Текст книги "Обещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

Он посмотрел ей в глаза и заявил:

– Ты же знаешь, что я нес тебя через лес, когда ты истекала кровью от огнестрельного ранения.

– Знаю, – мягко ответила она.

– Поэтому понимаешь, что я вроде как не хочу повторения.

Ее лицо было нежным, когда она сказала:

– Сэл и ты защитите меня.

Он обхватил пальцами ее бедра и сообщил ей:

– Это не очень умная игра, Фрэнки.

Она подняла руки, чтобы обнять с двух сторон его за шею, и ответила:

– Это единственная игра, Бен. На карту поставлено здоровье людей.

Он уставился на нее, думая, что она права. Если такое возможно, было бы идиотским поступком уволиться в надежде, что кто-то другой разберется с этим дерьмом.

Но Фрэнки не была таким человеком. Если такое возможно, а похоже, что так оно и было, она никогда не уйдет с линии огня.

И теперь она собиралась прямо идти по этому чертовому «минному» полю.

Но это была работа Бена – работать с чертовым Сальваторе Джилья, следить за тем, чтобы на нее в этом поле не свалился труп.

Или, черт возьми, гораздо хуже, ее прекрасное тело не превратилось в этот труп.

Он продолжал смотреть на нее, думая, что хотел бы привлечь к этому Кэла. Они с Вай вернутся домой из медового месяца через три дня.

Но они только что поженились; Кэл был не только молодоженом, но и вновь стал отцом.

Он не мог втягивать Кэла в это дерьмо.

Оставались только Сэл. Сэл и Бенни.

Бл*дь.

– Мне все это не нравится, – заявил он ей.

– Это не займет много времени, – ответила она. – Думаю, команда Тэнди уже кое-что нашла, – она наклонилась к нему. – Это может оказаться пустым звуком. Возможно, Бирман и «Тенрикс» вообще не причем. Возможно, он просто огромный мудак по жизни. Возможно, убийство не имеет никакого отношения к этому. Возможно, «Уайлеру» просто не везет, и фирма привлекает ненормальных, но тогда мне придется принять другое решение, потому что я не хочу работать в подобном месте, даже из домашнего офиса в Чикаго.

Бен продолжал пристально смотреть на нее, зная, что все это связано друг с другом. Компания была большой, но совпадений было слишком много. И все совпадения должны были сложиться в единый паззл.

Он просто не хотел, чтобы Фрэнки стала именно тем человеком, который сложил бы этот паззл. Просто не хотел.

Но хорошо зная свою девочку, у него не оставалось выбора.

Поэтому он сказал:

– Ты не сделаешь и шагу, чтобы я не знал об этом.

Она ухмыльнулась, наклонилась и прикоснулась губами к его губам, огонек в ее глазах ему не понравился, и ее тело напряглось по-другому поводу.

Без страха. Все в игре. Готовая рвануть.

Чертовая Фрэнки.

Отодвинувшись, она тихо сказала:

– Хорошо.

– Я должен посвятить Сэла во все это дерьмо.

Она кивнула и повторила:

– Хорошо.

– Я буду здесь с тобой надолго, – заявил он, и ее голова склонилась набок.

– А как насчет ресторана? – спросила она.

– Папа и Мэнни им займутся.

– Все будет хорошо? – спросила она.

– А у меня есть другой выбор? – спросил он в ответ.

– Ну… Сэл, – ответила она, и его пальцы впились в ее бедра.

– Я оберегаю и забочусь о тебе.

Она подарила ему еще один нежный взгляд, прежде чем прошептала:

– Мой Бенни. – Затем внезапно ее голова дернулась, и она спросила: – Куда ты дел Гаса?

– Отнес его в твою вторую спальню, когда приехал.

Ее глаза снова стали огромными, на этот раз такими, как ему нравилось, и она громко спросила:

– Ты привез его?

– Не оставлять же его на неопределенный срок у миссис Замбино. Он может забыть, кто покупает ему корм.

– О боже! – воскликнула она, и он тут же потерял ее из виду, она соскочила на ноги и побежала в холл.

Бен откинул голову на спинку дивана и снова уставился в потолок, гадая, не сошел ли он с ума.

Он повернул голову в сторону и увидел, как Фрэнки вернулась, обнимая и воркуя с Гасом, босиком, в облегающем, сексуальном деловом платье «не трахайся со мной» (которое он собирался снять с нее минут через пять), ее грива волос была зачесана назад, с непослушными завитками, спадающими вниз, он понял, что не сошел с ума.

Он подумал, что похоже становится конченным подкаблучником.

– Я не внесла залог за питомца, – объявила она.

– Это проблема? – спросил он в ответ, и она одарила его широкой улыбкой.

– Нет, поскольку я не испытываю угрызений совести из-за того, что они выселят меня раньше срока.

Ему чертовски понравился этот ответ, поэтому он приказал:

– Иди сюда, Фрэнки.

– Хотя, они так и сделают, пока я использую свои доселе не задействованные способности сыщика, чтобы раскрыть, вероятно, особо тяжкое преступление в крупной транснациональной фармацевтической компании.

– Иди сюда, Франческа.

Она снова склонила голову набок.

– Гаса выгуливал? – спросила она.

Бл*дь.

Он забыл об этом.

Бен встал с дивана и приказал:

– Надевай балетки.

– Я могу выгуливать и на каблуках.

Он скосил на нее глаза.

– Если ты наденешь каблуки, чтобы прогуляться с Гасом, то окажешься задницей на капоте первой машины, мимо которой мы пройдем, и устроишь представление своим соседям. Ты хочешь дать своему мужчине отдохнуть от всего этого, – он махнул рукой в ее сторону, – надень балетки, возможно, я смогу контролировать себя, пока не заведу тебя и нашу собаку обратно через эту чертовую парадную дверь.

Она ухмыльнулась своей ухмылкой «У меня-есть-секрет-и-я-хочу-рассказать-тебе-об-этом-на-ухо» и ответила:

– Я купила шлепанцы.

– Хорошее решение, – пробормотал он.

Она наклонилась опустить Гаса на пол, мучая Бенни тем, что давала ему прямой обзор своей задницы в обтягивающей юбке, еще больше натянутой, с благодарностью выпрямилась, повернулась и пошла обратно в холл.

Гас посмотрел на Бенни, затем на Фрэнки, идущую по коридору, и тут же вразвалку побежал за ней.

Она вышла в шлепанцах, взяла на всякий случай несколько пластиковых пакетов, и они повели Гаса гулять.

После этого Бен добрался до ее кровати, прежде чем снял с нее платье.

Двадцать пять минут спустя, когда он заставил ее кончить, она простонала ему на ухо свой секрет.

Он состоял из трех слов.

– Люблю тебя, Бенни.

* * *

– Моя очередь! – объявила Фрэнки, когда Бен вернулся из туалета в салоне «Джей энд Джей» и подошел к Шерил и Фрэнки.

Она нанесла ему жесткий, и быстрый удар, уничтожив всякую возможность статуса «второго пилота» (не то чтобы он уже подзабыл что это такое, когда играл на поле), ухмыльнувшись ему, затем демонстративно прошлась, сексуально покачивая бедрами, в сторону туалета.

На глазах у всех мужчин заведения, провожавших взглядом ее задницу в обтягивающем платье, или провожающих ее длинные обнаженные ноги, обутые в чертовски сексуальные туфли на каблуках.

Хотя Бенни и оценил ее внешний вид, но был чертовски раздражен.

– Ты – новая порода крутых парней, – заметила Шерил, привлекая его внимание к себе.

– Что? Не расслышал, – произнес он, заметив, что она пристально его изучает.

– Типа «заявить-и-потребовать-пойти-на-свидание-со-своей-женщиной-чтобы-убедиться-что-у-нее-не-будет-неприятностей». Ты не новая порода задир, а обычная порода. «После-того-как-ее-ранили-подставить-свою-шею-чикагской-мафии-за-ее-спиной».

Господи.

Фрэнки рассказала этой женщине, что происходит? Сколько он проторчал в этом чертовом туалете?

Его желудок сжался, он наклонился к ней, удерживая ее глаза на себе, намеренно приблизившись, потому что не было места, но также и потому, что ему нужно было кое-что сказать.

– Ей не следовало тебе рассказывать, – тихо произнес он.

– Какого х*я? – спросила она в ответ.

Он ничего не ответил на это.

Но приказал:

– И тебе не следует говорить мне «х*й».

Ее глаза сузились.

Он уже видел Шерил, на свадьбе Вай и Кэла.

Фрэнки называла ее раздражительной.

Бенни и любой другой мужчина, взглянувший на нее хоть раз, назвали бы ее грубой.

Когда она встретила их в «Джей энд Джей», без платья подружки невесты, счастливой, что ее подруга счастлива, Бен понял, именно поэтому она не могла никого подцепить.

Мужчинам не нравился грубый секс со стороны женщины. Им нравилась мягкость. Они не возражали, когда женщина начинала показывать когти, и были такие, как Бенни, которым нравилось, когда его женщина показывает коготки. Некоторым мужчинам доставляло удовольствие сглаживать острые углы, но, когда он привозил ее домой, она дарила ему все самое сладкое.

А Шерил была полной противоположностью – прямолинейной и суровой. Ее глаза говорили: «Ты не достучишься до моего сердца, как бы ты ни пытался сделать, так что не утруждай себя пустыми попытками». И все в ней говорило о том, что она возьмет то, что хочет, и ей будет совершенно наплевать доставит ли тебе это удовольствие или нет. Скорее всего мужчина не получит ничего, возможно оргазм, но и то не очень хороший.

Эта женщина не стремилась попасть с мужчиной в будущее или просто хорошо провести время, немного расслабиться и посмеяться.

Эта женщина хотела жестко оседлать тебя, пока не получит то, что ей нужно, потом слезет, даже если ты еще не кончил, одеться и пойти домой.

Преданность, которую она получала от Вай, а теперь и от Фрэнки, заставляла его задуматься, почему она не давала мужчинам то, что давала своим подружкам, чтобы не только переспать, но и найти себе постоянного мужчину.

– Ты меня не знаешь, но я не дура, – заявила она холодным как лед голосом, доказывая правильность его мыслей.

– Полагаю, что так и есть, просто хочу сказать, чтобы ты не была такой.

Она проигнорировала его слова, заявив:

– Но ты знаешь свою женщину, так что понимаешь, что она тоже не дура. Если бы она мне не доверяла, то ничего бы не рассказала о мафии.

Она была права.

Но ставки были высоки.

– Она играет с огнем, – отметил он.

– Тогда проследи, чтобы она не обожглась, – парировала она.

– Я как раз этим и занимаюсь, но ты должна держать рот на замке и не делать глупостей, например, решив, что каким-то образом сможешь помочь моей женщине, разыгрывая сценарий Лаверна и Ширли. («Лаверна и Ширли» (англ. Laverne & Shirley) – длительный американский комедийный телесериал, транслировавшийся на канале ABC с 26 января 1976 по 10 мая 1983 года. В сериале снялись Пенни Маршалл в роли Лаверны и Синди Уильямс в роли Ширли, персонажи которых были соседками по комнате и вместе работали на пивоваренном заводе в Милуоки в конце пятидесятых годо. – прим. пер.)

Ее взгляд скользнул в сторону.

Господи.

– И которая из них ты? – спросил он, и ее взгляд вернулся к нему. – Лаверна или Ширли?

– Я знаю парня – ас в слежке, – ответила она, слегка приподняв подбородок.

Она взяла на себя роль Лаверна.

– Понятно, – пробормотал он, отведя взгляд и потянувшись за своим пивом.

– Почему ты влез в это дерьмо, парень, который владеет пиццерией?

Он отхлебнул пива, стараясь не допустить, чтобы ее замечание разозлило его, прежде чем напомнить ей:

– Она спит в моей постели.

– А у моей мамы высокое кровяное давление. И она принимает от него лекарства.

Бенни покачал головой.

– Шерил, у меня есть парень в Чикаго, которому я все рассказал, пока моя женщина занималась сексом, чтобы потом пойти выпить со своей подружкой, дразня здесь каждого парня, ни один из них даже близко не приблизится к ней, хотя все они хотят, и все это чертовски меня раздражает. И у моего парня есть ресурсы. Твой парень ас в слежке, возможно, и крутой, но думаю, мой парень справится.

Внезапно она улыбнулась, если бы у него была вагина, он бы посоветовал ей показать эту улыбку на всю комнату, потому что ее улыбка была почти милой, определенно игривой и показывала, что у нее есть чувство юмора. Ее улыбка означала, плюс ее пышные волосы, красивые сиськи и обнаженная кожа, что ее период засухи закончится примерно в то время, которое потребуется ей дойти из туалета или добраться до машины.

– Я понимаю твою точку зрения, – сказала она сквозь улыбку.

– Я в восторге, детка, – пробормотал он, потягивая пиво, прежде чем сделать еще один глоток и пересесть на табурет Фрэнки.

Она отпила немного из своего коктейля.

Когда она это сделала, Бенни намекнул ей.

– Просто хочу заметить, возможно, было бы неплохо, если бы ты искала «таланты» не в том баре, где работаешь.

Она посмотрела на него.

– Ага. Я знаю. Проблема в том, что я пеку здесь пироги, но это единственный бар поблизости. Я не хочу попасться на удочку полиции вождения автомобиля в нетрезвом состоянии, поэтому придется вызвать такси, чтобы добраться до дома. А это будут огромные деньги за такси, и я не смогу купить шесть пачек печенья «Ореос» своему мальчику, как делаю каждую неделю, потому что этот ребенок съедает все эти чертовые пачки, как только я достаю их из пакета.

Еще одна вещь, которая сделала бы ее победительницей, если бы мужчина узнал об этом – для нее ребенок стоял на первом месте, несмотря на засуху, если так ставился вопрос – она готова была страдать от засухи, но печенье своему ребенку купить.

– Тогда, может тебе стоит закинуть сеть по шире и ловить рыбу не только в барах, – предложил Бенни, и она удивленно дернула головой.

– Например, где?

Черт, он ввязался в дискуссию, в которой не хотел участвовать, потому что, с его точки зрения, она была пустой.

– Не знаю, – ответил он. – А какого мужчину ты хочешь?

– Мужчину, который хорошо выглядит, лучше трахается и любит детей. – Она выдала ему свой ограниченный список желаний и склонила голову набок. – У тебя есть друзья?

– А ты готова переехать в Чикаго?

– Нет.

– Тогда нет.

Она одарила его еще одной улыбкой, даже когда сказала:

– К слову, ты портишь мне всю игру сегодня.

Он окинул взглядом не переполненный бар, вечер выдался тихим, затем снова посмотрел на нее.

– Есть здесь кто-нибудь, кто тебя хотя бы отдаленно интересует?

– Нет.

– Тогда позволь мне угостить тебя выпивкой, и ты расскажешь мне о своем сыне.

Ее ухмылка превратилась в улыбку при упоминании о ее сыне, улыбку, которая, если бы она показала ее открыто, могла бы принести ей нечто большее, чем просто секс, как раз в этот момент вернулась Фрэнки, спросив:

– Я что-то пропустила?

Бенни начал передвигаться со стула, чтобы она могла сесть, но она быстро скользнула к нему, заставив его сдвинуть бедро и повернуться на высоком стуле, чтобы она смогла прижаться бедром и боком к его промежности и груди, встав между его ног, опиравшихся на перекладину стула.

Гораздо лучше, чем он, стоящий позади нее у стула, прижимаясь к ее спине.

– Ничего, – ответила Шерил. – Ночь никудышная.

– Йоу, детка. – Услышали они.

Бен уже собирался повернуть шею в сторону мужского голоса, когда заметил кое-что промелькнувшее на лице Шерил, как только она услышала этот голос и ее взгляд переместился поверх плеча Фрэнки.

Это длилось всего секунду, но Бен заметил, и, если не ошибался, это была боль. Такая боль отражается, если ты хочешь чего-то, но не сможешь этого получить, зная об этом, поэтому остается только смириться, но от этого боль не становилась меньше.

– Йоу, Мерри, – ответила Шерил, и Бен, наконец, посмотрел на симпатичного, высокого, темноволосого мужчину, остановившегося сбоку от них. – Мерри, это Фрэнки и Бенни, – продолжила она. – Ребята, это Гаррет Меррик. Завсегдатай «Джей энд Джей». Детектив полиции Лос-Анджелеса. Приличный парень, насколько я могу судить, который умеет держать себя в руках, достаточно умен, чтобы смеяться над моими шутками.

– Господи, дорогая, может ты еще им сообщишь размер моих ботинок? – спросил Меррик, дружелюбно улыбаясь ей, глядя на нее сверху, что говорило только одно – они просто друзья. Другого интереса к ней у него не было.

– Десятый размер обуви, – заявила Шерил, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Фрэнки и Бенни.

– Ошиблась на один, – пробормотал Меррик, и Шерил оглянулась на него.

– Больше или меньше? – спросила она.

– Не скажу, – ответил он.

Она закатила глаза к потолку.

– Пожалуйста, Боже, ради всех моих сестер, сделай на один размер больше.

Меррик расхохотался. Фрэнки тоже. А Бен только усмехнулся, чувствуя себя дерьмово.

И чувствовал он себя дерьмово, потому что она была хорошей женщиной. Грубоватой, но хорошей. И теперь она была молодцом, изо всех сил стараясь шутить, потому что ей нравился этот парень, но она знала, что он не из тех мужчин, которые заинтересованы брать на себя все дерьмо, от которого у нее встает. Он предпочитал женское, мягкое. У нее не было шанса, а у него даже не было мысли закрутить с ней интрижку, и то, что он был постоянным завсегдатаем бара, лишь означало, что она видела его каждый раз и каждый раз понимала, что ее шансы равны нулю. Так что она готова была ухватиться за все, что он готов был ей предложить.

Дружба и шутки.

Меррик поздоровался с ними обоими, заказал пиво и присоединился к ним, стоя рядом с Шерил, болтая с ней, смеясь над ее шутками, отвечая взаимностью и вообще мучая ее, не имея ни малейшего представления о том, что он делает.

Час спустя Меррик ушел, Шерил объявила, что ей тоже пора домой или найти место, где можно продать почку, чтобы заплатить своей няне, Бен погрузил обеих женщин в свой внедорожник, чтобы Шерил не тратилась на такси.

Когда он остановился на подъездной дорожке у ее дома, напоминающего конуру, но все же опрятную и ухоженную, он поставил машину на нейтралку, и стал вылезать, когда Шерил попрощалась с ними.

Он поймал взгляд Фрэнки и сказал:

– Провожу ее до двери, мне будет спокойнее, когда она войдет внутрь. Сейчас вернусь.

Отчего получил взгляд, который говорил, что он выполнил обещание, о котором даже не подозревал, когда ее губы произнесли:

– Хорошо, милый.

Он улыбнулся ей, закрыл дверь и обогнул капот, встретив Шерил на короткой цементной дорожке, ведущей к ее входной двери, дорожке, по обе стороны которой росли густые, пышные кусты, при уличном освещении они были покрыты маленькими белыми цветами вперемешку с фиолетовыми.

Скорее всего она пекла не так много пирогов и не могла нанять садовника, он понял, что она вырастила эти кусты сама, что было удивительно.

Эти кусты многое говорили о ней, чего не узнал бы ни один мужчина, взглянувший на нее.

– Знаешь, я могу дойти до своей входной двери сама, – пробормотала она со смутным раздражением в голосе.

– Думаю, можешь, – вот и все, что он ей ответил.

Они добрались до ее невысокого крыльца, она открыла сетчатую дверь, затем внутреннюю, и именно тогда он остановил ее.

– Улыбнись, – сказал он, и она запрокинула голову, посмотрев на него снизу вверх.

– Что?

– Ты не такая жесткая, как хочешь казаться. Улыбаешься и говоришь искренне, это значительно повышает настроение. Хочешь покончить со своей засухой, сделай шаг к парню. И для этого тебе нужно всего лишь улыбнуться.

Она внимательно посмотрела на него, прежде чем сказать, словно разговаривая сама с собой:

– Определенно, ты другая порода крутых парней.

Он никак не прокомментировал.

А ответил:

– Если ты покажешь то, что показываешь своим подругам, любовь, которую испытываешь к своему сыну, свое чувство юмора и все, что заставляет тебя сажать цветочки вдоль своей дорожки, какому-нибудь парню, как Меррик увидит, и начнет двигать своей задницей.

Ее губы приоткрылись, лицо смягчилось, Бен мгновенно наклонился к ней ближе.

– Вот именно так, Шерил. Сделай так и парню повезет, не так, как ты хочешь, чтобы он думал. Он получит от тебя именно то, что хочет.

Ее лицо вытянулось, и она заявила:

– Уже один получил все это от меня, признаю, все продлилось меньше года, результаты были не очень приятными.

Бенни так и думал.

Поэтому он выпрямился и пожал плечами.

– Тебе решать. Но предупреждаю, в нашем возрасте парни уже не думают только о кисках. Они хотят женщину, которая способна подарить им такую улыбку, как у тебя, и обещание того, что стоит за этой улыбкой.

– Я работаю в баре, Бен, я знаю, что все это дерьмо неправда, – ответила она.

– Тогда у тебя либо наметанный глаз на придурков, либо ты не обращаешь внимания. И, судя по виду Меррика, хочу отметить, что ты не обращаешь внимания.

Она уставилась на него.

Он закончил словами:

– Спокойной ночи, детка, – и, не дождавшись ее ответа, ушел.

Он выезжал задним ходом с ее подъездной дорожки, зацепившись рукой за сиденье Фрэнки, когда она спросила:

– Что это было?

– Твоя подружка не хочет просто трахаться, – заявил он. – Она хочет перестать быть одной. И у нее имеются все средства для этого, но она ими не пользуется. Я просто ей сказал об этом.

Фрэнки молчала, пока Бен выезжал и вез их домой.

Бен думал, что дело сделано, пока не остановился на светофоре и Фрэнки не заговорила:

– Я говорила тебе, что ты сегодня потрясающий?

Он посмотрел на нее, ухмыльнувшись, ответил:

– Неа.

Его улыбка погасла, когда он увидел ее лицо, освещенное уличными фонарями и приборной панелью, и услышал ее слова:

– Ты потрясающий, Бенни Бьянки.

При этих словах Бен поднял руку, обвил ее шею и притянул к себе, опустив голову и завладев ее губами.

Машине позади пришлось посигналить, заставив их оторваться друг от друга.

Все было хорошо, поскольку там, куда они направлялись, он мог в полной мере выразить свою признательность, а для того, чтобы сделать это основательно, ему просто не хватало времени на красном свете светофора.