Текст книги "Мертвый лед (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

– Поскольку технически я не оборотень, может, я просто говорю правду?

К нам подошла вампирша брюнетка всего на несколько сантиметров выше меня, 170 см в лучшем случае. Ее улыбка была такой же циничной, но в синеве ее васильковых глазах была искра юмора.

– Мы с Фортуной думаем, что ты согласилась рассмотреть тигриц, только чтобы не слушать жалобы своих мужчин, когда приведешь в гарем еще одного любовника.

Я рассмеялась и взглянула на женщину, сидящую рядом со мной, а затем вновь на ее Мастера.

– Вот как? Так зачем же вы пришли, если считаете, что это бессмысленно?

Жан-Клод погладил меня по плечу той же рукой, что обнимал. не знаю, пытался ли он успокоить меня или себя. Я ведь даже еще не грубила.

– Когда твой король желает тебя видеть, ты не отказываешь ему, – сказала она.

– Даже если думаешь, что тратишь время, – закончила я мысль.

Она улыбнулась достаточно широко, чтобы обнажить одни аккуратный клык и

продемонстрировать ямочку на щеке.

Ее светлые волосы завивались в мягкие большие локоны, ниспадая на плечи.

– Большинство желаний королей являются тратой времени.

Она низко поклонилась Жан-Клоду, но ухмылка с ямочками никуда не исчезла.

– Едва ли я знаком со столькими королями, как ты, Эхо, но не могу не согласиться с тобой. Заверяю вас, что верил в серьезность намерений ma petite, иначе не отрывал бы вас отдел.

– Могу я присесть?

– Тебе не нужно просить позволения сесть рядом со своим тигром и любовницей.

Она плюхнулась на диванчик по другую сторону от Фортуны, и сиденье мягко спружинило.

– Ты невероятно справедлив для своего возраста и пола.

– Я знаю, что древние вампиры часто держатся за свои устаревшие взгляды, но как с этим связано то, что я мужчина?

– Не юли, Жан-Клод. Ты знаешь, как мужчины относились к женщинам в те века, что ты жил. В лучшем случае нас считали вторым сортом, порочными искусительницами. Мы были немногим лучше племенного скота для образованных и влиятельных господ.

– Значит ты ненавидишь мужчин?

– Мне правится с ними спать, но не заводить отношения. – она пересела на одно колено, чтобы обнять другую женщину за плечи. Фортуна сжала ее ладонь, переплетая пальцы. – Предпочитаю отдавать свое сердце в руки более надежные, чем мужские.

Жан-Клод рассмеялся и притянул меня ближе к себе.

– Как я выяснил, мужчины и женщины в равной степени разбивают сердца.

– Я бы спросила у Аниты, но она была всего с двумя женщинами, так что это едва ли считается.

– Многие американки экспериментируют с этим в колледже. Джэйд твой эксперимент? – спросила Фортуна.

–Нет, хотя это и не твое дело.

Жан-Клод прижал меня к себе, и я почувствовала, как сильно напряжена.

– Не будь наивной, – сказала Эхо. – Джэйд делит тебя с мужчинами, только потому что они мужчины. но другая женщина взволнует ее куда больше, если конечно ты не планируешь брать в постель их обеих. В этом все дело? Ты хочешь создать menage a trois только для девочек?

Должно быть мое отношение к этому было написано у меня на лице.

Эхо снова рассмеялась.

– Ох, тебе это совсем не нравится. Значит всегда должен быть хоть один мужчина?

– Я предпочитаю мужчин женщинам, если ты об этом.

– Отдавать предпочтение мужчинам и не желать оставаться в постели с женщиной наедине – разные вещи.

– Я не задумывалась над этим, – ответила я.

– Правда? – спросила Эхо, циничный взгляд вернулся к ней, и ее синие глазки похоже пытались изучить меня разными путями, но все что она получила в ответ – непроницаемое лицо копа. Она отвела взгляд первой. – У тебя и правда иммунитет ко взгляду вампира.

– Ты особо и не старалась, но да, вроде того.

– Твои мысли очень далеко, Анита Блейк, и никого в этой комнате ты не рассматриваешь всерьез. Ты не выбираешь нового любовника.

Я вздохнула.

– Мне жаль, вы все заслуживаете лучшего. Дело, над которым я работаю, очень плохое. Даже по моим меркам оно... жуткое.

– Мы заинтригованы, – сказала Эхо.

Фортуна кивнула.

– Если хотя бы половина из того, что о тебе рассказывают, правда, тебя нелегко напугать.

У меня появилась идея.

– Вы чувствуете мою силу, мою некромантию?

Они обменялись взглядами и кивнули.

– Мы все чувствуем, ma petite. Я уже давно говорил тебе, что мертвые отвечают на твою силу.

– Я имею в виду, если рядом будет кто-то с похожей силой, вы почувствуете его, даже если они не поднимают мертвых?

– Иногда. – сказала Фортуна.

– Смотря насколько они сильны, но ты... ты сияешь словно темное пламя, и нас как мотыльков влечет к этой обжигающей тьме.

– Даже когда я не использую свою некромантию, как сейчас? Вы чувствуете меня сейчас?

Фортуна нахмурилась, а Эхо снова внимательно всмотрелась в мое лицо.

– Ты ищешь другого некроманта с похожей силой?

– Я этого не говорила.

– Ma petite осторожничает, чтобы не выдать нам детали текущего расследования.

– Если ты ищешь такого же, как ты, то некоторые из нас могли бы подсказать тебе, где искать, если ты об этом спрашиваешь, – сказала Эхо.

Я кивнула.

– Ты встречала силу, похожую на мою?

– Ты ярчайшая звезда, Анита, поэтому если есть кто-то поблизости, для нас Он невидим из-за тебя. Но за пределами твоего влияния да. есть другие.

– Где?

– В Лос-Анджелесе, – ответила Фортуна. – но ты знаешь их всех. Они поднимают мертвых для очень известных живых.

– Я ищу кого-то, кто не так известен.

– Я могу связаться со всеми Мастерами страны, ma petite, и спросить их. Они должны знать, если в их владениях появился тот, кто может с тобой сравниться.

– Ох, никто не сравнится с Анитой, – возразила Эхо. – Мы бы все узнали, если бы появилась бы еще одна темная госпожа. Или господни?

Я задумалась, стоит ли поделиться своими мыслями о том, что это мужчина. По что если нет? Что если это женщина, которая так же, как и я сегодня, передала контроль над зомби другому?

– Я не знаю наверняка и не хочу гадать. Не хочу проворонить его только потому, что неправильно сузила критерии поиска.

Жан-Клод крепче обнял меня, теснее прижимая к себе.

– Если тебе нужна информация, ma petite, я могу просто сказать Мастерам городов, что мы интересуемся новыми аниматорами.

– Они просто решат, что Анита охотится на них так же, как делала Мать Всей Тьмы, – сказала Эхо.

– Она убивала всех, кто обладал ее силой, – вспомнила я.

– Да, – подтвердила Эхо. -Но пропустила тебя, пока не стало слишком поздно.

– Ее страх перед другими некромантами был обоснован, – заметила Фортуна.

Нелегко было согласиться с этим, но я попыталась.

– Я ищу кого-то сильного, очень сильного. Настолько могущественного, что, если бы они были поблизости достаточно долго, я бы услышала о них.

– Значит они молоды, – заключила Эхо.

– Я так думаю, – кивнула я.

Она обняла Фортуну обеими руками за плечи, хотя ей и пришлось встать для этого на колени.

Моя мачеха Джудит велела бы ей убрать сапоги с дивана, но мне плевать, если наша идея сработает. Мне даже не придется сообщать ФБР, что я проболталась, если только вампиры не найдут что-нибудь. А до тех пор, то что федералы этого не знают, никому не навредит.

Глава 20

Появились Мика и Мефистофель (Дэвил было прозвищем, но его знали как Дэва) вместе с другими золотыми тиграми, в основном мужчинами, и Гуд Энджел, сестрой-двойняшкой Дэва. Все члены золотого клана были высокими, ростом от 177 до 193 сантиметров, блондинами всех оттенков с золотистым тоном кожи, словно обладали мягким, но перманентным загаром. Они все были привлекательны или даже красивы. Мужчины были широкоплечи и с легкостью набирали массу, если работали над этим, но большинству из них не нравилась качалка. Женщины все высокие как манекенщицы, могли обладать как модельной худобой, так и соблазнительными изгибами. У более стройных девчонок были проблемы с наращиванием мышечной массы, а обладательницы пышных форм были мускулисты как валькирии, отчего некоторые из них прекратили качаться. Энджел была единственной брюнеткой среди них. Она покрасила свои волосы в самый черный цвет, какой только смогла найти. Но глаза так и остались такими же голубыми со светло-коричневым ободком вокруг радужки, как и у ее брата, правда из-за темных волос они казались более синими с темно-коричневым контуром. Спорить готова, что в клубе ее приняли бы за гота с контактными линзами.

Когда кто-то спросил се о черных волосах, она ответила:

– Гуд Энджел^l8 мое настоящее имя. Может я комплексую?

( Good Angel – Добрый Ангел.)

Она не проводила времени в зале столько, сколько мне хотелось бы. И не тренировалась достаточно усердно, чтобы быть одним из наших охранников. Но я оценила ее мрачное мироощущение.

Не считая Энджел и одного из мужчин, все остальные были в форме охранников, потому что это их основная работа. Всю свою жизнь их готовили к служению мастеру вампиров, за которого они должны были сражаться и выполнять все, что будет необходимо их мастеру.

– Мне нужно обсудить кое-что с Микой, я на минутку, – я поднялась и коснулась губ Жан-Клода в быстром поцелуе.

– Полицию или зомби? – спросила Фортуна.

Я остановилась и прищурилась на нее.

– Пушистиков.

– Пушистиков. Мне нравится, – засмеялась Эхо.

– Ты имеешь в виду дела коалиции? – уточнила Фортуна.

– Ага, это я и имела в виду.

– Нам нравится, что ты принимаешь участие в жизни местных оборотней, – сказала она.

– Спасибо. Я сейчас вернусь.

– Не сомневаюсь, – сказала Эхо. – Но, если бы они все ждали меня, я бы не торопилась.

Я оглянулась на золотых тигров и Мику, а затем вновь посмотрела на Эхо.

– Они не все мои.

– Но могли бы быть, – заметила она.

– Да, но подумай только об эмоциональной нагрузке.

Она снова рассмеялась.

– Ну, если не брать в расчет Торна и Энджел, она будет не так уж и велика.

Я не могла поспорить с этим, поэтому даже не стала пытаться, просто неопределенно улыбнулась ей и направилась к Мике. Он был окружен золотыми тиграми, а значит мне придется беседовать и с ними, но я была готова вытерпеть эту толпу золотых великанов, чтобы поговорить со своим третьим возлюбленным.

Он подарил мне ту самую улыбку, что была предназначена только нам с Натаниэлем, а затем я оказалась в его руках, и мы поцеловались так. словно и не виделись всего пару часов назад.

– Меня она так никогда не целует.

Я прервала поцелуй, чтобы взглянуть на Дэва, который был сантиметров на тридцать выше нас. Улыбка смягчила его слова, но в какой-то степени его это все же задевало. Он был уверен, что дарован богом всем мужчинам и женщинам, пока не приехал в Сент-Луис, где его шарм не поразил меня и не впечатлил мужчину, в которого Он впервые влюбился. Это были первые удары по самолюбию Дэва. Когда такого большого привлекательного мужчину впервые по-настоящему ставят на место, могут возникнуть проблемы, но Дэв не держал зла, просто был озадачен.

– Я думала, ты зарекся от девчонок ради Ашера, – сказал я.

По его очень красивому лицу пробежала тень, и одного только взгляда было достаточно, чтобы понять: в раю были проблемы. Натаниэль говорил, что Кейн – другой парень Ашера – ревнует к Дэву. Может, в этом все дело? Не завидую я Дэву, вручившему свое сердце Ашеру. Этот вампир совершенно по-новому раскрыл понятие «вздорный возлюбленный».

Я взглянула на Мику, пытаясь понять, знал ли Он что-нибудь, но тот пожал плечами. Он тоже был растерян. Я не стала спрашивать: «Что на этот раз?» – только не при всех, но зуб даю, я еще услышу об этом в приватной беседе от самого Дэва или Ашера.

– Он сказал мне, что, если ты захочешь надеть кольцо мне на палец, он не станет мешать.

Я коснулась его руки, другой все еще обнимая Мику.

– Мне жаль, Дэв.

Она сжал мою ладонь и проговорил:

– У него есть Кейн. И Кейн считает, что я тоже должен найти себе кого-то еще.

– Чтобы ты не слишком отвлекал Ашера от пего, – заключила я.

– Ты гораздо красивее этой гиены, – сказала Энджел.

Я понимала, что она пытается поддержать брата, но...

– Комментарии вроде этого только нервируют Кейпа.

– Но это же правда, – возразила она, указав на брата. – Кейна нельзя назвать страшненьким, но он не сравнится с Дэвом или Ашером, если уж на то пошло. Если честно, вообще не понимаю, что Ашер в нем нашел.

Это одна из причин, почему мне не нравится Энджел: даже когда она пытается быть доброй, ей удается плюнуть в кого-то ядом. У нее был настолько же сложный характер, насколько легко было поладить с Дэвом, благодаря этому, он выдерживал отношения с Ашером, что не удалось бы Энджел. Хотя я бы тоже не выдержала все. что Дэв терпит от Ашера, так что кто я такая, чтобы судить, но...

– Кейн красив. Просто он как Мальборо Мэн, а не Брэд Питт.

– Что это значит? – спросила она.

– Он по-мужски красив.

– Если это просто более мягкий способ сказать, что Он не привлекателен, то я соглашусь.

– Кейн по-своему красив, Энджел.

– Почему ты защищаешь его?

Я всмотрелась в лицо Дэва. отмечая выражение дискомфорта, и задумалась, не нравился ли ему самому Кейн. Если так, то ревность Кейна была для него двойным ударом. Его каре-голубые глаза были наполнены болью. Он позволил увидеть нам эту неприкрытую рану всего на мгновенье, а затем закрыл глаза, улыбнулся и спрятался за образом спортсмена-весельчака, что было для него такой же маской, как для меня лицо копа. Мика тоже взял его за руку, и в тот момент, когда мы оба коснулись его, по нашей коже разлилась сила. Она подняла каждый волосок на наших руках, скользнула вдоль позвоночника и пробудила наших зверей. Я ощутила леопарда Мики и видела, как мой уставился на меня сквозь длинный тоннель из того места, где передо мной мысленно представали мои внутренние звери. Я понимала, что на самом деле ни тоннеля, ни площадки для леопарда нет, но так уж поступает человеческий разум, чтобы постигнуть невозможное. А так как я касалась и Дэва, на меня взглянул еще и другой зверь. Моя золотая тигрица припустила рысью за черной тенью леопарда, по мое человеческое тело не было способно принять даже одну форму, не говоря уж о двух. Случалось уже, когда множество моих зверей откликались все вместе, и ничем хорошим это не заканчивалось. Кошки не любят делиться.

И словно желая проверить, не лгу ли я. к золотой присоединились черная, голубая, белая и красная тигрица; теперь тигры всех цветов уставились на меня, и в тот момент, когда они появились, золотая тигрица остановилась. Они все просто стояли и смотрели на меня, выжидая. Мой леопард ожил не как игра вашего воображения во сне, а как сила, навстречу ожившему зверю Мики в захлестнувшей волне силы и магии, словно невидимый шелковистый мех скользил подобно воздуху не только по нашей коже, но и внутри наших тел. Наши звери плавали от меня к нему, как огромные пушистые левиафаны, но не придерживались логического маршрута там, где мы с Микой соприкасались; они скользили вдоль наших рук к Дэву. Его тигр должен был атаковать их, но не стал.

Огромный золотистый кот перекатился на бок, купаясь в силе, словно она ласкала его.

Подобное уже происходило, когда мы с Дэвом впервые встретились, но никогда больше не повторялось. Я посчитала это всего лишь какой-то метафизической проблемой, но на лице Дэва отразилось то же неожиданное удовольствие, как и в тот первый раз.

Сипа перетекала между нами тремя в бесконечном бархатном прикосновении магии. Я чувствовала, как что-то зарождается внутри меня, и понимала, что если мы не остановимся сейчас, то все это может стать больше, чем просто метафизическое удовольствие.

– Давайте закругляться, – сказала я с придыханием.

– Боже, давайте не будем, – сказал Дэв, упав на колени, крепко сжимая паши руки. Его веки трепетали, Он словно не мог сосредоточиться ни на чем, кроме ощущений своего тела.

– Сегодня не такая вечеринка, – сказал Мика, пытаясь пошутить об этом, но его голос звучал почти с тем же придыханием, что и мой.

Я знала, что золотые тигры рассыпались веером перед нами, но пока не услышала голос Фортуны:

– Этого просто не может быть. – даже не осознавала, что и другие нас тоже окружили, и теперь мы стояли в кругу из вертигров.

– Она пахнет всеми нами одновременно, – сказала Энджел.

– Они оба, – поправила Фортуна, подходя к Мике ближе и принюхиваясь к его волосам. Этого я не знала.

– А что произойдет, если мы коснемся их? – поинтересовалась Энджел.

– Нет, – воскликнула я.

– Никто нас не тронет, – сказал Мика.

Торн потянулся к нам. Его короткие локоны были настолько темным блондом, что я бы назвала их коричневыми, но, когда я так и сделала однажды, он был глубоко оскорблен.

–Не смей. – предупредила я.

По это же Торн, он не принимает отказа. Он коснулся меня, и сила скользнула по его руке, но не в него самого. Словно он мог присоединиться к этой энергии, но сила не делала его частью цепи.

– Коснись их обоих, – велела Энджел.

– Нет! – закричали мы с Микой.

Торн опустил другую ладонь на руку Мики, и сила хлынула прямо в него.

– Мы сказали нет! – прорычал Мика. Теплая и успокаивающая сила внезапно отрастила когти и ударила. Торн отшатнулся от нас, и на его футболке расползалось кровавое пятно.

Сила вновь стала теплой и чувственной, но теперь мы могли разорвать цепь, словно

вмешательство Торна освободило нас.

Торн задрал футболку, демонстрируя раны от когтей на своем животе. И в этот момент Дэв врезался в него с такой силой, что тот не просто упал, а проехал по полу. Дэв оказался на нем, прежде чем он смог подняться, и заставил его сесть, притянув за окровавленную футболку, опутавшей его шею.

Дэв зарычал так близко у его лица, что казалось, будто он вот-вот укусит его.

– Мое! – взревел он. – Мое!

Тори заморгал, словно еще не слышал его, но я видела, как взметнулась его рука, и уловила блеск серебра.

– Нет! – закричала я. но больше ни на что не хватало времени. Мужчины были на другом конце комнаты, что бы сейчас ни произошло, уже никто не успеет добраться до них.

Глава 21

Я увидела, как тело Дэва среагировало на лезвие, за секунду до того, как оступилась на пути к нему, ощутив боль в боку.

Он был золотым тигром моего зова, а значит я обладала властью над ним, как и он надо мной, но за все нужно платить. Я проверила не было ли у меня кровотечения – не было. А болело так, словно было, но я не была по-настоящему ранена. И осознание этого помогло мне двигаться вперед, игнорируя боль.

К тому времени, как я добралась до них, другие охранники уже растащили мужчин в разные стороны. Торна прижимали к полу трое ребят. Они с ним не нежничали, а я не возражала. Еще двое ребят удерживали Дэва, но все еще торчащее из его бока лезвие не давало ему сильно сопротивляться. Нож вошел почти по рукоять. Похоже, Торн вонзил его, а затем попытался выдернуть, но не успел до того, как на него обрушились охранники, или может нож застрял в ребрах? Я положила руку на бок и подумала, что это очень даже возможно. Тупая боль, что ощущала я, лишь отголосок того, что чувствует Дэв, но, если бы его рана была серьезнее, я тоже могла бы получить повреждения. Смерть зверя твоего зова может убить и тебя, а значит поведение Торна было крайне безалаберным.

Подоспела доктор Лилиан вместе со своим личным телохранителем-веркрысой. В сообществе ликантропов не хватало докторов, и те немногие, что были, ценились на вес золота. Доктор Лилиан была по-прежнему стройной с седыми, почти белыми волосами. Она выглядела, на мой взгляд, лет на пятьдесят, значит на самом деле она была гораздо старше. Оборотни стареют медленнее людей, и она, будучи частью крысиного родера, соответствовала своему телохранителю.

– Что произошло? – спросила она, посмотрев на двух вертигров и меня, зажимающую бок. Она сперва направилась ко мне, но я указала ей на Дэва.

– Это он ранен, не я.

– Почему тогда за бок держишься ты?

– Он золотой тигр моего зова, я была связана с ним силой, когда это случилось, – я оглядела комнату и позвала: – Жан-Клод, Натаниэль, Мика, вы что-нибудь из этого почувствовали?

– Я нет, – ответил Мика.

– Я закрылся щитами, ma petite, поэтому в порядке.

– Тупую боль, – сказал Натаниэль, держась рукой за бок

– Черт, значит мне нужно проверить всех, с кем я связана.

– Могу сказать «ой», – проговорил Домино, входя в комнату. Он был назван так из-за черно-белых локонов, сейчас они были преимущественно белыми, значит, когда он перекидывался в последний раз, он обращался к белому цвету своего смешанного наследия, а не черному.

Подоспел Криспин, чьи волосы были абсолютно белыми, так как он принадлежал белому клану, и он тоже держался за бок.

Эхо резко вывернула правую руку Торна.

– Убив зверя зова, ты можешь убить и самого вампира, разве ты забыл об этом?

– Я не пытался убить его.

Фортуна потянула его другую руку, добившись болезненного стона.

– Разве ты забыл, что, причиняя боль Дэву, ты вредишь и Аните?

– Забыл? – повторила Эхо, дергая руку, словно собиралась выбить ему плечо.

– НЕТ! – ответил Торн сквозь стиснутые зубы.

Лилиан опустилась на колени возле Дэва.

– Будь ты человеком, мы бы зафиксировали нож и доставили бы тебя в госпиталь, чтобы хирург помог его извлечь. Но к счастью это не серебро.

– Видите! Я не пытался убить его, – сказал Тори.

– Заткнись, – велела Фортуна.

– Приготовься. Анита. Сейчас я вытащу нож.

– Дай мне пару секунд, чтобы предупредить остальных.

Я опустила щиты еще немного, чтобы все, с кем я связана, могли понять, что сейчас произойдет. Джейд плакала в своей комнате. Прямо сейчас это ой как некстати, поэтому я закрылась от нее сильнее. Другим же позволила быстро осмотреться, чтобы предупредить их. Когда щиты были даже чуть-чуть приоткрыты, «рана» болела сильнее, поэтому я вернула их на место, словно железный занавес и сказала:

– Если Дэв готов, давай.

Охранники помогали держать Дэва, а Лилиан взялась одной рукой за рукоять ножа, другой в латексной перчатке уперлась в бок вертигра и рывком выдернула лезвие.

Дэв с шипением выдохнул и, стоя на коленях, немного провис на руках других ребят. И хотя меня по большей части уберегли щиты, я протянула руку.

– Хочешь нож? – спросила Лилиан, взглянув на меня.

– О да.

– Зачем Он тебе?

– Хочу вернуть его Торну.

– Не делай глупостей.

– Просто проясним кое-что, – сказала я, и после минутного колебания, она позволила мне забрать из ее руки окровавленный нож.

Я подошла к Торну, которого удерживали на коленях Эхо с Фортуной, едва не вывихнув ему руки.

Он был выше 180 сантиметров, а я достаточно низенькая, поэтому, когда он стоял на коленях, мы так удобно встречались глазами.

– Так ты забыл, что, ранив Дэва, причинишь боль мне?

Он молчал, и женщины капелькой боли развязали ему язык:

–Да.

– И о том, что он зверь моего зова, ты забыл, просто коснувшись силы, что нас объединяла?

Он помрачнел.

– Я не подумал.

– Вот в чем твоя проблема, Торн, ты не думаешь. Ты действуешь и идешь на поводу у своих эмоций, но не думаешь. Я собираюсь все прояснить, чтобы в будущем ты подумал дважды, прежде чем натворить глупостей.

Его взгляд метнулся к ножу в моей руке.

– Милый ножичек, хорошо сбалансирован, – заметила я. попробовав рукоять на руке.

– Спасибо, – ответил Тори, но теперь голос его звучал неуверенно. Хорошо.

Я вонзила клинок в его бок, не задев ребра, так что он быстро и уверено вошел по самою рукоять так же, как он собирался сделать это с Дэвом. Эхо с Фортуной отпустили его руки, чтобы он мог среагировать на удар. Я приблизилась к его удивленному лицу и сказала:

– Если ты еще раз забудешь, что принадлежит мне, и навредишь Дэву или любому другому зверю моего зова за пределами тренировочного ринга, я снова воткну в тебя этот клинок. Только целиться я буду чуть выше и ближе к центру, ясно?

– Да, – ответил он сквозь стиснутые зубы, дыша так, словно сдерживал крик.

– Да, что? – спросила Эхо.

– Да, мэм.

– Попробуй еще раз, – сказала она.

– Да... моя королева.

– Так-то лучше. – похвалила она.

– Да, гораздо, – кивнула я и рывком вытащила нож, услышав всхлип Торна.

Я пристально посмотрела на него, держа нож, на котором его кровь смешалась с кровью Дэва.

– Второго предупреждения не будет. Торн. Ты это понял?

Он сглотнул, кивнул и замер, словно это причинило боль, и наконец ответил:

– Да. я понял.

– Уведите его с глаз долой, пока я снова не воткнула в него клинок.

Они подняли его на ноги, а затем Эхо сказала:

– Ты мне нравишься.

Я улыбнулась и встряхнула головой.

– Не могу сказать, что ты мне неприятна, но и что уже нравишься, я пока не уверена.

Она улыбнулась мне.

– О, а теперь я точно уверена, что ты мне нравишься.

– Ты не дашь доктору взглянуть на меня? – спросил Торн.

– Так вылечишься, – сказала я. – Уведите его.

– Как пожелает наша королева, – сказала Фортуна.

– Что бы она ни пожелала, – вторила ей Эхо.

Я приподняла бровь на ее слова.

– Насилие тебя заводит, или это была просто жестокость?

– И то, и другое, – ответила она и одарила меня взглядом, который я привыкла видеть на мужском лице. Однажды это выведет меня из себя, но стоя там с окровавленным ножом в руке, я знала, что девчачий флиртующий междусобойчик не был таким уж большим делом. Я вытерла кровь чистой стороной рубашки Дэва и предложила ему его рукояткой вперед.

Он посмотрел на нож, а затем на меня.

– Представь, что это подарок от твоего кузена Торна.

– Ему не понравится, что ты отдаешь мне один из его любимых ножей.

– Я хочу, чтобы он видел, как ты носишь его. Хочу, чтобы это напоминало ему о том, что если он еще хоть раз выкинет подобную хрень, я покончу с ним раз и навсегда.

Кивнув, Дэв забрал у меня клинок.

– Я уже исцеляюсь Анита.

– Ты знаешь, как ты зарычал на него «Мое!»?

–Да.

Я положила руку сзади на его шею, прямо под волосами, где кожа была теплой, и притянула его вниз, пока наши лбы не соприкоснулись.

– Мое.

Тогда он улыбнулся и потянулся за поцелуем, который я подарила ему.

– Твое, – сказал он. отстраняясь.

– Чертовски верно!

Глава 22

Раз в неделю мы стараемся ужинать как семья в «Цирке проклятых». Небольшой стол, который Жан-Клод поставил на кухне мечты Натаниэля, не вмещал нас всех. Мы попытались все обустроить в официальной обеденной комнате, которую Жан-Клод берег для более серьезных случаев, вроде визитов мастеров вампиров. Но она была слишком далеко от кухни, поэтому мы превратили одну из маленьких спален поблизости в большую, но все еще уютную столовую. Этим вечером не был запланирован ужин, однако Натаниэль сказал:

– Мы должны поделиться с Дэвом энергией, чтобы он мог залечиться, и это потребует топлива. Еда – самый простой способ подзаправиться. Дайте нам полчаса, и все будет готово.

–Нож не был серебряным, так что он залечится в считанные минуты, – сказала доктор Лилиан.

– Анита может вылечить меня и заодно восполнить мои силы, – напомнил Дэв, обнимая меня крепче, пока паши тела плотно не прижались друг к другу. Я почти было сказала, что Он делает мне больно, но другие высказались за меня.

– А что на это скажет Ашер, mon ami¹⁹? – спросил Жан-Клод.

((фр.) Мой друг)

– Мне позволено быть пищей в экстренных случаях.

– Что скажет Кейн? – спросил Натаниэль.

Дэв нахмурился и уткнулся мне в макушку. Я отстранила его достаточно, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Почему у Кейна больше над тобой власти, чем у Ашера?

Дев вздохнул и обнял меня крепче, не с сексуальным подтекстом, а, чтобы стало уютнее.

– Все сложно, – сказал он наконец, и его голос дал мне понять, что под "сложно" скрываются печаль и разочарование.

– Расскажи все Аните, пока мы готовим ужин, – предложил Натаниэль.

– Сколько времени вес это займет? – спросил Мика, подойдя к нам.

– Тридцать минут максимум; курица уже замаринована, и мы как раз готовим овощи на пару.

– Прошу, скажи, что там есть какие-нибудь углеводы, – взмолился Домино.

– Нет, если нужны углеводы, ешь их в обед, – ответил Никки.

– Не моя вина, что твой метаболизм не усваивает картошку, – сказал он, слегка нахмурившись, но улыбаясь, чтобы разрядить обстановку.

– Съешь картошку на обед, – предложил Криспин. – Многим из нас предстоит раздеваться на сцене. Никаких углеводов.

– Никки не стриптизер, – возразил Домино.

– Натаниэль стриптизер, – сказал Никки.

– Какое это имеет отношение к тебе?

Никки одарил Домино прямым и далеко недружелюбным взглядом.

– Что?

– Я здесь шеф-повар. – сказал Натаниэль. – Хочешь другую еду – составляй меню на неделю, покупай продукты и готовь сам.

Домино поднял руки.

– Ты выиграл! Я не силен в домашних хлопотах. Я не могу быть даже су-шефом, как Никки и Синрик.

Мика обнял меня за плечи, и Дэв отодвинул свою руку так, чтобы они оба могли касаться меня, не задевая друг друга. Для одних это означало бы нежелание касаться другого мужчины, для других – знак уважения. Дэв был бисексуалом, но он отодвинулся, потому что знал, что Мика случайно не касается других мужчин, а Мика был их лидером. Если лидер хочет обнять свою невесту, ты уступаешь ему место, даже если ты один из ее любовников. Полигамия вовсе не подразумевает абсолютное равенство между большим количеством любовников. Есть, конечно, и те, кто поддерживает в таких отношениях идеальный паритет, но большинство из нас разделяет основные отношения, дополнительные и того меньше. Например, если бы, когда мы с Дэвом обнимались, вошел Ашер, я бы уступила ему, потому что у Дэва с ним основные отношения, а со мной в лучшем случае третьей степени важности.

– Перед ужином Аните, Жан-Клоду и мне нужно побеседовать с некоторыми вертиграми.

Мы вместе с Дэвом взглянули на Мику.

– Я сделал что-то не так? – спросил Дэв.

– Нет, Дэв. ты ни сделал ничего плохого, но с тобой мы тоже поговорим, – улыбнулся Мика.

– С вертиграми, которые уже связанны с нами, или с новыми? – спросила я.

–Не с новыми, пока еще.

– Стоит только попросить, mon chat, – сказал Жан-Клод.

Мика собрал тигров, которых посчитал нужным, а мы все доверяли ему достаточно, чтобы верить, что он объяснит все, когда мы останемся наедине. В моей жизни было время, когда я не доверяла так сильно кому-либо, но Мика заслужил мое доверие, доверие Жан-Клода, доверие всех нас. И отсутствие споров и возражений доказывало это. Мы все просто прошли в его офис здесь, под землей. Он был даже новее, чем переделанная столовая, и не считая ее, эта была единственная комната со столом и стульями на всех. До того, как здесь обустроили офис, большинство общих собраний проходило в спальне Жан-Клода, и приходилось сидеть или на полу, или на кровати, потому что оба кресла, стоявших у камина, убрали.

А сейчас мы все устроились за овальным столом в переговорной части офиса. Еще здесь стоял письменный стол, за которым Мика работал иногда, по чаще я его находила сидящим в конце овального с кучей бумаг, разложенных перед ним, или с группой других оборотней, обсуждающих дела Коалиции. Письменный стол был прекрасен, но почти нетронут. Рабочим местом Мики все же был овальный стол.

В конечном итоге мы с Микой и Жан-Клодом устроились за дальним концом овального стола. Я села посередине, положив одну руку на бедро Жан-Клода. а другой сжимая ладонь Мики. Жан-Клод обнимал меня за плечи, так что кисть его руки покоилась позади плеча леопарда, рядом с которым расположился Дэв. Они не настолько тесно общались, но этим вечером Дэв словно старался