Текст книги "Осколок Империи"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

– Сколько это стоит?

– Невообразимо дорого. На уничтожение другого, менее вредного, мусора мы не можем тратить столько денег. Может быть, со временем нам удастся снизить затраты, – Уайт стал недоуменно оглядываться. – Не возражаете, если я сяду?

Рядом стоял карточный стол, на нем были разбросаны пластиковые пакеты из-под напитков, вокруг стола были расставлены откидные кресла. Уайт опустился на сиденье неожиданно тяжело, хотя Джем Джонс старалась его поддержать.

– Позвать доктора Янеско? – встревожилась она.

– Не нужно, Джем. Я просто устал. Здесь есть вода?

Джерриберри еще раньше заметил автомат. Он заплатил доллар и получил пластиковый пакетик кока-колы. Обернувшись, он едва не столкнулся с Джемини Джонс.

Она заговорила тихо, но убедительно, даже сурово:

– Оставьте его в покое! Вы его загоняли!

– Это он меня загонял, – прошептал Джерриберри в ответ.

– Я вам верю. Только не позволяйте ему гонять вас так быстро. Доктор уже немолодой человек.

Уайт раскрыл пакет и залпом выпил кока-колу.

– Ну вот, уже лучше, – вздохнул он и снова взбодрился. – Вы видите: мы не засоряем землю, а очищаем ее.

– Согласен.

– Спасибо. Зря я вам это рассказал. Вы что-то говорили о погроме на улице Санта-Моника?

– Погром продолжается, и меня по-прежнему обвиняют в том, что я его спровоцировал.

– А вы по-прежнему обвиняете «Джамп Шифт».

– Это зависит от подхода, – терпеливо объяснил Джерриберри. – Допустим, десять человек из миллиона хотят ограбить магазин. В Соединенных Штатах таких охотников наберется четыре тысячи. Чтобы попасть на улицу Санта-Моника, этим четырем тысячам потребуется ровно столько времени, сколько уходит на то, чтобы нажать двадцать одну кнопку.

Уайт заговорил резким тоном:

– Чего вы хотите от нас? Вы запрещаете нам изобретать?

– Нет, конечно! Изобретайте на здоровье! – Джерриберри вскрыл еще один пакет кока-колы.

– Что именно?

– Не знаю. Изобретайте то, что нужно, – он опустошил пакет. – В процессе решения всякой задачи возникают новые задачи, но это не значит, что нужно отказаться от решения первоначальной.

– Давайте решим вашу задачу.

Они сидели, потягивая кока-колу. Джерриберри наслаждался отдыхом. «И правда, старик меня загонял, – подумал он».

– Главное – толпа.

– Точно.

– Пусть работает схема: один приемник и множество передатчиков. Сейчас каждая кабина может принимать груз из любой другой кабины города. Вы можете сделать кабину, которая только передает?

– Конечно, – Уайт оторвался от своего пакета. – Кабине присваивается незарегистрированный код, и она является потенциальным приемником, потому что нужно принимать воздух в обмен на груз.

– Что это даст…

– Добавим к коду кабины букву «Э» – «Экстренная ситуация» и сделаем так, что вызвать ее можно будет только из полицейского или пожарного участка. Затем устанавливаем эти кабины в местах, где могут собираться толпы, то есть везде. Вы сами говорили.

– Говорил.

– Нам придется удвоить число кабин или вдвое урезать число принимающих кабин. Люди будут вынуждены проходить пешком вдвое большее расстояние, чем проходят сейчас, передвигаясь по городу. Оправдано ли это?

– Я уверен, что этот погром не последний, – сказал Джерриберри. – Беспорядки вновь входят в нашу жизнь, как туризм. Туризм утратил популярность, когда распространились телепортационные кабины малого радиуса действия. Сети дальней телепортации постепенно возрождают его. Представьте себе непрекращающийся ползучий погром – толпу, которая кочует с места на место, крушит и грабит.

– Какой ужас!

– Не расстраивайтесь, – Джерриберри положил руку старику на плечо. – Вы герой. Вы совершили чудо и не виноваты в том, что делают люди. Возможно, вы спасли мир от гибели. Ведь к тому времени, когда появилась телепортация, загрязнение окружающей среды достигло угрожающих масштабов.

– Ну да!

– Мне пора. Времени осталось мало, а я хочу еще кое-что выяснить.

VIII

Таити. Иерусалим. Мекка. Остров Пасхи. Стоунхендж.

Мировые достопримечательности. Места, куда толкает человека первый порыв. Названия, которые все знают с детства.

Мекка. Миллионы мусульман (нужно узнать точную цифру) пять раз в день кланяются, поворачиваясь в сторону Мекки. Коран требует от мусульманина хотя бы раз в жизни совершить паломничество в Мекку. В этом городе развита только одна отрасль промышленности: изготовление предметов культа. А попасть туда можно, нажав несколько кнопок.

Иерусалим. Священное место для приверженцев трех мировых религий. Евреи до сих пор, празднуя исход из Египта, желают друг другу: «В будущем году встретимся в Иерусалиме». Здесь и сейчас совершается история. И сюда можно попасть, нажав несколько кнопок.

Стоунхендж. Загадка древних времен. Кто воздвиг эти каменные монументы? Когда? Для чего?

Этого никто никогда не узнает наверняка. У северо-восточных ворот от главной аллеи ответвляется дорожка, петляет между холмиками и взбирается на гору, а там стоит кабина дальней телепортации.

Сейчас в Стоунхендже одиннадцать вечера, в Мекке и Иерусалиме час ночи. Там ничего не увидишь. Джерриберри перечеркнул эти названия.

Эйфелева башня, Пирамиды, Сфинксы, Ватикан – проклятье! Все достопримечательности мира собраны в одном временном поясе. Что можно увидеть в полночь?

Таити. Скажи «тропический рай», и всякий, кто тебя услышит, ответит: «Таити». Когда-то такой же репутацией пользовались Гавайи, но Гавайи оказались слишком близко к цивилизации. Со временем она пришла на Гавайи. Таити, затерянный в диком Южном полушарии, возможно, избежит подобной участи.

Джерриберри набрал код – и все вокруг зашаталось. Джерриберри прижался к стене кабины, похолодев от страха. Ведь если бы сейчас не произошла передача скорости, он бы погиб. Наверное, передача произошла не совсем синхронно. Ерунда, просто он слишком много знает.

На таможне было шесть принимающих кабин разных образцов. Единственный таможенник безнадежно смотрел сквозь непрерывный поток прибывающих пассажиров, не видя никого в отдельности. Джерриберри влился в поток туристов.

Это были большей частью мужчины. Некоторые несли чемоданы, почти все – видеокамеры. Англичане, американцы, французы, немцы, реже испанцы или русские, в большинстве одетые по-летнему и очень бедно – в дешевые и потрепанные вещи. Они стремились к выездным кабинам – прямоугольным, с одной стеклянной стеной. Такие выпускаются странами Общего Рынка. На лицах у многих Джерриберри заметил беспокойство и испуг. Наверное, их смущает новое, современное и чистое здание. И это тропический рай? Неоновые огни, кондиционеры…

Джерриберри стоял в очереди к телефону и вдруг сообразил, что автомат не примет ни его монеты, ни кредитную карточку. По дороге к обменной кассе он решил осмотреть телепортационные кабины. Они принимали только французские деньги. Джерриберри купил пригоршню тяжелых монет и вернулся в очередь.

Людям приходится привыкать к путешествиям. Точно.

Робот-путеводитель, говорящий по-английски, сообщил Джерриберри коды городских кабин Папеэте.

И вот он снова кочующий репортер. Набираешь код – смена кадра. Бросаешь монету, осматриваешься, набираешь код. Прорезь для монет расположена не так, как дома, сами монеты не такие: слишком большие и тонкие, а вместо кнопок – диск с дырочками. Немного практики – и Джерриберри ко всему приспособился.

Прибрежную полосу занимали недостроенные здания самых причудливых форм – отели. Самые густые толпы в Папеэте были на пляжах и в воде. Потом Джерриберри не мог вспомнить, какого цвета песок на Таити: он его толком не видел.

В городе Джерриберри заметил огромные кварталы современных домов со стеклянными фасадами, еще строящихся и уже построенных. Видел старые трущобы и старые виллы. Улицы, где бы они ни пролегали – среди лачуг, особняков или небоскребов, – были всюду перегорожены палатками и наспех сколоченными дощатыми хибарками и пристройками, которые едва не вплотную подступали к телепортационным кабинам, скамьям и гораздо более необходимым передвижным туалетам. Несколько кварталов занимал рынок под открытым небом. С обеих сторон его ограничивали ряды палаток. Попасть на рынок или выйти оттуда можно было только через телепортационные кабины.

«Они пошли дальше нас, – подумал Джерриберри. – Если есть кабины, кому нужны улицы». Джерриберри не почувствовал восхищения, ему стало горько.

Здесь было много нищих. Поначалу Джерриберри не замечал их: он слишком быстро переносился с места на место. Потом обратил внимание, что, где бы он ни оказался, к кабине тут же бросаются двое-трое обитателей лачуг. Джерриберри стал у подножия небоскреба, осажденного палатками скваттеров, и принялся наблюдать за нищими. Среди них встречались аборигены: мужчины, женщины, дети – одинаково бронзовые, в одинаковом тряпье, с одинаковыми повадками. Они составляли незначительное меньшинство. Больше оказалось белых, а среди них еще больше приезжих. Они протягивали к Джерриберри руки, улыбаясь или делая печальные мины, и начинали просить, пытаясь угадать, на каком языке он говорит. Частенько угадывали. Джерриберри постоял в других местах – нищих было полно везде.

Таити – мечта белого человека.

Джерриберри вдруг почувствовал, что ему это надоело. В списке кодов был один загадочный. Джерриберри набрал его. Когда он открыл дверь кабины, воздух с шумом устремился наружу. Джерриберри широко открыл рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки.

Какой вид! Джерриберри стоял на вершине горы. У ног толпились другие горы. Серо-голубые пики, белые шапки облаков, зеленые и желтые лоскутки долин, а вдали море.

Неподалеку находилась конечная остановка автобуса. На площадке как раз разворачивался старенький грейхаунд. Водитель затормозил напротив Джерриберри и что-то дружелюбно крикнул по-французски. Джерриберри улыбнулся и энергично завертел головой. Водитель пожал плечами и уехал.

Отсюда до города два-три часа езды. До того как появились телепортационные кабины, маршрут, скорее всего, сюда не доходил. Продлив маршрут до кабины, компания не просто спасла свое дело, а продвинула его вперед. Автобус отошел переполненный. Бизнес процветал.

Джерриберри долго стоял на горе, упиваясь видом окрестностей. Вот красота, прославившая Таити. Приятно было сознавать, что после демографического взрыва на Таити хоть что-то уцелело.

Немного погодя Джерриберри вспомнил, что у него нет времени, и направился к кассе.

Молодой билетер отложил книгу в бумажной обложке и любезно улыбнулся:

– Да?

– Вы говорите по-английски?

– Конечно, – он был одет в униформу, но цвет кожи и черты лица выдавали таитянина. Молодой человек хорошо говорил по-английски, с акцентом, непохожим на французский. – Вам нужен билет?

– Нет, спасибо. Я хотел бы с вами поговорить, если вы не заняты.

– О чем вы хотите поговорить?

– О Таити. Я репортер.

Молодой человек улыбнулся уже не так любезно:

– Вы собираетесь нас бесплатно рекламировать?

– Вроде того.

Улыбка погасла.

– Возвращайтесь домой и скажите, что на Таити нет больше места!

– Я это понял. Я только что из Папеэте.

– Я имею честь владеть домом в Папеэте. У нас хороший дом, но мы вынуждены были выехать оттуда. Мы не могли, – он волновался и не мог говорить так бегло, как ему хотелось, – не могли выйти на улицу. Нас окружили, – тут он произнес неизвестное Джерриберри слово, – своими палатками, а купить телепортационную кабину для дома мы не могли. У меня нет таких денег. Перенести общественную кабину ближе к подъезду было невозможно, потому что, – опять это слово, – заняли всю улицу. Полиция бессильна против них.

– Почему?

– Их очень много. Мы не звери и не можем их расстреливать. А это единственный способ борьбы с ними. Они приезжают сюда без денег, без вещей, им негде жить. Нищие – еще полбеды. Вы расскажете об этом у себя на родине?

– Я записываю, – ответил Джерриберри.

– Гораздо страшнее богатые, которые строят здесь отели. Скоро они превратят наш остров в один огромный отель. Смотрите! – Он указал на склон горы, закрытый от него стеной киоска. – «Плейбой-Клаб» строит под нами очередной отель.

Джерриберри увидел временные постройки и огромную стальную коробку с вертолетными винтами наверху. Он заснял строительство, окружающие его горы и перевел объектив на страдальческое лицо билетера.

– Я вспомнил слово – скваттеры! – вдруг выпалил билетер. – Я уверен, что в моем доме сейчас живут скваттеры. Мы уехали, а они заняли наш дом. Скажите всем, что с нас довольно скваттеров!

– Скажу, – пообещал Джерриберри.

Перед тем как уйти, он еще раз посмотрел вокруг: зеленые долины, синие горы, полоска моря вдали, но взгляд невольно останавливался на непрерывном потоке материалов, льющемся на строительную площадку «Плейбой-Клаба» из телепортационной кабины третьего типа.

Остров Пасхи. Огромные каменные статуи с головами из красного вулканического туфа и с длинными торжественными лицами. Они лучше, чем по документальным фильмам, известны людям по мультикам («Помолчи, пока эти археологи не уберутся», – шепчет одна статуя другой), но даже документальные снимки не способны отобразить их тяжеловесное величие. И сюда можно попасть, лишь набрав код… которого нет в справочнике. Где-то он должен быть, как же иначе? Наверное, перуанское правительство не горит желанием принимать на Острове Пасхи миллионы туристов.

Другая сторона медали. Телепортация делает любое место бесконечно доступным, но лишь при условии, что там есть кабина. Набирая код «Лос-Анджелес Интернэйшнл», Джерриберри с довольным видом ухмылялся. Есть средство защиты!

IX

В полицейском участке на Пурдью Авеню с ним никто не хотел разговаривать.

В мире мгновенных перемещений только репортеры обладают терпением. Джерриберри не унывал.

И вот какой-то чиновник снизошел до того, чтобы сказать:

– Слушайте, у нас нет времени. Люди заняты наводят порядок на улице Санта-Моника.

– Наводят порядок? Значит, погром кончился?

– Почти. Из Чикаго доставили технику, с помощью которой в старые времена подавляли беспорядки. Похоже, опять придется ее производить. Но погром кончается.

– Прекрасно!

– Еще бы. Конечно, мы не всех задержали. Группа грабителей захватила грузовую кабину в подвале у «Пенни» и через нее вывезла добычу. Сами бандиты спаслись тем же путем. Не хотел бы я, чтобы они опять здесь появились. У этих мерзавцев уже есть оружие.

– Непрерывный ползучий погром?

– Что-то в этом роде. Слушайте, мне некогда. – Он бросился к телефону.

Джерриберри остановил на бегу другого чиновника, но тот сразу узнал его.

– А-а-а, вы тот человек, из-за которого все началось. Позвольте пройти!

Джерриберри ретировался.

Летний закат. Снова время коктейля…

Выйдя из полицейского участка, Джерриберри почувствовал необъяснимое головокружение и прислонился к стене. Слишком много перемен. За три с половиной часа он несколько раз сменил время, место и климат. Из вечернего Нью-Йорка – в яркий день на морском побережье, потом в сухой зной Долины Смерти, затем – в ночную Сахару. Джерриберри с трудом припоминал, где он был. Он потерял ориентацию во времени и в пространстве.

Почувствовав себя лучше, он отправился в «Кав-де-Руа». Для каждого человека существует оптимальное соотношение перемен и постоянства. Мало перемен – человек томится от скуки, нет постоянства – он пугается и теряет способность адаптироваться к новым условиям. Тот, кто женится шестой раз за десять лет, не станет менять работу. Тот, кого служебные обязанности вынуждают много путешествовать, постарается сохранить стабильность в семье. Женщина, привязанная к семье и хозяйству, будет менять наряды, заведет любовника или станет ходить в гости.

Телепортация приносит перемены и не дает постоянства. Для многих клубы были элементом стабильности. Клубы объединялись в ассоциации, человек мог выйти из дома в Вайоминге, а закончить вечер в таком же клубе в Денвере. Члены клубов старались походить друг на друга. Человек, который меняет роли, будет менять клубы. В клубах люди общались: они больше не встречались в автобусах, аэропортах, на лестничных площадках. В одном клубе ты можешь поболтать ни о чем со случайным знакомым, в другой идешь, когда хочется серьезно побеседовать. В «Бич-Клабе» всегда развлечешься партией в теннис.

«Кав-де-Руа» был создан для успокоения. Опрокинуть стаканчик в прохладном полумраке бара —.именно то, что сейчас было необходимо Джерриберри. Наблюдая за игрой света на боках бутылок, он старался вспомнить имя. Вспомнив, записал в блокнот и не спеша допил свой стакан.

Гарри Мак-Корд всю жизнь прослужил в полиции, последние двенадцать лет он был шефом полиции Лос-Анджелеса. Всего лишь год назад он вышел в отставку. Робот-путеводитель не сразу сообщил его адрес: Мак-Корд жил в Орегоне.

Его домик стоял в сосновом лесу. Сидя на крыльце, Джерриберри смотрел на грязную дорогу, которая связывала Мак-Корда с цивилизацией. Дорога заросла травой, а телепортационная кабина была новенькая.

Расположившись на крыльце, они пили пиво.

– Преступления – это очень общее место, – сказал Гарри Мак-Корд.

– Преступления и телепортационные кабины, – уточнил Джерриберри. – Я хочу знать, как повлияло на вашу работу то, что у преступника появилась возможность мгновенной смены местонахождения?

– О-о-о!

Джерриберри ждал.

– Я думаю, значительно затруднило. Кабины появились… когда? В девяносто девятом? Они распространились не сразу. У нас было время, чтобы приспособиться… Некоторые помещали кабины в квартирах, а когда их грабили, предъявляли претензии к нам.

Мак-Корд разговорился. Он всегда был видной фигурой в обществе и хорошо говорил.

– Кражи. Онёры были даже здесь. Если в доме или квартире была сигнализация, полиция прибывала на место происшествия почти мгновенно. Если вор был достаточно расторопен, чтобы скрыться, то украсть он ничего не успевал… Были сложные охранные системы, которые запирали дверь телепортационной кабины изнутри и таким образом задерживали преступника до прибытия полиции. Среди воров также имелись профессионалы, которые умели перехитрить любую охранную систему. Такого поймать невозможно, если, конечно, он еще не ушел. Случалось, задерживали воров с поличным только потому, что они забывали запастись монетами для пользования кабиной. Был такой – Лон Уиллис. Он имел обыкновение ставить в дверь кабины распорку, которая держала ее открытой, пока он работал в доме. Если срабатывала сигнализация, Лон бежал в соседнюю квартиру и телепортировался оттуда. Это был ловкий трюк, мы так и не схватили Уиллиса. Однажды ночью, когда сработала сигнализация, он побежал в соседнюю квартиру, а хозяин квартиры проделал в его голове маленькую, но очень уместную дырочку.

Убийства. Алиби отошло в область преданий. Человек мог веселиться на Гавайях, отлучиться в Париж и убить там другого человека быстрее, чем принять ванну. Как сделал Джордж Клейтон Ларкин. Правда, для оплаты телепортации он воспользовался своей кредитной карточкой, потому и попался. А у Люсиль Дауни закончились монеты, и она, по локоть в крови, подошла к газетному киоску разменять банкноту.

– Карманные кражи. У вас есть потайной карман?

– Конечно, – сказал Джерриберри.

У него был внутренний карман с пластмассовым вкладышем, на молнии. Чтобы расстегнуть ее, нужно было тянуть двумя руками.

– Залезть туда трудно, но возможно.

– Что у вас там? Кредитная карточка?

– Точно.

– Их можно аннулировать в считанные минуты. В кармане сейчас много не возьмешь. Иначе на улице Санта-Моника была бы драка, а не погром.

Контрабанда. С ней даже не пытались бороться.

– Наркотики. Я не знаю как бороться с их распространением. Каждый, кому нужны наркотики, достает их. Мы арестовываем кого можем, но что это дает? Я согласен с Дарвином.

– Что вы имеете в виду?

– Следующее поколение не будет употреблять наркотиков, так как оно будет происходить от здравомыслящих родителей. Я бы легализовал электрическую стимуляцию. Если бы имел право. Пропуская ток через центр наслаждения, ты получаешь удовольствие, которого тебе не может дать ни один наркотик. Ты и смотреть не станешь в сторону торговца опиумом.

– Погромы. Погром на улице Санта-Моника – первый успешный погром за последние двадцать лет. Полиция может прекратить погром, когда он только назревает. О толпе, в которой зарождается погром, мы говорим «горящая толпа». Мы стараемся держать такие ситуации под наблюдением – с тех пор, как появилась техническая возможность.

Мак-Корд умолк, взвешивая, стоит ли говорить дальше.

– Видите ли, платные кабины появились сначала у магазинов, потом в жилых районах. И вот тогда, когда «Джамп Шифт» поставила кабины в трущобах, погромы прекратились.

– В этом что-то есть.

– Это еще не все, – засмеялся Мак-Корд. – Когда кабины появились в трущобах, не стало трущоб. Почти все их жители куда-нибудь переехали. Теперь ведь ничего не стоит ездить на работу в другой город.

– Как вы думаете, почему полиция не сумела остановить погром на улице Санта-Моника?

– Это интересный случай, согласны? Сегодня я побывал на Санта-Монике. Вы видели грузовую телепортационную кабину в подвале универмага «Пенни»?

– Нет.

– Там поработал профессионал. Этот человек знал, что делает, – ни в чем не прокололся. Наверное, тренировался на модели. Мы нашли первый приемник в цепи, но дальше не продвинулись, потому что кто-то прикрывал отход. Он испортил приемник и куда-то телепортировался. Настоящий профессионал. Какая-то команда гангстеров решила сделать погромы своей профессией.

– Вы думаете, это их первое дело?

– Думаю, да. Наверное, они поняли, что погромы такого типа неизбежны. Это говорит об их проницательности. Горящая толпа не собралась бы так быстро, если бы не кабины дальней телепортации. Это совершенно новое преступление. Я начинаю жалеть, что ушел в отставку.

– Как бы вы реконструировали кабины, чтобы облегчить жизнь полиции?

Об этом Мак-Корд не хотел говорить. Он ничего не знал об устройстве телепортационных кабин.

Семь часов. Интервью назначено на девять.

Джерриберри вернулся в «Кав-де-Руа». Он начинал нервничать и надеялся, что хороший обед и спокойная обстановка клуба утешат его сценическое волнение. Его несколько раз пригласили в компанию, он отказался. Джерриберри расположился за свободным столиком и принялся за еду, продолжая писать в блокноте.

Кабины для экстренных ситуаций. Передают в любое место, принимают только из полицейских и пожарных участков. Полиция закрывает все кабины в округе, кроме этих.

Нельзя, гангстеры скроются. Как же быть? По крайней мере, тем, кто не участвует в грабежах, нужно дать возможность покинуть зону погрома.

Ха-ха! Кабины для экстренных ситуаций передают в полицейские участки.

Перечеркнул и написал:

Все кабины передают только в полицейский участок.

Снова зачеркнул и написал:

Расширенный проект: а) из участка поступает сигнал «погром»; б) все кабины в округе перестают принимать; в) все кабины в округе передают на полицейский участок.

Джерриберри взялся за вилку. Не успев поднести ее ко рту, бросил и добавил строку: г) толпа погромщиков громит полицейский участок изнутри.

Какая идея!

Потягивая кофе, Джерриберри наконец привел мысли в порядок. Он отправился к телефону.

Секретарь «Семи шестерок» обещала соединить его с доктором Уайтом, как только тот появится. Джерриберри предупредил, что через два часа этого делать уже не стоит, чем, кажется, доставил ей удовольствие.

Мак-Корда дома не оказалось.

Джерриберри вернулся за свой столик, дрожа от нетерпения. Ему во что бы то ни стало нужно узнать, возможно ли… Иначе он будет пороть чушь – перед миллионами телезрителей.

Прошло двадцать минут. Джерриберри собирался позвонить еще раз, но тут к нему подошел метрдотель и сказал, что на проводе доктор Робин Уайт.

– Это технический вопрос, – сказал Джерриберри. – Я расскажу, что мне нужно, а вы ответите, возможно ли это, ладно?

– Выкладывайте.

– Полиция узнает, что собралась толпа, такая, как позавчера на улице Санта-Моника. В управлении нажимают кнопки, каждая из которых отключает кабины на небольшой территории.

– Сейчас так и делают.

– Ну да, сейчас полиция отключает кабины, а я хочу, чтобы происходило что-нибудь более сложное, например, чтобы кабины принимали вызовы только из полицейских и пожарных участков, а передавали только в полицию.

– Это можно сделать, – Уайт задумался, прикрыв глаза. – Хорошо. Полиция будет освобождать невиновных, направлять в больницы пострадавших и задерживать явных преступников, записывая все имена. Блестяще! Приемник поставим наверху скользкой наклонной плоскости, а внизу устроим огромную камеру… По крайней мере, приемник будет за решеткой.

– Можно выпустить специальные кредитные карточки для полиции и других представителей власти, которые позволят им проходить сквозь блокаду.

– Можно…

Вдруг Уайт замолчал и нахмурился;

– В ваших рассуждениях есть одно слабое место. Если толпа будет действительно большая, люди раздавят либо камеру, либо друг друга, в зависимости от крепости стен. Вы думали об этом?

– Нужно, чтобы работали одновременно несколько участков.

– Сколько? Существуют пространственные ограничения. О чем вы думаете, Барри?

– На сегодняшний день пассажир кабины дальней телепортации должен набрать три кода, чтобы куда-нибудь попасть. Вы говорили, что можно усовершенствовать систему вызова и набирать два кода. А можно обойтись одним?

– Не знаю.

– Нужно восстановить справедливость, – сказал Джерриберри. – Наша беда в том, что погромщики слетаются в одно место со всех концов Соединенных Штатов. Вот если бы использовать против них все полицейские участки Соединенных Штатов! Наполнились камеры в Лос-Анджелесе – включаем камеры в Сан-Диего или в Орегоне.

– Ну и вид у вас, Барри! – засмеялся Уайт. – Да вы мечтатель!

– Значит, нельзя?

– Конечно, нет. Погодите-ка, – Уайт поджал губы. – Есть выход. Это можно сделать, если оборудовать полицейские участки приемниками дальней телепортации и установить связь с гасителем скорости. Позвольте, тогда можно будет вызвать приемник дальней телепортации из любой кабины.

– Значит, можно?

– Осталось уговорить людей платить за это. Сконструировать такую систему не сложно. В течение двух лет мы могли бы ввести ее в эксплуатацию.

– Я могу на вас сослаться?

– Конечно. Мы продаем телепортационные кабины.

Это наш бизнес.

X

Ток-шоу – чуть ли не единственное телевизионное развлечение. Покупая кассету, зритель заранее знает, что на ней записано. Другое дело – ток-шоу. Включая телевизор, человек не знает, что увидит. Затраты на съемку таких программ невелики, поэтому ток-шоу оказалось конкурентоспособным. Ток-шоу «Сегодня вечером» начинается в восемь тридцать, в самое престижное время.

В девять началось… Из кабин, стоящих вдоль улицы чуть выше последнего ряда домов, посыпались люди. Они метались туда-сюда, отыскивая переулки, ведущие к Стрэнду, прыгали через невысокий каменный парапет, отделяющий улицу от пляжа, и застывали, охваченные восторгом.

Из черноты моря к берегу катились буруны, горя голубым пламенем. Несколько минут – и пляж кишел людьми. Мужчины, женщины, дети, парочки, семьи. Держась за руки, люди смотрели в море. Они гопали по мокрому песку, прыгали, как дикари, и взвизгивали, с восторгом глядя, как под ногами вспыхивает голубой свет. На песке выросли горы одежды. Купающиеся теснились в воде, брызгая друг в друга голубым сиянием. Перед ток-шоу многие успели принять дозу спиртного или еще чего-нибудь. Те, кто еще был трезв, спешили исправить упущение. По зову программы «Сегодня вечером» они прилетели сюда за счастьем. У многих в руках были пакетики или мешочки с марихуаной.

Толпа растянулась вдоль берега, как большая змея, затопила мол и все прибывала.

Джерриберри Янсен телепортировался в студию за час до интервью. Ему показалось, что он попал в муравейник, такой яростный беспорядок царил вокруг. Джерриберри стал спрашивать Уоша Эванса. Эванс в этот момент пробегал мимо, случайно обернулся и резко остановился.

– Привет, – сказал Джерриберри. – Посовещаемся или сразу в эфир?

– Поговорим, – сказал Эванс с растерянным видом. – Видите ли, Янсен, вы больше не сенсация. Возможно даже, интервью не состоится.

Джерриберри выругался.

– Я слышал, что погром подавлен.

– Даже больше. Задержали воровку, с которой все началось.

– Прекрасно!

– Если можно так выразиться. Только один из тысячи человек, заявивших о том, что знают ее, оказался прав. Ее зовут Ирма Хеннесси, живет в Джерси-Сити, разъезжает по всей стране. Говорит, что никогда не крадет в одном и том же магазине дважды. Янсен, она прелесть. Мечта репортера. Честное слово, я был бы счастлив, если бы ее сейчас освободили. Я взял бы интервью у нее.

– Значит, я больше не виновник погрома на улице Санта-Моника? Вы переключились на Ирму Хеннесси? Что ж, хорошо. Я себя неловко чувствовал в положении знаменитости. Все?

«Все, что я наездил, все, что узнал сегодня, – все зря, – думал Джерриберри. – Сделать, что ли, научно-популярный видеофильм?»

– Нет, – сказал Эванс. – На Эрмоза-Бич тоже случился погром.

– Что за черт!

– Ерунда какая-то. – Эванс прикурил сигарету и заговорил сквозь зубы: – Знаете Гордона Лундта, звезду видеоэкрана? Сегодня он выступал в программе «Сегодня вечером» и обмолвился об огненном приливе на Эрмоза-Бич. Он сказал, что там очень красиво. И все тут же решили, что им просто необходимо увидеть огненный прилив.

– Что там происходит?

– Насколько я знаю, никто не пострадал. Никто ничего не разрушил. Толпа иначе настроена, и там нечего красть, кроме песка. Это оргия счастливых. Просто там чертовски много народу.

– А-а-а, безумная толпа. Само собой, – сказал Джерриберри. – Безумная толпа может собраться везде, где есть телепортационные кабины.

– Правда?

– Да. Так было всегда. А с появлением сетей дальней телепортации толпы собираются гораздо быстрее. В некоторых местах, например на Таити, толпа, раз собравшись, уже не убывает… Что случилось?

– Мне пришло в голову, Янсен, – усмехнулся Уош Эванс, – что нам нечем вас заменить. Вы готовились к выступлению, правда?

– Целый день, – Джерриберри вынул свой «Майнокс». – Я побывал во всех мыслимых местах. Здесь есть несколько интервью, – он достал магнитофон. – Отредактировать бы, но времени не осталось.

– Не надо, дайте сюда, – Эванс отобрал у Джерриберри камеру с магнитофоном. – Это можно обработать позже. Может, получится специальный выпуск. Свежие новости сейчас на Эрмоза-Бич. А вы, кажется, знаете, как это случилось и что нужно делать. Вы хотите дать интервью?

– Я? Конечно!

– Отправляйтесь к Бейли и возьмите у него телекамеру. Так-с, сейчас девять пятнадцать. Черт возьми! Даю вам полчаса. Смотрите во все глаза, снимайте, потом ко мне. Постарайтесь узнать побольше об этой – как ее – безумной толпе на Эрмоза-Бич. Будем говорить о ней.