Текст книги "Обещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

6
Любовь никогда не ошибается

– Спасибо, детка, и еще раз, не беспокойся, что не придешь завтра.

Это было на следующее утро. Я стояла у входной двери дома Бенни, Ашика вышла на крыльцо. Я приняла душ, готова была встретить новый день и отпустить ее с дежурства в душе.

– Уверена? – Спросила она.

– Вчера мне было уже лучше, сегодня еще лучше, – напомнила я ей.

– Ага, – ответила она. – И все же, если я тебе понадоблюсь, просто позвони.

Моя Ашика. Потрясающая.

– Что мне нужно сделать, так это купить тебе билеты на Ашера, когда он в следующий раз будет выступать в Чикаго.

Ее глаза стали огромными.

– Подруга, ты же знаешь, что будет нехорошо, если я с этим мальчиком буду находиться в одном здании, даже если это здание – стадион.

Я знала, что Ашике нравилось его улыбчивое личико. И более важная вещь этот мужчина умел двигаться на сцене.

– Хорошо. Чтобы Ашер не вынес тебе судебный запрет, я найду что-нибудь другое, – ответила я ей.

На этот раз ее глаза стали ласковыми, прежде чем она произнесла:

– Знаю, что с моей стороны было бы глупой тратой времени, пытаться тебя отговорить от чего-то. Но хочу прояснить, ты мне ничего не должна.

– Я знаю, – ответила я.

– Хорошо, – прошептала она.

Моя Ашика. Такая потрясающая.

Я воздержалась, не стала обнимать ее, потому что скорее всего бы расплакалась, а я только что сделала макияж.

Она ухмыльнулась мне.

– Держи меня в курсе, что у тебя с ним происходит, – приказала она, кивнув в сторону коридора позади меня, имея в виду Бенни.

– Как только верну свой телефон, обязательно все расскажу, – пообещала я.

Она продолжала ухмыляться и сказала:

– Пока, детка.

– Пока, Ашика.

Она устремила взгляд куда-то мимо меня и крикнула:

– Пока, Бенни!

– Увидимся! – Прокричал в ответ низкий голос Бени из дома на кухне.

Она издала тихий смешок, качнула головой, я смотрела, как она спустилась к своему «Лендроверу» и села за руль. Я закрыла входную дверь, как только она двинулась в путь.

Повернулась и посмотрела в конец коридора, расправила плечи и направилась в сторону кухни.

Пришло время поговорить с Бенни. Я готова была отстоять свои права, он выслушает, но даже если будет против, я для разнообразия все равно добьюсь своего.

Так я решила еще в душе.

И то, что я решила еще в душе, должно было произойти сейчас.

Я прошла по коридору, свернула на кухню, сделала два шага внутрь, остановилась и уперла руки в бедра.

И увидела, что Бен уже успел собраться. В зубах у него был зажат пончик, в руке – термокружка, телефон он засовывал в задний карман, ключи от машины лежали на стойке перед ним. Его волосы еще были мокрыми, он принимал душ в ванной в коридоре. Я слышала, как лилась там вода.

– Бен, – позвала я.

Он посмотрел в мою сторону, засунул телефон, поднял руку к пончику, откусил и сказал с набитым ртом:

– Да?

– Нам нужно поговорить, – сообщила я ему.

Он прожевал.

– Да, – с готовностью согласился он. – Сегодня утром что-то случилось с отцом Фрэнсисом, мама пошла к нему, и пока ты была наверху, я поговорил с миссис Замбино. Сегодня она отведет тебя в свой боулинг. Игра в лиге. Она говорит, что она и ее девочки составят тебе компанию. Мне нужно попасть в ресторан и заняться кое-какими делами. Встретимся здесь.

Я поняла, что прищурилась, заявив:

– Я не пойду в боулинг со старой леди Замбино и ее подружками.

– Пойдешь, – ответил Бен, прежде чем откусить еще один кусочек пончика.

Я отрицательно покачала головой, чтобы не отвлекаться от своей цели, опять заявив:

– Бенни, нам нужно поговорить о том, о чем я хочу поговорить.

– Не могу. Она будет здесь через пять минут, а мне пора. Один из наших поставщиков приедет в ресторан через двадцать минут. Я сделал заказ. У него хорошие продукты, но известно, что он обманывает своих клиентов, так что я должен присутствовать при разгрузке, чтобы он не обманул.

Хотя обычно я нахожу это интересным внутреннюю работу популярной пиццерии, и что поставщик может «обвести вас вокруг пальца», но в данный момент я не собиралась отвлекаться даже на это.

– Я хочу получить назад свой телефон, – объявила я, и Бенни сосредоточился на мне.

– Детка… – тихо начал он.

– Нет, – оборвала я его. – У нас есть планы на сегодняшний вечер. Я тебе пообещала, и я сдержу его. Я не буду убегать. Но я выписалась из больницы, и у меня есть своя жизнь. Друзья, которые, вероятно, интересуются мной. Работа, с которой я уволилась, но при увольнении попала в больницу, у меня есть дела, их нужно сделать, клиенты, с которыми нужно связаться. А еще у меня есть новая работа. Они знают, что я пережила трагедию, теперь скорее всего думают, что я просто испарилась. Я должна им позвонить, отметиться, что жива и здорова, для этого мне нужен мой телефон. Я бы предпочла сделать несколько звонков. И, чтобы не навлечь на себя гнев старой леди Замбино, которая сейчас, я так думаю, в полном восторге от возможности продемонстрировать мне свое мастерство на дорожках, я буду звонить из боулинга.

Бенни выглядел явно несчастным, стоило мне упомянуть о новой работе.

Но он шокировал меня до чертиков, сказав:

– Он во внедорожнике. Я схожу за ним

– Правда? – удивленно хрипло спросила я, потому что, действительно, была шокирована, что он, черт побери, так легко сдался.

Он перестал выглядеть несчастным и стал выглядеть совершенно по-другому, мягко добавив:

– Да, милая. – Он снова сунул пончик в рот, схватил ключи, сунул их в карман, подошел ко мне, затем вынул пончик изо рта, прежде чем обхватить пальцами мое бедро и наклонил голову, коснувшись губами моей шеи. Поднял голову, посмотрел мне в глаза и прошептал: – Вернусь.

– Хорошо, – тоже прошептала я.

Он отправил в рот последний кусочек пончика и исчез за дверью, а я стояла и думала, оказывается все так просто.

Может мне раньше следовало попросить назад свой телефон.

Или позавчера попросить.

Я все еще думала об этом, когда Бен вернулся с моей сумочкой. Он не передал мне ее в руки. Отнес на стол, бросил на него, а потом подошел ко мне.

Очень близко и по какой-то причине я не отступила. Не отстранилась. Не пошевелилась.

Это означало, когда он поднял руку, чтобы обхватить сбоку меня за шею, и опустив голову, я стала для него полностью открытой.

А также это означало, когда прикосновение губ, которого я ожидала, стало чем-то большим, чем просто прикосновение его губ (он открыл рот, мой открылся одновременно, он юркнул языком внутрь) я смогла попробовать чудесный вкус пончика и Бенни.

Отчего желудок ухнул вниз.

И почти до того, как мой желудок стал ухать вниз, его губы и язык исчезли. Зато пальцы продолжали удерживать меня за шею, а глаза смотрели в мои, он прошептал:

– До вечера, детка.

– До вечера, – на автомате прошептала я.

Его глаза улыбались. Пальцы сжались. Затем он отпустил меня и вышел за дверь.

Я стояла на его кухне, уставившись на дверь, понимая, что вот такие прощания, когда ему нужно пойти на работу, могли бы стать постоянными в моей жизни.

Бен, отправившийся в ресторан, чтобы проконтролировать своего поставщика, не облапошил ли тот его, сжимающий мою шею, проводящий языком у меня во рту, отчего у меня во рту остался вкус Бени и пончика, и я, смотревшая, как он выходит за дверь с «До вечера, детка», говорило о том, что мы встретимся вечером.

И я стояла на кухне Бенни, уставившись на дверь, понимая, что очень хочу такой жизни. И было совсем невыносимо понимать, насколько сильно я ее хотела. Я хотела такой семьи и такой жизни буквально с детства. И я хотела этого еще больше, думая, что у меня может быть такая жизнь с Бенни.

Но боль пришла, когда я вспомнила, что у меня этого никогда не будет.

Размышляя об этом, я услышала, как открылась входная дверь и миссис Замбино крикнула:

– Франческа Кончетти! Шевели ногами! Мы должны забрать Филлис, и я не хочу опаздывать!

Я сделала глубокий вдох.

Затем взяла свою сумочку, заглянула, зарядное устройство было на месте, потому что, Бог свидетель, после нескольких дней отправиться в боулинг без зарядки, называлось бы – облажалась по полной, поэтому крикнула:

– Иду, миссис Замбино!

* * *

Я сидела в кресле в боулинг-клубе и наблюдала, как миссис Замбино пускает свой мяч в полет. Мяч быстро покатился по дорожке, затем немного в бок и бац! Мяч с такой силой врезался в кеглю, что она отлетела на другую полосу, и вышел сплит.

Я вскочила со стула, подняв руки, не обращая внимания на немаловажный укол боли в ране, и крикнула:

– Вперед, Замбино!

Она и вся ее компания, когда кто-то получал сплит, что случалось часто, разворачивались от дорожки и мгновенно начинали трясти задницей, с поднятыми вытянутыми руками, покачивая предплечьями, скандируя:

– Вау, вау, вау.

Все ее подружки исполняли один и тот же танец и пели, когда выбивали сплит с двойным хлопаньем «дай пять».

Она подошла ко мне, и ее радостный взгляд стал суровым.

– Франческа, сядь, – рявкнула она.

– Вы зажигаете, – воскликнула я ей.

– Знаю, – ответила она. – Теперь садись. Не хочу, чтобы вся семья Бьянки обвиняла меня в том, что у тебя что-то случилось со швами из-за моего звездного выступления в боулинге.

Я села, но откинула голову назад, улыбаясь ей.

Она грациозно опустилась на сиденье рядом со мной, я заявила:

– Я займусь боулингом, как только полностью поправлюсь, чтобы быть похожей на вас потом.

Ее глаза про сканировали мою голову, прежде чем она объявила:

– Тебе нужно научиться приручать свои волосы и использовать румяна в качестве акцента, а не военной полоски на скулах, если ты хочешь быть похожей на меня.

– Прости, я все еще под кайфом от твоего сплита, – сказала я ей. – И твои язвительные слова, не испортят моего кайфа.

Ее губы искривились в попытке скрыть от меня улыбку.

– Я ее заметила! – заявила я, поднимая руку и указывая пальцем на ее губы.

Она оттолкнула мою руку и встала, направляясь к зоне отдыха в конце боулинга, крикнув:

– Дай мне мою пепси-колу, Лоретта.

Как сделал бы любой официант боулинга, Лоретта передала напиток королеве.

Я перевела взгляд на дорожку, все еще ухмыляясь, когда у меня в руке зазвонил телефон.

Мне удалось дозвониться до своего бывшего босса, заверив его, что я позабочусь о бизнесе. Мне также удалось дозвониться до моего нового босса, сообщив ему, что я все еще жива и планирую приехать в Индианаполис и выйти на работу, как только смогу. Наконец, мне удалось написать нескольким моим друзьям, сообщив им, что у меня все хорошо.

Потом меня затянула игра в боулинг.

Я подняла телефон, посмотрела на экран, увидела незнакомый номер. Поскольку это могло быть что-то важное по работе (старой или новой), я приняла звонок и приложила телефон к уху.

– Фрэнки Кончетти слушает.

– Детка.

Это был Бенни.

Мой желудок снова ухнул вниз, а Бенни в данный момент меня даже не целовал.

– Хорошо проводишь время? – Поинтересовался он.

– Миссис Замбино только что выбила сплит, – поделилась я.

– Впечатляет, – пробормотал он со смехом глубоким и непринужденным голосом.

Боже, он убивал меня.

– Поставщик не обманул нас, – сказал он. – Я все сделал, так что могу заехать и забрать тебя.

– Нет, – ответила я ему. – Я хочу остаться до самого конца. Команда Замбино надирает задницы, отлично играет, они танцуют и скандируют каждый раз кричалку, когда выбивают сплит или спэр. Я хочу посмотреть, как они это делают, просто размазывая по полу своих соперников.

На этот раз он смеялся открыто, когда сказал:

– Итак, ответ на мой предыдущий вопрос – да. Ты хорошо проводишь время.

Я не подтвердила, потому что не хотела признаваться, что мне правда хорошо в боулинге в компании пожилых женщин, по целому ряду причин.

Он был в курсе одной из этих причин, поэтому пробормотал:

– Безумно упрямая.

Да, ради Бога.

– Ты уже сделала все звонки? – спросил он.

– Если я отвечу «да», когда вернусь домой, ты снова конфискуешь у меня телефон?

– Нет.

– Тогда да.

Отчего он рассмеялся.

Я вздохнула, слушая его смех, наслаждаясь каждой секундой.

Он перестал смеяться, и в ту минуту вырвал меня из прекрасного мира, в котором я позволяла себе понежиться пару секунд, катапультировав меня в яму ада, в которую я попала через несколько недель после смерти Винни, когда мы с Беном напились, и я совершила безумный, глупый поступок, набросившись на него как пьяная шлюха.

– Заказал столик у «Джузеппе». В семь.

Услышав его слова, я болезненно вздохнула.

Пиццерия «Джузеппе» была похожа на пиццерию Винни. Стоит понять, что это было за место. Тусовка по соседству, и двоим это нравилось. Это не означало, что они не делали все, чтобы их бизнес процветал и развивался. Они просто делали то, что делали, и делали это хорошо, сосредоточившись исключительно на своем деле и вознаграждая тех, кто понимал важность значения сарафанного радио.

Это был цветущий уголок в переулке. Парковки не было. В телефонной книге их номера тоже не было. Можно было прийти с надеждой, что найдется столик, или вам могло повезти, если внучка Джузеппе, Елена, которая сейчас управляет рестораном, дала бы вам свой номер телефона, чтобы вы могли заказать себе столик.

Я понятия не имею, если бы она разместила в социальных сетях страницу своего ресторана, и у нее был бы список Йелп с семью тысячами пятизвездочных отзывов. Хотя, вероятно, было бы всего три тысячи пятьсот звездных отзывов, учитывая, что другая половина, знавшая о «Джузеппе», хотели бы сохранить это место в секрете, в надежде, что, придя туда, смогут получить свободный столик. Но место и сама еда были настолько потрясающими, что другая половина не смогла бы удержать язык за зубами по этому поводу.

В «Джузеппе» была лучшая итальянская кухня. В ресторане был приглушен свет. Столики маленькие. Декор в основном насыщенных красных тонов. Настроение романтическое. Туда ходили на День святого Валентина. Туда же отправлялись, чтобы сделать предложение своей женщине, чтобы сообщить своему мужчине, что ты забеременела. Туда не водили своих детей, никогда, но рассказывали им об этом ресторане, как заветную семейную тайну, чтобы однажды они попросили свою женщину выйти за него замуж в этом ресторане или сказать своему мужчине, что у них будет ребенок.

Это было идеальное место для первого свидания, если ты действительно нравилась парню, и он не возражал, чтобы ты это знала. Это было такое место, куда парень приглашал тебя на первое свидание, ты сидела напротив него, сразу решив провести с ним остаток своей жизни.

Но для меня это была настоящая катастрофа.

Винни отвез меня в «Белый замок» на наше первое свидание. Он думал, что это будет забавно, и, будучи молодой и влюбленной в него, я подумала, что это, действительно, было забавно, учитывая мою глупость и сладости, которые там пробовала.

Бенни решил отвести меня к «Джузеппе». Он предпочитал не играть в игры.

– Фрэнки? – Позвал Бен.

Я посмотрела на свои колени и начала глубоко дышать.

– Милая, ты здесь? – спросил Бен.

– Я… эм, да, – выдавила я. – Здесь.

– Ты в порядке?

– Да. Все прекрасно.

– Ты не против «Джузеппе»?

Нет, никогда. Никогда, никогда, никогда.

– Звучит потрясающе, – выдавила я.

Он помолчал, прежде чем сказать:

– С тобой что-то не так.

– Когда миссис Замбино забила сплит, я вскочила и почувствовала боль. Я все еще вроде как выздоравливаю.

Я чувствовала вину за свою вранье, хотя первая часть и была правдой, вторая была ложью, и это была та часть, заставившая его волноваться.

– Господи, должно быть, это был потрясающий сплит, – пробормотал Бенни.

– Да. – По крайней мере, это было правдой.

– Успокойся, детка. Нам предстоит важный вечер.

Да, предстоит.

Потому что все закончится сегодня вечером.

– Да, – ответила я.

– Отпускаю тебя. Наслаждайся игрой. Не хочу, чтобы ты отвлекалась.

Еще больше доброты от Бенни.

Я закрыла глаза, сказав:

– Да. Увидимся позже.

– Пока, cara.

И услышала, как он отключился, ощущая его отключение на физическом плане, предзнаменование грядущих событий, и боль во мне усилилась.

Через секунду я почувствовала руку, крепко обхватившую мою челюсть, и мою голову подняли за подбородок.

Я открыла глаза и посмотрела в темно-карие глаза миссис Замбино.

– Ты побледнела как полотно, – тихо сказала она, вокруг нас раздавался стук шаров и кеглей.

Я не ответила.

Она взяла мой подборок ладонью и заглянула глубоко мне в глаза.

Затем спросила:

– Это Бенито?

– Да, – прошептала я.

Она кивнула и, не убирая руки с моего подбородка, сказала:

– У тебя через дорогу живет пожилая женщина. Если тебе потребуется жизненная мудрость, Франческа Кончетти, ты двигаешь ногами к моему дому. Я дам тебе совет.

Затем она отпустила мой подбородок и пошла на очередной бросок.

Я сглотнула, прежде чем прерывисто вздохнуть.

Мне была необходима мудрость, любой человек нуждался в мудрости.

Но я ни в коем случае не начну двигать ногами в сторону дома этой женщины, чтобы услышать мудрость миссис Замбино.

Излишне говорить, что остаток моего времени со старой леди Замбино и ее командой был не таким приятным, как в начале.

Когда все закончилось, она сначала высадила Филлис, а затем направила свой кадиллак к дому. Она болтала с Филлис, пока ее везла, как только мы остались одни в машине стало убийственно тихо, пока она рулила по улицам Чикаго в районе, который я называла домом детства.

И это мне напомнило, что Бенни купил дом в нашем районе.

Семейный человек, держится рядом, наслаждаясь историей предков.

Бог не ненавидел меня. Скорее всего он презирал меня.

Она остановилась у дома Бенни, машина работала на холостом ходу, я повернулась к ней.

– Спасибо, что присмотрели за мной, миссис Замбино.

Она пристально посмотрела мне в глаза и кивнула.

Я повернулась к двери, положила руку на ручку и пробормотала:

– Увидимся.

И не успела открыть дверь.

Обернулась, когда миссис Замбино обхватила мое колено своими серебряными когтистыми пальцами.

Я поймала ее взгляд, она сразу же перешла к делу, тихо говоря.

– Мой Алонсо, упокой его душу… – Она осенила себя крестным знамением свободной рукой и продолжила. – Бог послал ему испытание, подарив трех дочек. Он жил с четырьмя женщинами в доме. И вся атмосфера в доме была девчачьей. Дом был полон женщин, мои дети были рядом. Он все время думал о нас, заботился о нас.

Она замолчала, я ничего не сказала, потому что не знала, к чему она это мне рассказывает.

– Он наслаждался каждой минутой, – прошептала она.

Грустный тон ее голоса заставил меня затаить дыхание, отчего я вспомнила, что Ал Замбино умер всего два года назад.

Она продолжила.

– Мой Ал часто говорил, если бы он был моложе, то заставил бы Энцо Кончетти понять смысл той красоты, которую он создал, имея в виду вас, его дочерей, той красоты, которой он пренебрег.

И от этого мое дыхание стало хриплым.

– Нет ничего более ценного, сказал бы Ал, чем ваша малышка.

– Миссис Замбино, – прошептала я.

– Ему разбивало сердце, когда он узнал, что ты и твои сестры видели в себе только то, что ваш отец научил вас видеть – смазливую мордашку и красивое тело. А не то что заложено у вас внутри. Хороший бы отец научил бы вас понять всю вашу ценность.

Мое дыхание все еще оставалось хриплым, а сердце начало биться быстрее.

– Я…

Я замолчала, когда внезапно ее рука метнулась вперед, она снова схватила меня за подбородок, повернув мою голову в свою сторону, уверенно, но нежно.

– Ты хорошая девочка, Фрэнки Кончетти, – заявила она.

Я почувствовала, как слезы защипали в глазах.

– Хорошие девочки достойны хороших вещей. – Она отпустила руку с моего подбородка, ее взгляд скользнул мимо меня к дому Бенни, затем вернулся ко мне. – Позволь себе иметь хорошие вещи.

– Это неправильно, – тихо ответила я ей.

– Есть всего лишь одна вещь на прекрасной Божьей земле, и это, – она наклонилась ко мне, – любовь никогда не ошибается.

Я покачала головой.

Она выдержала мой пристальный взгляд.

– Если ты хочешь получить мудрый совет, Франческа, то пожилая леди живет через дорогу, готовая дать тебе мудрый совет.

Я сжала губы.

Ее глаза снова посмотрели поверх моего плеча, прежде чем вернуться ко мне.

– Бенни ждет.

Я повернула голову и посмотрела на дом Бенни, он стоял на крыльце, скрестив руки на груди, в своей фирменной униформе – футболке и джинсы, но на этот раз футболка была темно-синей.

Я оглянулась на миссис Замбино.

– Спасибо за сегодняшний день.

– Завтра еще одна игра в чемпионате, если захочешь присутствовать, не пожалеешь.

Я ухмыльнулась ей.

Она многозначительно уставилась на мою дверь.

Я вышла и едва успела закрыть дверь, как ее кадиллак задвигался по улице, направляясь к гаражу ее дома.

Бенни смотрел, как я иду к нему, не двигался, пока я не остановилась в шаге от него.

Он опустил руки, уперевшись ладонями в бедра, когда я присоединилась к нему на верхней ступеньке крыльца.

– Что у вас там было? – спросил он, его глаза метнулись в сторону дороги, прежде чем вернуться ко мне.

Я уставилась на него, глядя снизу вверх. Он был высоким. Красивым. Он был хорошим сыном. Хорошим братом. Хорошим парнем. Он станет хорошим мужем и замечательным отцом.

Я хотела бы попробовать с ним осуществить последнее.

Но не могла этого допустить.

– Нам нужно поговорить, – объявила я.

Он пристально всматривался в выражение моего лица, я видела, как менялось его выражение, пока он меня изучал. И поняла, когда его лицо смягчилось.

О да. Я очень хотела бы с ним попробовать создать семью.

– Детка… – начал он.

– Сейчас, – оборвала я его.

Он изучал меня еще долгие секунды, прежде чем кивнул, подошел к двери, распахнул ее передо мной.

Я вошла, направившись прямиком в гостиную, бросила свою сумочку на диван.

Услышала, как закрылась дверь, повернув голову в ту сторону, Бен вошел в комнату.

Мне необходимо было сделать это сейчас. Я должна была вытащить это наружу.

А потом уйти.

– Я любила твоего брата, – заявила я, отчего он резко остановился, его глаза остановились на мне, внезапное напряжение завибрировало в комнате.

– Я знаю, – медленно согласился он.

– Нет, Бен, я любила твоего брата, – подчеркнула я.

– Я знаю это, Фрэнки, – ответил он.

– Когда я была с ним, я не думала о нас, – поделилась я, подняв руку и помахав ею между ним и мной. – Никогда.

– Хорошо, – сказал он в качестве подсказки, когда я замолчала.

– Когда он умер, это сломило меня.

Он закрыл глаза, поморщившись, открыл их и снова сосредоточился на мне.

– Я знаю, детка, – тихо ответил он.

– Это сломило меня, потому что я любила его. Сломило, потому что я скучала по нему. Сломило меня, потому что я не отношусь к тем достаточно сильным женщинам, способным остановить своего мужа, бросающего свою жизнь коту под хвост.

Голос Бена был все еще тихим, но твердым, когда он заявил:

– Ты не несешь ответственность за смерть Винни.

– Не несу?! – Спросила я.

– Нет, – ответил он.

– Уверен, что так думаешь? – Вставила я.

Понимание отразилось на его лице. Он сделал шаг ко мне, но остановился.

– Я это заслужил.

Я отрицательно покачала головой.

– Я не наказываю тебя, Бен, честно. Я верю, когда ты говоришь, что сейчас думаешь по-другому. Но, скажу только, я все еще не верю.

– Фрэнки, Винни повелся на всякое дерьмо, в результате с ним это и случилось.

– Женщина должна прикрывать спину своего мужчины, – парировала я.

– Не тогда, когда ее мужчина повернулся спиной к своей женщине, – ответил он.

Его слова поразили меня, как пуля (мне знакомо было это чувство), я закрыла рот.

– Именно так он и поступил с тобой, и ты это знаешь, – заявил Бенни.

Я посмотрела в сторону.

– Именно так он и поступил, и ты знала это, поэтому и закончила с ним, – продолжал Бенни.

Я посмотрела на него.

– Не так ли? – настаивал он.

– Да, – прошептала я, а затем призналась в своей ужасной тайне, – я отказалась от него.

На этот раз Бен покачал головой.

– Cara, он забрал все, так что не от чего было отказываться.

Его слова снова сильно задели меня, и я резко вдохнула, как будто получила удар.

– Ты же высказала ему свое мнение? – спросил он.

– Все равно это недопонимание друг друга останется между нами, – объявила я. – И так будет всегда.

– Как? – спросил Бенни, прежде чем напомнить мне: – Он умер.

– Я любила твоего брата, Бенни, – повторила я.

– Да. Любила. Он был милым. Был хорошим парнем. Он тоже любил тебя. Был чертовски тобой одержим. Я был рад, что мой брат испытывает такую любовь. Но потом я чертовски разозлился, когда он обосрал всю эту любовь.

Еще один штрих к характеру Бенни.

Я не могла этого выносить.

– У нас ничего не получится, – заявила я.

– Почему? – Спросил он.

– Потому что люди увидят нас у «Джузеппе», подумают: «Вот она, Фрэнки Кончетти. Встречается с братом своего покойного парня. Цепляется за другого Бьянки».

– Любой, кто подумает такое дерьмо может поцеловать тебя в задницу, и пока будут продолжать так думать, могут поцеловать и мою задницу.

Казалось, что у него имелся ответ на все, но я не собиралась сдаваться, поэтому наклонилась и крикнула:

– Это неправильно!

Он наклонился вперед, повысив голос, раскинув обе руки, спросил:

– Последние четыре дня были неправильными, Фрэнки? Ответь мне. Что было не правильным в них? Ты не хихикала со мной? Ты не делилась мудрыми мыслями с одной из приемных дочерей Кэла? Ты в моей постели не прижималась ко мне, чтобы посмотреть телевизор? Ты не ела мою пиццу и наслаждалась каждым гребаным кусочком? Ты не сидела за кухонным столом и обедала с моей мамой? Папа не прикрывал твою спину, когда твоя сучка сестра заявилась ко мне домой? Как насчет того, что что-то из этого неправильно?

Вот тогда-то я и потеряла терпение.

– Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь думал, что я с тобой по какой-либо другой причине, кроме той, что ты просто Бенни! – закричала я. – Никогда, Бен. Никогда. Ты этого не заслуживаешь. Ты не заслуживаешь, когда-либо думать о чем-то подобном!

Пока я кричала, его туловище дернулось назад, даже когда его подбородок врезался в шею.

Когда я перестала орать, он прошептал:

– Какого хрена?

– Ты прав, – огрызнулась я, протягивая руку. – Я накинулась на тебя после похорон Винни. Ты поцеловал меня, но я сделала первый шаг.

– Я знаю это, детка, – ответил он, все еще шепча.

– Это был поступок в стиле шлюхи.

– Ты была пьяна.

– Это был поступок шлюхи.

– Франческа, тебе необходимо было облегчить боль, ты была не в себе, напилась до потери сознания. Как и я. Ты потеряла своего мужчину, я потерял брата, ты женщина, я парень, это дерьмо случилось семь лет назад. Оно было неправильным. Мы оба облажались. Мы оба это поняли. Но это уже в прошлом.

– Больше ничего? – Подрезала я.

– Все и точка, – немедленно ответил он.

– И ты не думаешь, что я шлюха.

Его тело стало твердым, и мое сердце сильно сжалось.

– Ты думаешь, что я шлюха, – прошептала я.

– Нет, – выпалил он.

– Думаешь. Я вижу это по твоему лицу, Бенни Бьянки.

– Детка…

Я покачала головой, глядя на дверь, требуя:

– Отвези меня домой.

– Детка…

Я посмотрела на него и закричала:

– Отвези меня домой, Бенни!

– Фрэнки, детка. Бл*дь. Я знаю, что Винни лишил тебя девственности.

Я сделала два шага назад и уставилась на него.

Он наблюдал, как двигаются мои ноги, и его глаза впились в мое лицо.

– Да. Это неловкое, некомфортное дерьмо, через которое нам видно суждено пройти сейчас. – Он поднял руку, провел ею по своим потрясающим волосам, глядя в сторону и бормоча: – Через все это дерьмо, оставленное им.

– Винни рассказал тебе об этом? – прошептала я, и Бенни оглянулся на меня.

– Да, – выдавил он.

– О Боже мой, – выдохнула я.

– Ты любила его. Он был хорошим парнем, пока не стал плохим. Но он любил трепать языком.

– О Боже мой, – повторила я.

Мне хотелось умереть от стыда на месте. Хотелось вернуться в лес и не выбираться оттуда.

Винни рассказал обо мне, то есть обо мне.

Бенни!

– Фрэнки…

– И что еще он тебе рассказал? – Спросила я.

– Детка…

Я наклонилась к нему.

– Что ты еще знаешь, Бенни Бьянки?

Он ответил, мне показалось, что он с трудом произносит слова:

– Знаю, что мне нужно кое-что сделать, чтобы тебе понравилось опускаться на мой член.

Я посмотрела на потолок и воскликнула:

– О Боже мой!

– Детка, иди сюда.

Я посмотрела на него и покачала головой.

– Нет. Отвези меня домой.

– Фрэнки, иди сюда.

– Так стыдно и унизительно, – прошипела я.

– Я говорю тебе, я знаю, что ты не шлюха. В тебе раньше ничего не было от шлюхи, в тебе это просто не заложено, детка. Черт, тебе был двадцать один год, когда ты перестала быть девственницей, и с тех пор у тебя не было мужчины.

– Откуда ты знаешь? – огрызнулась я.

– Детка, я был влюблен в тебя. Ты все еще мне нравишься. Я никогда не переставал быть влюбленным в тебя. Я на многое обращал внимание по поводу тебя.

Несмотря на то, что мне очень понравились его слова, я была слишком подавлена, чтобы позволить этому хорошему чувству проникнуть внутрь, поэтому просто уставилась на него.

– Я прав, не так ли? – настаивал он.

Я продолжала раздраженно смотреть на него.

– Я прав, – пробормотал он.

– Отвези меня домой, – потребовала я.

– Фрэнки…

– Правда, – выдавила я. – Как ты думаешь, мы сможем выйти за рамки этого? Если ты знаешь, что твой брат был первым?

– Это даже не приходило мне в голову, когда вчера моя рука покоилась на твоей заднице, а мой язык был у тебя во рту. Даже не начинай, Фрэнки, потому что ты тоже не вспоминала о Винни, когда мы целовались.

Я закрыла рот, который открыла, чтобы возразить, Бенни меня опередил, хорошо меня изучив, потому что я даже не вспоминала о Винни. Он не приходил мне в голову. До тех пор, пока Бенни сейчас не заговорил о нем.

Это касалось только Бенни и того, что Бенни делал со мной.

– Хорошо, тогда как насчет другого? – выпалила я. – Я не большой поклонник минетов.

– Тогда, не обижайся на моего покойного брата, он неправильно тебя учил.

Я вскинула руки.

– Ты не находишь весь этот наш разговор странным?

– Детка, серьезно, я раздену тебя и доведу до того, что ты будешь так увлечена процессом, кончишь раньше, чем я смогу вынуть свой член из твоего рта и погрузиться в тебя.

– Ррррррр! – Закричала я, главным образом потому, что внезапно у меня возникло непреодолимое желание сделать Бенни минет.

С ума сойти!

Так же внезапно я оказалась в его объятиях.

Я дернулась всем телом, но его руки сжались крепче.

– Спокойно, – прорычал он.

Я замерла и уставилась на него, глядя снизу вверх.

– Ты не шлюха. – Продолжил он рычать.

Я продолжала пристально смотреть на него.

– И мне плевать, кто и что подумает о нас, увидев нас вместе. Они будут нас осуждать, они ответят за это перед Богом, а не передо мной или тобой.

Я просто продолжала пристально пялиться на него.

Бенни выдержал мой пристальный взгляд, потом спросил:

– Ты обедала?

– Старая леди Замбино угостила всю свою команду «Кони догс» из киоска по продаже снеков в честь их оглушительной победы.

– Очень жаль. Я собирался отвезти наши задницы в «Линкольн» за сэндвичами.