Текст книги "Ева (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 53 страниц)

43. Падение Риггеля

Ева то засыпала, прижав к себе дочь, то выныривала из дрёмы, и тогда металлические пальцы прикасались к её лбу, и в темноте чуть слышно раздавался голос ситха, чьи пылающие глаза горели в темноте.

– Я с тобой. Спи.

Ева обнимала ребенка и снова погружалась в сон, неглубокий, беспокойный, и холодные пальцы, погладив светлые волосы, тихо соскальзывали с её лба и исчезали в темноте.

Ящерицу исаламири Вейдер велел вынести вон; сидя всю эту недолгую ночь в кресле подле постели спящей женщины, он рассматривал это величайшее чудо – мать и своего ребенка, – и в который раз изумлённо покачивал головой.

Ему хотелось накрыть их ладонями, спрятать, как что-то бесконечно малое и драгоценное, и он с трудом сдерживался, чтобы не прикоснуться, не тревожить отдых.

Эту ночь он вдыхал, впитывал Силу, сочащуюся из нежного умиротворения, и пил драгоценные мгновения, проведённые в покое рядом со своей женщиной, словно хотел наверстать время, безнадёжно упущенное за период ненужных, бестолковых ссор, досыта наполниться целостностью этого крохотного мира, где существуют только трое, вдыхая это счастье так, словно больше не представится такой возможности…

Интересно, пригодился ли его подарок?

Наверное, если бы он спросил об этом Еву, она не знала бы, что ответить.

Ведь никто, кроме Вайенса, не пытался выйти с ней на связь.

…Леди София была с Евой до самого прибытия врача. Бой шел уже практически над Риггелем, и Леди София взашей вытолкала адъютанта, явившегося к Еве с докладом о том, что в районе копей и космопорта рухнули несколько сбитых истребителей.

– Нашел время! – рычала Ситх Леди, прислушиваясь к стонам Евы. – Совсем ополоумел! Что, некому заняться войной, кроме рожающей женщины?!

Ева затихала и без сил откидывалась в кресле, переводя дух и глядя, как мечется в банке крохотное существо, которое должно её охранять.

– Хочешь, я скажу ему? – поддавшись внезапному порыву, произнесла София, глядя, как раскрасневшаяся Ева кусает губы, пытаясь удобнее устроиться в неудобном кресле.

– Нет, нет, – с каким-то испугом выкрикнула Ева, обнимая живот руками. – Я сама! Я сама… потом.

София пожала плечами, глядя на перепуганное лицо Евы.

– Не бойся, – произнесла она, – всё идёт как должно. Всё будет хорошо.

В это время некто запросил голографической связи – передатчик сердито сверкал красным огоньком. Ева, корчась от боли, приподнялась с кресла, протянула руку, чтобы ответить, но София перехватила её.

– Это не он, – жестко сказала Ситх Леди. – Ему сейчас не до нежного щебета.

– Дай, – пыхтела Ева, – я должна ответить!

– Это твой муж. Хочешь с ним говорить сейчас?

Ева переставала тянуться к кнопке вызова, отталкивала стол, отворачивала разгорячённое лицо. Мучения продолжались, и она шептала:

– Вайенс? Нет, нет, не хочу! Даже слышать о нём не хочу! Велите ему замолчать, не звать меня!

И Дарт София усмехалась каким-то своим мыслям.

Когда врачи увели Еву, прихватив с собой и колбу с ящерицей по велению Софии, Ситх Леди спокойно заняла место за столом и некоторое время сидела, сцепив пальцы и глядя на назойливо сверкающий огонёк. О чём она думала? Вряд ли она кому-то когда-нибудь расскажет об этом.

Затем, свободно откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу, она небрежно хлопнула ладонью по кнопке, принимая вызов, и на голографической проекции возникло лицо Вайенса.

– Ну, здравствуй, – произнесла Ситх Леди, ухмыляясь, глядя, как в ужасе расширяются глаза Императора, и как его лицо, перекошенное внезапным нервным тиком, наливается лютой злобой и ненавистью такой силы, что, даже находясь от него в сотнях световых лет пути, Леди София ощутила приступ удушья, словно чёрные пальцы Императора сжимаются на её горле.

– Ты! – выдохнул Вайенс, трясясь всем лицом: каждой мышцей, каждой клеточкой. Казалось, весь ужас мира, что только возможен, отразился в его налившихся огнем зрачках, и леди София хохотнула, показывая ровные зубки, не без удовольствия глядя, как бледный лоб Императора покрывается крупными бусинами пота. – Ты, с-с-сука… как ты обманула Фреса?! Почему он не убил тебя?! Ты его убила?! Как ты пробралась на Риггель, стерва?!

Дарт София, ухмыляясь, состроила совершенно невинное ангельское лицо, рассматривая свои ногти, будто ничего интереснее в целом свете не было.

– Где Ева?! – взревел Вайенс, брызжа слюной. Вид у него был абсолютно ненормальный. Казалось, от ужаса у него сейчас газа выкатятся, и самые кошмарные сцены рисовались в мозгу. Что могла сотворить с Евой эта злобная ведьма, жаждущая мести? В том, что Дарт София проникла на Риггель именно за этим, Вайенс не сомневался. – Что ты сделала с Евой, шлюха?! Ты убила Еву?! Клянусь, я уничтожу тебя! Я велю разнести чертов Риггель в пыль, в клочья, если…

– Не выйдет, – беззаботно ответила София; её чистое лицо, опущенные чёрные ресницы, тонкие ниточки бровей, нежная улыбка сейчас очень напоминали прежнюю Ирис, прекрасную беззаботную докторшу, и Дарт Акс на миг забылся, выпуская их виду то, что перед ним сейчас Леди Ситх.

– Что с Евой?! – как раненый бык, ревел Вайенс. Ирис подняла на него взгляд и словно содрала с лица маску невинности и ангельского покоя. Злобный жестокий монстр взглянул беспощадными одержимыми глазами на помертвевшего Вайенса, и, хохоча, показывая красную хищную глотку, Ситх Леди выкрикнула:

– Она рожает! Она сейчас родит ребенка от великого ситха, твоего вожделенного донора, твой ключ к Силе, только тебе до него не добраться! Владыка Вейдер сейчас сам защищает Риггель. Он не подпустит твоих псов к Риггелю… ко мне… и к своей женщине. Правда, это очень символично, и так возвышенно – когда мужчина сражается, защищая свою рожающую женщину? История стара как мир – она наполняет меня жизнью, когда я пытаюсь осмыслить величие этого момента… И не старайся выманить Еву с планеты: твоих жалких сил, которые ты выцедил из полудохлых императорских клонов, на это не хватит. Она не слышит тебя. Я привезла ей ящерицу исаламири, и она никого не услышит, если я не унесу подальше это животное.

Вайенса словно взрывом откинуло от голографической проекции, он рухнул в кресло, закрывая лицо руками, душа в груди стон отчаяния и растирая пот, катящийся градом по вискам.

– Владыка Вейдер? – переспросил он, наконец, отнимая дрожащие пальцы от побелевшей кожи. – С каких это пор ты называешь его Владыкой? Откуда такое почтение?

– С тех самых пор, как Лорд Фрес пришел за мной в пустыню Коррибана, – ответила Дарт София резко, и в голосе её сквозила лютая злоба.

– Он… он не стал тебя убивать?! Дарт Вейдер вновь простил тебя?!

– Не простил, – небрежно ответила Дарт София. – Мы заключили с ним соглашение. Я вступила в его Триумвират.

Вайенс в ужасе сжал ладонями голову, словно его мозг, заключенный в металлический футляр, разрывался от полученных новостей.

– Хорошо, – быстро произнес он. – Хорошо, ладно! Давай договоримся! Что ты хочешь за Еву? Назови любую цену, я заплачу. Я сделаю всё, что ты скажешь, что ты захочешь.

– Всё? – быстро переспросила Дарт София.

– Всё.

– А ребёнок?

– Хорошо, хорошо! Назови цену за обоих! Проси всё, что пожелаешь!

– Тогда, – прошипела Дарт София, подавшись вперед, осторожно подбираясь к голограмме, – поверни время вспять!

На миг Вайенсу показалось, что София сама превратилась в ящерицу, в замершую перед броском змею, и её глаза превратились в твёрдые мёртвые изумруды.

– Верни мне мою жизнь, а, – злобно шипела София, корчась, словно от боли, но её тихий голос был страшнее самого громкого крика и яростнее боевых воплей берсерка. – Заставь забыть то, как ты трахал меня, и как ты пытался меня подложить под Дарта Вейдера! Заставь меня позабыть пережитый ужас перед неизбежной смертью, забыть беспомощность и отчаяние! Избавь от того пути, который мне суждено пройти и который теперь приходит ко мне в жутких видениях! И вынь, убери у меня из вен Силу, которая теперь сводит меня с ума и наполняет неуёмной жаждой! Если ты выполнишь эти условия, я отдам тебе Еву!

Не выдержав, она долбанула кулаком по передатчику, вдребезги разбивая панель управления, и Вайенс уже не услышал жуткий вой, переходящий в лютое звериное рычание, рвущийся из груди Ситх Леди.

* * *

Сила, что Дарт Акс влил себе в вены, утекала, словно песок сквозь пальцы. Весь день и целую ночь он звал, приманивал Еву, слепыми глазами всматриваясь в космическую бездну, и ему казалось, что руками он откидывает тонкую занавесь из звёздной пыли, а на самом деле царапал, рвал шёлковую обивку на стенах, и стальные пальцы оставляли глубокие борозды на стенах.

– Ева, ты слышишь меня, Ева, а? – шептал он, ничего не слыша.

Порой казалось, что она отвечает, и Вайенс прислушивался к вибрирующей высокой тишине и бросался к своему столу, чтобы вызвать её, увидеть хотя бы голографическое лицо.

Но прибор молчал. Ева не слышала, не отвечала – ни посредством связи, ни в космической тишине.

И он снова звал, звал настойчиво, до помешательства, до исступления, и снова приходила мука, и вползало в измученный мозг безумие, и мир вокруг грохотал, пульсировал и сжимал, удушая и раздавливая.

– Ева… Ева…

Неизвестно, на что он надеялся. Может, на то, что Ева, привлеченная его безумным зовом, пронзающим Галактику, сбежит от охраняющей её леди Софии и явится к нему.

Под утро внезапно ответил передатчик. Сигнал, который прежде отвечал лишь мёртвым молчанием, вдруг ожил, и Вайенс, уже ни на что особо не надеющийся, рухнул в кресло, напряженно уставившись воспалёнными глазами в экран, вслушиваясь в писк устанавливаемой связи.

Однако, вместо Евы, и даже вместо её адъютантов на сей раз он увидел Дарта Вейдера. Великий ситх, небрежно развалившись в кресле, которое ещё вчера занимала Леди София, барабанил пальцами по столу, выбивая звонкую дробь, и с ухмылкой рассматривал лицо Императора, вновь корчившееся от нервного тика.

– Ну, можно было догадаться, – кое-как справившись с собой и утирая мокрый рот белоснежным платком, произнес Вайенс холодно. На ткани остались кровавые пятна – наверное, Император прокусил себе губу от злобы.

– Приветствую вас, – избегая слова "здравствуй", произнёс Дарт Вейдер, и в голосе его проскользнула насмешка. – Вас можно поздравить с победой? Кажется, вы утвердились на троне, генерал Вайенс? Блестящая победа, не могу не восхищаться вашей смелостью и железной волей.

– Вас, кажется, тоже можно поздравить, – игнорируя издевательский тон Дарта Вейдера, процедил Вайенс, и тот согласно кивнул головой.

– Да, благодарю, – ответил великий ситх.

Некоторое время мужчины молча изучали друг друга. Впервые за огромное время, что они провели рядом, бок о бок, у них был шанс вглядеться в соперника и увидеть его в истинном свете, и то, что раньше было незаметно, теперь словно всплыло на поверхность и раскрывалось во всей красе.

Оба они недооценили друг друга, и оба получили сейчас то, что имели.

– Отдай мне Еву! – первым не выдержал Вайенс; он сорвался с места, словно цепной пес, словно лютый зверь с поводка, рыча, скалясь, брызжа слюной, и Дарт Ведер усмехнулся, приподняв бровь.

– Нет, – его слова каменной плитой прибили рвущихся из души Вайенса визжащих и воющих демонов, Император, откинутый этим бескомпромиссным "Нет", рухнул назад в кресло, корчась и извиваясь, словно Вейдер со всей силы ударил ему под вздох. – Никогда.

– Я уничтожу тебя! – шипел Вайенс, багровый от еле сдерживаемых слёз, тиская подлокотники кресла, ломая пальцы. – Слышишь?! Ты думаешь, я позволю тебе так просто жить? Нет! Твои дни в Альянсе сочтены! Скоро на тебя откроют охоту, Совет восстанет против тебя, и тебе придется бежать!..

Вейдер, прищурившись, слушал, как Вайенс изрыгает проклятья, призывая на его голову всяческие кары, и губы его кривила пренеприятнейшая ухмылка.

– Я не боюсь, – ответил он, вызвав у Вайенса истерику.

– Не боишься?! Подумай о Еве! Каково будет ей в изгнании? Она ведь направится за тобой, она примет все страдания из-за тебя! А твои дети? Они возненавидят тебя за то, что ты вновь предал их!

– Предал? – переспросил Дарт Вейдер.

– Весь Альянс скоро узнает, что ты приблизил к себе ситхов, Дарта Фреса и Дарт Софию! Думаешь, кому-то понравится, что мрак накрывает их идеалы, то, к чему они стремились? Нет! Твоя дочь вновь отшатнется от тебя, а сын никогда больше не подаст руки!

– Триумвират, – чётко произнес Дарт Вейдер, – принес Альянсу победу сегодня. Вряд ли сейчас кто-то станет слушать твои сплетни.

– Даже если ты убьёшь пару лидеров Альянса? – хитро прищурился Вайенс. – Я могу это устроить. Так же, как с Акбаром. Тебе простят что угодно, но только не борьбу за власть! Пребывание рядом с тобой развратило этих людей; сейчас они сами готовы перегрызть друг другу глотку, и им достанет и малейшего повода, чтобы обратить армию против тебя! Я скажу, что ты покушался на меня и похитил мою жену; только что родившую жену – эта подробность взорвёт Совет. Они уничтожат тебя, и любые твои слова будут пустым звуком против мои обвинений!

Вейдер громко расхохотался, блестя глазами, в которых не было и проблеска алого яростного цвета.

– Ты рассчитывал меня словами напугать?! – изумлённо спросил он.

– В наше время, – зло отчеканил Вайенс, – слова опаснее, чем сайбер, и убивают куда вернее него!

– Так может, – небрежно предложил Вейдер, – мы проверим это? Мой сайбер против твоего слова. Посмотрим, кто из нас скончается быстрее.

– Принято, – быстро ответил Вайенс, и на лице его появилось выражение мрачного торжества. – Предлагаю встретиться сегодня в храме, в сердце Риггеля. Ты знаешь, где это?

– Наслышан, – ответил Вейдер.

– Там мы и разрешим все наши споры раз и навсегда!

– Счел бы за честь убить вас, Император, – ответил Дарт Вейдер, и взгляды ситхов встретились в молчаливом поединке.

Дверь скрипнула, и вошла Ева. При взгляде на её похудевшую фигурку, на тонкие светлые локоны, на чуть припухшие ото сна веки, Вайенс беспокойно завозился в кресле и громко выкрикнул, привлекая к себе внимание:

– Ева! Ева, милая, ты слышишь меня?!

Женщина прошла к сидящему за столом Вейдеру, и её тонкая рука легла на его плечо.

– Зачем ты встала? – не обращая внимания на Вайенса, произнёс Дарт Вейдер, и его металлические пальцы накрыли маленькую ладонь.

– Я хорошо себя чувствую, – ответила Ева, и её встревоженный взгляд скользнул по изображению беснующегося Императора. – Прибыл Фрес с какими-то новостями. Он ожидает тебя.

– А! Я ждал его, – рука Вейдера потянулась к переговорному устройству, желая прервать связь, но Ева остановила его.

– Позволь мне поговорить с Орландо, – произнесла женщина, глядя прямо в глаза ситха.

– Ты действительно хочешь этого? – спросил он, внимательно изучая её склоненное лицо.

– Да, – твердо ответила она. – Он заслуживает… заслуживает того, чтобы я с ним объяснилась.

– Хорошо.

Вейдер встал, уступая ей место, и поспешно вышел, даже не взглянув на Вайенса в последний раз.

Все, что было нужно, они друг другу сказали.

Ева робко присела на краешек сидения, неловко стискивая руки. Между ними повисла пауза, и она видела, как глаза Вайенса наливаются отчаянием и слезами.

– Орландо, – тихо произнесла она. – Всё кончилось. Всё. Ты же понимаешь, что я не могу быть с тобой. Ты всегда это знал. Сейчас это невозможно вдвойне.

Вайенс моргнул, и быстрая слеза прочертила полосу на его щеке.

– Ева… – прошептал он, мотая головой, словно стараясь прогнать, вытрясти эти ужасные слова из своей головы. – Ева, опомнись! С кем ты хочешь связать свою судьбу, Ева?! У него нет будущего в Альянсе! Скоро на него начнется охота; он отыграл свою роль. Он принес победу и больше не нужен. Альянс уничтожит его. Ева, милая, беги от него, беги, как можно скорее! Ведь он станет прикрываться тобой как живым щитом, когда Альянс станет стрелять в него! Хочешь, я пришлю за тобой корабль? Со мной ты будешь в безопасности, я обещаю, я клянусь.

– Это неважно, – ответила Ева. – Это не имеет никакого значения. Я останусь с ним, Орландо. Что бы ни было, что бы он не делал, я останусь с ним. Я люблю его.

Слова женщины привели Вайенса в бешенство, и Ева увидела, как мужчина в ярости переворачивает стол и крушит мебель, колотя кулаками стены и мечась по небольшому помещению, видимо, по кабинету.

Какие-то неясные звуки были слышны из-за дребезга и грохота, и притихшая Ева поняла, что Вайенс рыдает в голос, вымещая свое зло на ни в чем неповинных вещах.

– Почему, – прокричал он, возвращаясь к передатчику, – почему на все мои предложения ты всегда говорила "нет"?! Даже когда я предлагаю тебе спасти твою жизнь и жизнь твоего рёбенка, ты снова отвечаешь мне отказом, вопреки всякому здравому смыслу?! Неужели тебе так трудно ответить мне "да", ну, хоть один раз, уступить хотя бы в мелочи?!

– Ты с самого начала знал, что я никогда не скажу тебе "да", – ответила Ева. – Не моя вина, что ты надеялся и верил, что может быть как-то по-другому. Прости.

Вайенс расхохотался, закрыв лицо руками, и смех его был подобен скрежету.

– Значит, пока он жив, ничего не изменится, – произнёс он.

– Ничего не изменится, даже если он умрёт, – ответила Ева.

– Хорошо, хорошо. Замечательно, – внезапно успокоившись, проговорил Вайенс. – Давай поговорим, когда я прибуду на Риггель.

– Я не стану с вами разговаривать! – быстро ответила Ева. – Прошу, не нужно! Вам не нужно встречаться с Лордом Вейдером! И нам с вами тоже не нужно встречаться…

– Я что, должен у вас спрашивать разрешения явиться в свой собственный дом? – огрызнулся Вайенс.

– Нет, разумеется, нет, но…

– Вот и отлично. Риггель просит жертву. Где же её принести, если не в самом его сердце?

– Что?! – не поняла Ева. От этих странных, лишенных смысла слов повеяло безумием, и сердце её ёкнуло.

– У меня осталось одно незавершенное дело на Риггеле, – злорадно ответил Вайенс, наслаждаясь её испугом и смятением. – Я должен сделать кое-что.

– Что… что вы собираетесь сделать?! Куда вы направляетесь? – выкрикнула Ева. – Я не пущу вас! Я блокирую ваш допуск!

– Вы правда полагаете, что сможете остановить меня? – презрительно бросил Вайенс. – У меня есть универсальный ключ; мне не нужны ваши разрешения.

И его голограмма погасла.

* * *

Дарт Фрес привез вести из Империи, и его доклад был, как всегда, короток и точен.

– Моффы, используя всё свое влияние, отвели силы Империи от линии разграничения и практически сдали нам бой, выигранный Фей'лией. Они сдержали свое слово – теперь дело за нами. Нас ждут на Биссе; одно ваше слово, Владыка, и мы приступим к разработке операции, чтобы незамеченными проникнуть на Бисс. Если мы устраним Императора и объявим о мире силам Альянса, Совет останется без поддержки. Флот Альянса пойдет за нами куда угодно. Благодаря вашей дочери, вы приобрели больше союзников среди командующих, а Совет здорово потерял от своей политики невмешательства.

Дарт Вейдер согласно кивнул головой:

– Думаю, я сдержу слово, данное моффам, раньше, чем они думают. Сегодня я встречусь с Императором, и он не должен уйти с этой встречи.

Дарт Вейдер многозначительно посмотрел в глаза Дарту Фресу, и тот понимающе склонил голову.

– Я полагаюсь на тебя в этой последней встрече, – продолжил Дарт Вейдер. – Леди София всё так же борется с Силой, пытаясь отрицать её. Она может поддаться искушению и подставить себя под удар, ища смерти. Ты не предашь. Если я паду, мое место займёшь ты.

– Разве Император так опасен? – удивился Дарт Фрес.

– Сыворотка Дарт Софии дает ему Силу, подобной которой я не видел нигде и никогда. Однажды я испытал на себе её мощь – это было невыносимо. Если бы не вмешательство Леди Софии…

– Так может, напасть на него вдвоем?

– Нет, есть дела, которые должны решать только двое, – ответил Дарт Вейдер. – Первым с ним встречусь я, и первый удар возьму я, и я выпью его Силу. Ты закончишь начатое мной. Я должен знать наверняка, что он умрёт, что моя дочь не станет донором для этого паразита, – Вейдер криво усмехнулся, покачав головой. – Одно время я даже начал верить, что этот человек действительно любит Еву. Но, оказывается, всё намного прозаичнее. Ему просто нужен донор. За Силу он сражается.

Дарт Фрес флегматично пожал плечами.

– Зачем? Кто сказал, что Император должен быть обязательно чувствителен к Силе?

– Иначе Дарт Акс не удержит власть.

– Что могу сделать для вас я, Владыка?

Вейдер задумался.

– Мы встречаемся в храме, в сердце Риггеля, – сказал он. – Я хочу, чтобы вокруг не было никого, кто мог бы помешать нам. Ни единого шпиона Императора, или генерала Вайенса. Ни души. Убей всех. Но так, чтобы тебя никто не заподозрил.

– Хорошо, Владыка.

…Испуганная Ева выскочила из кабинета с криком, но никто ей не ответил. Ни Дарта Вейдера, ни Дарта Фреса не было.

* * *

– Ну, вот мы и встретились, Дарт Акс. Или, вернее, Император? Генерал Вайенс? Как много имён… какое же настоящее?

Каменные стены прекрасного чудовища, укрывшего в своем чреве ситхов, многократно усилили голос Дарта Вейдера и вернули его эхом, заставив вибрировать барабанные перепонки от мощного звука.

Дарт Акс, словно разминая кисть правой руки, поигрывал сайбером, и алый луч с гудением прочерчивал быстрые дуги. На искалеченном жестоком лице ситха расцветала улыбка, нет, жадный и страшный хищный оскал, жажда крови, жажда убийства и жажда победы. Его тёмная фигура неторопливо, мягко, пластично двигалась в круге света, падающего сквозь круглое окно, лишённое стекол, и он походил на крадущегося чёрного леопарда в диких джунглях, поглотивших старинный город.

– А где же ваш ученик? – как бы между прочим поинтересовался Дарт Акс, прислушиваясь к тревожной тишине, которую нарушали лишь тяжёлые, напористые шаги Дарта Вейдера, под подошвами которого старинные камни лопались в пыль, и к шороху мелкой каменной крошки на полу, которую великий ситх заметал полой своего длинного чёрного плаща, преследуя уходящего, отодвигающегося в тёмную глубину храма Дарта Акса.

– Который из двоих? – поинтересовался Дарт Вейдер. – Кого вы выделяете особо?

– Дарт Фрес, – ответил Дарт Акс.

– Он займет моё место, если я паду, – ответил Дарт Вейдер. – Но сейчас ему здесь не место. Это только наше дело, и завершить его должны мы сами.

– Вы правы, – ответил Акс спокойно, но его оскал дышал злобой, а зрачки раскалёнными углями горели на перекошенном лице. – В битве за женщину между двумя никто не вправе вставать…

Его сайбер мгновенно прочертил длинную тонкую ленту, и ситх со всего разбегу обрушил ужасающий удар на Дарта Вейдера, вложив в него немалую толику Силы и своей ярости, едва ли не пригвоздив соперника к каменному полу, треснувшему под металлическими сапогами.

От этого первого удара Дарт Вейдер вынужден был прогнуться в пояснице, отставив левую ногу назад, сдерживая этот ураган и вес навалившегося на него противника всем телом, дрожа каждым мускулом, и на миг обезумевшее лицо Дарта Акса оказалось прямо напротив его лица, прямо за скрещёнными сайберами, сыплющими искры. Ситх огрызался и скалился, и, казалось, жаждал вцепиться в горло сопернику зубами, как озверевший волк.

– Она моя! – рычал Дарт Акс, и Дарт Вейдер, плотно сжав губы, напрягая руки, медленно отодвигал, отстранял от себя беснующуюся, кипящую Силу, яростное лицо противника.

Оттолкнув Дарта Акса, Дарт Вейдер сам нанёс удар сверху и наискосок, не менее сокрушительный, вложив в него всю тяжесть своего огромного тела, всю ненависть и свое желание жить, трансформировавшиеся внезапно в жгучую плеть фиолетово-синей молнии Силы, хлестнувшей вовремя подставленный Дартом Аксом сайбер, оплетя его и взорвавшейся мелкими молниями, брызнувшими в разные стороны, отбивая камни от древних колонн.

Но и Дарт Акс вынес, вытерпел этот жуткий удар, от которого взбесившийся сайбер, казалось, выламывал руки из суставов. Сила, наполнявшая его тело, налила его до краев извечным ситхским желанием победы, и он готов был терпеть боль несравнимо большую, чтобы добиться своей цели.

Ситхи сцепились, сшиблись, как волна и скала, разбрызгивая всплески Силы, потоки молний и брызги искр из-под скрещивающихся сайберов, и их жуткие рваные тени плясали на стенах, то и дело принимавших на себя разряды их молний Силы, срывающихся с кончиков их хищных пальцев, тянущихся в Темноту, за сердцем противника, освещая себе путь длинными синими змеями.

Сайберы рвали, кромсали темноту, наполняя храм пылающим алым светом, в котором две чёрные фигуры тонули всё глубже, и казалось, эти двое уже терзают, рвут друг друга стальными когтями, сойдясь вплотную, сцепившись намертво, яростно, до последнего вздоха. Даже Толчки Силы, расходящиеся мощными кругами над дрожащим под ногами полом и разбивающие колонны, казалось, ни на волосок не отодвигали противников друг от друга. Живые тела, принимающие на себя эти чудовищные удары, оказывались крепче и прочнее каменных колонн, чьи основания пошли трещинами и начали рушиться.

От очередного удара Акса, разорвавшего в клочья плащ Вейдера, накрепко упершегося ногами в оседающие плиты, вылетел нижний камень в основании колонны прямо за спиной Дарта Вейдера, и та осела, увлекая за собой верхнюю балюстраду, раскрошив потолок тысячами чёрных извилистых трещин. Дарт Акс, страшный, распалённый, с руками, раскрытыми, как крылья ворона, на миг кинул взгляд наверх, и стало ясно, что конец схватки близок. Древнее сердце Риггеля не выдерживало страсти, бившейся в нём. Храм начал рушиться, а это означало лишь то, что тот, кто не успеет выйти, погибнет под обломками.

– Покойный Император хорошо обучил тебя, – пробормотал Дарт Вейдер, ощущая на губах вкус крови, живой крови. Мазнув ладонью по лицу, он стёр живую влагу с каменных губ и сделал шаг вперед.

– Ты не уйдешь отсюда! – прокричал Дарт Акс грозно, указывая на соперника алым лучом сайбера.

– Посмотрим, – ответил Вейдер, разжав свои каменные губы.

Он налетел на противника как метеор, готовый взорвать испуганную планету, и от столкновения двух мощных щитов Силы раскалённая плазма брызнула в разные сторон, расписывая древние стены новыми оплавленными письменами, а тело Акса, напряжённое, выдерживающее это чудовищное столкновение, дрожало, как натянутая струна, готовая лопнуть.

Сайберы вновь обрушились друг на друга, споря и перебивая, и чистая ярость затопила сознания обоих противников.

Им не нужно было нарочно рушить стены – той Силы, что в избытке расплёскивалась в разные сторон, было достаточно, чтобы повредить камень кругом. Древнее сердце Риггеля, бьющееся всё сильнее, быстрее, всё яростнее, не выдержало, и лопнул, вздыбившись, каменный пол, разодрав сцепившихся противников, и начали падать колонны, роняя потолок.

И оба ситха балансировали на колеблющемся, подкидывающем их полу, на краю расползающейся вширь зловещей трещины, словно лопнувшей до самого ада, до раскаленного нутра планеты, но ни один не спешил покинуть поле боя, устремиться к спасительному выходу.

Вейдер, выбрав момент, мощным толчком механических ног послал своё тело вперёд, через разверзающуюся пропасть, к удаляющемуся от него Дарту Аксу. Тот был слишком занят, балансируя на вдруг оживших под ногами камнях, и поэтому удар Дарта Вейдера, обрушившегося на противника сверху, поверг его на землю, а его сайбер, который Дарт Акс успел остановить в самый последний момент, неумолимо приближаясь, коснулся его плеча и глубоко ушел в плоть, вырвав рёв боли и ярости.

Это словно придало сил Дарту Аксу, он отшвырнул от себя Дарта Вейдера, чьё торжествующее лицо только что склонялось над его искажённым от муки лицом, и в один миг оказался на ногах. Рука наливалась болью, но это ничего. Боль – это всё его существо сейчас; не думается, что Дарт Вейдер, так ловко и быстро двигающийся, чувствует себя как-то по-другому.

Храм дрожал и рушился, огромные глыбы падали, и каменные плиты лопались, как мыльные пузыри, выпуская тяжелые вздохи воздуха, наполненного песком, а Дарт Вейдер стоял напротив, словно вросший ногами в землю, с развевающимися от этих предсмертных вздохов лоскутами плаща на плечах, и на его опущенном алом сайбере шипел и плавился песок.

И Дарт Акс понял, что Дарт Вейдер готов сам остаться тут, с ним, лишь бы не отдать ему свою женщину.

И его сердце дрогнуло.

Не оставалось ничего иного, как завалить Дарта Вейдера камнями, похоронить его в сердце Риггеля, обрушив на него храм.

– У тебя будет самая роскошная гробница! – прошипел Дарт Акс, и удар его сайбера рассек основание колонны, ситх пинком вышиб оплавленный камень, и величественная колонна начала рушиться, увлекая потолок за собой. – Я заставлю тебя упокоиться здесь!

* * *

Ева следовала туда, где на электронной карте мигал сигнал, отмечающий местоположение Вайенса. Странное дело; зачем бы генералу забираться так далеко в тюремный сектор?!

Зелёная точка на экране была почти неподвижна, но иногда она начинала двигаться, выписывая небольшие круги, словно лист, попавший в вихрь. Вайенс как будто метался на небольшом расстоянии, совсем как в тот день, когда она отказала ему, и он, проливая злые слёзы, рушил всё вокруг себя.

Зачем он пошёл сюда?

На горизонте замаячили знакомые тёмные очертания, и Ева поняла: Вайенс ушёл в храм.

Сердце замерло: она вспомнила его странные слова:

– Риггель просит жертву. Где же её принести, если не в самом его сердце?

Какую жертву он собрался принести там?! Что он задумал?!

Прогулочный катер Евы, заложив крутой вираж, прошёл над самым храмом, и Ева увидела тучи чёрного песка, облаками взлетающие из растрескивающейся прямо на глазах крыши.

Вайенс взорвал храм?!

Но хуже всего было то, что прямо перед входом стоял истребитель Вейдера, и его офицер, этот Фрес, со всех ног нёсся от главного входа, видимо, уже заваленного камнями, к задней площадке, и в руке его сверкает на солнце длинный алый луч, от самой земли и до неба…

– Нет! – выкрикнула Ева, из глаз её брызнули слезы.

Храм, стеная, падал, рушился, укладывался к её ногам, словно усмирённый покорный дракон, и Ева понимала, что Фрес не успеет, не добежит – к кому бы на помощь он не спешил. Тот, кто внутри, будет погребён в чреве поверженного дракона.

Ева, утирая мокрое лицо, выполнила очередной вираж и зашла на посадку. Все мысли её были о том, что сейчас происходит там, в падающем храме, о тех, кто бьётся, несмотря на то, что кругом рушится мир – и о том, кто останется лежать там…

Маленькая Эния захныкала, просыпаясь, но Ева не нашла в себе сил успокоить дитя. Корабль сел, и Ева, поправив покрывальце на ребенке, выскочила из кабины, сверкнувшей на солнце…

От ударов дрожала земля, и Ева, бегущая со всех ног к чёрному ходу, к тёмному прямоугольнику на медовых стенах храма, видела, как где-то в глубине вспыхивают алые сполохи, и чёрный раскалённый песок вылетал, словно рой диких пчёл.