Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"
Автор книги: Лорел Кей Гамильтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)
Никки настоял, чтобы Трэвис свой первый раз без него приехал и потренировался с нашими охранниками, потому что Никки не всегда мог находиться рядом с Трэвисом. А еще Никки доверился мне, что Трэвис ужасен в драке, по-настоящему ужасен. Я и забыла, что прошлая ночь была началом длинного уикенда тренировки нашего ученого льва.
Я согласилась, чтобы Трэвис и Магда стали моими соседями по койке. Трэвис мне нравился, как друг, да и возможность поговорить с Магдой о ее третировании Келли тоже была неплоха. Мне не стоило поднимать эту тему, но мне нужно лучше понимать Магду, если я хочу разобраться, зачем она вызывает Келли на бой, учитывая, что она с этого не получит ничего, не считая формального титула главной львицы. Возможно, для нее этого было и достаточно, и если так, то я не знаю, как это прекратить, но я надеялась получить более вескую причину. Если выдастся шанс поговорить с Трэвисом наедине, я спрошу его о Магде. Но я вдруг почувствовала себя такой уставшей, словно все навалилось разом.
Я снова смыла с себя в душе слизь оборотня и кровь. А доктор Лилиан повторно наложила повязку, потому что у меня не получилось сохранить ее чистой. Лилиан была так возмущена, словно я это специально сделала. Я сидела на краю кровати с перевязанным левым плечом и немного рукой, и все еще была обернута в полотенце после душа. Не знаю, то ли я просто не хотела снова идти по подземелью голышом, то ли так устала, что забыла оставить его в душе. Ну, хотя бы мои волосы не перепачкались на этот раз, поэтому сейчас не были влажными. Так спать на подушке будет гораздо удобнее, и когда я проснусь, они не застынут причудливо, как те кляксы из теста Роршаха.
Я услышала голоса, кто-то разговаривал, проходя мимо двоих охранников у моей двери. Брэм заложил меня Фредо, так что теперь за мной всюду таскались телохранители, по крайней мере сегодня. Раздался тихий стук, и одно только это дало мне понять, что это не Магда. Она стучится как коп, словно с ордером на руках: громко, властно, едва не вынося дверь. А на этот стук можно было не отвечать, и они просто уйдут. Это, вероятно, был Трэвис.
– Входи, – отозвалась я.
Трэвис выглянул из-за двери. Его короткие локоны казались темно-каштановыми, хотя обычно были русыми. А еще было похоже, что они немного отрасли, и только когда он вошел в комнату и закрыл за собой дверь, я поняла, что они были влажными, отчего казались темнее и распрямились, удлиняясь. Мои важные и тяжелые волосы становились сантиметров на десять длиннее. Он был закутан в полотенце от подмышек до лодыжек, как и я, потому что мы были почти одного роста. Супер-большие полотенца на нас двоих выглядели как платья, а на Клаудии они должно быть прикрывали лишь самое необходимое.
– Жаль, что тебя ранили, – проговорил он.
– Мне тоже. Жаль, что мне пришлось отвлечь тебя от тренировки.
Вот тогда он улыбнулся.
– А мне нет, я их ненавижу.
– Ты начал обзаводиться кое-каким мышечным рельефом, – отметила я и хотела было указать на его руки, но замерла на середине движения, потому что забылась и попыталась поднять левую руку.
– Да, и, если бы женщины, с которыми я бы хотел встречаться, были того же типа, это было бы здорово, но их больше впечатлили сонеты Шекспира, что я могу нашептывать по памяти им на ушко.
Я одарила его взглядом.
– Скажи мне, что шутишь.
– Ты никогда не встречалась с кем-то, кого интересовала литература?
– Думаю встречалась, но могу ошибаться, потому что мне кажется, если бы я начала нашептывать под одеялом сонеты, они бы хохотали надо мной.
– Ты лучше знаешь свое окружение, – сказал он. – Мое любит поэзию.
– Я не сказала, что мне не нравится поэзия, просто не в восторге от сонетов.
– Тебе не нравится Шекспир? – Трэвис в притворной обиде прижал руку к груди, словно я ранила
– Предпочитаю трагедии, – ответила я.
Он снова улыбнулся.
– Ну конечно, хотя думаю, нашептывание монолога Леди Макбет меня бы завело.
Теперь была моя очередь усмехнуться.
– Не знаю, зависит от девушки.
– Как насчет тебя?
– Нет уж, – сказала я, все еще улыбаясь, и это была хорошая улыбка. Это помогло справиться с усталостью.
Он подошел и осторожно сел рядом со мной с той стороны, что не была забинтована.
– Выглядишь уставшей, Анита.
– Приятно знать, что я чувствую себя так же плохо, как выгляжу, или выгляжу так же плохо, как чувствую себя, или как-то так.
– Я не имел в виду, что ты выглядишь плохо, ты всегда хорошо выглядишь.
Я посмотрела на него.
– Прямо сейчас это откровенная ложь.
Он улыбнулся, нахмурился и наконец сказал:
– Это одна из тех ситуаций с девушками, где нельзя выйти победителем? Потому что, если я соглашусь с тобой, ты обвинишь меня в том, что я не считаю тебя красивой, а если не соглашусь, скажешь, что я лжец.
Я рассмеялась, не смогла сдержаться.
– Будь ты бойфрендом или любовником – возможно, но нет, я не стану обрушивать на тебя странную женскую логику.
– Фух! – выдохнул он, притворившись, что вытирает пот со лба.
– Я настолько устала, или ты веселее и счастливее обычного?
– Второе – чистейшая правда, – ответил он.
– Даже при усиленной нагрузке в зале?
Он кивнул.
– Я принял душ, прежде чем прийти сюда, потому что был весь потный после качалки и того, как мне надрали задницу.
– Я слышала, что ближайшие четыре дня тебя ждут интенсивные тренировки, так кто же натаскивает тебя в поединках один-на-один?
– Фредо.
– Он хорош в рукопашной, но еще лучше обращается с ножами.
– Это я заметил. Он говорит, я лучше управляюсь с лезвиями, чем со своими руками. Не уверен, комплимент ли это, или его способ сказать, что я настолько плох в драке, что без ножа мне не выиграть.
– Если Фредо хвалит то, что ты делаешь с ножами, это хорошо. Он главный инструктор охранников, и он в этом дьявольски крут. Однажды я пустила ему кровь в тренировочном состязании, чертовски впечатлив других парней.
Светло-карие глаза Трэвиса стали шире, отчего он показался моложе. Ему было двадцать пять, но выглядел он на восемнадцать, а с этими огромными глазами и растрепанными влажными волосами он легко мог сойти и за семнадцатилетнего.
– Ты задела Фредо в состязании на ножах, вау, это впечатляет. Он такой быстрый.
– У крыс и леопардов очевидное преимущество в скорости. Львы слишком мускулисты.
– Явно не этот лев, – сказал он.
– Я хотела тебя о чем-то спросить, если мы останемся наедине.
– Не помнишь о чем?
Я покачала головой.
Он осторожно приобнял меня.
– У тебя был тяжелый день.
– О, Магда, что ты о ней думаешь? Зачем она избивает Келли?
– Она хочет официально стать первой львицей прайда.
– Никки уже отказался от секса с ней, и я его Регина, так что она не может стать ей. Первая львица в нашем местном прайде – пустое звание.
– Это так, – согласился он.
– Так почему Магда так за этим гонится?
– Я не уверен, но знаю, что она не остановится.
– Почему нет, если она ничего от этого не выигрывает?
– Я не сказал, что она ничего не выиграла, я лишь согласился, что первая львица – пустое звание.
– Ладно, и что же ей дала драка с Келли?
– Не знаю, но она выглядит так, словно у нее есть какая-то цель. В Арлекине очень
целеустремленные и мастера-вампиры, – он нацарапал кавычки у слова «мастера», – и компаньоны-оборотни.
Я могла бы расспросить его ещё, но раздался очень решительный стук в дверь. Я не слышала перед этим никаких разговоров, либо была слишком увлечена беседой, либо Магда просто подошла и уставилась на дверь, пока охранники не позволили ей постучать.
– Входи, – сказала я.
Магда не выглянула из-за двери, она просто вошла так, словно эта комната принадлежала ей. Она была высокой для женщины, почти 178 сантиметров, а значит в былые времена возвышалась над другими людьми. Волосы были светлыми и подстрижены так, что прикрывали уши, но не касались плеч. Это была прямая стрижка, что хорошо смотрелась бы на прямых волосах, но ее вились, поэтому она выглядела неаккуратно, словно кто-то начал стричь и укладывать ее, но бросил в процессе. У ее мастера-вампира были абсолютно прямые волосы, настолько же черные, насколько ее блондинистые. Серо-голубые глаза, переменчивые как небо. Сейчас они казались голубее, потому что на ней была синяя атласная пижама. Подумать не могла, что у Магды есть пижама, пастельного синего оттенка, атласная, просто не то, что я представляла. Даже одетая во что-то столь мягкое, она заполнила эту комнату, и дело не в росте, а в манере держаться. Она обратила на нас взгляд, словно ее львица смотрела на нас, и эта львица считала, что все увиденное принадлежит ей.
Не все из Арлекина были такими, а она была, даже лев Джакомо не обладал такой аурой власти. Любой альфа рядом с ней словно постоянно получал оплеухи, как будто она уверена, что была самой сильной, быстрой, лучшей в комнате, если только ты не убедишь ее в обратном, а до того момента... это место было ее. Магда заставляла меня чувствовать себя уставшей, даже когда я не была уставшей. С ней словно постоянно меряешься приборами в ожидании, что же случится дальше. Это отчасти было в природе львов, но в ее случае не только это.
Я уже вспомнила, почему не так много времени проводила с Магдой, а ведь она еще и пяти минут здесь не провела. Как я вообще собираюсь спать рядом с ней? Видимо, это отразилось на моем лице, или возможно мой запах изменился, что бы там ни было, Магда это заметила.
– Ты уже недовольна тем, что я делаю, а я пока ничего не сделала, даже не говорила.
– Твоя энергия можно сказать... резкая, – ответила я.
Трэвис выпрямился, сидя рядом со мной, и больше не обнимал меня. Он был напряжен, вопрос только отчего?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала она.
– Я знаю.
Взгляд Трэвиса на нее больше напоминал не другого льва, а газель. Не удивительно, что у него есть проблемы с другими львами, не удивительно, что и у Магды они есть. Просто проблемы у них противоположного характера.
– Ладно, мне нужен сон, и вам двоим придется сотрудничать, чтобы это стало возможным, – сказала я.
– Мы будем спать по обе стороны от тебя, и наши львы соединятся с твоим, чтобы помочь тебе исцелиться, – произнесла она.
– Да, но только если твоя энергия не будет заставлять меня чувствовать себя так, словно я снова и снова должна доказывать тебе, что я доминант.
Между ее светлых бровей пролегла морщинка. Нечасто встретишь естественные золотистые брови, даже у блондинок. Думаю, они смягчали ее взгляд, а может, темные брови сделали бы цвет глаз ярче, кто знает?
– Я не делаю ничего вызывающего, Анита. Я знаю, что ты Регина нашего Рекса, и никогда не говорила другого.
– Ты предлагала Никки секс, – напомнила я.
– Стандартная практика предложить себя Рексу при вступлении в новый прайд.
– Нет, это не так, – наконец заговорил Трэвис.
Она прищурилась, посмотрев на него, и ее глаза стали серыми, как дождевые облака.
– Когда-то так и было, – сказала она голосом, ставшим ниже, словно дальше зарычала бы.
– Это было тогда, пришло новое время, – возразила я.
Она обратила этот недружелюбный взгляд на меня.
– Мне известно лучше, чем когда-либо будет тебе, что будущее не предугадать, и оно очень отличается от того прошлого, что я знаю.
– Я не собираюсь извиняться за убийство Матери Всей Тьмы, Магда.
Казалось, она искренне была в замешательстве.
– Я и не жду этого от тебя, ты не должна извиняться за победу над врагом.
– Ладно, я не собираюсь извиняться, что моя победа стоила тебе привычной жизни, как насчет этого?
– И снова я не жду от тебя ничего подобного. Тебе не нужно извиняться за победу в войне.
– Погугли войну во Вьетнаме и посмотришь, как люди могут извиняться за войну, хотя думаю, эту мы не выиграли.
– Я не понимаю.
– Анита ссылается на новую историю Америки и Вьетнама. Полагаю, французы и русские были замешаны не меньше.
– Я почитаю об этом в интернете, – сказала Магда, входя глубже в комнату.
Трэвис напрягся. Я повернулась к нему.
– Если ей нужно придержать свою энергию плохиша, то тебе необходимо взять себя в руки и прекратить источать энергию жертвы.
Его светло-карие глаза потемнели, пока я всматривалась в них. Он не обращался во льва, просто злился, отчего его глаза стали темнее. Думаю, его злость была хорошим знаком, значит он был готов к драке больше, чем показывал.
– Я пытаюсь, неужели ты думаешь, что я не пытаюсь? – ответил он, и его голос тоже стал немного ниже.
– Только то, что он верлев, не значит, что он не ягненок, Анита.
– Я не ягненок, – вскинулся Трэвис, и его голос звучал еще ниже, словно для баса ему нужна грудь пошире.
Магда проигнорировала его, разговаривая со мной так, словно его и не существовало.
– Ты не в силах превратить ягненка в волка, Анита. Даже если он научится сражаться, он не будет побеждать.
На самом деле я опасалась, что она права, но все же надеялась, что Магда ошибается.
Ярость Трэвиса исходила от него жаром, и показался его зверь. Я была так близко, что чувствовала покалывание кожи. Я взглянула на него и обнаружила темно-янтарные львиные глаза на его лице.
– Ты так плохо контролируешь своего зверя, мальчик?
Мальчик встал, и я не горела желанием видеть, как Магда выбьет из него всю дурь прямо передо мной, а еще не желала снова быть раненной в попытке разнять их.
– Это не похоже на покой, – сказала я.
Трэвис оцепенел. Магда посмотрела на меня.
– Я ограничена во времени, прежде чем мне позвонят ФБР, и я должна буду вернуться на работу. Я не спала уже около суток, так что если вы, ребята, собираетесь драться, выметайтесь, а я найду других соседей по койке.
Магда опустилась на одно колено, не отводя взгляда от Трэвиса, как в боевых искусствах, когда кланяются перед поединком. Ты наклоняешься, но не отводишь пристального взгляда от противника, иначе он может надрать тебе зад, когда отвернешься. И тот факт, что Магда уделяла Трэвису так много внимания, было либо хорошим для него знаком, либо означало, что она всегда так осторожничала.
Трэвис тоже встал на колени, правда запутался в полотенце, так что был не так грациозен, но все же сделал это.
– Мне жаль, Анита.
– Пощади, моя темная королева, – проговорила Магда.
– Для начала не называй меня темной королевой. Я прощу вас обоих, если вы прекратите цапаться н ляжете в постель, чтобы я могла поспать. Вы, ребята, далеко не самый предпочтительный вариант как постельный дуэт, и если вы немедленно не возьметесь за ум, навсегда будете вычеркнуты из списка тех, с кем я могу делить постель по какой бы то ни было причине.
Магда склонила голову, глядя на меня, но я каким-то образом знала, что она все еще следит за Трэвисом. Просто из осторожности, она не видела в нем реальной угрозы.
– Мне стыдно, что я поставила свою мелочную обиду выше твоего комфорта, моя королева.
– И мне, Анита, прости.
– Отлично, я приму извинения, если мы сейчас же ляжем спать, тихо, без грызни.
Я легла и забралась под одеяло, надеясь, что так смогу ускорить процесс. Я не могла лечь на левый бок, поэтому оказалась спиной к двери. Так не пойдет. Я села на постели и попыталась подумать, может ли хоть в одной из двух других палат кровать стоять по-другому. Не думаю.
– Позволь мне лечь перед тобой, так я смогу блокировать каждого, кто войдет в дверь, чтобы навредить тебе, – предложила Магда и стянула свой голубой верх от пижамы через голову, обнажая белокожий, но очень крепкий торс с высокой, полной грудью, а прямо под этой красивой грудью яростным алым серпом пролегал шрам, от одного края которого спускалась к талии прямая линия, словно кто-то вырезал на ее теле пресловутую косу смерти. Этот шрам был красным, значит недавним, и поскольку она может исцелить почти любую рану, его просто не должно быть. У нее могли быть старые белые шрамы, но не свежие. На ее руках, груди и животе перекатывались мускулы, пока она подходила к постели. Ее тело было подтянутым и атлетичным, как у Джей-Джей, хотя благодаря генам грудь у нее была больше, в остальном она напоминала мне балерину, которая мне так нравилась.
– Ложись впереди, – сказал Трэвис. – Потому что, если дело дойдет до настоящей драки, все, на что я способен – задержать их, пока ты защищаешь Аниту.
Он скинул полотенце на пол и забрался на постель, абсолютно не смущаясь своей наготы, перелезая через мои ноги на сторону кровати у стены.
– Осознание своих границ – есть начало мудрости, – сказала Магда, стянув низ своей пижамы. Нижняя часть ее тела была еще стройнее, словно ее гены выдохлись на груди, не одарив округлыми бедрами, поэтому они были очень узкими, а ноги – длинными. Она даже двигалась больше как мужчина, нежели большинство знакомых мне женщин, хотя я видела женщин, владеющих боевыми искусствами, которые прекращали покачивать бедрами в драке или настраиваясь на нее. Я задумалась, была ли эта походка для нее естественной или выработанной веками. Задумалась, как и когда она получила этот большой шрам.
Я наконец устроилась на правом боку, прижавшись к Трэвису, с Магдой, обнимающей меня из-за спины. Ее руки были такими длинными, что она на самом деле обнимала нас обоих. Ни она, ни Трэвис, похоже, не возражали, что Магда с помощью его тела крепче прижимала меня к себе. На какое-то мгновенье мне стало неловко, когда она прижалась грудью к моим плечам. Я никогда не спала так близко к другой женщине с такой большой грудью. Не знаю точно, почему это так нервировало меня, но это факт. Если бы я могла лечь на другой бок, я бы так и сделала, у меня было бы время, чтобы привыкнуть иметь дело с чужой грудью, прежде чем заметить ее. А теперь я замечала.
– Ты напряжена, – проговорила она.
– Не люблю быть спиной к двери, – и это отчасти было так.
– Если мы встанем, я перестелю постель так, чтобы ты лежала лицом в другую сторону.
Я почувствовала себя глупо от того, что не подумала об этом, но так мы и сделали. Трэвис помог ей перестелить постель, поменяв местами одеяло с подушками. У кровати не было ни подножия, ни изголовья, так что это подошло. На этот раз Трэвис оказался позади меня, и я чувствовала себя комфортнее, ощущая, как его мужское достоинство прижимается к моей заднице, а не грудь Магды к моим плечам. Я знаю, это странно, но так уж я чувствую.
Я обняла ее рукой за талию, и из-за разницы в росте я утыкалась лицом в ее спину, тогда как наши бедра соприкасались так же, как и с Трэвисом. Он накрыл мою руку своей, тоже обнимая Магду. И опять же ни один из них не возражал.
Я думала, ничего не получится, что я не усну, и все будет казаться диким, потому что я никогда не спала с ними раньше, но измождение выбирает очень странных соседей по постели. Я засыпала под тихое дыхание Трэвиса, зная, что он уже спит. В отличии от Магды, хотя ее тело было спокойным и расслабленным, как будто она притворялась спящей или просто позволяла мне заснуть. Откуда-то я знала, что она не спит или, как минимум, на чеку. Она могла мне не нравиться, и она не обязана была помешать кому-то войти в эту дверь, это работа охранников за ней, но я была готова поставить
большие деньги на то, что до меня кто-то сможет добраться только через ее труп. Тебе не обязательно должен кто-то нравиться, чтобы ты был уверен, что он отдаст свою жизнь за тебя. Тебе даже не должен кто-то нравиться, чтобы ты сделал это за него. Ты просто должен понимать, что это твой долг, понимать, сколь многим ты готов пожертвовать ради этого долга. Магда уже потеряла одну королеву под своим присмотром, ставлю свою жизнь, что она не хотела бы потерять еще одну.
Я спала и видела во сне серое небо с золотистыми облаками, похожими на пушистых львят, медвежат и других животных. Небо вдруг стало голубым, а солнце – теплым, и послышался шум океана, хотя пляжа видно не было за холмом. Я брела на этот звук всю ночь, но так и не смогла отыскать моря.
Глава 51
Играла музыка, врываясь в мой сон и вытягивая меня из него. Я приходила в себя с туманными воспоминаниями о воде и лодке, о зомби, жонглировавших котятами, которые царапали когтями воздух. Я проснулась, свернувшись между двумя мужчинами, пытаясь игнорировать музыку. Она наконец смолкла, и я снова начала проваливаться в сон, в полумраке комнаты было так тепло. Я прижалась к мужчине передо мной, уткнувшись лицом в его спину, и не узнала запах.
Глаза распахнулись, тело напряглось, и я попыталась подавить панику. Я так долго спала, что Магда с Трэвисом были вынуждены уйти и заняться своими делами. Со мной такое и раньше случалось: раненная или вымотанная я спала так долго, что моим соседям по постели приходилось сменяться, – но логика здесь не работает. Теплое давление мужчин, зажавших меня между собой в темноте, в гнезде из простыней и тел, так успокаивало мгновенье назад, а теперь мне казалось, что я в ловушке и не могу пошевелиться.
Снова зазвучала музыка, и до меня дошло, что это звонит мой телефон. Не помню, чтобы я брала его с собой, значит кто-то принес сюда мои вещи. Эти люди заботились обо мне, так почему же так стянуло живот, и единственным моим желанием было выбраться из-под одеял и тел и схватить телефон? Я попыталась сесть и осознала вдруг, что лежала на левом боку, значит плечо хотя бы немного зажило. Я так и осталась в ловушке под одеялами, потому что они как-то опутали меня и мужчин.
Мужчина передо мной приподнялся на локте и вытянул длинную руку из постели. Он был очень смуглым, черным сейчас, но я не знала точно: это его реальный цвет кожи или кажется таковым из-за тусклого освещения. Он взял мой телефон, а я так и не узнала, кому принадлежат эти короткие, почти сбритые темные волосы и очень высокое тело. Я чувствовала, что мужчина позади меня был ниже ростом и более хрупким, но я даже не удосужилась взглянуть на него. Я просто знала, что лежала там с теми, кто мне не знаком... с кем я не спала и не просыпалась прежде.
Я забрала телефон и наконец узнала мельком увиденное лицо высокого мужчины. Это был Симус, вергиена зова Джейн из Арлекина. Я нажала на кнопку и ответила:
– Да, слушаю.
– У вас сонный голос, Блейк, – сказала специального агента Мэннинг.
Я снова устроилась на левом боку, уткнувшись лицом в спину Симуса. Мужчина позади меня тоже удобно устроился, прижавшись ко мне. Я прекратила переживать по поводу того, что не знаю их, и просто позволила себе насладиться покоем.
– Я всю ночь работала, так что да, я сонная. Простите.
– Поднимали мертвых всю ночь?
– Что-то вроде того, да. Какие новости?
– Помните, вы просили посмотреть видео еще раз?
– Да, помню.
– Пока вы оденетесь и приедете, мы должны подготовиться ко встрече с вами.
– Подготовиться ко встрече со мной? Я просто приеду, ваш напарник воспользуется волшебством своего компьютера, и мы просмотрим пленки. Просто на этот раз я подключу своп способности к поиску зацепок.
– Главный офис настоял на присутствии еще одного зрителя, который поможет вам высмотреть зацепки.
– Что это значит?
– К нам отправили еще одного агента, чтобы посмотреть записи вместе с вами и маршалом Кирклэндом, припоминаете?
Я обо всем этом напрочь забыла, плечи напряглись, и мое гнездо из тел и одеял утратило часть своего умиротворения.
– Прекрасно, я в курсе, что с главным офисом не поспоришь.
– Можете язвить. Блейк. Только то, что вы рассекаете вокруг как одинокий, мать его, рейнджер, вовсе не означает, что все остальные не подчиняются своему начальству. Работа с вами заставляет все вышестоящее руководство нервничать. Интересно почему?
– Полагаю, это был сарказм.
– Правильно полагаете.
Голос Мэннинг был безрадостным, и я не думаю, что дело было только во мне.
– Да знаю я, что большие начальники в бюро меня недолюбливают. Они считают меня занозой в заднице, недостаточно хорошо исполняющей приказы.
– Докажите, что они неправы, – сказала она.
– Не могу, потому что я заноза в заднице и приказы плохо исполняю.
Она издала короткий смешок и наконец сказала:
– Дерьмово.
– Так что мне теперь нужно делать? – спросила я.
– Не вам, рейс задерживается. Так что у вас есть время, Блейк, ещё два часа до посадки, и наш агент наконец-то прибудет.
– Приятно слышать, может, даже поем что-нибудь.
– Вы же знаете, что на этих пленках. Как я уже сказала ранее, покушать перед просмотром – возможно, хорошая идея.
И не прощаясь, она отключилась.
Глава 52
Мужчина позади меня спустился ниже, уткнувшись носом мне в спину, но по остальным частям его тела, я понимала, что он не ниже меня ростом, просто забрался глубже под одеяло.
– ФБР всегда так грубы по телефону? – спросил он.
И я замерла, потому что узнала этот голос.
– А теперь ты вся напряжена, Анита. С чего бы это?
Я обернулась, стянув простыню и посмотрев Нарциссу в лицо. Он улыбался мне, но эта улыбка не коснулась его глаз. Они были мрачными и сверкающими. Он держал себя в руках, но был зол. И я не могла винить его, учитывая, что натворили Ашер с Кейном, но мне было не понятно, почему он спал в цирке. Нарцисс редко, если вообще когда-то такое было, покидал свой клуб, свой дом – "Нарцисс в цепях".
Он приподнялся на локте, по-прежнему мне улыбаясь. Его короткие черные волосы растрепались со сна, но надо признать, его худощавое треугольное лицо было привлекательным. Вокруг его больших карих глаз растекся черный карандаш, словно он плакал, но я-то знала, что он просто уснул с карандашом и тушью. Возможно, он вообще никогда не смывал косметику, но спорить готова, он очень спешил сюда. Обычно Нарцисс спал днем, а работал по ночам, так же, как и я.
– Выглядишь так, словно увидела привидение, милочка, – проговорил он, и горечь его слов соответствовала жесткости взгляда.
Я с трудом сглотнула и наконец смогла сказать:
– Просто не ожидала увидеть тебя здесь, Нарцисс. Обей клана гиен не принимает вызовы на дом.
– Разве не предполагается, что мы сотрудничаем?
Он подтянулся на постели выше так, что мы лежали, опираясь на локти и глядя друг другу в глаза с расстояния нескольких сантиметров. Слишком интимно для нас с ним, поэтому я попыталась сесть.
Но он схватил меня за руку, не сильно, не больно, но мне это не понравилось.
– Если я скажу: "Не трогай меня", ты ответишь: "Но я же трогал тебя гораздо больше, пока мы спали". Так все будет?
Нарцисс улыбнулся, но глаза его по-прежнему оставались сверкающе холодными или обжигающими, но это был жар ярости, не секса, не чего-то позитивного. Он держал меня за руку так нежно, словно я с легкостью могла высвободиться. Я не пробовала, потому что, если он затеет со мной из-за этого драку... оно того не стоит, пока. Только по присутствию Нарцисса здесь я понимала, что Жан-Клод приложил все силы, чтобы разгрести тот бардак, что сотворил Ашер с местными гиенами. Уверена, помощь Нарцисса в моем таком лечении – часть компромисса, чтобы удержать его от объявления войны или требований головы Ашера, или просто от убийства Кейна, который был одной из гиен низшего уровня, а в сообществе гиен это означало, что его жизнь и смерть были целиком во власти его короля, его Обей, Нарцисса.
– Да, все так и было бы, – ответил он.
– Тогда давай пропустим это, – предложила я.
Он улыбнулся.
– Давай.
– Мне нужно одеться и отправляться играть в "казаки-разбойники".
– Оставь нас, Симус, – велел Нарцисс.
Симус вылез из постели. Я обернулась гак, чтобы посмотреть на него, он был больше 180 см ростом, так сильно вывернуть голову я не могла.
– Не уверена, что оставить нас наедине – хорошая идея.
Симус засомневался и остановился, уставившись на нас.
От Нарцисса пахнуло жаром и энергией, словно открылась дверца работающей духовки. Я опустила взгляд на его руку, почти обжигающую мою кожу. Боже, он был таким сильным. Я конечно знала об этом, уже ощущала раньше, но недолго и не так, как сейчас.
– Либо я твой король, либо нет! – выплюнул он эти слова. – Если нет, тогда оставайся, но если да – проваливай нахрен!
Симус припал на одно колено, склонив голову, но не отводя взгляда так же, как и Магда чуть ранее.
– Ты мой король.
– Но эта вампирская сучка Джейн призывает гиен, всех гиен, как какая-то долбанная сирена.
Теперь он стискивал мою руку сильнее. Зверь охватил его почти видимым пламенем. И на него откликнулся мой новый внутренний зверь. Я до сих пор с такой осторожностью держалась подальше от гиен, с такой осторожностью. Большую часть своих зверей зова я привязывала случайно, ими становились те, кто оказывался по близости во время крупных метафизических скачков. Мне не хотелось связывать себя с еще большим количеством людей, и Жан-Клод призывал меня думать тщательнее, прежде чем выбрать кого-то по политическим или личным причинам, поскольку животные зова могли стать частью нашей поли-группы.
Нарцисс посмотрел на меня, из его рта с тонкими, хорошо очерченными губами вырвался низкий животный звук. Обычно он наносил помаду, чтобы визуально сделать губы полнее и пухлее. А сейчас они были просто розовыми, и я видела их настоящую форму. Я осознала две вещи: во-первых, кто-то включил свет, и теперь я различала, насколько бледная его кожа, какого глубокого карего цвета глаза и естественного розового оттенка губы; во-вторых, я пыталась поднять руку, чтобы коснуться и очертить линию его губ.
Он все еще держал меня за руку, поэтому я не могла дотянуться до него, но все же пыталась коснуться его лица. Мы не отводили взгляда друг от друга.
– Вон, – велел Нарцисс, и ни один из нас не посмотрел, как Симус направился к двери, но сейчас в комнате был кто-то еще. Я чувствовала их, и Нарциссу нужно было просто поднять взгляд и увидеть их.
– Все вы, вон отсюда!
– Я не одна из твоих гиен, и не ты подписываешь мне чеки.
Это был Дино. Не будь я в нескольких сантиметрах от самого сильного оборотня в этой комнате, я бы обернулась посмотреть на большого парня. Интересно, как вообще Симус протиснулся мимо него, они оба были такими большими, как два грузовика в туннеле.
Я едва не улыбнулась своей же шутке, но смотря Нарциссу в лицо, чувствуя, как он все крепче сжимал мою руку, мне казалось, он не понял бы юмор. Мне было тяжело дышать вблизи ко всей этой энергии. Он был жаром, солнцем и... Я чувствовала запах той же сухой травы, выжженной солнцем, что и при появлении моей львицы. Я чуяла запах родины или территории моих зверей, я просто знала об этом, как и о том, что гиены и львы обитают в одной среде, и задрожала, ощущая этот запах. Словно гиена пахла домом, и моя львица пробудилась.
Нарцисс рванул меня ближе, сокращая те несколько сантиметров, что были между нами, чтобы принюхаться к моему лицу.
– Не ради твоей львицы я пришел.
Я ощутила, как Дино навис над кроватью еще до того, как Нарцисс поднял взгляд.
– Будь очень осторожен, прежде чем сделать что-то еще, крыса, – проговорил он низким, рычащим голосом, но очень спокойным, тщательно выговаривая каждое слово. Я понимала, почему он так следит за своими словами, потому что не уверен, что, если сорвется в этом, не потеряет контроль и в остальном. У меня такое тоже бывало, в основном когда держала кого-то под прицелом.
