Текст книги "Обещание (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)
По пути в гараж я не обратила внимания на свою куртку, которую повесила на спинку кухонного стула Бенни. Думала, что не буду слишком долго находиться на холоде, поэтому она мне не понадобится. Итак, я вышла, спустилась по крыльцу и цементной дорожке и пошла к гаражу. Открыла боковую дверь и услышала музыку, хотя музыку услышала еще до того, как открыла дверь. Песня Металлик «Где бы я ни бродил».
Меня охватило еще одно желание улыбнуться. Было не так много музыки, которая мне не нравилась, но нельзя было отрицать, что в глубине души я любила металл. Бен тоже был помешан на металле. Об этом я знала еще со средней школы. Я полюбила металл тоже со средней школы, и прямо в этот момент у меня пронеслась мысль, если все получится между нами, скорее всего, мы не будем ссориться из-за того, что будет играть на стерео.
Я встала между его внедорожником и моим Z, который был загнан задним ходом в гараж, половина туловища Бена находилась под капотом.
Есть такие вещи, которые могут делать только мужчины, считая их вполне нормальными, он понятия не имел, что, делая эти вещи, мужчины доставляли бы личное удовольствие таким девушкам, как я.
Работа под капотом автомобиля была одной из них.
Я справилась с трепетом и позвала:
– Эй.
Он оторвался от того, что делал, положил предплечья на грязное одеяло, которое набросил на борт машины. Его руки были в черном масле, в одной руке он держал какой-то инструмент, перевел взгляд на меня, и мое трепетание внизу живота стало труднее контролировать.
– Ты должна надеть куртку, – было его приветствие.
– Я не останусь здесь на долго, – поделилась я.
– Ты должна надеть куртку, – повторил он.
Внезапно трепетание стало намного легче контролировать.
– Я не собиралась оставаться здесь долго. Но поскольку тебе нужно дать мне указания в стиле Бенни, тогда возможно, я пробуду здесь год.
Его глаза улыбнулись, а губы пробормотали:
– В стиле Бенни.
Я его позабавила своими словами.
Отчего была счастлива и слегка взволнована – противоречивые эмоции, которые, как я уже поняла, Бенни умело во мне вызывал.
– Хочу отметить, что ты сам в футболке, – заявила я, так как было холодно, мне не хотелось начинать ссору с Бенни. Иначе я пробуду в гараже намного дольше, чем планировала, подтвердив его правоту насчет, что мне стоило надеть куртку.
– Я парень.
Услышав его слова, я моргнула, затем уставилась на него, забыв за чем пришла, в основном потому, что его замечание очень раздражало, а когда он раздражал, у меня было все время в мире, чтобы поругаться с ним.
– Женщине значит нужна куртка, а у парня что иммунитет к холоду? – Спросила я.
– Нет. Моей женщине нужна куртка, потому что я не хочу, чтобы она замерзла или простудилась. Мне насрать на других женщин. Они могут бегать голышом в пятьдесят градусов. Но ты должна быть в куртке. (+500F = +100C – прим. пер)
– Ну вот, опять ты меня раздражаешь.
Его губы изогнулись.
– Я же говорил тебе, что я – подарок.
Я приподняла брови.
– Как ты думаешь, если бы я бросила вызов, человек, который не вставит последнее слово, проиграет, тогда бы мы проторчали здесь целую вечность?
– Возможно.
– Давай не будем этого делать, – предложила я.
– Я не против, если бы ты вернулась и надела куртку.
Теперь я не была счастлива, а была просто взбешена.
Вот почему запрокинула голову, повернув голову к гаражной двери, и закричала:
– Рррр!
– Детка, – позвал он.
Я снова посмотрела на него.
– Давай перейдем к той части, зачем ты пришла, – предложил он.
Я глубоко вздохнула и спросила:
– Может тебе принести пить или еще что-нибудь?
Он ухмыльнулся и ответил:
– Нет.
Я кивнула. Предложение сделать что-то приятное для него, пока он делал что-то приятное для меня, было отклонено. Теперь пришло время перейти к тому, зачем я пришла.
– Твой пароль к Wi-Fi не работает.
Секунду он выглядел озадаченным, прежде чем спросил:
– Что?!
– Твой пароль к Wi-Fi не работает. Я пытаюсь подключить свой ноутбук, чтобы проверить свою электронную почту. Пароль, который ты мне дал, не работает.
– Ты набираешь его правильно?
– Ну, судя по тому, что я набирала его сорок пять тысяч раз, предполагаю, что в один из тех раз я все же набрала его правильно.
– Сорок пять тысяч?! – спросил он, брови поползли вверх вместе с кончиками губ. – Я здесь всего двадцать минут, детка. Должно быть ты набирала с бешенной скоростью.
Я закатила глаза, прежде чем снова перевести их на него и сказать:
– Бен, если я смогу получить доступ к своей электронной почте, то смогу разобраться с некоторой рутиной, сделать кое-какую работу, вернуться в ритм, почувствовать, что моя жизнь снова под контролем. Я могу сделать это на своем телефоне, но на моем ноутбуке это было бы намного проще. Было бы полезно, если бы ты смог покопаться у себя в мозгу, и сказать, правильный ли пароль ты мне дал.
– Честно говоря, понятия не имею, – ответил он. – Я использую интернет только для телевизоров, установил его по крайней мере год назад. Но пароль, который я тебе дал, пароль к маршрутизатору.
Поскольку его пароль был 13579000BB, хотя это было бы трудно забыть, я перепробовала все – вводила на один 0 меньше, на два 0 больше, вообще без 0, но что-то было не так.
– Ты его где-нибудь записывал? – Поинтересовалась я.
– Конечно, – ответил он.
– Куда?
– Понятия не имею, – ответил он с усмешкой.
Я посмотрела на свою машину, затем снова на него, почувствовав, как холод просачивается сквозь мой тонкий свитер. Мне нужно было все выяснить до того, как я буду дрожать, давая Бену возможность доказать, что он оказался прав.
– Хорошо, ты сейчас кое-что делаешь для меня, поэтому просто спрошу, когда ты закончишь с моей машиной, ты сделаешь кое-что для меня – найдешь, где ты записал пароль?
– Конечно.
– Спасибо, – пробормотала я, делая движение, чтобы уйти.
– Детка? – позвал он, и я оглянулась на него.
– Что?
– Иди сюда, – приказал он, все еще опираясь руками о борт моей машины.
– Что, Бен?
– Иди сюда.
– Как ты недавно заметил, здесь холодно. Так что просто скажи… что?
– Иди сюда.
Я прищурилась.
– Ты это серьезно?
Он ухмыльнулся.
– Бен, что ты хочешь? – Спросила я.
– Франческа, иди… сюда.
– О, ладно, – огрызнулась я и обошла машину, останавливаясь рядом. – Что? – коротко спросила я.
– Иди сюда, – повторил он, не двигаясь, кроме шеи, чтобы иметь возможность посмотреть на меня снизу вверх.
– Я уже подошла, Бен, – указала я.
– Нет, детка, не подошла. Единственное, чего я хочу, прежде чем ты вернешься в дом, дотронуться до твоих губ.
Его слова вызвали трепет вместе с уханьем вниз, в груди сразу потеплело.
Но я не была бы собой, поэтому не сдвинулась с места, а наклонила торс к нему, прижавшись губами к его губам.
Я намеревалась только дотронуться до его губ, он даже не пошевелил руками, удерживая меня, прикоснувшись языком к моим губам. Естественно, его обещание языком, заставили мои губы раскрыться сами собой, и его язык тут же скользнул внутрь. Мне так понравилось, что тело отреагировало, мне пришлось ухватиться за его бока, чтобы не упасть.
Он отпустил мои губы и тихо сказал:
– Я скоро закончу и найду тебе пароль.
– Спасибо, милый, – прошептала я, его поцелуй (как он настаивал на нем, как принял его, небрежно наклонившись ко мне от машины, но все же умудрившись полностью завладеть моим ртом, я посчитала горячим), заставило мои эмоции выплеснуться.
Я все еще стояла близко к нему, поэтому увидела улыбку в его глазах. Поэтому, скорее всего, он тоже видел только мою улыбку.
Я сделала шаг назад, Бен повернулся обратно к моей машине.
Я шла к дому, думая о том, что потратила недели, сходя с ума по идеи меня с Беном. Мучая себя постоянно. Желая быть с ним, при этом, находя, уйму предлогов, отговорить себя от этой затеи.
Но получив желаемое (легкость, естественность, волнение происходящие от этого) теперь я задавалась вопросом, зачем я так себя мучила?
* * *
Я стояла в холле дома Бенни, наблюдая за ним в столовой и испытывая эмоции там в столовой.
Эти чувства, буквально приковали меня к месту.
И самое странное были мои ощущения от его спокойных, безмолвных действий.
Бенни.
Он пришел из гаража на сорок пять минут раньше, вымыл руки и сразу отправился на поиски пароля.
Отчего со мной и случился глубокий шок, который я сейчас испытывала.
Потому что прошел по меньшей мере час после того, как я вышла из гаража, попросив найти куда он записал пароль. Когда он вернулся, то сразу же начал искать, я даже брови не подняла, намекнув ему, что он обещал, и я кое о чем его просила.
Он не мог вспомнить, куда записал пароль.
Он не нашел его в кабинете, ни на столе, ни в беспорядочных бумагах, сложенных в расширяющуюся папку, даже в стопках бумаг, беспорядочно сложенных у стены.
Затем он пошел на кухню, где был не один, а целых три ящика, набитых всяким хламом, в том числе клочками бумаг, корешками счетов и конвертами, которые следовало давно выбросить.
Там он тоже не нашел.
Сейчас он перебирал какое-то барахло в столовой, пытаясь найти пароль, но барахла было так много, что мог понадобиться целый год, чтобы разобрать все.
Я предложила свою помощь, но он ответил, что помнит, как выглядело то, куда он его записал, я, скорее всего, не найду, даже если он окажется у меня в руке.
И я пребывала в глубоком шоке, потому что Бенни был Бьянки. Я знала его много лет, и это на него было совсем не похоже, на того, которого я знала. Это был не тот Бьянки. Даже Тереза была на такое не способна. Причина, по которой я пребывала в ступоре, заключалась в том, что Бенни был совершенно спокоен, он не психовал и не злился. Он ни капли не проявлял раздражения, разочарования или нетерпения.
Он искал клочок бумаги с написанными цифрами в течение сорока пяти минут. Клочок бумаги, который лично ему был совершенно не нужен. Клочок бумаги, который был бы для меня спасением. Этот клочок бумаги явно был ему не нужен, судя по тому, что он пользовался интернетом уже год, роутер находился в рабочем состоянии, то есть, для него пароль был пустым звуком.
Я думала, что он вот-вот сдастся, попросит меня и дальше пользоваться своим телефоном или потащит мою задницу в интернет-кафе. Я даже думала, что он взорвется, вымещая на мне свое раздражение из-за того, что не может вспомнить, куда засунул этот клочок бумаги.
Он не сделал ни того, ни другого.
Он просто продолжал искать.
Я не могла это осмыслить.
Не могла, потому что Винни-младший поискал бы ровно пятнадцать минут и сдался бы. Он бы извинился, но занялся бы потом своими делами, а я стала бы искать то, что было мне необходимо.
Винни-старший переложил бы поиск на Терезу, несмотря на то, что она до конца бы не понимала, что конкретно нужно искать. Но пока искала, беспрерывно бы спрашивала его, было ли это то или вот это то, отчего Винни-старший, в конце концов, присоединился бы к ней в поисках. И потом он, наконец, взорвался бы, не на кого-нибудь, а просто взорвался бы, потому что не запомнил куда засунул клочок с важной информацией, где быстро мог бы его найти.
Семь лет назад Бен был копией своего отца.
Теперь он стал другим.
– Черт, вот он. – Услышала я его бормотание, и мое внимание переключилось на него в столовой.
Он направился ко мне с клочком бумаги в руке. Подошел, протянул его мне и сразу же обхватил рукой сбоку мою шею, наклонившись, чтобы поцеловать, пока я стояла совершенно неподвижно, все еще пребывая в шоке.
Он поцеловал мою макушку, отпустил и сказал, направляясь к лестнице:
– Проверь, милая. Мне нужно разобраться со своим дерьмом и добраться до ресторана, но я хочу убедиться, что все работает, прежде чем уеду. – Я развернулась лицом к лестнице. Заметила, как он остановился и посмотрел на меня сверху вниз. – Если и этот не подойдет, я пойду к Тони. У него такая же система, как у меня, думаю он будет не против, если ты подключишься к его интернету.
Я почувствовала, как мои губы приоткрылись.
Бен повернулся и побежал вверх по оставшимся ступенькам.
Я уставилась на лестницу, опустила взгляд на бумажку в руке, затем снова подняла глаза на лестницу.
Он уже опаздывал.
Он искал этот листок бумаги до тех пор, пока не нашел, хотя уже опаздывал.
На самом деле он мог бы не искать его для меня, а просто попросить своего соседа Тони позволить мне воспользоваться его Wi-Fi.
Но он продолжал искать.
Терпеливо.
Для меня.
Я не знала, как на это отреагировать, и понимала почему.
Потому что Винни-младший никогда бы так не поступил. Так же и Винни-старший. Дело было не в том, каким Бенни был раньше.
И мой отец тоже, хотя он мог быть мягким и одновременно вспыльчивым. Он никогда бы не потратил сорок пять минут на поиски клочка бумажки, даже если бы это было важно, даже если бы этот клочок засунул куда-то он сам.
Если он не мог найти что-то в течение пяти минут, то кричал: «Тебе это нужно, найди сама, черт возьми», и уходил.
И я знала об этом, потому что, само собой разумеется, он прожил жизнь, растеряв много важных вещей. У него были дети и много женщин, нуждающиеся в этих важных вещах, которые просили о них, но он не мог их найти в себе, может поэтому он просто продолжал жить своей жизнью так, как считал нужным, особо не заморачиваясь, он не хотел, чтобы что-то ограничивало его.
Например, сохранять важные вещи.
Его женщин и детей.
Размышляя о своем отце и о том, каким он был раньше (вероятно, таким и остался теперь), мне было трудно осознать поступок Бенни, поэтому я стояла на том же месте, когда он стал спускаться по лестнице. Он всего лишь сменил свою заляпанную машинным маслом футболку на новую, скорее всего, это заняло у него около двух минут, но все же.
Заметив, что я так и стою, Бен подошел ко мне с уверенным и обеспокоенным выражением на лице.
Он поднял руку, снова обхватив мою шею, спросил:
– Детка, ты в порядке?
Я посмотрела ему прямо в глаза и заявила:
– Ты искал сорок пять минут пароль для меня, опаздывая, но продолжал его искать.
Новое выражение появилось у него на лице, пальцы слегка впились мне в кожу, когда он ответил:
– Я одержал победу с паролем, приятно, что я его нашел, чтобы ты могла получить доступ к своему ноутбуку, но я также хотел его найти, потому что было бы отстойно, если бы роутер вышел из строя или что-то в этом роде, черт побери, и мне понадобился бы пароль, чтобы снова подключить мои телевизоры, а у меня его не было бы под рукой. Так что я искал его и для себя тоже.
Он ответил прямо, честно, не утаивая, что искал его и для себя, а не чтобы заработать очки передо мной.
Еще одно выражение появилось на его лице, когда он заметил, как мое лицо изменило свое выражение прежде, чем он пробормотал:
– Видишь, я тоже выиграл.
– Ты повзрослел, Бенни Бьянки, – прошептала я, и именно тогда мягкость и нежность появились на его лице, а его рука на моей шее притянула меня ближе.
– Ты сегодня упростила задачу Мэнни, и это добавило еще одно доказательство к той куче, которую я уже знаю, поэтому ты тоже повзрослела, Фрэнки Кончетти, – прошептал он в ответ.
– Да, но мне нравится, что ты повзрослел.
При этом он подарил мне удивленное удовлетворение, прежде чем его глаза потемнели так, что мое сердце учащенно забилось. Его рука на моей шее притянула меня еще ближе, на этот раз его голова склонилась к моей.
Потом он поцеловал меня. Ни вторгшись языком, ни жарким поцелуем, когда я оказалась прижатой к стене в своей квартире. А глубоким, влажным, долгим, потрясающим поцелуем.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
– Готов убить, чтобы продолжить в том же духе, но мне пора на работу.
Да.
Он определенно повзрослел.
И мне понравилось.
– Тебе составит кто-нибудь компанию? – Поинтересовался он.
– Да. Моя подруга Джейми.
– Хорошо. Если вам двоим понадобиться ужин, позвони мне на мобильный. Я пришлю кого-нибудь из ребятни с пиццей или ригатони, запеченных в горшочке, или еще с чем-нибудь.
Ригатони в горшочке Бьянки. Уступают по вкусу пиццы Бьянки, и некоторые (ошибочно) утверждали, что они лучше.
Джейми точно нужно попробовать.
Мне тоже.
– Спасибо, Бен, – прошептала я.
– В любое время, детка, – прошептал он в ответ.
Я поднялась на цыпочки, прикоснувшись своими губами к его.
Когда я качнулась назад на своих каблуках, он ухмылялся.
Я улыбнулась ему в ответ.
Он воспринял мою улыбку, его глаза опустились к моим губам, прежде чем вернулись к моим глазам, он заметил:
– Я так понимаю, ты не проверила пароль.
Я отрицательно покачала головой.
Его рука слегка подтолкнула меня в сторону гостиной, когда он приказал:
– Займись этим, милая. Я должен идти, но, если мне нужно поговорить с Тони, я заскочу к нему.
– Хорошо, – пробормотала я, выбравшись из его объятий, направившись в гостиную.
Пароль, написанный на бумажке, отличался на одну букву от того, который дал мне ранее Бенни. Он заканчивался не на BB, а на BAB – его инициалы. Бенито Алессандро Бьянки.
И у меня все получилось.
* * *
Я почувствовала, как руки крепче обхватили меня, и дымка сна слегка рассеялась.
Когда это произошло, почувствовала намного больше тело Бенни перемещалось к моему, пока он перемещал мое тело к своему.
Я откинула голову назад, открыв глаза, сквозь темноту увидела Бенни.
В полусне мой живот все жн ухнул.
– Спи, детка, – прошептал он.
– Вечер прошел хорошо? – сонно пробормотала я.
– Обычное безумие. Оно закончилось. Спи.
– Спасибо, что прислал ригатони в горшочке. Джейми понравились, – сказала я ему тихо-тихо.
– Если тебе понадобится еда в любое время, я тебя накормлю. А теперь давай спи, милая.
Я опустила подбородок, прижалась лицом к его шее и пробормотала:
– Хорошо, Бенни.
Он сжал меня в объятиях.
Я передвинулась, чтобы обнять его за талию, положив руку.
Затем я сделала, как он велел, снова заснула.
9
С тобой нелегко
Мои руки находились на руле моего Z, я направлялась в сторону пиццерии Винни и Бенни.
И я была вне себя.
Это был первый раз, когда я села за руль своей машины с тех пор, как подъехала к дому Харта, следуя за машиной с головорезами Харта, везущими Вай.
Но не по этой причине я была вне себя.
Прошло три дня с тех пор, как мы с Бенни впервые примерили на себя идею Бенни и меня, посмотреть, насколько она жизнеспособна.
Предыдущие три дня были хорошими, идея вроде бы подошла.
Я определенно поправлялась. Больше передвигалась, меньше уставала, боль превратилась из иногда острой и иногда ноющей в иногда ноющую.
Это означало, что за последние три дня мне удалось многое сделать. Разгрести электронную почту и договориться с моими клиентами о переводе их к новым представителям. Поболтать с друзьями, дав им понять, что со мной все хорошо.
И два утра я ходила с миссис Замбино на ее силовые прогулки, из которых она убрала «силу» (свой мяч для боулинга) из уважения ко мне, но все равно прогулки были приятными. Выхожу, двигаюсь, набираю в легкие свежего воздуха и получаю удовольствие от миссис Замбино, которая была хорошей компанией в стиле капризной, всезнающей старушки.
А накануне вечером я угостила Ашику одной из пицц Бенни в пиццерии – еще одно преодоленное препятствие, я пришла туда впервые с тех пор, как мы потеряли Винни. Я попросила у Бенни номер Селы и позвонила ей, предложив присоединиться к нам, и она согласилась.
Единственно странным было то, что я увидела над пиццерией табличку с именем Бенни, но еще странное заключалось в том, что видеть его имя над пиццерией было приятно. Как будто я гордилась тем, что он сделал и чего достиг, но также гордилась, что была его женщиной, когда входила в ресторан, над дверями которого красовалось его имя. Что-то осязаемое. Реальное. Не Бенни создал эту пиццерию, но я знала, что он сохранял и берег многолетние традиции на кухне, потому что ресторан ничуть не утратил своей популярности. Следовательно, именно Бенни поддерживал семейный бизнес и традиции в рабочем состоянии.
Нет, поддерживал процветание семейного бизнеса.
Так что я гордилась им и гордилась тем, что мужчина, который делал такие важные вещи, хочет быть со мной. И эта гордость пришла вместе со странным чувством покоя.
Было бы легко это состояние испортить, вспомнив время с Винни, предпочитающим делать как раз совсем неправильные шаги в жизни, чем жестоко поплатился за это.
Но я не стала отпускать мысли в свое прошлое. Я вошла с девушками в его ресторан с высоко поднятой головой, заранее зная, что мой мужчина поразит их своими блюдами, а также понимая, если я буду держать себя в руках и не буду надумывать то, создавая лишние сложности, что не нужно надумывать, то меня ждет настоящее «Вау» – мужчина только для меня.
Мы девочки прекрасно провели время, нам было весело, Бенни работал на кухне, не изображал из себя сторожевого пса, поэтому я смогла выпить пару бокалов кьянти, что было совсем не отстойно.
Мэнни, работающий в зале ресторана (иногда с Терезой, иногда она брала отгул на вечер), часто подходил к нашему столику, потому что за нашим столиком сидела Села, это было мило, несмотря на то, что они жили вместе, но он хотел уделить ей внимание даже сейчас, когда мог.
Винни-старший, как и Тереза, «вышел на пенсию», но эти слова можно было толковать вольно. Бен говорил, что отец частенько наведывался, совал свой нос везде, даже работал на кухне, помогая Бену, или приходил, чтобы у Бена мог выдастся свободный вечер. Но в основном ресторан он оставил на попечении Бенни.
Тереза не привыкла сидеть без дела и расслабляться вечерами за игрой или полицейскими шоу, тоже «вышла на пенсию». Это означало, что она по-прежнему появлялась в ресторане чаще, нежели отдыхала на пенсии.
Терезы не было вчера вечером, но Мэнни нашел время подойти к нашему столику, чтобы развлечь нас.
Бен также появился один раз, поцеловал меня, поприветствовал девочек, сказал Ашике, что она непременно получит удовольствие от пиццы.
Ашика и получила.
На самом деле она мне сказала, попробовав пиццу (и свежие хлебные палочки, а также отведав порцию большого салата с банановым перцем, оливками, домашними гренками и полезной присыпкой из свежевыжатого сыра пармезан в легкой заправке на масляной основе), что я не должна ей ничего за душ. Я выплатила ей долг.
Я поняла. Еда была очень вкусной, а теплая и гостеприимная атмосфера ресторана, со столиками в красно-белую клетку скатертями, с фотографиями семьи по всем стенам, невозможно было превзойти.
И все же я собиралась сделать для нее кое-что еще. Я должна была. Иначе я не была бы собой.
Я просыпалась четыре утра подряд в объятиях Бенни с нежным «привет», тычками носом и теплых пожатий рук, но дальше Бенни не шел. Мы часто целовались. Никаких жарких и интенсивных поцелуев, он часто целовал меня, либо завладевая моим ртом в сладком поцелуе, прикасаясь своими губами к моим, либо не торопясь, чтобы сделать поцелуй глубже, но не настойчиво. Не толкаясь языком.
Были и другие знаки – обнимание, время от времени поворачивал меня в своих объятиях, просто, чтобы обнять и прикоснуться губами к моей шее, у меня было ощущение, что он дает мне время привыкнуть к нему. И дело было не в том, что он хотел быть уверенным, что я нахожусь в хорошей форме и здорова. Речь шла о том, что он хотел быть уверенным, что я в хорошей физической форме и здорова психически. И готова вместе с ним сделать следующий шаг.
Мы правда жили вместе, но Бенни все еще давал мне возможность ходить с ним на свидания, чтобы узнать друг друга получше, и в этом был весь Бенни. Задумчивый. Щедрый. Сладкий.
Потрясающий.
Итак, это были хорошие три дня.
Нет, если не считать моих собственных проблем, испортивших первую часть, это были хорошие девять дней, которые Бенни пытался улучшить с самого начала.
Минута за минутой шла работа.
Сказочно.
Так и было.
И вся эта сказка была десять минут назад.
Теперь я беспокоилась, что наше «минута за минутой» потерпит неудачу, провалится с треском.
Об этом я думала, когда свернула в переулок за пиццерией и припарковалась рядом с «Эксплорером» Бенни, единственной машиной на стоянке для сотрудников.
Было относительно рано. Пиццерия открывалась не во время обеда, а ближе к ужину. Посетители начинали заходить в четыре тридцать, чтобы заказать еду на вынос, но занимать столики начинали только в пять.
Но Бен пришел, чтобы приготовить соус. За последние три дня я узнала, что у него есть ребятня, способная приготовить гренки, взбить домашнюю заправку «Цезарь», перемешать салаты, готовить домашнюю пасту, запеканки и катать фрикадельки.
Но соус и тесто для пиццы готовили только Винни или Бенни.
Я припарковалась и вышла, быстро направившись к задней двери. Молилась, чтобы она была открыта, мне необходимо было быстро добраться до Бенни, а не потом, как я постучу в дверь, надеясь, что он услышит. Я попробовала открыть дверь, и на этот раз мои молитвы были услышаны.
Вошла и увидела то, что раньше видела сотни раз, входя в пиццерию через заднюю дверь кухни, когда была с Винни. В пространстве вокруг двери были сложены использованные бочонки. Пустые ящики из-под овощей. Использованные коробки.
С одной стороны, была дверь в туалет для сотрудников, с другой – большое помещение с полками из нержавеющей стали, на которых хранилось все необходимое для приготовления – от муки твердых сортов до туалетной бумаги.
Я шла по коридору, миновав еще две двери: с одной стороны, дверь в кабинет, в котором теперь сидел Бенни; с другой стороны, дверь из нержавеющей стали, ведущая в холодильник.
Мне было любопытно посмотреть, как Бенни захватил офис Винни, но я была на задании, подпитываемая паникой, поэтому продолжала двигаться, миновав последнюю дверь со встроенным морозильником, и оказалась на кухне.
Посередине стоял рабочий блестящий стол из нержавеющей стали с полкой наверху с обогревающими лампами, куда ставят приготовленные тарелки или пиццы. Там же стояли три иголки для накалывания заказов. Кухонные принадлежности висели на крючках. Было еще больше столов из нержавеющей стали вдоль стен. Большие раковины. В задней части находилось больше раковин и промышленных посудомоечных машин. На стенах шкафы из нержавеющей стали, в которых хранились тарелки, миски, стаканы. В нижних шкафах хранились кастрюли, сковородки, сотейники, подносы и ящики со столовыми приборами. Небольшие решетчатые стеллажи под настенными шкафами обеспечивали легкий доступ к травам и специям. Массивные печи для пиццы и три огромные плиты ресторанного образца.
Владения Бенни. Его королевство. Где он работал, чтобы выплачивать ипотеку, и работал так, чтобы его двадцать пять сотрудников – ребятня тоже могла платить свою аренду.
Я остановилась на кухне, внезапно перестав думать о своей проблеме, вместо этого подумав, каким сокрушительным грузом может быть роль хозяина бизнеса, когда многие люди зависят от его действий, от того количества правильных решений изо дня в день. Начиная от правильного составления расписания на закупку помидоров, до уверенности, что обслуживающий персонал прошел нужную подготовку, чтобы каждая пицца и хлебные палочки были качественными, ужин клиентам запомнился надолго, и чтобы посетители всегда хотели прийти еще.
С этими мыслями я перевела взгляд налево и увидела Бена в его белой футболке и джинсах, стоящего у одной из плит, помешивающего что-то в одной из двух огромных кастрюль.
Воздух был наполнен аппетитным запахом чеснока, с легким привкусом свежесрезанных трав, позади Бенни на рабочем столе я заметила большие разделочные доски, на одной из которых лежали остатки зелени, на другой – разрезанные помидоры в собственном соку.
– Детка.
Обратился он ко мне, и мои глаза перешли на него.
Как только он обратился, его взгляд скользнул по моему лицу, голова склонилась набок, и он сразу же двинулся ко мне, говоря:
– Господи, что случилось?
– Ты сказал минута за минутой? – Спросила я. Он остановился в футе от меня, удерживая мой пристальный взгляд и медленно кивнул. – Что ж, следующая минута будет намного сложнее, чем предыдущая, – заявила я.
– Рассказывай, – потребовал он.
– Ты на работе, – ответила я.
Его голова слегка дернулась в удивлении от моих слов, он сказал:
– Да, но ты приехала, и ты напугана, так что теперь я не на работе. А стою здесь и жду, когда ты мне все расскажешь.
Я отрицательно покачала головой.
– Я хочу сказать, что ты работаешь. Я схожу с ума, а ты работаешь, и я должна взять себя в руки, дождаться, когда смогу обсудить с тобой, когда ты сможешь сосредоточиться на этой проблеме, а не тогда, когда у тебя может подгореть соус.
Я видела, как его лицо стало твердым, прежде чем он ответил:
– Соус готовится вечно, черт возьми, и ему не грозит подгореть. Но мне насрать, даже если он сгорит. Если тебя что-то тревожит, расскажи, я выслушаю, даже если это займет пять часов. Приготовить соус я смогу и еще.
Господи.
Бенни.
– Я хочу сказать, – продолжала я, думая, что ему необходимо прислушаться к моему предупреждению, – о стрессе. Ты должен это знать. Я пыталась саму себя отговорить и не приходить сюда. Я знаю, что ты работаешь, и с моей стороны это нехорошо, что я тебя прерываю. Я пыталась около тридцати секунд. Но мне не дает покоя, я втяну тебя в эту проблему, рассказав, что меня беспокоит, получается в основном свалю всю проблему на тебя, потому что хочу, чтобы ты помог мне все урегулировать.
– Ладно, Фрэнки, будет неплохо, если ты перейдешь от разглагольствований к делу, чтобы я мог что-то урегулировать для тебя.
Господи.
Бенни.
– То, что я скажу, не будет разглагольствованием, просто чтобы ты был в курсе, – пояснила я. – Это черти что. Разглагольствования – это плохо, но в некоторых случаях причуды в стиле Фрэнки еще хуже.
– Детка, – медленно произнес он, его голос стал тише, как бы предупреждая. – Расскажи мне в чем суть.
– Я только что разговаривала по телефону со своим новым работодателем, – заявила я.
Его тело напряглось, он пристально смотрел на меня.
Он понял, что меня могло напугать.
– Они дали мне время до завтра сообщить им окончательную дату моего выхода на работу.
Я наблюдала, как его грудь расширяется от глубокого вдоха, затем он сократил короткое расстояние между нами, заняв мое личное пространство, подняв руки и положив их мне на шею с двух сторон.
Он наклонил голову, его лицо стало совсем близко к моему, и тихо сказал:
– Хорошо, детка. Здесь нет ничего удивительного. Мы же предполагали, что это произойдет. Они не собираются ждать вечно. Они просто устали ждать.
Я кивнула.
Они, безусловно, устали меня ждать. Они не были придурками, но они запустили процесс приема на работу, и это стоило немалых денег. В понедельник я должна быть в своем новом офисе в Индианаполисе. Они понимали, что меня там не будет, но никто не собирался бесконечно мириться с моей неопределенной датой выхода. По понятным причинам я очень уклончиво отвечала им по поводу новой даты выхода на работу, потому что в меня никогда не стреляли. и я не знала никого, кто пережил бы подобное. Я понятия не имела, сколько времени потребуется на восстановление, чтобы вернуться к хорошему или достаточно хорошему состоянию и выйти на новую работу после переезда в другой штат.
