Текст книги "Обещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Кэл в халате и маске направлялся в нашу сторону.

Он выглядел изможденным, мое сердце пропустило удар, но он даже не успел полностью остановиться, хрипло объявив:

– Вай в порядке. Энджи все хорошо. Все здоровы.

Кейт вскочила со своего места и почти одновременно с Кирой сделали все возможное, чтобы сбить Кэла с ног, врезавшись в него со всей силы. Но Кэл был большим, сильным парнем. Он покачнулся, но устоял на ногах.

Именно тогда я получила один из тех неожиданных, но ценных подарков, которые может преподнести жизнь, наблюдая, как Кэл заключает обеих девочек в свои длинные, крепкие объятия, наклоняет свою темноволосую голову и целует их в волосы, бормоча:

– Энджи потребовалось некоторое время, чтобы захотеть присоединиться к нам, но теперь все хорошо, детки.

Я услышала сдавленный всхлип Кейт, но Кира просто теснее прижалась к Кэлу.

Я встала вместе со всеми остальными, мы подошли, но не близко, давая им возможность на мгновение прижаться друг к другу.

– Вы хотите увидеть своих маму и сестру? – спросил Кэл девочек, полностью сосредоточившись на них. Больше никого не существовало во вселенной (кроме, конечно, Вай и его рожденной дочери).

– Да, – неуверенно ответила Кира.

– Конечно, – хрипло произнесла Кейт.

Наконец, его взгляд упал на собравшуюся толпу, и он пробормотал:

– Скоро вернусь.

Он переместил девушек, повернул их и повел в том направлении, откуда пришел.

Я смотрела, как они уходят. Затем одарила радостной улыбкой людей, которых едва знала, которые так же радостно улыбались мне в ответ, я направилась прямо к своей сумочке.

Достала телефон и позвонила Бенни.

Только когда я услышала его глубокий, непринужденный, сладкий голос, говорящий:

– Сообщай хорошие новости, детка, – я расплакалась.

Но мои слезы были радостными.

* * *

Бенни припарковался на месте для гостей Фрэнки, выключил мотор «Эксплорера» и выскочил, поворачивая к квартире Фрэнки, только чтобы увидеть, как она спешит ему навстречу, с развивающимися волосами, вечернем макияжем, милая, в ярко-оранжевом сарафане, открывающем декольте, в сексуальных босоножках на высоком каблуке. Она несла огромную корзину, покрытую целлофаном, с массивным розовым бантом, казалось, что корзина была заполнена гигантской горой детской одежды, всей розовой. Она неловко держала ее сбоку.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не одевалась так на работу, – заметил он, как только она оказалась в десяти футах от него.

Она посмотрела на него.

Прошло два дня, как у Вай родилась Анджела. Два дня – слишком долгий срок для Фрэнки, которая так хотела, чтобы он как можно быстрее к ней приехал. Но у Вай родилась Энджи во вторник, поэтому он ждал четверга, когда сможет провести со своей женщиной долгие выходные.

Но его родители первыми отравились и покинули Браунсбург, этим утром вернулись в Чикаго, чтобы помочь в ресторане, пока Бена не будет. Его папа с трудом смог увезти Терезу от Анджелы, потому что, как сообщил непосредственно Кэл Бенни «Можно подумать, что Тереза сама ее родила, так сильно она над ней кудахтала».

Бен расценил это как, что Кэлу не хватает времени побыть только со своей женщиной и девочками, особенно с новорожденной.

Сейчас было около шести часов, Фрэнки в этот день закончила работу, и Бенни приехал до выходных.

На три дня.

Все еще не сводя с него взгляда, Фрэнки приказала:

– Возвращай свою задницу в свой внедорожник. Мы прямо сейчас едем к Кэлу и Вай.

– Не как я рада тебя видеть с браунсбургским поцелуем? – спросил он, когда она повернула к пассажирской двери.

Ему не нравилось, когда она начинала командовать, не давая ему того, что он хотел.

Вместо этого она открыла заднюю дверь его машины, поставила корзину на сиденье, захлопнула дверцу и забралась прямо на переднее сиденье рядом с ним.

Он наклонился на водительском сиденье и повернулся к ней, чтобы точно сказать, что он чувствует, что она не поздоровалась. В ту минуту, как только он повернулся к ней, она обхватила его голову руками, притянула к себе и прижалась к нему в горячем, влажном поцелуе.

Потом оторвалась от него, но не отпустила его голову, прошептав:

– Добро пожаловать в Браунсбург, Бенни.

Он ухмыльнулся ей и ответил:

– Именно так мне нравится, Фрэнки.

Что-то еще более безумно красивое, чем та безумно красивая, какой она всегда была, зажглось в ее глазах, прежде чем она продолжила шептать:

– Она такая красивая, ты даже себе не представляешь.

Он знал, что дочь Кэла должна быть безумно красивой, и ему стало интересно, когда у Фрэнки родятся дети, насколько более безумно красивыми они будут.

– Тогда отпусти меня, детка, чтобы я мог с ней познакомиться, – прошептал он в ответ.

Она ухмыльнулась и отпустила его.

Бен повернулся к рулю, завел мотор и включил передачу.

Он уже собирался нажать на газ, когда она заявила:

– Кстати, этот подарок от нас с тобой.

– Хорошо, учитывая, что я не буду покупать ничего девчачьего, детка. Когда у них появится мальчик, я приму участие. Хотя, говоря приму участие, не собираюсь мотаться по магазинам. Все будет происходить следующим образом: ты мне позвонишь, получишь мое одобрение, прежде чем что-либо купить.

На это он получил молчание, и это молчание длилось до тех пор, пока он не оказался у ворот ее комплекса.

Поэтому он позвал:

– Фрэнки?

Ее голос был мягким, когда она сказала:

– Договорились.

Он остановился, чтобы свернуть на главную дорогу, поэтому повернул голову и посмотрел на нее.

Ее взгляд был направлен в сторону, но он увидел ее улыбку. Ему нравились все ее улыбки, но эта нравилась ему больше всего. Эта улыбка давала ему понять, что у нее есть секрет.

И секрет был хорошим.

Но у Фрэнки не было никаких секретов, кроме тех, что похоронены глубоко внутри нее, благодаря ее чокнутой семье.

– Что у тебя на уме, cara? – спросил он, и она посмотрела на него.

– Я просто рада, что ты приехал, Бенни.

Дело было не в этом, что он приехал, но он согласился с ее игрой. Ему нужно было встретиться с двоюродным братом, и он проголодался. Но также он знал, что она расскажет ему потом, когда будет готова.

Поэтому он просто улыбнулся ей в ответ, посмотрел по сторонам и свернул на дорогу, когда не было других проезжающих машин.

Он припарковался на подъездной дорожке Кэла и Вай, вышел и обошел машину, чтобы взять корзину. Он держал ее в одной руке, руку Фрэнки – в другой, и они направились к входной двери.

Фрэнки постучала, но едва она убрала руку от двери, как дверь открылась, на пороге стоял Кэл с рукой, согнутой в локте, на которой лежал маленький сверток в крошечной светло-зеленой шапочкой на голове, ее детское тельце было туго завернуто в мягкое розовое одеяльце.

Секунду Бенни не мог пошевелиться. Он не первый раз видел, как его двоюродный брат вот так держит ребенка. Последний раз это было почти два десятилетия назад, он держал маленького Ники, красивого мальчика, вокруг которого, Бен был почти уверен, что Кэл убедил себя, вращается весь мир. Прекрасный малыш, которого бывшая жена-наркоманка Кэла утопила в ванне.

Его взгляд переместился с Анджелы на Кэла, и он прошептал:

– Cugino. (Cugino – кузен, итал. Прим. Пер.)

Кэл ухмыльнулся такой улыбкой, какой Бен никогда раньше у него не видел. Хотя видел. Такую улыбку он видел, когда его отец смотрел на его мать. Такую улыбку он несколько раз видел у Мэнни.

Это была улыбка человека, довольного тем, что у него есть все.

– Тащите свои задницы в дом, – заявил Кэл в качестве приглашения и отодвинулся от двери.

Бен затащил Фрэнки внутрь, и к нему сразу же обратилась Кира, а затем Кейт. Кира забрала у него корзину после того, как обняла Фрэнки. Кейт обняла Франческу, а Бен подошел к Вай, лежащей на диване.

– Я бы встала, но у меня был довольно долгий день, – объяснила Вай, поднимая руки, чтобы обвить ими его плечи, когда он наклонился к ней, чтобы коснуться губами ее щеки и обхватить ее руками для быстрого, легкого пожатия. – Тереза и Винни уехали, а Джо практически вышвырнул папу вон. Мне пришлось вмешаться. – Она понизила голос. – Джо не знает, но папа остановился в отеле у шоссе, предоставив нам немного личного пространства.

– Тебе не обязательно вставать ради меня, я не скажу ему ни слова, – произнес он ей на ухо и выпрямился, чувствуя, как ее руки соскальзывают, когда он отпустил ее, улыбаясь ей сверху вниз, пока она улыбалась ему в ответ.

И это был взгляд женщины, у которой тоже было все, она потеряла большую часть этого и обнаружила, что у нее снова все появилось.

Затем он повернулся к Кэлу.

– Хочу познакомиться со своей кузиной.

Кэл подошел к нему и остановился в двух футах. Он посмотрел сверху на дочь и сказал:

– Энджи, это Бенни. – Затем посмотрел на Бена и закончил: – Бен, моя малышка Энджи.

Бенни подождал и начал посмеиваться, когда его двоюродный брат просто стоял и не предлагал ему подержать ребенка.

– Ты позволишь мне подержать ее? – спросил он сквозь смех.

– А ты знаешь, как держать ребенка? – переспросил Кэл в ответ.

– Э-э, да. У Карм трое, и когда-то все они были младенцами.

Кэл колебался. Бен перестал хихикать и начал смеяться, услышав, как к нему присоединились четыре женщины.

Кейт протиснулась к двум мужчинам и взяла руководство на себя, мягко забрав Энджи у Кэла и повернувшись вместе с ней к Бенни.

– Это малышка, моя сестренка, – заявила она, передавая Энджи Бенни.

Бен обхватил ее обеими руками, прижимая к своей груди. Ее рот был поджат, а глаза лениво открылись, затем закрылись, Бен прижал ее к себе.

Глядя на нее сверху, он увидел, что Фрэнки оказалась права. Она была красивой, он даже не мог себе представить насколько.

– Я принесу тебе пива, Бенни, – произнесла Кира, затем спросила: – Фрэнки, хочешь, Джо откроет вина?

– Это было бы здорово, милая. – Услышал он ответ Фрэнки, подходя к креслу и садясь.

– Джо, это намек для тебя, чтобы ты принес Фрэнки вина, – подсказала Кира, и Бен поднял глаза, увидев, как Кэл хмуро смотрит на него сверху вниз, расставив ноги и скрестив руки на груди.

– Со мной она в полной безопасности, cugino, – заверил он своего кузена, сдерживая улыбку.

– Он так ведет себя со всеми, – заявила Кейт, садясь у ног матери, быстро поднимая их и кладя себе на колени. – Я думала, он хорошенько врежет дедушке, когда тот взял на руки Энджи.

Бен мог в это поверить. Не потому, что Кэл до безумия готов был защищать свою новорожденную дочь. Поскольку Кэл до безумия заботился о своем сыне, он был человеком, который серьезно относился к защите своих близких, но он потерял Ники, когда его не было рядом.

Бен полагал, что любому, кто окажется рядом с Энджи, придется сначала иметь дело с Кэлом, получив его одобрение.

– Джо, я могла бы открыть бутылку вина, – предложила Кира.

Тело Кэла дернулось, и он повернулся в ее сторону.

– Хорошо, Кира.

Бен перевел взгляд со своего двоюродного брата на Вай и тихо сказал:

– Ты проделала хорошую работу, милая.

Она гордо ухмыльнулась, ее глаза опустились на свою дочь на руках Бена, прежде чем она снова посмотрела на Бенни и заявила:

– Я знаю.

Бен многозначительно посмотрел на своего двоюродного брата с дочерью Вай и снова на Вай, прежде чем повторил:

– Ты проделала отличную работу, милая.

Ее лицо смягчилось, а улыбка стала милой, и она снова повторила:

– Я знаю.

Бен улыбнулся в ответ, прежде чем откинуться на спинку кресла и обратить свое внимание на младенца, которую держал на руках.

Он почувствовал, что Фрэнки села на подлокотник его кресла, и ему не пришлось поднимать голову, потому что она наклонилась. Он почувствовал запах ее волос, ее духов и почувствовал, как ее грудь прижалась к его руке, когда она приблизилась и посмотрела на Анджелу.

Она повернула голову, и ее глаза встретились с его.

– Что я говорила? – тихо спросила она, ее глаза были такими теплыми, что он мог чувствовать их нежность своей кожей.

– Такая красивая, что я даже не представляю, – ответил он.

Она улыбнулась.

Затем наклонилась еще ниже и поцеловала маленькую шапочку Энджи. Она придвинулась и поцеловала Бенни в подбородок. После этого села, повернулась к Вай и спросила:

– Что у нас на ужин и чем я могу помочь?

– «Шанхайский салон», – ответила Вай. – Мы ленимся готовить.

– Идеально, – ответила Фрэнки.

– Я принесу меню! – воскликнула Кейт, сняв ноги матери с колен и бросившись на кухню.

Вошла Кира с бокалом вина, передав его Фрэнки, бутылку пива поставила на подставку на столе рядом с Беном.

И тогда Кэл направился к своей женщине, не сел у ее ног. Как будто она была хрустальной, он взял ее на руки, развернул, сел и усадил ее к себе на колени, она облокотилась на грудь Кэла, он обнял ее за талию.

Голова Вай естественно опустилась ему на плечо, и ее взгляд упал на Бена, держащего ее дочь.

Глядя на Кэла с Вай, держа на руках результат любви, которую он видел на диване, Бен снова посмотрел на Анджелу, задаваясь вопросом, узнает ли она когда-нибудь каким чудом она стала для этой семьи.

Он задавался этим вопросом.

Но надеялся, что не узнает.

* * *

Бен почувствовал, как каждый мускул в его теле превратился в камень.

Каким-то образом, однако, ему удалось заставить свой рот двигаться, тихо и медленно спросив:

– Что?

Фрэнки рядом крутилась на кухне. Была суббота, утро, они только что вернулись из пекарни, заведения под названием «Хиллигосс». В заведении, которое делила Вай, были лучшие пончики, пожалуй, где-либо в мире. Место, куда Фрэнки часто водила Бенни, когда он приезжал повидаться с ней.

Он съел несколько вкусных пончиков, но Вай была права. «Хиллигоссу» стоило подумать об открытии второй пиццерии «Винни и Бенни» прямо по соседству.

В данную минуту Фрэнки открывала белую коробку, в которой лежала дюжина пончиков, которые они должны были заглотить в ближайшие два дня, сожалея, что больше нет.

Она также рассказывала:

– Я знаю. С ума можно сойти. Убийство. Убит в своем собственном доме. Выстрелом прямо в голову.

У Бена было не хорошее предчувствие по этому поводу, главным образом потому, что у него никогда не было хорошего предчувствия по поводу убийства.

У него также было нехорошее предчувствие от ее новости, потому что Фрэнки только что сообщила ему, что сотрудник ее компании был убит, а Фрэнки, как магнит, притягивала к себе неприятности. Именно она безумно следовала за какими-то головорезами, похитившими трех человек в другом штате, именно она.

И привлекала она к себе неприятности, даже ничего не делая, а просто дыша.

Люди проживали жизнь, скажем, их бойфрендов не убивали. Самих не подстреливали. И работая в крупной фармацевтической фирме, никто у тех нормальных среднестатистических людей не получал пулю в лоб.

Фрэнки же собрала все три неприятности, которые с другими нормальными людьми просто не могли бы случиться.

И еще кое-что.

– Дело в том, – продолжила Фрэнки, – что у меня странное предчувствие.

От этих слов Бенни не почувствовал себя лучше.

– Странное предчувствие по поводу чего? – спросил он, доставая из коробки пончик в сахарной пудре с шоколадным кремом и протягивая ей.

– Доктора Гартнера убили.

– Детка, его убили. У любого бы это вызвало странное предчувствие.

Она откусила кусочек, прожевала, проглотила, он потянулся за глазированным пончиком, когда она продолжила.

– Он был ведущим разработчиком крупного продукта, который мы готовы выпустить на рынок. Какое-то время о его разработках вообще молчали. Хотя разработали упаковку, брошюры, листовки. Организовали предпродажные показы и переговоры через представителей. Разное барахло вроде этого. Но его босс, большая шишка в области исследований и разработок, вызывает у меня мурашки по коже.

И Бен снова не почувствовал себя лучше.

– Каким образом он вызывает у тебя мурашки по коже? – спросил он, откусывая пончик.

Она подошла к кофеварке, начала наполнять чашки, которые оставили на прилавке, отправившись за пончиками, делая это одной рукой, а другой держа свой пончик в воздухе, говоря:

– Он мудак.

Тело Бена снова напряглось.

– Мудак, в каком смысле?

Она посмотрела на него.

– В каком смысле может быть мудак? Просто придурок.

– Он ведет с тобой как мудак?

– Не совсем. Он просто широко проявляет свою мудацкую сущность.

– И поэтому он мудак… – Бенни замолчал.

– Не знаю, – заявила она, забирая кружку и ставя перед ним, где он стоял у барной стойки, отделявшей кухню от обеденной зоны. Она поставила свою кружку на стойку рядом. – Все это просто вызывает у меня странное предчувствие. Он полностью поглощен этим продуктом, как и должно быть. Фармацевтические компании вкладывают кучу денег в разработку, поэтому, конечно, хотят получить качественный продукт, чтобы выбросить его на рынок и, наконец, заработать на нем деньги. Но у меня… – Она покачала головой, подняла свою чашку, сделала глоток, поставила ее на прилавок и поймала его взгляд. – Странное предчувствие.

– Ты имеешь какое-то отношение к этим разработкам и этому парню-мудаку?

– Не совсем.

– Не имей ничего общего с этой разработкой и с этим придурком, – приказал Бен.

Ее глаза сузились, и она заявила:

– Я обязана с ним работать, Бен.

– Хорошо. Я все понимаю. Но держись от всего этого подальше. Держись подальше от разговоров об этом убитом. Не во что не ввязывайся. Делай свою работу. Пусть все, что случилось, уляжется.

Ее глаза оставались прищуренными, когда она ответила:

– Я вроде бы так и собиралась поступить.

– Убери из своей фразы «вроде как», и будет все отлично.

– Бенни! – рявкнула она.

– Детка, ты, убийство и мудаки… не очень хорошее сочетание. Это дело не имеет к тебе никакого отношения. Так позволь там событиям развиваться так, как они должны развиваться с этой историей, которая не имеет к тебе никакого отношения.

– Эта история не имеет ко мне никакого отношения, Бен. Ходят слухи, что стрелок был профессионалом. Очевидно, парень связался с кем-то ради денег или разозлил кого-то, чего ему не следовало делать. Я имею в виду, это шокирует, но дерьмо случается. Это не имеет ко мне никакого отношения.

– Пусть так и остается.

При этих словах ее брови взлетели вверх.

– Я вряд ли собираюсь начинать свое собственное любительское расследование.

– Хорошие новости.

– Бенни! – рявкнула она, на этот раз громче.

– Cara, этого парня убили, а он работал в твоей компании. Моего брата тоже убили. Мою женщину ранили. Ты живешь в Браунсберге. Я живу в Чикаго. Мне нелегко присматривать за тобой так, как мужчина должен присматривать за своей женщиной, и понятное дело, что мне это не нравится. Когда твоих коллег убивает профессионал, мне это действительно не нравится. Дай мне в этом случае небольшую поблажку, ладно?

Она свирепо посмотрела на него и объявила:

– И это еще один раз, когда твоя заботливость обо мне раздражает.

Он ухмыльнулся, сделал выпад рукой, схватил ее за шею сзади и притянул к себе, она врезалась в его тело.

К счастью, она поставила свою кружку на прилавок.

Также, к счастью, она откинула голову назад, чтобы высказать что-нибудь умное, так что у него была цель, и он прицелился.

Его язык скользнул по ее губам – пончик, кофе и Фрэнки. Понимая, несмотря на то, что он трахнул ее до пончиков и кофе, он снова хотел ее.

На коленях.

Трахнуть ее рот.

Потом взять ее киску.

Поэтому он приказал:

– Доедай свой пончик. Я в настроении трахнуть тебя снова.

Ее глаза расширились, тело растворилось на его груди, но ее губы сказали:

– Такой раздражающий.

– Мы могли бы провести день у бассейна, – предложил он.

– Раздражающий.

Он ухмыльнулся.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя.

Она сверкнула глазами и рявкнула:

– Раздражаешь!

Его рука сжалась на ее затылке, и он приблизил свое лицо к ее лицу.

– Ты этого хочешь.

– Бенни, из-за тебя у меня теперь пончик не лезет в горло, – поделилась она.

Он прижался губами к ее губам и прошептал:

– Заканчивай быстро есть, детка. Я хочу, чтобы ты опустилась прямо здесь на кухни на колени и взяла мой член в рот.

И снова ее глаза расширились перед тем, как ее веки опустились.

С тех пор как он сказал ей о ее превосходном минете, в постели теперь не существовало ничего, что могло бы смутить его Фрэнки. Она была готова на все, без каких-либо проволочек.

Теперь, когда ее раздражение исчезло, сладкое удивление сменило, когда она спросила:

– У тебя стояк?

– О да.

Она скользнула рукой по его паху, а он прикоснулся языком к ее нижней губе.

– Я могу съесть пончик позже, – заявила она и подтвердила это, положив его на стойку.

Бен тоже мог съесть свой пончик позже, зная, что он это сделает, когда Фрэнки опустилась перед ним на колени, расстегнула его ширинку, вытащила член, не колеблясь ни секунды, глубоко взяла его.

Голова Бена откинулась назад от восхитительного ощущения сладостного притяжения, когда она отодвинулась, выпустив его изо рта, и еще более сладостного скольжения, когда взяла его снова.

Он опустил глаза, наблюдая за ней, и это продолжалось недолго, прежде чем запустил пальцы в ее волосы с обеих сторон, откидывая их назад, а затем накрутив на руку.

Она ухватилась руками за его бедра, пока он смотрел на нее. Он трахал ее в рот, сначала медленно, но услышав ее первый стон, вибрирующий на его члене, он ускорился. Наконец, увидел, как ее тело задвигалось в его ритме, поднимаясь и опускаясь на коленях, будто она оседлала его член своей киской при каждом его движении вперед, и он знал, что ей это нравится почти так же сильно, как и ему, когда он заметил, как ее рука потянулась вниз к трусикам.

Именно тогда он отстранился, наклонился, рывком поднял ее и прижал передом к кухонной стойке.

– Малыш, – выдохнула она.

Он задрал ее юбку платья, опустил трусики до колен. Она раздвинула ноги и приподняла попку.

Черт, Фрэнки. Готовая. Желающая его. Скорее всего, она была такой мокрой, что промокли даже трусики.

Он вошел.

Полностью мокрая.

Черт.

Фрэнки.

Он продолжал входить в ее влажную, тугую киску, наклонившись над ней, положив руку на стойку и прижавшись грудью к ее спине, лицом к ее шее, вдыхая ее запах, чувствуя ее шелковистые волосы, трахая ее, слыша ее вздохи и хныканье, весь его мир был сосредоточен на его женщине.

Она изогнулась, прижавшись к его груди, ее бедра к нему, простонав:

– Бенни.

Он скользнул рукой по ее животу, вниз, нашел клитор.

– Бенни, – выдохнула она, ее тело дернулось, рука переместилась, накрыв его руку на стойке, ухватившись за нее.

Он согнул колени и сделал глубокий вдох.

Ее шея изогнулась, спина выгнулась дугой, ее влагалище сжалось вокруг его члена, и она закричала кончая.

Он убрал палец с ее клитора, обхватил рукой живот, удерживая ее неподвижно, вошел глубже.

Она захныкала, крепко сжимая его своей киской, подводя к экстазу. Он зарылся лицом в ее шею, вырвался стон, прижимаясь к ее спине.

Он продолжал врезаться в нее, скользя рукой по низу ее животу и внутрь, обхватывая, чувствуя, как его член медленно входит и выходит, чувствуя какой она была мокрой. Черт, он не видел ее лица, но все, что получал от нее, было безумно красивым.

Она скользнула рукой вниз по его предплечью, запястью, затем накрыла его руку между своих ног, слегка удерживая там, но переместив указательный палец, чтобы она могла провести им по его члену, когда он вытаскивал его и снова вводил внутрь.

Он глубже зарылся лицом в ее шею.

Наконец, он вывернул свою руку, убирая ее руку между ног, и выскользнул наружу. Он выпрямился, положил руки ей на бедра и повернул ее лицом к себе. Он задрал ее трусики и спустил эластичную юбку до ее чертовски сексуального, накинутого-как-будто-ничего-не-было, прямо-со-страниц-журнала обтягивающего черного платья.

Он выпрямился, прижимаясь губами к ее губам, ее руки вцепились в пояс его джинсов, когда он это сделал.

Наконец, он поднял голову и сказал:

– Теперь ты можешь доесть свой пончик.

Ее глаза все еще были прикрыты, насытившись после оргазма.

Но все же, как истинная Фрэнки, она прошептала:

– Такой раздражающий.

* * *

– Не любезничай ни с той, ни с другой, Фрэнки.

Лежа на нем сверху на своем диване, она подняла голову с его груди и посмотрела на него сверху.

Они развалились на диване после ужина, собираясь посмотреть фильм, обсуждая, какой из них посмотреть, пока Бенни просматривал Netflix, и каким-то образом перешли к тому, что Фрэнки уже давно ничего не слышала о Кэт.

– Бен, она может исчезнуть, но она никогда на столько времени не пропадала. Я волнуюсь.

– Франческа, в последний раз я видел Кэт и Арта на поминках Винни. До этого, каждый раз, когда я их видел, они находились в полушаге от реальных алкоголиков. Они нажрались на поминках Винни, наблюдая за ними, я понял, что они сделали эти полшага, став алкоголиками. Она пыталась уехать с Артом, у которого были ключи от машины. Вмешался папа. Арт вылил свое дерьмо, и нам с Мэнни пришлось вмешаться, посадить их в такси.

Ее глаза расширились, пока он говорил, и когда он закончил, она спросила:

– Правда?

– Ага, – ответил он.

– Как я могла такое упустить?

– Не знаю. Может потому, что твоего мужчину тогда убили. Он умер в тридцать два года. Понятно, что ты была вне себя от горя. А твоя сестра, которая должна была быть рядом с тобой и держать тебя за руку, пила водку с тоником так, будто на следующий день водку собирались запретить.

– О, да, – прошептала она. – Наверное, именно поэтому я этого и не заметила.

Он покачал головой и пробормотал:

– Невероятно.

– Что именно? – спросила она.

– Ты чуть не похоронила наши отношения, собираясь бросить меня, но ты держишься мертвой хваткой за все, что у тебя есть и было, неважно, что это ничего не принесло тебе хорошего.

– Она моя сестра, Бенни, и у папы со дня на день должен родиться ребенок. У Энцо уже двое. Энцо говорит, что она тоже не отвечает на его звонки. И Нат говорит, что не получала от нее вестей дольше, чем я.

Он почувствовал, как его брови сошлись на переносице.

– Ты разговаривала с Нат?

Ее голова склонилась набок.

– Не совсем. Я спрашиваю о ней Энцо.

– Я думал, она умерла для тебя, – заметил Бен.

Фрэнки на мгновение прикусила губу, прежде чем сказать:

– Умерла для меня, но на самом деле она не умерла.

Господи.

Фрэнки.

– Оставь все как есть, – приказал он.

– Я не могу, – ответила она, повысив голос.

Он крепче обнял ее и притянул к себе на грудь, так что они оказались лицом к лицу.

– Понимаю, – тихо произнес он. – Тебе не за что было ухватиться, найти опору, когда ты росла. Само собой разумеется, что ты хватаешься за все, что у тебя есть. Но ты должна научиться избавляться от дерьма, которое сказывается на твоем здоровье.

Ее лицо смягчилось, лицо просветлело, когда она скользнула рукой вверх, взяв его за подбородок, сказав:

– Бен, теперь я многое поняла, но я такая, какая есть. И мне нужно, чтобы ты видел меня такой, какая я есть. Мне также нужно, чтобы ты видел, что сейчас со мной все хорошо. Намного лучше. Потому что теперь у меня действительно есть что-то крепкое и, когда наступит нездоровая часть, я смогу с ней справиться.

Она подчеркнула «справиться», надавив пальцами ему на грудь, Бенни нутром прочувствовал ее слова, ему понравилось.

Так что он не стал уточнять.

Пока.

– Итак, дай угадаю, ты общалась с Крисси, – отметил он.

– Ага, – призналась она.

– Сколько раз?

Ее глаза прищурились.

– Двенадцать тысяч семьдесят три.

Он подавил усмешку, сжал ее в объятиях и повторил:

– Так сколько раз?

Ее глаза скользнули в сторону, прежде чем вернуться к нему.

– Семь.

– Как она? – спросил он.

– У нее с папой не совсем хорошо, она волнуется, что он особо не проявлял внимания, а ей предстоит родить еще одну девочку, так что само собой разумеется, что он не будет носиться с моей младшей сестрой. Но с точки зрения протекания беременности у нее все хорошо.

– Держишься за все, что можешь, ты даже хватаешься за новое дерьмо, которое к тебе особо не имеет отношения.

Она закатила глаза и пробормотала:

– А, ладно, неважно.

Когда она посмотрела на него, он выдержал ее пристальный взгляд и еще яснее выразил свою мысль, спросив:

– Как Сэл?

Она плотно сжала губы.

– Он звонит? – выдал Бен.

Она разжала губы, чтобы ответить:

– Вообще-то, он звонил некоторое время назад, в тот день, когда к нам заявился папа, так что я потерялась во всем этом и своей новообретенной способности делать потрясающий минет, поэтому забыла упомянуть тебе о его звонке.

Бен почувствовал, как его тело задрожало под ней от ее комментария о минете, но это не удержало его спросить:

– И? – не сдавался он.

– И, ну… в последний раз, когда я была у тебя, я позвонила поболтать с Джиной, договориться с ней о ланче. Джина сказала, что она в Тоскане. Они ездили в Италию на праздники.

Бену это не понравилось.

– Ты скрываешь это дерьмо от меня?

– Нет, – поспешно ответила она. – Просто ее не было в городе, и я не могла пойти с ней на ланч, поскольку с тобой не о чем было спорить, я решила избежать лишних хлопот. Если бы она была в городе, я бы тебе сказала.

Если бы он был на ее месте, он бы тоже затеял такую игру, чтобы ее не беспокоить лишний раз по этой теме.

– В конце концов, нам придется поговорить на эту тему, – отметил он.

Ее глаза снова скользнули в сторону, когда она пробормотала:

– В конце концов, нам придется о многом поговорить.

– Что это значит? – спросил он.

Ее взгляд не торопился возвращаться к нему, и он не ожидал, что она ему открыто скажет.

– Мой день рождения через три недели.

– Да, и тебе нужно будет доставить свою задницу ко мне домой к этому дню.

Ее глаза снова стали большими, и она спросила:

– Правда?

– Хотел тебе сказать, ты должна приехать. Не я к тебе. Так что делай то, что должна делать на работе, чтобы это случилось.

Ее взгляд стал настороженным, а голова склонилась набок.

– Почему?

– Бенни и Фрэнки живут вместе в относительной гармонии, когда дело доходит до дней рождения, Дня Святого Валентина, юбилеев и Рождества, ты не задаешь вопросов.

Ее тело расслабилось в его объятиях, и улыбка осветила ее глаза, прежде чем она мягко сказала:

– Я смогу это сделать.

– Бенни и Фрэнки живут вместе в относительной гармонии, когда дело доходит до этих дней, мы вместе. Никакой работы. Ничего отвлекающего. Никаких оправданий. Тебе приходится много ездить по работе, ты планируешь свои поездки. И к этим дням я добавлю Пасху, День благодарения и четвертое июля.

Ее губы изогнулись, когда она заявила:

– Наконец-то я дожила до такого времени, когда не возражаю против того, чтобы ты командуешь.

Он ухмыльнулся, пробурчав:

– Заткнись, Фрэнки.

Она опустила голову, прикоснувшись губами к его губам, отстранилась, заявив, явно лукавя:

– Я вернулась к тому времени, когда возражаю против того, чтобы ты командуешь.

Он снова ухмыльнулся и спросил:

– Что мы будем смотреть?

– На твой выбор, – предложила она.

– Я выбираю, ты не будешь ныть.

Ее брови взлетели вверх.

– Какой смысл отказаться мне от выбора, если я не смогу ныть?