Текст книги "Игры сердца (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)
– Я слышу тебя, чувак, говорю же, он скользкий, очень изворотливый, имею в виду, что на то есть причина. Только те, кому есть что скрывать, свою изворотливость доводят до искусства. И этот парень – мастер в этом деле. Этот парень хорошо подмазал свой бизнес.
К черту, мать твою, деньги.
Майк вздохнул и посмотрел на свои ботинки.
– Значит, мне стоит поговорить с Таннером.
И заплатить ему. У Таннера есть двое сыновей и жена, и, хотя он регулярно по доброте душевной делал кое-какие дела бесплатно, ему все же необходимо было обеспечивать семью. Спектакль «Робин Гуд» он разыгрывал для тех, кто в нем нуждался и не мог позволить себе ни одного детектива, более мелкого, чем талантливый Таннер Лейн, никакого.
Если Райкер не смог ничего накопать на этого парня, то у Таннера определенно были определенные связи и навыки, чтобы получить нужную информацию. И если у Лейна не было времени, т. е. он был занят другими делами, он мог бы поручить это дело своему капризному приятелю Девину Гловеру.
Майк выпрямил спину, отходя от стойла, когда Райкер заявил:
– Он уже в делея, бро. Рокки и ее команда сумасшедших женщин беспокоятся об этом деле, поэтому она не отстает от Таннера. В хорошем смысле, если ты меня понимаешь. Она рассказала своему мужу немного, он попросил меня проинформировать на прошлой неделе, я рассказал, мы работаем над этим парнем вместе.
Майк был не удивлен. Доволен, но не удивлен. Он не раз наблюдал, как женщины города прикрывают и помогают друг другу или, что более важно, активизируют своих мужчин, которые могли бы помочь.
Поэтому он пробормотал:
– Хорошо.
– Просто для заметки, МакГрат женат, – заявил Райкер, и Майк моргнул.
– Что?! – спросил он.
– Он совершает всякие шалости с сестрой и даже летит в округ Колумбия, чтобы снова окунуться в трах, но дома его ждет набожная женщина, которая каждое воскресенье ходит в церковь и вечерами каждую среду изучает Библию. У нее отец проповедник. Как и у тебя с невесткой, бро, мы с Таннером чувствуем, что жена – это слабое место МакГрада, но в другом смысле. Она обращается к Богу, и по тому, как себя ведет, думает, что Бог отвечает ей. Они живут в Плейнфилде, и прошлой осенью, если ты помнишь, там был большой скандал, библейские фанатики жгли книги. Именно она была вдохновителем этого действия. Таннер собирает на нее инфу, одновременно Дэвин выясняет содержание их брачного контракта. Видишь ли, для него было бы отстойно, если бы его жена узнала, что у него имеются темные делишки и вдобавок он трахается с адвокатшей из округа Колумбия… в своем офисе… что слышал весь его персонал, думаю, его женушка способна отсудить у него половину с трудом им заработанных денег и как следует поджарить его задницу.
Наконец Райкер дал ему хоть что-то.
– Почему ты не сказал мне об этом раньше? – спросил Майк.
– Потому что у меня нет доказательств, что у него имеются темные делишки. Я только что узнал о сестре, и у меня тоже нет доказательств и этого, кроме до хрена свидетелей, которым он платит зарплату, поэтому ни один из них не откроет рот против своего босса. Его жена – верующая женщина, но она далеко не глупа. Она может разозлиться и захочет надрать ему задницу, но ей тоже понадобятся доказательства. И мы работаем с Таннером как раз над этим, над доказательствами.
– Но на это потребуется время, Райкер, – произнес ему Майк.
– Знаю, бро, – подтвердил Райкер. – Поэтому держи крепче своих женщин. Найди этот чек. Сожги его. Ни шагу от невестки. Ограничь МакГрата. Пока он будет пытаться найти другой выход, мы с Таннером, надеюсь, найдем тебе зацепки.
Майк сделал глубокий вдох.
Райкер еще не закончил.
– Может поможет, а может нет, не знаю много ли она знает, но, возможно, ты захочешь намекнуть сестре, что у ее нового дружка по траху есть дражайшая половина. Она чувствует любовь не только через оргазмы, может будет совсем не рада услышать, что он занят. И она будет, возможно, менее склонна вести дела с этим гребаным придурком.
Майк улыбнулся, ему понравилась идея поделиться этой новостью с Дебби.
– Я этим займусь, – ответил он Райкеру.
– Держу пари, что так и будет, – пробормотал Райкер с усмешкой в голосе.
– Я позвоню Таннеру. Нам нужно встретиться завтра, – заявил Майк.
– Приду. А теперь мне нужно идти. Нужно надрать задницу моей девчушке, которая должна была мыть посуду час назад, а она все еще, мать твою, сидит на телефоне с одним из своих парней.
Майк ухмыльнулся, глядя на свои ботинки. Его «девчушка» была ему не родной. Она была дочерью его женщины. Но когда она оказалась в опасности, он предъявил на нее права, а когда Райкер предъявляет права, отступать некуда. С другой стороны, судя по тому, что Майк видел в необычной семье Райкера, никто из троих не собирался ослаблять свою хватку и идти у другого на поводу.
– Хорошо. Увидимся завтра, – добавил Майк.
– Пока, брат, – ответил Райкер и отключился.
– Чувствую, что хотелось бы присутствовать на этой встрече, – заявил Ривера в ту же секунду, как только Майк отнял телефон от уха и посмотрел на него.
– Я расскажу тебе все, что удалось узнать, дам адрес, – мгновенно согласился Майк.
– А теперь, пока еще Дасти не вернулась, что тебе сообщил твой информатор.
Майк кивнул и как раз заканчивал выкладывать новости от Райкера, когда Дасти въехала через открытые двойные двери сарая на Муншайн. В тусклом свете, освещавшем помещение, он тут же заметил, что она больше не пребывала в ярости, но это не означало, что не была озабочена и раздражена.
Она остановилась, ее глаза метались между Майком и Риверой. Потом вздернула подбородок, но не улыбнулась. Затем спешилась, взявшись за поводья, подвела лошадь к ним.
– Вижу, дом все еще стоит, не взорвался, пока меня не было, – заметила она. – Все в порядке?
– Твоя мама готовит ужин. Ронда забаррикадировалась у себя в спальне, твоя мама дважды пыталась к ней войти, но дверь заперта изнутри. Я уговорил Кирби провести время с Ноу. К тому времени, как мы с Риверой вышли сюда, Фин и Риси уже вернулись. Она успокоила его, так что он не взбешен до чертиков, а просто взбешен. Она заставила его поиграть в какую-то игру с Адрианой и Хоакином. И я только что получил краткую информацию от Райкера, – ввел ее в курс дела Майк.
– И каков итог? – подсказала она.
– Тебе будет веселее от итога, если ты дашь мне свой телефон, – ответил Майк, и ее голова склонилась набок.
– Зачем?
– Дай мне свой телефон, Ангел, – тихо попросил Майк.
Она изучала его пару секунд, затем потянулась к заднему карману и вытащила телефон. Протянула его ему; Майк коснулся экрана, зашел в контакты, нашел телефон Дебби.
Затем он нажал «Вызов» и приложил телефон к уху.
– Мне нечего тебе сказать, сучка, – громко прозвучало очаровательное приветствие Дебби.
– Это не Дасти, а Майк, – сообщил ей Майк.
Последовала минутная пауза, прежде чем она пришла в себя и повторила:
– Ну, мне тоже нечего тебе сказать.
– Хорошо, потому что я не хочу тебя слушать. Но хочу кое-что прояснить, может тебе будет интересно. Берни МакГрат женат. Не знаю, позволяешь ли ты ему трахать себя ради удовольствия или видишь в ближайшем будущем кольцо у себя на пальце. Если хочешь узы брака, тебе придется начать играть в другую игру – убрать с дороги его жену, образно выражаясь. Говорят, она набожная христианка и не скрывает этого ото всех. Не знаешь ее, не представляешь, каким испытанием она будет для тебя. Знаю, Берни очень привязан к Индиане, если у тебя большие надежды и ты справишься с этим дерьмом, именно ты будешь паковать чемоданы. И еще кое-что, – добавил Майк. – Тот чек, который МакГрат дал Ронде, будет сожжен сегодня вечером. Он может попробовать еще раз, возможно, у него получится. Посмотрим. Все в вашей семье выступили против Ронды сегодня, включая и ее детей, я довольно хорошо знаю Ронду. Она не выдержит такого давления со стороны семьи. Если все же каким-то чудом ей удается нам противостоять, то она окажется в полной заднице, даже ее сыновья отвернуться от нее. Поздравляю, ты унизила скорбящую вдову и внесла раздор в семью. Но если ты думаешь, что она – твой козырь, сначала подумай, так ли это. Сегодняшний телефонный звонок МакГрата вскрыл твои карты, мы знаем какие у тебя карты на руках, и у тебя не стальные яйца.
Он убрал телефон от уха, слыша, как она прошипела:
– Пошел ты, Майк, – но это было все, что он услышал, прежде чем отключиться. Затем выключил звонок ее номера и сунул телефон в задний карман.
Затем он посмотрел на свою женщину и увидел, что она ухмыляется.
И, увидев ее ухмылку, которую он на самом деле не заметил из-за всего этого дерьма, происходящего сейчас, напряжение в груди ослабло.
– Жаль, что ты не позволил мне, это ей сказать, – сказала она сквозь усмешку.
Майк ухмыльнулся в ответ.
– Прости, милая. Это было эгоистично с моей стороны.
Ее ухмылка стала шире. Майк дал себе секунду, чтобы насладиться ее улыбкой, затем его взгляд померк, и он скосил глаза на Риверу.
– Предполагаю, что в Техасе вас учат, как проводить обыск, – отметил он.
– Да, – ответил Ривера.
– Нам нужно найти чек, – заявил Майк.
– Ага, – согласился Ривера.
– Ты знаешь, как вскрывать замок? – спросил Майк.
– Нет, но я знаю, как выломать дверь, и тогда снова запереть дверь будет уже сложнее, – ответил Ривера.
Дасти издала низкий смешок.
Майк посмотрел на нее.
– Могу принять это как согласие?
Она вытянула руку за спину, приглашая:
– Попробуй. Я позабочусь о Муншайн, буду рядом, чтобы помочь.
– Ты хочешь, чтобы мы оставили для тебя выламывание двери? – предложил Ривера, и Дасти издала гораздо более сердечный смешок.
– Ух… нет, – отказалась она. – Я оставлю это тем, у кого больше опыта. Но дай мне десять минут, я хочу посмотреть.
– Понял, – пробормотал Ривера и двинулся прочь из сарая.
Майк не сводил глаз со своей женщины и тихо сказал:
– Иди сюда, милая, и поцелуй меня. Быстро. У меня есть дела, которые нужно сделать.
Она подвела к нему свою лошадь, положила руку ему на грудь, откинула голову назад и приподнялась на цыпочки. Он опустил голову и коснулся губами ее губ.
Когда он приподнял голову на дюйм и посмотрел ей в глаза, его лицо стало серьезным.
– Все будет хорошо, – пообещал он, и ее тело еще сильнее прижалось к нему.
– Майк…
– Мне насрать, что придется сделать, Ангел, я все исправлю.
Она сжала губы. Затем наклонила голову и на секунду уткнулась лицом ему в грудь рядом со своей рукой. Затем снова откинула голову назад, поймала его взгляд и кивнула.
– Позаботься о своей лошади, – приказал он. – Увидимся в доме.
– Хорошо, милый.
Майк поднял обе руки, обхватил ее за подбородок, притянул к себе и поцеловал в лоб.
Затем зашел внутрь дома, попросив, сделать заслон в лице Дина, Фина, Ноу, Рис и Кирби, чтобы найти чек.
* * *
– Майк?
Едва слышно услышал он позади себя. Он стоял в дверях кухни, наблюдая за игрой в «Счастливый случай», в которую играли команды за кухонным столом. Он оказался лишним, и это было удачным стечением обстоятельств, поскольку все были слишком сосредоточены на игре и выигрыше своего любимого цветного сектора.
Он оглянулся через плечо и увидел Ронду.
В последний раз, когда он видел ее, она, свернувшись калачиком, лежала на своей кровати, пока Дин и Ривера обыскивали ее комнату. Они нашли чек у нее в тумбочке. Очевидно, она не прилагала особых усилий, чтобы его спрятать.
Дин сжег его собственноручно, выбросив пепел в камин в гостиной.
– Мы можем поговорить? – спросила она, поворачиваясь и указывая позади себя на гостиную.
Майк не хотел разговаривать с Рондой. Он злился на нее, что она подвергла свою семью опасности. Особенно Дасти злилась, но наблюдать, как Фин и Кирби борются с эмоциями, дети, три месяца назад похоронившие своего сорока четырехлетнего отца, упавшего в снег, испытывать не должны, и их выражения лица Майк никогда не забудет. Он злился, потому что они не должны испытывать такого шока от своей матери.
Но он кивнул подбородком, оттолкнулся от косяка и последовал за ней по коридору.
Она не стала закрывать двери и не стала медлить.
Она запрокинула голову, пытаясь встретиться с ним взглядом, открыто спросив:
– У тебя двое детей, ты думаешь, я поступаю неправильно?
– Абсолютно, – тут же ответил Майк и увидел, как она вздрогнула.
Потом пришла в себя и сказала ему:
– Я пытаюсь сделать, как лучше.
– Тут ты потерпела неудачу, – ответил он, и она снова вздрогнула.
Опять взяла себя в руки и начала:
– Если бы Дэррин находился с нами, он бы…
Но Майк прервал ее.
– Его нет с нами, Ронда.
Отчего она еще раз вздрогнула.
В этот раз она боролась, и Майк дал ей время взять себя в руки, продолжая молчать. Он знал, что ведет себя как придурок, но она была взрослой женщиной, причинила боль людям, которые были ему небезразличны. И ее отстраненное состояние продолжалось слишком долго, все началось некрасиво, потом стало уродливым, и она была отчасти причиной этого. Пришло время ей, черт возьми, сделать шаг вперед.
Затем она тихо сказала:
– Я свела тебя и Дасти вместе.
Она хотела набрать перед ним очки, он давно подозревал, что именно это было причиной ее визита с дневниками Дасти к нему несколько месяцев назад. Дасти сказала ему, что Дэррин всегда хотел, чтобы они были вместе, Ронда приняла это к сведению.
– На самом деле, мы уже были вместе, и эти дневники чуть не разлучили нас, – поделился Майк, Ронда моргнула.
– Что? – прошептала она.
– Я послушался тебя и прочитал ее дневники, которые ты оставила, а потом повел себя как мудак. Это полностью на моей совести. Возможно, у тебя были добрые намерения, но судя по твоим поступкам, например, что происходит с этой фермой, в конце концов, ты предала Дасти. Ты поделилась чужим секретом, который не имеет к тебе отношения. Я действовал, исходя из прочитанного, по своим собственным причинам, и мне чертовски повезло, что Дасти приняла мои извинения и дала мне еще один шанс, иначе у меня не было бы того, что есть сейчас. Возможно, ты думала, что поступаешь правильно, но здесь просматривается закономерность, ты думаешь, как и с ситуацией с фермой, что поступаешь правильно, а оказывается все совсем наоборот. Дэррин, скорее всего, направлял тебя в принятии решений или просто принимал за тебя решения. Уже не важно, как было раньше, главное, что сейчас его нет. Существует повседневная рутина, когда нужно каждый день принимать те или иные решения, Ронда, ты уже большая девочка. Ты должна позаботиться о себе и своих детях. Но главное, тут полный крах, ты принимаешь неправильные решения, если ты просишь кого-то о помощи, то должна действовать с умом. Дасти была резка с тобой по понятным и заслуженным причинам, учитывая, что она вышла далеко за рамки родственного долга, чтобы прикрывать твою спину. Но она права. Дебби ты не нравишься. Она говорит о тебе всякую ерунду. А теперь использует тебя. В этом доме у тебя имеется три человека, к которым ты можешь обратиться за советом. Нет, поправлюсь и скажу четыре, поскольку у Фина хорошая голова на плечах. Используй это. Они будут счастливы тебе помочь.
– Дебби говорит обо мне гадости? – тихо спросила она, на ее лице было одновременно удивление и боль.
– Дебби – стерва, Ронда. Озлобленая на весь белый свет. Она сука. И она использует тебя, чтобы насолить Дасти. Не могло ускользнуть от твоего внимания, что сестры не ладят, и я знаю это, потому что ты мне сама об этом говорила. Но Дебби всегда была именно такой… Дебби. Ты просто выбрала не того помощника, готового провести тебя через это трудное время в жизни. Пришло время сделать другой выбор.
Она выдержала его взгляд, сглотнула и прошептала:
– Ферма убила моего мужа?
– Нет, – мгновенно ответил Майк.
– Дебби говорит…
– Дебби лжет.
– Но…
– Твой муж был в отличной форме, если не считать, что у него было больное сердце с самого рождения. Эта болезнь убила его. Не ферма.
Она облизнула губы, затем потерла их друг о друга, прежде чем сказать:
– Я хочу, чтобы мои мальчики были счастливы.
– Тогда проснись и оглянись вокруг. Их тетя Дасти вернулась, она остается, они оба ожили рядом с ней. У Фина появилась девушка, о которой он очень заботится. Они любят свою семью, и у них есть семья. Это тяжелое время для них, они потеряли отца, происходит и другое дерьмо, и многие надрывают свои задницы, чтобы защитить Фина и Кирби от этого дерьма. Единственный, кто не делает ничего, хотя должен больше всех надрывать свою задницу – это ты.
Она снова сжала губы, Майк наблюдал за ней, набираясь терпения и удивляясь, как, черт возьми, Дэррин терпел это дерьмо двадцать лет. С другой стороны, Майк сам терпел дерьмо от Одри в течение пятнадцати лет, так что он находился не в том положении, чтобы кого-то осуждать.
Затем она спросила:
– Что они… все, то, что они сказали раньше… что…вы…как ты думаешь, Дэррин мог бы..?
– Однозначно, – Майк не дал ей закончить вопрос.
Слезы наполнили ее глаза, и она прошептала:
– Правда?
– Дэррин Холлидей больше всего на свете любил три вещи – тебя, своих сыновей и эту землю. Ты причинила боль его детям и подвергла опасности его ферму. Так что да, он бы чертовски разозлился на тебя. Он знал тебя. Любил тебя такой, какая ты есть. Это правда. Но он бы не понял твоего поступка, ему бы он точно не понравился, и он бы что – нибудь предпринял, не думаю, что тебе понравилось бы то, что он бы предпринял.
Она отвернулась, лицо бледное, слезы текли из глаз, пробормотала:
– Может мне стоит позвонить Дебби и…
Майк снова прервал ее:
– Нет.
Ее взгляд вернулся к нему.
– Хочешь совет? – спросил он, и она кивнула. – Вообще больше не разговаривай с Дебби. А также не разговаривай с Берни МакГратом. Не разговаривай ни с кем, кто работает на МакГрата. Помогай Дасти с ее лошадьми. Помогай ей с ее глиняной посудой. Помогай Делле с делами по хозяйству. Делайте все, что в твоих силах помочь семье посадить кукурузу. Перестань смотреть тупые ситкомы по телевизору. Перестань дуться в своей чертовой спальне. Проявляй интерес к жизни своих сыновей, прежде чем ты их потеряешь. И сделай все, что в твоих силах, чтобы ферма осталась в семье.
Она изучала его мгновение, прежде чем кивнула, слава Богу.
– Мы закончили? – Спросил он.
– Закончили, – ответила она и добавила: – Спасибо, Майк.
– Я буду благодарен тебе, если ты начнешь вносить свой вклад в дело вашей семьи.
Она сделала глубокий вдох.
Затем снова кивнула.
Майк кивнул в ответ и повернулся, чтобы уйти, но Ронда окликнула его, он повернулся к ней обратно.
Слезы снова выступили у нее на глазах, когда она прошептала:
– Я скучаю по нему, Майк.
– Многие скучают по нему. Но ты не чтишь его память, разваливаясь на части.
Она снова сглотнула, затем кивнула.
Майк мгновение изучал ее, потом подумал: «К черту!», и закончил:
– Как я представляю твои отношения с мужем, Даррин много тебе отдавал, а ты брала все. Он относился к этому спокойно, так что я никого не сужу. Но он дал тебе так много, Ронда, что внутри тебя есть какое-то место, которое он заполнил. Найди это место, подключись к нему и используй его. Дэррин оставил его тебе. Ты хочешь чтить его память, возьми все из этого места, что он тебе давал, используй и двигайся дальше.
Слеза скатилась из ее глаз по щеке.
Она снова кивнула.
Майк раздражался, глядя на нее, он не понимал Ронду, но в этот момент она выглядела такой чертовски потерянной, что ему стало ее жаль.
Но он не позволил этой мысли остаться в голове.
Просто кивнул в ответ и вышел из гостиной.
* * *
Майк уставился на темную подушку.
Десять минут назад Дасти осторожно отодвинулась от него, тихо прошла по комнате, сопровождаемая звяканьем собачьих жетонов Лейлы, вышла на балкон, прикрыв дверь, чтобы не впускать прохладный воздух.
Была полночь. Она переживала. Он давал ей время постоять на балконе в одиночестве, подумать.
Но сейчас он перестал давать ей время.
Поэтому откинул одеяло, встал с кровати, порылся в темноте в одежде на полу, пока не нашел свитер. Затем натянул его и вышел на балкон.
Лейла уже ждала его у двери, поэтому Дасти повернула голову в его сторону, смотря ему в глаза.
Он наклонился и запустил пальцы в шерсть на загривке собаки, сделав несколько шагов. Затем обхватил руками живот Дасти, прижался грудью к ее спине, упершись подбородком ей в макушку, когда она снова повернула голову вперед.
– Что тебя гложет? – шепотом спросил он.
– Как ты думаешь, Ронда послушается тебя? – спросила она в ответ тоже шепотом.
Он подробно изложил ей суть разговора с Рондой.
– Думаю, она слышала Фина, затем Кирби, потом меня, что закрепило все то, что говорили вы. Так что, да. Думаю, сегодня вечером, несмотря на то, что все выглядело дерьмово, но кое-что было улажено, потому что парни высказали свою точку зрения.
Она кивнула и перенесла часть своего веса на него.
Он прижал ее сильнее к себе.
– Это все? – спросил он, потому что она больше ничего не сказала, не двигаясь, просто смотрела на ферму.
– Нет, – ответила она.
– Выкладывай, – приказал он, сжимая ее в своих объятиях.
Она поколебалась, затем тихо сказала:
– Ты решишь, что я сумасшедшая.
– Как насчет того, чтобы я сам буду судить об этом.
Он почувствовал, как у нее перехватило дыхание.
Затем она прошептала:
– Что-то приближается, Майк.
Его тело стало твердым.
Она изогнула шею, и ее голова скользнула по его груди, когда она откинула ее назад, чтобы посмотреть на него, он сделал то же самое, смотря на нее сверху вниз.
– Я чувствую это. Холод пробирает меня до костей. В глубине души. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Но не могу отрицать, что чувствую что-то. Что-то приближается. Что-то плохое.
Господи, бл*дь, Майк чувствовал то же самое, черт возьми.
Но он ей этого не сообщил.
Вместо этого сказал:
– С нами все будет хорошо.
– Я не беспокоюсь, Майк, и не волнуюсь. Я выше этого. Честно, мне страшно.
Господи, бл*дь.
– С нами все будет в порядке.
– Откуда ты знаешь? – спросила она.
– Потому что я сделать так, чтобы так и было.
Она уставилась на него, а потом он увидел в лунном свете, как ее лицо смягчилось.
Затем преподнесла ему драгоценный подарок. Лучше, чем ее рот, обхвативший его член. Лучше, чем песню, которую она пела вечером. Лучше, чем любая из ее улыбок.
– Я верю тебе.
Эти три слова прожгли вторую за этот день дыру в его сердце, но эта дыра сразу же заполнилась чем-то гораздо лучшим, чем ткани, бывшие там раньше.
И чтобы выразить свою признательность, Майк опустил голову и завладел ее губами. Она развернулась в его объятиях, затем обняла его за плечи. Он удержал поцелуй, пока наклонялся и поднимал ее на руки.
Потом отнес ее в свою постель.
Потом он заснул, окруженный Дасти.
21
Пеку торты
Утро среды…
Майк выключил душ, открыл дверь, схватил полотенце и увидел Дасти, стоящую у раковины, чистящую зубы.
Он вышел и начал вытираться, не сводя с нее глаз в зеркале, наблюдая, как она, не переставая следила глазами за его руками с полотенцем.
Он почувствовал, как его губы изогнулись.
– Дорогая, не прошло и двадцати минут, как ты изучила каждый дюйм моего тела своими губами, – напомнил он ей, и ее глаза метнулись к его улыбающимся глазам в зеркале.
Затем она ухмыльнулась с зубной пастой, затем выключила и вытащила электрическую щетку изо рта и сказала сквозь пену:
– Не каждый дюйм.
– Точно, – пробормотал он и увидел, как ее плечи затряслись, а глаза заблестели, когда она засунула щетку обратно в рот и снова включила ее.
Он обернул полотенце вокруг талии, закрепил его и подошел к раковине.
– Скажи еще раз, что у нас сегодня? – спросил он, доставая гель для бритья и бритву.
Она наклонилась, выплюнула, сполоснула рот, вытерла полотенцем, сполоснула щетку, затем ответила:
– Гончарные изделия, доброе утро. Хантер говорит, что сегодня днем он с тобой. Поэтому берет самоотвод. Я беру машину Ронды и с Джеррой, ее детьми едем в торговый центр за подарками на день рождения Ноу. Вернемся как раз вовремя, чтобы переодеться и пойти всем вместе куда-нибудь поужинать. Мы все встречаемся здесь.
– Хорошо, – пробормотал он, брызгая гелем на ладонь, а затем втирая его в лицо.
– Скажи мне правдиво, – начала она, – как, черт возьми, ты можешь выглядеть таким секси, втирая гель для бритья в лицо.
Его глаза скользнули в сторону, она прислонилась бедром к стойке, его губы снова изогнулись, и он ответил:
– Я нравлюсь Богу.
И это было правдой. Доказательство было на расстоянии вытянутой руки.
– Не-е-а, – пробормотала она, подходя к нему, вставая перед ним.
Он подвинулся, когда она прижалась к нему своим телом. Затем обняла его рукой, другая скользнула по его лопатке и вверх, в его мокрые волосы.
Она потянула его голову вниз, но он не заставил ее слишком усердствовать. Она привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам, и здесь он не заставил ее слишком усердствовать. Он занялся ее языком, через некоторое время она захныкала ему в рот, и, Боже, его член дернулся, а ведь он кончил всего двадцать минут назад.
Он прервал поцелуй, приподнял голову на пару дюймов и увидел свою женщину с измазанным кремом для бритья по всему ее лицу.
Он придерживал ее, держа покрытую кремом руку подальше от ее ночной рубашки, чистой рукой начал нежно водить по ее лицу, бормоча:
– Без шуток, с тобой, мать твою, я опять готов. Чувствую себя так, словно мне семнадцать.
Она прижалась к нему еще сильнее и прошептала:
– Знаю. Разве это не потрясающе?
Она не ошибалась.
Он заглянул глубоко в ее глаза, проверяя, не проявилось ли какое-нибудь беспокойство, которое она испытывала прошлой ночью, он не увидел ничего.
Поэтому ухмыльнулся ей и прошептал:
– Да, милая.
Она наклонила голову, поцеловала его в грудь, ее руки соскользнули с него. Он отпустил ее, смотрел, как она взяла полотенце, вытерла остатки крема для бритья с лица и вышла из ванной комнаты.
Затем его взгляд вернулся к зеркалу, он продолжил намазывать лицо кремом.
* * *
Среда, вторая половина дня…
Его сотовый на столе зазвонил, Майк увидел от кого был исходящий звонок, и губы невольно сжались.
Но он взял телефон, нажал на кнопку и приложил к уху.
– У меня встреча через пятнадцать минут, так что почти нет времени, – вместо приветствия произнес он.
– Хорошо, – ответила Одри. – Я кратко.
Майк глубоко вздохнул, сожалея, что Одри вдруг начала разговаривать с ним, раньше долго с ним вообще не общалась.
– Я хотела спросить, найдется ли у тебя время завтра вечером после работы быстро выпить чашечку кофе.
Да. Определенно он сожалел, что она передумала с ним не разговаривать.
– На этой неделе у меня много дел, – заявил он. – Я не смогу.
– Ну тогда я выпью кофе, а ты можешь просто зайти. Это не займет и пяти минут, – ответила она.
– Одри… – начал он, почувствовав движение, его взгляд прошелся по необычно пустому их отделению участка к лестнице, где только что появился Ривера.
Майк кивнул в сторону Риверы.
Одри прошептала ему на ухо:
– Пять минут, Майк. Я обещаю, это важно.
– Ты можешь сказать мне, в чем дело? – спросил Майк.
– Насчет школы Клариссы.
Майк перестал смотреть, как Ривера идет к его столу, опустил глаза и моргнул.
– Что?
– Школа для Клариссы. Я разговаривала с миссис Лейн на прошлой неделе, и знаю, что ты и она подали заявление о приеме и стипендии в две школы. Я хочу поскорее увидеться с тобой по этому поводу.
– А мы не можем это обсудить по телефону? – Спросил Майк.
– Нет, потому что у меня есть кое-что, что я должна тебе передать.
Господи. Ему не понравилось, как это прозвучало. Одри редко что-либо ему давала или дарила, если только какой-то случай не вынуждал ее к этому, и что бы она ему ни дарила, он всегда платил даже за свой подарок, и как правило это всегда было больше, чем они могли себе позволить. Ее щедрость сейчас вызывала у него совсем неприятные чувства.
– Одри… – начал он.
– Майк, – оборвала она его. – В «Мими». После работы. Это в двух кварталах от тебя. Просто напиши мне, когда закончишь, я встречу тебя там. Обещаю, это не займет много времени.
– Ты можешь пообещать, что меня это не разозлит? – спросил Майк.
– Да, могу, – твердо и немедленно заявила она, и Майк снова уставился на свой стол.
Затем пробормотал:
– У тебя будет пять минут. Я напишу.
– Спасибо, Майк, – тихо ответила она.
– Увидимся.
Затем он отключил телефон, и его взгляд переместился на Риверу, который внимательно наблюдал за ним.
– Могу предположить, что этот звонок был не от твоей лучшей подруге, приглашающей на мартини, – заметил Ривера, и губы Майка изогнулись, он отрицательно покачал головой.
– Бывшая жена, если бы моя лучшая подруга пригласила меня на мартини, она бы больше не была моей лучшей подругой.
– Понял тебя, брат, – пробормотал Ривера, а затем заявил: – Ты должен мне еще семь дюжин пончиков, но я готов взять от тебя две, так как ты вытащил мою задницу из похода в торговый центр с Джеррой и Дасти.
Майк откинулся на спинку стула, его ухмылка превратилась в улыбку.
– Никогда не ходил по магазинам с Дасти, но все, что касается Дасти – беззаботность и непринужденность. Джерра не такая?
– Джерра может захватить торговый центр или покинуть его. Она готова поджечь компьютер, делая покупки онлайн, но в торговом центре, – он пожал плечами. – Теперь Адриана, которой, напомню, шесть лет, живет торговым центром. Моя маленькая дочка заявляет, что хочет это барахло только примерить. Даже Джерра говорит, что это полная фигня.
– Мой тебе совет, пресекай эту любовь к торговым центрам в зародыше. Сейчас же, – сказал Майк, и Ривера внимательно посмотрел на него.
– Твоя дочка любит торговые центры? – Спросил он.
– Она практически там жила, пока у нее не появился парень. И ее мать была такой же.
Ривера ухмыльнулся.
– Так вот почему ты позволяешь своей дочери, твоей любимой дочери, встречаться с парнем, у которого, скорее всего, больше зазубрин на столбике кровати, чем у меня.
Ривера, как уже неоднократно отмечал Майк, улавливал суть на лету.
– Да, поэтому и еще он хороший парень, успокаивает ее задницу, заставил ее учиться и сдвинул ее с этого пути, который мне не очень нравился. Ее интерес к торговому центру исчез, оценки улучшились, но он понимает, что я пристрелю его, если он решит зайти слишком далеко с Риси.
Ривера выдержал его взгляд и тихо сказал:
– Он все правильно понимает. Если бы я сказал этому парню, что его девушка сделана не из лучшего фарфора, он назвал бы меня лгуном, но после того, как врезал бы мне по лицу и плюнул в меня. Солнце восходит и заходит для него в твоей Риси, Майк. Ты понял это?
Майк кивнул. Он понял. Это было невозможно не заметить. И он не мог сказать, что у него не было сомнений, но все равно пока ему это нравилось.
Ривера слегка наклонился вперед и продолжил тихо:
– Я имею в виду, что в некотором смысле это дерьмо не умирает. Она – единственная для него. Он встретил ее в семнадцать. И брат, как она смотрит на него, ведет себя с ним, говорит о том, что ей пятнадцать, но она чувствует к Фину то же самое.
