Текст книги "Сладких снов (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

– Мы с Тейтом не покупаем постельное белье, – сказала я Венди.

Она отпустила меня и подалась назад:

– А вот и покупаете!

Я оглянулась вокруг, чтобы проверить, не прячется ли где-нибудь Тейт, собираясь выйти и удивить меня. Не увидев нигде Тейта, я повернулась обратно к Венди.

– Просто ему нужны новые простыни. Его старые, и только один комплект, – объяснила я.

– Ему нужно новое одеяло?

– Да, одеяло тоже старое.

– И покрывало? – не унималась она.

– Венди, если у тебя есть одеяло, то должно быть и покрывало, – терпеливо объяснила я.

– Наволочки? – спросила она.

Хм-м. Тут она была права. Тейт не из тех мужчин, которым нужны две дополнительные подушки только для того, чтобы демонстрировать декоративные наволочки.

Я прикусила губу и посмотрела на огромные пластиковые пакеты со своими покупками.

– И ты будешь спать на этих простынях, – напомнила мне Венди. – Уже спишь! А его даже нет дома!

– Эм... – промямлила я.

– Мне нравится! – снова воскликнула Венди, после чего повернулась к кассиру и поделилась: – У нее новый мужчина, он хороший, и он горяч. Он без ума от нее, и они знают друг друга всего два месяца, а уже обустраивают дом!

– Мы не обустраиваем дом! – прошептала я.

– Обустраиваете. – Венди не шептала, она говорила так громко, что другие люди начали смотреть на нас (и улыбаться).

– Разреши мне сказать, подруга, – вмешалась кассир, – не надо так пугаться. Он хороший человек, он горяч, он без ума от тебя, плыви по течению. Он привык к старым простыням и одеялу, ты поступила по-женски и купила ему новое белье. Мужчины ценят хорошие простыни. Он не скажет этого, но подумает, и каждый раз, когда он будет ложиться на эти простыни, он будет рад, что ты дала их ему. Мы, девочки, должны заботиться о своих мужчинах. Покажи ему с самого начала, что ты из тех женщин, которые находят все способы заботиться о своем мужчине, и он завязнет глубоко, сам того не понимая.

– Угу, – пробормотала женщина позади нас. – Точно подмечено.

Я переводила взгляд с кассира на кивающую и улыбающуюся женщину в очереди за нами и думала, каким образом поездка в торговый центр за простынями обернулась лекцией от кассира в магазине домашних товаров о том, как мне посильнее привязать Тейта? Мне не хватило духу сказать ей, что Тейт настолько крут, что, наверное, мог бы спать и на гвоздях. Я не думала, что он вообще заметит новые простыни.

Я даже надеялась, что он их не заметит.

Но несмотря на свои мысли, чтобы не показаться невежливой, я сказала ей:

– Спасибо за совет.

– Пожалуйста, – ответила она. Венди уложила мои покупки в тележку и повезла ее к выходу.

Несмотря на свои опасения, я постелила новые простыни и покрывало (и наволочки) на кровать. Стоя в изножье и оглядывая ее, я вынуждена была признать, что с вымытым полом, чистыми комодом и тумбочками и вытертой везде пылью спальня выглядит неплохо. Стены были выкрашены в практичный кремовый цвет. Учитывая, что Тейт мужчина и байкер, я купила покрывало цвета темно-синего денима, а наволочки и простыни показавшегося мне потрясающим цвета светлой глины, который великолепно контрастировал с темно-синим. Они придали комнате цвет и более уютный вид. Дом Тейта не был холостяцкой берлогой, он был просто местом для ночлега. А значит, не был домом. Это белье поставило на нем печать дома, маленькую, но недвусмысленную.

Изучая свою работу, я решила, что, с одной стороны, это меня пугает, но с другой, мне нравится. Тейту нужен дом, каждому человеку нужен дом.

В спальню вплыла Задира, запрыгнула на кровать и замерла на месте. Она внимательно посмотрела на кровать, потом оглянулась на меня, потом изящно легла на бок, свернулась клубочком и заснула.

Ну, по крайней мере я получила одобрение Задиры.

Я нежилась на солнышке и потягивала кофе, думая о постельном белье и количестве вещей, которые привезла из гостиницы, – другими словами, все. Я выписалась из гостиницы, в основном потому, что было бы глупо платить за номер, которым я не пользуюсь, но также потому, что байкерский летний сезон был в самом разгаре и Неду с Бетти мог пригодиться лишний номер, и наконец потому, что мне нравилось иметь свободу в выборе гардероба, а я не знала, как долго Тейта не будет. Меня бы раздражало возить вещи туда-сюда, к тому же, не то чтобы у меня было много этих самых вещей. Получилась всего лишь одна машина. Ту одежду, которой я не пользовалась, я оставила в чемоданах и коробках в гараже Тейта, а остальную часть занесла в его гардеробную. Я не стала все доставать (кроме принадлежностей для ванны). Я знала, что определенно перехожу границу – границу, к которой не была готова, и мне не хотелось знать, если вдруг Тейт не хочет, чтобы я ее пересекала.

Вздохнув, я подняла лицо к солнцу.

Довольно странно, но за исключением моих переживаний по поводу уборки дома Тейта, покупки ему постельного белья и почти переезда к нему, жизнь шла нормально. Я уже давно не чувствовала, что жизнь идет нормально. Ни во время моих поисков, ни во время расставания и развода с Брэдом, ни даже до этого, когда понимала, что что-то не так.

Но теперь у меня была работа, которая мне нравилась. Друзья, которым я могла доверять и с которыми могла ездить в торговый центр. Я возвращалась в дом, уютно устроившийся в тихих лесистых холмах между горами Колорадо. Я ела домашние ужины, когда работала днем. Я готовила обед на кухне Тейта, когда работала по вечерам. Каждое утро я делала себе завтрак и чашку кофе в настоящей кофеварке, стоявшей на столешнице в кухне.

Нормально, все это было... нормально.

Моя жизнь обрела нормальный ритм.

К сожалению, эта жизнь, кажется, была окружена Тейтом, но сам Тейт в ней отсутствовал.

Хотя не правда. Два дня, которые мы провели вместе, прежде чем Тейт уехал, он, очевидно, присутствовал. Он отвозил меня на работу и работал во время моих смен, давая Баббе и Кристал отдохнуть. На удивление, в эти дни не случилось ничего страшного, за исключением того факта, что Тейту сразу не понравилась Твайла. Но опять же Твайла никому не нравилась и ни капли по этому поводу не беспокоилась, учитывая, что она отточила свой сразу не нравящийся характер до остроты лезвия. Мне приходилось вмешиваться, но это было не трудно, потому что Тейт находился в хорошем настроении и, что необычно, не считая пары хмурых взглядов, не обращал внимания на выходки Твайлы.

И работать с Тейтом, когда я на него не злилась, было совсем по-другому. Мне было весело с ним, а ему, похоже, было весело со мной. Ему нравилось быть со мной в баре, потому что он много смеялся и улыбался. На самом деле я никогда не видела, чтобы он делал это так часто, как в эти два дня после случая с Вудом.

Что касается меня, то мне нравилось подходить к стойке и говорить: «Два бокала «Будвайзера», – и слышать в ответ мягкое «Принято, детка» или «Будет сделано, Крутышка».

Из-за этих ответов я чаще останавливалась около стойки, напротив Тейта, мы оба наклонялись друг к другу и болтали, я пыталась быть забавной, просто чтобы заставить его рассмеяться или улыбнуться, и приходила в восторг, когда мне это удавалось.

Также я стала заканчивать свои заказы словом «милый». «Джек Дэниэлс» с колой и «Дюарс», милый» или «Четыре бутылки «Курз» и «Кейстоун Лайт», милый». Я обнаружила, что делаю это, потому что в ответ всегда получаю улыбку, так что продолжала выманивать ее.

Эта улыбка вызывала во мне не восторг. Она заставляла меня испытывать что-то другое, что-то уютное и спокойное, но очень приятное. Хотя Твайла, когда слышала, как я называю Тейта «милый», строго смотрела на меня или закатывала глаза – полагаю, ей не нравилось, когда официантка спит со своим боссом, с другой стороны, насколько я поняла, Твайле вообще мало что нравилось.

После работы мы с Тейтом вместе уходили из бара и отправлялись в гостиницу, где Тейт оставлял меня плавать, а сам шел по делам, например, купить продукты для ужина. Потом он возвращался забрать меня. Я брала кое-какие вещи, и мы ехали к нему домой, где он готовил мне ужин, а потом мы отправлялись в постель и занимались любовью, а потом засыпали рядышком, он обнимал меня или я обнимала его со спины.

И это тоже было здорово. Уютно. Спокойно. И определенно приятно.

В мой выходной – день, когда Тейт уехал на охоту, – Тейт планировал взять меня покататься. Мы собирались провести весь день на мотоцикле.

Облом, что его вызвали, потому что я хотела этого – провести день с ним, ничего не делая, только катаясь. Сидеть на его байке и испытывать то чувство свободы, которое дарил мне только Тейт, которое я испытывала, только сидя на его байке, расслабившись и не думая абсолютно ни о чем, и в то же время чувствуя абсолютно все.

И я хотела работать, пока он стоит за барной стойкой.

Я хотела, чтобы он вернулся домой.

Я хотела его.

Я услышала рев мотора, и резко повернула голову к дороге. По ней ехал байк, и я ощутила в животе трепет, потому что прошлой ночью, когда мы разговаривали по телефону, Тейт не сказал мне, что возвращается домой, но он и раньше делал сюрпризы.

Потом я потрясенно уставилась на дорогу, потому что это оказался не Тейт – это был Вуд.

– Черт, – прошептала я себе под нос, глядя, как Вуд подъезжает к дорожке и останавливается перед гаражом.

Я встала и пошла по веранде, пока он слезал с байка. Мы встретились на веранде, в пяти футах от лестницы, которая вела на нее сбоку от гаража.

– Вуд, – нерешительно поприветствовала я.

– Лори, – сказал в ответ он. Его глаза были скрыты за зеркальными очками, так что я не могла видеть их.

– Эм... – промямлила я, не зная, что сказать, потому что не знала, зачем он здесь.

Но Вуд знал.

– Нита в городе.

– Что, прости? – напряглась я всем телом.

Он не стал повторять, а вместо этого спросил:

– Дик еще играет роль телохранителя?

– Нет, – ответила я, посчитав его вопрос странным. – Зачем?

Вуд посмотрел на дом, потом на меня.

– Когда Тейт должен вернуться?

– Вуд...

Он сделал шаг ко мне, и мне пришлось приложить усилие, чтобы не сдвинуться с места.

Он снял очки и сунул дужку за воротник футболки. Я заметила, что его глаза смотрят на меня с обычной нежностью.

– Детка, я знаю, что мой поезд ушел, – заверил он меня своим мягким голосом. – А теперь скажи, когда должен вернуться Тейт?

– Неизвестно, – ответила я и повторила: – Зачем?

– Она слышала о тебе.

– Что?

– Нита. Вот почему она вернулась. Она слышала о тебе. – Он снова посмотрел на дом, потом на меня. – Ты тут одна?

– Вуд...

Он поднял руку и положил ладонь мне на шею:

– Лори, я спросил: ты тут одна?

– Да, но почему?..

Я замолчала, когда он быстро убрал руку с моей шеи и торопливо достал из заднего кармана телефон. Он открыл его, нажал несколько кнопок и приложил телефон к уху. Не отрывая взгляда от меня, он слушал гудки, а потом заговорил.

– Вуд. – Пауза. – Не будь мудаком и послушай. Я у тебя дома с Лори. – Еще одна пауза. – Блядь, Тейт, расслабься нахрен. Если ты послушаешь, то поймешь, что я, черт возьми, оказываю тебе услугу. Нита в городе. – Пауза, во время которой лицо Вуда посуровело. – Да, она знает про Лори, мужик, почему ты думаешь она приехала? Она услышала и примчалась из Крестед-Батт, как чертова ракета. – Он помолчал. – Да, Тейт, полная жопа. Тот же почерк. Она слышала сплетни, отслеживала их, потом узнала, что Лори выехала из гостиницы и живет в твоем доме. И вот она здесь, как всегда. – Снова молчание, потом тихое: – Нет, мужик, Джонаса с ней нет.

Джонас? Кто такой Джонас?

Как всегда?

Что за мелодрама?

– Что за мелодрама, Вуд? – спросила я, он поднял палец, потом опустил руку и наклонил шею, слушая Тейта. Это продолжалось несколько секунд.

– Дик уехал? – сказал он, а потом прошептал: – Блядь.

Я видела, как сжались его губы, потом он поднял руку и потер шею.

Потом он сказал в телефон таким тоном, словно из него вытягивали каждое слово.

– Похоже, я – все, что у тебя есть. – Его шея выпрямилась, он опустил руку, и все его тело напряглось так же, как губы до этого. – Бабба бесполезен, и мы с тобой оба это знаем. Дик уехал. Нита такая, какая есть, из-за Па, так что я не стану его просить, а ты будешь дураком, если сделаешь это. Так что, насколько я вижу, у тебя остался только я. – Мгновение он прислушивался, потом прикусил губу и заговорил снова. – В отличие от тебя, брат, когда твоя женщина спит в твоей постели, я не стану к ней подкатывать. Но я также не стану стоять в стороне, потому что ты в гребаном Техасе, Нита в городе, а Лори, нахрен, беззащитна. Если тебе это не нравится, то ты, бл*дь, сам виноват. Ты же ее знаешь, Господи, Тейт, ты знаешь ее лучше, чем кто-либо. Тебе следовало подумать об этом. У нее тут подруги, которые следят за тобой и всегда следили, так что ты знал, что это произойдет. Теперь ситуация изменилась, мужик, и я разгребаю дерьмо за тобой.

Он захлопнул телефон и повернулся ко мне, но все, что я смогла произнести:

– Беззащитна?

Я услышала, как в доме зазвонил мой телефон, но была слишком занята Вудом и прокручивала его разговор у себя в голове, чтобы сдвинуться с места.

– Нита непредсказуема, – заявил Вуд и снова посмотрел на дом, прежде чем его глаза вернулись обратно ко мне. – Детка, это Тейт.

Я не обратила внимания на его слова и только повторила:

– Непредсказуема?

– Тейт объяснил про Ниту? – спросил он.

– Эм... немного, – ответила я, мой телефон замолчал.

– Он объяснил, как она дает понять, что он ее собственность?

Я облизала губы:

– Нет.

– Ну, она считает его своей собственностью.

– Что это значит? – спросила я, и мой телефон снова начал звонить.

Взгляд Вуда снова метнулся к дому, потом вернулся ко мне, и он ласково поторопил:

– Детка, возьми телефон.

Я развернулась на месте и побежала в дом. Одной рукой открыв стеклянную раздвижную дверь, я подбежала к кухонной столешнице, на которой лежал мой телефон. Поставив кружку на столешницу, я провела пальцем по экрану, на котором светилась надпись «Капитан звонит», и приложила телефон к уху.

– Тейт? – спросила я в трубку.

– Вуд еще там? – спросил он в ответ, не здороваясь.

– Да, но он говорит...

– Дай ему трубку, – приказал Тейт.

– Но, милый...

– Лорен, дай ему чертову трубку.

Кто-то сердится.

Это хорошо, потому что я тоже сержусь.

– Может, ты захочешь поговорить со мной о том, что происходит? – едко предложила я.

Тейт ответил сразу же:

– Происходит то, Крутышка, что Нита чокнутая. Может, на моем байке и ездили всего три женщины, но это не значит, что их вообще было только три. И одна из причин, по которой я сажал на байк всего трех женщин, такова, что Нита узнает, что я с кем-то сплю, слышит, что это случилось больше одного раза, и заявляет свои права. Она семь лет замужем за другим мужчиной, но не стоит заблуждаться, эта стерва заявляет свои права на меня. Ей, может, и сорок два года, но она никогда не переставала вести себя как подросток. Мало кому из женщин нравится, когда им в почтовые ящики подбрасывают письма с угрозами, когда к ним на работу заявляется безумная вопящая баба, выкрикивающая оскорбления или устраивающая в столовой драку с выдергиванием волос. Если она в городе, это значит, что она приехала, чтобы разобраться с тобой.

Боже мой!

– Тейт...

– А ты выросла на гребаной ферме в Индиане и остальную часть жизни провела в загородном коттеджном поселке. Вы с сестрой, может, и знаете все о вредности, но даже твоя немалая вредность не будет значить ни хрена против Ниты. Мне нравится твое лицо таким, какое оно есть, мне не нужно, чтобы она расцарапала его своими ногтями. Во-первых, потому что, как я уже сказал, твое лицо нравится мне таким, какое оно есть. Во-вторых, потому что если эта сука тронет тебя хоть пальцем, то мне придется с ней разбираться, а я не любитель разборок с женщинами. А теперь дай трубку Вуду.

Я убрала телефон от уха и протянула его Вуду.

– Он хочет поговорить с тобой, – прошептала я, сомневаясь, что Вуд расслышал за стуком моего сердца.

Вуд посмотрел на меня, взял телефон и поднес его к уху.

– Слушаю, – сказал он, потом послушал, потом сказал: – Да. – Пауза. – Да, мужик. – И наконец: – Да ну? Ты помнишь, с кем разговариваешь? – Он снова послушал и закончил: – Понял.

Потом он протянул телефон мне.

Я нерешительно взяла его и поднесла к уху.

– Тейт?

– Вуд возит тебя на работу, привозит тебя домой и спит на диване. Ты со мной?

– Тейт...

– Да или нет, Лорен.

– Да, – ответила я.

– Я в Лаббоке, сижу перед стрип-баром, где мой парень хорошо проводит время. Его ожидает приватный танец, который плохо для него закончится. И хотя я возьму его, за то время, что я доберусь до Денвера, оформлю его, верну внедорожник Тайна, который мне пришлось позаимствовать, и приеду домой, Нита может устроить хаос. Дик в Южной Дакоте. Вуд тебя прикроет. Я буду дома самое позднее завтра утром.

– Хорошо, – тихо сказала я, потом с любопытством спросила: – Он в стрип-баре в половине одиннадцатого утра?

– Крутышка, он же не член благотворительного фонда, – ответил Тейт, и я хихикнула.

– Разве стрип-клубы открыты в половине одиннадцатого?

– Этот открыт, – ответил Тейт.

– Ого, – прошептала я.

– У меня вопрос, детка, – заявил он.

– Да?

– Почему я сижу тут в чужой машине, злюсь на Ниту и все равно улыбаюсь каждый раз, когда слышу, как ты произносишь «стрип-клуб»?

– Не знаю, – ответила я и несколько мгновений слушала тишину.

– Мне не следовало связываться с тобой, – пробормотал Тейт, и я перестала дышать.

– Что? – все-таки удалось выдавить мне.

– Меня совсем не радует, что моя хорошая девочка употребляет слова «стрип-бар», потому что я сижу перед одним из них, и что ей приходится рассчитывать на Вуда, чтобы тот оберегал ее от моей долбаной бывшей, когда меня нет рядом. Такой хорошей девочки, как ты, не должно касаться дерьмо вроде этого, и мужчине вроде меня лучше не вмешивать ее в подобное.

– Тейт, моей жизни не касалось дерьмо вроде этого, но я была несчастна, потому что в ней было другое дерьмо, не имеющее никакого отношения к разговорам о стрип-барах, – прошептала я.

Мгновение он молчал, словно обдумывая мои слова, а потом потребовал:

– Ты спишь в одной из моих футболок.

– Прости?

– Вуд находится в доме, пока ты в моей кровати. Это единственное заявление, которое я могу сделать, поскольку я за три гребаных штата, так что я его делаю. Ты спишь в моей футболке.

– Тейт, в этом нет необходимости.

– Детка. Ты. Спишь. В моей. Футболке, – медленно проговорил он, теряя терпение.

– Ох, ладно, – буркнула я.

Молчание, потом нежное и ласковое:

– Хорошая девочка.

У меня перехватило дыхание, и я открыла рот, чтобы что-то сказать, но Тейт отключился.

Я нажала кнопку и положила телефон на столешницу, потом повернулась к Вуду и спросила:

– Хочешь кофе?

Вуд скрестил руки на груди и опустил глаза на мои голые загорелые ноги в обрезанных джинсовых шортах. Я отрезала штанины своих старых толстых джинсов, так что шорты висели на бедрах, но хотя я и считала, что они смотрятся мило, однако теперь подумывала их переодеть.

Взгляд Вуда вернулся к моим глазам, он медленно улыбнулся – и его улыбка была не менее сексуальной, чем раньше – и ответил:

– Да.

Я отправилась делать ему кофе и решила, что обязательно надену в кровать футболку Тейта.

* * *

В половине четвертого утра я неуверенно стояла в гостиной Тейта, глядя, как Вуд схватил пульт от телевизора.

– Тебе нужны еще подушки? – спросила я.

– Я в порядке, Лори, – ответил Вуд, растягиваясь на диване, куда я положила две подушки в декоративных наволочках с кровати Тейта и плед.

– Эм... Мне нужно... – начала я.

Вуд включил телевизор, убрал громкость и посмотрел на меня.

– Детка, иди спать, – ласково сказал он.

Я кивнула. На столике рядом с диваном зазвонил его телефон. Вуд потянулся к нему, взглянул на экран, широко усмехнулся, открыл телефон и приложил его к уху.

– Тейт, – произнес он голосом, вибрирующим от сдерживаемого смеха. Я прикусила губу и решила послушать разговор. – Да, она дома в целости и сохранности. Ниты не было. Хотя в бар заявился какой-то парень по имени Брэд.

Могу поклясться, что услышала рев Тейта:

– Какого хрена?

Или, может, мне показалось.

Вуд расхохотался.

Нет. Не показалось.

Я закрыла глаза, но снова открыла их, когда Вуд начал рассказывать.

– Ага, мужик, ты встречал этого парня? – весело спросил он. – Знаю. Полный ушлепок, – согласился Вуд. – Бар был забит. Вечер субботы, но не только поэтому. Прошел слух, что Нита в городе. Половина населения пришла поглазеть на разборки, другая половина – поддержать Лори. Были Нед с Бетти. Были все официантки, даже те, кто не работал, включая гребаную Джонелл. Кристал, Бабба и Далтон – все были за стойкой. Пришли Стелла, Холли, тот тренер Тайлер и парень-гей, который владеет салоном. Даже та парочка гребаных хиппи была там, парень все так же в своих гребаных очках, на этот раз фиолетовых, хотя было уже темно.

Это правда. Все, кого я знала или хотя бы разговаривала в Карнэле, были в баре. Даже Твайла явилась. Определенно, Нита была хорошо известна. И также определенно, у меня появились хорошие друзья.

Поначалу Кристал, Бабба, Джим-Билли, Венди (которая работала со мной) и Вуд казались потрясенными таким выражением поддержки. Потом они решили, что это весело. Потом они стали это обсуждать, громко, иногда даже перекрикиваясь через весь бар. Моя «банда», как начал называть их Вуд, присоединилась к этому громогласному обсуждению, и все решили, что это забавная ситуация, достойная комедии, особенно чем больше выпивки употребляли. Даже Кристал присоединилась к веселью, не только вставляя едкие замечания про Ниту (не надо быть психологом, чтобы понять, что та ей не нравилась), но в итоге устроив с Твайлой состязание, кто выпьет больше шотов. Я стояла у бара, ожидая, пока Далтон выполнит заказ, и пялилась на нее, как будто раньше не видела. И Далтон тоже. Потом он повернулся ко мне, улыбнулся и поставил напитки на мой поднос.

Я вернулась из своих мыслей в гостиную Тейта, когда Вуд снова заговорил. Ему нравилась история, и, судя по широкой улыбке, расплывшейся на лице, он наслаждался, рассказывая ее.

– А потом входит этот чувак... в «У Баббы»... – Вуд начал давиться, ему было так смешно, что он с трудом говорил, но он все-таки сумел выдавить: – В гребаной рубашке-поло. Мужик, кажется, у него на волосах было какое-то девчачье средство.

Вуд проиграл битву с весельем и расхохотался в голос.

Интересно, Тейт тоже смеется или ищет чего бы швырнуть?

Вуд справился с весельем и, все еще посмеиваясь, заявил:

– Не удивительно, что Лори села в машину и сбежала из коттеджного поселка. Всю жизнь жить с этим парнем... Господи.

Я вздохнула и скрестила руки на груди.

Вуд продолжал говорить:

– Проблемы? Нет, мужик, он пришел готовый их устроить, но банда Лори увидела, как он вошел, не сводя с нее глаз, и они тут же вычислили его, он не дошел до нее и пяти футов. Они все обступили ее, кроме хиппи, но те все время выходили к своему фургону, так что, думаю, к этому времени они уже укурились. Они находились в своем собственном мире и все пропустили. В общем, он начал качать права, и Джим-Билли, подумать только, двинул ему под дых. Потом эта стервозная новая официантка схватила его за шиворот и вывела за дверь. – Вуд покачал головой. – Жалко, что я не снял ничего.

А мне нет. Одного раза достаточно.

Хотя смотреть, как Твайла выводит Брэда за дверь, было смешно, и Кэрри с Маком с удовольствием посмотрели бы такое видео.

– Нет, Тейт, не проблема. Бабба сел на байк и проводил его до границы города. Парня выперла за дверь баба. Она крепкий орешек, и ее принадлежность к женскому полу под вопросом, но я уверен, что она все-таки баба. Такой удар по мужскому самолюбию? Он не вернется.

Вуд ошибался. Тейт, Вуд, Бабба, Джим-Билли, Далтон – если бы они получили такой удар по самолюбию, они бы не вернулись.

Но Брэд – другое дело. Если ему что-то втемяшилось в голову, даже Твайла своим ударом по его самолюбию не выбьет это оттуда.

А это означало, что мне придется беспокоиться о непредсказуемой Ните и глупом, упрямом идиоте Брэде. Не говоря уже о ночи в кровати Тейта, пока Вуд на диване.

Я начала жалеть, что нахожусь не в «Высоком горизонте», запертая за воротами.

Хотя жалела я о времени, когда Брэд ушел и я жила там одна. Я бы справилась. Я хорошо зарабатывала. Мне пришлось бы уволить Гризеллу, уборщицу, и Хуана-Карлоса, садовника, и, возможно, отказаться от ежемесячного педикюра в салоне и маникюра каждые две недели, но я бы продержалась.

– Да? – спросил Вуд. – Ладно, я побуду здесь, пока ты не приедешь.

Я уставилась на Вуда, раздумывая, не изменилось ли чего, и поняла, что так и есть, когда он посмотрел на меня и сказал в телефон:

– Да, она не спит. Хочет поговорить с тобой, детка.

Я подошла к нему, взяла телефон и поднесла его к уху.

– Привет.

– Ты в порядке? – спросил Тейт, и по его голосу я поняла, что он не искал, что бы швырнуть, а посчитал всю эту историю забавной.

– Да, – коротко сказала я, не видя здесь ничего забавного.

– Собираешься спать?

– Да.

– В моей футболке?

– Я еще не переоделась.

– Точно, тогда планы изменились. Я в Денвере. Буду дома меньше чем через два часа. Не надевай ничего в кровать.

Я, моргая, уставилась на ноги Вуда на диване, потом резко повернулась и пошла на кухню.

– Тейт...

– Голая, детка.

– Тейт, я не могу...

– Совсем, – перебил он меня.

Я остановилась в кухне.

– Что, прости?

– Совсем голая.

– Здесь Вуд, – прошептала я.

– Через два часа он уйдет, а я буду дома.

– Я только что отработала вечернюю смену, – напомнила я.

– А я только что взял человека, обвиняемого в убийстве, но выпущенного под залог, и проехал больше шестисот миль.

– Значит ты будешь уставшим, и я буду уставшей...

– Если ты будешь голой, я найду способ тебя взбодрить.

– Капитан... – прошептала я.

– Даже если не будешь, я все равно найду способ тебя взбодрить.

– Тейт, сейчас половина четвертого утра, у тебя был долгий день. Тебе даже не следует сейчас быть за рулем.

– Детка, ты голая в моей кровати – я ни за что не задержусь.

– Тейт, – сказала я в никуда, он отключился.

Я убрала телефон от уха и уставилась на него. Он выскользнул из моих пальцев, я подняла голову и увидела, как Вуд закрыл его.

– Иди спать, Лори, – сказал он, ласково глядя на меня.

Я сглотнула. Он был очень красив, почти так же красив, как Тейт, но по-другому. В обоих мужчинах чувствовалась какая-то боль, но мне казалось, что у Тейта она была сильнее и ближе к поверхности. Боль Вуда тоже была сильной, но сидела гораздо глубже.

– Хорошо, – ответила я и вздохнула. – Ты... сегодня... то, что ты сделал, присматривал за мной. – Я замолчала. – Это было очень ценно, Вуд, – шепотом закончила я.

Его тело подалось ко мне, но он сдержался, и я увидела, как напряглась его челюсть.

– Иди спать, детка, – повторил он.

Я кивнула, подумав, что, наверное, это хорошая идея. Я прошла мимо него и пошла по коридору.

– Лорен, – окликнул Вуд, и я остановилась и повернулась обратно к нему. Он опирался кулаком на столешницу, глядя на меня. – Когда-то мы были братьями, – сказал он, и я перестала дышать. – Я сделаю для него все.

Я не знала, что это значит, и замерла на месте, ожидая, что он продолжит.

Когда он этого не сделал, я шепотом предположила:

– Ты скучаешь по нему.

Вуд смотрел мне в глаза, но ничего не сказал. Потом он отвернулся, прошел через кухню и выключил свет. В кухне стало темно, но в свете, падающем из гостиной, я видела, как он вернулся на диван, лег на него и уставился в телевизор с нечитаемым выражением лица.

Я уже и раньше догадалась: что бы ни произошло, но та история и неприязнь между Тейтом и Вудом были серьезными.

Теперь же я поняла, что они были не просто серьезными. Что бы это ни было, оно было громадным.

Мне захотелось подойти к Вуду, прилечь рядом, прижать его к себе и смотреть телевизор, не как любовница – просто вместе, я чувствовала, что ему это нужно.

Но это было бы ошибкой.

Так что я развернулась и пошла в спальню Тейта.

Глава 17

Что ты видишь?

Мое тело дернулось, и я проснулась от стука в окно, будто кто-то сердитый сильно барабанил костяшками пальцев по стеклу.

– Сука! Выходи!

После женских воплей снова раздался стук. Прижав одеяло к обнаженной груди, я села в кровати Тейта, повернулась к окну и потрясенно уставилась на призрачно-бледное лицо, обрамленное темными волосами.

Женщина подняла руку и снова заколотила в окно, да так сильно, что ее рука только каким-то чудом не разбила стекло. Я вздрогнула от громкого звука.

– Я сказала: выходи! – визгливо крикнула она.

Снаружи загорелся фонарь, осветив ее.

Я никогда не видела ее вблизи, и ее лицо было перекошено от ярости, делая ее совсем не привлекательной. Но все равно было видно, что в спокойном состоянии она потрясающе красива.

– Да, – крикнула она, – я тебя вижу, сука!

Меня озарило, что Тейту нужны занавески. Очень.

– Господи Иисусе, Нита, какого хрена? – услышала я сердитый голос Вуда.

Она повернула голову и вздрогнула от удивления, потом сердито уставилась на него и завопила:

– Предатель!

– Отойди от окна Лори, – приказал Вуд.

– Да пошел ты! – заорала в ответ Нита.

Я неподвижно сидела, потрясенная происходящим и не в состоянии пошевелиться, учитывая, что она могла меня видеть, а я, по настоянию Тейта, спала голышом на его новом, высококачественном постельном белье.

– Что с тобой такое? – громко спросил Вуд, в его голосе ясно слышался гнев и раздражение. – Честное слово, Нита, я хочу знать.

– Это с тобой что такое? – выпалила она в ответ. – Честное слово, Вуд, я хочу знать, – передразнила она, замахнулась, и ее пальцы опасно забарабанили по стеклу, издавая опасный звон, поскольку она носила кольца. – Я думала, что она с тобой.

– Отойди от ее окна! – крикнул Вуд.

– Она такая же, как ты, – огрызнулась Нита, – трусливая. Ты всегда был трусом. Говорят, Тейт трахнул ее прямо у тебя под носом.

Это неправда. Я разозлилась.

Не раздумывая, я встала с кровати, потащив за собой простыню. Я обмоталась ею, подбежала к комоду, открыла второй ящик сверху, схватила первую же футболку Тейта (которую как раз днем постирала, сложила и убрала) и натянула ее через голову, продолжая прижимать к себе простыню. Надев футболку, я отпустила простыню, поспешила в гардеробную, порылась в своем чемодане на полу и выхватила трусы. После этого я рванула из спальни.

Задира бежала за мной по пятам. Она спала рядом и теперь не отставала от меня. Наверное, потому что снаружи продолжались крики, угрозы и ругательства, и я предположила, что Задира уже встречалась с Нитой, но ей не нравились крики и брань, к тому же я уже знала, что Задире не слишком нравилось, когда нарушали ее сон.

Я добралась до раздвижной двери, которая была открытой, проскользнула в нее и закрыла, аккуратно придержав ногой Задиру, чтобы она не выбралась наружу. Повернувшись налево, я увидела, как Вуд тащит сопротивляющуюся Ниту за руку к концу веранды, где была припаркована ее машина с опущенным верхом.