Текст книги "Обещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

– Нет, детка, это экстаз.

Она не ошиблась, стало лучше, когда он сильно и быстро прижал ее к стене, ее руки и ноги обвились вокруг него, ее киска с силой сжалась, ее губы коснулись его губ, их дыхание участилось, пока его не стало затрудненным и прерывистым от ее стонов, а ее – прерывистым.

– Люблю тебя, Бенни, – прошептала она ему в губы, крепко ухватившись за него всем, что у нее было.

Господи.

Фрэнки.

Чертовый экстаз.

Он скользнул рукой по верху ее спины, прижав ближе.

– Я тоже люблю тебя, cara.

– Уже близко, – захныкала она, еще сильнее сжав руки и ноги.

– Давай, милая, отпусти себя.

Она отпустила, задыхаясь у его рта.

Как только кончила, он последовал за ней, сильнее и быстрее трахая ее, пока не достиг оргазма.

После того как он вернулся на землю, которую она ему подарила, он скользнул губами к ее шее и поцеловал ее там.

И сказал:

– Может нам стоит купить тебе несколько толстовок.

– И упущу свой шанс, чтобы Бенни Бьянки прижал меня к стене? Мне так не кажется, – ответила она ему на ухо, слова звучали хрипло.

Он поднял голову и улыбнулся ее красоте, оставаясь внутри и прижимая ее к себе, пробормотав:

– Теперь мне действительно пора.

– Хорошо, милый. Найди мои туфли. Я приведу себя в порядок, и мы поторопимся.

Он прикоснулся губами к ее, выскользнул и поставил ее на ноги, удерживая, пока не понял, что она устойчиво стоит на ногах.

Он поправил одежду и застегнул молнию. Она привела себя в порядок и натянула трусики. Он подобрал с пола ее туфли, поставил перед ней, и она засунула туда сначала одну, потом другую ногу.

И он держал ее за руку, когда они шли к ее Z.

* * *

– Cugino, ты не шутишь?

Им только что сообщили, что пришло время занять свои места в беседке у озера.

Мими пришла, чтобы забрать Энджи у Кэла, но Кэл приказал ей уйти, его малышка будет с ним.

Вот тогда-то Бенни и задал свой вопрос.

Кэл посмотрел на него.

– Ей хорошо со мной.

– Брат, ты сейчас женишься, – заметил Бенни.

– И она будет со мной, – заявил Кэл.

Бен заметил улыбку Мэнни, адресованную Колту, который ухмыльнулся в ответ, затем направил свою ухмылку на свои ботинки.

Затем Бен посмотрел на Мими и сказал:

– Ты можешь идти, дорогая. Спасибо.

– Хорошо, – пробормотала она со смехом в голосе. – Удачной свадьбы! – громко заявила она, прежде чем исчезнуть.

– Кольцо у тебя? – спросил Кэл.

– Ты думаешь, я бы забыл что-то подобное? – переспросил Бен в ответ.

– Я не так спросил. А спросил, с тобой ли оно, – ответил Кэл.

– Конечно, у меня.

– Блестяще. Давайте покончим с этим дерьмом, чтобы я мог раздобыть что-нибудь поесть, – пробормотал Кэл, крепче прижимая дочь к себе и направляясь к двери.

Бен покачал головой, но сделал это, тихо посмеиваясь, следуя за своим кузеном.

Они вышли через боковую дверь, и Бен увидел то, что он видел ранее, когда приехал составить компанию Кэлу и его дочери перед свадьбой.

Много белых стульев, внешние ряды соединены на концах зелеными и фиолетовыми лентами, на некоторых стульях висели букеты цветов кремового и фиолетового цветов, цветы также украшали внутренний ряд стульев, но без лент.

Крыша беседки была усыпана цветами. Также к огромному букету в передней части беседки были прикреплены белые ленты, которые вели к столбам, воткнутым в землю на каждом третьем стуле по всему пространству. Бен мало что знал о свадебном украшении, но ленты и шесты были приятным штрихом, создавая ощущение интимности, несмотря на то, что они находились на улице, при этом не загораживая феноменальный вид вокруг.

Судья, проводивший церемонию, стоял в беседке, а струнный квартет играл «Канон в ре» Иоганна Пахельбеля.

Не колеблясь и ни на кого не глядя, Кэл направился прямо к беседке, неся Анджелу в ее маленьком фиолетовом платьице с фиолетовой лентой, обернутой вокруг ее хорошенькой, лысой, если не считать намека на темный пушок, головы.

Бен встал на ступеньку рядом со входом в беседку, Мэнни занял свое место на траве рядом с ним, потом Колт, и едва они встали, как Шерил ступила на белую дорожку, ведущую к проходу. Она была в облегающем зеленом атласном платье без бретелек, в руках тонкий букет пурпурных ирисов, стебли которых по всей длине были перевязаны зеленой лентой.

Кейт и Кира шли за ней, держась за руки, одетые в фиолетовое платье без бретелек, но не в обтяжку. Их платья были с пышными юбками с такими же букетами.

Он оторвал от них взгляд и увидел Фрэнки, сидящую между Селой и его мамой в первом ряду, она полностью развернулась на своем месте, наблюдая, как девочки идут по проходу.

Осмотрев ее от волос до шпилек, именно тогда он понял, что ему следовало подождать, чтобы трахнуть ее после того, как она наденет туфли.

При этой мысли он услышал, как Кэл издал низкий, грубый звук, и его глаза оторвались от Фрэнки, которая теперь поднималась со своего места, Бенни перестал дышать.

Под руку со своим отцом, держа огромный, пушистый букет, в котором, как заметил Бен, были кремовые розы, большие цветы из вчерашнего украшения стола белого цвета, и маленькие фиалки, Вай шла по проходу.

Ее платье цвета слоновой кости без рукавов было отделано кружевом, начиная от V-образного выреза, делающего намек на декольте, до длинного шлейфа, двигающегося за ней. Вокруг талии широкая фиолетовая лента, концы которой переплетались со шлейфом. Ее волосы были собраны вверх, переходя в свободный хвост сбоку от шеи, вокруг и расходящимися от него лучами были вплетены стразы и крошечные настоящие фиалки.

Ее рука лежала на сгибе руки отца.

Ее глаза были прикованы к Кэлу.

И ее лицо сияло.

Бен заставил себя вздохнуть и наблюдая, как Вай идет по проходу под канон Пахельбеля, ее глаза не отрывались от Кэла, улыбка не сходила с лица.

Кэл встретил ее у подножия лестницы, она качнула головой своему будущему мужу, прежде чем наклонилась и поцеловала их дочь в макушку.

Отец передал ее, и Кэл повел ее вверх по ступенькам.

Через пятнадцать минут они поженились.

Объявленные мужем и женой, даже держа свою дочь на руках, Кэл прижал жену к себе. Поцелуй был долгим, влажным и глубоким до такой степени, что Бенни услышал смех. Он не смог сдержать улыбку, и вместе с толпой Бенни участвовал в аплодисментах и криках.

Поцелуй закончился только тогда, когда Анджела проявила характер, сообщив громким детским визгом.

После поцелуя Кэл прижал свою девочку, затем повел свою жену и малышку по проходу, оба они останавливались, улыбаясь гостям, Вай наклонялась и прижималась щекой к женщинам, Кэл кивал подбородком, позволяя некоторым гостям прикоснуться к пухлой детской щечке своей дочери.

Бен вышел в проход, взял Кейт под руку, Киру – под другую и последовал за молодоженами.

Колт и Мэнни встали по бокам Шерил и последовали за Бенни и девочками.

Короткая, милая и чистая красота.

Именно так Энтони Джозеф Каллахан сделал Вайолет Винтерс своей женой.

19
Ни в коем случае

Бен был взбешен не потому, что только что зазвонил его телефон и на дисплее высветился номер Сэла.

А потому что сегодня был его день рождения, в четверг, после свадьбы Кэла и Вай, и Фрэнки должна была приехать сегодня утром, а уехать завтра.

Но она позвонила накануне и сказала, что у нее возникли дела на работе, которые не сможет перенести. Это означало, что она вылетела бы к нему поздним дневным рейсом, он пригласил бы ее на ужин и трахнул, а затем она улетела бы первым утренним рейсом. Рейсом, вылетавшим в 6:30, а это означало, что они должны были выйти из дома до пяти, чтобы успела на самолет.

Технически, она побывала бы на его дне рождения, так что он не злился бы на нее.

Но он явно выразил все, что ожидал, когда дело доходило до особых, важных дней.

Но ее работа была ее работой, она многое значила для нее, ему пришлось отступить.

В этот раз.

И было интересно, когда, черт возьми, придет время, и он не отступит. Они любили друг друга. Они озвучили эти слова. Показали всеми способами. Когда они были порознь, это было нормально, они держались так близко, как только могли, соблюдая расстояние, но это было далеко не так хорошо, как когда они были вместе.

Когда они были вместе, это был настоящий взрыв.

Она должна была хотеть большего, не так ли?

У него не было ответа на этот вопрос, и он все больше расстраивался из-за того, что Фрэнки даже не пыталась задать этот вопрос, а это означало, что ему придется задать его, и, возможно, ее ответ ему не понравится.

С этими мыслями он заехал к себе в гараж после утреннего похода в спортзал. Ходил в спортзал, когда ему следовало ехать в аэропорт за Фрэнки.

Нет, когда он должен был находиться дома, уже приехав из аэропорта, и праздновать день рождения со своей женщиной в своей постели.

А вместо этого разговаривал с Сэлом по телефону.

Другими словами, до сих пор это был чертовски дерьмовый день рождения.

Он схватил телефон, ответив на звонок, забрал свою спортивную сумку и выбрался из машины.

– Сэл, – поприветствовал он после того, как поднес телефон к уху.

– Бенни, figlio.

Бен стиснул зубы, желая, чтобы Сэл прекратил это дерьмо с «figlio» – сынком.

– Слышал, Вайолет была прекрасной невестой, – продолжил он, Бенни вышел через боковую дверь гаража на свой задний двор.

– Да, – согласился Бен, не собираясь говорить ему, что, по его мнению, было круто, что они с Джиной отклонили приглашение Вайолет, понимая, что на этом маленьком курортном сборище Бьянки будет трудно избегать родственников.

Это было неплохо по отношению к Кэлу и Вай, не ставя их в неловкое положение, не говоря уже об уважении к его маме и папе, которым не нужно было это дерьмо в день, когда они были на седьмом небе от счастья.

– Надеюсь увидеть фотографии, – пробормотал Сэл.

Бен промолчал. Хотя у него на телефоне было около трех тысяч фотографий, все они были сделаны Фрэнки, ее телефон не помещался в ее крошечной сумочке, которую она взяла лишь для того, чтобы положить туда блеск для губ.

Даже если бы у него были фотографии, он бы их Сэлу не отправил.

Он вошел в заднюю дверь дома и сменил тему, спросив:

– Есть хоть одна причина, по которой ты звонишь?

– К сожалению, да, – ответил Сэл.

Сэл никогда не был силен в словах «к сожалению».

Бен бросил свою спортивную сумку на стол и подошел к холодильнику за водой, подсказывая:

– И это…?

– Навел справки, Бенни, копнул поглубже. Вот почему это заняло так много времени. Похоже, работа, о которой ты спрашивал, была выполнена умельцем из другого города. Никаких следов. У меня ничего нет.

Бен опустил голову, глядя на свои кроссовки.

Он не знал, как отнестись к этой новости.

С одной стороны, Фрэнки больше не упоминала об убийстве, и в ее компании казалось все улеглось.

С другой стороны, она сказала ему, что у нее была прямая стычка с тем мудаком, с которым она работала, что-то с этим парнем, что совсем не означало, что «все улеглось». Причем этот мудак сам спровоцировал стычку; Фрэнки не поддалась. Она просто выполняла свою работу, когда он неожиданно наехал на нее.

Однако, когда она рассказала ему об этом в воскресенье после свадьбы Вай и Кэла, почему-то говорила как-то осторожно.

Он не знал Фрэнки, чтобы она говорила так осторожно, скрытно. Следовательно, для нее не совсем «все улеглось». Даже когда она продинамила его вопросы, единственная причина, по которой у него не было ответов на то, почему она это сделала, заключалась в том, что она сама их не знала.

И из-за этого у него было нехорошее предчувствие по поводу скрытности и осторожности Фрэнки.

– Но ты же знаешь, что это был заказ, – заявил Бен.

– Было заказное убийство, – подтвердил Сэл.

– Ты просто не знаешь, почему оно было заказным, – продолжал Бенни.

– Нет, Бенни, не знаю почему, – снова подтвердил Сэл.

Нехорошо. Это было нехорошо.

– Ты хочешь, чтобы я продолжил копать? – спросил Сэл в тишине, и Бен поднял голову, но невидящим взглядом уставился на старый календарь у себя на стене.

– А что говорит твоя интуиция? – спросил Бенни.

– С Фрэнки? – переспросил Сэл, а затем ответил: – Я продолжу копать.

Именно это и подсказывало внутреннее чутье Бенни.

Вот черт.

– Это будет еще один маркер? – поинтересовался он.

– Работа не выполнена, Бенни, – ответил Сэл. – Так что нет.

Бен втянул воздух и двинулся к двери в холл, немного смягчившись по причинам, о которых он, черт возьми, понятия не имел.

– Я попрошу Фрэнки прислать тебе несколько свадебных фотографий.

– Джине бы это понравилось.

Да, что угодно.

– Мне пора, – сказал ему Бен.

– Addio, figlio.

– Пока.

Бен закончил разговор и побежал вверх по лестнице, размышляя, должен ли он сначала принять душ, а затем вывести Гаса на прогулку, или выпустить Гаса из заточения конуры, вывести его на прогулку, а затем принять душ с Гасом, грызущим коврик в ванной комнате.

Он смотрел себе под ноги и думал о щенке – щенке Фрэнки, которого она должна была сегодня выгуливать, войдя в свою спальню.

Это означало, что он резко остановился, вскинув голову, услышав, как Фрэнки сказала:

– С днем рождения, Бенни.

Он стоял неподвижно и смотрел на нее в своей постели, одетую в ночнушку темно-сливового цвета, середина которой была из прозрачного материала, немого ниже бедра, и на согнутой ноге он заметил тонкую кружевную полоску ее трусиков, он надеялся, что эта полоска, мать твою, превратится в стринги.

Ее волосы представляли большую массу локонов, ниспадающих на плечи и спускающихся по груди, именно так, как ему нравилось.

Ее макияж был густым, но стильным, как раз таким, как ему нравилось.

И даже на расстоянии нескольких футов он чувствовал легкий запах ее духов.

Все это, вся она, лежащая в его кровати, улыбающаяся ему своей улыбкой, точно так, как ему нравилось.

– Итак, – произнесла она и встала на колени, что заставило его член затвердеть так, он понял, этот раз побьет рекорд. Потому что он увидел только маленький треугольник сливового цвета, прикрывающий ее лоно, и полоски, проходящие по выпуклостям ее бедер сквозь прозрачную ткань, не говоря уже о хорошем виде ее слегка раздвинутых кремовых бедер. – Ты так надрал задницу моему дню рождения, что мне пришлось проявить творческий подход… – Она склонила голову набок, и ее волосы взметнулись в сторону, прежде чем продолжила: – Ну, немного ввела тебя в заблуждение.

Она потянулась за спину, а потом в ее руке оказалась большая пластиковая бутылка шоколадного соуса.

– Я прибыла подготовленной, – закончила она, размахивая бутылкой в воздухе рядом с головой.

Он внезапно почувствовал, что это будет лучший день рождения, который у него когда-либо был.

Чтобы не откладывать переход к этой части, он подошел к краю кровати, остановился, встав перед ней, бросил свой телефон и бутылку воды за Фрэнки на кровать.

Когда он сделал это, Фрэнки положила свободную руку ему на грудь и прошептала:

– Потный.

Бен взял бутылку у нее из рук и бросил ее так, что она приземлилась вместе с остальным дерьмом.

Она откинула голову назад, поймала его взгляд, и спросила:

– Не голоден?

– На сколько ты задержишься? – спросил он в ответ, и игривый огонек вспыхнул в ее глазах.

– До утра.

Разочаровывающий огонек.

У него, и мерцающий – у нее.

– Сколько ночных рубашек ты привезла? – не останавливался он.

– Пять.

Вот это было уже кое-что.

– Эта самая лучшая? – продолжил он.

– Не знаю, – ответила она. – Тебе придется их оценить.

Он готов был их оценить.

Но сначала ему нужно было бы получше познакомиться с этой ночнушкой.

Поэтому он наклонился к ней, приподняв прозрачный материал, найдя кончиками пальцев полоску ее трусиков, провел по ней пальцами по ее бедру к верхней части ягодицы и вниз, пока не наткнулся на полоску, исчезающую в заднице.

Стринги.

Господи.

Фрэнки.

Она скользнула руками по бокам его футболки, потом вверх по коже по бокам его ребер, ее голова откинулась назад, глаза смотрели на него, больше не игриво, а как ему чертовски намного больше нравилось.

Он просунул средний палец под полоску, провел подушечкой между половинками ее задницы, ее веки опустились, губы приоткрылись, а его член подпрыгнул.

– Мне нравится, детка, – пробормотал он.

– Там написано «С днем рождения»? – спросила она.

– Черт возьми, да.

– Ты собираешься открыть свой подарок?

Его палец наткнулся на влажность, показывая, что она готова, он прорычал:

– Черт возьми, да.

Ее руки скользнули назад, нырнув в его тренировочные штаны, обхватив его задницу, она наклонилась вперед, так что ее губы коснулись его губ.

– Тогда начинай, милый.

Определенно.

Этот день рождения должен был быть чертовски лучшим.

Он наклонился и провел кончиком пальца по ее влажности вверх, скользя им внутрь.

Ее пальцы сжались на его заднице, и она выдохнула:

– Бенни.

Он засунул палец поглубже и спросил:

– Что еще ты запланировала, Фрэнки?

– Хорошо, – прошептала она, и он вошел глубже, затем вытащил и вошел обратно, снова и снова, пока ее руки не перестали сжимать его задницу и не потянулись вверх по спине. – У меня есть шоколадный соус.

– Видел, милая.

– А у миссис Замбино есть ингредиенты для торта, который я собираюсь испечь позже.

Он продолжал трахать ее пальцем, глядя ей в глаза, чувствуя, как его член начинает болеть, наблюдая, как она возбуждается, сказал:

– Буду с нетерпением его ждать.

– У нее также есть все необходимое для ужина, который я собираюсь приготовить тебе позже. Вдвоем, только ты и я. Я позвонила Терезе, и они с Винни с радостью подождут, чтобы отпраздновать с тобой в выходные.

Только ты и я.

Да.

Она определенно надирала ему задницу с днем рождения.

– Звучит заманчиво, – пророкотал он, продолжая вводить в нее влажный палец.

– И, конечно, я купила тебе подарок, – хрипло продолжила она.

Он глубоко ввел палец, заставив ее ахнуть, и отметил:

– Казалось, мой подарок лежит прямо передо мной.

– Я купила тебе еще кое-что, – выдохнула она.

Ему не нужен был еще «кое-что», но ради нее он бы согласился.

– Что еще, Фрэнки?

Она скользнула рукой с его спины по животу вниз по его твердому члену, ее бедра двигались вместе с его пальцем, готовые двигаться дальше, и он знал это, когда она умоляла:

– Мне нужно, чтобы ты трахнул меня, Бенни.

– Что еще ты запланировала, детка?

– А чего ты хочешь, милый?

– Ты сядешь мне на лицо, пока будешь мне отсасывать.

Ее бедра дернулись, а губы прошептали:

– Да.

– Ты будешь скакать на мне голышом, играя со своими сиськами и клитором?

Ее рука на его члене начала потирать, когда она с придыханием повторила:

– Да, Бенни.

Он вытащил палец, сильно потер им ее клитор и увидел, как ее глаза закатились, а из горла вырвался стон.

– Ты позволишь мне делать с тобой все, что я захочу?

– Да, Бен.

– Тогда поворачивайся на колени, лицом к матрасу, задницей вверх, и дай мне свою киску, – приказал он.

Она мгновенно сделала, как он ей велел, встав на колени с опущенной головой, задницей кверху, от этого вида, ее безупречной кожи ее задницы в этих стрингах чуть не заставил его кончить в штаны.

Он этого не сделал.

Он спустил стринги с ее бедер, вытащил член, расположился и вошел.

Ее голова откинулась назад, темные, блестящие волосы разлетелись во все стороны. Он протянул руку, накрутил ее волосы на руку и сильно потянул.

– Да, – сказала она со сдавленным криком.

– Чего ты хочешь? – спросил он, входя глубоко и жестко.

– Трахни меня, Бенни.

– Жестко?

– Да.

Он входил глубоко, врезаясь.

– Моя детка хочет, чтобы было жестко?

– Пожалуйста, – взмолилась она.

Он потянул ее за волосы.

Ее киска конвульсивно сжалась вокруг его члена, а бедра начали двигаться ему в такт, она насаживалась, когда ее сладкая, тугая киска скользила на его члене.

Чертовый экстаз.

Он отбросил ее волосы, но еще больше наклонился над ней, обхватив за плечо, и даже когда она отпрянула, он придвинул ее к себе, другой рукой, шлепнув по бедру, заставив ее подпрыгнуть.

– Быстрее, детка, – приказал он хриплым голосом, его член был готов взорваться.

Он жестко трахал, пока она, ускоряясь, трахала себя.

– Быстрее, – повторил он, еще раз шлепнув ее по бедру. Ее голова откинулась назад, тело выгнулось, он услышал, как она вскрикнула, почувствовав, как кончила, сжав его член.

Он подвинул ее по кровати, встав коленями на матрас, продолжал насаживать ее киску, и вскоре после этого, сжимая руками ее бедра, его голова откинулась назад с хрипом, он глубоко вошел и выстрелил еще глубже.

Едва он кончил, как вышел, перевернул ее на спину и упал вперед между ее ног, перенося часть своего веса на нее, часть на предплечье.

Все еще тяжело дыша, чувствуя, как ее грудь поднимается и опускается в такт ее собственному дыханию, он поднял руку и провел большим пальцем по ее нижней губе, прежде чем поднять на нее глаза и прошептать:

– Придется мне напрячься.

– Ч-что? – прошептала она.

– Придется напрячься на твой день рождения в следующем году. Потратил недели на планирование, беготню, всякую хрень, а ты за двадцать минут надрала мне задницу.

Ее глаза потеплели. Она крепко прижала свои бедра к его бокам и обвила его руками, все в ней говорило – это она хотела ему дать, и все это Бенни нравилось.

– Люблю тебя, Бен, – прошептала она.

Это ему нравилось еще больше.

Он наклонился, прикоснулся губами к ее губам, приподнялся и прошептал в ответ:

– Я тоже люблю тебя, cara.

– С днем рождения, – мягко произнесла она тоном, который подразумевал именно это.

– Спасибо тебе, детка, – тихо ответил он тем же тоном.

Затем поцеловал ее.

Потом они оба оделись, выпустили Гаса из собачьей конуры и повели своего щенка на прогулку.

* * *

Бен зашел на кухню и увидел Фрэнки в его футболке за стойкой, миска перед ней была окружена продуктами – «праздничный торт».

Гас сидел у своей миски с едой, уткнувшись в нее мордой. Несмотря на то, что он был сосредоточен на еде, он видно почувствовал присутствие Бенни, завиляв хвостом, хотя его морда даже не оторвалась от миски.

Они выгуляли Гаса, вернулись, он насытился Фрэнки на диване, потом трахнул ее там же на диване. Приняли душ, потом он накинул одежду и отправился к миссис Замбино за продуктами Фрэнки, пока она кормила Гаса. Он отправился за купленными Фрэнки продуктами, потому что не хотел, чтобы она выходила из дома. Он не хотел, чтобы она одевалась во что-то, кроме одной из своих ночнушек или его футболки, это был его день рождения, поэтому Фрэнки дарила ему то, что он хотел.

Двигаясь к ней, Бенни решил, что хочет чего-то большего, поэтому он скользнул рукой с ее бедра вниз и внутрь. Под его футболку, кожа к коже, скользнул вверх по ее животу, ребрам и обхватил ее грудь.

Она откинула голову и прижала к его подбородку, говоря:

– Хотя вызов брошен, думаю, что справлюсь, но не уверена, каким будет вкус твоего торта, если я буду его готовить, пока ты будешь меня ласкать.

– Отлично, у нас есть шоколадный соус, – сказал он и услышал ее тихий смех.

Ему нравился ее смех. Ему нравилась она в его футболке у него на кухне, когда она готовила для него праздничный торт. Ему нравилось, когда она у него на кухне делала что угодно.

Он просто любил Франческу Кончетти.

Она повернула голову, запрокинув ее назад, встретившись с ним взглядом, но ее глаза не смеялись.

А были полны переживаний.

Какого хрена?

– Знаю, ты расстроился, когда я сказала, что не смогу приехать. Но ты сделал на мой день рождения такой сюрприз. Я тоже хотела подарить тебе что-то особенное. Было отстойно расстраивать тебя, но…

Полный п*здец. Она беспокоится, что расстроила его.

Он заставил ее замолчать, опустив голову и коснувшись губами ее губ, прежде чем отстранился и прошептал, сжимая ее грудь:

– Детка, я хоть слово сказал?

Она сжала губы и покачала головой.

– Люблю своих родных, люблю проводить с ними время, но ты в этой ночнушке, мокрая, ждущая меня в моей постели – это был лучший сюрприз, который ты могла мне преподнести.

– Хорошо, – тихо ответила она, затем продолжила: – Я хотела остаться на выходные, но завтра у меня встреча за ланчем, которую я не смогу пропустить. Хотя, смогу подъехать после работы, чтобы оказаться на семейном празднике в субботу вечером.

Он ухмыльнулся ей.

– Согласен.

Она улыбнулась в ответ и повернулась к своей миске. Бен убрал руку с ее груди, взялся за другую и обхватил обеими руками ее живот под своей футболкой.

– Как ты добралась ко мне из аэропорта? – спросил он.

– Миссис Замбино забрала меня, – ответила она. – Но я договорилась о такси аэропорта на утро, так что тебе не придется вставать безбожно рано, чтобы отвезти меня.

– Отмени вызов.

Она повернула шею, взглянув на него.

– Бен, я должна выйти от тебя в 4:30.

– Отмени, Фрэнки.

Она на мгновение задержала на нем взгляд, поняла, что нет смысла продолжать дискуссию, кивнула и снова посмотрела на миску.

– Завтра, наверное, стоит притащить свою задницу к миссис Замбино, глянуть, может ей нужно что-то починить. Расплата, что она забрала тебя из аэропорта.

– Это было бы круто, – сказала она, отмеряя муку.

– Хотя, скорее всего, она без колебаний притаскивает сюда свою задницу и просит починить ей очередное дерьмо, если нужно.

Она снова повернула шею и посмотрела на него.

– Она так делает?

– Ага.

– И ты чинишь?

Его брови сошлись, потому что он посчитал это идиотским вопросом.

– Конечно.

Ее лицо смягчилось, и она прошептала:

– Истинный Бенни.

– Это просто быть хорошим соседом, – отметил он.

– Это просто быть хорошим человеком, – пояснила она, ее слова и выражение глаз, в которых играло отчасти изумление, будто она не могла до конца поверить, что он настоящий, отчасти гордость и большая любовь, заставили его руки непроизвольно сжать ее.

– Нравится, когда ты так на меня смотришь, – пробормотал он.

– Привыкай к этому, – ответила она.

Черт.

Фрэнки.

– Люблю тебя, детка, – прошептал он.

– Тоже люблю тебя, Бенни, – тихо ответила она.

Он хотел, чтобы этот момент длился вечно. Хотел, чтобы она поскорее покончила с тортом и надела еще одну ночнушку. Но она еще не закончила с тортом, она хотела устроить ему настоящий день рождения, старалась изо всех сил, все спланировала, так что ему ничего не оставалось делать, как позволить ей осуществить свои планы.

Поэтому он отвлек свои мысли от этого момента, спросив:

– Какой торт ты собираешься мне испечь?

– Шоколадный с мараскиновой вишней, – ответила она, и его подбородок дернулся.

Его любимый, бесспорно.

Только его мать готовила ему такой торт.

– Мама дала тебе свой рецепт?

– Ага.

Это было не сюрпризом, а полным шоком. Тереза Бьянки была похожа на своего мужа (и на некоторых других из предков), когда дело касалось кулинарии. Ее секретные семейные рецепты принадлежали исключительно только ей. Она готовила «эти секретики» для ресторана, но ни с кем не делилась рецептами, даже с членами семьи.

Поэтому он пробормотал:

– Черт возьми.

– Знаю, – она повернулась обратно к стойке. – Она сдалась без просьб, без подкупа, без «будешь должна», чем меня напугала.

Бенни понравилось, как это было сказано.

Много лет назад Конни просила этот рецепт, мать отказала ей. Конни была так разочарована, что не могла подарить своему брату, то есть ему на день рождения то, что ему нравилось больше всего, Конни хотела сделать сама этот торт, чтобы он получил этот подарок от нее лично, а не от мамы. Но Конни относилась к тем женщинам, которые не станут настаивать. Она скрыла свое разочарование, больше никогда не просила.

Фрэнки попросила, мама тут же ей дала.

– Она любит тебя, – тихо заметил Бен.

Он наблюдал за ее профилем, она улыбалась.

– Да.

– Она любит тебя из-за меня.

Ее улыбка осталась на месте, но лицо снова стало мягким.

– Ага.

Он наклонил голову, подбородком убрал копну волос с ее шеи и поцеловал ее.

Приблизив губы к ее уху, сказал:

– Ты готовишь шоколадный торт с мараскиной вишней, я хочу, чтобы он был вкусным, поэтому поиграю с тобой после того, как он будет готов.

Она повернула голову и поймала его взгляд, сказав:

– Договорились.

Он наклонился, прикоснулся губами к ее губам и почувствовал, как отпустил ее.

– Я убрал продукты? – спросил он, осматривая пол в поисках Гаса, но не найдя его двинулся к двери, чтобы выглянуть в коридор. Он оказался именно там, волоча за шнурок один из кроссовок Бена по коридору.

– Да, ты просто расслабляйся. Сегодня я сделаю всю работу.

Это было не совсем правдой, но она всего лишь позволяла ему делать ту работу, которая ему нравилась.

Он прошел по коридору и спас свой кроссовок от зубов Гаса, бросив его на обеденный стол, который, опять же, был завален разным дерьмом, но куча еще больше возросла, поскольку он сваливал туда все, что должно было находиться подальше от Гаса, и все, что должно было находиться подальше от Гаса, было фактически всем.

Он нес пса подмышкой на кухню, держал его, пока подогревал кофе для Фрэнки, подогрел свою кружку, затем сел с щенком за кухонный стол.

Гасу не нужна была обувь, если у Гаса маячила перед мордой грудь, шея, подбородок и руки Бена, поэтому Бенни откинулся на спинку стула, положил его себе на грудь.

– В эти выходные я займусь столовой.

Это объявление было сделано Фрэнки, и взгляд Бена переместился с собаки у него на груди на его женщину.

– О чем ты?

– Нет, твоим кабинетом. Я думаю, мне следует начать с него, потому что половина дерьма в столовой все равно окажется там, – продолжила она.

– Э-э… ты не могла бы пояснить? – повторил Бенни.

Она посмотрела на него через плечо, помешивая тесто в миске.

– Нам придется купить какие-нибудь подвесные полки или шкафчики, может небольшие картотечные шкафчики или несколько полок для размещения того количества папок. Выбирай сам, но это должно где-то стоять или лежать, а не разными кучками по всей поверхности и полу.

– О чем ты говоришь, Фрэнки?

Она повернулась к подготовленной форме и начала выливать тесто.

– У тебя большой дом, а ты пользуешься только четырьмя комнатами, потому что остальные забиты хламом. И половина дерьма, которое я там видела – это просто мусор. Итак, я начну с кабинета, затем со столовой, затем в кабинет перенесем то, что оставим, когда разгребем столовую. – Она перестала наливать и махнула рукой, указывая на кухню. Она снова начала наливать и продолжала говорить. – Когда ты был на работе в прошлый раз, а я была здесь дома, рискнула забраться в твой подвал. Бросила один взгляд и убежала, прежде чем на меня кто-нибудь напал. Об этом тоже нужно позаботиться. Там, внизу, могут быть бомжи.

Бен ухмыльнулся и поймал Гаса, пытающегося спрыгнуть с его груди на пол, затем наклонился и поставил его на пол, сказав:

– Там нет никаких бомжей.

Она поставила миску на стойку и спросила:

– Когда в последний раз ты туда заходил? В 1977?

Он не собирался говорить ей, но такое вполне могло быть. Он взглянул на подвал, когда осматривал весь дом, помещение было забито до отказа, но он не мог сказать, что спускался туда с тех пор, даже чтобы проверить, убрали ли оттуда все то дерьмо перед тем, как он въехал. В основном потому, что его совершенно не интересовал подвал, поэтому он не задавался этим вопросом.