Текст книги "Сладких снов (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)

– Хорошо, – согласилась я.

– Ты еще злишься?

– Нет, – ответила я, хотя он должен был понять и так, учитывая, что я почти растеклась по нему, но я продолжила: – Хотя ты мог бы сначала поговорить со мной.

– Я сам не знал, что сделаю это, пока не явился Бабба.

Склонив голову набок, я решила закончить этот разговор, поскольку мне очень сильно нравились его ответы, и сменила тему:

– Почему ты зовешь Джонаса «Баб»? Из-за Баббы?

Одна его рука прошлась вверх по моей спине и зарылась в волосы, другая скользнула мне под майку.

– Да, настоящее имя Баббы – Джонас. Я уговорил Ниту назвать его в честь Баббы, а потом дал ему прозвище Баббы. Когда он был моложе, я называл его Бабба. Потом сократил до Баб.

Это меня удивило.

– Бабба такой хороший друг?

– В школе мы вместе играли в футбол. Он, Вуд и я очень дружили. – Одной рукой он перебирал мои волосы, а пальцами второй рисовал узоры у меня на спине. – Он был отличным другом, Крутышка, просто неподходящий партнер по бизнесу. Мне уже следовало бы усвоить, но я привык думать, что в людях наконец проснется лучшее, а этого не происходит.

– Иногда это случается, – ответила я.

Его руки перестали двигаться, когда он буркнул:

– Точно.

Я навалилась на него всем весом.

– Случается.

Он посмотрел мне в глаза.

– Знаешь, часть меня надеялась, что, столкнувшись с перспективой потерять сына, Нита вытащит голову из задницы.

– Тейт...

– Она не вытащила, и в итоге все оказалось хуже, чем я думал.

– Она не подходящий пример.

– А кто? Бабба?

– Я.

Тейт нахмурился:

– Что?

– Ты разбудил лучшее во мне.

Секунду он смотрел на меня, потом стиснул обеими руками и хохотнул.

– Что смешного? – спросила я.

– Детка, – только и ответил он.

– Что «детка»? – настаивала я.

Его рука скользнула обратно мне в волосы, он положил ладонь мне на затылок и притянул меня к себе для поцелуя.

Дав мне немного отстраниться, он пробормотал:

– Я думал, что наоборот.

Мое сердце перевернулось, мне понравилось, что он так думал, поэтому я провела большим пальцем по его колючей бороде и улыбнулась, но прошептала:

– Нет.

– Крутышка, – улыбнулся он в ответ.

– Вот как я это вижу. Ты совсем не изменился, только твой фокус. Я же стала совершенно другой.

– Нет, Лорен, не стала.

– Да, стала.

– Откуда ты знаешь?

– Никогда, – сказала я, затем наклонила голову, так что мои губы оказались рядом с его ухом. – Никогда у меня не было такого хорошего секса.

Он сжал в кулаке мои волосы, повернул голову и скользнул губами по моей шее, пока его рот не оказался у моего уха.

– Ладно, Крутышка, тут я с тобой согласен.

Самонадеянный, но... а, ладно.

Я подняла голову и посмотрела на него сверху вниз.

– И никогда, никогда, даже с парнями, которые хорошо ко мне относились, я не чувствовала себя достаточно спокойно и уверенно в их чувствах, чтобы показывать характер.

Его тело замерло, но на лице отразилось удивление, и я продолжила.

– Я боялась потерять их. Боялась, что они решат, что я недостаточно хороша для них. – Я наклонилась и коснулась губами его губ, а затем сказала в них: – Видишь? Ты раскрываешь лучшее во мне.

Тейт перекатил нас, так что я оказалась на спине, и посмотрел на меня сверху вниз.

– Не уверен, что в восторге от твоего характера, – сказал он, но я знала, что он дразнится, потому что его лицо потеплело, а глаза смеялись.

– Зато я в восторге, поскольку это настоящая я, и я чувствую, что с тобой спокойно могу быть такой, какая есть. – Я прошлась ладонью по его виску и запустила пальцы в его густые волосы. – Попытки быть идеальной выматывают. Так хорошо быть собой.

– Лори...

– Поцелуй меня, Тейт, – мягко потребовала я.

– Детка...

Я подняла голову, прижалась к его губам и призывно прошептала:

– Я хочу загореться, милый, и только ты способен разбудить это во мне.

Я вблизи смотрела, как взгляд Тейта потемнел, потом он опустил голову и пробормотал:

– Будет сделано, Крутышка.

Потом он поцеловал меня.

А потом заставил меня загореться.

* * *

Через два дня после этого Тейт снова уехал. Наверху, в нашей спальне, мастера устанавливали новые, чертовски клевые венецианские жалюзи из темного дерева, а я в его кабинете разбирала его бумаги.

Скоро я начала понимать, что даже если буду разбирать его кабинет четыре дня по шестнадцать часов, то все равно не управлюсь. И тут мне в голову пришла мысль, которая касалась компьютера. Компьютер стоял прямо там, так что я не стала откладывать.

Я включила компьютер, набрала пароль, который дал мне Тейт, открыла поисковик и напечатала: «Тейтум Джексон».

Затем я нажала «ввод».

Моментально появился список сайтов с именем Тейта.

Самая верхняя ссылка вела на онлайн энциклопедию. Я задержала дыхание и нажала на нее.

В правом верхнем углу была фотография Тейта, к моему удивлению не времен его футбольной карьеры, а сравнительно недавняя. Выше пояса, он стоял боком и, повернув голову, смотрел в направлении камеры. В кадре, но спиной к камере был блондин в наручниках, Тейт держал его за бицепс. Под фото стояла подпись: «Джексон после ареста Клига Йоханссона, признанного виновным в убийстве», а под надписью показатели Тейта.

Остальная часть сайта содержала много описаний в основном короткой футбольной карьеры Тейта, но также его достижения в качестве офицера полиции и охотника за головами с пугающей информацией о беглецах, которых он нашел, порядочное количество из них были вооружены и весьма опасны.

Футбольные фото тоже были, но они маленькие, так что я вернулась к результатам поиска и наугад выбрала сайт ниже по списку.

На черном фоне зелеными буквами было написано «Тейтум Джексон – бог». Слева мигали синие футбольные мячи, а справа красные сердечки.

Я уставилась на страницу и две крупных фотографии Тейта. На одной из них он уходил с футбольного поля, похоже, на перерыв или после игры, держа шлем пальцами за решетку. Мокрые от пота волосы, в глазах остаточная сосредоточенность на игре, стройное и подтянутое тело, потрясающе смотревшееся в форме Университета Пенсильвании и футбольной защите. Другая фотография была черно-белой, снятой со спины. Перед Тейтом было футбольное поле с кучей инвентаря. Он стоял у боковой линии в спортивных шортах, которые сидели на бедрах, а футболку держал в руке. На обнаженной мускулистой спине была прекрасно видна татуировка с орлом. Тейт повернул и слегка наклонил голову, так что можно было видеть его профиль, и улыбался кому-то за кадром.

Вау, он был невероятен.

– Круто! – услышала я крик Джонаса позади и вздрогнула. Он вбежал в кабинет. – Ты нашла Лореттин сайт.

Было слишком поздно скрывать, что я искала в интернете информацию про его отца, потому что Джонас оттолкнул мою руку и принялся кликать мышкой по «Лореттиному сайту», явно хорошо знакомый с его содержанием.

– Лореттин?

– Это моя любимая страница, – сказал Джонас и посмотрел на меня. Я таращилась на страницу, и он продолжил: – Ага, Лоретта. Она папин сталкер.

Я понимала, что у меня отвила челюсть, но не могла закрыть рот, потому что пялилась на страницу с кучей фоток Тейта, начиная, похоже, со старшей школы. Были тут и годы учебы в Университете Пенсильвании (не только с игр, но и входящим в аудиторию, сидящим на барном стуле и тому подобных) – я оттолкнула руку Джонаса, завладела мышкой и прокрутила вниз – Тейт на церемониях награждений, его короткая карьера в «Иглз» (в основном снимки во время тренировок) – я прокрутила дальше вниз – и снимки его в Карнэле и во время охоты на преступников, например, как он тащит беглецов в полицейские участки или стоит над ними, а они лежат лицом вниз на тротуаре со скованными за спиной руками.

– Боже мой, – выдохнула я.

– Она безобидная, – сказал мне Джонас.

– Боже мой, – повторила я.

– Папа говорил с ней. Она согласилась не выставлять мои фотографии, но я считаю, что это отстой, потому что ребята в школе думают, что это было бы круто. Эй, погоди! – воскликнул он. – Она сделала новую страницу.

Он отпихнул мою руку, нажал на цифру «3» внизу страницы, и на экране появилась фотография.

Мы с Тейтом на его байке.

Мы готовились выехать со стоянки возле бара, Тейт упирался одной ногой в землю и, повернув голову, смотрел на улицу, а я прижималась к его спине, обхватив его руками и положив подбородок ему на плечо.

Надпись под фото гласила: «Пассия Тейта. Ее можно любить или ненавидеть (лично я ненавижу), но ноги у нее классные».

Я вскочила со стула и пискнула:

– Боже мой!

– Лори, а ты знаменита, – улыбнулся мне Джонас.

Я его не слушала. Я была слишком сосредоточена на своем паническом ужасе.

Я оторвала взгляд от экрана, потянулась к своему телефону, лежавшему поверх кучи разбросанных по столу бумаг Тейта, схватила его и позвонила Тейту.

– Лори, это круто. Лоретта классная. Она училась вместе с папой в Университете Пенсильвании. У них были общие предметы. Он ее знал. Папа говорит, она безобидная, – уверял Джонас, чувствуя мое состояние.

Я опустила глаза на него и не ответила, потому что Тейт произнес мне в ухо:

– Детка, все в порядке?

– У тебя есть сталкер! – крикнула я в телефон.

– Пап, она нашла страничку Лоретты! – крикнул Джонас, чтобы отец его услышал.

– Крутышка... – услышала я голос Тейта.

– Там мое фото, – перебила я его.

– Черт, – пробормотал он. – Точно?

– Она написала, что ненавидит меня! – На последних двух словах мой голос сорвался на визг.

– Милая...

– Боже мой! – закричала я.

– Детка, успокойся и послушай меня. Я поговорю с Лореттой...

– Нет, – перебила я. – Я так не могу. Это слишком. Официально заявляю, что это слишком. Здесь серийный убийца на свободе! Мне не нужно еще и с твои сталкером разбираться!

– Лори, помолчи и послушай, хорошо? Бывают плохие сталкеры, а бывают такие, как Лоретта.

– Она меня фотографирует! И пишет, что ненавидит меня! В интернете! – визгливо крикнула я.

– Она так говорит, потому что ты со мной. Она и Ниту ненавидела.

– Боже мой, – прошептала я и опустила глаза на Джонаса. – Джонас, иди к пульту и включи сигнализацию, – приказала я, слишком взбешенная, чтобы заметить, что он и пальцем не пошевелил, и сказала в телефон: – Где ты хранишь оружие?

– Детка...

– Что, если она снаружи?

– Лорен...

– Что, если Лоретта со своей камерой снаружи?

– Лорен, у нас с Лореттой договоренность. Она не подходит к дому.

Я его не слышала и продолжала паниковать.

– Что, если ее переклинит? Что, если ее переклинит, когда Джонас здесь? Боже мой!

– Лорен, заткнись, сделай глубокий вдох и послушай уже меня. – Твердо и непреклонно произнес Тейт. – Лоретта безобидная.

– Конечно, – огрызнулась я.

– Она живет в Пенсильвании. И работает там. Она замужем, и у нее трое детей. Она проводит отпуск в Карнэле или там, где буду я. Иногда она даже берет с собой мужа и детей.

– Это безумие, – выдохнула я.

– Я ее хобби.

– Это безумие, – повторила я.

– Некоторые женщины западают на кинозвезд, некоторые на спортсменов, Лоретта запала на меня. Она живет нормальной жизнью. Я знаком с ее мужем и ее детьми. Она совершенно безобидна.

– Она следит за тобой!

– Я ей нравлюсь.

– Она посвятила тебе сайт и пишет, что ненавидит меня! – напомнила я.

– Она не всерьез. Другие люди посвящают сайты и блоги тому, что им нравится. Когда она начала публиковать там фото Джонаса, я ей позвонил и сказал, что мне это не нравится, через час их не было. У нее хорошая жизнь, но это не значит, что она не может фантазировать, что она и делает, используя меня. В этом нет ничего плохого.

– Тейт, я тоже фантазирую, но я не преследую мужчин, не фотографирую их, когда они не знают, что я рядом, и не посвящаю им сайты в свободное время.

– Ты фантазируешь?

Упс.

У меня появилось чувство, что наш разговор только что резко свернул в сторону.

– Тейт...

– О чем ты фантазируешь?

– Это неважно. Важно другое. Она меня пугает.

– О чем ты фантазируешь, Лорен?

– Это не важно! – крикнула я.

– У меня куча дел, но я знаю, что сайт Лоретты важен для тебя, поэтому я трачу время и разговариваю с тобой о нем. Я позвоню ей, скажу прекратить выкладывать твои фото и писать комментарии про тебя. Она скорее всего перезвонит тебе и извинится, такой уж она человек. А теперь, мне важно знать, о ком ты фантазируешь, поэтому ты поговоришь со мной об этом.

Я посмотрела на Джонаса и сообщила Тейту:

– Джонас в комнате.

– Скажи ему выйти, закрой гребаную дверь и ответь на мой вопрос.

– Я не собираюсь говорить Джонасу выйти! – рявкнула я.

– Пап, я ушел! – крикнул маленький предатель, улыбнулся мне и вышел, громко хлопнув дверью.

Я поняла, что Тейт слышал, как закрылась дверь, потому что он сразу же приказал:

– Отвечай на мой вопрос.

– Почему это важно для тебя?

– Крутышка, когда мой член в тебе, ты сладко стонешь для меня и закрываешь глаза, я хочу знать, что ты по-прежнему видишь только меня.

–Ты с ума сошел? – спросила я.

– Ответь на гребаный вопрос.

О нет. Он рассердился. Очень рассердился. Я поняла это и также поняла, что должна это прекратить, пока все не вышло из-под контроля, поэтому прошептала:

– О тебе.

– Повтори-ка?

– О тебе. Я фантазирую о тебе.

Молчание.

По какой-то глупой причине я продолжила тараторить:

– До того как мы стали встречаться, и... когда я... когда ты уезжаешь, я...

Он перебил меня, пробормотав:

– Черт.

– Однако я не стала бы посвящать тебе сайт, – идиотски добавила я.

– Наши ночные разговоры только что изменились, – заявил он.

– Что, прости?

– Ты скрывала от меня. Если ты ласкаешь себя, думая обо мне, пока я в отъезде, детка, то ты слишком хорошая девочка, чтобы не позволить мне слушать.

Почти каждая эрогенная зона в моем теле ожила.

– Тейт... – выдохнула я.

– Начнем сегодня.

О Господи.

– Тейт, я не...

– И ты опишешь мне все, что видишь в своей голове.

О Господи.

– Капитан...

– В подробностях.

– Тейт...

– Пока я буду слушать, как ты доводишь себя до оргазма.

– Эм...

– Я позвоню Лоретте, скажу ей связаться с тобой, она извинится. Ты позвонишь мне ночью, я хочу, чтобы ты была готова ласкать себя между ног.

– Ох...

– Мы договорились?

– Не думаю.

– Мы договорились.

И он отключился.

Я невидяще уставилась в пустоту. Потом я уставилась на свою фотографию на экране компьютера. Потом я убрала телефон от уха и уронила его на стол.

Через час позвонила Лоретта и извинилась. Она пригласила меня проверить сайт, и я увидела, что моя фотография исчезла. Лоретта еще минут двадцать болтала со мной о жизни в целом, о своей, о моей и немного о Тейте. Не как сталкер, а как нормальная женщина. Я уже поняла, что она хорошая, еще до того, как она сказала, что позвонит, когда в следующий раз будет в Карнэле и мы выпьем кофе «в том местечке, где хиппи пекут великолепный лимонно-маковый хлеб». Я набралась смелости и спросила, не согласится ли она прислать мне фото, где она сняла меня и Тейта. Она с восторгом согласилась. Потом она повесила трубку.

Через час после этого я проверила свою электронную почту и увидела, что Лоретта прислала мне не только наше с Тейтом фото на байке, но и еще одну: мы с ним стоим рядом с его байком, он касается рукой моего подбородка, мои ладони лежат у него на талии, и мы целуемся. И забавная подпись: «Девочка, тебе так повезло! Разве он не горяч?»

Она никогда не узнает, насколько он горяч.

Бедняжка Лоретта.

Через много часов после этого отчасти нервничающая, отчасти напуганная, а отчасти возбужденная, я забралась в кровать, позвонила Тейту и через пять секунд моя рука была у меня между ног.

Нервозность и страх растаяли через секунду.

А через десять минут растаяла и я.

* * *

Через четыре дня после этого я спала мертвым сном, когда вернулся Тейт.

Он разбудил меня, и это была первая часть фантазии, которую я рассказала ему по телефону.

А затем он помог мне воплотить в жизнь и остальную часть.

В подробностях.

После того как мы оба кончили, Тейт вжался в меня бедрами, я легла на живот, он накрыл меня своим телом и уперся локтями в кровать по обе стороны от меня.

– Тебе нравится, детка? – прошептал он мне на ухо.

– Да, Капитан, – прошептала я, и это было слабо сказано.

Тейт поцеловал меня в плечо и пробормотал:

– Черт, как хорошо быть дома.

У меня не было возможности ответить, он передвинул нас, накрыл одеялом и прижал меня к себе.

– Засыпай, Лори, – тихо велел он.

– Хорошо, милый.

Он сжал меня в объятиях:

– Сладких снов, детка.

– И тебе, Капитан.

Я устроилась поуютнее и уснула раньше него.

И ни разу не проснулась.

* * *

Прошло несколько недель, прежде чем я поняла, что совсем перестала просыпаться, когда Тейт был дома. Беспокойно я спала, только когда он уезжал.

Именно Тейт заставил меня осознать это, когда однажды утром вошел в ванную, пока я чистила зубы и на мне не было ничего, кроме трусиков. Он остановился позади меня, обнял одной рукой и прижался к моей спине.

Я встретилась с ним глазами в зеркале и сразу заметила, что у него что-то на уме.

Он не заставил меня ждать и спросил:

– Ты что-то скрываешь от меня?

Я моргнула, вытащила зубную щетку изо рта и ответила:

– Нет.

Тейт сжал руку, физическое предупреждение, и добавил словесное предупреждение:

– Детка.

Я уставилась ему в глаза, закончила чистить зубы, сплюнула пасту, прополоскала рот, вытерлась и попыталась повернуться, но Тейт удерживал меня лицом к зеркалу.

– Тейт... – сказала я зеркалу.

– Мне не нравится, что ты делаешь это в одиночестве.

– Что?

– Ночью.

Я покачала головой и спросила:

– Что, прости?

– Мне не нравится, что ты остаешься один на один с ночью. Если ты проснулась, а я нет, говорю тебе, детка, буди меня.

Тут-то до меня и дошло, и я молча уставилась на него в зеркало.

Я делала это некоторое время, достаточно долго, чтобы Тейт потерял терпение, сжал руку вокруг меня и поторопил:

– Поняла?

– Я не просыпаюсь, – потрясенно прошептала я, все еще глядя на него.

Я не могла припомнить времени, когда не просыпалась, с самого детства. Может на ночь или две, но не постоянно. Мой разум мучил и меня, и мой сон всегда.

– Повтори-ка? – попросил Тейт.

Я положила ладони на раковину для устойчивости.

– Я не... – Я неверяще покачала головой. – Тейт, детка, – шепотом продолжила я, – когда ты дома, я не просыпаюсь. – Глаза защипало от слез, и я продолжила шептать: – Только когда ты уезжаешь, я...

Его рука расслабилась, он положил ладони на мои бедра, шагнул назад и развернул меня лицом к себе, потом шагнул обратно, снова обняв меня одной рукой, а вторую поднеся к моему подбородку.

Я откинула голову, чтобы посмотреть на него.

– Милая... – начал он, и по моей щеке скатилась слеза.

– Всю жизнь, – перебила его я, – сколько я себя помню. А теперь нет. Не тогда, когда ты рядом.

– Лори... – прошептал Тейт, стирая мою слезу большим пальцем.

– Ты... – Я сглотнула. – Это ты.

– Я знаю, детка, – тихо сказал он, коснувшись моего лба своим. – Ты для меня тоже.

– Нет, – сказала я ему. – Ты не понимаешь. Ты то особенное, что я искала. А я искала то, что сможет успокоить мой разум.

– Крутышка... – начал Тейт, но я прижалась к нему и крепко обняла обеими руками.

– Я знала это, но не понимала. Теперь я знаю.

По какой-то причине внезапно он поднял голову и пристально посмотрел на меня с такой сосредоточенностью и так долго, что я не могла долго это выносить.

– Что? – спросила я.

– Ты никуда не собираешься, – заявил он, и я снова моргнула.

– Что?

– Это достаточно хорошо для тебя.

Я помотала головой и сжала его в объятиях.

– Тейт, ты говоришь загадками.

– Ты не просто веришь, что я могу все. Я могу все, ради тебя.

Я перестала дышать.

– Исправить твой сон, – заявил он.

Я молча смотрела на него.

– Сломал себе всю жизнь, принимал дерьмовые решения, почти испортил жизнь сыну, но не тебя. Я могу все, когда я с тобой.

– Ты и раньше мог, – сказала я ему.

– До тебя – нет.

– Тейт, ты...

– Детка, в день, когда ты приехала в город, ты видела меня с Нитой. На следующий день, день, когда я встретил тебя, вот тогда это началось.

– Нет.

– Черт, – прошипел он так напряженно, что почти ощущалось физически. – Как бы я хотел, чтобы папа мог с тобой познакомиться.

Я уставилась на него, онемев от потрясения, когда до меня дошло, что мой красивый крутой байкер был сломлен.

И я ему тоже помогла.

– Это сломало тебя, – прошептала я.

– Что?

– Когда ты потерял игру, это сломало тебя. Ты тоже был на пути к саморазрушению.

Он пристально смотрел на меня, и я задержала дыхание, ожидая его реакции.

– Да, – тихо сказал он.

– Ты думал, что без игры не сможешь найти хорошую жизнь.

– Да.

– И по какой бы то ни было причине я думала, что не достойна чего-то особенного, так что никогда не находила этого, до тебя.

– Слава Богу, —загадочно ответил он.

– Что?

– Детка, если бы ты позволила своему парню из колледжа с самого начала показать тебе, что ты особенная, сейчас я бы не стоял у себя в ванной, обнимая тебя. Я бы был обречен.

– Ну...

– И Джонас тоже.

– Эм...

Тейт снова уперся лбом в мой лоб, но опустил голову, так что наши носы соприкоснулись.

– Это делает меня мудаком, ведь ты так долго жила с этим, но мне плевать, ты все равно должна знать: я чертовски рад, что только я могу подарить тебе сладкие сны.

Слезы вернулись и моментально потекли.

– И я тоже, Тейт, – прошептала я.

– Я так долго ждал, чтобы стать чем-то особенным снова, детка, – прошептал он в ответ.

– Я рада, что это досталось мне.

Мокрыми глазами я смотрела, как он улыбнулся.

– Ладно, Крутышка, закончили, – тихо объявил он.

– Что?

– Разговоры по душам.

– Ох, – прошептала я разочарованно, потому что мне вроде как понравилось. – Хорошо.

– Теперь у нас есть это, – объяснил он. – Они нам не нужны.

– Ох, – повторила я, больше не расстраиваясь, потому что он был прав. – Хорошо. – Потом спросила: – Джонас еще спит?

– Да.

Я провела ладонью по его прессу.

– Хорошо.

– Детка?

Запустив пальцы другой руки в его волосы, я опустила ладонь ниже и обхватила его член.

– Мне захотелось поиграть, – прошептала я.

Тейт усмехнулся.

– Можно? – спросила я.

– Когда я буду готов, чтобы ты перестала играть и стала серьезной, я скажу, и ты станешь серьезной.

– Договорились, – согласилась я, и его глаза потемнели.

– На колени, Крутышка, – прорычал он.

Я расплылась в улыбке.

И опустилась на колени.

* * *

После нашего с Тейтом разговора по душам в ванной, который закончился минетом для него, после чего я получила оргазм, сидя на краю раковины и закинув ноги ему на плечи, жизнь стала весьма сладкой.

Это не значит, что у нас не случалось драм.

Но все наши драмы вращались вокруг Джонаса.

Во время одной Джонас устроил истерику в торговом центре, которую поддержал Тейт, когда мы возили его покупать одежду к школе. Я считала, что его шкаф и комод должны быть намного полнее. Тейт и Джонас были не согласны и считали – после того как мы купили две пары джинсов, несколько футболок и пару кроссовок для зала, которые стоили почти как картина, которую я купила Тейту (тут я слегка преувеличиваю), – что пришло время идти в кино.

Я сдалась и, поскольку знала его размеры, на следующий день взяла Эмбер, Бетти, и Венди в торговый центр, и мы увеличили гардероб Джонаса.

А также гардероб Тейта.

А также гардероб Эмбер, Бетти, Венди и мой.

Мы также навестили Ванду в магазине товаров для дома, так что Джонас получил новые полотенца для своей ванной, а мы с Тейтом новый дозатор для мыла и стакан для щеток.

Мы также получили новые емкости в кухню и новый набор великолепных тяжелых керамических мисок, которые складывались друг в друга для удобства хранения. Но поскольку они были покрашены в приглушенный пыльно-зеленый, розовый и голубой, я поставила их на остров, потому что они там круто смотрелись.

Джонас же считал, что они смотрятся по-девчачьи.

Тейт посмотрел на миски, потом на меня и вышел, но его губы кривились, так что я решила принять это за одобрение, или по крайней мере не возражение.

Вторая драма была связана с тем, что Тейт записал Джонаса в детскую футбольную лигу. У него отлично получалось, и Тейт очень старался не пропускать ни тренировки, ни игры. Однако, поскольку преступникам не позвонишь и не договоришься, чтобы они ждали в местном отделении полиции, чтобы ты мог их сдать, это случалось не так часто, как хотелось бы Тейту и Джонасу. А вот я не пропустила ни одной игры, хотя, когда Тейт был дома, чтобы забирать его после тренировок, я давала им провести время вдвоем и забирала Джонаса, только когда Тейта не было.

К счастью, когда команда Джонаса проиграла в первый раз, Тейт был. К счастью, потому что Джонас не любил проигрывать. Совсем не любил.

Это вылилось в еще одну истерику, во время которой Тейт приказал Джонасу идти к себе в комнату, последовал за ним, и я слышала, как Джонас какое-то время вопил, но потом перестал.

Я выдергивала сорняки во дворе, когда Тейт вышел, закончив с Джонасом.

– Он порядке? – спросила я.

– Все еще злится.

– Это просто игра, – пробормотала я.

– Это не просто игра, – ответил Тейт, и я посмотрела на него.

– Невозможно выигрывать во всем, Тейт, – мягко сказала я. – Он должен научиться этому.

– Ты права, Крутышка, это невозможно. Но можно научиться не проигрывать снова. Или, по крайней мере, не совершать те же ошибки.

Это правда.

– И все-таки, милый, ему следует научиться не устраивать истерик, – осторожно сказала я.

– Такой накал хорош, нужно только сфокусировать его.

– Ты научил его этому?

– Нет, но научу.

Я почувствовала, как мое лицо смягчилось, и улыбнулась ему.

Тейт улыбнулся в ответ.

– Возможно, если ты дашь ему немного печенья с шоколадом по бабушкиному рецепту, это поможет.

– Я пеку шоколадный пирог с пеканом по маминому рецепту.

Его улыбка стала шире.

– Это тоже подойдет.

– Любовь – это не еда, Тейт, – поддразнила я его же собственными словами.

Он наклонился ко мне, положил ладонь мне на шею и поцеловал в лоб, но не отпустил, а посмотрел мне в глаза и прошептал:

– Крутышка, я ошибался. Теперь я понял. Так, как это делаешь ты, – любовь.

Потом он отпустил меня, и я пялилась на него, пока он уходил.

Потом я крикнула в сторону двери, за которой он скрылся:

– С новой духовкой любовь, выраженная пирогами, будет получаться лучше!

И услышала, как он прокричал в ответ:

– Мужская территория, детка. Даже не думай об этом без меня.

– Женская территория, – продолжила кричать я. – Духовка на кухне!

– У нее есть вилка, и она весит больше пятидесяти фунтов. Абсолютно мужская, – прокричал он свой ответ.

Я сдалась и, хихикая, отвернулась к цветам.

Абсолютно мужская.

Мой старик забавный.

* * *

Вот и все. Что-то важное, что-то еще важнее.

Но ничего экстраординарного.

И мне это нравилось.

И еще больше это стало нравиться мне после одного экстраординарного и душераздирающего дня в баре «У Баббы», перевернувшего нашу жизнь, а особенно после того, как нам с Тейтом пришлось рассказать Джонасу о том, что случилось.

Глава 24

Держись

– Три бутылки «Бада», милый, – сказала я Тейту, глядя в свой блокнот.

– Детка, – окликнул он.

– Что? – ответила я, доставая из-за уха карандаш.

– Крутышка.

– Что? – повторила я, царапая в блокноте.

– Детка, посмотри на меня, – мягко сказал Тейт, и я посмотрела на своего чисто выбритого мужчину.

Тем утром мы поругались, потому что он побрился. Возможно, я чуточку перегнула палку, но зато теперь он не сомневался в моем отношении к его бороде, учитывая, что я пригрозила ему закрыть доступ к определенным частям моего тела, пока он не отрастит ее обратно. Тейта это не рассердило, а даже развеселило, потому что он расхохотался и продолжал смеяться даже после того, как я неоднократно повторила, что не вижу в этом ничего смешного. Потом он доказал мне, что я не смогу выполнить свое обещание закрыть доступ к определенным частям моего тела, и сделал это, добившись доступа к этим самым частям.

Несмотря на это, я была уверена, что донесла свою мысль, но даже если и нет, мне было наплевать. По правде говоря, он горяч что с бородой, что без нее. Мне просто нравилась борода.

– Что? – спросила я, встретившись с ним глазами.

– Подойди сюда, – приказал он, и я заметила, что он упирается кулаками в барную стойку, широко расставив руки. Я уже видела его таким раньше, и в последний раз он был очень зол.

– Эм... – пробубнила я. – Я тут.

– Ближе, – потребовал он.

Я подалась ближе, положив ладонь на стойку.

– Ближе.

– Тейт, в чем...

– Сейчас же, детка.

Я вздохнула и наклонилась к нему, облокотившись обеими руками на стойку.

Тейт тоже наклонился ко мне, положил ладонь рядом с моей, второй рукой обнял меня за шею, притянул к себе и, наклонив голову, поцеловал меня долгим и очень горячим поцелуем.

Я схватилась за его руку, другую положила ему на шею, чтобы удержаться на ногах, когда он отпустил мои губы.

– Должно подействовать, – пробормотал он, не отстраняясь от меня.

– Подействовать?

Он не ответил, а вместо этого заявил:

– Нужно было надеть кольцо тебе на палец, Крутышка.

Я перестала дышать, и мои ноги задрожали.

– Что? – выдохнула я.

– Парни, которых ты обслуживаешь, не местные. Если они еще раз глянут на твою задницу или грудь, когда ты идешь мимо, у нас будут проблемы. Полагаю, я только что дал понять, что ты моя. Если они сделают это снова, я буду знать, что они хотят проблем, так что я их им обеспечу.

Я не слышала ни слова из того, что он сказал, поскольку еще переваривала его предыдущее заявление, поэтому повторила:

– Что?

– Лорен? – раздалось за спиной, и я узнала голос. Узнала и не поверила своим ушам. Я была так потрясена, что небрежное замечание Тейта – которое для меня вовсе не было небрежным – вылетело у меня из головы, и я застыла, глядя Тейту в глаза.

Он посмотрел в мои, сдвинул брови и, не отпуская мою шею и не двигаясь, глянул мне за спину. Он посмотрел вниз, потом вверх и широко улыбнулся, как будто перед ним было что-то ужасно смешное.

– Охренеть, – прошептал он, отпустив меня.

Я развернулась на деревянных ногах и уставилась на свою соперницу из «Высокого горизонта» – женщину, которая притворялась моей лучшей подругой, а сама трахалась с моим мужем.

– Хейли? – прошептала я и уставилась на нее.

Она выглядела так же хорошо, как всегда. А вот какой она не выглядела в своих дизайнерских джинсах, необычной дизайнерской блузке, туфлях за семьсот долларов и с двухсотдолларовой стрижкой, так это уместной в байкерском баре.

На мне же, наоборот, была футболка «Харлей», которую Дик привез мне из Стерджиса. Бледно-розовая суперкрутая футболка в обтяжку, с надписью «Харлей Дэвидсон», выполненной буквами винного и серебристого цвета, на груди и крыльями такого же цвета на спине. На мне также были джинсы (дизайнерские) и серебристые босоножки с тонкими ремешками, которые стоили далеко не семьсот долларов, но были очень сексуальными. Волосы я не укладывала, а дала им высохнуть без укладки, потому что так нравилось Тейту. Доминик только недавно их подровнял (тогда же я мягко заставила Солнышко выйти из дома в салон, чтобы Дом и с ней сотворил свою магию, что он и сделал, и ей даже понравился результат).