Текст книги "Сладких снов (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

– Хорошо, – ответила я.

Мак замолчал, и мы остановились перед багажной каруселью.

Потом он набрал воздуха в грудь и произнес:

– Брэд в больнице.

Я вырвалась из-под его руки и сделала шаг назад с криком:

– Что?

– Лори... – начал Мак.

– Крутышка, – сказал Тейт.

Я повернулась к Тейту и сообщила ему:

– Это мой бывший.

Он подошел ко мне и взял за руку:

– Хорошо, малышка.

– Мой бывший – это мой бывший муж, который пять лет нашего брака трахал мою лучшую подругу, – заорала я, не замечая, что другие пассажиры повернулись и уставились на нас.

– Да, детка, я знаю.

Тейт поднял мою руку и приложил ладонью к своей груди, накрыв своей.

– Он в больнице, – завизжала я, – где мой папа лежит в реанимации!

Тейт наклонил голову, так что его лицо оказалось напротив моего.

– Лори, успокойся.

– Нет! – крикнула я ему в лицо. – Вот мудак!

– Хочешь, я его побью, когда мы приедем туда? – спросил Тейт на полном серьезе, и я моргнула.

– Что?

– Я побью, – заявил он.

– Ты... ты... побьешь его?

– Только скажи, детка.

– А тебя... тебя не арестуют за такое? – спросила я.

– Вероятно, – ответил он.

– Тогда, наверное, не стоит, – решила я.

– Как скажешь, – пробормотал он и повернулся к багажной карусели, передвинув мою руку себе на талию и положив свою мне на плечи.

– Скажи, когда увидишь чемодан, – проинструктировал Мак, но его голос звучал так, будто его что-то рассмешило.

– Ага, – сказал Тейт, глядя на движущуюся ленту.

– Кстати, ты хорош, – продолжил Мак.

– Что? – спросил Тейт.

– Мне потребовалось пять лет с Кэрри, чтобы выяснить, как успокоить ее. Лори прожила в твоем городе сколько? Месяц? Блин, мужик, ты мастер.

Тейт хохотнул.

Этот диалог прошел мимо меня. Прокричавшись, я стояла в аэропорту Индианаполиса, собираясь в больницу, где мой папа, которого я обожала, но заставила волноваться о себе шесть месяцев (или дольше), лежал в реанимации, а мой бывший муж находился там по причинам, которые могли означать только одно – он сошел с ума.

Поэтому я привалилась к боку Тейта и положила голову ему на плечо.

Он крепче сжал руку на моих плечах.

И только много, много позже я вспомнила, что не позвонила Вуду.

* * *

К тому времени как мы доехали до больницы святого Винсента резервуар для слез определенно иссяк, потому что, когда я вошла в приемный покой и мама с Каролиной бросились ко мне, все, что я могла, – это просто держать их в объятиях.

– Я так рада, что ты здесь, – прошептала мне на ухо мама. – Я так скучала по тебе, милая.

Я только крепче обняла ее.

Прошло много времени, прежде чем мы разъединились и они отступили на шаг. Кэрри первая посмотрела на Тейта, и ее рот тут же открылся от удивления.

– Мать моя женщина, – пробормотала она.

Мама услышала Кэрри и перестала грустно улыбаться мне. Она подняла глаза на Тейта, потом моргнула и откинула голову.

– Эм... Мама, Кэрри, это Тейт Джексон. Он мой бо...

– Бойфренд, – твердо заявил Тейт. Его глубокий хриплый голос наполнил приемный покой, и могу поклясться, что Кэрри выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок, потому что ее тело начало неконтролируемо раскачиваться, а мама продолжала моргать.

Я потрясенно взглянула на Тейта, но он смотрел куда-то поверх головы Кэрри.

– Я могу вам помочь? – спросил он, и я повернулась, чтобы узнать, на кого он смотрит.

Там стоял Брэд, он выглядел бледным и несколько осунувшимся, хотя все равно выглядел как Брэд, но после всех этих месяцев, после всего, что случилось до, после месяца в Карнэле с мужчинами вроде Тейта и Вуда он больше не казался мне моим великолепным красивым Брэдом.

У его были светло-коричневые волосы, которые он при помощи стайлера укладывал назад, и как всегда, даже в приемном покое больницы, его волосы выглядели идеально. Помыв голову, он не оставлял их лежать как придется. Он укладывал их и иногда возился с ними дольше, чем я сушила свои феном, а это говорило о многом, потому что у меня были густые волосы. Он был всего на три дюйма выше меня, так что ему не нравилось, когда я носила очень высокие каблуки. У него были голубые глаза, которые я когда-то считала пронзительными. Теперь же я считала их просто голубыми. И у него было великолепное тело, но он довел его до совершенства, посещая спортзал пять раз в неделю, никогда не пропуская. Он ходил туда, даже когда болел, настолько отвратительной была для него мысль о потере своей тщательно созданной внешности.

Он не отрывал от меня глаз.

– Ри? – спросил он, уставившись на меня так, словно никогда раньше не видел.

– Что ты здесь делаешь, Брэд? – спросила я в ответ.

Услышав мой голос, он выдохнул:

– Ри.

– Мы не могли заставить его уйти, – сообщила мне Кэрри.

Брэд дернулся, как будто взяв себя в руки, и мельком взглянул на Тейта, прежде чем снова посмотреть на меня.

– Это моя семья, – объяснил он.

– Что, прости? – прошептала я, чувствуя, как напряглось тело.

– Он постоянно это твердит, – пробормотал Мак Тейту.

– Полагаю, ты Брэд, – сказал Тейт Брэду.

– Да, муж Ри, – ответил Брэд Тейту.

Тейт опустил глаза на меня:

– Я думал, вы подписали бумаги.

Я кивнула ему, и он посмотрел на Брэда:

– Думаю, в глазах закона ты больше ей не муж.

Я повернулась к маме и Кэрри.

– Тейту лучше знать, он раньше был копом.

– А теперь он кто, милая? – спросила мама.

– Охотник за головами, – ответила я.

Взгляд Каролины метнулся к Тейту, и она повторила:

– Мать моя женщина.

Брэд побледнел еще больше.

Мак хохотнул.

Округлившимися глазами мама посмотрела на Тейта и прошептала:

– Ничего себе.

Не обращая на нас никакого внимания, Тейт сказал Брэду:

– Так что, полагаю, вопрос Крутышки уместен.

– Крутышки? – спросил Брэд.

– Лорен, – ответил Тейт.

Брэд, прищурившись, посмотрел на меня:

– Он зовет тебя Крутышкой?

Я всплеснула руками:

– Что ты здесь делаешь, Брэд?

Брэд направился было ко мне, но внезапно остановился, потому что Тейт встал между ним и мной и уперся ладонью в грудь Брэда.

– Это самое близкое, насколько ты можешь к ней подойти, – сказал он низким голосом.

Брэд сделал шаг назад и сердито глянул на Тейта.

– Я понял, что ты большой парень, но я хочу поговорить со своей женой.

– Тогда тебе не следовало бросать ее, когда она была твоей женой. Теперь она тебе не жена. Теперь она кое-что значит для меня, и я не позволяю мужчинам, которые мне не нравятся, приближаться к ней, а должен сказать, что ты, мужик, мне не нравишься.

Брэд перевел взгляд на меня и рявкнул:

– Ри!

Я прошла вперед на два фута, встав немного позади и сбоку от Тейта, и, выглянув из-за него, обратилась к Брэду:

– Ты хочешь сказать, что прилетел в такую даль из Феникса, чтобы устроить это представление, когда мой отец лежит в реанимации, только потому, что чувствуешь себя придурком из-за того, что подвел меня и не успел, как хороший парень, попрощаться, когда я покинула город?

– Нет, я хочу сказать, что когда услышал про твоего папу, то понял, что ты будешь здесь, и прилетел в такую даль из Феникса, чтобы сказать тебе, что хочу, чтобы ты вернулась! – ответил Брэд, и все в комнате замерли, кроме меня и Тейта.

Тейт не просто замер. Вместо этого он превратился в воплощение неподвижности. Его тело полностью обратилось в камень, что было хорошо, потому что мои кости превратились в воду, и мне пришлось схватиться за Тейта, чтобы устоять на ногах.

– Что? – прошептала я.

Брэд шагнул вперед, Тейт сдвинулся на миллиметр, и Брэд остановился, но его глаза не отрывались от меня.

– Я хочу, чтобы ты вернулась, Ри, – тихо сказал он. – Я совершил огромную ошибку.

– Да, мужик, совершил, – вмешался Тейт, и Брэд так резко повернул голову, что у него, наверное, заклинило шею, когда он поднял глаза на Тейта.

– Не вмешивайся, – выдавил он.

– Она держится за меня, приятель, так что я в деле, – ответил Тейт.

– Ри, – сказал Брэд, снова глядя на меня.

И когда он это сделал, я поняла – и это понимание прошило меня, словно пуля, меняя мою жизнь и мои представления, – что пути назад нет.

– Уходи, – прошептала я.

– Это мне или ему? – спросил Брэд, показывая большим пальцем на Тейта.

– Не Тейт, ты, – продолжала шептать я.

– Ри, – повторил Брэд.

– Честно? – тихо спросила я, и Брэд открыл было рот, чтобы заговорить, но я продолжила: – Знаешь, как прекрасна сейчас моя жизнь, Брэд? Ты вообще в состоянии понять, что такое прекрасная жизнь? Это не идеальный дом, и не попытки угнаться за Джоунсами, каждые два года меняя машину, и не правильный ландшафтный дизайнер, и не похвальба на вечеринках о том, что у тебя есть уборщица. Нет, все это дерьмо. Фасад. А за ним ничего нет.

Я не знала, откуда пришли эти слова, я просто знала, что откуда-то из глубины, эти слова жаждали увидеть белый свет и наконец-то прорвались, когда та пуля прошила меня.

– Ри...

– Ты лгал мне, и все мои друзья лгали мне в течение пяти лет. Люди, у которых есть душа, так не поступают.

– Ри...

– Знаешь, что со мной сегодня произошло? – спросила я, но не стала дожидаться ответа. – Мне позвонила сестра, и этот звонок разрушил мой мир, но мне не пришлось и пальцем пошевелить. Бетти помогла мне одеться и сложила мою сумку, и даже принесла мое белье из прачечной. Нед донес мою сумку и посадил меня в машину. Тейт купил билеты и посадил меня на самолет, он бросил все дела, чтобы полететь со мной. У этих людей свои дела, у них свои жизни. На работе Крис и Венди прикроют меня, несмотря на то, что мы с Тейтом уехали внезапно, просто потому, что так поступают хорошие люди. Так поступают люди, у которых есть душа. Вот где я сейчас, вот где я живу, это моя жизнь. Неужели ты думаешь, хотя бы на секунду, что я оставлю нечто настолько прекрасное и вернусь к тебе?

Он не ответил, так что я продолжала:

– Даже сейчас ты думаешь не обо мне. Где-то в этой больнице мой отец борется за жизнь, и моя семья ужасно напугана, а тебе все равно. Тебе плевать. Все, что тебя волнует, – это ты и твои желания. Я стою рядом с мужчиной, который бросил все, а он месяц выслеживал убийцу, и он сделал это, только чтобы отвезти меня к моей семье. Ты хоть раз в жизни делал что-нибудь подобное?

– Ты любишь меня, Ри, ты сама говорила, даже когда я объяснил насчет Хейли, – напомнил мне Брэд. – Ты говорила, что мы отыщем дорогу назад, все исправим.

– Говорила, – согласилась я, – потому что испугалась и была слепа. Ослеплена надеждой. Я ждала чего-то особенного и убедила себя, что это ты. Потом ты доказал, что это не так, и преподал мне ценный урок, что ничего особенного нет. Оно не существует. Поэтому лучшее, что можно сделать, – это найти что-то настоящее. Я нашла настоящее, Брэд, и мне нравится. – Я отпустила Тейта, выпрямилась и встала рядом с ним. – Думаю, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты здесь, чтобы я могла лично сказать тебе спасибо за этот урок. Я потратила большую часть жизни, надеясь на что-то особенное. Теперь я понимаю, что мне достаточно того, что есть.

Я видела, что Брэд открыл рот, чтобы заговорить, но мне не представилось возможности услышать, что он хотел сказать, потому что Тейт положил руку мне на шею и притянул меня к себе. Я впечаталась в его тело, а он опустил голову, накрыв мои губы своими, и поцеловал меня, сильно и долго, с языком.

Прямо на глазах у моей мамы!

Но в тот момент меня это не волновало, потому что это был Тейт и он хорошо целовался, так что это единственное, что я воспринимала.

Потом он поднял голову на полдюйма и заявил:

– Ты найдешь особенное, Крутышка.

Я закачала головой, насколько позволяло место, частично возражая, частично пытаясь отойти от поцелуя.

– Особенного не существует, Тейт, – сказала я ему. – И меня это устраивает.

Его губы вернулись к моим, и он нежно сказал:

– Для тебя будет, малышка.

– Он мне нравится, – громко заявила мама.

Я смотрела, как глаза Тейта весело блеснули.

– Может, нам не стоит целоваться на глазах у моей мамы, пока мой папа в реанимации, – предположила я, и веселья в глазах Тейта стало больше.

– Не обращайте на нас внимания, – сказал Мак. – Наверное, не часто можно увидеть предварительные ласки в приемном покое. Вы нарушаете однообразие слез и уныния.

– Мак! – прошипела Кэрри. – Тейт просто поцеловал ее, это не предварительные ласки.

– Ты не внимательно смотрела, милая. Это определенно были предварительные ласки.

К этому времени Тейт поднял голову примерно на три дюйма, так что я видела, что он борется с улыбкой, а может и с самым настоящим смехом.

– Моя семья немножко чокнутая, – прошептала я.

– Я понял, – ответил Тейт.

– Мне, наверное, лучше уйти, – заметил Брэд, и Тейт не отпустил меня, но повернул голову к Брэду.

– Думаешь? – спросил он.

Я начала хихикать, и поскольку мои руки и так сжимали футболку Тейта на поясе, я просто обвила ими его талию и перенесла на него свой вес.

Но Брэд не закончил. Он подошел ближе, и я повернула к нему голову.

– Я понял, – сказал он, – насчет этого парня. – Он дернул головой в сторону Тейта. – Острые ощущения. Но я тебя знаю, Ри. Тебе захочется маникюр и мартини. Ты вернешься.

Я повернулась к Тейту и заметила:

– Я как раз собиралась поговорить с тобой об этом. Мы можем купить в бар несколько бокалов для мартини?

– Нет, – ответил Тейт.

– Ладно, – буркнула я.

– Можем мы поехать в гостиницу? – спросила мама. – Мне нужно отдохнуть, я хочу вернуться и проведать вашего отца первым делом с утра.

– Вам, девочки, придется потесниться на заднем сиденье. У нас с Тейтом слишком длинные ноги, – объявил Мак.

– Это твоя машина, милый, – сказала мама усталым голосом.

– Мама устала, – прошептала я Тейту, и он отпустил мою шею, но не отошел от меня.

– Побудь с ней, – прошептал он в ответ.

– Хорошо, – согласилась я и окликнула: – Капитан.

– Что, Крутышка?

– Спасибо.

Он поднял руку и провел костяшками пальцев по моей челюсти.

Мой разум автоматически сохранил ощущение от его прикосновения в памяти вместе с выражением его лица.

Потом я пошла к маме.

* * *

– Извини за это, – сказала я Тейту, когда мы вошли в номер, который мама сняла для нас.

Нас!

Наша ферма находилась всего в получасе езды от Индианаполиса, а Кэрри с Маком жили в городе, но на другом конце, и мама не хотела ездить туда-сюда, так что мы все заселились в гостиницу и будем жить здесь (по крайней мере я и мама), пока мама не удостоверится, что папа хорошо себя чувствует и его можно оставлять ненадолго.

После очень позднего ужина мы поехали в гостиницу, и мама настояла на том, чтобы заплатить за наш с Тейтом номер.

Тейт пытался возражать, мама проигрывала, так что она посмотрела на меня и расчехлила большие пушки.

– Твой папа поступил бы именно так, если бы был здесь.

Взгляд Тейта метнулся ко мне, он стиснул зубы и вздохнул, после чего я разрешила маме оплатить наш номер.

Теперь мы оказались в номере с огромной двуспальной кроватью.

Тейт сбросил наш багаж на встроенную полку, и я осмотрела номер, который находился в гостинице «Марриотт» и разительно отличался от моей комнаты в гостинице Неда и Бетти (хотя она стала мне домом).

– Не переживай, – пробормотал Тейт.

– Я сбегаю вниз и сниму еще один номер, попрошу на этом же этаже, чтобы мои не догадались, и буду спать там.

– Все хорошо, Крутышка, – сказал Тейт. Он сел в кресло и начал снимать ботинки.

– Тут только одна кровать, – сообщила я то, что и так было ему известно.

– Это большая кровать, – ответил он.

– Тейт... – начала я, и он поднял голову.

– Детка, все хорошо. Хватит причитать.

– Хорошо, – прошептала я и просто стояла, не зная, что делать.

Тейт знал, что делать. Он подошел к кровати, вытащил подушки из-под покрывала и сложил их с одной стороны. Потом он выложил все из карманов, лег поверх покрывала, опираясь спиной на подушки, взял пульт и включил телевизор.

Я шагнула в комнату и сказала:

– Спасибо тебе.

– За что? – спросил он, глядя в телевизор.

– Что притворился перед Брэдом моим парнем, – ответила я.

– Твой бывший – козел, детка, – продолжил он, не отрываясь от телевизора.

Тут он прав.

– И спасибо, что притворился перед моей семьей во время ужина.

– Твоя семья – это что-то, Крутышка, – сказал он, все так же глядя в экран.

И тут он прав.

– Угу, – промямлила я и взглянула на телевизор.

Потребовалось совсем мало времени, прежде чем картинки на экране меня загипнотизировали. Потому что я была истощена эмоционально и физически. Поездка вымотала меня. Брэд вымотал меня. И я была в ужасе от того, что последний раз общалась с папой посредством электронной почты.

– Детка, – позвал Тейт.

– А? – спросила я, прикипев взглядом к экрану.

– Лори, разувайся и ложись.

Я не сдвинулась с места.

– Лорен, – окликнул Тейт.

Я пялилась в экран.

– Твою ж мать, – пробормотал Тейт. Я услышала звук открывающейся молнии, после чего мое тело подвинули.

Я вскинула голову и посмотрела на Тейта в то время, как он подталкивал меня к ванной.

– Что?

– Переоденься и ложись в кровать, пока не свалилась с ног, – приказал он и сунул мне в руки что-то из одежды.

Я посмотрела на ткань.

– Это не мое.

– Это мое. Я не собираюсь тратить время, разбираясь в твоих шмотках.

– Но...

– Переоденься, Крутышка.

– Но...

Он положил ладонь мне на живот и затолкнул в ванную, включил там свет и потребовал:

– Надень это.

После чего закрыл дверь.

Поскольку у меня не осталось сил сопротивляться (совсем), я переоделась и вышла из ванной в его огромной темно-синей футболке. Я рухнула на кровать прямо поверх покрывала.

Тейт был прав: кровать была огромной. Я лежала по диагонали, он лежал на кровати, но мы не касались друг друга.

До тех пор, пока он не взял меня под мышки и не подтянул через кровать, так что моя голова оказалась у него на животе.

Я начала подниматься.

– Тейт...

Он придавил меня обратно.

– Расслабься, смотри телевизор.

– Но, Тейт, это...

– Я забрал все подушки, – перебил он меня.

Я повернула голову к нему:

– Тейт!

Он скользнул пальцами мне в волосы и начал перебирать их.

– Господи, ты такая напряженная. Просто расслабься, блин.

Я не могла расслабиться, когда он пропускал пальцы сквозь мои волосы.

Я глубоко вздохнула, стараясь, чтобы это прозвучало раздраженно, потом повернула голову обратно и положила ее на его живот.

Тейт продолжал пропускать мои волосы сквозь пальцы.

Я положила ладонь ему на живот и легла на нее щекой.

Я проследила взглядом его длинные ноги, миновав скрещенные голые ступни, и мы с Тейтом стали смотреть телевизор.

Тейт продолжал перебирать мои волосы, и я заснула.

* * *

«Но, черт, Лори, как же хорошо быть дома».

Эти слова всплыли в моем сознании, мои глаза открылись, и я увидела, что в номере темно.

К моей спине прижималось теплое тело, обняв меня рукой, и это был не Вуд.

Я находилась в гостиничном номере в Индианаполисе с Тейтом.

Я крепко зажмурилась.

Вот вам и большая кровать. Мы занимали только четверть.

Судя по тому, как я проснулась, я поняла, что больше не засну. Так что я как можно осторожнее выскользнула из-под руки Тейта и из кровати. Дойдя до своей сумки, я как можно тише подняла ее и отнесла в ванную. Я не включала свет, пока не закрыла дверь. Потом я открыла сумку, покопалась в ней, нашла свои вещи и запоздало смыла с лица косметику, нанесла увлажняющий крем и почистила зубы. Потом я задвинула сумку под раковину, выключила свет и осторожно прошла к креслу возле окна.

Если я свернусь в нем и в конце концов засну, то мне будет удобно, и я не разбужу Тейта.

Поэтому я свернулась клубочком и стала смотреть в окно на огни города – к счастью, Тейт не закрыл шторы, – стараясь очистить голову.

– Крутышка, – окликнул Тейт.

Блин.

– Извини, я тебя разбудила? – прошептала я.

– Вернись в кровать, – приказал он.

– Нет, Капитан, мне не спится. Я в порядке, такое часто бывает. Просто не обращай на меня внимания.

– Вернись в кровать, – повторил он.

– Правда, я...

Я замолчала, потому что увидела, как он откинул одеяло, потом увидела его обнаженную грудь в свете городских огней, проникавшем в окно, и этот вид загипнотизировал меня еще больше, чем телевизор. Так сильно, что я не осознавала, что он делает, пока он не взял меня на руки и не понес обратно к кровати. Не сильно церемонясь, он опустил меня на кровать, так что я аж подпрыгнула, после чего подвинул дальше, и я отползла от его коленки, когда он лег следом.

Накрывая нас одеялом, он повторил:

– Я же сказал, вернись в кровать.

– Тебе не захочется, чтобы я была здесь, – подсказала я.

Он проигнорировал мое замечание и спросил:

– Что тебя разбудило?

– Что, прости?

– Почему ты проснулась?

– У меня в голове крутятся разные мысли и будят меня.

– Что именно?

– Много чего.

– А сегодня что?

О Господи, я не могу ему сказать.

– Просто... Я хочу, чтобы папа поправился. Я почти не связывалась с ними, пока колесила по стране, разбиралась в себе, мне нужно было побыть в одиночестве и найти то, что я искала. Я знала, что они с мамой и Каролиной беспокоились. Очень беспокоились. В последнее время я стала звонить им, но последний раз я разговаривала с папой через электронную почту, – соврала я. – Я хочу услышать его голос. – А это уже была правда.

Тейт сразу определил то, что волновало меня больше всего.

– Ты не виновата в том, что у твоего папы инфаркт, детка.

– А ты не виноват в смерти Тони, детка.

Это его заткнуло.

Мы лежали лицом друг к другу, но его лицо скрывалось в тени, видно было только его плечо и руку, лежавшую поверх одеяла и освещенную светом из окон.

– Засыпай, Тейт, со мной все будет в порядке, – прошептала я.

Он снова проигнорировал меня.

– Что не дает тебе заснуть?

– Что не дает мне заснуть?

– Да, когда мысли, которые крутятся у тебя в голове, будят тебя, что не дает тебе заснуть опять?

– Они продолжают крутиться у меня в голове.

– Ты не можешь отвлечься?

– Нет.

Он замолчал.

– Тейт, – сказала я, – я пробовала все. Снотворное. Считала овец. Релаксационные техники. Ничего не помогает, но я привыкла.

– Разум мощная штука.

– Да, – мягко сказала я.

– С твоим папой все будет хорошо, Крутышка.

– Надеюсь, – прошептала я.

Мы оба замолчали и лежали так некоторое время.

Потом тихонько, на случай если он заснул, я сказала:

– Ты сегодня сделал столько хорошего.

– Детка, – буркнул он.

– Я опять тебя разбудила?

– Нет.

Слава Богу.

– Спасибо, что приехал со мной сюда, – продолжила я.

– Это всего один день.

– Все равно, – сказала я, – ты не обязан был этого делать.

– В таком состоянии ты бы в итоге оказалась на Аляске.

Это заставило меня хихикнуть.

– Не оказалась бы, – возразила я.

– Детка, серьезно, ты вела себя как робот без какой-либо программы.

Мне пришлось признать, что в некоторой степени так оно и было.

– Я же говорила тебе, что папа наша опора, – напомнила я ему.

Он не ответил.

– Я верну тебе деньги за билеты, – прошептала я.

– Поговорим об этом потом.

На этот раз я его проигнорировала.

– И за твои тоже.

– Лорен, мы поговорим об этом потом.

– Они, должно быть, стоили очень дорого.

– Ты же понимаешь английский, но просто не слышишь, – заявил он.

– Хорошо, поговорим об этом потом, – сдалась я.

Мы снова замолчали. На этот раз прошло больше времени, настолько больше, что я услышала, как дыхание Тейта стало ровнее, и поняла, по опыту жизни с Брэдом, что он заснул.

Я перекатилась на другой бок, и как только я это сделала, Тейт обнял меня рукой за талию и притянул к себе.

– Тейт, – супертихо окликнула я.

– М-м?

– Ты спишь?

– Нет.

Если он не спит, то почему притянул меня к себе?

– Эм... – промямлила я.

– Твои волосы вкусно пахнут.

– Да?

– Да.

Ого. Он считает, что мои волосы вкусно пахнут. Это приятно.

Я решила не обращать внимания на то, насколько это приятно.

– Почему ты не спишь? – спросила я.

– Потому что у меня в кровати женщина, которая никак не заткнется, – ответил он.

– Ой, – прошептала я, но потом заметила: – Но я молчала.

– И правда, – пробормотал он.

– Тогда почему ты не спишь?

Он молчал.

– Тейт?

Он вздохнул и сказал:

– Ты вкусно пахнешь, детка.

– Да?

– И с тобой хорошо.

Ой.

– Тейт...

– Просто помолчи, Лорен.

Я решила удовлетвориться этим и прошептала:

– Хорошо.

Мы оба надолго замолчали, и я уже готова была заснуть под его рукой, с его теплым телом, прижатым к моей спине, когда он окликнул меня:

– Лори?

– Что? – сонно пробормотала я.

– Вчера вечером я был зол.

– Я знаю.

– Ты хорошо выглядишь.

– Что, прости?

– Ты ни за что не можешь выглядеть как все.

Я распахнула глаза.

Он крепче прижал меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.

– Ты всегда светишься, – тихо сказал он, и теперь его голос звучал сонно, зато у меня сон как рукой сняло. – Что-то особенное, – закончил он.

О.

Мой.

Бог.

В следующую секунду он уснул, я поняла это, когда он привалился к моей спине, его дыхание стало ровным, а его сильная рука сильнее сжалась вокруг меня, так что у меня не получилось бы выскользнуть из-под нее, не получилось бы отодвинуться. Мне придется остаться здесь, крепко прижатой к Тейту.

Я долго не могла заснуть, но мне было наплевать. Я просто лежала там и думала, что, если бы все эти годы Брэд так меня обнимал, может быть, я бы не вертелась и не крутилась, сводя его с ума. Может быть, меня вполне устраивала бы моя бессонница.

Если бы Брэд обнимал меня так каждую ночь, я бы только радовалась ей.

Глава 9

Черт, детка

Зазвонил телефон, и я открыла глаза.

Я лежала одна в кровати в нашем с Тейтом гостиничном номере.

Несмотря на огромный размер кровати я поняла, что одна, потому что не чувствовала Тейта рядом и не слышала его. На самом деле я не ощущала его присутствия нигде, душ не работал. Тейта не было.

Я развернулась к его половине кровати, потому что с той стороны стоял телефон, и увидела записку. Я села, взяла трубку и записку и приложила трубку к уху, одновременно читая записку.

«Крутышка, я на пробежке. Скоро вернусь».

Немногословный мужчина.

– Алло, – сказала я в телефон.

– Привет, милая, – отозвалась мама.

– Привет, мам.

– Я тебя разбудила?

– Все в порядке.

– Ты хорошо спала?

– Не очень, а ты?

– Нет, – ответила она. – Послушай, солнышко, мы встречаемся за завтраком, а потом едем в больницу. Мак сказал, что вернется и заберет тебя, если...

Я посмотрела на часы. Половина седьмого. Из этого я сделала два вывода: мама не сомкнула глаз, а Тейт был очень ранней пташкой.

– Тейт на пробежке, но я спущусь, – сказала я ей.

– Он на пробежке? – спросила мама.

– Да.

– В незнакомом городе?

– Ну, он охотник за головами, разберется, – предположила я. – Вряд ли его напрягают незнакомые места. Он будет в порядке. – Это не было предположением. Думаю, Тейт мог бы пробежать сквозь адское пламя и выйти невредимым.

– Мы подождем, пока он вернется. Нам не разрешают приходить надолго, а посещения начинаются в десять, – сказала мне мама. – Я уже звонила в больницу, и мне сказали, что его состояние без изменений, но это...

Она замолчала, и я услышала, как она глубоко дышит, стараясь сдержать эмоции.

– Не торопись, мамочка, – прошептала я.

Она вдохнула и сказала:

– Они сказали, то, что он пережил ночь, – уже хорошо.

Проклятье, это ужасно.

– Это хорошо, – мягко сказала я.

– Да.

– Я приму душ и спущусь, а Тейту оставлю записку. Все равно он сегодня возвращается в Карнэл, может, у него ранний вылет и ему придется пропустить завтрак и поймать такси.

– Он сегодня возвращается? – спросила мама с удивлением в голосе.

– Эм... да.

– Почему?

– Ну...

– Он должен остаться, хотя бы на день, увидеть ферму.

– У него есть дела.

– Всего один день.

Я уже слышала это раньше.

– Мама, послушай...

– Я поговорю с ним, – решила она.

– Нет! Мам, правда...

– В такое время он нужен тебе рядом. Он поймет.

– Но... – Я отчаянно искала, что бы сказать. – Ему нужно выслеживать тех, кто скрывается от правосудия. У него очень важная работа.

Мне не нравилось лгать маме. Скорее всего, Тейт вернется домой и станет помогать в баре и злиться из-за того, что приходится это делать, потому что Бабба любит рыбачить. С другой стороны, возможно, появятся какие-нибудь беглецы, которых Тейту придется поймать.

– Лори, охотников за головами много, даже на телевидении есть один. Он может поручить это кому-нибудь, – сказала она, как будто Тейт работал в офисе с кучей других охотников за головами, которые получают вызов и говорят «Я пойду», или «Ты пойдешь», или «Нет, ты пойдешь», или «Сейчас очередь Бутча, он пойдет».

– Мама...

– Поговорим за завтраком.

– Мама... – повторила я, но в дверь постучали, и я посмотрела на прикроватную тумбочку Тейта. Там лежали его сотовый, бумажник и ключ-карта «Марриотта», из чего я сделала вывод, что Тейт вышел без карты и нужно его впустить. – Послушай, в дверь стучат, Тейт вернулся. Я поговорю с ним. Если ему нужно лететь домой, значит, ему нужно лететь домой.

– Может быть, если ему нужно лететь домой, он вернется, – с надеждой предположила мама.

Вот оно что. Моя мама думает, что моя жизнь может начаться заново теперь, когда я нашла мужчину. С другой стороны, она вышла замуж за папу, когда ему был двадцать один, а ей девятнадцать. Она никогда не знала жизни без хорошего мужчины, так что не могла думать по-другому.

В дверь снова постучали, на этот раз громче. Тейт терял терпение или, может быть, думал, что меня надо разбудить.

– Я должна идти, – сказала я маме. – Увидимся за завтраком.

– Да, скажем, в восемь или как будете готовы, – ответила мама. – Я только хочу приехать в больницу до приемных часов. Посмотреть, удастся ли поговорить с врачами.

– Хорошо. – Я откинула одеяло и спустила ноги с кровати. – Увидимся в восемь. Люблю тебя.

– И я тебя люблю, Лори, и рада, что ты здесь.

– Я тоже.

– И рада, что Тейт здесь.

Я вздохнула:

– Я тоже.

– Пока, милая.

Я встала и наклонилась над телефоном со словами:

– Пока, мамочка.

Положив трубку, я бросилась через комнату к двери и не глядя, потому что это мог быть только Тейт, открыла ее.

– Ты забыл...

Я замолчала, потому что за дверью стоял Брэд.

Я не могла поверить своим глазам, поэтому просто стояла там и пялилась на него, что было плохо. Потому что Брэд воспользовался этой возможностью, чтобы войти в номер. Может, он и не был таким большим, как Тейт, но все же был крупнее меня, и мне не осталось ничего другого, кроме как отойти внутрь вместе с ним, что я и сделала, попятившись и глядя на него снизу вверх.

– Что ты тут делаешь? – спросила я, когда мы остановились.

– Видел, как он вышел на пробежку, – сказал мне Брэд.

– Тейт?

– Я знал, что ты будешь одна.

Да что ж такое!

Я тяжело вздохнула:

– Брэд...

– Нам нужно поговорить, без него.

– Нет, не нужно.

Он осмотрел меня с головы до ног и улыбнулся неотразимой улыбкой Брэдфорда Уитакера.

– Отлично выглядишь, дорогая.

Я только что проснулась, мой папа лежит в реанимации, и у меня нет настроения принимать неотразимые улыбки Брэдфорда Уитакера или раздумывать над тем фактом, что впервые эта улыбка не оказала на меня ни малейшего эффекта. Вместо этого я сосредоточилась на том, чтобы не закатить глаза.