Текст книги "Обещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)

Он взял ее за руку, повел к задней двери, она начала говорить:

– Хотя ты должен был мне сказать. Я могла бы пригласить Ашику, Джейми и еще кое-кого с моей старой работы и попытаться заставить Кэт перестать обижаться. Обида, какой бы глубокой она ни была, не идет ни в какое сравнение с пиццей Бьянки. – Он распахнул дверь и втащил ее внутрь, ее взгляд остановился на нем, и она поспешно сказала: – Прости, я не хотела, чтобы это прозвучало так, будто я хотела, чтобы собралось много людей. Ты хочешь, чтобы мы вдвоем, мне тебя вполне достаточно, так что я согласна с тобой. Ты, я, твоя пицца в твоей пиццерии. – Она наклонилась к нему и закончила с яркой, счастливой улыбкой: – Идеально.

Все должно было быть идеально, все в порядке.

– Рад, что ты смирилась с этим, милая.

– Полностью, – заверила она его, сжимая его руку.

Он повел ее через шумную кухню, кивая на ходу своей ребятне.

Затем повел ее через короткий коридор, в зал ресторана.

Наконец, он привел ее в зал.

Когда они попали в это место, он знал, что парень, которому он приказал не пропустить их появление, не облажался, потому что в ту минуту, когда он оказался в зале и притянул Фрэнки к себе, раздалась какофония хлопков хлопушек, конфетти разлетелось по воздуху, вместе с криками «Сюрприз!»

Именно тогда Бен увидел, что его мама тоже выполнила свою работу.

С одной стороны, был накрыт стол, на нем стоял огромный торт с белой глазурью, с кучей розовых и фиолетовых цветов с надписью – «С днем рождения, Фрэнки», а вокруг него были разложены подарки. Ресторан закрыли на этот вечер, поэтому было устроено так, что все пространство занимали два длинных прямоугольных стола со скатертями в красно-белую клетку. На каждом столе несколько огромных букетов из воздушных шаров, плавающих по всей длине стола, и большие букеты цветов посередине.

Его глаза пробежались по улыбающейся толпе, он увидел Ашику со своим кавалером. Подругу Фрэнки Джейми со своим парнем. Мэнни с Селой. Его мама и папа, понятное дело, тоже были здесь. Ашика рассказала друзьям Фрэнки со своей старой работы, включая ее бывшего босса, и все они пришли. Как и лучшие школьные друзья Фрэнки, и старушка Замбино со своей командой по боулингу.

Наконец, он с удивлением отметил, что Кэт тоже пришла, смотревшая куда угодно, только не на Бенни и Фрэнки, а рядом с ней стоял ее муж Арт.

– Привет, девочка, ты там живая? – крикнула Ашика, до Бенни дошло, что Фрэнки неподвижно стоит рядом с ним.

Он посмотрел на нее сверху и увидел, что она смотрит на толпу полностью ошеломленная.

– Детка, – позвал он, потянув ее за руку в свою сторону, и она посмотрела вверх, чтобы взглянуть на него.

Именно тогда в его груди потеплело, потому что ее лицо все еще оставалось ошеломленным, но ее взгляд был полон такого удивления и нежности, и увидев этот взгляд ее безумно красивых глазах, для самого Бенни было удивительно, как он мог еще дышать.

– Как ты собираешься превзойти это в следующем году, Бенни Бьянки? – тихо спросила она.

– Я потрясающий, поэтому что-нибудь придумаю, – ответил он.

Ее глаза снова заблестели, но на этот раз ни одна слезинка не упала.

Это произошло потому, что она бросилась в его объятия и прижалась к нему в горячем, влажном поцелуе.

Послышались свистки, крики поддержки, предложения снять для них комнату, и его мать воскликнула:

– Слава богу, отец Фрэнсис не смог приехать! – прежде чем он прервал ее и мягко сказал:

– Пора начинать печь пиццу, детка.

Она выдержала его взгляд и крепко прижалась к нему, ответив:

– Хорошо, Бенни.

Он подмигнул ей, сжал в объятиях и развернул ее к своим гостям.

Когда он это сделал, она вскинула руки вверх и закричала:

– День рождения началось!

Две секунды спустя ее окружили друзья и семья.

Бенни наблюдал за этим, улыбаясь.

Затем он пошел на кухню, чтобы начать печь пиццу.

* * *

– О Боже мой! – закричала Фрэнки. – Я обожаю это!

Фрэнки сидела во главе стола, Бенни рядом, по ее возгласу понял, что ей действительно понравился только что открытый подарок, смотря, как она тут же сорвала свои браслеты с руки и надела подаренные.

Она потрясла ими перед его лицом.

– Разве они не великолепны, милый? – спросила она.

– Великолепны, – пробормотал он, улыбаясь и вообще не глядя на браслеты.

Она посмотрела на него, опустила руку, наклонилась к нему и прошипела:

– Не будь таким милым.

Он посмотрел вдоль стола, заставленного пустыми тарелками от торта, оберточной бумагой, использованными ленточками и конфетти от второго (и третьего) раунда «Стример попперс», и людьми, любившими Франческу Кончетти.

Затем снова посмотрел на нее и спросил:

– Да, что ты?

– Если ты в настроении быть милым…, – продолжила она, – может быть, ты сможешь попросить кого-нибудь из своей ребятни принести еще кьянти. У меня пересохло во рту.

– Я пойду в бар, – пробормотал он, но она поймала его за запястье, когда он сделал движение встать со стула.

– Я еще не закончила с подарками, ты не можешь уйти. Если ты уйдешь, перед чьим носом я буду покачивать браслетами и кого заставлю понюхать мои свечи?

Бенни получал удовольствие, видя свою детку счастливой.

Он не получал удовольствия, что драгоценности покачивались у него перед носом, и когда у него начиналась головная боль от очередной подаренной ей ароматической свечи, которую она заставляла его нюхать.

Он посмотрел через стол на Арта и сказал:

– Перед Артом.

– Отлично, – пробормотал Арт, закатив глаза к потолку.

Бенни проигнорировал его, встал со своего места, наклонился к Фрэнки и сказал ей на ухо:

– Вино для моей женщины.

Он отстранился, она широко улыбнулась ему, и он пошел к стойке, чтобы сказать бармену еще выставить вино на столы.

Он направлялся обратно к ней, когда краем глаза заметил движение. Ашика, поэтому остановился.

– Йоу, детка, – поприветствовал он.

– Привет, Бенни, – ответила она, останавливаясь рядом с ним. – Отличная пицца, как обычно.

– У нас тут вроде как есть практика в этом деле.

Она кивнула, ее губы изогнулись вверх.

– О Боже! Я обожаю этот лосьон! Он лучший! – взвизгнула Фрэнки, Бен и Ашика посмотрели в ее сторону, увидев, как она сунула бутылочку лосьона под нос Арту.

По лицу Арта нельзя было понять понравился ему запах, но, по крайней мере, парень нюхал его.

– Девушка дышит полной грудью, – тихо произнесла Ашика, и Бенни повернулся посмотреть на нее, как раз в тот момент, когда ее рука поймала его за руку. – Прими мою благодарность, Бенни.

– Даже не знаю, что на это сказать, поскольку я единственный, кто получает удовольствие от Франчески Кончетти, у которой на душе стало намного легче.

– Ты это сделал.

Он крепче сжал ее руку и тихо сказал:

– Ценю, Ашика.

Она сжала его руку в ответ, отпустила и подошла к столу как раз в тот момент, когда Кэт отошла со своего места, стратегически далекого от Фрэнки.

Арт полностью отдался делу, и то, как он отдался делу, напомнило Бену, что он был хорошим парнем, когда не бухал.

Кэт весь вечер вела себя отстраненно. Она не дулась и не настаивала на своем. Она держалась в стороне, не желая находиться в гуще событий.

Теперь она направлялась к Бенни.

Дерьмо.

– Бен, – поприветствовала она.

– Кэт, рад, что ты пришла, – ответил он.

– Я тоже, – произнесла она. – Прошло так много времени, мне казался вкус пиццы Бьянки – это мечта. Теперь я знаю, что в реальности лучше, чем я помнила.

Она остановилась рядом с ним, когда один из ребят, работавших в зале, проходил мимо с двумя бутылками вина в каждой руке.

Когда официант ушел, Бен, посмотрев на столы, заметил:

– Держишься на расстоянии от своей сестры.

– Я же сука, – прошептала она, и Бенни посмотрел на нее сверху с удивлением.

– Ты исправилась сегодня вечером, Кэт, – напомнил он ей.

– В нее стреляли, а я в тот момент лелеяла свой эгоизм и глупость, а теперь заявилась к ней на вечеринку по случаю ее дня рождения за бесплатной пиццей и тортом? – сказала она, глядя в сторону стола, на который были направлены и его глаза.

– Разбираться и менять свою жизнь не глупо, – заметил он.

– Так поступать, значит быть сукой, – ответила она.

– Лучше понять это поздно, чем никогда, – заметил он.

– Чушь собачья, и ты это знаешь, – парировала она.

– Фрэнки ведь никогда не давила на тебя? – спросил он.

Она перевела взгляд на него, потому что знала ответ. Фрэнки предоставляла своей сестре пространство, главным образом потому, что Кэт сама занимала это пространство. Но она не придавала этому значения.

– Поверь мне, она примет тебя такой, какая ты есть, – сказал он. – Она просто рада, что ты пришла. Она дарит тебе этот подарок, Кэт, просто наслаждайся им.

Она тяжело вздохнула, снова посмотрела на стол, помолчала несколько минут, затем спросила:

– Это правда, что последняя сучка папы рожает от него ребенка?

– На днях, – подтвердил Бен.

– Черт, – пробормотала она.

– У тебя будет сестра, – сказал он ей.

Она продолжала бормотать.

– Господи.

– Я не самый большой поклонник Энцо старшего, Кэт, но его женщина кажется мне хорошей.

– Они все были хорошими, – сказала она, глядя на стол, Бен в этом не сомневался.

Еще один вопрос, который остался без ответа, заключался в том, как хорошие женщины постоянно связывались с такими мудаками, как Энцо старший.

Он решил не отвечать на этот вопрос и оглянулся на стол, увидев старую леди Замбино, сидящую на его месте, наклонившись к Фрэнки, по выражению лица своей женщины Бенни не мог сказать, собирается ли она рассмеяться, заплакать или закричать.

– Думаю, мне стоит пойти к ней, – заявил он.

– Угу, – ответила Кэт.

Бен сделал движение, но остановился и обернулся, когда она окликнула его по имени.

– Спасибо, что у тебя хватило наглости прийти и выложить мне все, как есть, – произнесла она.

– Она по-прежнему любит тебя, и она всегда будет тебя любить. Если ты снова облажаешься, я снова приду к тебе и выложу все, как есть.

Впервые за эту ночь он увидел ее улыбку.

– Думаю, постараюсь сделать все возможное, чтобы избежать этого.

– Было бы отлично.

Она закатила глаза.

Он услышал, как Фрэнки расхохоталась, и, повернувшись обратно к столу, увидел, что ее рука обхватила затылок миссис Замбино, она прижалась к ее лбу своим лбом, и хихикала до тошноты, все ее тело сотрясалось от смеха.

Миссис Замбино не смеялась.

Она кричала.

– Франческа Кончетти, ты испортишь мне прическу!

Фрэнки не отпускала ее.

Она просто продолжала хохотать.

Бен не оставил ее наедине со старушкой, попытался забрать свою женщину от соседки, пока миссис Замбино не обнажила свои ногти и не вычеркнула его из своего списка рождественских подарков.

Снежки Фрэнки с шоколадной начинкой были его любимыми.

Но домашнее печенье миссис Замбино, вырезанное в виде листьев пуансеттии и покрытое сливочной глазурью зеленого цвета, занимало второе место.

* * *

Бен лежал на своей кровати спиной к изголовью, укрытый одеялом до пояса, и ему едва удалось избежать травмы, когда Гас попытался прыгнуть прямо на его член. Фрэнки подхватила его на руки и положила на кровать, прежде чем побежать в ванную, чтобы привести себя в порядок после того, как он ее трахнул. И Бенни сделал мысленную пометку следить, чтобы она больше так не делала.

Он подтянул собаку к себе на грудь и получил мокрые слюни за свои усилия. Он оставил собаку на своей груди, почесывая ей за ушами. Это вызвало щенячье дыхание прямо ему в лицо, потому что Гас начал радостно усиленно дышать, пытаясь дотянуться до его подбородка, чтобы лизнуть.

Бен продолжал удерживать его на месте и чесать, когда Фрэнки, теперь в милой короткой ночнушке, выскользнула из ванной, направившись прямиком к кровати, запрыгнула на нее, приземлившись на колени. Она подобралась к нему по кровати, оказавшись верхом на нем.

Оказавшись в нужном положении, она забрала Гаса у него из рук, поднесла его к своему лицу и проворковала:

– Кто у мамы особенный маленький мальчик?

Она была такой классной, немного чокнутой, что тоже было мило, но Бен замер.

Потому что Фрэнки выскользнула из ванной, запрыгнула на кровать и запрыгала на ней.

Фрэнки, после нескольких часов с семьей, друзьями, едой, подарками и неограниченным количеством вина. После того как впилась шпильками ему в спину, с огромным желанием оседлав его член.

И вот она.

Электрическая.

– Гас – мамин особенный маленький мальчик? – спросила она, и ему пришлось вырваться из своего оцепенения, поднять руки и положить их ей на бедра.

– Детка, не говори с ним так, – приказал он, пытаясь игнорировать тепло в животе от счастья, написанного на лице женщины, сидящей верхом на его бедрах.

Она посмотрела на него сверху и прижала Гаса к своей груди.

– Почему?

– Потому что он английский бульдог, – объяснил Бен.

– И? – подсказала она, когда Гас предпринял успешную попытку побега, что означало, что он успешно приземлился всеми лапами на грудь Бена, отчего Бенни хрюкнул.

Фрэнки подвинула щенка к животу Бена, не сводя глаз с Бена, ожидая ответа.

Бенни перевел дыхание и продолжил.

– Он кобель английского бульдога. Другими словами, он из породы крутых парней. Если с ним так сюсюкать, у него из ушей может пойти кровь.

Она ухмыльнулась.

– У него не пойдет кровь из ушей.

– Не зови меня на помощь, когда будешь ворковать с ним так, и это дерьмо случится.

Она закатила глаза, потом посмотрела на него и заявила:

– Просто чтобы ты знал, твое раздражение не убьет весь мой кайф. Я имею в виду, что пришли Кэт и Арт, и старая леди Замбино, которая все еще была так зла, что я тебя бросила, она не разговаривала со мной месяцами, но она все же пришла.

Он склонил голову набок и спросил:

– Вы об этом разговаривали с миссис Замбино?

Она кивнула, но сказала:

– Она разозлилась на меня, что я сорвалась с места и не перешла улицу, чтобы, – она подняла руки и сделала кавычки, – набраться мудрости. Но во мне была твоя пицца и тонна вина, так что она тоже не смогла перебить мой кайф.

Он посмотрел в ее сияющие глаза, сжал ее бедра и тихо спросил:

– Ты счастлива?

– И да, и нет, – ответила она.

Он почувствовал, как его голова дернулась от удивления.

– Что значит «нет»?

– Ты надрал задницу этому дню рождения. Я имею в виду, Бен… – Она подхватила Гаса на руки и снова прижала его к своей груди. – Ты закрыл весь ресторан. Торт. Цветы. Воздушные шары. Вечеринка-сюрприз. Сестринское воссоединение. – Она крепче прижала Гаса к себе, закончив: – И этот чертов щенок.

– И есть какая-то часть из этого, которая не делает тебя счастливой? – он подтолкнул, когда она больше ничего не объясняла.

– Да, учитывая, что практически невозможно тебя будет переплюнуть в твой день рождения, а у меня едва ли остался месяц на подготовку.

При этих словах Бенни расхохотался, конфисковал собаку. Он также обнял свою женщину, повернулся, наклонился в сторону и поставил собаку на пол. Затем лег на спину, увлекая Фрэнки за собой так, как он хотел, одной рукой все еще обнимая ее, другую, запустив в ее волосы, прижимая ее к себе.

– Мой день рождения – все будет просто, детка. Ты, пара милых ночнушек и бутылочка шоколадного соуса.

Ее глаза расширились, и она спросила:

– Шоколадного соуса?

– Ага.

– Это же будет липко, – заявила она, но таким тоном, который говорил, что это может быть липко, но об этом не может быть и речи.

– В том-то и дело, Франческа. Ты станешь вся липкая, а я сделаю тебя нелипкой.

Ее бедра прижались к нему.

Было уже больше двух часов ночи, после вина, еды, торта, друзей, подарков, а она была готова снова.

Электрическая.

Он провел рукой по ее заднице.

– И у меня большой душ, если что.

– Мм, – пробормотала она, опустив глаза к его губам.

– Ты должна придерживаться этой мысли, tesorina. Я отнесу собаку на ее место, у меня не будет настроения вставать с кровати после того, как я сделаю это с тобой.

– Хорошо, милый, – прошептала она, затем наклонилась и прикоснулась губами к его губам.

Он сжал ее задницу, прежде чем отпустить. Она оттолкнула его, и он встал с кровати, поднял собаку, подхватил его на руки и направился к двери.

– Бен? – позвала она, когда он был почти у двери.

Он обернулся и увидел ее волосы и ее тело, сидящую на одном бедре, поджав под себя ноги, и смотрящую на него.

– Да, Фрэнки?

– Я привезу ночнушки и шоколадный соус, все, что ты захочешь, – сказала она ему. – Но я все равно найду способ дать тебе больше, чтобы ты запомнил свой день рождения навсегда, так, чтобы это событие никогда не переставало вызывать у тебя улыбку и чувство полного счастья, как я собираюсь запомнить сегодняшний вечер.

Господи, серьезно?

Она говорила ему такие вещи, когда он находился вдвоем с ней в спальне?

– Не будь такой милой, когда я голый и у меня на руках щенок, и я нахожусь с тобой в спальне.

Именно тогда она дала ему всю ту благодарность, в которой он нуждался.

Она улыбнулась той самой улыбкой. Той улыбка, которая говорила, что у нее есть секрет, и это был действительно хороший секрет.

Затем произнесла:

– Поторопись.

Бен повернулся и направился в холл, зная, что у Фрэнки нет никаких секретов. То, что она хотела прошептать ему на ухо, было не словами.

А ее стоны.

И ему нравилось их слушать.

Так что он не терял время впустую.

18
Это семья

Я была здесь, но даже не понимала, почему здесь оказалась. Это было последнее место, где я должна была находиться.

А должна была я находиться в данную минуту в своей машине, ехать домой, чтобы подготовиться к репетиционному ужину Кэла и Вай и часовой поездке на курорт Лейксайд, где мне необходимо было быть.

Но если я не попаду в сумасшедшую пробку, то успею. Правда времени было немного, но оно все же было. И я не хотела появляться, пока будет идти репетиция. Во-первых, им не нужны были лишние люди. Я не должна была участвовать в репетиции, хотя Бен был шафером Кэла. Во-вторых, у меня было достаточно дел, у меня не было возможности слоняться без дела, ожидая, когда они закончат.

Это было неправдой. Я успела со всеми своими делами, и отдых на курорте на берегу озера вряд ли был пыткой.

И то, что должна была сделать, я не сделала.

Вот почему я находилась здесь, воспользовавшись своим удостоверением сотрудника, чтобы попасть на наше производство. Здание находилось в двадцати минутах езды от главных офисов, хотя во время посвящения новых сотрудников у меня была экскурсия по производству, сейчас у меня не было абсолютно никаких причин здесь находиться.

И если бы Бен узнал, что я оказалась здесь и почему, он бы сошел с ума. Так что у меня не только не было причин сюда приехать, но я не должна была сюда приезжать.

Но этим утром кое-что произошло, и я, казалось, просто не могла остановиться.

Этим «кое-что» был Рэнди Бирман, появившийся в моем офисе. Без стука. Без предупреждения. Без поднятых бровей, есть ли у меня минутка, невербальных вопросов, можно сказать. Он просто вошел, скрестил руки на груди и уставился на меня, глядя сверху вниз, поскольку я сидела за своим рабочим столом.

Именно тогда все, что было в Рэнди, поразило меня.

Он был высоким и долговязым, вероятно, лет на десять старше меня. У него были каштановые волосы, которые не были ни светлыми, ни темными, но имели легкий рыжеватый оттенок, привлекательный. Как и черты его лица. Он не был красавчиком, от которого захватывало дух, но, если бы я была одна, и он купил бы мне выпивку в баре, у меня нашлось бы для него время.

И эти мысли меня посетили, пока не стало ясно две секунды спустя, когда он, без сомнения, показал, что огромный мудак.

Я разговаривала по телефону со своим представителем в Шарлотт и была далека от завершения разговора с ней, но я не могла продолжать разговор, пока он пристально пялился на меня. Это было неудобно, он выводил меня из себя, я не могла сосредоточиться на том, что она мне говорила.

Так что в итоге я ей сказала, что кое-что случилось, и мне нужно идти.

Как только я положила трубку, Рэнди заявил:

– Ваш представитель в Чикаго, у него слишком низкие показатели. Заметно ниже, чем у представителя, который был там до того, как вы заняли это место.

Я понятия не имела, почему он ворвался в мой офис, чтобы поделиться со мной этой новостью, учитывая, что я и так это знала. Мне также не очень понравилась часть «до того, как вы заняли это место», как будто проблема была полностью во мне, а не в моей репутации. Кроме того, у меня была огромная команда, которая, помимо парня из Чикаго, не только увеличила показатели, но и превосходила и те показатели, которые они имели до того, как я «заняла это место». Так что его инсинуация в мой адрес выглядела не только некрасивой, но и нелепой.

Кроме того, он занимался исследованиями и разработками. Я же продавала то, что разрабатывала его команда. Почему он зашел ко мне в кабинет, чтобы перекинуться со мной парой слов о моем представителе в Чикаго, было выше моего понимания. В конце концов, это было не его дело. Надо мной стоял босс его уровня, поэтому, если у него были проблемы, он должен был сообщить о них моему боссу, а не врываться в мой офис, прожигать меня взглядом, пока я разговаривала по телефону, и выдавать то, что я знала и без него.

Моим единственным вариантом ответа было:

– Я в курсе.

– Ты здесь уже довольно давно, Франческа, а он у нас уже несколько месяцев, и его показатели не улучшаются, – отметил он.

Господи.

Что за придурок.

– Этот факт тоже не ускользнул от моего внимания, – поделилась я.

– Сможет ли он выполнить показатели по «Тенриксу»? – немедленно спросил Рэнди.

Я почувствовала холодок на спине при упоминании «Тенрикса».

– Конечно, – ответила я.

– Он не выполняет показатели по нашему текущему каталогу продуктов, поэтому само собой разумеется, что с «Тенрикс» у него будет ненамного лучше, а «Уайлер» многое делает для того, чтобы этот продукт преуспевал.

Я все это знала.

– И об этом я тоже в курсе, Рэнди, – ответила я.

– Я предпочитаю, чтобы подчиненные называли меня мистером Бирманом, – мгновенно парировал он.

Я моргнула, затем уставилась на него, потому что работала с ним уже целую вечность, и хотя у меня была возможность обратиться к нему напрямую всего несколько раз, я всегда называла его Рэнди, и он не возражал.

Это было просто возмутительно, сама постановка вопроса.

– А я предпочитаю, чтобы моя команда обращалась к своим коллегам по именам. – Мой босс, Ллойд Гастер, внезапно оказался у меня в кабинете, и мои глаза метнулись по стеклянной стене к столу Тэнди.

Она сидела за своим столом, заглядывая через плечо в мой кабинет, глядя на меня широко раскрытыми глазами и растягивая рот в улыбке, я поняла, что она слышала мой разговор с придурком Рэнди, и пошла к Ллойду, вызвав подмогу.

Тэнди мне очень нравилась.

Рэнди повернулся к Ллойду.

– Разве я приглашал тебя на эту встречу?

– А у нас встреча? – невинно спросила я, возвращая свое внимание к мужчинам в моем кабинете, Рэнди снова перевел свой сердитый взгляд на меня.

– Хотел бы надеяться, что нет, – вставил Ллойд. – Директор, проводящий совещание по продажам и эффективности работы члена моей команды с другим членом моей команды без моего ведома, не сделал бы меня очень счастливым.

Я попыталась не улыбнуться злорадной улыбкой, когда Рэнди снова обратил свое плохое настроение на Ллойда.

– Трэвиса это, вероятно, тоже не очень обрадовало бы, – продолжил Ллойд, прежде чем Рэнди успел что-либо сказать. – Ему, как правило, нравится, когда мы соблюдаем субординацию. Я верю, что он также очень заинтересован никому не навязывать иерархию, скажем, заставляя их обращаться к вам официально.

– В Чикаго все плохо, – отрезал Рэнди.

– Фрэнки и я оба прекрасно осведомлены о том, что происходит в Чикаго. Мы не спускаем глаз. Принимаем меры. Надеясь на улучшение. Но если такового не произойдет, мы будем вполне способны принять трудные решения и выполнить их.

– Приятно это слышать, – коротко ответил Рэнди.

– Я рад, что вы довольны, – пробормотал Ллойд, затем его внимание к Рэнди усилилось, и он заявил гораздо громче: – В будущем, если у вас есть опасения по поводу того, что происходит в моем отделе, попрошу вас сообщать мне о них, как, если у меня возникнут опасения о том, как выступаете вы и ваша команда, я тоже с вами поделюсь.

Рэнди на это ничего не ответил. Он просто бросил на Ллойда мрачный взгляд, перевел его на меня и вышел.

Когда он ушел, Ллойд подошел к моему столу и тихо сказал:

– Извини, Фрэнки. Этот парень – задница.

Я сжала губы, чтобы не согласиться. Мне это удалось (с трудом), но я не смогла удержаться от кивка.

– Если он доставит тебе еще какие-нибудь неприятности, дай мне знать. Хорошо?

– Хорошо, Ллойд, – согласилась я.

Он улыбнулся мне, затем вышел за дверь, а Тэнди, будучи невероятно крутой, выждала ровно столько, сколько положено, прежде чем зашла в мой кабинет с папкой, которая мне совсем была не нужна.

– О боже мой, – прошипела она, прежде чем положить ненужную мне папку на мой стол и сесть напротив меня. – Рэнди Бирман – такой придурок.

Вероятно, нехорошо было так разговаривать в офисе, но поскольку она была абсолютно права, а наш главный босс только что назвал его задницей, я не сказала ни слова, чтобы опровергнуть ее слова.

– Почему он цепляется сегодня? Знаешь, что случилось вчера, – спросила она.

– А что случилось вчера? – переспросила я в ответ.

– Ну, вчера Миранда попросила, чтобы ее перевели к кому-нибудь другому.

Я уставилась на нее.

Миранда была ассистенткой Рэнди Бирмана.

– Она сказала, что ее даже не волнует будет это понижением в должности, или ей придется работать на другом этаже, или что-то в этом роде, – продолжила Тэнди. – С Бирманом она завязала, окончательно.

– Вот это новость, – отметила я, хотя и не отметила, что это была новость, которой она должна была поделиться со мной вчера.

Вероятно, также было нехорошо поощрять офисные сплетни, но поскольку я всегда была принимающей стороной, выслушивающей, а не распространяющей, я поощряла их с моей ассистенткой. Но мне нравились свежие сплетни, а не застоявшиеся за день.

– Она ходила к мистеру Бергеру по этому поводу.

На этот раз я сильно моргнула и спросила:

– Не может быть!

– Да, она пришла, поболтала с ним, он вышел, выглядя очень сердитым. Он поболтал с мистером Бирманом, затем мистер Бирман ушел и не вернулся. После этого Миранда была на своем рабочем месте, но сегодня ее там уже не было. Дженни говорит, что она переходит на производство. Одна из ассистенток ученых уходит в декретный отпуск, и Миранда идет ей на замену, пока та будет отсутствовать, пока они не смогут найти ей новое место. А новое место, по словам Дженни, которая получит Миранда, ей гарантировано.

Мой взгляд переместился на стеклянную стену, когда я пробормотала:

– Это очень странно.

– Да, если ты хочешь перевода, ты не идешь просить об этом вице-президента. Ты идешь в отдел кадров, – согласилась Тэнди.

И она была абсолютно права.

Более того, если вам не нравился ваш босс и перевод был невозможен, делались другие вещи. Например, копали до сути проблемы или исправляли ее, или пытались по крайней мере. Или, скажем, говорили сотруднику, что очень жаль, что он не смог поладить со своим руководством, и советовали найти другую работу.

Не прилагая особых усилий, чтобы найти место для этого сотрудника, прилагая столько усилий, чтобы перевести его на постоянной основе в течение дня.

Это отдавало чем-то большим, намекая, что у Миранды были рычаги своего рода воздействия на руководство компании. Я не хотела быть заинтригованной, что это за рычаги. Мне следовало держаться от всего этого странного дела подальше. Но я была все же Фрэнки Кончетти. Поэтому мне стало любопытно.

– Миранда сказала, что у него окончательно съехала крыша с «Тенриксом», – заявила она, и мои глаза метнулись к ней, еще один холодок пробежал по моей спине.

– Как съехала крыша?

– Ллойд – потрясающий парень, но, когда я услышала, как мистер Бирман нападает на тебя, я, не колеблясь, пошла к нему. Потому, что почти все знают, что вчера Бирман напал на Хита, а у него дела идут не так хорошо, как у тебя. Ллойд рвал и метал, когда Хит рассказал ему, но Хит рассказал ему о разговоре с Бирманом, когда разговор уже был в прошлом. Так что Ллойд был готов, когда Бирман набросился на тебя.

Хит был моим коллегой по продажам, его территория находилась в западной части США. И хотя его представители не набирали таких показателей, как мои, его показатели были далеки от отстойных.

Еще больше сплетен, которые не были свежими.

Мне нужно было бы переговорить об этом с Тэнди.

Прежде чем я успела это сделать, Тэнди продолжила:

– Бирман ведет себя так, будто единственный продукт, который мы продаем или когда-либо будем продавать – это «Тенрикс». Не знаю, я не присутствовала еще ни при одном запуске нового продукта, но мне кажется Бирман просто помешан на «Тенриксе».

Я тоже не присутствовала еще во время запуска, но он действительно казался помешанным на «Тенриксе».

Абсолютно.

Через шесть месяцев мы запустим совершенно новый продукт. У него должно быть много других дел, а не ходить по офису, отчитывая меня за одного недостаточно результативного моего представителя.

– Фрэнки? – Позвала Тэнди, и я поняла, что смотрю на нее невидящим взглядом.

Поскольку сосредоточилась на этой странности.

Странность, касающаяся не только досаждающего коллеги, превращающего жизнь окружающих в страдания. В каждом офисе был по крайней мере один такой досаждающий коллега.

Нет, странности, на которых я сосредоточилась, включали досаждающего коллегу, «сходившего с ума» по поводу нового продукта, его помощницу, обратившуюся к вице-президенту за переводом (и получавшим его), и ученого, без видимой причины прострелившему голову.

– Ты в порядке после разговора с этим придурком? – спросила она.

– Нужно гораздо больше, чем такой парень, как Рэнди Бирман, чтобы добраться до меня, милая, – ответила я.

Она ухмыльнулась, вскочила со своего места и сказала:

– Да. – Она склонила голову набок, все еще ухмыляясь. – В любом случае, моя очередь идти в кофейню за латте. Я сейчас вернусь.

Не сказав больше ни слова, она ушла, чтобы принести нам латте, наш ежедневный латте, еще одна причина, по которой Тэнди была крутой.

Но я не могла выбросить все, что она сказала, и о чем я подумала из своей головы. Не после того, как Тэнди ушла. Не весь день.

Дело в том, что я не знала, почему все эти странности засели у меня в голове.

Не то чтобы я никогда не работала с придурками. Черт возьми, мой первый босс был полным придурком, и с каждым из его продавцов Рэнди Бирман выглядел просто дилетантом.

С другой стороны, в автосалоне никого не убили.

Не в силах выбросить все эти странности из головы, вместо того, чтобы поехать домой, собраться и отправиться в путь, я отправилась в «Уайлер Продакшен». Я использовала свое удостоверение сотрудника, чтобы войти. Затем поднялась на смотровую площадку, чтобы посмотреть вниз на гигантское пространство со стерильным оборудованием и людьми, которые что-то делали в белых куртках, белых сетках для волос, белых перчатках и защитных очках. Я смотрела, смотрела внимательно, пялилась так, будто пространство могло говорить со мной.