Текст книги "Осколок Империи"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)

Глава 14
Разделение власти

Он яростно боролся со сном, стараясь избежать ужасных видений, которые приходили ему во сне. Какой жуткий кошмар, это просто невыносимо!

Затем он почувствовал, что кто-то ощупывает его тело.

Агония?! Он собрался с силами и попытался отпрянуть. Хотя он вложил в это движение все оставшиеся у него силы, его непослушное тело лишь вяло дернулось, но зато у него вырвался жалобный стон. Чья-то холодная рука коснулась его лба, и чей-то голос – неужели голос Лэйни? – произнес:

– Лежи спокойно, Мэт.

Он вспомнил этот голос, когда снова очнулся после длительного забытья. На этот раз он постепенно возвращался к реальности, хотя ему по-прежнему казалось, что его окружают призраки. Он снова подумал: «Опять этот кошмар!» Но то, что казалось ему призрачным, вдруг стало приобретать реальные очертания, слишком реальные для сновидений.

Его правая нога и большая часть правой стороны тела онемели так сильно, что, казалось, напоминали замороженного поросенка. Другие части тела болели, и он ощущал в них сильную пульсацию крови. Он попытался повернуться, чтобы уменьшить боль, но почувствовал, что привязан. Он открыл глаза и увидел, что вокруг него стоят люди.

Вокруг его постели столпились Гарри Кейн, миссис Хэнкок, Лэйни и еще кто-то, кого он не знал. Среди них была высокая женщина с красными руками в белом халате. Ее лицо чем-то напоминало лица членов Экипажа. Мэту она сразу же не понравилась, потому что ему приходилось видеть людей в таком одеянии в банке органов.

– Он пришел в себя, – проговорила женщина в белом халате низким голосом. – Постарайтесь не двигаться, Келлер. Вам наложили гипс. Эти люди хотят с вами поговорить. Если вы почувствуете усталость, дайте мне знать. Я тотчас же удалю их отсюда.

– Кто вы?

Гарри Кейн сделал шаг вперед и, наклонившись к больному, сказал:

– Это твой доктор, Келлер. Как ты себя чувствуешь?

Как он себя чувствует? Всего лишь минуту назад, как ему показалось, он понял, что мотор, находившийся в ранце, не удержит его в воздухе, но было слишком поздно. Он не мог вспомнить, как падал вниз с полуторамильной высоты.

– Я умираю? – спросил он.

– Нет, вы будете жить, – ответила женщина-врач. – Вы даже не останетесь калекой. Очевидно, космический костюм смягчил удар при падении. Вы всего лишь сломали одну ногу и несколько ребер, но это заживет, если вы будете четко следовать врачебным предписаниям.

– Хорошо, – сказал Мэт. Ему все было безразлично. Может быть, ему дали наркотик? Он наконец-то понял, что лежит в кровати на спине. Его загипсованная нога поднята вверх, а туловище сдавливает легкая гипсовая повязка, которая мешает ему дышать полной грудью.

– Мне что, сделали пересадку органов?

– Сейчас это неважно, Келлер. Постарайтесь ни о чем не думать, и вы скоро поправитесь.

– А что с Полли?

– Нам не удалось найти ее.

– Она находилась в «Планке», и, очевидно, ей удалось добраться до отсека управления полетом.

– О, – воскликнула Лэйни. Она, очевидно, хотела что-то сказать, но передумала.

Гарри сказал:

– «Планк» упал в бездну.

– Да?

– Да, но ты ведь успел освободить ее?

– Я освободил ее, – сказал Мэт. – Но она была фанатичка, как, впрочем, и все вы. Я сделал для нее все что смог.

Комната снова поплыла перед его глазами, он проваливался в забытье, вновь испытывая те ощущения, которые были у него в моменты взлета корабля. Откуда-то издали до него донесся уверенный мелодичный голос женщины – члена Экипажа:

– Свидание окончено. Прошу всех выйти.

Женщина-врач проводила посетителей до двери палаты. Гарри Кейн взял ее под руку и попросил выйти вместе с ними в коридор. Там он спросил:

– Как вы думаете, когда он поправится?

– Отпустите мою руку, мистер Кейн.

Гарри отпустил, но повторил свой вопрос:

– Так когда же?

– Не беспокойтесь. Он не останется инвалидом. Уже через неделю мы наложим ему более легкий гипс для ходьбы. А через месяц уже можно будет сделать определенные выводы.

– А через сколько времени он сможет приступить к работе?

– Если повезет, через два месяца. А почему это вас так интересует, мистер Кейн?

– Это секрет.

Женщина нахмурилась:

– Что бы вы ни планировали для него, вы не должны забывать, что он мой пациент. Он не сможет ничего делать, пока я ему не разрешу.

– Ну хорошо. Только я хотел бы, чтобы вы ничего не говорили ему о пересадке органов. Ему это не понравится.

– Я ему ничего не скажу. Но эти данные записаны в анналах Госпиталя. И с этим ничего нельзя поделать.

Когда она ушла, Лэйни спросила с упреком:

– Что ты так наседал на нее?

– У меня есть одна мысль относительно Мэта. Я расскажу тебе об этом позднее.

– Не хватит ли с него?

– Нет, – ответил Гарри Кейн. – Я хотел бы, чтобы это было так. Но, к сожалению, наша работа еще не закончена.

Миллард Парлет был почти на грани своих физических и духовных сил. Он пришел в кабинет Джезуса Пиетро Кастро вечером в воскресенье, еще до того как была восстановлена наружная стена, и оставался там до сих пор. Сюда ему приносили еду, и он спал в кровати Кастро, если у него было время для сна, что, впрочем, случалось редко. Иногда ему казалось, что его жизнь приближается к тому кризису, наступление которого он предсказывал еще сто лет тому назад.

Корабль «Планк» нанес Госпиталю непоправимый ущерб. Но работы по восстановлению разрушенного все же шли полным ходом. Парлет сам подыскал строительную фирму, которой можно было довериться, и платил им из своих личных сбережений. Когда-нибудь он надеялся провести оплату счетов через Совет, но не сейчас. Между тем рабочие уже заканчивали окраску внешней стены, на месте которой еще в воскресенье зияла огромная дыра.

Сейчас он был обеспокоен тем, что почти половина состава Специальной полиции хотела покинуть ее ряды.

События предыдущей недели оказали разлагающее влияние на моральные устои полицейских. Обвинение главы полиции в измене и насильственное свержение его с этого поста было лишь частью трагедии. Действия Элейн Мэтсон и Мэтью Келлера, которые буквально начинили Госпиталь бомбами и хитроумными устройствами, тоже сыграли отрицательную роль. Освобождение узников вивария, ожидавших своей очереди на изъятие органов, привело впервые к кровавым столкновениям с полицией прямо на территории Госпиталя. Но самое сильное впечатление на сотрудников Госпиталя, полицейских и всех жителей плато Альфа произвела гибель корабля «Планк». Ведь корабль был важным памятником истории этой планеты.

В связи со всеми этими событиями Специальная полиция утратила ясность цели своих действий. Все наблюдения за теми плато, где жили колонисты, были отменены. Все выявленные ими мятежники теперь свободно разгуливали по Госпиталю, и никто не смел их арестовать. А их отношение к сотрудникам полиции было грубым и презрительным. Распространились слухи, что Миллард Парлет составляет новые законы с целью дальнейшего ограничения власти полиции. Было неприятно осознавать, что в один прекрасный момент эти слухи станут реальностью.

Парлет делал все что мог, чтобы поднять дух своих подопечных. Он лично говорил с каждым, кто подавал в отставку. Некоторых он даже уговорил остаться. По мере того как ряды полиции сокращались, он старался найти новые направления деятельности для тех, кто еще остался под его руководством.

В то же самое время ему приходилось балансировать между четырьмя основными блоками, сосредоточившими власть на плато Альфа.

Главный Совет членов Экипажа в прошлом беспрекословно подчинялся Пар лету. Он надеялся, что, если ему повезет, он снова заставит их поверить ему и сможет по-прежнему руководить работой Совета. А Экипаж в таком случае поддержит Совет.

Но он опасался, что восстание колонистов и ослабление полиции вызовут у членов Экипажа панику, и тогда Совет не сможет справиться с ними.

Члены организации «Дети Земли» будут слушаться только Гарри Кейна. А Кейн был неуправляем, и уж во всяком случае он совершенно не доверял Милларду Парлету.

Те колонисты, которые не принимали участия в восстании, несомненно, вели себя по-прежнему спокойно, если бы Гарри Кейн не оказывал на них давления. Однако «Дети Земли», которые знали о том, что привез Робот-разведчик, могли в любую минуту довести колонистов до яростного желания убивать. Теперь вопрос заключался в том, захочет ли Гарри Кейн дождаться появления Нового Закона.

Четыре группировки, претендующие на власть. Кроме того, полиция. А он, стоявший во главе всего этого, должен был заниматься такой бесконечной массой мелочей, мелких жалоб, раздачей наказаний, переписыванием бумаг, тонкими интригами. Он мог заблудиться в этом лабиринте ничтожных дел и в один прекрасный момент неожиданно для себя узнать, что орущая армия колонистов уже начала штурм Госпиталя.

Удивительно, как он вообще смог привлечь на свою сторону Мэта Келлера.

А Мэт между тем по-прежнему лежал на спине в гипсовой повязке, с поднятой вверх ногой. Ему давали таблетки, которые уменьшали боль, но не снимали ее полностью.

Женщина-врач в белом халате, который явно говорил о ее принадлежности к банку органов, время от времени осматривала его. Во время осмотров Мэту все время казалось, что она считает его потенциальным клиентом для банка органов, причем не лучшего качества. В среду он подслушал, что коллеги называли ее «доктор Беннет». Самому ему никогда не пришло бы в голову спрашивать ее имя, да и она, видимо, не считала нужным представляться.

В ранние утренние часы, когда действие таблеток уже кончалось, или в часы послеобеденного сна ему все еще снились кошмары. Ему снова казалось, что он разбил локтем чей-то нос, и он ощущал ужас и восторг одновременно. Он снова и снова вспоминал, как нашел путь в виварий, как поднял руку и увидел, что по ней струится кровь. Он видел себя в банке органов и, оттого что не мог убежать оттуда, просыпался в холодном поту. Или перед ним проплывала картина нападавших на него полицейских: он держал украденный пистолет и стрелял из него до тех пор, пока рука не сделалась деревянной от ответного выстрела. Когда он пришел в себя, правая рука так и не отошла.

Он думал с тоской о своей семье. Он встречался с Джинни и ее мужем раз в несколько месяцев. Они жили недалеко от главной шахты на плато Гамма. Но мать и отца он не видел уже несколько лет. Как хорошо было бы увидеть их всех!

Даже мысль о шахтных червях вызывала у него ностальгию. Конечно, они были непредсказуемы по сравнению с Худом, Полли или Лэйни… но он, по крайней мере, понимал их.

До сих пор его любознательность не тревожила его. Но в среду вечером она внезапно проснулась в нем.

Почему его лечили в Госпитале? Если они поймали его, то почему до сих пор не расчленили на органы? Каким образом Лэйни и Кейн добились разрешения посетить его?

Он буквально умирал от нетерпения и ждал прихода доктора Беннет, чтобы выяснить все это. Она пришла днем в четверг и, к его удивлению, не проявила желания говорить с ним.

– Я сама не все понимаю, – ответила она на вопрос Мэта. – Я только знаю, что всех мятежников отпустили, и мы теперь не пополняем банки органов. Во главе всего теперь стоит Парлет, и многие из его родственников теперь работают здесь Подумать только, настоящие члены Экипажа работают в Госпитале!

– Это должно казаться вам странным.

– Да, это просто невероятно. Единственный человек, который, может быть, понимает, что происходит, – это сам Парлет, да и то вряд ли. А как вы думаете?

Мэт мысленно ухватился за этот вопрос:

– Почему вы спрашиваете об этом меня?

– Так ведь это он приказал относиться к вам с максимальным вниманием и даже с нежной заботливостью. У него, должно быть, были для этого основания, ведь так, Келлер?

– Да, очевидно.

Когда она поняла, что он больше ничего не добавит, она сказала:

– Если у вас есть еще какие-нибудь вопросы, задайте их лучше своим друзьям. Они придут к вам в субботу. Кстати, есть еще одна странная вещь: ваши друзья-колонисты разгуливают по всему Госпиталю, и мы получили указания не трогать их. И, между прочим, среди них есть явные мятежники.

– Я сам один из них.

– Я так и думала.

– После того как моя нога заживет, меня выпустят отсюда?

– Судя по тому, как к вам здесь относятся, я думаю да Впрочем, это будет решать Парлет.

Ее отношение к нему все время менялось по ходу разговора: она разговаривала с ним то как с равным, то как с колонистом, то как просто с пациентом.

– А почему бы вам не спросить обо всем этом у ваших друзей в субботу? – добавила она.

В эту же ночь к изголовью его кровати приделали устройство для сна. Он спросил у одного из рабочих:

– А почему этого не сделали раньше? Ведь это лучше, чем давать снотворные таблетки?

– Вы неправильно к этому подходите, – усмехнувшись, ответил ему рабочий. – Большинство пациентов здесь – члены Экипажа. Не думаете же вы, что они захотели бы использовать усыпляющие устройства, принесенные из вивария?

– Они слишком горды для этого, да?

– Я же говорю вам: они члены Экипажа.

На самом деле к изголовью кровати вместе с маской для сна было приделано подслушивающее устройство.

Для Парлета Мэт был частью его рутинной канцелярской работы. Досье Мэта как раз лежало на столе Джезуса Пиетро. Его обложка была покорежена, как и у других документов. Но в целом огонь не уничтожил ничего в кабинете начальника полиции, так как кабинет находился достаточно высоко.

Парлет просматривал все эти досье, скопившиеся за много лет в кабинете начальника полиции. Именно сейчас он понял, что наибольший вред его Новому Закону могло бы нанести уничтожение организации «Дети Земли». Только они могли способствовать проведению Закона в жизнь, ибо имели большое влияние на колонистов. Сами же они не подчинялись никому.

Досье Мэтью Келлера поразило Парлета своей неупорядоченностью. В нем не было даже достоверных данных, подтверждающих принадлежность Келлера к мятежной организации. Но по всей видимости, он все же принадлежал к ней. В записях Кастро был отмечен тот факт, что Келлер освободил узников вивария, а также то, что он был ранен, когда проник в Госпиталь во второй раз. Должно быть, именно он был одним из виновников гибели «Планка». Он, казалось, был каким-то образом связан с таинственным символом кровоточащего сердца. Но в таком случае Мэтью Келлер был одним из активных участников заговора.

Об этом говорил и повышенный интерес к нему со стороны Гарри Кейна.

Первым импульсивным желанием Парлета было дать Келлеру умереть от ран. Ведь он причинил столько вреда. Чего стоила одна только потеря библиотеки, находившейся на погибшем корабле! Но позже Парлет понял, что будет гораздо полезнее заручиться доверием Гарри Кейна.

В четверг доктор Беннет сообщила ему, что Келлер ожидает посетителей в субботу. Парлет решил поставить в палату аппарат для прослушивания на всякий случай. Он сделал отметку в своем служебном блокноте о свидании в субботу в полдень и занялся другими делами.

Когда Худ закончил говорить, Мэт улыбнулся и произнес:

– Я же говорил вам, что я видел маленькие сердца и печенки.

Но это не разрушило торжественности их поведения. Все четверо стояли вокруг его кровати с таким сосредоточенным выражением лица, которое бывает у членов жюри в момент объявления приговора.

Когда они впервые пришли к нему, он решил, что их всех захватили для банка органов. Они выглядели такими предельно серьезными и передвигались с такой уверенностью, что казалось, будто они отрепетировали эту сцену заранее.

Сейчас говорил в основном Худ. Гарри Кейн не прерывал его, и даже Лэйни и миссис Хэнкок не вставляли своих комментариев. Речь Худа тоже производила впечатление отрепетированной заранее. Казалось, кто-то ему приказал:

– Ты расскажешь ему обо всем. Но только очень осторожно. А уж потом… – Все, о чем до сих пор рассказывали Мэту, звучало весьма утешительно.

– У вас такой странный вид, как будто есть какие-то плохие новости, – сказал Мэт. – Почему вы такие грустные? Все хорошо. Мы теперь будем жить вечно.

Больше не будет полицейских облав. Никто не будет отправлять нас в банки органов без суда и следствия. Мы даже могли бы начать строить дома из дерева, если бы захотели. Наконец-то наступило наше время.

Молчавший до сих пор Гарри Кейн произнес:

– А что, если Парлет не сдержит своих поспешных обещаний?

До Мэта все еще не доходил смысл слов Гарри Кейна, но он сказал:

– А ты думаешь, он мог бы?

– Давай рассуждать логически, Келлер. Парлет сейчас выполняет функции Кастро. Он начальник Специальной полиции.

– Но ты же этого хотел.

– Да, – ответил Кейн. – Я хочу, чтобы в его руках сосредоточилась вся власть, потому что он единственный человек, который может, если захочет, провести Новый Закон через Совет. Но давайте прикинем, хватит ли у него влияния для этого.

– Парлет, во-первых, управляет Специальной полицией, – Кейн загнул один палец. – Он обучил своих родственников пользоваться оружием, и теперь большая часть оружия на планете находится в их руках. Это во-вторых. В-третьих, он полностью контролирует Совет. Да, Парлет на верном пути, и он вполне может стать первым императором нашего мира!

– Но ты же можешь остановить его. Сколько раз ты говорил, что сможешь поднять против него всех колонистов, если понадобится.

Кейн безнадежно махнул рукой:

– Этого нельзя сейчас сделать. Конечно, угроза восстания всегда будет нависать над ним, особенно после ослабления полиции. Но ни мы, ни Парлет сейчас не заинтересованы в кровопролитии. Так что нам следует найти какой-то другой способ воздействия на него.

Четыре сосредоточенных лица явно ожидали от него ответа. Но что, черт подери, все это значило? Мэт сказал:

– Ну хорошо, раз вы осознали проблему, вы должны найти и ее решение.

– Нам нужен невидимый убийца.

Мэт приподнялся на локте и внимательно посмотрел через гипсовые распорки, поддерживающие его ногу, на Кейна. Нет, Кейн не шутит. Усилие, сделанное Мэтом, не прошло ему даром, и он в изнеможении снова откинулся на кровать.

Лэйни положила свою ладонь на руку Мэта и просто сказала:

– Мэт, это единственное решение проблемы. И это великолепно придумано. Какое бы влияние ни приобрел Парлет в политике, он никогда не сможет защититься от тебя.

– Ты должен это сделать, или будет гражданская война, – добавил Кейн.

У Мэта перехватило горло, и он с трудом произнес:

– Вы шутите? – В его голосе звучало бесконечное удивление. – Мне кажется, вы сошли с ума. Разве я похож на убийцу? Я никогда никого не убивал и в будущем не собираюсь делать этого.

– Ты весьма успешно применял оружие против своих врагов на прошлой неделе.

– Что?! Я же использовал усыпляющий пистолет или дрался на кулаках. Разве это сделало меня потенциальным убийцей?

– Пойми, – неожиданно вставил Худ. – Мы не хотим, чтобы тебе действительно пришлось его убить. Ты только будешь воплощением угрозы для Парлета – и ничего больше. Ты будешь регулировать баланс сил между Парлетом и «Детьми Земли».

– Я же шахтер, – возразил Мэт, сделав отрицательный жест левой рукой, – движение, которое не вызывало боли в боку. – Шахтер, – повторил он с нажимом. – Я привык тренировать червей, чтобы они находили металлы. Мой хозяин продавал металлы, покупал на вырученные деньги червей и еду для них и платил мне небольшую зарплату. Подождите-ка, а вы сказали Парлету об этой вашей затее?

– Нет, конечно нет. Он не узнает об этом вообще, если ты не согласишься. А если согласишься, то подождем, пока ты выйдешь из Госпиталя.

– Черт подери, надеюсь, что вы поступите разумно. Ведь если Парлет поймет, что я опасен для него, а я все еще совершенно беспомощен… Я предпочитаю быть на плато Дельта, когда вы скажете Парлету об этом. Или лучше даже на Земле!..

– Так ты согласен?

– Нет, Кейн! Я ни за что не соглашусь. Ведь у меня семья. Вдруг Парлет возьмет их в заложники?

– Да, у него есть родители и сестра, – подтвердил Худ. – Родители находятся на Йоте.

– Не беспокойся, – сказала Лэйни с улыбкой. – Мы позаботимся о них, Мэт. Они будут в безопасности.

Кейн кивнул:

– Если кто-нибудь тронет хоть один волосок на твоей голове или будет угрожать членам твоей семьи, я объявлю тотальную войну. Я скажу Парлету об этом и заставлю его поверить, что я действительно сделаю так.

Мэт всерьез стал думать, не позвать ли ему доктора Беннет. Это, пожалуй, не поможет. Если даже она выгонит их сейчас, они вернутся позже со своим предложением.

Мэт лежал на спине и не мог сдвинуться даже на три дюйма, чтобы не испытывать боли. Он чувствовал себя как пленный.

– Вы действительно все обдумали до мельчайших деталей. А почему сказали мне об этом только сейчас?

Джей Худ сказал:

– Видишь ли, я хотел присутствовать при этом разговоре. А у меня сегодня первый выходной день.

– Ты снова вернулся в школу, Джей?

– Да, я считаю очень важным преподавать историю в то время, когда мы ее делаем.

Обычно невыразительный голос Худа сейчас звучал торжественно. Он явно чувствовал себя в своей стихии. «Странно, – подумал Мэт, – я никогда не замечал, насколько Худ любуется своим „я“».

– Вы втянули меня в ваш разговор, – сказал Мэт.

– Извини. Я виноват перед тобой. Но поверь мне, Мэт, я выбрал тебя как возможного исполнителя.

Мэт ничего не ответил, и Худ продолжал:

– Однако уверен, что лучшей кандидатуры нам не найти. Твоя помощь нам очень нужна. Разреши мне объяснить тебе все поподробнее. Ты был на грани смерти. Мэт…

– Хватит, Джей, – резко сказала Лэйни.

– Нет, Лэйни. Он имеет право знать все. Мэт, когда у тебя произошел перелом ребер, у тебя также оказались сильно поврежденными левое легкое и диафрагма. Кейну пришлось поговорить с Парлетом о том, чтобы…

– Замолчи, Джей.

– Ну хорошо, Лэйни. – Худ явно обиделся.

– Мэт, право же, мы не хотели говорить тебе. Тебе ни к чему это знать.

Так, значит, в его теле теперь были куски чужого организма. В его грудной клетке. Частичная пересадка органов.

Мэт сказал:

– Ладно, Лэйни. Что ты советуешь мне сделать?

Лэйни опустила глаза, затем подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза:

– Конечно, выбор за тобой, Мэт. Но если не ты, нам не поможет никто. – Она на минутку замолчала, затем заговорила торопливо: – Мэт, прошу тебя, не делай из этого историю. Мы же не просим тебя сейчас же броситься и убить кого-нибудь. Мы даже не будем возражать, если ты вернешься к своим шахтным червям. Ты сможешь работать там всю свою жизнь и будешь получать небольшую дополнительную плату…

– Спасибо.

– …за то, что будешь всегда наготове. Возможно, Парлет будет вести себя честно. Возможно даже, что он действительно хочет превратить нашу планету в рай. Может быть, все так и будет. Но если… – Она наклонилась вперед в неудобном больничном кресле и так сильно сжала его запястье, что ногти впились в кожу. Она заглядывала ему в глаза. – Но если Парлет окажется слишком властолюбивым, то в этом случае ты должен будешь остановить его. Никто другой не сможет этого сделать.

– Сейчас надо, чтобы вся власть была в его руках, потому что иначе будет гражданская война. Но если понадобится его остановить, ты должен будешь это сделать. Иначе мы назовем тебя трусом.

Мэт попытался отдернуть руку, но от усилия в левой стороне тела возникла сильная боль. Казалось, что кто-то ударил его в бок кованым сапогом.

– Вы фанатики! Все четверо! – крикнул он. Но он все равно был в ловушке…

Лэйни отпустила его руку и откинулась назад. Ее взгляд стал мягким и задумчивым, а зрачки сузились.

Мэт расслабился; каждый задумался о чем-то своем. Джей Худ что-то тихо напевал. Миссис Хэнкок хмурилась. Очевидно, ей пришли в голову невеселые мысли.

Счастье Мэта Келлера снова пришло ему на выручку и предоставило ему несколько свободных минут для окончательного решения.

«Счастье Мэта Келлера». Старая шутка, анекдот с бородой. Если бы он не использовал свои способности, чтобы «спасти» Полли, может быть, она была бы сейчас жива. Если бы он в свое время не пришел к Джею Худу за разъяснениями, он спокойно заканчивал бы свою жизнь на привычной работе в шахте. Неудивительно, что такая форма «счастья» никогда прежде не встречалась, да и в будущем вряд ли встретится.

Его так называемое «счастье» приносило только вред. Из-за него он оставался девственником до двадцати одного года. Из-за него погибла Полли. Из-за него вот теперь Лэйни относилась к нему не как к мужчине, а как к инструменту для достижения цели. И конечно же, это так называемое «счастье» занесло его на «Планк», на борту которого он не выжил бы, если бы не обладал свойством психологической невидимости. А потом, когда он должен был погибнуть вместе с кораблем, его слепое «счастье» вынесло его за борт, и вот он теперь обречен ходить с чужими легкими в груди.

Человек должен уметь скрывать свои мысли. Даже если ему удастся заставить их уйти усилием воли, они вернутся снова. И будут возвращаться все время. Ведь он, Мэт Келлер, теперь для них лишь инструмент для достижения цели, наемный убийца! Нет, это не для него!

– Миссис Хэнкок, – сказал Мэт.

Все остальные вздрогнули и вышли из оцепенения. Они снова смотрели на него с интересом.

– Миссис Хэнкок, вы хотите что-нибудь сказать мне?

– Пожалуй, нет, – ответила уже немолодая женщина-революционерка, которой следовало бы быть просто замечательной домашней хозяйкой.

– Вы не произнесли ни слова с тех пор, как остальные начали уговаривать меня. Зачем вы пришли сюда?

Она пожала плечами:

– Просто хотела посмотреть, что произойдет. Кстати, Келлер, вы когда-нибудь теряли кого-нибудь, кого вы очень любили?

– Конечно.

– Его забрали в банк органов?

– Это был мой дядя Мэтью.

– Я сделала все, что возможно, чтобы не допустить пересадки органов. Доктор Беннет даже сказала, что вы и без этого могли бы жить, но, конечно, остались бы калекой.

– Это было бы лучше, – сказал Мэт, хотя он и не был уверен, что говорит правду.

– Я считала необходимым уничтожить все банки органов при первой же возможности. Но теперь я вижу, что далеко не все так настроены. Вероятно, никто из них не пережил того, что пережила я, – трагедию расчленения любимого мужа на части для банка органов.

– Договаривайте до конца.

Она снова пожала плечами:

– Я не уверена, что вы так важны для нашего дела, как считает Гарри. И вообще я думаю, что на свете нет ни одного человека, о котором стоило бы так заботиться. Вы спасли нас из Госпиталя, да, это так. Без вас Парлет никогда не пришел бы к нам, это тоже верно. Мы вам благодарны за все это. Но стоило ли разрезать другого человека, чтобы в знак благодарности спасти вас, пересадив вам его органы? Это, безусловно, было бессмысленно и жестоко.

– Вот и еще один человек погиб, а мы все еще не хотим принять решение об уничтожении всех банков органов. Мы просто стараемся так изменить законы, чтобы меньшее количество людей подвергалось расчленению – только те, которые действительно заслужили серьезного наказания. Если бы вы были настоящим мужчиной, вы обязательно помогли бы нам. Я думаю, это единственное, что вы можете сделать в память об этом погибшем ради вашего спасения человеке.

– Это будет чистая благотворительность.

Миссис Хэнкок так резко сжала губы, что можно было подумать, что она захлопнула мышеловку.

– Хорошо, – сказал Мэт. – Я присоединяюсь к вам, но не из благодарности. Позвольте мне привести свои доводы.

– Давай, давай. Мы слушаем тебя, – отозвался Гарри Кейн. Он единственный не выражал никакого удивления по поводу решения Мэта.

– Я теперь не смогу вернуться к своим шахтным червям. Это исключено. Но я не стану наемным убийцей; говорю вам это, чтобы между нами не было недоразумений. Я никогда не совершал убийств, у меня для этого не было повода. Если же мне придется в будущем убить кого бы то ни было, то я хотел бы точно знать, зачем это необходимо… И существует только один путь, чтобы я наверняка знал об этом. С сегодняшнего дня мы все пятеро становимся руководителями организации «Дети Земли». – Он увидел, что его слова не понравились Гарри Кейну, но решил высказать все до конца. – Я хочу участвовать в принятии всех решений. Я требую, чтобы меня информировали обо всем, что происходит. Что ты скажешь на это, Гарри?

– Говори уж до конца.

У Мэта пересохло во рту. Он понял, что он приобрел в лице Гарри Кейна злейшего врага.

– Ваша организация, – продолжал Мэт, – не должна убивать людей без моего согласия, а я не дам вам согласия, пока не буду убежден, что это совершенно необходимо. Таким образом, чтобы принять такое решение, я должен буду знать все и обо всех. Да, еще одно. Если я когда-нибудь узнаю, что один из вас пытается обмануть меня, я убью его, потому что обман будет означать убийство невинных людей.

– Не слишком ли много ты на себя берешь? Смотри не подавись. – Голос Кейна звучал тихо и ехидно.

– Не беспокойся, – отчетливо произнес Мэт. – Это моя власть, и это моя забота, как я буду со всем этим справляться.

– Твое дело. – Гарри встал. – Ну хорошо, завтра один из нас принесет тебе копию Нового Закона Парлета. Полный текст. Если позднее мы захотим внести исправления, мы дадим тебе знать.

– Я хотел бы знать, что вас не устраивает, прежде чем вы внесете исправления в текст.

Кейн секунду поколебался, затем утвердительно кивнул головой, и они ушли.

Миллард Парлет вздохнул и отключил приемник:

– Убийца-невидимка? Странно было слышать эти слова от такого практичного человека, как Гарри Кейн. Что он имел в виду? В конечном счете Кейн, безусловно, расскажет ему.

Но это, впрочем, не имело значения. Ясно было одно: Кейну можно доверять. И только это действительно было важно. Кейн был заинтересован в деятельности Парлета, и Парлет, конечно же, воспользуется этим, чтобы не дать ему развязать гражданскую войну.

А теперь Миллард Парлет мог заняться текущими делами. Он знал, что в приемной ждет представитель, которого послала Специальная полиция для того, чтобы он мог вручить Парлету их претензии. Этот человек ждал уже довольно долго и, очевидно, находился не в лучшем настроении.

Парлет наклонился к переговорному устройству и сказал:

– Впустите его, мисс Лоэссон.

– Хорошо, сэр.

– Минутку. А как его зовут?

– Капрал Хэлли Фокс.

– Благодарю вас. А пока, пожалуйста, пошлите запросы официальным лицам на плато Гамма, Дельта и Йота по поводу родословной Мэта Келлера.

– Уже сделано, сэр. Он потомок шахтера.

Черт подери! Как Кастро мог работать с этой женщиной? Парлет улыбнулся. Впрочем, почему бы и нет? Он будет отныне заниматься только политикой и Советом, а Гарри Кейн позаботится обо всем остальном. Убийца-невидимка, похоже, снял с него половину забот.

– Это будет странный альянс, – сказал Гарри Кейн, когда они вышли от Мэта. – У Парлета в руках все оружие планеты, кроме того, которое мы создали в подвалах. У него также все источники электричества, банки органов и большая часть богатства. А что у нас? Только Мэт Келлер.