Текст книги "Сладких снов (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)

– Ты помнишь, где он находится? – Спросил Вуд.

– Да, позвони Дику, Бабба, пусть все направляются туда, – приказал Тейт, Вуд передвинулся, чтобы вытащить телефон.

Но все же спросил:

– Ты уверен, Бак? Позвать парней, сосредоточившись в одном направлении?

Тейт привык доверять своей интуиции уже не один год, не только как охотник за головами и как полицейский, но все началось с того момента, когда он играл в футбол. Когда ты видишь, как на тебя несется игрок, тебе необходимо или его вырубить, или ты будешь следующим ресивером, управляющим игрой, поэтому ты должен своим нутром, своей интуицией понять, каким образом они будут тебя запирать, чтобы не допустить к мячу, и в какую сторону они сделают пас, потому что ты нах*й не собираешься сворачивать с их пути. Тейт мог сказать, что каждый раз выбирал правильное направление, иначе бы его команда два года подряд не становилась бы лучшей в Америке, если бы он выбирал неправильное направление.

– Все двигаются туда, Вуд.

– Понял, – пробормотал Вуд и сказал по телефону: – Баб, Тейт думает, что это сын Джейн Симпсон. Дом Симпсонов. Скажи людям…

Пока Вуд говорил, Тейт ехал.

Быстрее.

* * *

Лорен

Я бежала вниз по склону, боль в боку напоминала огненный шар, и я слышала, что Далтон бежал за мной. Я слышала, как трещали ветки деревьев позади меня. Мы оба были ранены, но он знал эти леса. Однажды он уже поймал меня. Он знал это место.

А я не знала.

Но скоро покажутся холмы, где нашли Солнышко, и Тэйт разыскивает людей, этим он зарабатывает себе на жизнь.

Он знал, где искать.

Знал.

Он найдет меня здесь.

Молю Бога, чтобы он знал.

– Помогите! – Закричала я, надеясь, что меня ищут, и кто-нибудь услышит. – Помогите! Помогите! Пожалуйста, пожалуйста, помогите!

Я оглянулась назад, Далтон приближался. Я посмотрела вперед, выбежала на поляну и увидела слева фары. Я содрогнулась остановившись, но машина точно ехала вперед, я выбросила руку перед собой, пока внедорожник скользил по грязи, освещая дорогу фарами, вспыхивающими красным.

Прежде чем он остановится, настолько близко подъехал ко мне, что я уперлась ладонью в горячий капот. Он остановился буквально за секунду, когда я подняла глаза на лобовое стекло и увидела Тейта.

На меня нахлынуло такое облегчение, что я произнесла:

– Детка.

И тут Далтон схватил меня, ударив в спину, все тело пронзила боль, я повалилась в грязь прямо перед капотом «Эксплорера» Тейта, отчего испытала еще большую вспышку боли от удара и падения, не говоря уже о том, что я головой ударилась о камень, отчего все померкло перед глазами.

* * *

Вуд

– Бак! – кричал Вуд, но Тейт не слышал. Тейт выскочил из машины. Он был в такой ярости, что докричаться до него было невозможно.

Вуд должен был достучаться до него. Сначала Вуд проверил Лори, когда Тейт стащил с нее Далтона, Лори дышала и приходила в себя, но она истекала кровью от ножевой раны и была избита. Наверное, она не хотела бы выжить такой ценой, чтобы следующие пять-десять лет навещать Тейта в тюрьме.

Вуд подобрался поближе к Тейту, который схватил одной рукой Далтона за грудки, а другой избивал уже окровавленное лицо, превращая его в кровавое месиво. Вуд обхватил обеими руками Тейта, прижав его руки своими, отчего Далтон свалился на землю, а Вуд дернулся вместе с Тейтом назад, снова выкрикнув:

– Бак! Мы должны спуститься с холмов с Лори.

Тейт яростно дернулся в сторону, сосредоточившись на своей цели и желая вернуться к своему первоначальному занятию, отчего Вуд всем телом двинулся тоже с ним вперед, но он все же смог его остановить и удержать.

Затем Вуд услышал, как стали подъезжать пикапы.

«Слава, бл*дь, Богу», – подумал Вуд.

– Все кончено, отвези ее в больницу, – сказал он.

Тело Тейта снова дернулось вперед, Вуд также двинулся всем телом вместе с ним, внимательно глядя на его профиль, Тейт смотрел вниз на стонущего, отползающего Далтона.

– Она ранена, Бак, отвези ее в больницу, – прошептал Вуд, используя единственную фразу, которая могла достучаться до Тейта.

Машин становилось больше, освещая все фарами, слышался топот ног.

– Забираю ее, едем вниз, – услышал Вуд крик Дика, затем их обступили мужчины.

Вуд почувствовал, что может отпустить Тейта и повернулся в сторону Дика, который бежал к своей машине с Лори на руках.

– Я с ним! – прокричал парень хиппи, побежав за Диком и вскочив в его пикап.

– Ублюдок! – взревел Бабба, занес ногу и со всего маха нанес жесткий удар по Далтону, Далтон взвыл от боли, перевернувшись дважды и покатившись по земле.

Бабба сделал еще один шаг, преследуя Далтона, и нанес еще один удар, прежде чем Вингс, Стоуни и Па повисли на нем, оттаскивая его назад.

– Где, мать твою, копы, я хочу знать, черт возьми! – Проорал Стег, стоя в траве и глядя на Далтона.

Вуд не мог ответить на этот вопрос, и тут он поймал себя на мысли, что Тейт по-прежнему молчал и не двигался последние две минуты, поэтому он посмотрел на друга, Тейт смотрел на землю, хотя Далтона не было у него под ногами.

Па тоже смотрел на Тейта, поэтому сказал:

– Бак?

– Две колеи от машин, – пробормотал Тейт.

– Что? – Спросил Вуд, приближаясь ближе к Па, пока тот поближе двигался к Тейту.

– Теплая зима, земля не промерзла, – бормотал Тейт, все еще глядя на грязную дорогу. – Две колеи от шин. Одна туда и обратно. Одна только туда.

Вуд опустил взгляд и уставился на землю, но ничего особенного не увидел. Но он же и не был охотником за головами, как Тейт.

– О чем ты? – спросил Вуд, отрывая глаза от земли и поднимая на Тейта, который смотрел вдаль перед собой.

– Она бежала, – прошептал Тейт. – В него стреляли.

– Тейт, сынок, скажи нам, что у тебя здесь происходит, – попросил Па, нетерпеливо тыча пальцем в голову Тейта, но Тейт резко развернулся и направился к «Эксплореру». Вдали послышались сирены, Тейт открыл боковую дверь со стороны водителя.

Вуд замешкался только на секунду, чтобы поймать взгляд отца, а затем скользнул на сиденье. Он еще не успел открыть дверь, как Тейт включил зажигание, шины забуксовали, извергая грязь, что было неплохо, потому что у Вингса появилось время оттащить за эту пару секунд Далтона с его пути, когда внедорожник рванул вперед.

Вуд успел все же плюхнуться задницей на сиденье, захлопнув дверь, повернулся к Тейту.

– Поговори со мной.

– Там наверху холмов есть кто-то еще, – произнес Тейт.

– Кто? Его напарник? – Спросил Вуд.

– Нет, – ответил Тейт, – герой.

* * *

Лорен

Я открыла глаза. Было темно. Я чувствовала запах больницы, но я не чувствовала боли.

Я повернула голову в сторону и увидела Тейта.

Он не спал, сидел в кресле, стоявшем у моей кровати, локти на коленях, глаза налились кровью, он выглядел вымотанным.

– Эй, – прошептала я и почувствовала, как мои губы слегка расплываются в улыбке.

Он тут же переместил свой взгляд на мои губы, затем медленно закрыл глаза, мне показалось, что прошло целых десять минут, как он их закрывал.

Затем он уронил голову на колени и пробормотал:

– Господи Иисусе. Господи, бл*дь, Иисусе.

– Дорогой, – прошептала я, и его голова взлетела вверх, и он заполнил собой все пространство передо мной, его губы оказались на моих, нежные, но твердые, а его большие руки обхватили мою голову с обеих сторон, удерживая неподвижно.

Он оторвался от моих губ и прислонился лбом к моему.

– Детка, – прошептал он.

– Джим-Билли? – Спросила я.

– Да, нож нанес ему больше вреда, чем тебе, прошел через его кишки, но его залатали.

На этот раз я закрыла глаза, а затем открыла и увидела его.

– Слава Богу, – вздохнула я и спросила: – Джонас?

– Снаружи спит на диване с Крис, Стеллой, Солнышком, Венди и половиной Карнэля.

– Половиной Карнэля?

Он кивнул, уткнувшись лбом в мой лоб.

– Половиной Карнэля.

– Должно быть, комната ожидания большая, – прошептала я, понимая, что разговор отнимает у меня много сил, веки становились отяжелевшими, я пыталась бороться. Впервые, я не хотела засыпать.

Тейт увидел мои попытки, поднял голову на несколько дюймов, но обе его руки скользнули к моему подбородку.

– Давай спать, дорогая, – нежно попросил он, поднимая вверх большие пальцы и поглаживая мои щеки, – я буду здесь, когда ты проснешься.

– Не хочу, – пробормотала я, закрыв глаза и с усилием снова их открыв.

– Давай спать, Лори.

– Тейт, – прошептала я, веки снова стали закрываться, и я уже не могла их открыть.

Но перед тем, как я погрузилась в глубокий сон, почувствовала его губы на своих, когда он произносил слова:

– Сладких снов, детка.

* * *

Джим-Билли

Джим-Билли проснулся, чувствуя то, чего не чувствовал уже семь лет.

Мягкое, теплое женское тело прижалось к его боку, ее рука была под щекой на его плече.

С усилием он наклонил голову вниз и увидел светлую макушку Лори, ее плечо в больничном халате, прикрытую тонким больничным одеялом.

Он почувствовал движение, голова откинулась на подушку, и он перевел глаза на яркое колорадское солнце, пробивающееся сквозь окно, у которого стоял Тейт и наблюдал за ними двумя в постели.

– Она спит? – шепотом, хрипловато спросил Джим-Билли.

Тейт кивнул.

– Заставила меня принести ее сюда, хотела быть с тобой, – так же тихо прошептал Тейт.

Джим-Билли кивнул.

– С ней все в порядке? – Спросил Джим-Билли.

– Лучше, чем ты, – ответил Тейт.

Джим-Билли снова кивнул.

Он не чувствовал сильной боли, но опять же, он пока не двигался, и к его боку прижималась мягкая, теплая женщина, которая принадлежала Тейту, но все же была мягкой, теплой женщиной, и она была Лори, живой и дышащей. Это был подарок, жизнь была слишком коротка, чтобы можно было получить подарок, особенно такой драгоценный, который сейчас прижимался к нему на проклятой больничной койке, конечно, любой молча примет такой подарок.

Тейт отошел от окна к кровати, и за пару шагов он ни разу не отвел взгляд от Джима-Билли.

Как только он остановился перед кроватью, тут же взглянул на Лори, а потом опять перевел взгляд на Джим-Билли.

Затем он с силой прошептал:

– Я твой должник, Билли, огромный твой должник.

Джим-Билли снова кивнул.

– Знаю.

И он знал, не потому, что Джим-Билли пострадал и фактически не чувствовал свои кишки, и питание поступало ему через капельницу, торчащую из вены на руке, а потому что Джим-Билли пострадал, чтобы спасти эту женщину, которая сейчас прижималась к нему в постели, живая и дышащая.

Джим-Билли улыбнулся своей полу-беззубой улыбкой Тейту.

Затем произнес:

– Счастливого Рождества.

Тейт пялился на него секунду, ему далось это с трудом.

Потом лицо Тейта расслабилось, и Джим-Билли услышал его низкий смешок.

Глава 28

Где они сейчас?

– В одном из самых замечательных мест, где они сейчас, Тейтум Джексон, признанный лучшим полузащитником штата Пенсильвания и Высшей Лиги «Филадельфии иглз», вернулся в новостные каналы после двадцатилетнего отсутствия.

Как только я услышала имя Тейта, я слегка приподнялась от груди Тейта, пока мы лежали на диване.

Я и вся моя семья смотрели на футбольных комментаторов, сообщающих новости в перерыве воскресной (на следующий день после Рождества) игры.

Па позвонил моим родителям, как у него выдалась минутка, после того, как меня нашли. Мои родители решили не дожидаться следующего рейса, который был только на следующий день ближе к полудню, потому что к этому времени сказал мой папа, моя семья могла бы быть уже на полпути в Небраску (и была). Поэтому они упаковали свои вещи и все подарки, и ехали всю ночь, по очереди садясь за руль, чтобы добраться к нам, в Колорадо.

– Выключи это дерьмо, – прорычал Тейт, так как он был в очень плохом настроении, несмотря на то, что был только следующий день после Рождества.

Меня выпустили из больницы в канун Рождества.

Я говорила с полицейскими в больнице. Далтон находился в плохом состоянии в результате огнестрельного ранения и кулаков Тейта. Он признался только, когда специальный агент Тамбо выложил все улики против него, которых было не мало, учитывая, что он похитил меня, отстриг мне волосы, сохранил все трофеи, не избавился от своего матраса, который был покрыт пятнами крови, а значит ДНК, все время пользовался одним и тем же ножом, который и застрял в животе Джим-Билли.

Не говоря уже о том, что Солнышко частично его опознала.

Он также признался, что убил свою мать и повесил это убийство на ее мужчину. Он был, как назвал бы его Тейт, серьезно не в себе. Он не оценил, что его мама нашла любовь всей своей жизни, и совсем не оценил, что она не стала этого скрывать.

Тамбо сказал Тейту, что Далтон считал, что его мать должна была любить только его.

Они освободили парня матери Далтона после того, как он отсидел почти двадцать лет за убийство, которого не совершал, женщины, которую обожал. Государство возместило ему убытки, но я знала, что потеря любимой женщины и срок в половину жизни в тюрьме, не способны ничего возместить и залатать эти раны.

Тамбо также сказал Тейту, что я смогла освободиться, отчасти благодаря Тоне, Ните и другим девушкам, потому что они боролись, тем самым расшатывая ту трубу на батареи.

Я ненавидела этот факт, мне было ужасно не по себе осознавать, что их сопротивление его пыткам, помогло спасти мне жизнь, но я все равно была им благодарна.

И, наконец, Тамбо сказал Тейту, что Далтон убил всех девочек там, в том старом доме, а потом отвозил их откуда они были родом, даже если они были из Невады или Юты. Далтон считал, что они должны были вернуться домой, должны были соединиться со своими семьями, должны были упокоиться в родном месте. Далтон раскаивался потом, стремился контролировать и бороться с собой. Он убивал в мае на день рождения его матери, и в декабре – день рождения ее мужчины. Он позволял себе убийства в эти месяцы. Зная, что он сможет убивать в эти два месяца, заставляли его сдерживаться все остальное время. Но когда я появилась в баре, и Далтон увидел, как стали у нас с Тейтом развиваться отношения, внутри него что-то щелкнуло, как выключатель, и он потерял над собой контроль.

И этот факт я тоже ненавидела, но не стала зацикливаться на нем. Тейт научил меня одной вещи, когда я позволяла Брэду так поступать со мной, и что он чувствовал после смерти своего отца, и с тем, как он действовал после убийства Ниты, что жизнь была слишком коротка, чтобы зацикливаться на подобных вещах. Мы с Тейтом влюбились друг в друга, байкер и малышка байкера влюбились друг в друга. Для Далтона это было чем-то другим, но все равно на него повлияло. Я не собиралась, всю свою жизнь, пытаясь найти кого-то особенного, и наконец найдя, позволить какому-то психопату все разрушить.

Нет, я собиралась ценить такой драгоценный подарок.

Всегда.

Что касается моей семьи, у нас было довольно хорошее Рождество, если учесть, что у меня до конца не прошли синяки, и изредка беспокоила боль в боку. Как я и подозревала, мама закормила Джонаса, также как Тейта и меня. У Джонаса определенно было хорошее Рождество, когда мама, Кэрри, Па, Стелла, Вуд и я – каждый осуществил его заветное желание своим подарком (а некоторые подарки он даже не знал, что хочет такие). Нам потребовалось несколько часов, чтобы развернуть все подарки.

Тейт дал возможность мне побаловать Джонаса, а сам решил побаловать меня. Он подарил мне, сделанное на заказ серебряное ожерелье с пятью подвесками в виде изысканных серебряных цветов, и сама цепочка была необычайно красивой. Также он подарил мне набор из пяти серебряных браслетов, на двух были подвески-цветочки, а три были усеяны хризолитом и розовым кварцем вокруг. А также было широкое серебряное кольцо, которое он надел мне на указательный палец, оно село идеально и доходило до костяшки, на котором тоже был хризолит и розовый кварц. Весь это набор из серебра он вручил мне перед всеми.

– С этого момента, детка, ты будешь носить только мое серебро. – И я подумала, что это было хорошим началом того, что он намеревался расширять мою новую коллекцию из серебра, а поскольку Тейт обладал хорошим вкусом, эти ювелирные изделия были просто великолепны, у меня не было возражений.

С мамой и Кэрри были приготовлено огромное количество еды для нас самих и друзей (потому что практически все в Карнэле гурьбой проходили через наш дом в последние несколько дней) и практически постоянно играли рождественские песни (я знала, что Тейту и Джонасу они не очень нравились, но мама была маньяком рождественской музыки, и она знала, что мне она тоже очень нравится, а также то, что меня похищали, били и резали, поэтому она должна была играть, все же мои любимые рождественские песни, несмотря на то, что Тейт был задирой), все было не так плохо.

Нам пришлось отключить телефон, потому что многие звонили и не только друзья и члены семьи. Звонили мои бывшие друзья из «Горизон Саммит», и Тейт был совсем не дипломатичным, отвечая на их звонки, обычно говорил что-то вроде: «Так вы один из тех, кто бросил Лори на произвол судьбы, когда ее муж сукин сын изменял ей?» В ответ устанавливалась тишина, и он продолжал: «Дерьмо, пошли на х*й!», и вешал трубку (когда Кэрри слышала его ответы каждый раз смеялась).

Также нам звонили журналисты из СМИ и телевидения и даже киностудии, которая хотела сделать реалити-шоу с участием Тейта.

Не шучу. Реалити-шоу с Тейтом в главной роли.

– Нет, папа! – С пола прокричал Джонас, отвлекая меня от мыслей. Джонас чуть ли не подпрыгивал от возбуждения и не сводил глаз с экрана телевизора.

– Поклонники «Ниттани лайонс» все еще чувствуют боль от воспоминаний, когда так молниеносно оборвалась профессиональная футбольная карьера Джексона, его сбили запрещенным приемом, когда он забрал у нападающего мяч в зоне защиты, с силой вернул его и вышел на финишную прямую, произведя грандиозный тачдаун в последние секунды матча, что принесло победу «Иглз» в игре против их соперников «Гигантов», – продолжил комментатор.

– После ухода из профессионального футбола, – заговорил другой комментатор, – Джексон стал заслуженным полицейским с знаками отличия и теперь является одним из самых востребованных и успешных агентов по поимке беглецов по всей стране. – Комментатор дьявольски ухмыльнулся в камеру. – Охотником за головами для тех из нас, кто не в игре.

– Но, мало кто мог предположить, – вмешался другой комментатор серьезным голосом, – что за два дня до Сочельника Джексон стал охотиться на серийного убийцу, который убил его бывшую подругу, сотрудницу бара и многих других молодых, невинных женщин за четыре года, и который той ночью похитил невесту Джексона.

Произошла опять смена комментаторов.

– Федеральное бюро расследований так и не смогло раскрыть это дело за четыре года, убийца по-прежнему был на свободе, Джексон же выследил убийцу буквально за час и передал его местным властям, при этом спас жизнь местному жителю, который получил ножевое ранение в живот, и свою невесту, которая тоже получила ножевое ранение и была еще избита, но, к счастью, осталась живой.

– Дерьмо, – пробормотал Тейт, – полное дерьмо.

– Тейт, – прошептала я, – тише.

– Давайте посмотрим на карьеру Тейта Джексона, – произнес комментатор с теплой улыбкой, а затем начался показ ролика, с записанным голосом за кадром и живой музыкой, соответствующей различным действиям на экране, и фотографиями такой не длинной футбольной карьеры Тейта, и более длинной карьеры охотника за головами. Эти фотографии я узнала, они были с сайта фанатки сталкера Лоретты, эти фотографии означали одно, что к весне могло появиться около семи тысяч вэб-сайтов фанатов охотника за головами Тейта. Футбольный ролик включал в себя эпизод, когда нападающий, который был невероятно огромным выпустил свой гнев на колено Тейта, когда тот силой забрал у него мяч, и хуже всего было то, что выглядело это так, что Тейту было чертовски больно, я бы предпочла такого не видеть.

Ролик закончился фотографией в верхнем левом углу экрана Тейта, выглядящим усталым, но определенно чертовски сексуальным, уверенно шагающем к больнице, смотря перед собой, положив руку на плечо Джонаса, лицо Джонаса было размытым, потому что камера сосредоточилась на одном из спортивных комментаторов, когда он посмотрел прямо в камеру.

– Мое лицо видно не четко! – прокричал Джонас, явно обиженный.

– Каждое воскресенье, – низко и уверенно зазвучал голос комментатора, – мы рассказываем вам о героях футбола. Многие из них совершают добрые дела, но не многие спасают жизни людям. Тейтум Джексон, многообещающий игрок «Иглз», чья карьера была трагИглзически прервана. Но настоящая трагедия была бы, если бы Джексон не защитил жителей городка Карнэл, штат Колорадо, и будущих жертв от ужасного маньяка-убийцы май-декабрь. Снимаем шляпу перед тобой, Джексон. Ты истинный герой.

– Черт возьми, – пробормотал Тейт, и я захихикала, отчего тут же почувствовала, как стрельнула боль по телу.

– Мне понравилось, – заявил Мак, лежа на полу с Джонасом и Кэрри, он перекатился и посмотрел на Тейта и меня, – очень драматично, высший класс.

Тейт хмурясь смотрел на экран, игнорируя Мака.

– Они ничего не сказали про Джим-Билли.

– Мы все любим Джим-Билли, но, надо сказать, Джим-Билли не такой горячий, как ты, Тейт, – заметила Кэрри, также поворачиваясь и убирая руку с груди Мака. – И, насколько я знаю, он не входил в Высшую Лигу и лучшую команду Штатов, – она задумалась, прежде, чем закончить, – дважды.

– Я думаю, что нам стоит согласиться на реалити-шоу, – подал голос Джонас. – Это было бы так круто!

– Нам? – Спросила я Джонаса.

– Парень, выкинь это из головы. Этого не будет, – произнес Тейт у меня за спиной.

– Нам! – Джонас проигнорировал Тейта. – Ты, я и папа. Мы с тобой будем мозгами всего этого проекта, будем выискивать в папином компьютере, ну, не знаю, и еще что-нибудь.

– Мозговой центр, планирующий действия, – папа пробормотал сквозь смех.

– Лори будет такой сексуальной по телевизору. – Джонас считал это главным соблазнительным фактом, но это было не так.

– И именно по этой причине, не следует этого делать, – ответил Тейт Джонасу.

– Почему именно по этой причине? – спросил Джонас.

– Боб, этого не будет, – опять повторил Тейт.

– Она бы очень горячо смотрелась на экране, ты бы выглядел таким крутым, а я бы стал знаменитым! – выкрикнул Джонас.

И Тейт разозлился, так разозлился, что даже не задумался о том, что сказал:

– Думаешь, Далтон МакИнтайр единственный ненормальный мудак? Ты хочешь, чтобы Лори показывали по телевизору, чтобы какой-нибудь больной ублюдок зациклился на ней? Боб. Этого. Никогда. Не. Случится.

Джонас побледнел, он замер на месте. Затем подскочил с пола и выбежал из комнаты.

Я начала слезать с дивана, бормоча:

– Я пойду…

– Я пойду, – сказала мама, ни на кого не глядя, тоже вскочила из комнаты.

Папа поднялся с кресла и произнес:

– У нас кончилось пиво.

– Нет, папа, у нас…, – начала Кэрри, но папа прервал ее:

– У нас закончилось пиво, – твердо заявил он. – Мак, Кэрри, вы едете со мной в город.

Кэрри посмотрела на Мака, Мак на Кэрри. Затем, они молча направились к двери, папа, Мак и Кэрри.

Осторожно я повернулась к Тейту, ножевое ранение не задело жизненно важных органов, Слава Богу, но рана все еще побаливала.

– Детка, тебе нужно поговорить с Джонасом.

Тейт уставился в экран телевизора, по которому шла реклама, он поднял пульт и выключил его. Затем он посмотрел на меня сверху вниз, и я затаила дыхание, он все еще злился, я видела по выражению его лица.

– То, что случилось с тобой – это не захватывающее шоу. И это совсем не круто, что вокруг этого дела кружат эти невежды. Это п*здец. Он должен это понимать.

– Он пытается, – мягко ответила я, – но только таким путем, какой знает.

– А ты? – спросил Тейт, и его вопрос меня смутил.

– Что я? – Спросила я.

– Я был в том доме, Лорен. Когда вытаскивали Джим-Билли, я видел то место, где он тебя держал, я видел то, что видела ты. Я видел твою кровь на матрасе. Ты справляешься?

– Ну... – ответила я. – Да.

Он уставился на меня, подбородок напрягся, и я заметила, как дергается жилка у него на щеке.

Затем он ответил:

– Фигня.

Тогда я полностью развернулась к нему. Я полулежала частично на нем, частично на диване, но сейчас полностью лежала на нем. Я почувствовала боль, но старалась ее не замечать, опустив руку на его напряженный колючий подбородок (он не брился, с той ночи, когда решил отрастить бороду для меня).

– Дорогой, – прошептала я, – все хорошо.

– Я видел то, что видела ты, и я не был привязан к матрасу, – повторил Тейт.

– Со мной все в порядке, – опять повторила я.

Тейт посмотрел на меня, напрягшись всем телом, а потом взревел:

– Он отрезал тебе чертовы волосы!

Я выдохнула, во все глаза смотря на него, Тейт отодвинулся из-под меня и вышел из комнаты. Я лежала на диване и смотрела на то место, где он только что лежал. Я знала, что произойдет что-то нечто подобное в конце концов. Тейт нянчился с медленно поднимающимся гневом в течение нескольких дней, а Тейт не относился к тем людям, которые могли как-то задушить свой гнев или позволить ему медленно тлеть. Он относился именно к тем людям, которые выплескивали все пламя.

Я осторожно встала на ноги и последовала за ним.

Я непроизвольно потянулась к своим волосам, как и тогда, когда Доминик пришел в больницу, чтобы экстренно меня подстричь и сделать стильную прическу в тот день, когда меня готовы были выписать из больницы в канун Рождества, отчего мое Рождество оказалось вдвойне приятным, что я могла справить его дома. Но Доминик сказал, что нас поджидали снаружи репортеры, поэтому «ни одна моя девочка не выйдет к СМИ с неухоженной головой».

У Далтона не было возможности полностью состричь мне волосы, он успел обрезать только до плеч, и поскольку Доминик был мастером своего дела, мне нравилась прическа. Тем не менее, мне больше нравилась моя первоначальная длина, и, по-видимому, Тейту тоже.

Я вошла в нашу спальню, Тейт стоял у бокового окна, подняв жалюзи.

– Тейт, – начала я с порога, он резко обернулся ко мне, и я перестала говорить и двигаться, как только увидела его взгляд.

– Волосы Ниты висели там, и Тони, и Солнышка, и твои были в пакете, готовые, чтобы их повесили на трофейную стену. Если бы Джим-Билли не появился, ты была бы на той стене, Лорен.

– Но я же не там, – прошептала я.

– Было бы слишком поздно, – сказал Тейт.

– Ты не знаешь… наверняка.

– Он не задел ничего важного своим первым ударом ножа. Но у него было бы достаточно времени, чтобы нанести второй, третий, он мог бы даже вырезать на тебе те места, детка, до которых только я…

– Хватит, Тейт. – Прошептала я, продолжая еще что-то шептать.

– Я должен был убить его.

– Остановись.

– Он отрезал тебе волосы. Он порезал тебя. Пока ты не знала Джонаса, детка, ты жила в своем кошмаре, а я и мой парень жили совсем в другом, но поверь мне, Крутышка, это был настоящий гребаный кошмар.

– Я знаю, – прошептала я.

– Мне не нужно, чтобы это дерьмо с экрана, напоминало мне об этом. Мне не нужно слышать о нем по телефону. Мне не нужно, чтобы в городе об этом говорили. Мне не нужно, чтобы вбивали его мне в голову, куда бы я не повернулся, а это значит, что мне не нужно этого дерма от своего сына.

Я так быстро вошла в комнату, как только могла, и опустила руки ему на пресс.

– Говори по тише, Капитан, – прошипела я.

– Он забрал тебя у меня, – рявкнул Тейт.

– Он этого не делал, Тейт, я же здесь, – напомнила я ему.

– Он забрал тебя у меня, прямо из моего проклятого дома.

– Он не делал этого. Я здесь.

– Я просил его отвезти тебя на работу, привезти домой. Я доверял этому больному выродку, думая, что ты с ним в безопасности, а он забрал тебя от меня.

Вот в чем дело, вот почему он так злился. Тейт винил себя во всем, что случилось.

Я прижалась к нему, взяла его голову в руки, попыталась легко качнуть его голову в стороны, повторяя:

– Детка, я прямо здесь с тобой.

Тейт закрыл глаза.

– Ты не сделал ничего плохого, – прошептал я, и Тейт открыл глаза.

– Я доверял этому больному выродку, думая, что с ним ты в безопасности, – повторил он.

– Я тоже ему доверяла, – ответила я. – Я открыла ему дверь. Как Тоня и Нита. – Я прислонилась к Тейту вплотную, запустив пальцы ему в волосы и чуть-чуть наклонив к себе его лицо. – И я тоже не сделала ничего плохого. Он сумасшедший и сейчас в тюрьме.

– Эти кошмары будут преследовать тебя, – сказал он.

– Теперь не я не сплю, – напомнила я ему, и он дернулся всем телом.

Это было правдой. Я находилась дома всего три дня, но каждую ночь Тейт просыпался, и я знала об этом, потому что как только он просыпался, я просыпалась тоже. Когда я была в больнице, он сидел со мной весь день, всю ночь, последнюю ночь лег ко мне на больничную койку и прижал меня к себе. Я просыпалась дважды за ночь, потому что в больничных коридорах всегда шум, и оба раза видела, как Тейт лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок.

Я встала на цыпочки, чтобы мое лицо оказалось в дюйме от его, и прошептала:

– Ты рядом со мной, детка, я сплю просто отлично.

Он обхватил обеими руками меня за затылок и пробормотал:

– Лори.

– Даже лежа на том матрасе, я знала, что ты найдешь меня. Я бежала через лес, Тейт, и знала, что ты будешь меня искать. Я кричала, потому что знала, что ты меня услышишь. И я наткнулась на тебя, потому что ты пришел за мной.

Его губы опустились на мои.

– Детка.

– Мак был прав, по телевизору была показана настоящая драма, но все, что они сказали правда. Возможно, ты зарабатывал бы много денег, играя в футбол, но ты делаешь этот мир более безопасным, занимаясь своей теперешней работой, даже не зная этих людей, чье будущее ты меняешь, сажая плохих парней за решетку. Но сейчас ты спас никакую-то незнакомую женщину, Капитан. Она стоит прямо здесь перед тобой.

– Джим-Билли…

– Успел туда, – прервала я его, – но вопрос касался не десяти минут. Далтон не торопился, у него была вся ночь впереди. Даже если бы Джим-Билли не успел, то успел бы ты.

– Лорен…

– И ты думаешь, зная про четыре года, пока его искали, за четыре года он убил десять женщин до меня, ты думаешь, что на меня бы он потратил только час, прежде чем ты успел бы меня найти, ты думаешь, что после того, что я пережила, я кладу голову на подушку и прокручиваю все это в своей голове? Ты думаешь, я не справлюсь? Ты думаешь, я не знаю, что в полной безопасности, прямо здесь, рядом с тобой?

Он обхватил меня за голову и приподнял на дюйм, наклонившись ко мне, его рот опустился на мой в мокром, аккуратном поцелуе, таком фантастическом, и он был бы еще более фантастическим, если бы я не затаила дыхание, отчего у меня заболела рана на боку.

Как только его губы отпустили мои, я прошептала:

– Мне нравится, когда ты целуешь меня, дорогой, но…

– Точно, – пробормотал он, прерывая меня, потом отпустил назад, наклонился и поднял меня на руки. Он отнес меня в гостиную, мягко усадил на диван, накинул одеяло на ноги, а затем уперся руками по обе стороны от моих бедер в диван, согнувшись передо мной, чтобы его лицо было на одном уровне с моим.