Текст книги "Длинные тени"
Автор книги: Лана Туулли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)
Министерство Спокойствия
Мэтр Лео пробирался в кабинет Клеорна осторожно, опасаясь лишний раз скрипнуть половицей, громко вздохнуть или иным способом потревожить начальника. Сыщик был зол – но с чего, спрашивается? Лео хотел, как лучше!..
Шикарная идея отправиться с Элоизой на свидание на практике оказалась отягощена многочисленными последствиями. Сначала всё было прекрасно – и красные волки Великого Леса продемонстрировали отменное здоровье, и росомаха-альбинос не подкачала, и золотистый снежный тигр, и прочие питомцы королевского зоопарка оказались на высоте. Элоиза была в восхищении, Лео был в восхищении – о чем и рассказал Клеорну на следующее утро.
Реакция последовала странная. Вместо того, чтоб пожелать молодому человеку удачи на любовном поприще, сыщик утроил помощнику форменный разнос. Как вы посмели, мэтр, – вопил Клеорн, – как вы посмели похищать из Королевского Дворца дочь графа Росинант? Как вам пришло в голову отправиться с юной дамой в другую страну – без разрешения ее родителей, без сопровождения какой-нибудь ответственной, надежной спутницы? О чем, о боги и демоны, вы думали?
Потом, когда злость, вызванная суровой отповедью сыщика, немного улеглась, Лео согласился с доводами начальника. Действительно, как же он не подумал о том, что подобная прогулка может дурно повлиять на репутацию несравненной Элоизы? Хотя она так радовалась, кормя с руки стайку леммингов…
– Беру вас под строгий контроль, – заявил в итоге Клеорн. – И если я когда-нибудь узнаю, что вы снова осмеливаетесь беспокоить своим вниманием даму Элоизу…
Верный своему слову инспектор третий день подряд кропотливо и въедливо портил волшебнику жизнь – иначе говоря, контролировал каждый его шаг, каждый вздох, каждую каплю растраченной на колдовство маны.
– Где вы были, мэтр? – строго спросил Клеорн, едва волшебник предстал пред его грозными очами.
– В Луазе. Вы ж сами отправили меня с поручением…
Сыщик выразительно посмотрел на часы:
– С каких это пор, чтобы слетать в Луаз и обратно вам требуется полдня?
– Вы преувеличиваете! – смутился волшебник. – Меня не было всего-навсего три с половиной часа!
– Угу, – покладисто признал Клеорн. – Переместиться в Луаз – положим, пять минут; добраться до полицейского участка и потребовать отчет о вскрытии Лека-Притворщика – еще час, вернуться – еще четверть. Где вы провели оставшиеся два с лишним часа? Опять… – сыщик поднял стопку записей и с шумом уронил их на стол. В его голосе появились угрожающие, шипящие нотки. – Опять где-то шлялись?
– Я это… оно самое… Ну, это…
– Пытались ограбить банк? – съехидничал Клеорн.
– Нет…
Проще всего было ответить правду – что Лео воспользовался командировкой в Луаз, чтоб навестить родителей. Но Клеорн – человек со стальным сердцем, студеным лбом и луженой глоткой, ему подобная человечность органически чужда.
– Я это… пытался помочь вам в расследовании, – наконец, выдавил из себя Лео, не подозревая, что каждым всхлипом, каждым почесыванием изобличает собственную ложь. – Вы ж двинулись… в смысле, зашли в тупик, вот я и подумал, что, может быть…
Как оказалось, перечень преступлений, так лихо составленный мэтром, сыщика не удовлетворил во многих отношений. Всем своим видом показывая, что едва сдерживает желание удушить самохвала, Клеорн вопрошал, мэтр пошутил – или все-таки издевается, включая в список дела трехсотлетней давности? А при чем здесь Ограбление в Бёфери, случившееся в канун года Бледного Удава? А почему Лео так заинтересовался смертью кавалера де Дьюра и ограблением золотого каравана – ведь пострадавший даже не был магом, как же он попал в список? А дело Чумовой Четверки? Да всем известно, что тогда магов прикончил спятивший маньяк! И известно не первый год, и даже не второе столетие!
Что в вашей голове, Лео? – устало спросил Клеорн, утомившись после получасового начальственного разноса. Любовь? Так выкиньте ее и займитесь делом! И не сбивайте моё следствие своей недоделанной магией!
– Почему это – недоделанной? – оскорбился Лео. – Я, между прочим, дипломированный специалист… Я над вами не смеялся, что поисковое заклинание мне выдало, то я вам и передал… Может, вы что-то упустили? Разве не важно, что на месте гибели кавалера де Дьюра обнаружены следы магии, а смертельные раны нанесены стилетом? Который – обратите внимание! – который не был обнаружен при осмотре места преступления? На мой взгляд, симптомы… то есть, улики, почти такие же, как в убийстве Лека-Притворщика.
А что касается ограбления, случившегося в Бёфери пятьдесят лет назад, оно, осмелюсь напомнить, так и осталось не раскрытым, – торопливо добавил Лео, правильно истолковав тяжелый, пристальный взгляд сыщика. – Когда о нем рассказывал мой наставник, мэтр Иллариан, он особенно упирал на то, что мэтрессу Луизу, нанятую для охраны ценностей, убили ударом кинжала в сердце.
– Маленькая проблема, – ехидно улыбнулся Клеорн. – Смерть кавалера де Дьюра случилась семь лет назад; ограбление в Бёфери – сорока тремя годами ранее; а случай Чумовой Четверки и смерть министра Ломаса, чье имя вы совершенно наглым образом включили в свой дурацкий перечень – и того раньше! Всего ничего – на триста лет!
Лео испуганно уставился в написанные собственной рукой строчки. А ведь действительно…
Он громко почесал за ухом, изобразил на лице невыносимое страдание и шепотом повторил, что всего лишь хотел помочь господину инспектору… Он даже собственное расследование организовал, потому и задержался в Луазе…
– Вот как? – с иронией уточнил Клеорн. – И какое же расследование вы провели?
– Я поговорил с мэтром Илларианом относительно Ограбления в Бёфери. Вот, – смущенный Лео вытянул из рукава помятую рукопись. – Может быть, вам будет интересно…
Клеорн посмотрел на волшебника пристально и сурово.
– Хотел бы я знать, мэтр, можно ли из вас сделать хотя бы человека, не то, что сыщика, – буркнул он. – Извольте завтра прибыть без опозданий. Министр Ле Пле переносит рабочее совещание на семь утра – позже он будет сопровождать его величество на охоту. Идите, Лео, и…
– Что? – перепугался мэтр.
Клеорн хотел было добавить, что очень советует помощнику перестать быть тряпкой, трепетать, как осиновый лист, и прекратить, наконец, изображать из себя бестолкового спаниеля! Но потом ограничился нейтральным:
– Идите, Лео. Не мешайте работать…
Записано со слов мэтра Иллариана, волшебника со специализацией в Магии Природных Начал, почетного горожанина Луаза
Мальчик мой, да я с удовольствием расскажу о том деле! Оно случилось практически на моих глазах – то есть, конечно же, я имею в виду, что был в те дни в Бёфери, а вовсе не то, что я стоял и смотрел, как преступник размахивает кинжалом налево направо. Знаю ли я, каким кинжалом? Никогда не интересовался оружием, если оно не несет на себе каких-либо чар. Знаю, что заклинание «каменной кожи» добавляет к цене панциря триста, если не четыреста золотых, а лук, для изготовления которого использовалась выращенная друидами [15]15
Друидизм – понимание души растений, управление их ростом и развитием, воздействие через диалог с растениями на окружающую среду в целом. Занимает особое место, так как является и жизненной философией, и религией, и магией. Имеется традиция считать всех специалистов Зеленой (растительной) магии друидами; она не так уж и ошибочна.
[Закрыть] древесина, может стоить и того больше, только и всего.
Помню ли я, как выглядела рана? Боги с вами, Лео, мальчик мой! Я не некромант, чтоб интересоваться такими вещами! Я близко к трупу не подойду! Помню только, что мантия Лу была испорчена потёками крови – бр-р-р, что за отвратительное зрелище! Если бы Луиза видела себя со стороны, она бы ни за что не согласилась умереть такой смертью…
Бедняжка Луиза! Она ведь была красавицей. Конечно, это стоило ей целого состояния – но если у тебя есть деньги и магический Талант, можно сохранять внешность шестнадцатилетней девушки хоть целый век! А талант у Луизы был. И не верьте злопыхателям, которые скажут обратное! Луиза могла оттачивать заклинание сутками напролет; она была упорной, смелой и никогда не отступала перед неприятностями. Своего высокого положения среди магов Пелаверино она добилась тяжким трудом – и, поверьте, смерть от руки грабителя была совершенно не тем, что она заслуживала…
Да, Лео, вы угадали – когда-то давно меня и Лу связывало нечто большее, чем преданная дружба. Вам кто-то сказал? А, вы просто стали мудрее…
В таком случае вы должны понять, почему я помню тот день, будто он случился вчера. Разумеется, расскажу вам во всех подробностях. Это мой долг как честного человека.
Кстати, вы знаете, что за поимку преступника была объявлена награда? Надо будет узнать, сохранил ли указ силу сейчас, пятьдесят лет спустя…
Итак, что же случилось в Бёфери за сутки до начала года Бледного Удава.
Вы когда-нибудь бывали на северо-востоке Пелаверино? Нет? Обязательно побывайте, местечко презанятное. Четыреста лет назад, до того, как Пелаверино стало самостоятельным герцогством, Бёфери был деревней, даже не деревней, а простым постоялым двором. Всех достоинств – то, что располагается на пути в Вертано, рядом с полуживым колодцем. Городом Бёфери стал позже, в правление Золотых Герцогов [16]16
Правители Пелаверино, за 450–350 лет до описываемых событий.
[Закрыть]; и поверьте, городом он стал только по названию. Четыре улицы, сотня домов, жалкие предместья – и всё! Да, все дома построены из камня – так исключительно из-за того, что других материалов там днем с огнем не сыщешь. Ни деревьев, ни воды, стайки бродячих собак, голодные волки – разве можно построить величественный город в столь жалкой местности?
Ах, я отвлекся.
Ну, о консорциуме «Фрателли Онести» вы наверняка слышали. Все, как один – прожженные деляги, способные ради лишнего грошика продать собственную бабушку. Собственно, из-за чрезмерной жадности «Фрателли Онести» ограбление и случилось.
«Честные братья» отмечали юбилей – кажется, триста семьдесят лет со дня основания. По этому случаю пелаверинцы собирались устроить грандиозный аукцион: распродать оставленные в залог ценные вещи и заработать на строительство крепостной стены вокруг города. Сей грандиозный проект был воплощен с серьезным недочетом – аукцион назначили на первое утро Нового Года; а ему, как вы знаете, предшествует Лишний день [17]17
В этот день принято праздновать канун нового года и давать выходной всем наемным работникам.
[Закрыть].
Хотел бы я знать, кто ввел традицию Лишнего дня… В Пелаверино наемные работники наглеют так, что сказать стыдно! За обычную работу они требуют в шесть, а то и в десять раз больше! И, как вы, должно быть, сами догадались, охранники, стерегущие товары для аукциона, потребовали увеличить их гонорар.
Фрателлы отказались. Еще бы! Из соображений экономии пелаверинцы решили заменить охрану вооруженную охраной магической; они наняли Луизу, чтоб она соорудила Сферу Защиты. Я ей и говорю – конечно же, Лу, соглашайся, это твой шанс заработать доверие «честных братьев»!
Вечером она отправилась в дом фрателлы Ксавьера, в котором и намеревались проводить аукцион, а на утро…
Сначала никому не показалось странным, что в доме царит мертвая тишина. Лишний День, сами понимаете – горничные отлёживают бока, слуги не спешат по поручениям, а утро – слишком раннее время для выпивки, даже для наёмников. Я пришел к дому Ксавьера, постучал, и второй раз постучал; потом попробовал связаться с Луизой по магическому кристаллу – и не получил ответа. Я стал выкликать Луизу, фрателлу, кого-нибудь из слуг; меня услышали прочие обитатели Бурдючной улицы – и четверть часа спустя мы решились взломать ворота.
Это было ужасно, Лео! Первый же труп – конюшонка с распоротым горлом, – мы нашли в трех шагах у ворот. Еще пятерых, в том числе и фрателлу Ксавьера с его амантой, мы отыскали во внутреннем дворике, там же нашлись следы грузового телепорта, с помощью которого вор похитил ценности. Бедняжка Лу отыскалась в большой зале – она лежала, перепачканная кровью, и безмятежно улыбалась, глядя в потолок.
Что, на мой взгляд, произошло? Вы льстите мне, Лео, – я никогда не пробовал себя в магических расследованиях. Поэтому решусь лишь повторить выводы, которые сделал мэтр Мориарти. Почему позвали ллойярдца? Ах, Лео… не хотелось бы вспоминать об этом, на ночь глядя… и вообще, как вспомню, тошнота к горлу подступает… Но, одним словом… Понимаете, вор сначала отравил Ксавьера, его любовницу и слуг, а потом сделал из них зомби. Руками «поднятых» мертвецов преступник вынес все сокровища из дому (одному бы нипочем не справится!), а потом оставил их бесцельно бродить по дворику. Как вспомню эти синюшные лица, мертвый взгляд и сожженные руки – дурно становится!
Так вот. Мэтр Мориарти несколько часов спустя прибыл в Бёфери, поговорил с мертвецами и выяснил следующее. Кто-то, оставшийся неизвестным, подарил фрателле бочонок вина. Хозяева, разумеется, вечером потребовали подать дарёное к столу; слуги тоже попробовали – не досталось только пареньку, присматривавшему за лошадьми. К полуночи все лакомки почувствовали приступ удушья и благополучно, почти без мучений, скончались во сне. Потом каждый из них почувствовал удар в основание черепа – мэтр Мориарти утверждает, что подобный эффект возникает всегда, когда покойников инициируют ненаправленным [18]18
Здесь: имеется в виду, что некоторые заклинания (в том числе, и проклятия, и управление волей существа) – могут быть персональными, направленными на конкретную личность, а могут быть общими, т. е. предназначенными для любого существа, оказавшемся в радиусе действия заклинания.
[Закрыть]заклинанием с большой дистанции.
«Ожившие» мертвецы пошли в большую залу, где были собраны заготовленные для аукциона раритеты, и стали переносить их из помещения во внутренний дворик.
К этому моменту Лу была уже мертва. Один из слуг сказал, что собственными руками переложил тело Луизы с порога к стене, чтоб не мешала. Сама Лу на вопросы некроманта не ответила – Мориарти сделал вывод, что кинжал, которым она была убита, был смазан особым составом, «связывающим» душу умершего. Не помог и расспрос конюшонка, которого вор убил собственноручно, без помощи яда – призрак всё вопил, что убийцей был «чёрный человек». Сами понимаете, при известной доли фантазии под это определение подойдет кто угодно.
Зачем преступнику потребовалось возиться с зомби? А я разве не сказал? Луиза совершенно блокировала действие межпространственных заклинаний внутри дома, да еще установила вокруг сокровищ лучшую Сферу Защиты, на которую была способна. Вы же знаете, что заклинания имеют свойство рассеиваться, когда погибает маг, их сотворивший. Для того, чтоб сохранить действие чар, нужна особая формула – я же учил вас этому, Лео! Так вот – Луиза была умничкой, она выполнила работу, за которую ей заплатил консорциум, просто великолепно. И блокировка телепорта, и Сфера продолжали действовать и после ее смерти; ни один живой человек не смог бы приблизиться к сокровищам ближе, чем на три локтя. Да что живой – заклинание сожгло дюжину слуг, прежде чем исчерпалось и позволило остальным пробраться внутрь защитного купола.
Вы бы видели, как был оскорблен мэтр Мориарти! Он считает Магию Смерти наивысшим из магических Искусств, а кто-то осмелился использовать некромантию для примитивного ограбления! Он сыпал проклятиями, как рваный мешок – горохом, и грозился, что рано или поздно найдет злоумышленника, даже если для этого придется допросить всех магов Восьмого Позвонка и Хетмироша [19]19
Хетмирош – селение, в котором проходят обучение маги Эль-Джалада.
[Закрыть].
Я? Считаю ли я, что убийство и ограбление совершил некромант? Нет, Лео, я так не думаю. Ну и что, что он поднялзомби – на такое примитивное магическое действие способен любой, кто владеет соответствующим артефактом. Но подумайте сами: зачем магу столько сложностей? Да, за продажу ворованного он выручил минимум двадцать тысяч золотом, но… но… Не знаю, как это сказать – мне не верится, чтоб человек, обладающий магическим Талантом, вдруг стал разменивать его на столь низменные деяния.
Чем закончилась история с Ограблением в Бёфери? На два года магам, особенно некромантам, стало опасно посещать Пелаверино. Подозревали всех – даже меня! Подозревали, следили за каждым шагом, бесчестно жульничали при рассчетах… А потом…Всё как-то забылось. Ценностей так и не нашли, притеснять магов – себе дороже, ведь артефакты и заклинания требуются каждый день… Да и не любили самоуверенного фрателлу Ксавьера, если честно. Лет через пять-шесть об Ограблении в Бёфери даже вспоминать перестали.
Я бы тоже забыл, если бы случайно не увидел… то есть, я хотел сказать, я бы тоже забыл, если бы встретил кого-нибудь лучше Луизы. Мне до сих пор жаль ее – у нее ведь был подлинный Талант. Какая потеря для Магического Искусства!
Когда Клеорн дочитал рассказ мэтр Иллариана, за окном царила беспроглядная темнота. Слишком поздно даже для позднего ужина, – спохватился сыщик. И мэтрессу Далию он сегодня не увидел… Ладно. Они увидятся завтра – если только министр не поручит Клеорну какое-нибудь бесполезное дело, типа слёжки за оленями, на которых собрался охотиться его величество.
Похоже, мэтр Лео всё-таки начал вникать в тонкости детективной профессии. Записано подробно, обстоятельно, так и кажется, что рассказчик присутствует собственной персоной.
Да уж, мэтр Иллариан – та еще персона, вспомнил сыщик. Масляная угодливая улыбочка, рубиновая серьга в ноздре, обильно расшитая золотом мантия, на каждом пальце – по три кольца, да не простых, а артефактных… Кто бы мог подумать, что этого довольного жизнью толстяка могут волновать воспоминания о подружке, убитой полсотни лет назад?
Хотя тоже можно понять – молодость, любовь и все такое…
Клеорн снова пробежал глазами плотно исписанные листы. Кажется, ему показалась странной пара фраз… Ну, во-первых, конечно, сразу же возникает вопрос – а что делал в Бёфери сам Иллариан? А во-вторых…
Ага, – удовлетворенно хмыкнул сыщик. Он дважды подчеркнул найденную фразу. – Какая замечательная оговорка!
Если на чем-то прокалываются преступники – то именно на том, что их сообщники не умеют держать язык за зубами…
Завтра же отправлю Лео обратно в Луаз, – решил сыщик. – Пусть попробует разобраться в собственных ошибках.
Королевский дворец
В коридоре, ведущем к башне придворного мага, Далию поймала Синтия Росинант.
– О, дорогая моя мэтресса! Как я рада вас видеть! – графиня ловко поймала алхимичку под локоток и увлекла за собой. – Нам нужно серьезно поговорить.
– И о чем же?
– Понимаете, мэтресса, вопрос очень деликатный и тонкий…
– Вы опять недовольны внешностью Элоизы и хотите, чтоб она сбросила десяток фунтов? – ужаснулась Далия.
– Нет-нет, с той проблемой мы уже разобрались. Признаться, я была недовольна тем, как закончилось наше знакомство в начале года, но потом всё оказалось к лучшему. Да, Элоиза потеряла шанс выйти замуж за сына барона, но зато теперь… – Синтия воровато оглянулась по сторонам и продолжила, понизив голос: – Зато теперь у нее образовалась куда более выгодная партия.
– О, – протянула Далия.
– Это такие перспективы, такие связи! У меня просто голова кружится от восторга! Ах, мэтресса, как я счастлива, что вы испортили будущее Элоизы!
Графиня Росинант прослезилась.
– Вы полагаете, их чувства серьезны? – осторожно уточнила Далия.
– Конечно! – Синтия снова огляделась, убедилась, что их никто не подслушивает и объяснила. – Со мной только что разговаривала королева. Она согласна.
– Согласна – на что?
– На то, чтоб отметить их помолвку как можно быстрее. Скажем, к концу Гусыни. Вечером мой муж приедет из Росинанта и обговорит детали с королём. Ее высочество Ангелика тоже не возражает – она считает Элоизу девушкой скромной и порядочной. Ах, как это неожиданно– моя дочурка станет принцессой!
– Ах, вот на что ее величество согласилась! – наконец-то догадалась Далия. И в самом деле – как она могла подумать, что наследственная аристократия в лице графини Синтии оценит душевные качества и жизненные перспективы мэтра Лео. Алхимичка поджала губы – сама-то она считала, что трудолюбие и искренность начинающего волшебника стоят гораздо больше, чем титул его кавладорского высочества…
Хотя Роскар тоже не так уж плох. Если, конечно, абстрагироваться от его привычки гоняться по всему свету за чудовищами, разбойниками и прочими авантюрами. И если забыть о его феномене пролонгированного детства – привыкнув к опеке брата и сестры, Роскар в свои двадцать шесть был, по мнению Далии, остолоп остолопом. Но в остальном, если не слишком придираться…
– А сама Элоиза что думает по поводу своего замужества? – спохватилась алхимичка.
Заботливая матушка проигнорировала вопрос:
– Ее я пока не спрашивала. Конечно же, она будет согласна! Такая честь, такие возможности!.. Правда, в последнее время у Элоизы появилась нехорошая привычка дерзить старшим. Так что, пожалуйста, мэтресса, – Синтия снова подхватила Далию под локоть. – Пожалуйста, повлияйте на мою дочь. Она так ценит ваше мнение! Она так вас уважает, пожалуйста, велите ей, чтоб на этот раз не было никаких фокусов. И ради всех богов – отсоветуйте Элоизе экзаменовать его высочество на пристрастие к кошкам. Если ей так интересно – пусть спустится в зал рядом с оружейной, и посмотрит, какую коллекцию голов собрал Роскар за годы подвигов. Я очень надеюсь на вас, госпожа Далия, – повторила Синтия, впихнула в ладонь собеседницы смятый носовой платок и, коротко раскланявшись с появившейся в начале лестницы маркизой Ле Штанк, спешно удалилась.
Далия задумчиво развернула кусок батиста с монограммой графини – там лежала большая брошь в виде павлина. Что ж, символика понятна… правда, смысл – не очень.
– Мэтресса, вы заняты? – величественно проговорила маркиза. – Я желаю, чтоб вы уделили мне немного времени.
– Слушаю и повинуюсь, о маркиза, – с иронией ответила алхимичка.
Правда, ирония где-то рассеялась и мозга Сюзетт не затронула.
– Вы подозрительно часто отсутствуете, – с обвиняющими интонациями произнесла маркиза. – А я хотела с вами поговорить об Очень Важном Деле.
– Да-да?
– Для начала я хотела бы отметить большой вклад, который вы, ваша учёность, внесли в дело женского равноправия, – объявила маркиза. – Вы удивлены? Не стоит. На днях я общалась с гуру высшего общества Талерина, и ваше имя неоднократно упоминалась в связи с новейшими открытиями сапиенсологии и прочей Алхимии.
– Вот как? – удивилась Далия. – А гуру – это… В смысле, кого мне благодарить за столь лестную рекомендацию?
– Госпожу Ниону, сестру супруги советника Джиобарди. Который, чтоб вы знали, доводится троюродным братом моего управляющего. А он, в свою очередь, приходится родственником…
– Я поняла, – мэтресса поспешила остановить пересчет родстенников. – Все они – достойные люди.
– Очень достойные, – согласилась Сюзетт. Помолчала, потом нахмурила белоснежный лоб: – Так о чем я говорила?
– О том, что я много сделала для равноправия.
– А… – задумчиво протянула маркиза.
Стараясь выглядеть естественно и непринужденно, она раскрыла перед собой веер, вчиталась в прикрепленный листок, пошевелила губами для лучшего понимания, и, наконец, поймала упущенную нить разговора. (Далия тайком умилилась – как, оказывается, она соскучилась по шпаргалкам, списыванию и прочим школярским шалостям!)
– Ваши деяния сопоставимы с деяниями воительниц древности, – продолжила маркиза. – Как королева Фаня [20]20
См. «Жизнь и подвиги дона Текило»
[Закрыть]разгромила сонмы пелаверинских кредиторов, взявших в тиски экономической блокады вольницу риттландских викингов, так вы, вооружившись пером и чернилами, попираете врагов текстами монографий…
– Так вот что про меня говорит Ниона! – ужаснулась Далия.
– Нет, сию «речь для переубеждения» мне сочинил ее племянник, Фриолар де Дьюр. Лично мы с ним, к сожалению не знакомы, но судя по письмам – весьма вежливый и образованный молодой человек.
– О, да, – с чувством подтвердила Далия. Про себя она добавила: «Погоди, Фри-Фри! Доберусь я до тебя – узнаешь, как попираются чернила!» – Так о чем вы хотели поговорить, ваша светлость?
– Погодите, ваша учёность, я еще должна сравнить ваши деяния с реформами своей кузины, ее величества наследной королевы Брабанса Сиропии Первой и Несравненной, – строго потребовала Сюзетт.
– Позвольте с вами не согласиться – ее величество Сиропия делает гораздо больше, – так же строго возразила Далия. – Уж вы-то, как ее кузина, должны это знать!
Сюзетт попыталась найти подобающий ответ в шпаргалке, но Далия по старой преподавательской привычке помогла девушке закрыть веер и обрести веру в собственное красноречие.
– Так что вы хотели со мной обсудить?
– Ну, как бы… понимаете, королевство Брабанс уже находится под властью женского равноправия. Хотя для нас недостижимым идеалом является опыт наших сестёр с Риттландских островов, ни в чем не уступающим мужчинам. Мы должны идти вперёд! Вооружиться и сразиться с многоголовой гидрой мужского шовинизма!
– Вооружиться – значит, почитать соответствующую литературу и всё подробно законспектировать? – уточнила Далия.
– Нет, вооружиться – значит уподобиться Зингским Валькириям [21]21
Валькирия – в мифологии жителей Риттландии воинственная дева; дочь, иногда сестра Верховного Вождя (т. е. главного божества). Забирает с поля боя павших храбрецов и переносит их в загробное царство. За триста шестьдесят лет до настоящих событий на острове Зинг сформировался отряд воительниц, которые прославились своими подвигами. С тех пор отряд Зингских Валькирий традиционно входит в состав армии викингов. Кроме воительниц, есть фольклорная группа «Зингские Валькирии» – исполняют песни и танцы народов Риттландских островов, буренавского побережья Ледяного Океана. Известно, что они весьма бурно реагируют на негативные отзывы об их творчестве.
[Закрыть], взять у мужа топор и вколотить ему немножко почтения к слабой женщине!
Алхимичка покачала головой – прежде, чем браться за топор, Сюзетт было бы неплохо порепетировать действия с ложкой. Высокая, белокурая маркиза была настолько худа, что могла спрятаться за собственной тенью.
– Так вы мне поможете? – с милой улыбкой спросила Сюзетт.
– Принести вам топор? С удовольствием, – согласилась Далия. «И обязательно позову Напу – пусть посмеется.»
– Нет, выйти замуж за принца Роскара. Вы ж понимаете – мы должны действовать наверняка. Сиропия занята в Брабансе, а потом, если Небеса пошлют им с Генрихом младенца, она породнится с Фноссом и переделает базилевса на свой лад. В Ллойярде нам удалось заручиться поддержкой королевы Пруденсии, да и некоторые волшебницы Восьмого Позвонка, открою вам секрет, целиком и полностью разделяют наши идеи. С Роберто Пелаверинским работает его аманта…
– Настоящий заговор! – изумилась алхимичка.
– Это больше, чем заговор, – величественно произнесла Сюзетт. – Таково наше будущее! Скоро весь мир признает, что нет силы более могущественной, чем красота!
– Лозунг в стиле Фелиции Белль, – недоверчиво протянула мэтресса Далия. Судя по слезливым мелодрамам, изобилующим экзотическими подробностями, эротическими фантазиями и совершенно немыслимой глупостью, сочинительница из Брабанса была именно тем «гением», который мог придумать «вселенский заговор женского равноправия». Надо, что ли, купить ее последний роман – узнать, до чего этот заговор доведёт…
– Открою вам секрет – мадам Белль активно сотрудничает с нашим союзом. Полагаю, мы можем на вас рассчитывать?
– Меня всегда привлекала вариативность интеллектуальных реакций… – неопределенно кивнула алхимичка.
– Так, значит, вы поможете мне обработать Роскара?
– «Обработать» – то есть…?
– Убедить его предложить мне руку, сердце и корону. А потом, когда мы поженимся и будем править Кавладором, я уж покажу всему миру, на какие подвиги способна слабая женщина!
Сюзетт выпрямилась и приняла позу, которая, должно быть, соответствовала ее представлениям о величественной женской слабости.
– Э-э… Ваша светлость, простите, что вмешиваюсь, но, понимаете ли, Роскар – младший сын короля Лорада.
– И что?
– Правит не он, а его старший брат, – осторожно напомнила Далия.
– Как? – изумилась маркиза. – Почему меня никто не предупредил?!
Действительно… С момента коронации Гудерана прошло тринадцать лет – как это никто не заметил?
– Вам нужно срочно посоветоваться с вашей кузиной, – посоветовала алхимичка.
– Займусь этим немедленно, – торжественно провозгласила Сюзетт. После чего протянула алхимичке солидного вида кошелек. – Повелеваю вам принять сей дар и употребить его с пользой для благого дела.
– Нет-нет, ваше светлячество, я уже на жалованье, – поспешно отказалась Далия. – Оставьте себе. Вдруг вам захочется подарить себе платье, или новые сережки…
– Униформа! – осенило маркизу. – Как же мы раньше не подумали? Конечно, нам нужна униформа, чтоб сделать нашу тайную организацию более выделяющейся на фоне беспросветной серости! Мне нужно срочно посоветоваться с Сиропией. И услышать, что думает госпожа Ниона! О, мэтресса, как вам удалось так быстро и так масштабно воздействовать на мое внутреннее око?! Ах, мэтресса, вы просто святая!
«Святая Далия,» – посмеиваясь, алхимичка продолжила подъем по лестнице. – «Промывка мозгов и покровительство заблудшим душам…»
Наверху ее поджидал Ньюфун.
– Принимай работу! И, если ты не заметила – я уложился точно в срок, так что с тебя один проспоренный золотой, – заявил он.
– Всегда пожалуйста, – ответила Далия. – Только сначала я всё оценю и проверю.
– Оценивай, проверяй, – самодовольно проворчал Ньюфун. Он с ухмылкой проследил, как Далия прошлась по приемной, оглядела камин, проследовала в лабораторию, к шкафу, открыла дверцу…
– Осторожнее! – предупредил он, правда, не слишком поспешно. В результате на Далию высыпалась пара фунтов муки. – Старая добрая гномья система против ограблений. В шкафу – мука, в книжных полках – капканы, лезвия и склянки с жидкостями, в стол я вмонтировал тебе несколько пружин – здесь и здесь, так что не пугайся, если вдруг почувствуешь легкий укол. Жаль, что отравы не успел раздобыть – ну, ты уж сама как-нибудь…
Далия сплюнула остатки «противограбительского средства», отряхнула платье и перешла к книжному шкафу.
– Что ты сделал с книгами, Ньюф? Они же не вынимаются!
– Это фальшивая полка, настоящая – за ней, – гном продемонстрировал, как под действием скрытого механизма стеллаж медленно отъезжает в сторону, открывая второй – точно такой же. – Здесь ловушки, здесь выскакивающий топорик, и прочее по мелочи… В склянки кислоту лучше не лей – попадет на кольчугу, потом не отчистишь. Хотя какая у тебя кольчуга, – проворчал Ньюфун. – Вы ж, долговязые, чуть ли не голышом ходите. Лучше какой-нибудь краской обойдись, а то обожжешься, я ж и виноват буду.
– Потрясающе, – признала Далия. Она принесла из спальни кошелек с деньгами и протянула его честно потрудившемуся мастеру.
– С тебя всего одна монета, – заухмылялся Ньюфун. – Я ж пари-то выиграл!
– Потому что вчера вечером я перевела часы на час назад, – возразила Далия.
– То-то я думаю, часы у тебя сломались! Ничего, я их отремонтировал, значит, пари я все-таки выиграл честно.
Посмотрев на хронометр, стоявший на каминной полке, Далия обнаружила, что сейчас всего-навсего половина третьего. Это было странно, так как во Дворце шли приготовления к ужину, а за окнами царила глухая зимняя ночь.
– Ты переставил стрелки вперед, жулик. Иначе бы тебе ни за что не управиться вовремя.
– Да мне любая работа – не фиг делать! Кто только что признался, что мухлевал с часами? И еще смеешь уверять меня в жульничестве?!
Спорить и Далия, и Ньюфун обожали и с удовольствием предались любимому занятию. Чтоб горло не пересохло от воплей типа «все дылды – мазурики!» – «от железнолобого коротышки слышу!», алхимичка затребовала с кухни бутылочку тривернского. Идиллия продолжалась около получаса – пока не раздался стук в дверь.
– О, ваше магичество! Вы не одни? – застыла на пороге графиня Желорен.
– Заходите, ваша милость. Располагайтесь, здесь все свои, – широким жестом пригласила Далия. Графиня испуганно покосилась на гнома.
– Но… но… мне нужно с вами поговорить наедине! Очень конфиденциально! И это очень, очень важно!
