Текст книги "Крестное знамение"

Автор книги: Крис Кузнецки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Тиберий, император

29 августа».

Бойд отложил в сторону блокнот и весь напрягся в ожидании реакции Марии. По правде говоря, он предвидел полудюжину вопросов по тексту, которые она выпалит один за другим, или всплеска эмоций и решительного отрицания всего услышанного. Произошло прямо противоположное. Мария оставалась абсолютно спокойной, отстраненной, кровь отлила от щек, а глаза увлажнились.

Не было никакой нужды что-либо объяснять. Мария сразу поняла суть изложенного в рукописи. Если содержание свитка верно, значит, чудо Иисуса Христа и основание христианства зиждились на самом таинственном заговоре всех времен.

Глава 26

Кабинет был пуст за исключением минимального количества мебели и нескольких каталожных ящиков. Ничего индивидуального. Это была та самая разновидность кабинета, которая заставила бы Ника Дайала не раздумывая подать в отставку, если бы ему его навязали. Впрочем, именно нечто подобное он и ожидал найти в полицейском управлении Триполи.

Вошел Омар Тамер с фотографиями вскрытия и разложил их на столе. Застенчивым жестом Дайал извлек свои бифокальные очки и нацепил на нос, несколько смущенный тем, что его уже подводит зрение.

– Ну-с, Ник, что вы думаете? Есть какое-то сходство с датским преступлением?

Дайал кивнул, хотя видел фотографии впервые.

– У Янсена тот же самый физический тип, что и у Нарайяна. Примерно тот же рост и возраст. Оба находились в неплохой физической форме. Их выбрали не случайно. В том, что жертвами стали именно они, была своя причина.

– Почему вы так решили?

– Если бы вам нужна была легкая цель, разве вы выбрали бы этих ребят? Отнюдь. Вы стали бы искать кого-то значительно старше и с физическими недостатками. Кого-то, с кем легко справиться. Возможно, даже женщину. Но молодой мужчина в превосходной форме? Маловероятно. Очень многое сразу становится непредсказуемым.

– Что-нибудь еще?

– Раны примерно такие же, как у Янсена. Гвозди вбили в запястья и голени, когда он находился в бессознательном состоянии. В противном случае он бы сильно кричал. – Дайал отложил одну из фотографий вскрытия – с левым запястьем Нарайяна крупным планом. – Видите, как рана распространяется от гвоздя? То же самое мы наблюдали и в Дании. Тело слишком тяжело, чтобы удержаться на дереве. Что-то должно было не выдержать. И так как гвозди сидят прочно, то постепенно начинают разрываться соседние ткани, сосуды, сухожилия. Очень грязный способ казни.

Тамер кивнул.

– По мнению эксперта, смертельным стал удар в грудь.

Дайал пролистал стопку фотографий и вынул из нее снимок грудной клетки Нарайяна крупным планом.

– Также очень напоминает то, что было с Янсеном. Видимо, использовалось что-то вроде пики. По крайней мере так по Библии.

– А акт вандализма по отношению к памятнику? У вас есть какие-либо предположения относительно его причин?

Дайал пожал плечами.

– В Дании преступники стен не пачкали, несмотря на то что вокруг их хватало. Скорее всего их поступок с аркой был не спланированным, а чисто импульсивным.

Тамер нахмурился.

– Они пользовались кистью, Ник. Что говорит о запланированном действии.

– Возможно, да, а может, и нет. Кисть они могли постоянно возить с собой в машине, в коробке с инструментами вместе с гвоздями. Вы ведь не нашли следов лестницы. Значит, они не продумывали заранее «разукрашивание» арки.

– Да, но…

– Послушайте, я не исключаю вероятность того, что все было продумано заранее. В конце концов, это может оказаться чем угодно – от принципиально важной улики до просто попытки преступника отметить свою территорию. Вы себе представить не можете, сколько мне приходилось видеть трупов, залитых мочой убийц.

– В самом деле?

Дайала искренне удивило, что Тамер никогда ничего подобного не видел в Ливии. Вполне возможно, что подобная дикость отличает только Европу.

– Мы узнаем еще больше, когда обнаружим следующую жертву. Вероятно, начнет вырисовываться какая-то система.

– Следующую?

– Вы ведь не думаете, что на этом они закончат? Ведь должен еще появиться и Святой Дух.

– Святой Дух?

– Помните, Отец, Сын и Святой Дух? Жертва должна быть принесена и ему. А что потом? Кто знает? Закончив глумление над христианским Богом, циничные убийцы могут начать глумиться над Девой Марией.

Тамер нахмурился и сел за свой рабочий стол. Дайал почувствовал, что какая-то невысказанная мысль мучает его собеседника, и потому отложил фотографии и стал ждать, пока Тамер заговорит. Это была тактика, которая одинаково хорошо срабатывала как с преступниками, так и с полицейскими.

– Но почему они привезли его именно сюда? – начал он. – Здесь мусульманское, а не христианское государство. Каким образом их кощунство может нас задеть?

– Сдаюсь! Мне ничего не приходит в голову, – признался Дайал. – Возможно, преступникам захотелось найти для убийства какой-нибудь экзотически красивый фон. Я объездил почти весь мир, но никогда не видел подобной чудесной страны. Ливия – просто потрясающее место.

Тамер засиял от гордости, а именно на это и рассчитывал Дайал. Он понимал, насколько важно для него сохранить расположение Тамера. Без него он не сможет получить доступ к месту преступления.

– С другой стороны, на данные преступления еще рано наклеивать ярлык христианских. Ведь факты вовсе не столь однозначны. Нарайян, к примеру, был не христианином, а индусом, поэтому мотив его убийства мог быть вовсе не религиозным.

– Мне почему-то кажется, что вы сами не верите собственным словам.

– Верно. Хотя, по правде говоря, я сам не знаю, чему верить.

Дайал понимал: единственное, что объединяет оба преступления, – это способ убийства. Обе жертвы были похищены, перевезены в местность, достаточно отдаленную от страны их проживания, а затем распяты – так, как когда-то Иисус Христос. Но почему? Что пытались сказать преступники? Что общего у их жертв?

По сведениям Интерпола, практически ничего.

Янсен был очень набожным католиком из финской буржуазной семьи, вел идеальную, ничем не запятнанную жизнь – никаких проблем с наркотиками, сексом и законом, – и в очень раннем возрасте решил стать священником. Дайал ожидал поступления дополнительной информации от кардинала Роуза, но, по имевшимся у него предварительным сведениям, все знавшие убитого были о нем очень высокого мнения.

Нарайян – прямая противоположность Янсену. Половину времени он проводил в барах, а вторую – в постели с женщинами. Он был одним из нескольких непальских принцев. За последние годы в королевской семье этой страны свершилось несколько трагедий. Самая страшная из них произошла в июле 2001 года, когда наследный принц Дипендра на семейной вечеринке убил короля, королеву и принцессу.

Дайал качал головой, размышляя об обоих жертвах. Что же у них могло быть общего? Разные религии. Разные страны. Разные стили жизни. Единственное, что их связывало, был пол и то, как они погибли. После мучительных пыток их прибили гвоздями к кресту.

Распяли подобно Иисусу Христу.

Глава 27

Пейна и Джонса, назвавшихся друзьями жертвы, без всяких задержек пропустили в колодец Святого Патрика. Им в помощь отрядили молодого человека, который должен был спуститься с ними вниз на 248 ступенек, на самое дно колодца – памятника XVI века, названного так за его сходство с пещерой в Ирландии, где молился святой Патрик.

Когда начали спуск, Пейн немного отстал, стараясь выяснить, каким образом построен колодец. Две противоположные двери вели к разным лестницам. Одна как бы «накладывалась» на другую, что не позволяло спускающимся столкнуться с поднимающимися. Первоначальный план был придуман Леонардо да Винчи, который разработал его для лестницы в одном итальянском борделе, чтобы посетители могли приходить и уходить незамеченными. Последние были настолько довольны изобретением гения, что слух о нем распространился по всей стране, и подобная же структура затем использовалась во многих новых постройках, включая папский колодец. Еще одним проявлением гениальности стало то, как архитектор использовал естественное освещение. Лестница освещалась спиральной лентой из семидесяти окошек ручной работы. Свет проникал через отверстия в крыше и наполнял внешнюю окружность колодца, благодаря чему путникам с избытком его хватало, чтобы набрать воды.

– Джон! – крикнул снизу Джонс. – Ты идешь?

Пейн ускорил шаг и уже за следующим поворотом лестницы нагнал Джонса.

– Наш сопровождающий начал за тебя беспокоиться. Барнс погиб здесь примерно час назад, и полицейским не хочется иметь дело с новыми жертвами.

– Их за это винить нельзя. Отсюда тяжеловато убирать останки.

– Плюс не забывай, что мы находимся на территории исторического памятника. Когда папа Климент Седьмой скрывался в Орвието, он страшно боялся, что враги перекроют ему пути снабжения водой. Чтобы ничего подобного не случилось, он приказал прорыть здешний колодец шириной в сорок три фута и глубиной двести три.

– Черт! Папу, наверное, мучила сильная жажда.

– Колодец прорыли, конечно же, не только для него. Видишь, какие широкие здесь ступени? Чтобы стадо домашних животных могло спуститься вниз и не упасть по дороге. Зверям позволяли пить прямо из источника.

Пейн поморщился.

– Отвратительно. Неудивительно, что у Барнса началось расстройство желудка.

– К счастью, жители города давно не пользуются колодцем. В противном случае, бьюсь об заклад, у их воды в течение нескольких ближайших недель был бы весьма своеобразный вкус.

– И почему же?

Вместо ответа Джонс перевел взгляд вниз, на то, что зловеще мерцало в свете, проникавшем сквозь узкие оконца. Дональд Барнс лежал лицом вниз в центре колодца. Его крупное тело разделял надвое деревянный мостик, связывавший обе лестницы. Местные полицейские ощупывали тело в поисках каких-либо улик, а кровь тем временем лилась из разорванного живота Барнса и капала в воду, окрашивая ее в темно-красный цвет.

Полицейский, отвечавший за расследование, заметил американцев и попытался закрыть от них Барнса, распростертого в луже собственной крови. К несчастью, он оказался недостаточно расторопным.

– Мне очень жаль, – произнес он на хорошем английском. – Понимаю, насколько тяжело для вас, должно быть, подобное зрелище.

Пейн и Джонс кивнули, не зная, что ответить.

Детектив извлек записную книжку и ручку.

– Насколько нам известно, его звали Дональд.

– Да, – подтвердил Пейн. – Дональд Барнс. Американец.

– Так же, как и вы, – продолжил за Пейна детектив, не отрывая глаз от блокнота. Он записал их имена и адреса, а затем спросил: – Вы давно знаете покойного?

– Нет. Мы познакомились с ним сегодня на похоронах. – Пейн внимательно рассматривал полицейского, ожидая какой-нибудь реакции. – Он нам охотно помог. Показал дорогу, составил список достопримечательностей, которые необходимо посетить, ну и так далее. Он также сообщил нам о крушении вертолета, в котором в понедельник погиб ваш коллега.

Полицейский кивнул, вновь демонстрируя полнейшее равнодушие к словам американцев.

– Вам что-нибудь известно относительно того, откуда прибыл покойный и где он остановился?

Пейн пожал плечами:

– Откуда-то со Среднего Запада – возможно, из Небраски. По крайней мере название этого штата было у него на майке. А вот относительно его гостиницы нам ничего не известно. Мы были знакомы совсем недолго.

Едва Пейн закончил говорить, как к ним подошел молодой полицейский, их бывший сопровождающий. Он прошептал на ухо детективу несколько итальянских фраз, затем протянул ему ключ с монограммой «ГОР». Детектив довольно улыбнулся:

– Итак, господа, вы готовы к возвращению?

Джонс покачал головой и солгал:

– Собственно, есть еще одно. Мы с Дональдом сделали несколько фотографий перед собором. Нам можно взять пленку на память?

Детектив бросил взгляд на тело и нахмурился.

– Фотоаппарат? Мы не нашли никакого фотоаппарата. Не было ни бумажника, ни пленки, ничего ценного… По моему мнению, его гибель – результат неудавшегося ограбления.

Пейн с Джонсом понимали, что детектив несет полную чушь. Впрочем, меньше всего им хотелось откровенничать с полицией. Любая откровенность приведет только к тому, что им начнут ставить палки в колеса.

Когда вышли из колодца, Джонс угрюмо пробормотал:

– Цель убийц вовсе не ограбление, им просто нужно было от него избавиться.

Пейн пробирался сквозь толпу зевак.

– Избавиться? Почему ты так решил?

– Слишком много совпадений. В этом городке насильственных преступлений не было уже много лет, и вот за два дня сразу три убийства. А вдобавок у последней жертвы оказываются еще и снимки места падения вертолета. Как, по-твоему, подобное можно объяснить?

– Итак, давай подведем итог. Мы начали с одного дела, а теперь их у нас уже целых три: доктор Бойд, исчезновение всех следов гибели вертолета и Дональд Барнс.

– Да, по всей видимости, так оно и есть.

– Ну что ж, результаты пока оптимизма не внушают.

Джонс рассмеялся.

– И с чего мы, по-твоему, должны начать?

Пейн ответил:

– Все-таки с Бойда, ведь мы из-за него прибыли сюда. Давай будем исходить из того, что у подножия скалы находился его грузовик. На него никто не предъявил никаких прав. Кроме того, там над ним летал полицейский вертолет, а в здешних местах ходят слухи о грабителе могил. Из чего можно сделать вывод, что Бойд либо погиб во время взрыва, либо все еще находится в Орвието, либо покинул город каким-то другим способом.

– Вполне вероятно.

– И если у него нет сообщника, то он, по-видимому, либо угнал машину, либо выбрался из города на попутных.

– Либо воспользовался общественным транспортом.

– А поскольку здесь нет аэропорта, то скорее всего автобусом.

Пейн с Джонсом переглянулись, затем оба устремили взгляд на противоположную сторону площади, где в ряд выстроились несколько автобусов. Через минуту они уже были рядом с одноэтажным автовокзалом, располагавшимся на северной стороне площади. Автобус серебристого цвета стоял у входа в вокзал. Пожилой контролер успевал принимать билеты у пассажиров и время от времени хватать за задницы бабенок – видимо, знакомых.

– Поговорю-ка я с ним и покажу ему фотографию Бойда. А ты тем временем поищи карту, чтобы нам знать, куда ехать.

Пейн вошел в здание вокзала, оглянулся по сторонам и заметил у дальней стены полку с брошюрами. Это оказались путеводители по музеям, ресторанам, рекламные буклеты гостиниц – в основном на английском языке. Его внимание привлекла брошюра «Ла-Бадиа», монастырского комплекса двенадцатого века, превращенного в местный отель. От сочетания деревянных балок и туфа на Пейна повеяло глубоким Средневековьем, но тут в крошечном каменном углублении он заметил телевизор.

Пейн положил брошюру на место и взял другую, на сей раз рекламировавшую гранд-отель «Реале». Он не производил впечатления до последней степени модернизированного места, как «Ла-Бадиа», но у Пейна появилось ощущение, что гостиница представляет собой нечто особенное. Он с восторгом рассматривал великолепные фрески и старинную мебель в вестибюле и, конечно же, большой фонтан, высеченный из куска мрамора.

– Джон! Ты готов?

Пейн повернулся к Джонсу, стоявшему у выхода.

– Да, минутку. Я только… – Он не закончил предложение, вспомнив колодец Святого Патрика. Теперь Пейн просто не мог поверить, что у него так много времени ушло на то, чтобы понять такую простую вещь.

– Ты «только» – что? – Джонс прошел к нему. – У меня есть кое-какая интересная информация от кассиров и… С тобой все в порядке? Ты выглядишь несколько растерянным.

– Совсем наоборот; я, кажется, кое-что нашел. – И Пейн протянул ему брошюру гранд-отеля «Реале». – Что ты думаешь по этому поводу?

Теперь настал черед удивляться Джонсу.

– По какому?

– По поводу отеля. Он, случайно, не мог быть тем, в котором остановился Барнс?

Джонс пролистал брошюру.

– Не знаю. А почему ты так думаешь?

– Помнишь того молодого полицейского в колодце? Что он нашел в кармане у Барнса?

Джонс прокручивал эпизод в памяти.

– Ключ с его инициалами, так?

– Близко, но не совсем. На ключе были не его инициалы. «ГОР», а не «ДБ».

– Да, верно, «ГОР». Только какое отношение это имеет…

И тут Джонс понял то, что дошло до Пейна несколькими минутами раньше. На ключах была монограмма не Барнса, так как ключи ему не принадлежали. А где турист получает ключи? В отеле. А у какого отеля в Орвието аббревиатура «ГОР»? У гранд-отеля «Реале».

– Черт! Как ты думаешь, полиция уже там?

– Возможно, еще нет. – Пейн попытался просчитать в уме их шансы. – Одного своего офицера они потеряли в понедельник, остальные, наверное, все еще у колодца. Скорее всего в отеле никого из них нет.

– Ну и?.. – Озорной огонек, появившийся в глазах у Джонса, сразу сказал Пейну все. Он идет в отель независимо от того, присоединится к нему друг или нет. – Что ты думаешь?

Пейн улыбнулся:

– Думаю, нам стоит проверить, сколько времени у тебя уйдет на взлом итальянского замка.

Глава 28

Душу Марии Пелати раздирало множество противоречивых чувств. Один из самых важных документов в истории ей сейчас хотелось… предать огню. Если документ аутентичен, он принесет им такую славу и богатство, о каких она не смела и мечтать. И в то же время девушка понимала, что ни слава, ни деньги не дадут ей счастья из-за вечного сознания того, причиной скольких трагедий может стать пресловутый свиток.

Миллионы христиан, которые из-за обнаруженного ею документа поймут, что Иисус не был Мессией, ожидаемым иудеями.

В голове у девушки проносились десятки мыслей, и она не могла ни на чем сосредоточиться. Свиток… Возможные последствия его обнародования… Ее собственная вера… Необходимо было все самой осмыслить, но прежде она задаст доктору Бойду один простой вопрос. И его ответ поможет ей определиться с дальнейшими планами.

– Сэр, – тихо произнесла она, – а вы уверены, что свиток подлинный?

Звук ее голоса заставил вздрогнуть погруженного в размышления Бойда.

– Да, полагаю, что да. Мне, конечно, надо провести еще кое-какие анализы, чтобы полностью удостовериться. Как бы то ни было, величие катакомб говорит само за себя. Они слишком грандиозны, чтобы быть покровом для какой-то мелкой шутки.

– А ваш перевод… он точен?

– Конечно, есть шанс, что я неверно понял одно или два слова, но основное содержание очевидно. Тиберий воспользовался репутацией Иисуса как иудейского мессии ради финансовой выгоды империи.

– Как вообще подобное возможно? Как кто-то может создать Мессию?

– Это, моя дорогая, тайна, о которой в свитке ничего не говорится.

– А вы что думаете? По вашему мнению, подобное возможно?

Профессор молчал, ему требовалось немалое мужество, чтобы ответить.

– Признаюсь, вероятность чего-то подобного приходила мне в голову. Несмотря на то что я был воспитан христианином, я ведь ученый, а это означает, что я не должен ничего исключать с ходу. Даже если найденные свидетельства противоречат моей вере.

Он снова помолчал, раздумывая, какие еще аргументы привести.

– Мария, истина состоит в том, что мы обнаружили печать Тиберия на цилиндре и его почерк в рукописи, а это дает основания полагать, что именно он и является ее автором. А коль рукопись действительно принадлежит ему, мы будем полными идиотами, если не исследуем все проистекающие отсюда возможности, включая и вероятность того, что Тиберий нашел способ воплотить свой замысел в жизнь.

У Марии пересохло в горле.

– Даже если в результате поймем, что Иисус не был Мессией?

Бойд кивнул.

В течение нескольких минут в комнате царила тишина. Слышно было только постукивание кондиционера.

После долгой паузы Мария произнесла:

– Извините, профессор. Боюсь, я больше не смогу в этом участвовать.

Прежде чем он успел что-то ответить, Мария покинула библиотеку и пошла по улице, не подозревая о том, что очень скоро ей предстоит сделать ключевое открытие.

Туристы восторгались видом с крыши Il Duomo, [13]13
  Собор (ит.).


[Закрыть]а Мария Пелати неподвижно сидела в уголке, словно одна из 2245 мраморных статуй, украшающих собор. В другой день и с другим настроением она смешалась бы с толпой и стала бы тоже с восхищением созерцать шпили, взмывавшие к небесам, и размышлять о тех 511 годах, что ушли на строительство храма. Но сегодняшний день сильно отличался от других дней.

После размышлений над рукописью в течение целого часа девушка вышла из транса, внезапно почувствовав, что исходит потом. В поисках более прохладного места Мария спустилась по шиферной крыше, расположенной под углом в тридцать градусов к порталу в одном из шпилей, но там тоже не нашла ни прохладного ветерка, ни тени, на которые рассчитывала.

«Черт с ним! – подумала она. – Я все равно попаду в ад за то, что обнаружила свиток, поэтому вполне могу найти какое-нибудь местечко с кондиционером, пока у меня еще есть такая возможность».

Мария прошла мимо изысканного ряда статуй, запечатлевших смесь из святых, рыцарей и грешников в самых разнообразных позах. Несмотря на потрясающее искусство, отличавшее их, сегодня они оставили девушку совершенно равнодушной за исключением последней, изображавшей величественного человека в длинной тоге. Мария взглянула на него и, к своему удивлению, поняла, что лицо его ей знакомо. Насмешливый изгиб губ. Легкомысленное мерцание в глазах. Высокомерно выпяченная вперед нижняя челюсть. Презрительно-надменная улыбка на…

– О Господи! – вскрикнула она. – Смеющийся человек!

Потрясенная этой находкой, Мария хотела немедля броситься обратно к доктору Бойду и рассказать ему о своем открытии, однако поняла, что, если сейчас же не разыщет всю необходимую информацию, он настоит на их возвращении в церковь и тогда уже расследование будет вести сам. А этого она как раз и стремилась избежать.

Быстро оценив все возможные варианты, Мария пришла к выводу, что удобнее всего будет поговорить с одним из гидов. На крыше их было несколько, поэтому она присоединилась к одной из групп у самого высокого шпиля и прослушала всю лекцию экскурсовода.

– Башня возвышается на триста шестьдесят футов над площадью – потрясающая высота, если принимать во внимание возраст здания. Чтобы почувствовать, насколько высоко мы находимся, давайте подойдем к краю крыши…

Группа стала осторожно приближаться к краю, а Мария тем временем подошла к гиду, молодому человеку лет около тридцати.

– Простите, – произнесла она по-итальянски. – Не могли бы вы ответить на один вопрос?

Ему было достаточно одного взгляда в ее яркие карие глаза, чтобы он забыл об остальной группе.

– Да, гм, конечно. Что угодно.

– Заранее благодарю, – сказала она, взяла его под руку и отвела в сторону. – Вон там одна статуя, которая мне чем-то очень знакома. Вы можете просветить меня по ее поводу?

Экскурсовод уверенно улыбнулся:

– Буду рад. Я работаю здесь уже почти пять лет и знаю все о соборе.

– Все? Поразительно! Ведь собор такой огромный!

– И вы это говорите мне! – хвастливым тоном воскликнул гид. – Его длина составляет пятьсот двадцать футов, а ширина – двести восемьдесят четыре фута. Он занимает площадь большую, чем футбольное поле. Это третий по величине собор в мире.

– Вы так много знаете о нем. Должно быть, вы очень умный.

Гид просиял.

– О какой статуе вы хотели побольше узнать? Я вам многое могу поведать о любой из них.

Мария показала на смеющегося человека.

– Вот о нем.

Уверенная улыбка гида внезапно исчезла.

– Вот о нем-то как раз известно совсем мало. Перед вами одна из немногих статуй, окутанная завесой тайны. Когда я поступил сюда на работу, я спросил о ней куратора местного музея, и он ответил, что это одна из самых древних исторических реликвий в храме, старше других его статуй на несколько столетий. Кроме того, она изготовлена из совершенно другого камня. Большая часть собора сделана из каррарского мрамора, но не заинтересовавший вас господин. Он высечен из такой разновидности мрамора, которой в Италии нет. Единственное место, где его добывают, – небольшая деревушка неподалеку от Вены.

– В Австрии? Довольно странно.

Гид согласился.

– Еще более странно расположение памятника. Взгляните на другие статуи вокруг нас. Сразу бросается в глаза, насколько он чужд им. Они изображают многотрудный поиск человеком Бога. Притом простым человеком. Но он – все, что угодно, только не простолюдин. И все-таки кому-то из служителей церкви пришло в голову поместить его именно здесь. Почему было принято такое решение, нам неизвестно.

Мария закрыла глаза и вспомнила о катакомбах. И там, точно так же, как здесь, смеющийся человек казался абсолютно неуместным. Вначале он со своей сатанинской улыбкой появлялся в середине сцены распятия. Потом та же улыбка на ящике, в котором лежал свиток Тиберия. И вот теперь его необъяснимое появление на крыше собора.

У этого человека какая-то загадочная манера появляться там, где его меньше всего ждут. Но почему? Или, точнее, все-таки кто же он?

– Один вопрос, прежде чем я вас отпущу. У вас есть какие-нибудь предположения относительно того, кем он может быть?

Гид пожал плечами.

– Единственная зацепка – буква у него на кольце.

– Буква? Какая буква?

Экскурсовод указал на руку статуи.

– Вам все равно ее отсюда не разглядеть. Человек, убирающий здесь и чистящий статуи, заметил ее в прошлом году. Тем не менее у нас нет полной уверенности относительно того, является ли буква инициалом запечатленной в статуе личности, или самого скульптора, или… ни того ни другого.

– А какая буква? – спросила Мария.

– Буква «пэ», как в имени Павел.

Или в имени Пакциус, подумала девушка. В восторге от своей гипотезы она расцеловала гида в обе щеки.

– Спасибо! Огромное спасибо! Я и рассчитывала, что вы назовете именно эту букву.

– Вот как? Почему же?

Вместо ответа Мария бросилась к доктору Бойду, чтобы сообщить ему о своем открытии.