Обещание (ЛП)

Текст добавлен: 26 июня 2025, 05:20

Текст книги "Обещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

Жанр:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

Врач дал мне рекомендации по этому поводу, но с предупреждением, что я не только перенесла огнестрельное ранение, что было по-своему достаточно экстремально, но и при экстремальных обстоятельствах. Так что мне требовалось время не только для исцеления тела, но и привести свою голову в порядок.

Таким образом, мой пыл поубавился, потому что я знала, что мне придется иметь дело не только с новым работодателем, но и с Бьянки.

В данный момент было сейчас. Мне становилось лучше, боль отступала, и с Бьянки все было хорошо, в первую очередь с самым важным из них, который стоял в моем личном пространстве, обхватив руками мою шею.

Было так хорошо, чувствовала потрясающе, я готова была сходить с ума каждую минуту, чтобы он меня так обнимал.

Но когда что-то крупное посягало на это потрясающее, я не могла смириться.

– Мне не нравится, – прошептала я после того, как эти мысли промелькнули у меня в голове.

– Что? – спросил Бен.

– Иногда я не могу справиться, – призналась я. – Я заботилась о себе долгое время, действительно долгое время, дольше, чем потеряла Винни, и у меня неплохо это получалось. Но это не значит, что иногда я не могу справиться.

– Фрэнки, милая, бывают моменты, когда никто не может справиться.

Его ответ сбивал с толку, потому что Бенни не был «никто», судя по моему опыту за последнее время (не говоря уже о более раннем опыте), я не знала таких моментов, когда он не мог справиться.

Поэтому спросила:

– У тебя разве были такие моменты, когда ты не мог справиться?

Он молчал, я заметила, как напряглась его челюсть.

Наблюдая за его выражением лица, поняла, что это могло означать, он всегда мог справиться, поэтому прошептала:

– Вот видишь.

– Ладно, как насчет, – начал он. – Когда мой брат портил свою жизнь и причинял боль людям, которых я люблю больше всего на свете, я не мог справиться, о чем свидетельствует тот факт, что обвинил в этом дерьме хорошую женщину и все выглядело очень уродливо в течение семи лет.

О, точно. Было время, когда Бенни не мог справиться.

– Круто, спасибо, – пробормотала я, и он ухмыльнулся.

– Ага. Так что бывают моменты, когда никто не может справиться.

Я снова кивнула, чувствуя себя немного лучше.

Бенни снова заговорил, и я почувствовала себя не так уж и плохо.

– Ты откажешься от аренды своей квартиры?

Я снова кивнула.

– У тебя будет жилье в Инди? – продолжил он.

– Компания выделила мне представительские апартаменты на октябрь, они входят в их предложение. Но да, я согласилась и разведала квартиру, она будет свободна с первого ноября. Грузчики готовы приехать, забрать мои вещи и перевезти их в первые выходные ноября.

– Хорошо, – пробормотал он, его пальцы слегка впились в мою шею.

Ему это не понравилось.

Мне тоже.

Я знала еще тогда, что не выйдет у нас «минута за минутой».

– Бен, – позвала я, его имя прозвучало неуверенно.

Его лицо стало чуть ближе, единственное, что я видела перед собой.

– Ты должна поехать, детка. Ты хотела эту работу. У тебя есть контракт по аренде. Ты взяла на себя обязательства. Ты должна поехать.

Я сжала губы, чувствуя, как защипало глаза и сжалось сердце, он был прав, и я не понимала, как это отразиться на нас.

Мы подходили друг другу. Это как ты примеряешь что-то подходящее и чувствуешь себя при этом великолепно, и покупаешь. А теперь получается, что кладешь обратно на стойку и уходишь?

– Но Индианаполис – это не луна, – продолжил Бенни. – Всего в четырех часах езды отсюда. У нас есть телефоны. Есть машины. У нас есть кое-что, над чем нам стоит работать, преодолевать разные трудности, находить выходы. Если ты чувствуешь, что готова выйти на работу, то сообщи им дату твоего выхода. Я возьму отгул, поеду за тобой, ты на своей машине, а в моем внедорожнике будут твои пятнадцать чемоданов.

Это заставило меня улыбнуться, но моя улыбка была неуверенной.

Бенни продолжал:

– Я останусь с тобой на пару дней, удостоверюсь, что ты устроилась, дождусь твоей мебели, помогу обустроиться.

Я облизнула губы и кивнула, чувствуя, как груз с души уходит, сменяясь легкостью, потому что у Бенни все получалось.

Он продолжал.

– У тебя новая работа, ко многому нужно привыкнуть, но кое-что еще ты должна сделать в промежутке между тем как я отвезу тебя туда, и приездами ко мне.

– Хорошо, – тихо произнесла я.

– Когда ты собираешься начать? – спросил он.

– Я, ну, предпочла бы чувствовать себя ближе к ста процентам в физическом плане, и мне нужно упаковать вещи, чтобы подготовиться к переезду. Значит, не на следующей неделе. А, э-э, через неделю в понедельник.

– Хорошо, – сказал Бен деловым тоном. – Я разберусь с папой и Мэнни по поводу пиццерии.

Я уставилась на него на мгновение, прежде чем прошептать:

– Послушать тебя, так все легко и просто.

– Это важно для меня, поэтому я полон решимости не усложнять ситуацию, где это возможно.

При этих словах я подалась вперед и мой лоб ударился о его грудь.

Когда я это сделала, его руки задвигались. Одна обернулась вокруг моей шеи сзади, другая скользнула вверх по моим волосам, обхватив затылок.

И, уткнувшись мне в макушку, он пробормотал:

– Видишь, мы вернулись минута за минутой. Все просто.

Просто и легко.

Точно.

Боже, Бенни.

– Мы начали неплохо, у меня новая работа в Инди, от которой я не могу отказаться, потому что связана там арендой квартиры, удерживающейся за мной по крайней мере на год, а у тебя есть эта пиццерия. – Я вытянула руку, указывая на кухню, хотя и не убрала свой лоб с его груди. – Что означает, что ты никогда не сможешь переехать.

– Не в следующую минуту, Фрэнки, – напомнил он мне.

Я дернула головой назад, он был вынужден поднять голову, а руки задвигались, остановившись под моим подбородком.

– Нам стоит об этом подумать, Бенни, – заявила я, повысив голос.

– Зачем?

– Зачем?! – Повторила я, не позволив ему ответить. – Потому что в этой ситуации на горизонте может замаячить удар, и мы должны все спланировать.

– Зачем? – снова спросил он, и я почувствовала, как прищурила глаза.

– Потому что, несмотря на то, что мы знали, что такое произойдет, это произошло, и теперь мы должны иметь дело с этой ситуацией и должны спланировать, как мы будем справляться.

– Ах, вот в чем вся трагедия, – пробормотал он, шевеля губами, как будто боролся с усмешкой.

Не стоило ему так говорить.

Он еще и ухмыляется?

Уф… нет.

Мое раздражение от этого только усилилось. Я сорвалась с места и крикнула:

– Бенни!

Выражение его лица изменилось, выражение глаз изменилось, как и осанка, все изменилось, я сделала вдох, задержала, когда он заявил:

– Честное слово, Фрэнки, ты думаешь, я бы ждал столько времени со старших классов, получив шанс сделать тебя своей, а затем позволил бы четырехчасовой поездке и долбаной годовой аренде заставить меня сдаться?

Мое дыхание вырвалось со свистом, но на этот раз Бенни не дал мне ответить.

– Нет. Выкладываю все начистоту, Фрэнки, в конце концов, Конни практически жила со мной. Вот как я жестко разбил ей сердце. Она думала, что была уже… Но я пришел в себя, она думала, что я вернусь домой, в дом, который она убрала, ужин, который приготовила в духовке, она ломала себе спину, чтобы облегчить мне полностью жизнь, когда это моя работа.

От его монолога я с шипением втянула воздух.

Но он не остановился.

– Было время, когда я не думал о подобном дерьме. Тогда я решил, что по какой-то причине она не сделала меня счастливым. Просто. Она просто не сделала меня счастливым, поэтому я покончил с нашими отношениями. Но время, когда я не думал об этом дерьме, утекло в лесную даль три недели назад, Фрэнки. И я подумал, и ты оказалась в моем доме, в моей постели, и я чинил твою Z. Я хочу быть уверенным, что у тебя есть Wi-Fi, чтобы ты могла делать что-то на своем компьютере. Я слушаю тебя, когда ты возвращаешься с прогулки со старой леди Замбино. Рассказываешь с блеском в глазах, говоришь, что надоело ее нытье, но тебе нравится каждая минута, пока она гуляет с тобой и доставляет тебе удовольствие. Итак, все сводится к следующему: я не хочу, чтобы все в моей жизни было легко, Фрэнки. У меня появился шанс. Я хочу работать над своим будущем, чтобы получить сладкое, попутно наслаждаясь перчинкой, потому что сладкое, бл*дь, намного слаще, когда ты его заслужил.

– Бен, – прошептала я, но больше не произнесла ни слова, потому что он не закончил.

– Детка, ты не можешь все спланировать в жизни. Ты можешь все предусмотреть, планируя, но жизнь найдет способ перепутать все твои планы, врезать под дых, заставить карабкаться вверх. Благодаря этому у тебя либо хватит смелости и сил не отступить, понимая, что это важно, и держаться за все, что у тебя есть, либо не хватит, и ты сдашься, потому что оказался слабаком. Точно знаю две вещи: я, бл*дь, не слабак, и ты тоже.

Он замолчал, а я ничего не сказала, потому что понятия не имела, что сказать.

Поэтому он продолжил:

– Если посмотреть, у нас было всего одно свидание, мы еще не трахались, и мы живем вместе девять дней. Это время пошло тебе на пользу?

– Да, – прошептала я.

– Да, для меня это тоже было отличное время. Достаточно хорошее, я знаю, что это важно для нас, я это понял, так что собираюсь держаться за все, что у меня есть, и, как и предлагал раньше, иди со мной, Фрэнки.

– Хорошо, – тихо ответила я.

– Так что да, будет отстойно, – заявил он. – Я бы предпочел жить, зная, что ты приведешь своих подружек в мой ресторан, выпить кьянти и съесть мою пиццу. Я бы предпочел, чтобы в ближайшем будущем ты получше узнала Селу, потому что мой брат, может и не торопится, но наденет ей кольцо на палец. Ты уже семья, а это значит, что находишься в таком положении, когда вы двое можете стать не кровными, но сестрами, тебе явно не хватает нормальной сестры, так что, черт побери, не помешала бы одна хорошая. Я хочу ложиться в постель рядом с тобой ночью и знать, что утром я проснусь рядом с тобой. Но в данный момент я не могу получить то, что хочу. Я ждал много лет. Я не собираюсь делать чертовых сальто, зная, что мне придется еще подождать, я справлюсь. Я просто должен знать, ты со мной?

Я знала, как ответить.

– Да, с тобой, Бенни.

Он уставился на меня.

Потом сказал:

– Черт, надо помешать соус.

По какой-то причине мне захотелось хихикнуть, но я сдержалась и просто кивнула.

Он наклонился и быстро, слегка раздраженно, но все же сладко поцеловал меня в лоб, убрал от меня руки и подошел к кастрюлям на плите, которые более точно можно было назвать чанами.

Он помешивал соус.

Я приблизилась, остановившись недалеко от плиты, опершись бедром о стойку из нержавеющей стали.

– Знаешь, я – заноза в заднице, – сообщила я ему, и его взгляд сразу же упал на меня.

– Это была именно та часть, с тобой нелегко.

Господи.

Боже мой.

Бенни.

Я сделала вдох и выпустила воздух, а вместе с ним выпустила и кучу всякой дряни. Той, что я не очень хорошо умела делать сама. Всякой дряни, с которой я жила, потому что у меня никогда не было никого, кто помог бы мне разобраться с этим дерьмом, а это означало, что я закопала кучу этой дряни куда-то глубоко в себя, и жила с ней чертовски долго, загрязняя свой ум и тело. И вот, Бенни оказался удивительно искусен, направляя меня к чистоте.

Выпустив эту кучу, я выпустила все и через минуту подошла к Бенни.

Находясь рядом, пробормотала:

– Соус так вкусно пахнет.

– Потому что он не хорош, а чертовски потрясающий.

При этих словах я не смогла сдержать смешка. И выпустила на волю свой смех, отчего высвободилось еще больше дряни, заставив меня почувствовать это.

Теперь я была не просто чистой.

Еще была и та сладость, которую мне подарил Бенни.

Я почувствовала эту сладость еще сильнее, все еще хихикая, когда его рука протянулась и обвилась вокруг моей талии. Он притянул меня к себе, моя грудь оказалась прижатой к его боку груди, я наблюдала с близкого расстояния, как он помешивает соус, а сладкий, пряный аромат окутывал меня.

Я обняла его и прижалась щекой к его груди.

– Теперь ты в порядке? – тихо спросил он, продолжая помешивать соус.

– Да, – ответила я так же тихо.

– У нас есть план на следующий базиллион минут? – продолжил он, и я улыбнулась, уткнувшись ему в грудь.

– Угу.

Он продолжал все еще помешивать, когда я почувствовала, как его губы коснулись моих волос, и он продолжал помешивать и обнимать меня, отстранившись.

Я стояла в изгибе руки Бенни Бьянки, наблюдая, как другой рукой, держа деревянную ложку с длинной ручкой, он помешивает богатый, густой красный соус, с крошечными кусочками кремового цвета измельченного чеснока и темно-зелеными кусочками секретной смеси свежих трав, вращающихся по кругу, наполняя воздух чистым ароматом – благостью.

Еще одно обещание.

И вдыхая этот потрясающий аромат, меня вдруг осенило, что я обнаружила себя – меня, Франческу Кончетти, прожившую тридцать четыре года с небольшим количеством замечательных, мимолетных моментов счастья и никогда особо не ожидающей радости от жизни, стоящую на кухне пиццерии в объятиях красивого, хорошего, порядочного мужчины, живущего жизнью, полной надежд.

Обещание Бенни.

Поэтому я прижалась ближе, обняла его крепче и сделала глубокий вдох, позволяя благости, витающей в воздухе, проникнуть прямо туда, чтобы она могла осесть сладостью.

И когда я это сделала, Бен прижал меня еще крепче к себе, помешивая соус.

* * *

Мне следовало держаться за него крепче.

Я должна была позволить этой сладости войти очень глубоко. Очень и очень глубоко

Но я не позволила.

10
Вернись ко мне

Я почувствовала, как руки крепче обхватили меня, и дымка сна слегка рассеялась.

Когда это произошло, ощутила, как мое тело плотно прижималось к твердому телу Бенни, в теплоте нашего кокона из одеял и чувством безопасности, созданную нами.

Я откинула голову назад, открыв глаза, и увидела Бенни.

В полусне мой живот все равно ухнул вниз.

Как всегда.

– Привет, – прошептал он, его утренний голос был прекрасной смесью глубокого, легкого и грубоватого.

– Привет, – ответила я.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Хорошо, – ответила я.

Он поднял голову и уткнулся лицом мне в шею, спросив:

– Нет, детка, как ты себя чувствуешь?

Сначала, все еще в дымке сна, я не поняла.

Затем руки Бенни задвигались по материалу моей ночной рубашки на спине, это поразило меня. Его движения не были похожи на ленивую ласку по утрам.

Это было что-то совершенно другое.

И если бы я не среагировала на его движения, то уж точно среагировала бы на его язык, скользящий по всей длине моей шеи к задней части уха, вызывающий дрожь, пробежавшую по коже.

И если бы и его язык не помог, Бен просунул колено между моими ногами, заставив закинуть ногу ему на бедро, на это точно нельзя не среагировать.

Внезапно ощутимая эрекция прижалась к моему животу, заставив желудок сжаться, и меня охватила паника, потому что сейчас я точно знала о его намерениях. Поняла, что он устал ждать. Поняла, что время пришло.

Но у меня был всего один любовник и давно. Я хотела, чтобы у Бена было то, что он хотел, так, как он хотел, но больше всего хотела, чтобы ему понравилось то, что он получит.

Не говоря уже о том, что все зависело от этого.

Всё.

Так же внезапно, как паника сжала мой живот, когда его рука скользнула по моей заднице, в то же время его зубы прикусили кожу позади моего уха, отчего я задрожала в его объятиях.

– Фрэнки? – позвал он на ухо.

Я повернула голову и вдохнула его запах, прежде чем прикоснуться губами к его шее и прошептать:

– Я чувствую себя хорошо, малыш.

Бен провел носом по моему подбородку, опустив руку под мою ночную рубашку, я почувствовала тепло его руки, кожа к коже, на спине.

Его глаза встретились с моими.

– У меня появилась идея, как я могу сделать следующие несколько минут чертовски классными, милая.

Я надеялась, что «классное» займет больше времени, чем несколько минут, хотя этого не сказала вслух.

А сказала:

– Посмотрим, что они нам принесут.

И увидела, как его глаза улыбнулись.

А мои закрылись, потому что его голова наклонилась, и он поцеловал меня.

Поцелуй был таким же, как оказаться спиной к стене в моей квартире, сплошь руки, рты, язык и потребность, за исключением того, что я лежала на кровати Бенни, крепко прижимаясь к нему, что было намного лучше.

Но когда он оторвался от моих губ и прижался бедрами к моим. Я почувствовала кое-что более лучшее, и захотела получить еще больше.

Поэтому скользнула руками под его футболку, вверх, впитывая его тепло и силу кожей пальцев.

Приятно, достаточно хорошо, прижав бедра к его, ему это понравилось. Ему очень понравилось. Я поняла это, когда он зарычал мне в рот, прижался своими бедрами к моим и перевернул меня так, что я оказалась на спине, а он на мне.

Еще лучше.

– Пожалуйста, черт возьми, скажи мне, что ты можешь, – пророкотал он в мои губы.

– О да, – выдохнула я ему в лицо.

Именно это ему и было нужно. Его губы накрыли мои, этот поцелуй не был повторением у стены. Этот поцелуй был глубже, горячее, обжигающе.

Боже, Бенни умел целоваться.

Он доказывал в этот момент, что может делать и другие вещи, его рука скользила вверх по моему боку, он стал ласкать мою грудь.

Клитор запульсировал, спина выгнулась, я прервала поцелуй, прошептав:

– Бенни.

Он не ответил, просунул пальцы в чашечку ночной рубашки и потянул ее вниз, затем провел ладонью по моей обнаженной груди, разница была незначительной, но этот нюанс был поразительным.

– Бенни. – На этот раз мой шепот стал резче.

Желудок сжался, Бен частично соскользнул с меня, я открыла глаза, увидев, как его голова наклонилась, пальцы сомкнулись вокруг моего соска, перекатывая, затем потянули.

Мяуканье скользнуло вверх по моему горлу, когда я почувствовала, как между моих ног собирается влага, его взгляд вернулся к моему лицу.

От его взгляда, от его глаз, наполненных жаждой, я затаила дыхание.

Он снова перекатился, потянув за сосок, и мое дыхание мягко вырвалось.

Он сделал это снова, мои глаза закрылись, а бедра приподнялись.

Он сделал это снова, и я начала задыхаться.

– Господи, детка, я заставлю тебя кончить, просто лаская твою грудь? – пробормотал он, его голос был слегка недоверчивым, слегка благоговейным и полностью возбужденным.

Я попыталась открыть глаза, но не преуспела в этом.

К счастью, мне удалось вытащить руки из-под его майки, затем скользнуть ими вверх по его спине в волосы. Я надавила ему на затылок и поняла, что ему не нужны слова.

Его губы коснулись моих, он сказал:

– Хорошо, Фрэнки, все, что хочешь.

О, мне это было действительно нужно, и Бенни сдержал свое слово, потому что он немедленно провел губами по моей шее, груди, сомкнулись на моем соске и втянул его.

Глубоко.

Стон вырвался у меня из горла, пальцы сжались на его затылке, и он вобрал сосок еще глубже. Затем языком провел по нему пару раз, пробормотав:

– Черт возьми, да, – затем опустил другой край моей ночной рубашки, Бенни переместился к другой груди.

Я выгибалась навстречу ему, обвивая ногой его бедро, вцепившись пальцами в его густые волосы, мышцы моего живота напряглись от предвкушающего ликования, как только его рука скользнула по груди к месту назначения, куда я и хотела, чтобы он поскорее добрался, но мы оба застыли, услышав крик Терезы снизу:

– Бенни! Фрэнки! Вы здесь?

Я замерла всем телом, то есть все мои мышцы пришли в ступор, но Бен зашевелился. Подняв голову и изогнув шею, он устремил взгляд на дверь. Я не видела его лицо в анфас, но то, что успела заметить напоминало выражение безумного сексуального желания, пытающего побороть жар ярости.

– Бен! Франческа! Вы здесь? – крикнула Тереза уже гораздо ближе. Должно быть она поднималась по лестнице.

Бен перекатился на кровати.

Опуская на место чашечки моей ночной рубашки, бормоча:

– Ма, ты должно быть, бл*дь, издеваешься надо мной! – он посмотрел на меня и отрезал: – Не двигайся. – После этого скатился с кровати, поднялся на ноги и вышел за дверь, захлопнув ее за собой.

Я лежала на кровати, все еще оцепенев, уставившись на закрытую дверь.

И услышала, как Бен раздраженно произнес:

– Господи, ма, ты это серьезно? – и его слова пронзили меня насквозь. Порочно. Омерзительно. Разрушительно.

Паника. Отчаяние.

Чистый ужас.

Это было иррационально. Я понимала. Но даже понимая, я была бессильна победить этот ужас и панику.

Я машинально скатилась с кровати, подбежала к шкафу, вытащила один из четырех чемоданов Бенни.

Затем побежала в ванную комнату. Услышав тихие голоса на лестнице, не прислушиваясь, я открыла чемодан на полу и сгребла все свое барахло, попавшееся на глаза. Бросила его в чемодан, даже не посмотрев, куда оно приземлилось.

Открыла ящик, который выделил мне Бенни, и опустошила и его.

Затем бросилась в душ, распахнув дверь, вошла внутрь. Случайно схватила шампунь Бена и мгновенно поставила его обратно на встроенную полку, будто прикосновение к нему обжигало.

Схватила свой шампунь, кондиционер, затем повернулась и замерла, ванная комната, которой я пользовалась больше недели, наконец с пугающей ясностью предстала передо мной совсем в другом виде.

Его дом не был новым. Достаточно давним, но эта ванная была новой.

Я также знала, что Бен не относился к тем людям, готовым нанять строителей, чтобы вложиться в эту ванную комнату.

Он нанял.

И нанял, думая о самых разных вещах.

Большая душевая кабина, достаточно большая для двоих, вся стеклянная, кроме облицованных плиткой стен белого матового цвета, очень привлекательная, но не соответствующая его личному вкусу. Такую плитку хотели бы иметь многие.

Перепродажа.

Перепродажа в рамках подготовки к обмену, расширению, строительству дома для его растущей семьи.

Мое дыхание стало прерывистым.

Отдельная ванна, большая, глубокая, овальная, с экстравагантным краном и насадкой для ручного душа, расположенного сверху.

Именно в такую ванную, женщина, любящая принимать ванны, могла бы наполнить пеной с пузырьками и погрузиться в нее, отдыхая от дневных забот.

Бен не принимал ванну. Никогда. Я не могла сказать, что точно знала этот факт, но могла сказать, что это факт.

Двойная раковина. Две аптечки. Место между раковинами, чтобы не было тесно двоим. Глубокие, хорошо сделанные шкафы внизу. Достаточно места для косметики, туалетных принадлежностей, средств первой необходимости, ибупрофен – всего, что самое необходимое, но гораздо больше места, чем нужно одному мужчине.

Полки, встроенные в стену, чтобы при желании можно было разложить красивые полотенца. Или положить безделушки для ванной комнаты, если в этом вы видели своего рода фишку.

Вся ванная была не в стиле Бенни. Полотенца, которые пора было бы заменить, были засунуты внутрь, лишь мимоходом попытавшись их сложить. Ничего больше, таков его стиль.

Он оборудовал эту ванную для женщины, которую найдет, чтобы поселить ее в этом доме.

И он оборудовал эту ванную комнату с расчетом на покупателей, которые в конечном итоге купят этот дом, когда придется расширяться и спальни будут заполнены детьми.

Бенни Бьянки не жил минута за минутой.

Бенни Бьянки все планировал.

Я вышла из ступора и в панике выскочила из душа, услышав голос Бенни в спальне:

– Перекинулись парой слов. Ма… Фрэнки?

Я молчала, бросив бутылочки в чемодан, они с глухим стуком упали на другое барахло.

– Детка, она ушла, не будет…

Слова слышались уже ближе, и я понимала почему. Я также поняла, почему он замолчал.

Потому что стоял в дверном проеме.

– Фрэнки, какого хрена?

– Мне пора уходить, – пробормотала я, сгибаясь пополам, задрав задницу в воздух, сжимая пальцами край его чемодана, чтобы вытащить его из комнаты.

Я почувствовала, как руки обвились вокруг моих бедер, и резко выпрямилась, крутанувшись и споткнувшись, сделав два шага назад.

Мой взгляд упал на лицо Бена, оно было не менее выразительным, чем всегда. Беспокойство. Замешательство.

– Осторожнее, детка, – мягко произнес он.

– Мне нужно уходить, – повторила я.

– Что-то случилось, – заметил он все еще мягким голосом. Мягким, глубоким.

Чем полностью меня убивал.

– Мне нужно уходить сейчас.

– Что случилось, милая?

– Мне нужно уходить сию минуту.

– Что случилось, Фрэнки?

Все, что я держала в себе последние девять дней, последние семь лет, последние тридцать четыре года, разлетелось на куски. Я наклонилась и закричала:

– Я должна уйти, Бенни!

Он вздрогнул от моего крика, но не пошевелился, его голос был таким же мягким, когда он сказал:

– Поговори со мной, tesorina.

– Я не могу, – заявила я.

– Почему? – осторожно спросил он.

– Я не хочу потерять тебя.

Еще большее замешательство отразилось на его лице. Он оглянулся в спальню, его глаза были направлены на кровать, затем посмотрел на меня.

– Как может то, чем мы занимались несколько минут назад, может означать, что ты потеряешь меня?

Я проигнорировала его вопрос, бормоча.

– Я потеряла тебя. Потеряла Винни, я совершила тогда глупость и потеряла тебя. Я не могу, не хочу потерять тебя снова. Не тебя. Не Терезу. Не Винни-старшего. Не Мэнни. Я не могу потерять, потому что не могу потерять тебя.

– Милая, мы никуда от тебя не денемся.

– Ты можешь, – ответила я.

– Никто из нас никуда от тебя не денется, – парировал он.

– Хотя ты мог бы, – огрызнулась я. – Это может плохо кончиться. – Я подняла руку и взволнованно дернула ею взад-вперед, указывая на него и на себя. – Может плохо кончиться между нами, и я снова потеряю вас всех.

– Не потеряешь, Фрэнки.

– Обещаешь?

Это не было мольбой.

Это был вызов.

Бенни был слишком честным. Слишком. Слишком порядочный. Слишком потрясающим, чтобы давать обещание, которое не смог бы потом выполнить.

Но он также был слишком Бенни, поэтому нежно и осторожно медленно ответил:

– Я не способен предсказывать будущее, детка.

Я как-то странно дернула головой.

– Нет. Не способен. Я тоже не могу. Но я не могу так рисковать. Меня ранили, и сейчас я думаю, что в этом было нечто хорошее. Хорошее, Бенни, – повторила я, его лицо помрачнело. – Благодаря моему ранению, вы все вернулись ко мне. Я знаю, чего ты хочешь. Мне нравится то, чего ты хочешь, но это обжигает и убивает. Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был рядом. Но я не могу так рисковать, потеряв больше. Мы должны вернуться к тем отношениям между нами, как раньше. Ты не можешь мне дать обещание, что не испортятся мои отношения со всеми, но ты можешь пообещать мне, что мы сможем сохранить все как раньше.

– Как раньше?! – переспросил он.

– Ты и я – друзья, семья.

Я почувствовала, как эти слова пронзили мое сердце, появилось новое выражение на его лице, когда он прошептал:

– Ты хочешь остаться друзьями?

Но я не замедлила прошептать в ответ, на этот раз определенно с мольбой:

– Пожалуйста, давай будет так, Бенни.

Он изучал меня мгновение, выражение его лица было более чем несчастным, моя грудь быстро поднималась и опускалась, кровоточащее сердце все еще находило способ сильно биться.

Затем он сказал:

– Что-то не так, Фрэнки, мы должны разобраться.

Он был прав.

Но он не будет разбираться в моем дерьме.

– Бенни… – начала я, но он оборвал меня.

– Если ты не можешь сделать это сама, то должна довериться мне, чтобы я помог тебе вытащить из тебя все, что тебя гложет, детка.

– Я влюбляюсь в тебя.

Он замер.

Тихо и неподвижно.

Бенни. Я. И воздух вокруг нас.

Был мертвенно неподвижным.

И Бен выглядел уже не спокойным. Выражение его лица снова изменилось, он дарил мне красоту – чистую, неразбавленную красоту – его лицо потеплело, глаза смотрели ласково, он сделал шаг ко мне.

Моя рука взлетела вверх, и я закричала:

– Не подходи ко мне!

– Детка, ты потеряла мужчину, и ты…

– Нет! – закричала я. – Ты думаешь, что понял, но это не так. Дело не в потере Винни. Дело не в том, что я недостаточно сильна, решив завести отношения еще раз. Дело в тебе. Все дело в мужчине, который приходил ко мне домой, дразнил меня и смешил, пока ел мое рождественское печенье. Дело в том, что среди всей семьи я нашла тебя и прижалась к тебе для рождественской фотографии, чувствуя теплоту и безопасность, семью вокруг меня. То, что у нас могло бы получиться было бы потрясающим, удивительным, самым лучшим. Но это может плохо кончиться. И опять вы все исчезните для меня. Ты – все, что у меня есть. Ты – все, что у меня когда-либо было. И когда я говорю это, имею в виду тебя и твою семью.

– В тебе есть сила, чтобы попытаться, – ответил он.

Я отрицательно покачала головой.

– Разве ты не понимаешь, Бен? Во мне нет ничего.

Его взгляд стал настороженным, когда он тихо сказал:

– Не понимаю, милая.

– Если ты не понимаешь, значит, не совсем меня хорошо знаешь.

Его спина выпрямилась.

– В тебе есть многое, Франческа.

– Для меня это ничего не значит, Бенни.

Он выдержал мой взгляд, подбородок стал твердым, что меня немного напугало, он медленно произнес:

– Ты сильно ошибаешься.

– Да? – Выстрелила я в ответ. – Ты так думаешь? Хорошо, тогда что произойдет, если настанет день и ты поймешь, что я права?

Он продолжал удерживать мой взгляд, глядя пристально, казалось, что он пытался меня разгадать. Затем сделал видимый вдох, поднял руку, придал своему лицу строгое выражение и настоятельно сказал:

– Нам нужно успокоиться и поговорить об этом не в ванной.

– Мне нужно уйти.

– Это как раз тебе не нужно.

По его словам я поняла, что он действительно разгадал меня.

Слезы так быстро навернулись у меня на глаза, что не было никакой надежды сдержать их.

Они тихо капали. Слезы, говорившие все без особых рыданий и стонов. Слезы, пришедшие из глубокого колодца, выходящие наружу только тогда, когда ты плакал о самом важном.

– Я хочу, чтобы ты всегда думал обо мне, как сейчас, Бенни, – тихо сказала я ему.

– С чего ты вообще взяла, что я буду думать о тебе по-другому, милая? – спросил он меня так же тихо.

– Потому что я – это я.

– Детка, нам нужно выбраться из этой чертовой ванной и…

Он заткнулся, когда я взмолилась:

– Пожалуйста, отпусти меня.

– Ты же не можешь всерьез просить меня об этом?

– Прошу тебя, Бен, дай мне уйти.

– Ты же не можешь всерьез думать, что я скажу «да».

Слезы продолжали литься, но я ничего не сказала.

Бен сказал:

– Иди сюда, Фрэнки.