Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"
Автор книги: Лорел Кей Гамильтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)
– В легендах упоминаются те, у кого хватало сил управлять всеми видами нежити, даже вампирами. Но Анита ближе всех к былым некромантам. Если уж она не может управлять ими, то никто не может.
– Ну ты и зверюга, – поразился Зебровски.
Я пожала плечами.
– Погодите, вы сказали, они сильнее зомби, которые в свою очередь сильнее нас. Есть хоть какой-то вид нежити, что не сильнее человека?
Мы оба покачали головами.
– Хотя над зомби проводились эксперименты, показавшие, что они на самом деле не могут быть сильнее человека, – припомнила я.
– Тогда как?
– У зомби просто нет стопора на использование всей свой силы разом. Малыши, например, изо всех своих сил сбрасывают одеялко, но став старше, прикладывают для этого только необходимое усилие. Повзрослев, вы и не помните, какой огромной силой обладаете... пока не случается чрезвычайная ситуация.
– Как бабули поднимают машины, спасая внучат, – предположил Зебровски.
– Да, вроде того.
– То есть, если бы люди понимали, как использовать всю свою силу, мы бы могли все время отжимать тачки?
– Это одна из теорий, – ответила я.
– Но запомни, прежде чем попробуешь поднять машину, что зомби могут оторвать себе руки, пытаясь поднять что-то слишком тяжелое для них, – предупредил Мэнни.
– Это правда. Зомби, как дети, не могут уяснить, что если ты и можешь что-то поднять, вовсе не факт, что твое тело справится с этой нагрузкой, – сказала я.
– Ваша компания порой как канал Дискавери про монстров. Всегда узнаешь что-то новое.
Подоспели могильщики с инструментами, которые помогут убрать надгробие, но отчего-то указывали на экскаватор, хотя для него еще не время.
– Что они делают? – спросила я.
– Думаю, хотят попробовать сдвинуть надгробие с помощью экскаватора, – предположил Зебровски.
– Как ты это понял отсюда?
– Понял по жестам парня, – ответил он с невозмутимым лицом.
Я могла бы с ним поспорить, но вернувшийся Домино отчитался в точности о том, что мы и предполагали. Мраморное надгробие выше меня было тяжелым и громоздким. И двоим прибывшим мужчинам было не под силу его поднять.
– Могу я предложить помощь свою и Никки, или ты не хочешь, чтобы они знали, что мы сильнее рядового человека?
– Предложи. Ночь на исходе.
– Кроме того, одного взгляда на Мистера Мускулы будет достаточно, чтобы они поверили, что он может поднять надгробие и в одиночку, – сказал Зебровски.
(Мистер Мускулы – герой комикса 1956 года, придуманный писателем Джерри Сигелем и нарисованный Билом Фраццио. Персонаж – рестлер, обладающий сверхсилой и использующий ее для борьбы с преступностью.)
Я взглянула на него.
– Мистер Мускулы? Серьезно?
Он указал кивком головы.
– А ты взгляни на силуэт и попробуй возразить.
Я посмотрела в том направлении, куда он указывал, и увидела Никки в обрамлении света луны и установленных могильщиками прожекторов. От игры тени и света его плечи выглядели еще внушительнее, чем уже были, из-за этого он, казалось, был сложен как мультяшный крепыш.
– Ладно, я поняла, о чем ты.
– Ты же знаешь, я стараюсь, чтобы мои раздражающие прозвища подходили, – сказал он с улыбкой.
Я в ответ закатила глаза, и он усмехнулся шире.
– Ты неисправим.
– Это часть его обаяния, – сказал Никки, подходя к нам, покидая световое шоу и ступая в темноту рядом с нами, так что его плечи стали вновь просто впечатляюще широкими как обычно, а не карикатурно большими, что вызвало такой комментарий Зебровски.
И словно прочитав мои мысли, он сказал:
– Я все еще настаиваю на этом прозвище.
– Каком прозвище? – спросил Никки.
– Мистер Мускулы, – ответил Зебровски, усмехнувшись ему.
Никки в ответ нахмурился, немного.
– Меня называли и похуже.
– Ты же знаешь, что тебя дразнить не весело?
– Мне говорили об этом прежде, – подтвердил Никки с исключительно серьезным лицом. Мне потребовалось время, чтобы понять, что серьезность эта и притворство, что Никки не понял шутки Зебровски, были способом подразнить его в ответ. И в том, что Зебровски не совсем уловил, что Никки подшучивает над ним, была своя ирония. Никогда не видела, чтобы кому-то удалось превзойти его в этом поддразнивании. А то, что этим человеком оказался Никки, было интересным и для меня неожиданным. Мне даже поправилось, что он способен настолько удивить меня.
И он снова удивил меня, склонившись за поцелуем. Я старалась не делать этого перед
полицейскими, это разрушало мой образ своего пария. Я задумалась даже, не стоит ли дать ему понять, что это неуместно, но казалось неправильным отстраняться от поцелуя того, кого любишь, поэтому я ответила.
– Фу-ты ну-ты, а Граф Дракула в курсе?
– Вот почему я не целуюсь со своими парнями на глазах других конов, – сказала я, все еще держа ладонь на изгибе руки Никки.
– Да это же Зебровски, – возразил Никки. – Он не в счет.
Зебровски с мгновенье смотрел на него, открыв рот, а затем разразился смехом.
Никки наконец позволил себе улыбнуться ему, не было больше смысла строить серьезное лицо – последний комментарий явно подсказал Зебровски, что его дразнят. Он понял, что его уделали на его же поле, и смеялся как сумасшедший.
Я попросила Никки помочь вместе с Домино могильщикам сдвинуть надгробие. И в ответ получила:
– Не вопрос.
– Ты, конечно, молчун, Мистер Мускулы, но все равно мне нравишься.
– И я тебя даже не ненавижу, – ответил Никки и отвернулся прежде, чем Зебровски успел бы заметить улыбку, с которой он это сказал. И эти слова снова заставили Зебровски захохотать.
Прибыла команда зачистки в своих блестящих серебристых костюмах, держа капюшоны подмышками.
– Эдди, Сюзанна, привет, – сказала я.
– Что смешного? – спросил Эдди.
Зебровски отчего-то залился еще сильнее.
– Не обращайте на него внимания, – сказала я. – Спасибо, что сорвались с вызова.
Эдди улыбнулся. За эти шесть-семь лет, что я их не видела, он поправился. И теперь стал совсем лысым, коротко стриженных седых волос больше не было.
– Эй, мы избежали чертовой охоты на веркрыс, возможно, поселившихся в стенах дома одной семьи в городе.
– Ты же знаешь, что веркрысы размером с большую собаку, они просто не протиснуться внутрь стандартных стен?
– Я-то знаю, и ты знаешь, а вот люди, которым это все привиделось, и они вызвали нас, не знают.
– Мы стараемся донести до них правду, но они никогда не слушают и зря тратят деньги.
Сюзанна была дочерью Эдди и, должно быть, пошла в мать, потому что была чуть выше меня, но все еще низкого роста, и немного более подкаченной и менее тощей, чем когда мы с ней виделись в ее самую первую ночь на работе.
Она набрала массу, чтобы лучше управляться со снаряжением, а еще потому что в свое время интересовалась, как мне удалось добиться большего уважения мужчин. Ответ был прост: отправляйся в зал и сделай так, чтобы ты физически могла за себя постоять. Ничто так не кричит о твоей слабости, как неспособность выполнять свою же работу.
Я улыбнулась в ответ.
– Мне это знакомо.
Эдди извинился и пошел поговорить с могильщиками о том, что может случится, если придется применить огнеметы. По воздействию они были схожи с напалмом, то есть горели, горели и продолжали гореть. Никто не хотел быть виновным в сопутствующем ущербе.
Теперь, когда отца не было рядом, Сюзанна долгим оценивающим взглядом осматривала Никки с головы до пят, словно пыталась разглядеть, что у него под одеждой.
Она не видела, как он наклонился ко мне, чтобы поцеловать, в противном случае не стала бы так делать. Не то, чтобы она даже не подумала бы об этом, но хотя бы попыталась скрыть от меня, что пялиться на Никки. В том, что ты заглядываешься на чужого бойфренда, нет ничего такого. Просто держи это при себе и ничего не предпринимай, никогда.
Раньше я скрывала число своих мужчин, отчасти потому, что меня это смущало и выбивало из зоны комфорта. А отчасти потому, что другие копы относятся к женщине, которая спит со всеми подряд иначе, чем к той, которая этого не делает. Пускай и несправедливо, но это правда. И я так удачно это скрывала, что однажды детектив Джессика Арнетт по-настоящему положила глаз на Натаниэля, и когда открылось, что он мой бойфренд, она решила, что я специально выставила ее дурой. Я не так часто работала с Сюзанной, но повторения той ситуации не хотела бы.
Я взяла Никки за руку и спросила:
– Никки еще не представлялся?
Она взглянула на наши руки.
– Назвал свое имя и сказал, что с тобой, но не то, что он "с тобой", – сказала она, нацарапав кавычки.
– Просто хотела убедиться, что ты зря не расходуешь энергию на Никки, вот и все.
– Буду знать, – сказала она, затем нахмурилась. – Но я думала, что ты помолвлена с Жан-Клодом?
– Так и есть.
Она посмотрела на Никки, затем обратно на меня и вопросительно вскинула брови.
– Жан-Клод знает про Никки.
– И он не против?
– Неа.
– У тебя очень понимающий жених, – сказала она.
– Я один из доноров Жан-Клода, – сказал Никки.
Мне пришлось постараться, чтобы сохранить лицо невозмутимым, потому что он только что соврал. У него был один строгий принцип: никому не становиться донором. Мне и только мне он позволял кормить на себе ardeur, иногда. Так зачем он сказал Сюзанне обратное?
– А-а, – протянула она, и было заметно, как заинтересованность в ее глазах таяла.
То, что он мой любовник, не оттолкнуло ее, но едва выяснилось, что он отдает свою кровь Жан-Клоду, и она сразу пошла на попятную. И снова, почему? У меня было такое ощущение, что я что-то упустила, но мне придется подождать объяснений, пока мы не останемся с Никки наедине. Было странным, что социопату приходится объяснять мне социальное взаимодействие, но я была сбита с толку, а он нет. Своей репликой он получил нужный результат, и я понятия не имела почему или зачем, но то, как он стоял рядом со мной, держа меня за руку, дало мне понять, что он вполне доволен конечным результатом. Хоть кто-то был доволен.
Я держала его за руку, улыбалась и пообещала себе спросить у него об этом позже.
Домино поманил рукой, стоя у могилы. Никки поцеловал меня и отправился помогать перемещать надгробие.
– Спасибо, Анита, что не дала мне попусту тратить свое время. Я ценю это.
– Нет проблем.
Она улыбнулась.
– Но, если знаешь кого-нибудь одинокого с такими же внушительными формами, дай мне знать.
– Эхх, я не подхожу, – сказал Зебровски, надувая губы в притворной обиде так сильно, чтобы было видно в тусклом свете.
– Простите, сержант, но я не встречаюсь со стареющими развратниками, к тому же счастливыми в браке.
– Ой, стареющий – это было обидно. А вот остальное правда, – сказал он, ухмыляясь.
– Если увижу кого-нибудь незанятого и похожего на Никки, я дам тебе знать, – пообещала я.
– Спасибо, похоже, тебе повезло найти верных мужчин, способных делиться. Большинству из нас не посчастливилось встретить хотя бы просто не подонка.
– У меня были мужчины, что вели себя со мной как настоящая мразь, но обычно я им не уступала, когда все летело к чертям.
Она одарила меня тем самым взглядом, что и другие женщины, когда я отказывалась
поддерживать лозунги: «Мои бывшие отстой, и я не имею никакого отношения к тому, что моя личная жизнь дерьмо.» Я выяснила, что над большинством отношений нужно работать, и работать всем, даже если вас только двое.
– Либо никто никогда не делал тебе настолько больно, либо ты святая.
– Анита хлебнула боли, – сказал Зебровски.
– Она с тобой откровенничала?
Он закинул руку мне на печи в братских объятьях и сказал:
– Мы делимся всеми девичьими секретиками.
Мэнни отошел от нас, стараясь замаскировать смех кашлем.
Я вдруг поняла, что Зебровски пытался провести меня по очередному социальному минному нолю, а значит считал, что сама я не справлюсь, может и так. А еще ему не очень нравится Сюзанна.
А я и не знала. Расспрошу их позже, а пока повторила:
– Всеми девичьими секретиками.
Сюзанна рассмеялась.
– Не уверена даже, что у тебя вообще могут быть девичьи секреты, Анита.
Я пожала плечами и с улыбкой ударила кулаком о подставленный кулак Зебровски. А затем он взглянул куда-то мимо меня, и отчего-то его глаза вдруг расширились, он выглядел удивленным. Я отстранилась от объятий, притянула дробовик, думая, что позволила себе отвлечься от дела, и.… стрелять было не во что. Земля была по-прежнему нетронутой. Даже двигатель экскаватора заглушен, и был различим в отдалении стрекот сверчков. Так что так поразило моего напарника?
Надгробный памятник, установленный много веков назад, извлекли из земли. Думаю, могильщики вместе с моими ребятами собирались оттащить его, но Никки потерял терпение. Он обхватил памятник руками, и только сцепленная на запястье рука говорила о том, что надгробие было тяжелее, чем казалось. Никки снял куртку, представив взгляду оружие и мускулистые руки, отходя от могилы вместе с камнем.
Сюзанна тоже обернулась и наблюдала. Она не отводила взгляда, пока Никки не опустил надгробный камень на землю, а Домино не помог ему поставить его так, чтобы тот не упал и не разбился. И только потом она повернулась ко мне и сказала:
– Не человек, понятно.
– Не совсем, – ответила я.
Она покачала головой.
– Найди мне кого-нибудь похожего на того парня, но человека, пожалуйста.
– Почему так важно, чтобы он был человеком? – спросила я, не уверенная, стоит ли мне оскорбиться за Никки или пока нет.
– Потому что, если он смог поднять это надгробие, я не хочу попасться ему под руку, когда он будет зол. В старшей школе я встречалась с парнем, который бил меня. Он был футболистом и занимался борьбой. Он был сильным, но не настолько. Я ни за что не хочу оказаться во власти кого-то, кто сильнее того спортсмена, что разбил мне сердце и сломал челюсть.
– Мне жаль, Сюзанна, правда жаль. Должно быть, это было ужасно.
Вот так просто я получила урок. Не стоит думать, что каждая женщина, которую избивает бойфренд, это заслужила.
Она кивнула, и на ее лице промелькнуло так много эмоций, что я не успела прочитать их.
– Меня пугает не то, что раз в месяц они покрываются мехом, Анита, и не то, что вампиры живут на крови, меня пугает их сверхчеловеческая сила. Я не смогу встречаться с парнем, который способен причинить мне такую боль.
– Мужики могут быть такими ублюдками, – сказал Зебровски, на этот раз без подтекста.
– У тебя же дочка, – вспомнила я.
– Ага.
– Никогда не хотела бы дочку. Я бы слишком волновалась за нее, – она осеклась так, словно хотела сказать что-то еще, но передумала. Она просто развернулась и направилась к могиле, к своему отцу и другим мужчинам.
– Однако, – выдал Зебровски.
– Да уж, – согласилась я. – До этой ночи, я и не знала, что она тебе не нравится.
– Я могу изменить свое мнение. Она сцепилась с одним из копов, но он большой парень и, когда выпьет, слетает с катушек.
– Думаешь, он распускал руки? – спросила я.
– Не в том смысле, о котором ты говоришь. Хота спорить готов, это не так сильно напугало бы ее.
– Уверена, ты прав.
– Черт, теперь мне нужно будет либо спросить, что случилось, либо просто вступиться за нее, когда он в следующий раз назовет ее сукой.
– На самом деле ты не обязан делать ни то, ни другое, – сказал я.
– Да нет, обязан. Если я помог испортить кому-то репутацию, а потом узнал, что был не прав, я обязан сделать все, что в моих силах, чтобы исправить это.
– Вот почему мы дружим, Зебровски, – сказала я, улыбаясь его нетипично серьезному лицу.
– Спасибо, но ты поступила бы так же.
Я обдумала это и затем кивнула.
Он ухмыльнулся.
– Да, вот почему мы дружим. Я единственный, кто был в безопасности от твоих женских чар.
Я покачала головой и улыбнулась в ответ.
– Ты не в моем вкусе, а еще мне нравятся твои жена и дети.
– Все дело в старости, да?
– Нет, дело в "чух-чух" пижамах. Я просто не могу желать кого-то, о ком однажды узнала, что ему нравятся пижамы с маленькими паровозиками.
Он усмехнулся мне.
– А Кейти они нравятся.
Я закатила глаза, на что он и надеялся, и ответила:
– Этого я тоже не хотела бы знать.
– Давай поможем откопать твоего зомби.
Двигатель экскаватора снова завелся, как будто по сигналу.
– Давай, – ответила я, и мы вдвоем направились сквозь мягкую темноту. Мы никогда не держались за ручки, не ходили по магазинам вместе, не делились подробностями своей сексуальной жизни друг с другом, мы даже постоянными напарниками не были, но мы всегда были такими друзьями, когда можно позвонить в два часа ночи и попросить об услуге, касавшейся ордера на эксгумацию, или забрать детей из школы, если вдруг что-то случилось. Последнее я делала только раз, но все-таки мое имя значилось у школы в списке тех лиц, которым позволялось забрать детей в случае чрезвычайной ситуации. Наши отношения были чертовски близки к "если мне нужна будет
помощь, чтобы избавиться от трупа, я наберу тебе". Хотя, откровенно говоря, с этим мы оба могли бы справиться самостоятельно. Из копов выходили очень хорошие злодеи и очень хорошие друзья.
Глава 33
Будь эта могила современной, мы могли бы снять большую часть земли с помощью экскаватора, но старые захоронения не всегда были такими глубокими, как должны бы быть, к тому же Уоррингтон был похоронен во времена, когда деревянные гробы еще не заключали в металлический свод. Если бы мы копнули слишком глубоко, то могли бы повредить гроб и тело внутри него. Если Уоррингтон стал плотоядным зомби и попытался бы убить нас, это было бы не так уж и плохо, но, если внутри просто труп, тогда мы запороли бы эксгумацию. Судьи склонны раздражаться, если вы уничтожаете мирных мертвых граждан, которые некогда были послушными налогоплательщиками.
И предвосхищая ваш вопрос, нет, мы не могли поклясться сохранить все в тайне и никому не рассказывать о своем провале, потому что люди всегда болтают, особенно, когда история хороша. Я хочу сказать: я некромант, за спиной меня называют Королевой зомби. Так вот мы вместе со старшим Региональной Группы "Покойся с Миром" по Расследованию Сверхъестественных Дел разворотили чью-то могилу, потому что нам почудилось, что в ней был зомби-убийца, а вместо него оказалось просто тело несчастного... Запенили, эта история слишком хороша, чтобы не поделиться ею субботним вечером в баре или на следующем дежурстве с другими копами. Именно поэтому мы заглушили двигатель экскаватора и вооружились лопатами.
Мужчины, прибывшие раскопать гроб, спрыгнули в открытую могилу и принялись за работу. Они не расспрашивали, и я задумалась, почему они не спросили хотя бы, насколько это опасно. А затем поняла, что им, вероятно, не часто приходилось эксгумировать тела, похороненные до появления гробов с металлическими укреплениями.
Я подошла к краю могилы и посмотрела на двух мужчин внизу. Высокий блондин стоял в земле почти по пояс, его темноволосый напарник был ниже ростом, поэтому уже был по пояс в могиле.
– Не могли бы вы выбраться на минутку? – попросила я.
Блондин посмотрел на меня, а темноволосый продолжил копать.
– Всего несколько минут, и мы доберемся до гроба, маршал.
– Я вам верю, поэтому и прошу вас вылезти из могилы.
В лунном свете было видно, как он нахмурился. Учитывая, что луна не была полной, этой ночью было довольно ясно.
– Мы перестанем вам мешаться, честно, всего через несколько минут, если вы все-таки позволите нам заняться своей работой.
– Никки, Домино, вытащите их оттуда.
Никки не спорил, не мешкал, просто протянул руку и вытащил темноволосого из могилы, схватив его за комбинезон, словно щенка за загривок.
– Эй! – воскликнул мужчина, когда его ноги поднялись в воздух, а затем коснулись твердой почвы.
Домино потянулся было к блондину, но тот выбрался самостоятельно.
– Какого черта это было? – спросил он. Его приятель отшатнулся от Никки, словно переживал, как бы он еще чего не учудил, помимо того, что поднял его.
– Кто-нибудь говорил вам, зачем мы эксгумируем это тело? – поинтересовалась я.
– Ага, – протянул блондин. – Вы хотите проверить, нет ли там зомби-убийцы.
– Верно. Это означает, что он может вырваться из могилы и попытаться сожрать людей.
– Да не волнуйтесь, мы не тронем металлический свод, так что он весь будет ваш.
– Вы взглянули на дату на могильном камне, прежде чем убрать его?
Могильщики переглянулись, словно спрашивая друг у друга: "Ты посмотрел?" И наконец блондин ответил:
– Могила старая и что?
– Укреплять гробы металлическим сводом стали недавно. Раньше гробы были простыми деревянными ящиками, сгнивающими вместе с телом.
Могильщики снова обменялись взглядами. Я видела, как до них доходил смысл сказанного, и наконец блондин выдохнул:
– Вот дерьмо.
– Ага, – согласилась я.
– Нам сказали, что это очень старое тело, но и все на этом, – сказал блондин.
– Вам не рассказали о возможных рисках? – спросила я.
Они оба замотали головами.
– Вам стоит обсудить это с вашим начальником позже или самим изучить, как изменялись погребальные практики с древнейших времен по наши дни. Это может спасти вам жизни.
– Вы хотите сказать, что зомби может быть прямо под нами и... – блондин замолчал и уставился в яму, как если бы увидел вдруг над ней знак: «Оставь надежду всяк сюда входящий.»
– Возможно, – ответила я.
– Нам недостаточно платят за риск быть съеденным заживо, – сказал блондин.
– Нет, черт возьми! – поддержал темноволосый.
– Подождите в сторонке, ребята, пока не придет время закапывать могилу. А пока этим займемся мы.
Они собрались отойти вместе с инструментами в руках.
– Нам понадобятся лопаты.
Могильщики взглянули на лопаты, словно не были уверены, что хотят расстаться с ними.
– Если вы сломаете их, их стоимость вычтут из нашей зарплаты.
– Сделаем все, что в наших силах, чтобы этого избежать, – пообещала я и протянула руку.
Блондин хотел уже отдать мне лопату, но вперед вышел Никки и забрал ее вместо меня.
– Я покопаю за тебя.
Домино взял другую лопату.
– Нам же платят за грязную работенку, верно?
– Вы в курсе моих правил. Я не позволю никому рисковать вместо себя.
– Да, и мы любим тебя за это, – сказал Домино. – Но из нас только ты можешь контролировать зомби. А мы с Никки можем копать.
– Они правы, Анита, – вмешался Мэнни.
– Я не хочу подвергать их обоих риску.
– Одни из нас будет копать, а другой может прикрывать с винтовкой, – предложил Никки.
Я обдумала это предложение и наконец сказала:
– Ладно, Никки прикрывает с AR, Домино копает.
– Почему он будет прикрывать, а я должен копать?
– Потому что он лучше тебя справляется с длинноствольным оружием, – ответила я.
– Но не с пистолетом.
– Не с ним. Поэтому, как только мы разрядим все винтовки и перейдем на пистолеты, смело присоединяйся. Но поскольку начинаем мы с AR, Никки прикроет твою спину, пока ты будешь копать.
Домино был не в восторге, но возразить моему аргументу ему было нечем, так что он спрыгнул в могилу и начал копать, Никки был рядом, нацелив винтовку в землю на случай, если что-то попытается схватить их. Я же вынуждена стоять рядом с могилой и следить за проблеском дерева или бледной плоти, или еще чего-нибудь, кроме самой земли. Можно было бы воспользоваться своей некромантией и прощупать могилу в поисках тела, но я боялась, что даже капелька силы могла пробудить зомби, если вдруг он снова был мертв для этого мира. Все происходящее было настолько для меня непривычным, что я боялась делать хоть что-нибудь, кроме как ждать, чтобы увидеть тело или зомби, или чем там теперь был Уоррингтон. Само то, что я не могла понять, чем он являлся или не являлся, уже меня беспокоило. Я была некромантом, первым настоящим некромантом за многие века, и если уж я не знала, что происходит, то никто этого не знал. Мы были так взвинчены, потому что мне не к кому было обратиться за советом или помощью. Последних двух встретившихся мне некромантов я убила. Они первыми начали, так что это была самооборона, но было бы неплохо хоть с кем-то посоветоваться... Может, я могла бы порасспросить других аниматоров, и мы бы потрепались за чашечкой кофе? Проблема в том, что Мэнни известно обо всем этом еще меньше, чем мне, а он был моим наставником. Так что среди аниматоров я не особо надеялась получить дельный совет. Да, я старалась занять свои мысли всем чем угодно, кроме осознания того, что оба моих любовника, одного из которых я любила, а другой мне очень нравился, стояли сейчас в могиле плотоядного зомби, а я и могла всего-то наблюдать и ждать, пока они подвергают себя опасности. Я привыкла быть на сцене в главных ролях, а не руководить из-за кулис.
Крепко зажав приклад винтовки между плечом и щекой, Никки уточнил:
– Мне стрелять, как только он шевельнется, или сначала посмотреть, что он предпримет?
Хороший вопрос, ответ мой даже и близко не настолько хорош.
– Я не уверена.
– Лучше бы тебе поскорее определиться, – сказал Домино, сняв куртку и бросив ее на край могилы. Его оружие бросалось в глаза на фоне белоснежной футболки, даже при свете луны.
Он был прав. Не свойственна мне эта нерешительность, обычно я точно знала "да" или "нет". Мэнни коснулся моей руки.
– Если он шевельнется, Анита, им нужно стрелять.
Я кивнула, но приказ не отдала.
– Отчего ты сомневаешься? – спросил он тогда.
– Кажется, чувствую вину.
– Пусть так, но делай то, что необходимо.
Я снова кивнула и велела:
– Если он схватит кого-то из вас, стреляйте.
– Спасибо, Мэнни, – поблагодарил Домино и вернулся к раскопкам, сбрасывая землю в кучу, что уже успел сделать экскаватор рядом с могилой.
– Он слышал? – спросил Мэнни.
– Он слышит твое сердцебиение с расстояния полуметра, – ответила я.
– С нескольких метров, если сердцебиение сильное, – поправил Домино, даже не взглянув на нас и не прекращая копать.
Мэнни посмотрел на меня огромными глазами, а затем пожал плечами и улыбнулся. Я едва не спросила, нет ли среди его друзей оборотней, но, если и были, в его присутствии они вели себя так осторожно, чтобы походить на людей, как только возможно. И если я сказала бы ему об этом, потом ему, возможно, было бы неуютно рядом с ними, поэтому я не стала обострять. В основе множества
дружеских отношений лежат недоговоренность и годы труда.
– Мне остановиться, когда я доберусь до гроба?
– Гроб мог не уцелеть, поэтому, когда почувствуешь, что задел дерево, остановись, и мы посмотрим.
– В смысле мог не уцелеть? – спросил Никки, все еще уверенно целясь в землю.
– Возможно, от него вообще ничего не осталось, – сказал Мэнни.
– То есть я могу задеть тело, прежде чем дерево? – спросил Домино.
– Возможно, – ответила я.
– Многовато "возможно" этой ночью, – заметил он.
– Я знаю.
Он поднял на меня взгляд.
– И ты даже не собираешься извиняться за это?
– Нет.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга.
– Ты здесь босс, – в конце концов сказал он и продолжил копать.
– Может лучше соскребать землю, а не рыть, – предложил Мэнни. – Так тело не повредить.
– Если оно шевельнется, я намерен его повредить.
– И еще как, – подтвердил Никки.
Я хотела сказать им не делать этого. Это было на моей совести, было ли это моей виной, потому что я не знала о каннибализме Уоррингтона? Это нелепо, я никак не смогла бы узнать об этом. Он не написал бы о своей величайшей тайне там, где кто-то смог бы прочитать, знаете ли. Я была достаточно осмотрительна. Обе исследовательские фирмы, услугами которых мы пользовались, и команда нашего офиса нашли про него все, что только смогли, проверили каждый тревожный признак, из-за которого я могла бы отказаться от работы. Так отчего же мне кажется, что я что-то сделала не так?
Теперь Домино зачерпывал землю понемногу, внимательно рассматривая, куда именно вонзает режущий край лопаты. Никки сосредоточенно следил за признаками движения в земле прямо под ними. Мы с Мэнни должны были помочь сдерживать зомби на случай, если он вдруг в сознании и готов сожрать людей. Рядом стояли Эдди с Сюзанной в капюшонах, так что в случае чего мы могли броситься врассыпную, и они поджарили бы зомби.
У нас все было под контролем, но ведь это я большой злой некромант, которому должно быть известно о нежити все. Прошло уже немало времени с тех пор, как меня ставил в тупик зомби, которого я подняла из могилы. Меня неприятно удивляли чужие зомби, но не мои собственные. Уязвлена ли моя профессиональная гордость? Не знаю. Просто не знаю, почему это так сильно задевает меня, но это так, действительно так.
–Движение! – громко сказал Никки, не отводя прицела винтовки.
Домино выпрыгнул из могилы, как по волшебству: в одно мгновенье он был еще в ней, а в следующее – уже нет, словно он переместился, а не просто подпрыгнул как кот, которым и является. Никки остался в могиле на своем посту. Я приблизилась с дробовиком, стараясь разглядеть, что же он там увидел. Мне земля казалась темной и пустой.
– Выбирайся, я прикрою, – сказала я.
– Может, это был крот или что-то вроде того, – предположил Зебровски, всматриваясь в могилу.
– Если только это не самый большой крот из всех, что я встречал, – ответил Никки.
– Ни один уважающий себя крот не станет торчать на месте серьезных раскопок, – сказала я. Приклад дробовика крепко упирался мне в плечо, к щеке прижимался ствол, нацеленный вниз, пока я высматривала движение. – Выметайся оттуда, Никки, это приказ.
Он был вынужден подчиниться мне, так как был моей Невестой, хотя из-за моего желания дать ему больше независимости, он не сделал этого настолько бессознательно, как было раньше. Никки ухватился за край могилы и хотел уже прыгнуть, но я вдруг увидела, как вздыбилась земля за мгновенье до того, как в его лодыжку вцепилась рука.
– Твою мать, – выругалась я.
Я не могла стрелять так близко к ноге Никки, без риска задеть его. Он попытался выпрыгнуть из могилы, как Домино, и, если бы его удерживал человек или даже оборотень, у него бы получилось, но хватка мертвецов куда сильнее живых. Никки подтянулся за край могилы, и Домино попытался помочь ему выбраться, но зомби не отпускал. Никки вытянул за собой кисть, предплечье и плечо в футболке зомби, все еще крепко держащего его за лодыжку.
Я держала палец на спусковом крючке и почти нажала, когда услышала вдруг нечто, заставившее меня заколебаться. Молящий голос:
– Помогите!
Уоррингтон был там, живой, находящийся в сознании и страстно желающий мяса. Он был там и молил о помощи.
Вот же сукин сын.
Глава 34
– Стреляй! – воскликнул Домино.
– Стреляй! – вторил ему Мэнни.
Зебровски выхватил свой пистолет и прицелился.
Домино изо всех сил старался не допустить, чтобы Никки затянуло в могилу. Сам Никки так глубоко зарылся пальцами в землю, словно пытался пустить корни, значит зомби с силой тащил его вниз.
– Я не дам ему навредить тебе, Никки, – пообещала я.
– Я тебе доверяю, – ответил он.
– Да стреляй уже в проклятую тварь, Анита, – завопил Домино.
Я не отводила взгляда от могилы и крепко сжимала дробовик, готовая выстрелить.
– Слышишь его, Мэнни?
