Текст книги "Осколок Империи"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)

Великий Маг обошел это место кругом, неохотно ступая по земле, где магия была бессильна. Ему приходилось ранее использовать Магический Диск против Глирендрея, когда тот убил его тень. Диск тогда высосал из Мага всю молодость, превратив его за несколько мгновений в двухсотлетнего старца.

– Деревня заколдована, – заметил Колченогий. – Я произнес несколько простых заклинаний. Уровень маны очень низок. Я не помню сколько-нибудь известных волшебников из Шискабила, а вы?

– И я не помню.

– Значит, все случившееся здесь – результат колдовства.

Колченогий произнес это слово еле слышно. Магия может быть злой. Он знал это. По зигзагообразной тропинке они подошли к границе мертвой зоны.

Великий Маг взмахнул руками, и каменные глыбы зашевелились, пытаясь подняться.

– Это остатки замка, – сказал Колченогий. – Интересно, как это получилось?

– Однажды что-то похожее пришло мне в голову. Скажем, ты накладываешь на Магический Диск серьезное кинетическое заклинание. Он начинает вращаться очень быстро, поглощая ману в компактной зоне.

Колченогий кивнул;

– Понимаю. Он сделал так, что Диск прочертил на земле узкую полосу, то есть границу между живой и мертвой зоной, замкнув эту границу, чтобы выносить и заносить свои орудия. Он оставил зигзагообразный проход, чтобы по нему не могли пройти заклинания, кроме того, против него нельзя использовать предвидение. Интересно… Интересно, что он хочет спрятать?

– А я хочу знать, что произошло в Шискабиле, – сказал Маг.

Он вспомнил мертвый барьер, за которым укрывался Сотрясатель Холмов. Его неторопливая дуэль с невидимым противником длилась двенадцать лет.

Через двадцать три года обнаружилась еще одна мертвая деревня, третья по счету. Хатзорил был опытнее и известнее Шискабила. Когда караван с грузом слоновой кости и красного дерева не прибыл к месту назначения, Великому Магу сообщили об этом. Жители, по всем признакам, покинули деревню всего за несколько дней до того, как там появились Великий Маг и Колченогий. Они нашли в кладовых запасы свежих продуктов, а на столах – недоеденные обеды. Разбитая мебель, готовое к бою оружие, сорванные с петель двери…

– А крови нет. Интересно, почему?

Колченогий был встревожен.

– Очень похожий случай, только бескровный. Все обитатели деревни исчезли в мгновение ока и против своей воли. Прошло десять лет, не более. Я уже перестал думать о Шискабиле… Вам приходилось бывать в этих краях прежде? Вам попадались мертвые зоны и разрушенные замки?

– Не замечал, значит, не попадались.

Молодой маг принялся растирать искалеченную ногу, которую мог бы исцелить за полчаса, если бы ему не жаль было отдать половину магической силы.

– Мы можем ошибаться. Если это дело его рук, значит, он применил какое-то новое средство.

В эту ночь Магу приснился непонятный сон с фейерверком. Он проснулся с мыслью о Сотрясателе Холмов.

– Давай обследуем окрестные холмы, – предложил он утром Колченогому. – Я хочу узнать, имеет ли Сотрясатель Холмов отношение к опустошенным деревням. Поищем на вершинах холмов мертвую точку.

Предприятие едва не стоило ему жизни. Последний холм, на который решил взобраться Колченогий, осыпался, и он съехал вниз. Это случилось на закате солнца, маги устали от восхождений на холмы и теряли терпение. Когда подошел Великий Маг, Колченогий соскользнул к подножию холма.

– Не будем трогать этот холм, – предложил Колченогий. – Едва ли кто-нибудь станет строить замок на этой куче песка.

Взглянув на Мага, он вскрикнул:

– Бежим отсюда! Вы стареете на глазах!

Маг, Проведя рукой по лицу, обнаружил глубокие морщины. Вместе с Колченогим поспешил прочь от холма, стараясь не оступиться и не поломать по-стариковски хрупкие ноги. За спиной он оставлял серебристый след из осыпающихся с головы седых волос. Когда они вышли из зоны с низким уровнем маны, Маг произнес старческим фальцетом:

– Я ошибался. Теперь я знаю, что он сделал. Мертвая точка находится внутри холма.

– Вас нужно омолодить. – Колченогий разложил на земле свои орудия: кусок древесного угля, серебряный нож, пучок листьев.

– Эта линия высасывает ману изнутри. Он, должно быть, довольно часто перемещается. Потому и создал гору наподобие вздыбленной волны. Когда волшебство исчерпалось, замок перевесил гору и опрокинулся вместе с ней. Сотрясатель может проделывать это без конца.

– Логично. А что, по-вашему, случилось в Хатзориле?

– Этого мы, возможно, не узнаем никогда. – Маг нащупал новые морщины в уголках глаз. – Я думаю, что там случилось что-то очень скверное.

В тот вечер он шел по торговому кварталу, разглядывая вывешенные на продажу ковры. Это было своего рода развлечение. Ковры образовывали настоящий лабиринт. Пробираясь по нему, Аран различал в рыночном гомоне знакомые голоса.

Аран торговал коврами в Райнилдиссене вот уже тридцать лет, сперва от имени Ллорагинзея, потом самостоятельно. Все ковры, от самых красивых и дорогих до самых простых и дешевых, стекались со всего континента и близлежащих островов в Райнилдиссен. Сюда прибывали оптовые перекупщики, разовые покупатели, эксцентричные богачи, желающие купить ковры для своих хором. Ковры радовали глаз яркими красками, но сегодня Арану не хотелось на них смотреть. Он решил покинуть город.

Из-за выделанной шкуры сфинкса вышел человек.

Он был лыс, как яйцо, но в расцвете сил и здоровья. Обнаженный до пояса, как портовый грузчик, в шароварах из дорогой материи, он держался вызывающе гордо. Аран понимал, что недопустимо пристально рассматривает незнакомца, но не мог отвести взгляд. В этом человеке было что-то знакомое.

Он прошел мимо, не глядя на Арана. Аран посмотрел ему вслед и вздрогнул, увидев татуировку на спине – пятиугольник, сотканный из разноцветных завитков.

Аран крикнул:

– Великий Маг!

В следующую секунду он пожалел об этом. Маг окинул его удивленным взглядом.

Маг совсем не изменился, разве что облысел. Но Аран вспомнил, что прошло тридцать лет, и ему самому уже под пятьдесят, и на его лице морщины, прочертить которые возрасту помогло богатство. Он вспомнил, что сам почти лыс и от его шевелюры остался треугольный лоскуток надо лбом. И во всех подробностях перед ним возникла сцена его первого знакомства с Великим Магом.

Тысячу ночей провел он без сна, строя планы отмщения. А теперь его единственным желанием было удрать.

– Прошу прощения…

Но вдруг в нем что-то встрепенулось, и он твердо сказал:

– Мы с тобой встречались!

– При каких обстоятельствах? – холодно спросил Маг. – Я не помню.

Аран ответил в самоуверенной манере, которую приобрел вместе с богатством и почетом. Он сказал:

– Я пытался обокрасть твою пещеру.

– Ты?! – Маг подошел ближе. – А-а-а, мальчик из Атлантиды! Ты больше не грабил магов?

– Я избрал более безопасный образ жизни, – спокойно ответил Аран, – и у меня есть причина настаивать на том, что мы знакомы.

– Знакомы? – Маг засмеялся так громко, что все, кто был на базаре, повернулись в их сторону.

Все еще смеясь, Маг взял Арана под руку и повел за собой. Они шли через торговый квартал.

– Я должен проверить одно предположение, – объяснял Маг. – Это мой собственный проект. Ну хорошо, мой мальчик, чем ты занимался последние тридцать лет?

– Пытался избавиться от твоего стеклянного кинжала.

– А-а-а, стеклянный кинжал… Помню, помню. Надеюсь, у тебя нашлось время для других занятий?

Аран чуть не ударил Мага, но сдержался, чувствуя, что в чем-то зависит от него.

– Твой проклятый кинжал изуродовал мне всю жизнь. Я пошел в обход, потому что боялся войти в Хвиринову расщелину. Когда наконец я попал сюда, я остался без денег и не мог уехать на Атлантиду. А еще нужно было платить магам, которые пытались избавить меня от этого чертова кинжала. Я нанялся к торговцу коврами Ллорагинзею телохранителем и сторожевым псом. Теперь я главный торговец коврами в Райнилдиссене. У меня две жены, восемь детей и несколько внуков, и мне кажется, что я больше не вернусь на Атлантиду.

Они купили вина у разносчика с двумя полными бурдюками на плечах. Зайдя за угол, выпили из большой медной чаши, которую предложил им разносчик. Маг спросил:

– Тебе удалось избавиться от кинжала?

– Нет, и ты должен знать об этом. Какое заклятие ты наложил на этот нож? Лучшие маги континента не могли даже дотронуться до рукояти кинжала, не то что вынуть его. Продажа ковров давала мне достаточно средств, чтобы оплатить их услуги, но в конце концов я перестал тратить на это деньги. Однако я не прекращал повсеместно распространять о тебе славу.

– Спасибо, – подчеркнуто вежливо сказал Маг.

Арану не понравилось игривое настроение Мага, и он решил побыстрее закончить разговор.

– Я рад, что мы встретились, – сказал он. – У меня есть к тебе дело. Что ты мне можешь сказать о маге, которого зовут Сотрясатель Холмов?

Маг насторожился:

– Что ты хочешь о нем знать?

– Правда, что в его заклинаниях используется чрезмерная мощь?

Маг удивленно поднял брови. Аран продолжал:

– Видишь ли, мы пытаемся ограничить применение колдовства в Райнилдиссене. Все население пострадает, если Райнилдиссен станет невосприимчивым к магии. Тогда не будет возможности остановить наводнение, ураган или нашествие варваров. Что тут смешного?

– Ничего, но не в стеклянном ли кинжале причина того, что ты заботишься о благосостоянии города?

– Не твое дело, Маг. Прекрати читать мысли.

– Больше не буду, извини.

– Хочу подчеркнуть, что речь идет не только о благосостоянии города. Если эта местность станет невосприимчивой к волшебству, русалки и водяные покинут залив. Кто тогда будет обслуживать оборудование доков и рыбную промышленность?

– Довольно, я полностью с тобой согласен. Ты знаком с проблемой. – Маг улыбнулся. – Ты должен быть с нею знаком.

– Прости, я, кажется, читаю проповедь, сняв шляпу. Уже десять лет, как перевелись драконы в Райнилдиссене. А те, что остались, мутировали и видоизменились. Когда я впервые очутился здесь, драконы держали киоски в самом центре города. Что ты делаешь?

Маг уже вернул разносчику пустую чашу и дергал Арана за руку.

– Иди за мной. Быстрее, пожалуйста, пока я не потерял тропинку.

– Какую тропинку?

– Я следую за туманным метафизическим видением: если я собьюсь с тропинки, меня могут убить, и если не собьюсь – тоже. Ну, а теперь в чем проблема?

– Вот, – сказал Аран, тыча пальцем в сторону фруктовых лотков.

Там стоял тролль – существо с головой обезьяны на человеческом теле, поросшем жесткой темной шерстью. Судя по росту, это была женщина, но ее груди были не больше, чем у самки обезьяны. В руке, почти человеческой по форме, она держала плетеную корзину. Яркие карие глаза смотрели на Арана с поразительно человеческим выражением. Затем их взгляд устремился на дыню в лотке.

Троллей следует уважать. Это представители давно вымершего вида Homo habilis, от которого произошел человек. Останки троллей в большом количестве сохранились в засушливых местностях Африки. Маги прошлых столетий научились оживлять троллей с помощью заклинаний.

– Кажется, ты ответил на один из моих вопросов, – спокойно, без тени насмешки сказал Маг.

– Прекрасно, – ответил Аран. – А мне нужно узнать, сколько маны расходуют тролли Сотрясателя Холмов. Начнем с того, что уровень маны в Райнилдиссене никогда не был высоким. Сотрясатель Холмов должен пользоваться необычайно мощными заклинаниями, чтобы поддерживать этих троллей. – Он невольно ощупал кончиками пальцев грудь. – Мне очень не хочется покидать Райнилдиссен, но, если волшебство перестанет здесь действовать, у меня не будет выхода. Мне нужно знать соответствующие заклинания. Ты расскажешь мне о Сотрясателе Холмов, не так ли? Все, что можешь вспомнить. Большинство жителей Райнилдиссена приветствовало появление Сотрясателя Холмов. Когда-то слуги-тролли были повсеместным явлением. Они невероятно сильны, не испытывают боли и могут выполнять самые тяжелые работы. Не будучи людьми, они могут работать по выходным. Им не нужен сон, они не воруют… Райнилдиссен – старый город, с низким уровнем маны. Уже многие годы тролли не появлялись на улицах. У ворот города они рассыпались в прах. Но вот появился Сотрясатель Холмов со своими бессмертными троллями, которые не погибали у ворот города. Горожане платили Сотрясателю золотом и уважением. В течение пятидесяти лет воры свободно орудовали в городе, – рассказывал Аран Магу. – Теперь у нас снова полиция из троллей. Горожан нельзя упрекнуть в неблагодарности. Сотрясателя Холмов сделали членом большого Совета, невзирая на мои возражения. А это означает, что у нас нет средств противодействовать Сотрясателю Холмов.

– Прискорбно. Только почему ты говоришь: невзирая на возражения? Ты входишь в Совет?

– Да, я один из тех, кто утверждал законы, ограничивающие применение магии в Райнилдиссене. На другие законы меня не хватило. Загвоздка в том, что Сотрясатель изготавливает троллей не в городе. Никто не знает, откуда он их приводит. И если он понижает уровень маны, то делает это в другом месте.

– Так в чем же проблема?

– Допустим, тролли потребляют ману самим своим существованием. Я должен знать, так ли это.

– Думаю, что так, – сказал Маг.

– Я так и предполагал, Маг. Ты должен выступить в Совете, иначе…

– Не хочу.

– Ты должен это сделать. Сам я никого не сумею убедить. Сотрясатель самый уважаемый маг в округе, и он будет выступать против меня. Кроме того, все члены Совета держат в услужении троллей. Они не захотят поверить, что слуги отбирают у них ману. А если мы правы, то тролли вскоре исчезнут сами, поглотив определенное количество маны.

Тут Аран прекратил свою речь, заметив, что Маг слушает его с каменным лицом. Уже давно Маг ждал, когда Аран умолкнет. Маг красноречиво помолчал еще несколько секунд. Затем сказал:

– Вопрос ставится иначе. Выступать перед Советом – все равно что выкрикивать ругательства в адрес лесного пожара. Я пойду иным путем. А ты?

– Неужели Сотрясатель Холмов так опасен?

– Пожалуй…

Аран задумался.

Не собирается ли Маг просто использовать его? По лицу Мага, которое Аран часто видел в ночных кошмарах, ничего нельзя было понять. «Что я здесь делаю, – удивился Аран про себя. – Я задал чисто технический вопрос о троллях, получил ответ, а теперь…»

– Говори дальше. Мне нужно узнать о Сотрясателе как можно больше. Пойдем быстрее, – попросил Маг. Сколько времени он здесь?

– Сотрясатель пришел в город семь лет назад, и никто не знает откуда. Он говорит без какого-либо акцента. Его дворец стоит на горе, которая, похоже, вот-вот упадет. Ты это знаешь?

– Да. Продолжай.

– Мы его редко видим – только тогда, когда он приводит партию троллей на продажу или является в Совет голосовать. Он маленького роста, темноволосый.

– Это может быть лишь видимость. Впрочем, опиши его: я его никогда не видел.

– Низкорослый, темноволосый, курчавый, с острым носом и подбородком. Носит темную одежду из мягкой материи, высокую островерхую шляпу и сандалии. На боку меч.

– Вот как? – Маг громко рассмеялся.

– Что тут смешного? Я тоже иногда ношу меч. Ах, да! У магов есть пунктик по поводу меченосцев.

– Вот именно. Это профессиональная шутка. Дело в том, что меч у нас – символ мужских способностей.

– О!

– Ты понимаешь? Волшебнику не нужен меч: он владеет более мощным оружием. Если же он таскает с собой меч, значит, он использует его как средство от импотенции.

– И помогает?

– Конечно. Это самая настоящая магия. Но при этом нужно, чтобы меч был с хозяином в постели.

Мимо проходил тролль. Улыбка Мага угасла. Он проследил, как тролль скрылся за воротами.

Они вышли из торгового квартала.

– Думаю, что Сотрясатель Холмов некромант.

– Некромант? Что это? Звучит неприятно.

– Это термин для обозначения нового и довольно гадкого течения в магии. Давай свернем влево.

Они нырнули в узкий проход. С обеих сторон над ними нависали верхние этажи. Под ногами чавкала грязь. Маг что-то буркнул, щелкнул пальцами, и грязь отодвинулась к стенам домов. Маг увлекал Арана дальше по проходу.

– Остановимся здесь. Присядем, если хочешь. Нам или мне одному придется побывать здесь еще раз.

– Маг, ты играешь мной? Какое отношение к дуэли между волшебниками имеет наша прогулка по этим трущобам?

– Хороший вопрос. Ты знаешь, куда ведет эта улица?

Аран хорошо ориентировался в городе.

– Во Дворец Правосудия.

– Точно. А по пути – Дом Удовольствий и пустырь. Знаешь, это самое мертвое место в Райнилдиссене. Там когда-то стоял дворец, мечтателя Шилбрея.

– Можно спросить…

– В здании суда, разумеется, тоже нет маны. Тридцать тысяч судей и десять тысяч подсудимых, молящихся о вынесении приговора или его отмене, усиленно поглощают ману. Если какое-либо из этих мест окажется между мной и Сотрясателем Холмов, он не сумеет использовать против меня предвидение.

Аран подумал:

– Но ты должен знать, где он находится.

– Нет, я должен только знать, где нужно находиться мне. Чаще всего я этого не знаю. Мы с Сотрясателем ухитрились притупить метафизические чувства друг друга, но, как я полагаю, мне сейчас должен встретиться незнакомый переулок. Я приложил все усилия, чтобы Сотрясатель не мог проследить за мной.

– Видишь ли, я изобрел Магический Диск. А Сотрясатель усовершенствовал принцип его действия, насколько я знаю, двумя способами. Естественно, он расходует ману в бешеном темпе. Возможно, он также повинен в массовых убийствах. Все это результат моей ошибки. Вот почему я должен убить его.

Тем временем Аран вспомнил, что жены ждут его к обеду. Он вспомнил, что хотел закончить разговор еще несколько часов тому назад. Он помнил также историю об одном далеком от магии человеке, которого вовлекли в дуэль между магами, и не забыл, что из этого получилось.

– Ну, мне пора, – сказал он, вставая. – Желаю успеха, Маг. Если я чем-нибудь могу помочь…

– Сражайся на моей стороне, – ответил Маг.

Аран раскрыл рот от удивления, а затем рассмеялся.

Маг терпеливо дождался, когда Аран умолк, затем сказал:

– Мне снилось, что в это время я увижу переулок, который должен привести меня к воротам замка Сотрясателя Холмов. У меня было не так много полезных снов. Сон о Сотрясателе именно такой. Предвидение подсказывает мне, что если я пойду один, то буду убит.

– Может, выбрать другой переулок? – предложил Аран.

– Нет, поздно. Время ушло.

– Смотри, – Аран шлепнул себя по солидному животу. Живот заколыхался. – Для человека это не слишком большой излишек веса. Я не кажусь безобразно толстым. Но у волка такой живот бывает в последнюю неделю беременности. Я не обращался в волка уже многие годы. Впрочем, я не обязан тебе что-то доказывать, – сказал Аран резко и зашагал прочь.

Маг нагнал его на углу.

– Клянусь, ты не пожалеешь, что остался со мной. Есть кое-что, чего ты не знаешь.

– Оставь меня, Маг. Ты собьешься с тропинки, – Аран усмехнулся Магу в лицо. – Почему я должен сражаться на твоей стороне? Если я тебе действительно нужен, чтобы победить, то премного благодарен за доверие. Я видел тебя в тысяче кошмарных снов, тебя и твой стеклянный кинжал. Поэтому умирай в одиночку. А мне пора обедать.

– Т-с-с! – сказал Маг, глядя через плечо Арана.

Аран почуял трупный запах. Он проследил взгляд Мага, и проклятье застряло у него в горле.

Это был тролль, на этот раз самец, с огромным рюкзаком за плечами. Он приближался к ним. Маг сделал ему какой-то знак рукой, а может, это был какой-то магический жест.

– Хорошо, – сказал он, – теперь я могу сказать тебе, что бесполезно бороться с судьбой. Можешь поверить моему опыту. Тебе представляется шанс избавиться от стеклянного кинжала.

– Иди к черту. Я уже привык к нему.

– Оборотень! Если ты ничему у меня не научился, то, по крайней мере, запомни, что нельзя чертыхаться в присутствии мага.

– Прости.

Тем временем тролль подошел к ним вплотную. Маг взял его за руку и подвел к Арану;

– Помоги мне, пожалуйста, снять с него рюкзак.

Они стянули рюкзак, и Аран сам себе удивился.

Неужели Маг заколдовал его, сделав послушным? Рюкзак был очень тяжелый, чтобы удержать его, Арану потребовалась вся его сила, хотя основную нагрузку принял на себя Маг. Тролль смотрел на них пустыми карими глазами.

– Отлично. Если бы я попытался сделать это где-нибудь в городе, Сотрясатель Холмов тут же узнал бы об этом. Но сейчас я знаю, где он. В Доме Удовольствий – ищет меня там. Глупец! Здание суда он уже обыскал. Ладно, ничего страшного. Ты слышал что-нибудь о деревушке Гат?

– Нет.

– А о Шискабиле?

– Нет, хотя…

Однажды люди из этой деревни купили у Арана шесть зеленых ковров.

– Да, небольшая деревня к северу от города. С ней, кажется, что-то случилось.

– Все ее жители ночью покинули свои дома, оставив там все ценные вещи и много крови.

– Да, точно, – вспомнил Аран. – И никто потом не мог этого объяснить.

– Первой была деревня Гат. Потом Шискабил, потом Хатзорил. С каждым разом все более крупные деревни. В Хатзориле он действовал умнее. Он нашел способ замаскировать свое жилище и не оставил крови.

– Но что он сделал? Куда делись люди?

– Что ты знаешь о мане, Аран? Ты знаешь только, что это сила, стоящая за магией, и что ее можно израсходовать. А что дальше?

– Я не маг, а торговец коврами.

– Ману можно использовать для добра и зла, ее можно исчерпать или передать от одного объекта к другому и от одного человека к другому. Некоторые люди, по-видимому, переносят ее с собой. Концентрированная мана содержится в камнях причудливой формы или в объектах, вызывающих всеобщее уважение, или в метеоритах. Много маны образуется в момент убийства, – сказал Маг. – Гораздо больше, чем нужно с точки зрения безопасности в наше время. Мой учитель часто предупреждал меня, чтобы я не работал на месте убийства, рядом с телом убитого человека или с орудием убийства. К боевому оружию это не относится. Война и убийство различаются по своим целям… В некромантии убийство используется как источник маны. Это самая мощная форма магии – настолько мощная, что к ней обратились только сейчас, когда уровень маны в мире сильно понизился. Уверен, что Сотрясатель Холмов некромант, – сказал Маг и обернулся к троллю. – Сейчас мы это проверим.

Тролль безучастно стоял, опустив длинные руки. Его удивительно человеческие карие глаза наблюдали за Магом с достоинством, которое резко контрастировало с мощными надбровными дугами и волосатым телом. Тролль не успел увернуться от петли, которую Маг накинул ему на шею.

Произошла мгновенная перемена. Аран отпрянул назад, хватая ртом воздух. Веревка Мага обвилась вокруг шеи настоящего человека. Это был мужчина лет тридцати, блондин, с бородой, в юбке носильщика. Живот его был рассечен мечом или кривой саблей. Аран почувствовал запах тления (человек умер три или четыре дня назад) и запах того заклятия, которым он был связан. Он стоял, наблюдая за Магом с прежним выражением лица.

– Сотрясатель Холмов изобрел своего рода вечный двигатель, – сухо заметил Маг и поскорей отошел от мертвого человека. – В убитом человеке еще достаточно силы, и его можно использовать как послушного раба, Придав ему вид тролля. Он потребляет большое количество маны из окружающей среды, ну и что? Когда мана в деревне Гат исчерпалась, тролли Сотрясателя Холмов убили своих хозяев, превратив их в троллей. Затем в удвоенном количестве они двинулись в Шискабил. В Хатзориле они, вероятно, применили удавки; они решили не проливать там ни свою, ни чужую кровь. Мне любопытно, когда он приступит к подобной операции в Райнилдиссене?

– Никогда! Мы все расскажем Большому Совету.

– А Сотрясатель – член Совета. И ты не станешь рассказывать об этом по секрету каждому члену Совета, потому что хотя бы один из них сообщит Сотрясателю об интригах против него.

– Тебе они поверят! – воскликнул Аран.

– Достаточно будет одного, кто не поверит и доложит об этом Сотрясателю, а тот натравит на людей троллей. Нет, ты сделаешь вот что, – сказал Маг не повелительным, а пророческим тоном. – Ты, во-первых, пойдешь домой. Во-вторых, потратишь всю следующую неделю на отправку твоих жен и детей из Райнилдиссена.

– Мой Бог, конечно!

– Обещаю, ты не пожалеешь, что послушал меня. И, в-третьих, если решишься, присоединяйся ко мне. Буду ждать на утренней заре ровно через неделю, начиная с этого дня, у северных ворот, придешь туда по улице, на которой расположен Дом Удовольствий, – приказал Маг, – и останавливайся время от времени, чтобы мертвая зона уничтожила твои следы. То же самое делай сегодня по дороге домой. Я не хочу, чтобы Сотрясатель Холмов проследил за тобой с помощью метафизики. Иди сейчас же, – сказал Маг.

– Я не могу решиться!

– Даю тебе неделю.

– Как я предупрежу тебя, что не приду?

– Никак. Это не имеет значения. Я пойду в любом случае. – Маг снял петлю с шеи живого трупа, повернулся и зашагал вдоль переулка по своей тропинке.

Мертвый человек снова превратился в тролля. Он смотрел на Арана своими большими и по-человечески беспокойными глазами.

В эту предрассветную пору Дом Удовольствий был окутан плотным черным туманом. Торговец коврами Аран в нерешительности стоял у дверей, потом передернул плечами и пошел дальше.

Он шел, держа меч наготове. Туман становился светлее, но не рассеивался. Несколько раз Арану чудилось, что чудовищные темные тени гонятся за ним, но никто не нападал. На заре он был у северных ворот.

Вместо вьючных животных Маг взял с собой то ли ящериц, увеличенных в размерах с помощью колдовства, то ли драконов, мутировавших без всякой магии. Каприз природы сделал их огромными, как дачный летний домик. На одну из ящериц был навьючен багаж, а на второй было спаренное седло.

– Садись в седло, – торопил Маг. – Мы должны попасть туда до наступления ночи.

Несмотря на утреннюю прохладу, он был обнажен до пояса. Уже в седле он обернулся к Арану, который сидел сзади:

– Ты сбросил вес?

– Я постился шесть дней и занимался гимнастикой. Мои жены и дети уже четыре дня плывут на Атлантиду. Можешь представить, какие радости я видел в Доме Удовольствий.

– Не верю. У тебя живот плоский, как доска.

– Волк может долго обходиться без пищи. Вечером я плотно поужинал и сегодня не собираюсь есть.

Когда они вышли из Райнилдиссена, туман рассеивался и утро сделалось прозрачным, ярким и жарким. Когда Аран обратил на это внимание, Маг сказал:

– Туман создал я, чтобы нас не заметил Сотрясатель Холмов.

– Мне кажется, я видел тени в тумане. Их создал тоже ты?

– Нет.

– Спасибо.

– Это Сотрясатель хотел напугать тебя, Аран. Но он не нападет на тебя, потому что знает: тебя нельзя убить, пока мы не доберемся до входа в его жилище.

– Теперь я понимаю, зачем нужны вьючные ящерицы, – чтобы незаметно подобраться к нему.

– Это не так. Он знает, что мы приближаемся, и ждет нас.

Возле замка Сотрясателя Холмов земля была насыщена магией. Об этом можно было судить по пышной растительности: гигантские грибы, соперничающие друг с другом в изощренности форм и расцветок; лишайники, растущие в форме людей или зверей; деревья с искривленными стволами и ветвями, которые угрожающе топорщились при виде вьючных ящериц.

– Я бы мог заставить их говорить, – сказал Маг, – но я не доверяю им – они союзники Сотрясателя Холмов.

В красных отсветах заката замок Сотрясателя Холмов, уютно расположившийся на вершине сказочного холма, казался сложенным из розового мрамора. Изящная башня замка была словно специально построена для заточения похищенных девушек Сам холм, как заметил Аран, не был столь вызывающе вздернут к небу, как тот, на котором Сотрясатель Холмов построил первый замок.

– Мы не сумеем использовать здесь Магический Диск, – сказал Маг, – на нас обрушится холм.

– Я все равно не позволил бы тебе применить Диск.

– Я и не взял его.

– Куда идти?

– Вверх по тропе. Он знает, что мы здесь.

– Готов ли к бою твой телохранитель?

Маг, казалось, задумался.

– О, в первый момент я не понял, о чем ты говоришь. Он убит в схватке с Глирендреем тридцать лет назад.

Слова застряли у Арана в горле, затем он зарычал:

– Почему ты не надел рубаху?

– Привычка. У меня масса странных привычек Почему ты сердишься?

– Не знаю. С самого утра я глядел тебе в спину. Я думал, что могу рассчитывать на твоего демона-телохранителя, – Аран сглотнул тугой ком. – А теперь приходится рассчитывать только на самих себя.

– Вот именно.

– Ты возьмешь с собой хотя бы меч или кинжал?

– Нет. Пойдем!

К ним был обращен крутой склон холма. Ящерицам было трудно пройти по узкой извилистой тропинке. Аран с Магом спешились и продолжали восхождение. Маг сказал:

– Нет смысла скрываться. Мы знаем, что до ворот доберемся невредимыми. Знает и Сотрясатель… Прости, – и он рассыпал перед собой горсть серебряной пыли. – Дорога хотела сбросить нас. Очевидно, Сотрясатель думает, что с нами не стоит считаться.

В остальном восхождение прошло благополучно.

От массивных медных ворот замка их отделял прямоугольный водоем, через который был перекинут горбатый мостик. Перед мостом им впервые преградили дорогу.

– Что это? – прошептал Аран. – Я не представлял, что на свете живут подобные существа.

– Они и не живут. Это мутант. Можно назвать его драконом-отшельником.

Дракон-отшельник… Его спиральная раковина была так широка, что полностью закрывала ворота. Тонкое гибкое тело наполовину высунулось наружу; он вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть пришедших. Блестящая, похожая на листья чешуя покрывала голову и шею, брюхо было голое и мягкое, коричневого цвета. Глаза напоминали черные мраморные шарики. Зубы были острые и белые, а передние резцы отсвечивали красным. Стоя на краю рва, Маг окликнул его:

– Эй, охранник! Тебе сказали о нашем приходе?

– Нет, – ответил дракон, – если бы вас ждали, мне бы сказали.

– Ждали! – захохотал Маг. – Мы пришли, чтобы убить твоего хозяина. Самое интересное, что он знает это. Почему же он не предупредил тебя?

Дракон наклонил бронированную голову. Маг сам ответил на свой вопрос:

– Он знает, что мы войдем в эти ворота, и предполагает, что нам придется при этом переступить через твой труп. Он решил не сообщать тебе об этом.

– Это на него похоже, – голос дракона звучал низко и раскатисто, будто камни катились с горы.

– Похоже, да? Но если мы обречены пройти через ворота, почему бы тебе не отойти в сторону или не спрятаться за холмом? Мы сохраним это в тайне.

– Это невозможно.

– Послушай, дракон. Ты мутант. Звери, энергия которых пополняется за счет колдовства, вырождаются там, где низок уровень маны. Большинство мутантов нежизнеспособны. Это все относится к тебе, – сказал Маг. – Раковина не защитит тебя от настойчивого и решительного противника. Ты едва ли можешь рассчитывать на свою скорость и потому не станешь спасаться бегством.

– Это сложный вопрос, – ответил дракон. – Допустим, я сейчас покину свой пост, что дальше? Скорее всего, хозяин убьет вас, когда вы доберетесь до святилища. После – через неделю или две – он поинтересуется, как вы преодолели охрану. А еще через неделю он выйдет сюда, чтобы убрать от ворот мою раковину. К тому времени, если повезет, я буду на полпути к лесу. Возможно, он не заметит меня в высокой траве, – сказал огромный дракон. – Но все же лучше мне остаться здесь, у ворот. По крайней мере я знаю, откуда ждать нападения.