Текст книги "Игры сердца (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)
– Я понимаю это, Ривера, – ответил Майк. – И я не могу сказать, что у меня нет проблем. Но могу сказать, что они не так уж много дают мне поводов для раздражения.
Ривера откинулся на спинку стула.
– Да. Если моя девочка в пятнадцать встретит парня, готового пройти ради нее сквозь огонь с улыбкой, я поступил бы так же, как ты сейчас, брат.
И поскольку Майк видел, как обращается Ривера со своими собственными детьми, у него не возникло сомнений на этот счет.
Майк поднялся, схватил блейзер со спинки стула, сказав:
– У нас есть еще время, чтобы заглянуть к «Мими» перед встречей. Кофе – это хорошо. Но ее печенье, брауни, и все остальное на витрине – это всего лишь одна ступенька вниз от «Хиллигосс», и ступенька эта очень узкая.
Ривера встал, отвечая:
– Не был уверен насчет отпуска в Хузирленде, но вы, жители Индианы, знаете, как вкусно поесть. Я предполагал, что заскучаю по своему барбекю и текс-мекс, но не долго.
Он натянул блейзер, потом они вместе поднялись, а затем спустились по лестнице, Майк произнес:
– Когда вернешься в Техас, никому не говори, или нам придется послать команду, чтобы отрезать тебе язык. Большинство людей думают, что Индиана – это штат, через который лучше проехать мимо. Если они потратят минуту, чтобы отведать нашу еду, ощутить наше гостеприимство, понять глубину нашей жизни, и, если это будет осенью, когда деревья в цвету, никто не уедет.
– Я чувствую это, – пробормотал Ривера.
Проходя мимо Кэт за стойкой регистрации, он кивнул и получив в ответ взмах руки, отчего улыбнулся, Майк пробормотал в ответ:
– Чувствуй, как тебе нравится. Это Божья честная правда.
Ривера толкнул дверь, ухмыляясь. Майк вышел, ухмыляясь и глядя на носки своих ботинок.
Они зашли в «Мими», купили кофе. Потом Ривера очередной раз доказал, что он хороший муж и отец, накупив кучу печенья и пирожных для своей жены, и детей. Оба вышли с белыми бумажными кофейными стаканчиками с крышками, Ривера нес большой белый пакет, они вышли из «Мими» и вошли в другую дверь, ведущую в офис Таннера.
Поднялись по ступенькам, Майк, не потрудившись постучать или объявить о своем приходе, открыл дверь наверху, шагнул внутрь, придержал ее для Риверы. У Таннера стояли камеры, поэтому он знал, что к нему прибыли гости.
И Майк понял, почему их отдел был сегодня пустым, когда они проходили через приемную Таннера. Он улыбнулся маме Таннера, Вере, разговаривающей по телефону за стойкой администратора. А в кабинете уже находились Колт, Салли и Мерри, а также Райкер, Таннер и, черт побери, помощник Кэла и Таннера, бывший агент ЦРУ в настоящее время на вольных хлебах, немного с приветом Девин Гловер.
– Господи, твою мать, – пробормотал Ривера, быстро останавливаясь и глядя на высокого, неповоротливого Райкера с татуировками на руках. – Парень, чем тебя кормила мама, пока ты рос? – спросил он.
– Новорожденными младенцами, – ответил Райкер, хмуро глядя на Риверу сверху вниз.
– Вижу. Однозначно, – ответил Ривера.
Райкер нахмурился.
Затем он спросил Майка, все еще хмуро глядя на Риверу:
– Кто этот новый парень?
Майк представил не только Райкера, но и всех остальных.
Затем посмотрел на Таннера и заметил:
– Я не знал, что у нас тут вечеринка.
– Я сделал несколько звонков, – указал Таннер на очевидное.
– Кажется, новый парень принес угощения на нашу вечеринку, – заметил Райкер, не сводя глаз с белого пакета из «Мими» Риверы.
– Только попробуй, и я отрежу тебе руку. Это для моей женщины и детей, – ответил Ривера, и взгляд Райкера переместился с пакета на Риверу.
Затем он улыбнулся своей пугающей улыбкой Райкера.
– Если ты меня уложишь, то сможешь угостить свою женщину и детей пирожными. Не знаю, глупо это или безумно с твоей стороны, – размышлял Райкер вслух.
– Мне насрать, что ты об этом думаешь, – парировал Ривера.
– Кровь – это заноза в заднице, которую нужно отмывать, и ни у кого из нас нет на это времени. Не могли бы вы двое отойти в сторонку и там устраивать свои разборки, чтобы мы могли повеселиться и продолжить совещание? – Вмешался Мерри.
– Да, и мне внезапно захотелось сладостей «Мими», – пробормотал Салли, затем посмотрел на Колта. – Почему мы не заглянули перед тем, как пришли сюда?
– Потому что, если бы мы купили сладости, Райкер бы весь изошелся дерьмом, а если мы зайдем потом, его не будет с нами, – ответил Колт.
– Верно подмечено, – произнес Салли с усмешкой.
– Напомню, – вставил Майк. – У меня есть проблема, с которой мне нужно разобраться, может мы уже начнем. – Его глаза прошлись по Колту, Салли, Мерри, Кэлу и Девину. – Не хотите поделиться со мной, что вы все здесь делаете?
– Ну, я, например, не тащил свою задницу по этим ступенькам, чтобы посмотреть шоу Райкера и нового парня, – сварливо заметил Девин.
– А зачем ты тащил свою задницу вверх по ступенькам? – спросил Майк, и острый взгляд Девина остановился на нем.
– Прежде чем я начну делиться инфой, краем уха услышал, что Райкер получит торт. Я тоже хочу, – потребовал Дэвин.
Господи.
– Дасти испечет тебе торт, – согласился Майк. – Теперь говори.
Дэвин открыл рот, но Райкер опередил его.
– Мой в двенадцать слоев, – заявил он, и Майк посмотрел на него.
– Что?
– Я работал над твоей проблемой. Мой торт будет из двенадцати слоев. Этот мудак только что вошел в дело. Он не получит торт из двенадцати слоев. Самое большее, в шесть.
Глаза Дэвина сузились.
– Половину? Ты издеваешься надо мной? Я добыл больше, чем ты за неделю, пока ты сидел здесь на своей заднице.
Райкер скрестил руки на груди и уставился на Девина свысока, когда тот возразил:
– Я тут все разнюхивал.
– Как же, – ответил Дэвин, затем посмотрел на Майка. – Я тоже хочу в двенадцать слоев.
Майк раньше этого не делал, но ему стало вдруг интересно, действительно ли, если сосчитать до десяти, можно успокоиться.
Но ему не дали возможности начать считать.
– Мать твою, вы заткнетесь нах*й, – вступил в разговор Кэл, свирепо глядя на Райкера и Девина. – Торт. Господи. Серьёзно? Мы собрались тут поговорить о торте?
– Тебе легко говорить, у тебя есть женщина, которая их делает, – парировал Девин.
– Я все слышу! – Крикнула Вера из приемной, и Майк увидел, как Таннер медленно закрыл глаза.
Таннер смотрел сквозь пальцы, как все они знали, хотя такого никогда не должно было случиться – его партнер Дэвин завязал роман с членом его семьи. Обычно ты защищал от этого дерьма свою сестру. Но Вера встречалась с Девином и была матерью Таннера.
– Слышала, тогда время от времени пеки мне торт, – крикнул Девин через дверь.
– Эм… прости? – резко спросила она.
– Хорошо. Давайте сосредоточимся, – отрезал Майк. – У меня сын, которому сегодня исполнилось семнадцать, и я хотел бы отпраздновать это событие с ним сегодня вечером. А не топить за умышленное нанесение телесных повреждений.
– Джонасу исполнилось семнадцать?! – спросил Салли. – Как я забыл? Скажи ему, что дядя Сул поздравляет его с днем рождения, и я попрошу Рейна прислать ему открытку с зеленью.
Майк посмотрел в потолок, но все равно услышал, как Ривера пробормотал:
– Браунсбург. Каждый год. Весенние каникулы. Я, бл*дь, влюбился в это место.
– Как насчет того, чтобы начал я? – спросил Кэл, даже не пытаясь скрыть своего нетерпения, и Майк перестал смотреть в потолок и посмотрел на него. – Есть приятель, у которого тоже есть приятель, работающий на МакГрата. Этот его приятель громко высказывался о лаже, появляющейся на сайтах МакГрата. И под этим я подразумеваю тот факт, что МакГрат на самом деле совсем не беспокоится, чтобы его здания соответствовали всем нормам. Проблема заключается в том, что парень лапочет только под кайфом, но поскольку МакГрат подписывает ему чек на зарплату, официально он не скажет ничего. Так что я выяснил эту хрень и передал ее Колту.
Вот тогда-то Колт и заговорил:
– Кэл передал, и я начал копать, все построенные объекты МакГрата прошли все проверки. Так что, либо этот парень лжет, желая получить дозу, либо у МакГрата кто-то из приемной комиссии ест с руки. И стоило еще немного капнуть, и я выяснил, что муж двоюродной кузины жены МакГрата ставил свою подпись на всех документах о приемке. Во-первых, как член семьи, он не имеет права проверять объекты МакГрата. Но он строительный инспектор, его жена груминг – подравнивает прическу пуделям, они живут в доме за триста пятьдесят тысяч долларов с бассейном, их поместье занимает пять акров земли.
– Взятки, – произнес Майк.
– Думаю, да, – ответил Колт. – Хотя доказательств нет.
– Пока, – добавил Салли.
Майк посмотрел на Райкера и заявил:
– Вот это стоит двенадцати слоев. У тебя вообще что-нибудь есть?
Райкер открыл рот, но заговорил Дэвин.
– Я узнал, что у них есть брачный контракт, – объявил он. – Но я также узнал еще кое-что. Видите ли, отец миссис МакГрат – проповедник, миссис МакГрат потеряла мать в девять лет. Мать миссис МакГрат была при деньгах, и при деньгах с большой буквы. Все деньги находились в трастовом фонде на имя дочери, пока ей не исполнится двадцать один год. МакГрат женился на ней, когда ей исполнился двадцать один год. Я видел эту женщину. Понятно почему, он женился. И дело в том, что она не выглядит даже хорошенькой в сарафанах. Она фанатка Иисуса, и по своим физическим данным запросто могла бы играть в защите за «Колтс». На ее деньги он построил свой бизнес. Но она далеко не глупа. Возможно, ухватилась за шанс с ним увидеть любовь, поскольку много предложений руки и сердца ей явно не светило, но, если их брак развалится, она уйдет с семьюдесятью пятью процентами всего, что у него есть.
– Господи, – прошептал Майк.
– Ни хрена себе, Иисус, Мария и Иосиф, – согласился Дэвин. – Достаточно сказать, что она будет очень недовольна, что ее муж забавляется с какой-то сучкой на своем рабочем столе. Святость брака – это Божья воля. Не знаю, если она узнает о его интрижке, может избавиться от его задницы или будет ездить на нем до царствия небесного, так как я слышал, что Бог не слишком горяч по поводу развода. У нее репутация как у боксера, а это значит, что МакГрату нравятся женщины определенного типажа, судя по сестре твоей женщины, она такая же. Итак, если его жена узнает, что он трахает сестру твоей женщины, скорее всего, она сойдет с ума и придумает какой-нибудь другой способ заставить его заплатить. О, и, кстати, – начал он подводить итоги, – именно МакГрат распространял слухи во время своего стартап, что его деньги имеют большие и разные связи. Вначале у него не было «силы мускулов», только амбиции. Ему необходима была земля, он хотел, чтобы его боялись и не связывались с ним, так легче заполучить землю, поэтому и выдумал это дерьмо. Позже он мог уже себе позволить «силу мускулов», но все равно продолжал распространять эти слухи, потому что они помогали его бизнесу.
– Итак, у нас есть два пути, – отметил Майк.
– Или можно посмотреть с другого ракурса, – вставил Мерри, и Майк посмотрел на него. – МакГрат учился в Академии с парнем, который переехал в Балтимор. Я связался с ним, узнав, что у него есть друзья в полиции в Вашингтоне. Попросил его поспрашивать, и он поспрашивал. Учитывая, что Дебби Холлидей – адвокат защиты, она не является самым любимым человеком в полиции. И то, что она слишком уж успешна, они любят ее за это еще меньше. Но она очень успешная девушка. Настолько успешная, что слышится разное бурчание, относительно того, как у нее так все хорошо получается.
– И что это за бурчание? – спросил Майк.
– Поговаривают, что судьи у нее в кармане, но подруга моего друга думает, что это что-то другое.
– Что? – Вмешался Таннер.
– Не взятки. Оа думает, что у нее на них есть компромат, – ответил Мерри. – По крайней мере, на двоих из них. И он думает так, потому что видел ее с частным детективом. Не следователем, работающим у нее в фирме. Что бы это ни было, все происходит за пределами фирмы, и у этого частного детектива не очень хорошая репутация. Репутация Дебби также включает в себя пугающую амбициозность, никто бы не удивился, что она сделала все возможное, чтобы увеличить свой выигрышный рейтинг, увеличив при этом свою почасовую ставку. И из всех сотрудников этой фирмы именно Дебби стала партнером еще в молодом возрасте. Эта фирма существует уже сорок пять лет, и когда я говорю «из всех сотрудников», то имею в виду мужчин и женщин. И эта фирма, существовавшая довольно долго, была известна как чисто мужской клуб. У руля стояли мужчины, теперь ситуация изменилась.
– Это происходит все в Вашингтоне, Мерри. Как нам получить компромат на Дебби? – спросил Майк.
– Ты попросишь свою женщину испечь мне двенадцатислойный торт, а я использую свои мили и смотаюсь в Вашингтон. Вот как ты получишь компромат, – ответил Девин, и глаза Майка обратились к нему.
– И ты достанешь компромат на Дебби, Дасти испечет тебе двенадцатислойный торт, а я куплю тебе бутылку виски двадцатилетней выдержки, – заявил Майк.
– Тогда мне лучше попросить свою женщину найти авиакомпании в Интернете и посадить мою задницу в самолет, – пробормотал Девин, выходя за дверь, как только Майк потерял его из виду, он услышал: – И я люблю шоколадный торт!
Если бы у них был компромат на Дебби, она бы заткнулась отныне и навсегда, а Дасти придется посадить какао-бобы.
Майк этого вслух не сказал.
Вместо этого он оглядел комнату и заявил:
– Нам нужны доказательства нарушения норм, тогда я пойду с этим к МакГрату, а также сообщу ему, если он не отвяжется от фермы, то его жена узнает об его интрижки на стороне. Нам нужен кто-нибудь из отдела пожарной безопасности и безопасности зданий, чтобы разнюхать все.
– Согласен, – сказал Колт. – Знаю пару парней. Уже сделал звонки.
– Похоже, Дасти будет печь торты, не покладая рук, – пробормотал Майк.
– Вы так и не выслушали, что я нарыл, – вставил Райкер, и Майк посмотрел на него.
– У тебя что-то есть, поделись.
– Старая леди Молдер, – объявил Райкер, и взгляд Майка скользнул по Мерри, Колту и Салли.
Старая леди Молдер десять лет держала свои поля под паром, ожидая, когда ее внук станет достаточно взрослым, чтобы взять все в свои руки. Ее сын погиб в автокатастрофе в нетрезвом виде, причем он был пьян. Сын был ни на что не годен, нашел себе ни на что не годную женщину, которая бросила его, когда ребенку было два года, не общалась с ним, а потом ее нашли привязанной к телефонному столбу. Парню тогда было пять.
Земля старой леди Молдер принадлежала ее семье на протяжении шести поколений. Это была одна из первых ферм в Бурге. Она заставила членов своей семьи маршировать на параде столетия Бурга, параде полуторавекового юбилея и параде двухсотлетия. Она была королевской семьей Бург-фермеров с такими глубокими корнями, что никто никогда не мог предположить, что эти корни могут быть уничтожены.
Теперь на ее земле располагались – ресторан «Стэйшен», автостоянка и магазины. Когда это произошло, город содрогнулся. Никто не думал, что старая леди Молдер продаст землю. Она бы привязала себя к своей земле, прежде чем покинуть ее. И именно, когда старая леди Молдер продала свою ферму, копы заинтересовались этой продажей, но жалоб или очевидных нарушений не выявили.
– Господи, Райкер, ты, наверное, напугал ее до чертиков, – произнес Мерри.
– Старую женщину не так легко напугать, – ответил Райкер. – Но ей было что сказать о МакГрате. Она сообщила, что рассказала обо всем полиции, но, к сожалению, полицией, которой она рассказала, был Харрисон Ратледж, поскольку он кусок дерьма, то леди Молдер считай просто поимели.
Харрисон Ратледж был продажным полицейским, и в тюрьме ему было совсем не весело, и не только потому, что он был полицейским. Его дни были сочтены, и все ждали сообщений, что его ранили в сердце или яремную вену, и он умер еще до того, как упал на цементный тюремный пол.
– Чертовый ад, – пробормотал Колт.
– Ага, – согласился Райкер. – И как она сказала, Ратлидж заявил ей, что МакГрат не сделал ничего противозаконного, и у нее не было больше возможности обратиться за помощью, поскольку он сказал ей, что является ее полицейским, она должна разговаривать только с ним и ни с кем, кроме него. Итак, предполагаю, Ратлидж кормился у МакГрата, из серии – наш пострел везде поспел. Проблема заключалась в том, что Ратлидж ее якобы «успокоил», а МакГрат послал своих парней, которые напугали женщину, не собирающуюся сдаваться. Теперь она может все рассказать. Прошли годы. Она стара как мир. А ее внук оказался геем и живет в Сан-Франциско. Тогда она держала рот на замке. И она не очень-то торопилась раскрывать мне душу, когда я появился у нее на пороге, хотя было нетрудно понять, что она одинока, ей потребовалось несколько минут, чтобы пригласить меня на лимонад. Потом я сообщил ей, что ферма Холлидей находится в поле зрения МакГрата, вот тут-то она все и выложила.
– Чертовый ад, – снова пробормотал Колт.
– Угрозы и запугивание? – спросил Салли.
– Черт возьми, да, и даже больше. МакГрад послал своих головорезов, они устроили погром у нее в доме, избили ее, избили ребенка, сказали, чтобы она заткнулась насчет полиции, а также, что пришло время ей продать ферму, – добавил Райкер.
– Она продала ферма уже много лет назад. Срок давности за нападение составляет два года. Здесь мы бессильны, – заявил Мерри.
– С Дасти и ее семьей до этого не дойдет, – твердо заявил Майк.
– Конечно, нет, мы теперь многое знаем про делишки МакГрада, также получим доказательства по нормативам, будем действовать жестко, – ответил Салли.
– До этого не дойдет ни с семьей Дасти, ни с любой другой семьей, у которой есть земля, – сказал Майк. – Он десятилетиями бесчинствовал в нашем округе. Здания, не соответствующие нормам эксплуатации, взятки, угрозы, запугивание, нападение. Кто-то должен навестить Ратледжа, может он запоет. Мы должны обратиться к каждому фермеру, кто продал свою землю, узнать не использовалась такая же тактика и с ними. Мы должны привлечь пожарную безопасность и безопасность зданий, чтобы проверить его дерьмо. Мы используем историю с Дебби, заставив его отказаться от Холлидеев. Но мы должны закрыть навсегда его бизнес. Это дерьмо происходит у нас под носом уже много лет. Раньше у нас не было доказательств. Теперь они появились, пришло время с этим покончить.
На него многие смотрели, кто-то поднимал подбородок, кто-то кивал.
Майк посмотрел на Салли:
– Ты съезди к Ратледжу. Посмотрим, что сможешь от него получить.
Салли скривился, потому что Ратлидж всем не нравился, но потом он кивнул.
Майк посмотрел на Колта:
– Ускорь дело с пожарной безопасностью и безопасностью зданий.
Колт опустил подбородок.
Майк посмотрел на Таннера.
– На связи, если Райкер смог это провернуть, то тебе следует навестить бывшие фермерские семьи.
Таннер тоже кивул.
– Я навещу МакГрата, сообщу ему, что знаю о Дебби, – сказал Майк, не сводя глаз с Мерри. – Ты со мной.
Мерри кивнул.
Майк просмотрел на всех и закончил:
– А Дасти начнет печь торты.
Это вызвало всеобщую ухмылку.
Шумное совещание подошло к концу, у каждого было свое задание, им потребуется немного времени, чтобы выполнить. Выйдя на улицу, Колт и Салли зашли к «Мими». Кэл направился к своему внедорожнику. Райкер остался в кабинете Таннера.
Мерри, Ривера и Майк направились обратно в участок.
Пока они шли, Ривера спросил вполголоса:
– Ты платишь кому-нибудь из этих парней, кроме торта?
Майк посмотрел налево и немного вниз.
– Неа.
Даже когда они шли, Ривера не сводил с него глаз.
Затем посмотрел вперед.
Майк тоже.
Затем он услышал, как тот прошептал:
– Сильна их преданность.
Майк снова почувствовал, как его губы изогнулись.
Он был точно также предан им.
* * *
Вечер среды…
Майк вошел через дверь гаража, сразу же услышав громкий, визгливый смех Адрианы, маленькой девочки, и впервые за долгое время он понял, как скучает по детям в своем доме. Маленьким детям. Не подросткам.
И в семнадцатый день рождения сына, за год, как Джонас окончит среднюю школу, за год, как он поступит в армию, за год, как он сможет проголосовать, ему будет не хватать детского смеха в доме и переживаний.
Он прошел по коридору, и все ждали его в гостиной.
Ривера обнимал за талию свою дочку в маленьком девичьем красивом платье, он щекотал ее. Ноу был в своем костюме, сидел на диване с Хоакином, одетым также в костюм, они играли в какую-то видеоигру по телевизору. Фин также был одет в костюм, выглядя более по-мужски, чем когда-либо, стоя рядом с Риси, на ней было яркое темно-фиолетовое платье, в котором она выглядела более взрослой.
Потом он перевел взгляд на нарядную Дасти. Она сидела задницей на подлокотнике дивана и разговаривала с Джеррой. Он никогда не видел ее в таком наряде. Облегающее черное платье без рукавов, с высоким и прямым вырезом, обнажавшее ключицы, юбка до колен. Черные туфли на тонком каблуке с острым носом, с тонким ремешком вокруг задней части пятки, с каблуком не меньше четырех дюймов. Волосы были пышными, казалось в два раза больше по объему. Макияж темный, дымчатый. Бриллиантовые клипсы на мочках, изящный браслет из белого золота с тонкими звеньями на запястье.
Она была сногсшибательна.
Ее глаза обратились к нему, и улыбка стала ярче.
Господи. Боже мой.
Красивая.
– Привет, малыш, – произнесла она. – Мы готовы.
Он почувствовал на себе чей-то взгляд и поднял подбородок к Дасти.
– Переоденусь и сейчас спущусь.
– Мы будем здесь, – ответила она.
Он кивнул, затем оглядел комнату, произнося невербальные приветствия, улыбаясь своей великолепной дочери и своему симпатичному сыну.
Его глаза еще раз осмотрели комнату перед тем, как он развернулся, чтобы выйти в коридор, он заметил, как Дасти наклонилась вперед, и увидел открытую спину. Он увидел ее феноменальную кожу, обнаженную глубоким v-образным вырезом сзади, начинавшимся на плечах и сужавшимся к талии. Она слушала Адриану, которая наконец освободилась от щекотки своего отца, казалась очень серьезной, рассказывая что-то Дасти, и профиль Дасти выглядел таким же серьезным, пока она слушала маленькую девочку.
Майку было сорок три. Ей было тридцать восемь.
Он делал это раньше, почти справился, столкнувшись лишь с незначительными трудностями с детьми, единственной серьезной, из которых был его развод с Одри.
Он посмотрел на Риси, улыбающуюся Фину, который что-то ей бормотал, Майк не мог расслышать. Затем посмотрел на Ноу, который ударял кулаком в кулак Хоакина, кто-то из них, по-видимому, выиграл в игре.
Его взгляд вернулся к Дасти, она еще сильнее наклонилась к Адриане, ее рука обхватила голову маленькой девочки сбоку, и они прижимались лбами друг к другу, обе тихо хихикая над чем-то.
Он вырастил двух замечательных детей, в основном в одиночку.
Наблюдая за Дасти, он вдруг почувствовал, что ему не терпится повторить, но с ней.
Его взгляд переместился со своей женщины на дверь, чтобы увидеть, как Лейла за стеклянной дверью сходит с ума.
– Риси, красавица, впусти Лейлу, пока она не разорвала там ничего, – обратился он к дочери.
Риси посмотрела на него и крикнула в ответ:
– Конечно, папочка, – но она не успела направиться к двери. Ее опередил Фин.
Господи, кто бы мог подумать, что Финли Холлидей окажется джентльменом.
Черт побери.
Улыбаясь и в то же время качая головой, Майк отвернулся, направляясь наверх, чтобы переодеться.
* * *
Среда, поздний вечер…
– Майк, дорогой, э-э… может ты сейчас не в том состоянии, чтобы принимать такое решение.
Это была Дасти. Они находились в постели после ужина, Ривера отбыл в свой отель, после того, как его дети легли спать и после секса. Он пребывал в благодушном настроении. Они хорошо провели время сегодня вечером. По какой-то причине Майк попал, Ноу любил «Сванкс», элитный ресторан в Индианаполисе. В течение последних трех лет Майк водил его и Риси туда, хотя им приходилось наряжаться, и средний чек этого ресторана был чуть ли не пол состояния, в этом году пришли все, и Майк твердо решил оплатить полностью весь счет. Ноу попадал в этот ресторан раз в год, так что это был своего рода хит раз в год, который Майк хотел подарить своему сыну на день рождения.
И Майк только что сказал Дасти, когда она будет готова завести ребенка, он будет готов поговорить об этом.
Он лежал на спине. Она была прижата к его боку, но ее верхняя часть тела была приподнята и наклонена к Майку, она смотрела на него сверху вниз.
– В каком состоянии? – спросил он.
– Ну, сегодня важный день для тебя, – тихо сказала она.
– И что?
– Ну, Ноу исполнилось семнадцать. Такое случается со всеми родителями, совсем недавно повзрослела Рис. Дети быстро взрослеют. От этого ты почувствовал…
Прежде чем она произнесла что-то еще, что могло бы вывести его из себя, он изогнулся, перекатываясь, меняя их позы, укладывая ее на спину. В то же время он поднял руку и обхватил ее подбородок, его большой палец слегка коснулся ее губ.
– Остановись прямо здесь, дорогая, – мягко приказал он. – Да, признаю, вернувшись домой сегодня вечером, я ощутил то, что ты сказала. Но, вернувшись домой сегодня вечером, я также услышал смех Адрианы, увидел тебя с ней, и мне понравилось то, что я увидел. Я не говорю, что тебе нужно отказаться от таблеток прямо завтра. Я говорю, что знаю, ты хочешь детей, и увидев тебя с Адрианой, я понял, что хочу от тебя детей, поэтому когда ты будешь готова, мы поговорим и все спланируем.
Ее глаза были широко раскрыты, а губы прижались к его большому пальцу, так что он убрал его, пока она говорила:
– Ты хочешь со мной детей?
– Да.
– Значит, ты не просто дашь мне то, что я хочу, ты тоже их хочешь?
Он ухмыльнулся и повторил:
– Да.
Она внимательно посмотрела на него и тихо спросила:
– Уверен?
Он наклонил голову и прошептал ей в губы:
– Ага.
Ее руки заскользили вокруг него, и он почувствовал, как ее губы улыбнулись ему, глаза закрылись.
Он коснулся губами ее губ и приподнял голову на дюйм, она посмотрела ему в глаза и прошептала в ответ:
– Тогда нам нужно все спланировать.
Она хотела ребенка и хотела начать прямо сейчас. Он был не удивлен. Дасти знала, чего хотела, и когда она знала, чего хотела, то прямиком шла к цели.
– Верно, – мягко ответил он. – Но вот в чем дело. Я хочу по больше времени провести вдвоем. Не годы, а всего лишь какое-то время. И я не собираюсь заводить ребенка, если ты не носишь мои кольца и моего имени, чтобы у нашего ребенка было мое имя.
Ее брови сошлись вместе, и она произнесла:
– У нашего ребенка все равно было бы твое имя.
– Я говорю не об этом. Ребенок придет в этот мир, и у нашего ребенка будет мое имя.
Ее брови расслабились, но зубы на секунду прикусили верхнюю губу.
Майк не воспринял это как хороший знак, и он понял, что был прав, когда она заявила:
– Я была, ум… ты говоришь о браке?
Черт побери.
– Э-э… да. Это следующий шаг, Ангел.
Ее лицо смягчилось, и она прошептала:
– Хорошо. Мне нравится.
– Ну, хорошо, – пробормотал Майк, и ее губы дрогнули.
– Но дело в том, что я подумывала сохранить свое имя. Мне оно вроде как нравится, но и в моем бизнесе меня знают под моим именем.
– Меня не волнует, что тебе нужно сделать для себя, для остального мира, для твоего бизнеса. В этом городе, в этом доме и для нашей семьи ты будешь Хейнс.
Ее брови снова сошлись вместе.
– Что?
– Женщины все время используют два имени. Одно для бизнеса, другое для личного и семейного барахла. Тебе нужно остаться Холлидей в бизнесе и в мире, прекрасно. Все, что тебе нужно. В этом доме, в этом городе и с нашей семьей ты Хейнс.
Она выдержала его взгляд, затем тихо сказала:
– Я могла бы так сделать.
Он был рад, так как у нее не было выбора.
Но этого он не сказал.
– Хорошо, – снова пробормотал он.
Она ухмыльнулась.
Затем ее улыбка исчезла, взгляд стал нежным и напряженным, когда она прошептала:
– Ты просишь меня выйти за тебя замуж, милый?
– Нет, я говорю тебе, что к концу этого года ты будешь носить мои кольца, носить мое имя и, возможно, будешь носить моего ребенка.
Ее взгляд был не менее нежным и напряженным, но губы снова дрогнули.
– Итак, ты начал с того, что мы должны все спланировать, но на самом деле ты уже все спланировал сам.
– Да, – согласился он.
И почувствовал, как ее тело начало дрожать рядом с ним.
– У тебя проблемы с моим планом? – спросил он.
Она отрицательно покачала головой и выдавила со смехом:
– Нет.
– Хорошо, – пробормотал Майк.
Она высвободила одну руку из его объятий, скользнув ее по его ширинке, отодвинула резинку штанов и юркнула внутрь, другая рука двигалась вверх по груди, потом обхватила его за шею, она усмехнулась, приподнялась и прикоснулась своими губами к его губам.
Когда она откинулась на подушки, ее пальцы на его шее сжались, и смех исчез из ее глаз, но нежность осталась.
– Я люблю тебя, малыш, – прошептала она.
– Я тоже люблю тебя, Ангел, – прошептал Майк в ответ.
– Теперь мне нужны моя ночнушка и трусики, а тебе нужно забрать Лейлу у Ноу.
Майк кивнул, наклонил голову, поцеловал ее в шею и откатился в сторону. Затем поднял ее ночную рубашку и трусики и протянул ей. Пока она надевала их, он натянул пижамные штаны.
Потом он отправился за своей собакой.
Затем закрыл двойные двери в их спальню, как и каждую ночь, они втроем уснули в кровати за шесть тысяч долларов, которую он, черт побери, ненавидел годами, но последние два месяца чертовски любил.
* * *
Четверг, ранний вечер…
Майк зашел в «Мими» и, к своему удивлению, увидел Одри, сидящую за дальним угловым столиком. Перед ней стояла кружка кофе. Без белого пакета. Никакого кофе для него. Она сидела не у окна, чтобы любому проходившему мимо, было видно, что они пьют кофе.
Он направился прямиком к ней. Она видела, как он приехал, взяла свою сумочку и начала в ней копаться. И когда он подошел, она все еще копалась в своей сумочке.
По привычке его глаза обратились к табличке на столе, похоже он выучил их наизусть. «Место Феб, сядешь сюда, умрешь». До того как Колт и Феб соединились, жена Колта проводила здесь много времени, сидя за этим столом. Дети Мими любили свою тетю Феб и заботились о ней, чтобы у нее всегда было ее любимое место. Майк подумал, что это было забавно. Он сомневался, что Мими чувствовала то же самое, но все же прошли годы, а она так и не заменила этот стол и не отполировала его.
Майк выдвинул стул напротив Одри и сел.
Ее взгляд переместился с сумочки на него.
– Привет, – поздоровался он.
– Привет, – поздоровалась она в ответ, положив перед ним на стол прямоугольный листок, пододвинув его к нему. – Знаю, что ты занят. Так что можешь просто это взять. Это для школы Рис.
Майк почувствовал, как его брови нахмурились, и он опустил глаза на листок, это был чек. Его рука поднялась, пальцы повернули его на столе так, чтобы он был обращен к нему лицом, затем он пялился на него, читая слова сверху вниз, теперь прищурился.
