Текст книги "Длинные тени"

Автор книги: Лана Туулли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

Кёр-Роэли

Она шла по бесконечному лабиринту. Серые стены, гулкие шаги, отзывающаяся шорохом и призрачным смехом пустота. Тени…

Поворот. Еще один. Еще… Она идет вдоль стены, касаясь безжизненного, спящего камня кончиками пальцев. Лабиринт бесконечен, о том, чтобы найти из него выход, не следует и мечтать, но стоять на месте нет смысла, и она идет, идет, туда, где шорох и тени…

Тихий смех.

Поворот, десяток шагов, приоткрытая дверь. Снова смех – близко, совсем рядом. Надо всего лишь протянуть руку, и сможешь коснуться того – или тех – кто заставляет бурлить кровь в твоих жилах. Кто вызывает непередаваемое, невыносимое ощущение счастья, желания жить, дышать, кричать о своем существовании…

Но это сон. И во сне она знала, что картина, которая предстанет перед ней в следующую секунду – не настоящая. Это всего лишь тень, воспоминание о минувшем.

Давно ушедшем. Давно забытом и проклятом.

– Здравствуй, Кёр, – говорит он, появляясь из темноты.

Картина нарисована золотом, чернотой и багрянцем. Парчовый балдахин пышного ложа тускло сверкает в лунном свете, темное меховое покрывало соскользнуло вниз, подушки и простыни в беспорядке, в углах шуршат наглые тени, а любовники забыли обо всем, кроме друг друга.

Белый и белая. Высокая, красивая, гибкая женщина и подвижный как ртуть, стремительный в движениях худощавый мужчина. Ее длинные косы растрепались и в лунном свете кажутся старым золотом; его волосы от рождения лишены цвета, и кажутся седыми. Белая и белый. Поцелуи. Широко распахнутые глаза в окружении длинных светлых ресниц – и его кровавый взгляд.

– Здравствуй, Кёр, – повторяет Айлеруэ, – Я безумно скучал по тебе.

Любовники заняты друг другом, и до остального мира им дела нет. Воин и могущественная волшебница. Искательница и хранитель древних тайн. Криомантка и альбинос. Они встретились случайно, и только чудом не убили друг друга при первой же встрече. Им обоим не давала покоя легенда о Мире Трех Лун, и они вместе искали дорогу к таинственному Замку, освещенному лунным светом и кольцом призрачных теней.

Они выжили, обманули собственную Судьбу и заслужили право на счастье.

Сейчас, под светом угасающей Золотой и растущей Серебряной Луны, они снова вдвоем. Кожа к коже, сердце к сердцу. От слов, что шепчет обезумевший от страсти мужчина, женщина смеется, и от ее тихого смеха растворяются спрятавшиеся по углам мрачные тени.

Айлеруэ подходит и обнимает ее за плечи. Ласково касается губами щеки, ушка, шеи… Устроившееся на постели воспоминание гораздо откровеннее и решительнее. Стыд? Стеснение? Фр, какие глупости! Мы здесь, мы счастливы, и пусть весь мир перевернется, если…

– Нам было хорошо вместе, ведь правда, Кёр? – спрашивает Айлеруэ.

Это сон. Всего лишь сон, лунный свет и не в меру расшалившееся воображение. Почему бы во сне не ответить правду?

– Да, – шепчет она. Поворачивается и отвечает на поцелуй.

Наваждение? Безумие? Нет, всего лишь память давно ушедших дней. Не-настоящая она и Айлеруэ лежат в постели и наслаждаются своей любовью; живая Кёр и тень воина-альбиноса застыли посреди залитой лунным светом спальни…

Что здесь правда? Что ложь?

Какая разница? Здесь Холод и Смерть.

Два очень-очень холодных, беспощадных сердца, когда-то согревавших друг друга.

Он шепчет о своей любви. О том, как она ему дорога. О том, что этот мир, холодный, опасный и полный тайн, создан для них двоих. О том, как ему хочется вернуться – смерть ужасно скучна, хорошо, что ты пока этого не знаешь, Кёр! Пожалуйста, Кёр. Я ведь нужен тебе, я – твое продолжение, так же, как и ты – мое начало, пожалуйста, Кёр… На восходе Черной Луны. Ну что тебе сто ит? А кровь девчонки подойдет, даже сомневаться не приходиться. Она сама услышала мой зов, она видела меня, ну пожалуйста, Кёр… Ты же понимаешь, что такой шанс выпадает нечасто. Она сама пришла в твой Замок, что это, как не веление Судьбы? Пожалуйста, Кёр… Это так просто. На восходе Черной Луны, когда откроются тропы. Выведи ее в лес, возьми кинжал и сделай надрез на шее. Луна выпьет ее кровь, и мы навсегда останемся вместе…

Шепот, поцелуи, смех… Айлеруэ, внимательно склонившийся над картой таинственного мира. Айлеруэ, бросающий вызов сородичам и Судьбе. Айлеруэ, вставший между ней и смертью.

Черный лес, белый снег и извилистые тени, порожденные тремя лунами. Нет ни конца, ни начала, есть Айлеруэ, сталь, приставленная к ее сердцу, и дикая, всепожирающая ненависть в красных глазах. Тебе не обойтись без меня, Кёр. Слышишь? Ты могущественна, твое Искусство бесспорно, но чтобы удержать мир, тебе потребуются страх и ненависть, а значит, нужен я. Для этого ты слишком слаба, я нужен тебе, Кёр!

Через лес тянется едва намеченная трудолюбивыми карликами просека. Тишина. Поземка. Верёвка, забытая лесорубом. Сталь и не думает уходить. Для воина привычна смерть, для наследника древней рода связь с магичкой, рискнувшей пройти по тропе-между-мирами, всего лишь забавное приключение. Он родился альбиносом, и маги его клана сочли белое дитя дурным предзнаменованием. Верно думали… Айлеруэ не щадил себя, и ни разу в жизни не пощадил кого-то другого.

Он получит то, что хочет, или сталь напьется крови. Поклянись своим сердцем, Кёр, что отдашь мне власть над Миром Трех Лун! Поклянись, что отныне мое слово здесь закон! Что я, и только я имею право казнить…

И миловать, – шепчут замерзшие губы. Снег, ночь, и ей холодно впервые в жизни.

Милосердие унижает, знаешь ли. Оно нужно только слабым, а я – воин.

Я люблю тебя, Кёр, – сказал тогда Айлеруэ. Я люблю тебя, и всегда буду любить. Без твоей магии мне не обойтись, но у мира не может быть двух правителей. Ты или я. Твоя магия или мой меч. Конечно, лучше бы и то, и другое, но мне надоело спорить с тобой по поводу каждого мертвого карлика. Можно подумать, ты их считаешь равными себе. Давай закончим этот бессмысленный спор, и отправимся в Замок, в твою спальню…

Меч напротив ее сердца. Красные глаза с узким черным зрачком, улыбка, губы… Поцелуи, шепот и правда: он любит ее, и будет горько оплакивать потерю.

Поэтому – веревка. Быстро и решительно, пока не передумала. Действенно и окончательно, чтобы не сожалеть об упущенных возможностях. Заклинание, не требующее слов; мысленное усилие, и толстая петля захватывает горло, сдирает бледную кожу, сжимает жилы, мышцы, тащит вверх – и с хрустом ломает шею.

– Я всё понимаю, – шепчет Айлеруэ. – Я не смог бы полюбить женщину, не способную на убийство.

Да. Прости. Ты предложил сделать выбор, и я выбрала.

– К чему сожалеть о прошлом? Важно настоящее. Девчонка, – напоминает Айлеруэ-Альбинос. А Цогобас и Тия-Мизар еще удивлялись, почему она оставила бракованного царсари! Почему именно белый тигренок стал ее любимцем! – Мне нужна ее кровь. Кто-то из предков твоей рабыни был магом, она сама пришла на мой зов, и ее кровь способна вернуть меня. Ты ведь хочешь, чтобы я вернулся, правда, Кёр? Потому и слушаешь того некроманта. Магия Смерти – не твоя специальность, но она тебе и не потребуется. Просто приведи девчонку к лесу и напои мою тень ее кровью, а остальное я сделаю сам. Мы снова будем вместе, Кёр, как ты этого хочешь… Разве не стоит мое возвращение жизни какой-то рабыни?

– Она – мой шут. Она не из тех, кто становится рабами или хотя бы слугами, – слабо возражает Кёр. Как хорошо в кольце надежных, сильных рук! Она уже забыла, какое счастье прислониться к плечу любимого мужчины… Так хочется, чтоб Айлеруэ не уходил!

– И что, ее шутки действительно хороши? – красные глаза мудры, насмешливы и жестоки. Заглянуть в них – означает понять себя.

– Только ты мог заставить меня смеяться, – отвечает Кёр. Честно. Искренне. К чему тайны, когда они так близки? Разве есть необходимость лгать зеркалу? – Только ты… Но ты мертв, а Джоя еще живая. У нее горячее сердце, понимаешь?

– Какая разница! Мне нужна моя жизнь!

Да. Понимаю.

– Кёр! – кричит Айлеруэ. В тот раз он не произнес ни звука – мешала веревка. Но он смотрел, пока не умер, и в его кроваво-красных глазах кричала Ненависть. – Кёр, вернись! Это шанс, не смей его упускать! Кёр! Я люблю тебя, слышишь?!

И я люблю тебя, Айлеруэ. Настолько, насколько способна.

Но ты сам говорил – у меня холодное сердце.

Прощай.

Лунный свет. Лабиринт. Тени…

– Госпожа…

– Чего тебе, Цогобас?

– Простите, что разбудил вас, Госпожа… В Замок прибыл мэтр Мориарти. Прикажете гнать в три шеи?

– Я не спала, – Кёр провела ладонью по глазам, сбрасывая сонный морок. Всё как обычно. Она в лаборатории, рядом со столом, на котором расположились магические светильники и книги. Ни одной лишней вещи, ни одной чрезмерности. Ковер, на котором кружат черные снежинки, гобелены, артефакты. И никаких любовников. Даже воспоминаний о них.

– Пригласи мэтра Мориарти войти. Еще раз предложишь прогнать его – понижу в должности. Назначу тебя… м-м… почетным смотрителем подвалов.

Карлик шутку не оценил, насупился и почесал острый кончик носа.

– Госпожа, осмелюсь спросить… С Джоей что-то случилось?

Девушка лежала на каменной тумбе, которая использовалась в случае отработки самых сложных заклинаний. Черные длинные волосы закрыли шелковистым ковром темный камень; бледное лицо, вытянутые вдоль туловища руки, радужный полог стазиса.

– С ней всё в порядке, – ответила Кёр, чуть-чуть более поспешно, чем приличествует хозяйке, снисходящей до ответа на вопрос слуги. – Она просто спит.

На восходе Черной Луны, Кёр! У тебя еще есть время, чтобы одуматься! – напоминает тень Айлеруэ.

– Поторопись, Цогобас. Мэтр Мориарти не из терпеливых.

Память всегда просыпается некстати. Наверное, это один из законов мироздания – то, что исчезло навсегда, нам кажется прекрасным, тогда как действительность – хмурой, скучной и нелепой. Кёр смотрела на мэтра Мориарти, и невольно сравнивала некроманта и Айлеруэ. Рост почти одинаковый, вот, собственно, и всё. Айлеруэ был быстр и порывист, этот упорен и последователен, Айлеруэ убивал, чтобы выжить, а Мориарти не убивает, нет… Он всего лишь повелевает Смертью. Некромант или воин? Убийца или специалист по трупам?

Прекрасный выбор, не правда ли?

– О, вижу, вы избавились от своей назойливой шутессы! Позвольте заметить, что я как раз собирался спросить, чем вам полезна эта девочка, и нельзя ли заменить любопытную рабыню на что-то более послушное и надежное… Яд? – некромант склонился над телом Джои.

– Зелье, – призналась Кёр. – Пробовала новый рецепт.

– Восхищен вашими талантами, моя леди. А я, знаете ли, тоже не терял времени даром. Я почти придумал повод для конфликта с Кавладором. Тамошний король чуть не погиб на охоте; наследник – сопляк, а брат короля, которому скорее всего светит сделаться регентом, совершенно уникальный экземпляр. На сто фунтов мышц полторы извилины, да и те прямые, как меч.

Айлеруэ пользовался кривым мечом. Полоса узорчатой стали, острое лезвие, круглая гарда, длинная рукоять, обтянутая драконьей кожей. И кинжал. Трофей, доставшийся победителю. Призрачно-синяя сталь, изогнутый клинок, похожий на поднимающийся дым, драгоценные камни в рукоятке… «Мысли, прямые, как меч»! Воин бы посмеялся…

– … Спровоцировать принца Роскара на вооруженный конфликт ничего не стоит, но нам надо решить, готовы ли мы к активным действиям. Вы слушаете меня, леди Кёр?

– Да, мэтр. Разумеется. Если вы желаете ввязаться в магическую войну сейчас, придется это делать без меня.

– Но почему же? – удивился Мориарти.

– Потому, что Кёр-Роэли, при всех его достоинствах, очень маленький мир, – Кёр загнула палец, намекая, что причин может быть несколько. Одновременно чисто автоматически отметила, что пора бы обновить маникюр. А то все эти магические опыты, кислоты, извлекаемые из трупов железы… Хм. – Чтобы сделать сильные артефакты, нам потребуются ингредиенты, как животного, так и растительного происхождения, в том числе и вещества, совершенно не встречающиеся в Кёр-Роэли.

– Не проблема, – отмахнулся некромант. Похоже, с каждым днем он все больше и больше убеждал себя, что двигается в правильном направлении. Что он прав, что именно его воле должны подчиняться все остальные, и что именно его смертейшество достойно править миром.

Кажется, с подобной манией величия мы уже встречались. Айлеруэ считал, что его клан вполне способен править миром, а если кто-то не согласен… мы его просто уничтожим. Мир или клан, как придется. Родине Кёр повезло – Айлеруэ всего лишь расправился со своими сородичами, а потом отправился искать мир, о котором рассказала ему девушка-криомантка. Мир, в котором его собственная воля будет непреложным законом.

Разве не об этом счастье мечтают все, от королей до звездочетов?

Ах, память… Есть ли средство справиться с тобой?

– Во-вторых, если вы желаете сохранить наш альянс в тайне, а я почему-то уверенна, что именно этого вы и желаете, артефакты придется творить самим, в крайнем случае привлекая надежных учеников…

– Нет-нет, – сразу же запротестовал Мориарти. – Я еще не отобрал надежных помощников.

– А в-третьих, – с ледяным спокойствием продолжила Кёр. – Буквально накануне нашего знакомства один мой помощник некстати израсходовал то оружие, которое я создавала предыдущее столетие. Не то, чтобы я собиралась воевать, – на всякий случай объяснилась волшебница. – Но с магическим запасом чувствуешь себя увереннее.

– Значит, артефакт «Холодное Сердце» был единственным и уникальным?

– Столь же большого радиуса действия и мощности – да, единственным, – признала Кёр. Наблюдать за тем, как некромант исходит завистью и жадностью, было смешно… для тех, кто умеет смеяться. – То, чем я располагаю в настоящий момент, действует гораздо слабее. По отдельности. А собрать артефакты вместе мне как-то не приходило в голову.

– А вы не думали попробовать сделать аналогичный артефакт, но основанный на Магии Смерти?

Теперь Кёр удивилась по-настоящему. Вот как? Интересная идея. Смысл действия «Холодного Сердца» заключался в том, чтобы специфическим способом открыть путь Холоду. Создавая артефакт, Кёр исходила из предположения, что каждое существо или даже каждый предмет хотя бы раз испытали ощущение утраты тепла и приближения стужи, а значит, являются потенциальными проводниками данного вида энергии. Активизировавшись, артефакт превращал проводников в носители или даже источники Холода, замораживая всё живое и неживое в округе. Предложение мэтра Мориарти заслуживало того, чтобы над ним поразмыслить. Смерть… возможно, это еще более неиссякаемый источник магической энергии, чем ледяной Холод пустоты. Каждое живое существо, рождаясь, обречено на смерть, значит…

Если предположение верно, новое изобретение будет действовать еще сильнее и быстрее, чем «Холодное Сердце».

– Прекрасная мысль, – ответила волшебница, единым грациозным движением поднимаясь с кресла. – Зачем откладывать ее воплощение? Моя лаборатория к вашим услугам!

А она недооценивала Мориарти. При всей своей самоуверенности, нахальности и подлости, он умен. Ему доступен свободный полет воображения, которым может похвастаться далеко не каждый маг; ему доступно изящество замыслов, коварство, терпение… Почти такое же терпение, которым обладает сама Кёр. А еще Мориарти живой. Странно упоминать данное качество в списке достоинств некроманта, но надо признать – ллойярдца отличает страстное, пылкое увлечение Магией. Совершенно взаимное. Он счастлив, когда чувствует движение сухой, пахнущей пылью Силы Смерти, он превращает мертвые тела в произведения Искусства – да, специфического, но так уж распорядилась Судьба. Как маг, Мориарти – подлинный художник, настоящий мастер своего дела. Эх, к этим бы достоинствам капельку совести да уважения к законам Природы!

На столе появляется лист пергамента, и две пары рук начинают покрывать его рисунками и записями. Схемы, формулы, расчеты потока энергии; руны заклинания, зачеркивания, снова руны, диаграммы… Что берем в качестве условия инициализации? Распределение энергии симультанное или эксплозивно-последовательное? Рассчитайте преломление и индекс сходства, а я пока займусь узловыми метаморфозами… Постепенно на пергаменте начинает вырисовываться контур будущего артефакта; рукава белого платья и черной, с зеленым кантом, мантии мелькают над столом; свет магических фонарей разгоняет мрак… Они творят в четыре руки, в две Силы, одним порывом, Кёр уже успела забыть, что создаваемый предмет может уничтожить ее Замок и половину Кёр-Роэли, Мориарти об этом даже не вспомнил. Они вместе, они счастливы, и есть ли во Вселенной сила, способная их разлучить?

Кажется, ночь кончилась. Кажется, начался новый день. Или уже второй? Переливается радужным пузырем стазисный полог над Джоей, величавая Тия-Мизар доставляет подносы с едой; пажи суетятся, подавая господам волшебникам требуемые ингредиенты. Ворчащий Цогобас приглядывает за раскаленной жаровней и кипящим зельем; Кёр обновляет защитный контур, гордый собой Мориарти рассматривает получившийся чертеж. Это будет великое изобретение!

Наконец, на закате третьего дня упоительный магический эксперимент приходит к логическому завершению. Материальный носитель будущего «Сердца Смерти» получен, сейчас это микроскопический кристалл, с трудом различимый при помощи увеличительного стекла. Теперь он нуждается в питательной среде и росте, поэтому Мориарти погружает заготовку на дно большой яшмовой чаши, в специально смешанный раствор, а Кёр начитывает заклинания.

– Это будет самый сильный артефакт во Вселенной! Нет ничего, могущественнее Магии Смерти, и я наконец-то нашел способ полностью подчинить ее себе! – торжествующе восклицает некромант. Кёр смотрит на него так, будто только что очнулась от наваждения. – Вы устали, моя леди? Без вашей помощи я бы не справился. Примите мою искреннюю благодарность и восхищение.

Мориарти склонился над рукой волшебницы и прикоснулся губами к снежно-белой коже. Вот как? Быстрые же вы ребята, господа некроманты. Третьего дня уверял, что без моей поддержки вам мир не завоевать, а сейчас – «спасибо за помощь»?

Айлеруэ был честнее. В определенном, весьма специфическом понимании слова «честь».

– Хочу с вами поспорить, мэтр, – улыбнулась Кёр уголком рта. – Но, к моему сожалению, чувствую себя настолько усталой, что не могу подобрать ни одного мало-мальски убедительного аргумента.

– Вам нужно отдохнуть, – забеспокоился галантный кавалер.

– Я не сдаюсь так легко! – волшебница изобразила очаровательную томность взора. – Давайте поспорим, уважаемый коллега. Если найдется что-то, более сильное, чем «Сердце Смерти»…

– Это вряд ли, – самодовольно рассмеялся некромант.

– То пусть Судьба накажет нас за нашу гордыню, – продолжила Кёр.

Мориарти на секунду задумался. Принялся что-то высчитывать, пришел к некоему выгодному для себя результату и хитро подмигнул.

– Давайте.

По счастью, на данном этапе создания артефакта волшебники еще успевали внести незначительные изменения. Мориарти вырвал у себя волос, отвернулся, быстро зашептал заклинания, отмечая каждое Слово завязанным волосяным узелком; Кёр потребовалось чуть больше времени, чтобы разобраться с собственной косой. Магическое Слово она использовало всего одно.

Белый и черный волос легли по краям каменной чаши.

– Не хватает, – сердито заметил Мориарти.

– Ничего страшного. Чтобы сделать пари настоящим, нам всё равно потребовался бы свидетель.

Кёр сняла защитное заклинание с Джои, вырвала из прически девушки длинный смолисто-черный волосок. Теперь – капелька крови первого спорщика, капелька крови – второго. И пусть их рассудит Судьба.

Черно-белая невесомая нить охватывает чашу, жидкость на секунду вскипает, но тут же успокаивается. Теперь остается только ждать.

– Держите меня в курсе, как будет проходить развитие артефакта, мэтресса, – говорит на прощание ллойярдец. Непременно, мэтр. Если что-то пойдет не так, как планировалось, вы об этом узнаете первым.

Пустая лаборатория. Беспорядок. Усталость и одиночество… Похоже, жизнь возвращается на круги своя. Ты славно потрудилась, Кёр, теперь можно и отдохнуть.

Ах да, чуть не забыла.

Волшебница подошла к неподвижной, спящей мертвым сном девушке, провела над ее телом рукой, активизируяпотоки энергии, и запустиласердце. Джоя резко втянула воздух, всхлипнула, но не проснулась. И не надо, пусть отдохнет…

Прекрасный опыт. Обмануть гранда Магии Смерти – это действительно достижение. Лет сто назад у Кёр ничего бы не вышло.

А обмануть его трижды за одну встречу…

На восходе Черной Луны, Кёр! У тебя еще есть время, чтобы одуматься!– кричит из уголков памяти упрямая тень.

Спасибо за напоминание, Айлеруэ. Я помню.

– Цогобас.

– Да, Госпожа?

– Закройте окна ставнями. Свет Серебряной и Золотой лун будит воспоминания, с которыми я не желаю встречаться.

– Как вам будет угодно.

Ты мне надоел, Айлеруэ…