Текст книги "Ева (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 53 страниц)

– Пожалуйста! Умоляю… Пожалуйста…

– Да ну? – Вейдер усмехнулся, – Пожалуйста что?

– Войди в меня, не мучай больше, я сейчас умру…

– А кто вчера сам напрашивался на смерть и лез в самое пекло? С чего бы такая внезапная жажда жизни?

– Я была неправа. Я виновата перед тобой. Я никогда… никогда не буду больше делать ничего подобного.

– Правда? – рука Вейдера снова легла на поясницу девушки, наполняя ее тело пронизывающими потоками силы. – Ты мне обещаешь?

– Да! Ооооооох……..

– Хорошо, на первый раз я тебя прощаю.

Вейдер снова вошел в девушку, и та застонала, более не сдерживаясь. Его ладони крепко обхватили ее бедра и ритм из плавного перешел в более сильный и быстрый. Тело Евы сжала судорога, такая резкая и пронзительная, что казалось, она теряет сознания. Наслаждение было настолько насыщенным и плотным, что граничило с болью, словно нейроны и медиаторы не справлялись с его неистовым потоком. Дыхание остановилось. Крик превратился в спазм. Краешком ускользающего сознания, она услышала, как ситх хрипло выдохнул и застонал, присоединяясь к ее наслаждению. Она даже не почувствовала, как ослабла его хватка, как путы силы отпустили ее окончательно, и он бережно уложил бесчувственную Еву на подушки. Ева не знала, сколько прошло времени, прежде чем сознание к ней вернулось. Она открыла глаза и увидела склоненное над собой лицо лорда, он смотрел на нее так, словно любовался… любил?… И тут же в ее голове всплыли картины недавнего – её бесстыдного поведения и еще более бесстыдных просьб. Ева густо покраснела и потянулась к простыни, пытаясь прикрыться. Горячая рука Вейдера перехватила ее руку на полпути.

– Девочка, мы ещё не закончили…

18. Вайенс

– Леди Рейн! – стук в дверь заставил любовников оторваться друг от друга. Ева, натянув простынь на грудь, с удивлением глянула на дверь, выбитую ударом Вейдера. Интересно, кто это осмеливается так требовательно стучать в эту дверь, зная, что за ней ситх? – Леди Рейн, с вами все в порядке?

Личная охрана Вайенса! Так называемые черные летчики, одетые в бронированные черные комбинезоны.

Откуда только в голове Вайенса взялась эта ненормальная идея – создать такое странное подразделение, – никто не знал. Но он выбил достаточно денег в вышестоящих инстанциях, и его личная гвардия была экипирована ничуть не хуже, чем сам лорд Вейдер в свое время. Их черные костюмы, чем-то похожие на хитиновый покров насекомых, могли выдержать любой удар, кроме удара сайбером. Если их много… если их много, лорд Вейдер подвергался серьезной опасности.

Люди с оружием стучали в ее дверь; наверное, вернувшемуся Вайенсу доложили, что лорд Вейдер в ярости направился к Еве, чтобы потребовать объяснений по поводу ее ослушания, и он направил своих людей ей на подмогу. Или просто чтобы встать у ситха поперек дороги и показать ему, что силу тут являет собой не он один. Ева представила злое лицо генерала, и его непреклонную решимость вышвырнуть Вейдера из ее комнаты… Только этого не хватало! Эти люди, чьих лиц нельзя было рассмотреть за зеркальными стеклами шлемов, казалось, не остановятся не перед чем. Они откроют стрельбу. Ева была абсолютно уверена, что Вайенс отдал им и такой приказ тоже.

– Да, а что случилось? – чуть охрипшим голосом ответила Ева – горячая рука Вейдера лежала на ее бедре, и ситх, недовольный тем, что им кто-то помешал, выжидал, когда устранится эта помеха, чтобы… чтобы…

Не нужно даже думать о том, что он собирался делать. От едва заметных касаний его горячей ладони по телу расходились волны мурашек, пальцы чуть сжались, и Ева покраснела.

Впервые он позволил себе быть таким…

Женщина не могла подобрать слов – лишь почувствовать то, что чувствовал он, когда шел сюда. Кажется, она видела как наяву весь его путь – по заснеженному летному полю, когда холодный ветер сек его лицо колючим ветром, по коридорам здания, когда от его фигуры в темном плаще шарахались попадавшиеся на пути люди, любыми способами избегавшие яростного взгляда. Он думал лишь о том, чтобы увидеть ее; он проделал долгий путь, и в конце его, наконец открыв дверь, он хотел просто увидеть ее, и понять, что она жива и все в порядке.

Ева слышала это страстное желание в его голосе, когда Вейдер в ярости кричал на нее. Она чувствовала дрожь нетерпения, когда он разделся и овладел ею. Кроме страсти, кроме желания и жестокости она сумела разглядеть в обуревавших его чувствах еще одну нотку, которой не было раньше. Прикасаясь к ней, целуя ее, этот мужчина словно не мог поверить, что она жива, что она цела, и его жадные поцелуи, грубые ласки, эти бесстыжие руки – все было наполнено радостью от осознания того, что Ева с ним рядом.

Всем своим существом он говорил, кричал ей – «ты нужна мне».

И это было громче и понятнее всяких слов; это было бы все равно, как если б он сказал – «я не пережил бы, если б с тобой что-то случилось».

– Генерал Вайенс просит вас сейчас же прийти к нему!

– Да! Сейчас буду!

Чертов Вайенс!

– Боже, как не вовремя…Что за срочность?!

– Не вовремя?! Это не то слово.

Ева, лихорадочно укутавшись в простынь, хотела встать, но Вейдер удержал ее, снова уложив рядом. Она словно провалилась куда-то, глядя в эти желтые глаза. Мир остановился. Не стало человека, нервно стучащего в дверь, не стало Вайенса, ожидающего ее с докладом… Только бесконечная Вселенная, сузившаяся до одного, самого важного человека в мире.

В объятиях лежащего с ней рядом мужчины было так уютно, что вставать и бежать куда-то совершенно не хотелось. Ситх притянул ее к себе и поцеловал. В этой последней ласке, такой нежной, умиротворенной, было слишком много чувств, чтобы подумать, что это просто поцелуй желания.

Ева прильнула к Вейдеру всем телом и ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Водоворот эмоций, захлестнувший пару, грозил перерасти в продолжение, если бы не очередной требовательный стук в дверь.

– Леди Рейн!

– Да подождите же вы! Я не одета – или мне идти к генералу голой?!

Кажется, раздражение и злость в ее голосе убедили людей Вайенса, и они отступили, перестали осаждать дверь комнаты. Вот только надолго ли?

Было совершенно понятно, что в покое их не оставят, и нужно вставать и одеваться.

Новая форма Евы была бесповоротно испорчена; посмотрев на обрывки ткани, разбросанные на полу, Ева снова густо покраснела, и спрятала пылающее лицо от взгляда ситха. Видимо, придется надеть платье. Вряд ли это понравится Вайенсу, и он непременно выскажется по поводу вольностей в ее внешнем виде, но это можно будет оправдать, сказав, что форма была повреждена вчера… да потом придумаю что-нибудь, подумала Ева, отыскивая в шкафу более-менее приемлемый наряд.

Ситх неторопливо встал и тоже принялся одеваться. Он ничего не сказал по поводу поспешности, с которой Ева принялась собираться по первому зову Вайенса, и в его неторопливых движениях не было ни резкости, ни нервозности, присущих человеку, раздраженному или раздосадованному чем-то, но его молчание было словно наполнено недовольством, и не только потому, что ему не дали закончить начатое, хотя и по этому поводу он испытывал некое сожаление. Кажется, Ева научилась понимать его и без слов. На миг перестав лихорадочно перебирать одежду, она замерла и посмотрела на Вейдера, неторопливо затягивающего пояс на талии.

– Что? – произнесла она. Ситх, щуря глаза, с интересом разглядывал фигуру женщины, и Ева поняла, что ситх в некотором роде ревнует ее.

– Что? – переспросил Вейдер.

– Вы хотите о чем-то спросить, – произнесла Ева. – Вы просто сверлите меня взглядом, я это чувствую. О чем вы хотите спросить?

– Просто интересно, – произнес он, наклоняясь за своим плащом. – Когда я велел тебе прекратить преследование Дарта Акса, ты меня ослушалась. А сейчас ты срываешься по первому слову Вайенса. Почему?

Ева прикусила губу, почувствовав укол стыда. Сейчас она не могла даже самой себе объяснить своего странного желания преследовать Дарта Акса, своей горячечной одержимости преследованием, в которой неважно было, кто там, в передатчиках, приказывает, бранится, угрожает.

– Я… я не знаю, – ответила она, мучительно краснея. – Это вовсе не означает, что ваши слова ничего не значат для меня, или я считаю, то что… ммм… наши отношения…

– То, что мы спим вместе, – нарочито угодливо подсказал Вейдер, вогнав ее в еще большую краску. – То, что мы любовники.

– Да, то, что мы любовники, – повторила за ним Ева. – Я не считаю, что это дает мне какие-то привилегии и какое-то право ослушаться вас… Я не думала в тот момент об этом, клянусь. Я вообще ни о чем не думала. Для меня существовал только Дарт Акс, и я хотела его поймать, во что бы то ни стало.

Вейдер помолчал, анализируя ее слова. Кажется, в них не было лжи; она была с ним честна.

– Ты не понимала, что вы не сможете с ним справиться, даже если догоните? Вы могли лишь убить его, но справиться, взять в плен – нет. Он бы не сдался. Он убил бы любого, кто посмел прикоснуться к нему. Тебе нужно было расстрелять его, когда была такая возможность, а не гоняться за ним.

Ева прижала ладонь к губам, и в глазах ее был ужас.

– Да-да, ты подвергала и себя, и своих людей опасности. Притом совершенно необоснованно, – произнес Вейдер, глядя на ее реакцию. – И я ничуть не преувеличил, когда говорил, что ты лезла на рожон просто так – глупо и безответственно. Так что ты действительно заслужила наказания, – он усмехнулся. – И если бы ты отвечала за свое ослушание перед кем-то другим, а не передо мной, никто бы тебе не поверил.

– А вы?

– А я знаю, что при помощи Силы можно заставить любое живое существо делать то, что тебе нужно. Он приманивал тебя с ее помощью, – сказал Вейдер. – Я знаю, так можно сделать. Я сам так делал… когда-то. Вопрос только в том, зачем он это сделал? – Вейдер, переключившись на мысли о странном поведении Дарта Акса, кажется, позабыл о поспешности, с какой Ева кинулась на зов Вайенса, и та вздохнула с облегчением.

– Ты носишь с собой сайбер? – спросил Вейдер. – Нет? Он у тебя в кабинете? Носи с собой; пусть он всегда будет у тебя под рукой. Возьми его с собой к генералу. Я так хочу. Одно нажатие кнопки сможет уберечь тебя от многих неприятностей. И что за назойливое «вы» ты все время твердишь мне? Несколько минут назад ты называла меня иначе.

– Субординация, милорд, – ответила Ева. – Сейчас мы не в постели.

18. Вайенс (2)

Вайенс ожидал Еву в своем кабинете.

Он не раз измерил его своими шагами, мечась из угла в угол в ожидании.

Он опоздал всего на полтора часа.

Шагая по летному полю, как до этого шел Вейдер, закованный в свой странный летный костюм, застегнутый до самого горла, он отворачивал лицо от разыгравшейся метели, и вслед за ним шли его черные летчики в непроглядных зеркальных шлемах, сопровождающие драгоценный груз в нескольких контейнерах, герметично закрытых и опечатанных.

Каждый шаг давался Вайенсу с чудовищной болью; если бы кто-то хоть на миг отогнул жесткий воротник его черной куртки, он увидел бы, что даже на его шее остались страшные сине-багровые полосы, словно кто-то душил, сжимал металлическими зажимами его шею. Все его тело было истерзано, исколото, иссечено, и даже между пальцев на руках были видны следы инъекций.

Но он уже привык переносить эту боль, не обращая на не внимания. Да и он ли это был вообще..?

После провала операции над Риггелем император впал в ярость.

Одержимость Дарта Акса, с которой тот бросался в бой, видя только одну цель, взбесила Палпатина, который славился тем, что просчитывал многие развития ситуации. А тот факт, что даже в отсутствии Вейдера силы Альянса и Риггеля по его, Вейдера, указке смогли разрушить операцию имперских сил с кажущейся легкостью, довел Палпатина до исступления. Это было словно очередная пощечина; унижение, которым император был обязан своему одержимому ученику.

Такого простить было нельзя!

И поэтому Дарта Акса, явившегося к Палпатину на доклад, ожидало суровое наказание.

Палпатин был мастер в обращении с молнией Силы, но и ему на сей раз было трудно контролировать себя. Истязая Вайенса, пропуская разряд по его бьющемуся телу раз за разом, рассвирепевший император с трудом сдерживал себя от того, чтобы не сжать сердце своего ученика силовыми плетями, и не разорвать его сию же минуту.

– Ты – мой инструмент! – шипел Палпатин зло, сжимая крепче выкручивающие суставы потоки Силы на теле Вайенса, вопящего от нечеловеческой боли и напряжения. – Ты должен делать все, что я тебе велю, и думать то, что думаю я! Ты не должен иметь своих желаний и целей, и честолюбивых планов!

Для императора не было тайной то, что Дарт Акс проиграл сражение, вложив всю силу первого, самого важного удара в жилой сектор, туда, где, по его мнению, должен был находиться Дарт Вейдер. Дарт Акс даже не попытался распределить удары по военным базам, чтобы не дать взлететь никому, ни одному крейсеру. Подобно колуну, он обрушился на станцию, раскалывая ее от верха и до низа – но этого оказалось мало для победы и достаточно для поражения.

К тому же, игры Дарта Акса с кораблем Евы не укрылись от внимания Палпатина.

Желание Дарта Акса заманить Еву поближе к имперскому крейсеру, где ее взяли бы в плен, или расстреляли бы имперские истребители, не понравилось Дарту Сидиусу. Это не входило в его планы. Ева не должна была пострадать! По его расчетам, даже в этой операции риск для нее и ее драгоценного плода был минимален; но Дарт Акс своей одержимой целеустремленностью нарушал все его расчеты, да еще и образ великого ситха маячил где-то на периферии сознания императора, погружающегося в медитацию.

Палпатин видел возможность пленения Евы. Палпатин видел так же и победу над станцией; но всему этому помешал Дарт Вейдер, заранее расставив фигуры на шахматной доске в выгодной ему позиции, и своим приказов все же остановивший, отозвавший обратно приманенную Дартом Аксом Еву.

Она была не права, говоря Дарту Вейдеру, что в этой ситуации их отношения ничего не решали. Одурманенная Силой, направленной на нее Дартом Аксом, она послушалась Вейдера именно потому, что услышала его, и в ее голове кроме стремления поймать Акса, появилось еще что-то.

Чувство к Вейдеру.

Вейдер, Вейдер, всюду Вейдер!

Император в ярости сжимал кулаки, не понимая, где он мог просчитаться, и как такое могло случиться, что его лучший ученик, его произведение искусства, великий ситх, его главнокомандующий, столько лет державший в своем железном кулаке всю Галактику, и точно знающий, куда нажать, чтобы выжать все возможное и невозможное, вдруг оказался лицом к лицу с ним, с Палпатином, как враг.

И теперь фигуры свои он двигал против императора.

Все свое умение, весь свой опыт и Силу Вейдер теперь обратил против своего бывшего учителя, и с каждым поражением Палпатин получал по хлесткой пощечине механической рукой Вейдера.

И Дарт Акс словно нарочно помогал ему в этом!

Истерзанный, изломанный Силой, тот еле ворочался у подножия трона Палпатина, и император еле сдерживался, чтобы не нанести последний, смертельный удар по своему ученику.

– Иди, – брезгливо произнес император, пряча разгоревшиеся желтые глаза в тени капюшона. – Ты не получишь больше Силы, пока не научишься контролировать свою ярость. Она ослепляет тебя и делает глупым. А я не нуждаюсь в союзничестве с глупцами!

Едва приподнявшийся, вставший на одно колено, дрожащий всем своим телом, Дарт Акс сдавленно вскрикнул и рухнул на пол.

Пожалуй, это наказание для него было даже страшнее истязаний молниями Силы. Оно было подобно смерти, ведь Дарт Акс все сильнее занимал сознание этого человека, и Вайенс терялся, растворялся, исчезал, замещенный новой личностью.

Отказаться от Силы теперь, потерять эту мощь и эту уверенность в себе – для Дарта Акса это было невозможно. Измученное тело отказывалось двигаться, но усилием воли Акс заставил его подняться. Его горящие глаза яростно смотрели на императора, и Палпатин усмехнулся, ощутив всю мощь ярости и ненависти, которые Дарт Акс испытывал по отношению к своему повелителю. Это было даже забавно – убить Дарта Акса, даже не прикасаясь к нему. Просто лишить его Силы, и все.

– Я позову тебя, когда ты мне понадобишься, – произнес Палпатин, игнорируя молчаливую угрозу Дарта Акса. Тот не посмел бы напасть на императора – отчасти оттого, что у него не осталось на это силы, отчасти потому, что его затуманенное берсерком сознание все же научилось сдерживать свои порывы. Палпатин еще раз усмехнулся – животное, дикое животное! Лютых хищников так и дрессируют – при помощи палки и голода принуждают смиряться. И Дарт Акс ничем от них не отличается.

Отчаяние и ужас, что испытал Дарт Акс, позабавили Палпатина. Их было бы достаточно, чтобы наказать ученика.

– Иди, – жестко повторил Палпатин. – Надеюсь, я научил тебя кое-чему.

О да, он научил!

В этом можно было не сомневаться!

Сила утекала, как вода, с каждой секундой таяла, и Дарт Акс понимал, что еще немного – и он уснет, исчезнет, а вместо него появится Вайенс, простой человек, который испытывает страх и сомнения. Даже хуже – Вайенс уже исчез; пожалуй, Дарт Акс слишком прочно занял сознание этого человека, и не исчезнет и с последними крупицами Силы. Но он будет слаб; он лишится своей силы и мощи, и станет испытывать мучительный ужас – вот это наказание!

И Дарт Акс, собрав в кулак всю свою волю, решился на отчаянный шаг.

Он не мог дать себе погибнуть!

Некий дар предвидения был и у него; и потому он и создал подразделение черных летчиков из людей, верных одному ему. И в тот день, когда Акс отвечал за свое поражение перед императором, они, под видом обычного рейда, налетели на тайную лабораторию, где Дарт Акс подвергался переливаниям крови, и разбомбили ее.

Палпатин лишь отмахнулся от этого факта; в сравнении с теми потерями, что он понес, разгром его передвижной маленькой лаборатории был для него ничтожной потерей.

Но было еще кое-что, что он не смог увидеть и понять, а Дарт Акс – сумел скрыть, выставив щит между их сознаниями.

И на поверхности, маскируя защиту, была лишь ненависть, и все то же одержимое желание убить, а глубинные мысли, скрытые этой бутафорией, Палпатин не смог разгадать.

Все же, и тут он ошибся, основным качеством Дарта Акса назвав прямолинейность и одержимость. Прав был Дарт Вейдер, назвав Дарта Акса мимикрирующим существом, потому что мимикрия была его самой сильной стороной.

И вместе с безумной яростью Дарт Акс обладал коварством, куда более опасным, чем мог представить себе император.

Он мог обуздать свою ярость, если понимал, что его цели можно достигнуть иным путем.

И, отвернувшись от своего императора, опустив голову, как и подобает побежденному, Дарт Акс уходил прочь, а на губах его играла злобная торжествующая ухмылка.

Черные летчики не только разнесли лабораторию Палпатина, не только выжгли ее дотла. Прежде всего они ограбили ее, вытащив из нее несколько контейнеров с неиспользованными клонами императора, находящимися в гибернации.

И с этим драгоценным грузом Вайенс и прибыл на Риггель.

Лицо начальника Риггеля было мрачно, и на нем была написана решимость; что император? Он сам вложил в его руки оружие, и сам оттолкнул своего ученика. Он раз за разом совершал эту ошибку, каждому своему ученику доказывая свое превосходство палкой и уверяя, что нет иной дороги, нежели дорога, разделенная с ним.

Но он ошибался: есть еще один путь, и его Вайенс-Акс не собирался делить с императором!

Кое-чему император его все же научил…

«В этой войне ситхов малые величины не видны, – думал Акс, шагая по заснеженному полю. – И если я буду умнее, я сумею стравить их между собой, и они уничтожат или ослабят друг друга. А мне останется лишь собрать реальные силы и добить их. И тогда, в моей империи, не нужен будет второй император…»

Теперь вставал вопрос о Еве и ее ребенке.

Паразитируя на клонах императора, Дарт Акс начал понимать, что клон того же Вейдера был бы куда сильнее, чем императорский… интересно, а ребенок Вейдера унаследует мощь отца, или будет посредственным? А если унаследует – то стоит ли его отдавать императору?

– Где майор Рейн? – резко спросил он; его вопрос не адресовался к кому-то конкретному, и одновременно адресовался ко всем, и тотчас же нашелся тот, кто знал на него ответ.

– Майор Рейн отдыхает после ночной операции.

– Мне кажется, я видел корабль Дарта Вейдера на площадке.

– Дарт Вейдер в сопровождении Люка Скайуокера прибыл на Риггель чуть больше часа назад. Говорят, он был недоволен ослушанием майора Рейн…

Вайенс скрипнул зубами от ненависти.

– Это не его дело, – рявкнул он. – Майор Рейн находится в подчинении у меня, и, значит, за ее ослушание с нее вправе спросить только я! Сию минуту вызовите ее ко мне.

Я не дам им возможности объясняться между собой!

И даже если Вейдер посмеет выразить свое недовольство, Вайенс заставит его проглотить свои претензии!

Контейнеры с клонами императора Вайенс велел разместить в больничном корпусе. Двое из них должны были и дальше находиться в гибернации. Третьего разместили в боксе, подключив к нему систему искусственного питания. Он должен был стать постоянным источником крови для Вайенса.

Докторам, в обязанности которых теперь входили заботы о бесчувственном теле, Вайенс не стал пояснять ни того, кто этот человек, ни того, что содержится в остальных контейнерах.

– Вас это не касается, – это все, что он счел нужным сказать. – Он должен находиться в искусственной коме, и большего знать вам не нужно.

Окончив хлопоты с размещением клона, Вайенс направился в свой кабинет.

Снег пошел еще гуще, и за его плотной пеленой не ясно было, кто шагает рядом. Впрочем, это было неважно; с некоторых пор все люди для Дарта Акса стали безликими, словно вместо лиц у них гладко оструганные и отполированные деревянные чурки.

От докторов из медицинского блока пришел доклад о том, что все процессы в теле неизвестного человека идут нормально, и первая проба крови взята и законсервирована – отлично! Скоро Дарт Акс не будет зависеть от императора совсем. Разоблачение? У императора не будет повода усомниться в верности Дарта Акса до тех самых пор, покуда не станет слишком поздно.

Слишком поздно… интересно, где у императора находится его тайное логово? Откуда ему возят его клонов? Вайенс понимал, что у самого у него сил может быть недостаточно для того, чтобы разрушить императорский завод. Но ведь эти силы вполне могут быть у Вейдера! И уж тем более – у Люка Скайуокера. Всего лишь навести их на след императора, и тому некуда будет бежать, некуда спрятаться. А против Вейдера он не выстоит, нет… Великий ситх слишком хорошо распробовал вкус жизни, чтобы отказываться от добавки. Есть одна тонкая, но прочная нить, за которую он крепко держится своей металлической рукой – Ева.

Ева!

При мысли об этом Вайенс оскалился злобно, и его израненные руки непроизвольно сжали пальцы в кулаки.

Как она могла полюбить этого жестокого, страшного, изуродованного человека? За что?! Что увидела в нем такого, что показалось ей привлекательней молодости и красоты остальных мужчин?!

И чем она сумела тронуть его жестокую душу, чем смогла пробить эту толстую мертвую металлическую скорлупу, обнаружив под ней живого человека?

Вайенс вспомнил, как среди обычных для боя криков, приказов, взрывов, голос ситха твердил одно – «отставить!», и в голосе его было столько страха, сколько, наверное, он не испытывал никогда.

Черт!

Эта связь меж ними становилась все очевиднее. Скоро ее будут видеть все, а не только ревнующий Вайенс. Странно, что до сих пор не видят; не замечают, как учащается ее дыхание, когда она смотрит на ситха, как вспыхивают его глаза и сжимаются его жестоко изогнутые губы, когда ситх смотрит на нее. Словно боится сказать то, чего другим не следует слышать и знать…

И с каждым днем Вейдер становится все больше похож на человека.

Его уловка с новыми руками была просто… омерзительна! Вайенса едва не вырвало желчью при мысли о том, что ситх провел имперцев при помощи такой нехитрой штуки. Пальцы, похожие на живые, и легкая походка, не отличимая от походки здорового человека… Механический Вейдер притворился живым! И ему поверили!

А вот сам Вайенс – он наоборот, словно превращался в куклу, в робота. С изумлением глянул он на свою руку, затянутую в перчатку, и понял, что уже давно не снимал ее, чтобы никто не видел его изъязвленной инъекциями кожи, и уж тем боле не раздевался ни перед кем, кроме имперских дроидов-медиков. Его хитиновый панцирь словно удерживал внутри себя разрушенное, истерзанное тело, которое держится и двигается лишь благодаря усилию воли. И если снять этот черный ребристый костюм, если всего лишь расстегнуть молнию на груди, или стащить с руки перчатку – все рухнет, рассыплется в прах. Внезапно Вайенса накрыл панический страх. Ощущая себя почти мертвым, он шел, и не знал, а что там, внутри его костюма на самом деле?!

Кто там?!

Чертов Вейдер! Ты выпил жизнь и из меня! Это из-за тебя..!

Когда адъютант открыл перед Вайенсом дверь его кабинета, тот шагнул внутрь и с удивлением отметил, что почти забыл, как его рабочее место выглядит. И Риггель за панорамным окном во всю стену, его Риггель, на который он так любил смотреть вечерами, стал ему почти ненавистен. Он показался Вайенсу слишком маленьким и смешным. Какая-то Богом забытая дыра на краю Вселенной.

Усевшись за стол, справился об ожидающих его посетителях и с недовольством отметил, что Евы все еще не было. То есть, она не торопится выполнять его приказы?!

Упав в свое кресло, каждой своей клеточкой ощущая, как болит истерзанное, иссеченное молниями Палпатина тело, ткнул пальцем в кнопку, вызывая на связь адъютанта.

– Где майор Рейн? – сухо произнес он.

– Майор Рейн отдыхала после ночной атаки, – ответил адъютант. – Теперь она одевается.

– Так поторопите же ее! – рявкнул Вайенс.

В нетерпении Вайенс взял какие-то документы со стола; его рука, сжимающая их, дрожала, и он не мог унять этой дрожи. Кажется, истекали последние моменты его Силы, и Дарт Акс затихал в нем.

Ева вошла к нему без стука – отчасти потому, что ее сопровождала личная охранка Вайенса в черных бронированных костюмах. Выстроившись по обе стороны от дверей, встав навытяжку, словно почетный караул, летчики пропустили Еву вперед, в кабинет шефа, и закрыли за ней двери. Обернувшись, Ева заметила движение в коридоре. Кажется, Вайенс велел никого не пускать к себе, и его странные люди готовы были выполнить этот приказ, даже если им придется останавливать ситха…

Ее лицо пылало от еле сдерживаемого гнева. Несмотря на то, что она привела себя в порядок, видно было, что делала она это второпях. Ее светлая коса, неловко закрепленная, рассыпалась, и Вайенс со злорадством отметил, что Ева не украсила ее этой ненавистной серебряной цепочкой. Длинное темное платье, надетое женщиной, совершенно не подходило к случаю; Вайенс мельком глянул на богатый синий бархат, украшенный вычурной вышивкой по подолу, на глубокий вырез на груди, и ноздри его гневно затрепетали.

– Майор Рейн, – прошипел он яростно, – в каком виде вы являетесь на доклад? Где ваша форма?

– Моя форма приведена в негодность, – в тон ему ответила Ева. – Во время вчерашнего боя. А теперь потрудитесь объяснить мне, почему ваши люди вламываются ко мне?! Почему меня доставляют к вам под конвоем?!

– Под конвоем? – переспросил Вайенс, поднимаясь с заметным усилием. – Мне показалось, что у вас возникли неприятности, и я послал людей помочь вам с ними разобраться… – он подошел к Еве, и его покрасневшие глаза, налитые злостью, уставились на нее. – У вас ведь были неприятности, не так ли?

Тебе лучше сказать, что Дарт Вейдер был в ярости, девочка. Тебе лучше сказать, что он пытался придавить тебя, что он покрушил все в твоей комнате и швырнул тебя ударом на пол, к своим ногам…

– Не было! – рявкнула Ева, выдерживая этот страшный взгляд налитых кровью глаз.

– Вот как? Лорд Вейдер проявил милосердие? – протянул Вайенс. – Обычно он не так снисходителен к офицерам, не оправдавшим его ожидания.

– Вы говорите об имперских офицерах и о тех полномочиях, которыми лорд Вейдер был наделен, когда он служил империи, – ответила Ева. – Лорд Вейдер был недоволен мной, это правда. Но моей жизни и безопасности ничто не угрожало.

Вайенс обошел вокруг Евы, рассматривая ее небрежный наряд, ее светлые, рассыпавшиеся по плечу волосы. Казалось, он принюхивается к ней, и находиться рядом с этим человеком с повадками дикого животного было неуютно, но Ева не шелохнулась.

Обойдя кругом нее, Вайенс, заложив руки за спину, остановился прямо перед ней, и в его глаза было страшно смотреть. Он нарочно держал руки за спиной, стискивая их, потому что он не смог бы удержаться – он ударил бы Еву в лицо, разбив ей губы.

– Ты снова была с ним, – задушено произнес Вайенс, нервно кусая губы. – Ты выторговала свою жизнь у него в постели, шлюха!

Зеленые глаза Евы с ненавистью ответили на яростный взгляд Вайенса, и в них промелькнуло злорадство, от которого Вайенс вздрогнул и еще крепче стиснул руки, сдерживая себя из последних сил.

– Мы не торговались, – издевательски произнесла она. – И это было в моей постели. Лорд Вейдер пришел ко мне сразу, как только прилетел. Ваши солдаты застали нас, когда…

– Довольно! – взревел Вайенс, ухватывая женщину рукой за горло и припечатывая ее к стене. Руки Евы, царапая его черную перчатку ногтями, попытались разжать его пальцы, но тщетно.

Ева всегда думала, что сможет защитить себя, если Вайенс позволит себе нечто подобное, но, оказавшись в этой ситуации, она с ужасом обнаружила, что недооценивала его.

Вайенс оказался очень сильным мужчиной. Несмотря на все ее усилия, она не смогла ни на миллиметр разжать его жесткие пальцы, ни на сантиметр оттолкнуть его от себя.

Вайенс же, прижавшись к ней всем своим телом, казалось, испытывал ни с чем не сравнимое садистское удовольствие, подчиняя ее своей власти, и Ева не узнавала этого человека. Оказавшись рядом с ним так близко, она могла бы поклясться, что от него исходит запах крови, и ее беспомощность и слабость только распаляют его.

– Какая красотка, – усмехнувшись, прошептал Вайенс, и его вторая рука грубо ухватила Еву за грудь. Она придушенно вскрикнула, и он чуть хохотнул. Казалось, ему нравится причинять боль; внезапно он почувствовал прилив возбуждения, острого, горячего, до дрожи во всем теле, и брюки стали ему узки. Он не испытывал такого желания никогда, и с удивлением понимал, что любое его увлечение до этого момента не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас.

Растерзать ее сию же секунду? Разорвать на ней одежду, влепить ей пару звонких пощечин, и отыметь тут же, на полу, придушивая для того, чтобы не трепыхалась?