

Мэнни вздохнул.

– Нет, сержант, не уверен.

– Что не так с этим зомби, Анита? Почему он жив?

– Он не жив.

– Ладно, почему он в сознании?

– Я же говорила, он ел человеческое мясо при жизни.

– И это объясняет, почему он не умер снова, когда ты вернула его в могилу этой ночью?

– Возможно. Это единственное объяснение, которое у меня есть, так что да, сойдемся на этом.

– Ты не знаешь, Анита, да?

– Будь вместо тебя твой босс, я бы это отрицала. Но нет, Зебровски, я не знаю.

– Вот дерьмо, – выругался он.

– Да уж.

– Тогда нам остается только поступить с ним так же, как и с любым другим вышедшим из-под контроля зомби, Анита, – сказал Мэнни.

– О чем ты, Мэнни?

– Стрелять ему в голову и надеяться, что вышибли ему мозги, и он ничего не осознает. А затем огневая группа обратит его в пепел.

– Должен быть другой способ, Мэнни.

– По закону, мы можем снова засыпать его землей и оставить так, как есть.

– Нет, – возразила я.

– Нет, – вторил мне Зебровски. – Мы не можем так поступить.

– Если мы не можем упокоить его с помощью вуду, тогда что нам остается, кроме как поступить с ним так же, как и с любым неподчиняющимся зомби?

– Мэнни, должен быть другой способ.

– Я был бы рад это услышать, Анита. Мне нравился Уоррингтон, он казался порядочным человеком, но то, что сейчас находится в гой могиле, не он. И никогда им не было.

– Тогда что это, Мэнни? Кого я подняла этой ночью из могилы, черт возьми?

– Я не знаю, но он гниет, как и любой другой зомби. Ты сама знаешь, что порой сознание покидает их в самую последнюю очередь. Это самый жестокий путь разложения, но такое случается, мы оба видели подобное и раньше. Эта ситуация ничем не отличается.

– Они изначально не обладают таким сознанием, Мэнни, и ты знаешь об этом. Не нужно стоять тут и доказывать мне, что этот случай ничем не отличается.

Он просто смотрел на меня.

– Черт возьми, Мэнни!

– Мне жаль, Анита, поистине жаль, но мы должны что-то предпринять до рассвета. Когда рассветет, он может вернуться в мир иной, но лишь до наступления темноты, а затем он снова окажется в ловушке собственной могилы, захлебываясь землей. Неужели ты не чувствуешь, как близок рассвет, Анита?

Я чувствовала, но сейчас наконец осознала это. Еще было темно, как ночью, но в воздухе ощущалась мягкость, дыхание рассвета. Каждый знакомый мне аниматор, кто проработал достаточно долго палачом вампиров и выжил, мог ощущать восход и закат солнца, даже под землей в темноте. Мы просто знали, словно солнце скользило не только по небу, но и по нашим телам.

Зебровски взглянул на телефон.

– У нас остался час до рассвета, но я не понимаю, откуда вы всегда знаете об этом.

– Это дар, – ответила я, уже поворачиваясь к могиле. Зомби перестал кричать.

– Когда он замолчал? – спросил Зебровски.

Никто из нас не мог ответить. В удивительно зловещей тишине не раздавалось ни звука, но словно сам воздух изменился.

– В чем дело, Мэнни?

– Я не уверен.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, зашагали к могиле. Мой дробовик был направлен вверх, но руки я держала так, чтобы в случае чего мгновенно им воспользоваться. Держала его наготове, но при этом непринужденно.

– Что вы, ребята, ощущаете такого, что не чувствую я? – спросил Зебровски.

– Это не вампиры, – тихо сказала я.

– Я бы не был так уверен, – прошептал Мэнни.

– Доверься мне, – сказала я.

– В этом вопросе доверяю.

– Еще больше зомби? – спросил Зебровски.

– Слишком... активное для них, – ответил Мэнни все еще тихим голосом, хотя можно было не шептать, ведь впереди все разговаривали в полный голос.

Никки жестом указал на команду зачистки. Он хотел, чтобы они держались поближе к остальным.

– Не думал, что Мистер Мускулы восприимчив ко всем этим штучкам.

– Он не восприимчив, но он чувствует то, что ощущаю я.

Зебровски нахмурился, взглянув на меня. И я на мгновенье задумалась, как много я рассказывала ему о Никки? Мог ли он знать, что Никки моя Невеста? Нет, я не обременяла этим знанием своего коллегу копа. Если бы в полиции поняли, насколько я была завязана с "монстрами", их уверенность в моей им преданности была бы подорвана. Они уже сомневались во мне из-за Жан-Клода и Мики.

Зебровски было наплевать, или мне так казалось, а вот его боссам нет, и мне не хотелось ставить его в положение, способное навредить его карьере.

– Мы с ним друг друга хорошо чувствуем, – добавила я, сама понимая, насколько неубедительно это прозвучало.

Зебровски одарил меня взглядом, лишь отчасти достойным моего комментария, но в руке уже держал пистолет так же крепко, как и я – свой дробовик. Он не понимал, что происходит, просто повторял за мной, как и Никки. Я взглянула на Мэнни.

– Ты вообще вооружен?

– Ты же знаешь, я не фанат пушек.

– Нож?

– Карманный.

– Будь осторожен, держись позади нас или в стороне, или где-то еще.

– Если б могла, ты меня в машину отправила бы.

– Да, ты безоружен.

– Это больше похоже на что-то магическое, а не на кровавую бойню, Анита, но из-за того, что ты помешана на пушках, ты прежде хочешь выстрелить, а уж потом воспользоваться своей некромантией.

Эти слова заставили меня запнуться и посмотреть на него. Прав ли он? Ну да, но большинство злодеев не были неуязвимы от пули, а вот от некромантии были. И в критической ситуации я выбирала беспроигрышный вариант, но в одном Мэнни был прав: это нечто отозвалось на мою силу и его.

Сюзанна с отцом стояли у могилы, но все еще по другую ее сторону от остальных.

Могильщики уже подошли ближе к Домино и Никки. Домино всматривался в ночь, держа дробовик дулом в землю, но наготове. Никки пытался уговорить оставшихся двоих из нас обойти могилу, чтобы мы все были на одной стороне.

Я слышала слова Эдди:

– Огонь отпугнет кого угодно, а пули нет.

Перевод: он доверяет огнеметам больше, чем пушкам.

– Пап, просто делай, что они говорят, – сказала Сюзанна.

Я увидела движение, едва уловила даже, а затем нечто выпрыгнуло из темноты прямо на Эдди. У меня была секунда, чтобы заметить серебристо-серую кожу, лицо, похожее на человеческое, а затем я вскинула дробовик, уверенная, что Никки с Домино поступили так же.

– Не стрелять! – закричал Мэнни.

– Анита! – крикнул Домино, и я знала, что он ждал приказа. У меня было время в одно биение сердца на принятие решения: будем ли мы стрелять в гуля или я воспользуюсь магией. Это был один из тех моментов, когда столкнулись лбами коп, экстрасенсорик и командир. Я колебалась и понимала, что этим допускала самую большую ошибку из всех возможных.

Глава 35

– Магия, Анита, – подсказал Мэнни.

А Сюзанна кричала:

– Стреляйте!

Эдди упал на землю, закрывая руками голову и шею. Он решил, что пусть уж гуль сперва вгрызается в руку. Он принял верное решение, а вот за себя я не так уверена.

– Отдай приказ, – сказал Никки, и я не глядя знала, что он так же, как и я, целится в голову гуля.

Гуль запрыгнул на спину Эдди, его темно-серая кожа меньше обычного отливала серебром на фоне блестящего защитного костюма. Он был почти обнажен, не считая обрывков штанов, прикрывающих его тело, словно героя комикса, подвергнувшегося цензуре. Мышцы его тела перекатывались, когда он прижался к Эдди и баллону с топливом на его спине.

– Домино, отбой, никаких дробовиков, – сказала я и опустила свое оружие, показывая, что имела в виду.

Гуль зашипел на нас, сверкнув красными глазами, которые словно светились в темноте. А затем издал высокий чирикающий звук, и вдалеке из-за деревьев ему ответили.

– Там есть другие, – сказал Зебровски.

– Гули всегда сбиваются в стаи, – ответила я. – Никки, видишь, в чем проблема?

– Топливо, – напряженно и сдержанно ответил он.

– Сможешь сделать это?

– Нет.

– Вы о чем? – спросил Зебровски.

– Он не может выстрелить, не рискуя задеть баллон с топливом на спине Эдди.

Если бы кто-то из нас мог выстрелить чисто, воспользовалась бы я предложением Мэнни? Скорее всего, нет, но чистого выстрела у нас не было, а этот гуль был активнее обычного.

– Они падальщики, они не нападают так, – сказала я больше самой себе, чем кому-то.

– Он и не нападал, – возразил Мэнни.

– Тогда как ты это назовешь? – спросил Зебровски. Пистолет он не убрал, но, держа двумя руками, направил его в землю.

Гуль снова зашипел, впиваясь длинными изогнутыми когтями в спину Эдди. Я знала, что такие же когти есть и на босых ногах. Гули похожи на людей с серым цветом кожи, но когти и зубы у них как у хищников из самых худших ваших кошмаров. Он снова зачирикал, и другие гули ответили ему из-за деревьев. Я различила их бледные фигуры, но они держались в стороне. Я лишь однажды видела, чтобы гули были такими активными и разумными, тогда ими управлял некромант-убийца.

Гули – темные лошадки среди нежити, никто точно не знал, почему они восстают из могил, но они точно были падальщиками, трусами, прячущимися в темноте и поедающими погребенные останки и кости давно умерших, если не могли достать свежее мясо.

– Эдди был прав, они боятся огня, – сказал Мэнни.

– Гули не вырабатывают стратегию, Мэнни.

– Если мы не можем стрелять, воспользуйся магией, – сказал он.

– Сделай хоть что-нибудь быстрее, – поторопил Домино. – Они пытаются окружить нас.

– Если увидишь кого-то среди деревьев, и это будет не гуль и не кто-то из наших, стреляй.

– Почему? – спросил Домино.

– Потому что в прошлый раз, когда я видела таких активных гулей, ими управлял другой некромант.

– Сначала стрелять в мага, – заключил Никки.

– Как правило, – сказала я.

Я никогда не пробовала свою некромантию на гулях. Во-первых, они редко встречаются, во-вторых, обычно они занимаются своими делами, прячась от людей. Нас вызывают, только когда гули прорывают туннели из-под старого кладбища к новому, и люди расстраиваются, что тела их близких кто-то глодает, или, когда кто-то напивается до отключки, и его сжирают, как мы рассказывали Зебровски ранее.

Я немного приспустила щиты, только чтобы отпустить свою некромантию. Словно разжала крепко сжатый кулак – вы вдруг разжимаете пальцы, и напряжение покидает вас. И некромантия заструилась из меня, как разыскивающий ветерок. Только это больше не было похоже на настоящий ветер, это было просто самой подходящей аналогией для описания того, как я обыскивала кладбище на предмет горячих точек, призраков, гулей и прочего, но это больше не было метафорическим ветром, уже много лет как не было.

Мэнни, стоящий рядом со мной, задрожал. Он проговорил что-то на испанском, слишком быстро, чтобы я могла разобрать все, но среди всего остального он упомянул бога. Не уверена, просил ли он его о помощи или испугался того, что почувствовал. Возможно, я и не хочу этого знать.

Этот поисковый ветер коснулся сперва могилы и зомби. Он закрутился вокруг него, узнавая, и Уоррингтон выдохнул:

– Боже!

Я снова не была уверена, было ли это мольбой о помощи, или я стала для него богом. И опять же, не хочу знать. Моя сила устремилась немного дальше, обнаружив гуля, взобравшегося на Эдди. Гуль перестал рычать и уставился на меня. Глаза гулей обычно казались волчьими или любого другого дикого животного, то есть за ними не было никого осознанного, с кем можно было бы поговорить, но сейчас в его взгляде читалось нечто большее, ненамного, но теперь на меня смотрело не просто дикое животное. Я поняла, что он не случайно запрыгнул на спину Эдди, подставляя под огонь баллон с топливом. Это существо было до хера разумным для гуля.

Я раскинула свою силу шире в поисках того, кто держал поводок. Коснулась других гулей и поняла, что Домино был прав: они пытались окружить нас. Но также, как и с этим у могилы, когда моя сила коснулась гулей, их энергия успокоилась. Я чувствовала, как они притихли под покровом моей некромантии. Кто бы не управлял ими, он либо решил отступить, либо не так уж сильно контролировал их. Хорошо, прекрасно, но мне все еще нужен некромант. Я отправила свою силу разыскать его или ее. Если это делала она, то я просто обязана найти ее и дать понять, что на моей территории это дерьмо не пройдет.

Я посылала свою силу все дальше и дальше, дальше, чем мог добраться ветер, пока шепот Жан-Клода не раздался в моей голове:

– Что-то случилось, ma petitel

– Нет, – прошептала я.

– Что? – переспросил Зебровски.

– Ты наполнила ночь силой, как поисковым ветром. Что ты ищешь?

Я больше не пыталась заговорить, просто позволила ему увидеть эту ночь, и он узнал, что произошло.

– Ma petite, любовь моя, у тебя была одна из самых удивительных и мучительных ночей.

– Можно и так сказать, – ответила я.

– Сказать о чем? – спросил Зебровски.

– Она разговаривает со своей силой, – ответил Мэнни, и я задумалась, а понимал ли он, что это значит. Знал ли, что я сейчас говорила с Жан-Клодом? Спрошу позже, может быть.

– Ой, извиняюсь, – сказал Зебровски.

– Могу ли я чем-то помочь тебе, ma petite?

– Нет... Не думаю.

– Тогда я скажу одно: твоя сила этой ночью словно маяк, она может притягивать всех к тебе, а не некромант, которого ты ищешь.

– О чем ты? – спросила я. Я видела его в гостиной, он устроился в углу диванчика. Рядом с ним кто-то был, на его бедре лежала мужская рука. Судя по размеру ладони, это не Натаниэль и не Мика, но кроме этого, я ничего больше не знала. Я даже не уверена, был ли это любовник, другие вампиры частенько указывали ему на то, что он слишком ласков со своими животными. Да уж, должно быть это говорили древние вампиры из Арлекина.

– Наши вампиры послабее могут найти твою силу непреодолимой, так же, как и зомби, принадлежащие другим, – он неопределенно взмахнул рукой. – Этой ночью ты особенно притягательна для мертвых, ma petite.

– Постараюсь угомониться.

Он улыбнулся. В пределах видимости появилась чья-то белокурая голова, так близко к груди Жан-Клода, что я могла различить волосы, когда он потянулся выше. Он повернул голову, принюхиваясь к шее Жан-Клода, и я узнала Дэва.

Он с улыбкой сказал:

– Анита.

Сегодня я вся была поглощена некромантией. И я поняла, что это закрыло определенные двери внутри меня, и связь с моими оборотнями ощущалась не столь крепкой, как обычно. Сложно порой найти баланс между всеми силами.

Дэв устроился на плече Жан-Клода и улыбнулся моему обзорному окну, словно камере. Он и прежде видел меня так внутри своей головы, почему-то всегда открывался вид сверху-вниз, так что мы смотрели друг на друга вверх с расстояния.

Бывало, что мы могли просто заглянуть и увидеть, чем каждый из нас занимается, но отчего-то это диалоговое окно всегда зависало в воздухе. Никто из нас не знал точно, почему это работает именно так.

Дэв довольно улыбался, как котик, отведавший сметанки. На мгновенье я задумалась, чем же они с Жан-Клодом занимались, но точно знала, что дело не в сексе. Пересечение этой грани обговаривалось бы заранее, но крайней мере со стороны Жан-Клода. Дэву я позволяла быть самому по себе в большинстве наших отношений, так что в нем в этом вопросе я не так уверена. Он мог решить, что раз Жан-Клод король, то... Я отбросила эти мысли. По одной проблеме за раз, черт возьми.

Либо Жан-Клод прочитал мои мысли, либо настолько хорошо меня знал, но он вдруг сказал:

– Мы с Мефистофелем обсуждали его новую форму, и что она может значить для его уровня силы.

– Он выглядит очень довольным собой.

– Он наслаждается мыслью, что становится ближе к средоточию силы.

Я не сразу уловила двойной смысл. Доверю Жан-Клоду разобраться с другим мужчиной и не позволить ситуации выйти из-под контроля, пока мы не обсудим это между собой. А прежде чем решить, что же делать с нашим золотым тигром, в списке важных дел значился серьезный разговор с Ашером и Кейном.

– Я постараюсь избегать пристального внимания нежити, и вы, мальчики, ведите себя хорошо.

Улыбка Дэва стала шире, он прильнул к Жан-Клоду в очень интимном жесте.

– Мы будем паиньками.

Я надеялась, что он не посчитал себя наконец-то свободным и включенным в список любовников Жан-Клода только из-за того, что стал сильнее. Ошибочно недооценивать, насколько осторожно Жан-Клод выбирал приближенных. Он высоко ценил домашний уют, даже сила не всегда для него была достаточным поводом, чтобы погрязнуть в личных проблемах. Некоторые из Арлекина находили в этом его слабость, но, когда вы можете провести в чьей-то компании несколько сотен лет, очень важно чувствовать себя с ними счастливым. Я склоняюсь к мысли, что одна из причин, почему большинство знакомых мне древних вампиров жалкие ублюдки, в том, что они слишком много времени своей жизни провели как Макиавелли, и слишком мало как Купидоны.

Глупо звучит, но любовь вовсе не глупость, она необходима для счастливой жизни.

Я встряхнула головой и закрыла связь между нами, что бы я ещё ни сказала, это только сильнее отвлекло бы меня. Мне нужно найти некроманта, который отпустил этих гулей с их кладбища. Я была почти на сто процентов уверена, что они не отсюда, хотя безусловно сюда как можно скорее нужно пригласить священника, или они могут завестись и здесь.

Я знала, как искать нежить или даже вампиров, но никогда не пыталась разыскивать кого-то вроде себя. Мне было знакомо, как ощущаются вампиры моей силой. И я позволила себе "попробовать" зомби в его могиле.

Уоррингтон ощутил это, потому что сказал:

– Чего вы хотите от меня, миз Блейк?

– Я пытаюсь найти другую нежить, но сначала мне нужно исключить вашу энергетику, чтобы я не задерживалась на зомби.

Он, скорее всего, большую часть из сказанного мной даже не понял, но ответил:

– Позвольте мне только поесть и, я уверен, что смогу помочь вам.

– Поесть что? – уточнила я.

– Плоть.

– Вы снова жаждите мяса?

– Очень голоден, – сказал он.

Я до сих пор не решила, что же делать с зомби в могиле, и прямо сейчас у меня нет на это времени.

– Я займусь вами позже, Уоррингтон. А сейчас мне нужно навестить других мертвецов.

– Освободите меня, и я помогу вам.

– Замолчите, вы меня отвлекаете.

Он прекратил болтать, то ли оттого, что хотел быть полезным, то ли оттого, что я дала ему прямой приказ, и он не мог его ослушаться. Я надеялась, что дело в последнем, потому что тогда это означало бы, что он похож на нормального зомби, а этой ночью мне не хватает нормальности.

Я нацелила свою некромантию на ближайшего ко мне гуля. Он притих и стал так неподвижен, какими могут быть вампиры и зомби, словно их тело встает на паузу. Полное прекращение движения, на которое не способны живые существа. Мы можем задержать дыхание, но не в силах остановить биение сердца или кровь, бегущую по венам. Нежить может сделать именно это.

Гуль смотрел на меня с неподвижностью, присущей только мертвым, и моя сила попробовала его, а затем пролилась в ночь, изучая его собратьев. Их было пятеро. Обычно численность стаи от трех до шести, хотя раньше я встречала и многочисленнее, но тогда гули были под контролем некроманта. То, что их стая была стандартного размера, я расценила как хороший знак, либо некромант был не в силах поднять больше, либо это была самая обычная стая, которую взял под контроль некромант, но не поднимал из могилы. Первое впечатляло, второе впечатляло до ужаса.

Я позволила своей силе исследовать все могилы, но на таких старых кладбищах, как это, не так много горячих точек: в основном это свежие захоронения, где душа еще не отошла как полагается, привидения, которые являются более активными горячими точками, и, наконец, очень редкие надгробные духи. Как правило, призраки обитают в тех местах, где они жили, умерли или были счастливы, большинство из них не привязываются к настоящим могилам. Здесь же вообще не было призраков, не было горячих точек, и всего два приведения. Что бы пи привязывало духа к могилам, эта связь истончается, как истирается веревка об острый камень, в конечном счете рвется, и остаток души тогда может присоединиться к остальной ее части на том свете. Просто пригласив священника, чтобы заново осветить землю, можно освободить оба эти привидения. На таких старых кладбищах, как это, обычно тихо, по моим меркам даже мирно.

Мне было знакомо это ощущение мертвых и нежити рядом со мной, поэтому я отправила свою некромантию на поиски кого-то, кто не был вампиром, зомби, гулем, призраком, приведением, горячей точкой, но при этом был связан с мертвыми. Рядом со мной вспыхнул Мэнни, теперь я видела его силу и могла сузить поиски. Хороший знак, раз я могла так сильно ощущать Мэнни, значит могу найти кого-то достаточно могущественного, чтобы управлять гулями. Теперь им от меня не скрыться.

Я искала кого-то похожего на меня. И нашла других, но их силы были мне знакомы: мои коллеги из "Аниматорз Инкорпорейтед" и маршал США Ларри Кирклэнд. Бывали ночи, когда я объединяла свою силу с их, нуждаясь в помощи при подъеме нескольких древних зомби. Именно Мэнни научил меня тому, что я могу выступать в роли фокуса для сил других аниматоров. И попробовав их магию, я поняла, что объединение всех нас ничем по сути не отличается от единения вместе различных видов оборотней или даже вампирских меток Жан-Клода и остальных. Везде в основе было объединение сил, чтобы вместе стать сильнее, чем порознь, разве что в случае с вампирами это навсегда. Я признала их магию за многие километры отсюда.

Игнорируя знакомую энергетику, я искала кого-то мне незнакомого, кого-то, с кем я никогда не работала, и ничего не находила. Никого, кто был бы достаточно близко, чтобы заставить гулей окружить нас в темноте.

Чтобы это провернуть, нужно работать недалеко, как и при управлении зомби.

– Поблизости никого, – мягко сказала я отстраненным из-за силы голосом.