Текст книги "Ева (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 53 страниц)

Вайенс даже улыбаться перестал, когда увидел, что длинная коса Евы перевита серебристой цепочкой. Это было все равно, что она шла бы с флагом Вейдера в руках, и размахивала им налево и направо.

Она нарочно это сделала, почти с ненавистью подумал Вайенс, и шаг его замедлился, настроение мгновенно испортилось.

Глядя на эту серебряную нить, он не мог не думать о том приеме, после которого Ева ушла с Вейдером.

Чертова кукла!

Но рано, рано отчаиваться!

– Леди Рейн, – Вайенс, приторно улыбаясь, распахнул перед ней двери, пропуская женщину вперед, и она молча прошла в кабинет.

Мужчина последовали за ней.

Расположившись за круглым столом, на котором был установлен голотранслятор, Вайенс подал знак адъютанту, чтобы тот послал вызов в Совет.

Пока адъютант возился с аппаратурой, Вайенс придвинул свое кресло поближе к креслу Евы.

Ева устроилась в кресле с поистине королевским величием. Она отстранилась на спинку кресла и закинула ногу на ногу, скрестив руки на груди. Ее поза была совершенно не похожа на вынужденную позу офицеров, впервые пришедших отчитываться перед Советом.

– Вы прекрасно выглядите сегодня, – произнес Вайенс, внимательно глядя в лицо Евы, желая найти в нем хоть намек на отчаяние, на смирение и беспомощность.

Но зеленые глаза Евы смотрели спокойно, и она одарила Вайенса таким ледяным взглядом, от которого у него мурашки по спине пробежали.

– Благодарю вас, господин генерал, – ответила она голосом, абсолютно не похожим на ее обычный голос.

– Вы помните о том, о чем мы с вами говорили накануне? – произнес Вайенс, наклоняясь ближе к Еве, и стараясь, чтобы его голос был не слышен адъютанту.

– Отлично помню, – ответила Ева, улыбаясь своим мыслям. – Боюсь, вы не помните.

– Это что еще такое?! – зашипел Вайенс, оглядываясь на возящегося с аппаратурой адъютанта. – Давайте без сюрпризов, майор Рейн!

Ева перевела взгляд насмешливых глаз на Вайенса:

– Вы не любите сюрпризы, генерал Вайенс?

– Помните, о чем я…

– Я помню, – жестоко сказала Ева. – Очень хорошо помню. Только и вы кое-что потрудитесь вспомнить: в совете сидит Лея Органа. И рядом постоянно находится Люк Скайуокер. Как вы думаете, они отнесутся к вашей новости?

У Вайенса даже лицо задергалось.

– В наше время, когда идет война, не прекращаясь, кто может быть абсолютно уверен в том, что защищен от врагов? Никто. А так – я смогу дать своему ребенку защиту, – хладнокровно произнесла Ева. – Мастер Люк – не самый плохой охранник в этом мире.

Вся кровь прилила к лицу Вайенса, и казалось, его сейчас хватит удар.

– Ты уверена, – прошипел он зло, – что эти двое заинтересуются тобой и твоим ублюдком?!

Ева даже ухом не повела.

– Уверена, – ответила она беззаботно, придав своему лицу совершенно беззаботное выражение. – Для них это будет лишним подтверждением того, что их отец человек. Госпожа Органа так истово ищет в нем это качество, – Ева нежно улыбнулась каким-то своим мыслям, и Вайенс насилу сдержался, чтобы не ударить ее по этим улыбающимся губам.

Только Ева умела разить в сердце, насмерть, и так ясно и умиротворенно улыбаться при этом!

– Приступим?

Вайенс покрываясь холодным потом, отстранился от улыбающейся Евы, и сел прямо, словно палку проглотил. Рука его непроизвольно потянулась к душащему его вороту, но он справился со своим волнением и положил руки на стол, стараясь придать себе спокойный, уверенный вид.

Ничего, ни-че-го…

Адъютант наладил связь, и на столе, на голографе появилось изображение члена комиссии. На сей раз отчет принимал Борск, и это можно было объяснить только его личной заинтересованностью. Все знали, кто таков Борск, как и то, что Борск вступился за Вейдера, и теперь он просто хотел лично убедиться в том, что не ошибся.

Это было плохо для Вайенса; Борск был слишком честолюбив, и, скажи ему Вайенс, что решение Борска было неверным, тот задавил бы его.

Лишний раз подставлять себя Борск не стал бы.

Черт!

– Добрый день, генерал Вайенс.

– Добрый день, генерал Фей, лья.

– Добрый день, майор Рейн!

– Добрый, – Ева кивнула головой.

Всегда были какие-то ситуации, о которых потом говорили «это могло быть иначе», или «этого нельзя было допустить», или, еще хуже «почему это произошло?». В таких случаях Вайенс занимал оборонительные позиции и призывал себе в помощь все свое красноречие, всю свою хитрость и весь свой ум, в котором ему нельзя было отказать.

И этот раз не был исключением.

Происшествие на борту станции не осталось незамеченным Советом, и, конечно, Вайенсу был задан вопрос «почему это произошло?», и как вообще Вейдер оказался вблизи новоприбывших заключенных.

Вайенс морщился, пересказывая ровным голосом то, как ситх угомонил разъяренную толпу. В Совете так же было известно и то, что Вайенс рассматривал возможность того, что Вейдер может привлечь преступников в качестве союзников для того, чтобы освободиться и покинуть Риггель, но, несмотря на это, все ж подпустил Вейдера к заключенным.

И то, что Вейдер этого не сделал, Совет рассматривал, как невероятную удачу Вайенса.

– Мне кажется, вы преувеличиваете его опасность, – слабо отмахнулся Вайенс. – Да, я допустил его в камеру передержки. Но лишь для того, чтобы он помог усмирить заключенных и доставил их на Риггель. Они начали резать друг друга, как цыплят, просто так, для развлечения! Я спрашивал его ранее о том, что он думает… – Вайенс замялся, не находя слова помягче. – … И он ответил, что не при каких условиях он не свяжется с заключенными. Думаю, ему это было даже полезно – посмотреть на этих людей, что бы он убедился воочию, что управлять ими практически невозможно.

– Доставил заключенных на Риггель? – потрясенно переспросил Борск, и по голографическому лицу пошла рябь. Вайенс, внутренне покатываясь со смеху, соединил перед лицом кончики пальцев, пытаясь скрыть улыбку, и утвердительно кивнул.

– Совершенно верно. Наша так называемая защита, плотное транспортное кольцо, которое могут преодолеть только самые опытные пилоты, которым помогает диспетчер, которое является своеобразным капканом, и, как мы думали, непреодолимым препятствием для незваных гостей, для Вейдера просто ничто. Он тратит на прохождение его меньше времени, чем наши подготовленные люди. Как иголка сквозь ткань – п-пух! – Вайенс растопырил пальцы, обрисовывая невидимое облако.

– Это значит, – нерешительно произнес собеседник, – что в любой момент, когда ему заблагорассудится, он может покинуть Риггель?

Вайенс согласно кивнул, пригубив бокал с вином, любезно наполненный его адъютантом, и откинулся на спинку кресла. Кажется, допрос был окончен.

– И что же его удерживает от этого шага, как вы считаете? – поинтересовался голографический собеседник. Вайенс задумчиво приподнял брови, рассматривая жидкость в своем бокале.

Я не скажу ни слова про Еву.

Хотя мне и хочется кричать, говорит об этом.

О том, что ситх пожирает ее своими желтыми глазами, о том, что он следует за ее голосом, о том, что он ест у нее с рук. Я ни слова не скажу о Еве!

– Я не знаю, – ответил Вайенс, придав своему голосу как можно больше безразличия. – Он имеет полную свободу передвижения. Его никто не ограничивает – если, конечно, не считать постоянного пребывания с ними майора Рейн, но вы же понимаете, что это чистая формальность? – но он не делает попыток выкинуть что-нибудь этакое.

– То есть, вы считаете, что ему можно доверять? – подытожил собеседник чересчур настойчиво, и Вайенс кивнул, пожалуй, очень поспешно, но, будем надеяться, никто ничего не заметил.

– И я так считаю, и майор Рейн так считает, – ответил Вайенс. – Не так ли, майор?

Тяжкий взрыв где-то вдалеке потряс здание, да так, что изображение с голографа стало совсем неясным, так, пестрая рябь, и у Вайенса ухнуло вниз сердце.

– Генерал Вайенс! Что у вас там происходит? – прокричал Борск, но Вайенс уже не слушал его.

Началось! Началось, кричал его разум, и страх неведомого овладел Вайенсом.

А что это, собственно?

Откуда взрывы? Что происходит?!

Подземный толчок повторился, задрожала мебель. Вайенс не помнил, как оказался на ногах; не помнил он момента и когда Ева, до сих пор сидящая в самой расслабленной позе, вдруг оказалась у дверей, и адъютант, готовивший до того документы отчета, столкнулся с Евой в этих же дверях, и выкрикнул:

– Имперцы, господин Вайенс! Имперский крейсер и несколько истребителей!

– Черт! – завопил Борск. – Что им нужно?! Они атакуют вас?!

– Я не знаю, что происходит, сэр! Я не знаю; есть сведения только о том, что они напали, и Дарт Вейдер преследует нападавших на перехватчике Эта-2.

– Что-о-о?!

Крик Евы, казалось, был долгий, протяжный, и длился вечно.

Рванув всем телом, так стремительно, что ее коса хлестнула на лету отпрянувшего адъютанта по лицу, Ева выскочила в коридор и бегом кинулась по коридору.

Она не помнила, как оказалась в галерее, крытой стеклом, как бежала, задыхаясь. В угольно-черном небе ей чудился белый призрачный след, оставленный перехватчиком, уходящий прямо, пронзающий космос острой иглой.

Один? Против крейсера?! Это безумие!

Это безумие!!!

Ева вскочила на мороз, и ее горячее дыхание вырвалось в воздух морозным белым облаком.

На посадочной площадке творилось нечто невообразимое, пилоты, на ходу застегивая летные куртки, запрыгивали в истребители и один за другим взмывали в небо.

Десятки призрачных игл пронзали начинающее светлеть утреннее небо.

Вейдер не был сумасшедшим; он поднял в небо едва ли не целую эскадрилью, всех, кто мог его услышать и среагировать.

Четко координируя все их действия, Вейдер пытался сбить истребители имперцев и оставить крейсер без охраны и сопровождения.

Оттолкнув одного из пилотов, Ева вырвала из его рук летный шлем и сама прыгнула в кабину пилота.

Поспешно разогревая двигатели, прилаживая микрофон передатчика, Ева изо всех сил напрягала слух, чтобы услышать голос ситха среди переговоров пилотов, их криков, команд, приказов.

Следом за ней на мороз вывалился и Вайенс с адъютантом, но было слишком поздно. Ева стрелой взлетала в небо, вслед за Вейдером, вместе с другими летчиками.

Имперский крейсер уходил от Риггеля. Совершенно непонятно было, каким образом он хотел атаковать Риггель с таким небольшим количеством истребителей, и вообще – собирался ли. Бой шел уже практически у самого корабля, и Ева неслась, огибая облака взрывов и разлетающиеся обломки погибших кораблей. Пилоты Риггеля атаковали успешно, и напавшим ничего не оставалось сделать, как только уйти.

Среди многих переговоров, после длительных поисков, Ева, наконец, услышала голос Вейдера, и у нее отлегло от сердца.

– Лорд Вейдер, – произнесла она в передатчик, стараясь унять дрожь в голосе.

– Майор Рейн, – мгновенно отозвался ситх, словно ожидал, что она его окликнет.

Выворачивая штурвал старфайтера, уходя от выстрелов, слушая брань и хохот пилотов, попавших по цели, Ева приближалась к Вейдеру. Казалось, что-то ведет ее, подсказывая, где он сейчас дерется – угольно-черное небо расцветилось яркой вспышкой, и Эта-2 Вейдера ушел в штопор, уходя от взрыва.

Огненные линии скрестились над кабиной Евы, и она нырнула вслед за кораблем Вейдера.

– Держитесь меня, – велел Вейдер тоном, не терпящим пререкательств, и снова изящно, играючи, ушел от столкновения со следующим взорвавшимся имперским истребителем.

Если бы сейчас кто-то спросил Еву, зачем она рванула в небо, вслед за Вейдером, она бы не знала, что ответить. Защитить его? Какая глупость. Уворачиваясь от атак имперских истребителей, Вейдер умудрялся прикрывать еще и ее. Скорее, она стала ему обузой, ему теперь приходилось думать не только о своей безопасности, но и о ее.

Погибнуть вместе, поддавшись странному порыву?

Но у Вейдера не было планов погибать вообще. Он был в своей привычной стихии, и его голос, отдающий приказы пилотам, был спокоен, собран, и странно успокаивал. Казалось, Вейдер передвигает шахматные фигуры по доске, выбирая наиболее выигрышные ходы и не желая жертвовать даже пешками, и, видя, что его тактика оправдывает себя, пилоты слушались его беспрекословно.

Вероятно, подумалось вдруг Еве, он применяет свои так называемые джедайские штучки, чтобы люди прониклись к нему доверием. Кто знает…

И Вейдер летел дальше, оглядывая свои позиции, отстреливая прорвавшиеся корабли соперника и все сжимая кольцо риггельской охраны вокруг крейсера.

Трудно простому человеку справиться с человеком, которого ведет Сила, и Эта-2 Вейдера был, казалось, неуловим.

Лететь, пользуясь подсказками Вейдера меж стрельбы и взрывов, было куда проще. Он словно наперед знал, когда и откуда ждать атаки, и начинал стрелять сам прежде, чем Ева даже замечала приближающуюся опасность.

И вместе с этим следовать за ним неотступно было невероятно трудно. Преследовать Вейдера было все равно, что ловить руками птицу.

Вейдер маневрировал невероятно быстро, и Ева, как бы она ни старалась, все его маневры – стремительные пике, резкие штопоры, и не менее резкие взлеты, – повторяла с запозданием. Впрочем, скорее всего, Вейдер на это и рассчитывал. Он словно бы расчищал ей дорогу, и она следовала за ним по относительно безопасному пространству.

И обе машины, и Евы, и Вейдера, приближались к самой гуще событий, к тому месту, где истребители Риггеля пробили оборону имперских кораблей сопровождения и атаковали сам крейсер.

– Майор Рейн, – послышался снова голос Вейдера, – примите на себя командование группой истребителей, атакующих правый борт!

– Да, лорд Вейдер, – ответила Ева.

Эта-2 Вейдера ловко ушел влево, открывая Еве вид на два истребителя, и она ушла вправо, атакуя один низ них. Вейдер атаковал второй; и оба продолжили свой путь, огибая огненные облака взрывов.

Риггельская охрана, несомненно, взяла числом.

Оставшись без охраны, крейсер тотчас же начал отступление, и две группы риггельских истребителей, управляемые Евой и Вейдером, преследуя его, нанесли приличный ущерб неповоротливому кораблю.

Странное чувство овладело Евой. Она понимала, что это не могут быть ее собственные мысли, и все же раз за разом она повторяла, прокручивал их.

Она не испытывала раньше никаких чувств к Императору Палпатину. Для нее он был абстрактной фигурой, черным нечто, которое она никогда не видела и не знала.

Но в тот момент, когда она по приказу Вейдера повела в бой истребители на имперский корабль, Ева вдруг ощутила ярость.

Это чувство поднималось откуда-то из самого сердца, ударяло в голову и пронизывало руки до самых кончиков пальцев. Ева прикусила губу, чтобы не закричать от всепронизывающей, всеобъемлющей ярости, вливающейся в ее вены вместо крови, обжигающей щеки, и почувствовала, как рот ее наполнился кровью. Она в ярости прокусила себе губу, но боли не почувствовала.

И, превращаясь в единое целое с кораблем, горя в этой ненависти, которая, казалось, несла ее вперед, Ева вдруг ясно увидела, как именно Вейдер совершает свои маневры и остается цел. Как можно не увернуться, когда мир так неповоротлив?!

А еще ей стало понятно, что это за крейсер.

На нем прилетал Палпатин, повидаться с Вейдером.

И Еве невыносимо захотелось протянуть руку и сжать танцующую перед ней картинку в кулак, скомкать черный космос, расцвеченный звездами, и этот чертов крейсер, стиснуть пальцы, чтобы до боли свело ладонь, и услышать скрип, скрежет и стон ломающегося, крошащегося железа.

Она знала, что Палпатина нет на крейсере.

Но ей хотелось, чтобы он увидел развалины своего корабля, смятые железными пальцами, и затолкал свои слова в свою глотку как можно глубже..!

И Ева стреляла, стреляла, как одержимая, раз за разом проносясь над расцвеченным огнями крейсером, и каждое попадание заставляло ее кричать и улюлюкать, как безумную, и вворачивать такие словечки, что, наверное, и пилоты мужчины постеснялись бы произнести.

– Всем пилотам, – в переговорном устройстве послышался какой-то деревянный голос Вайенса, и Ева поняла, что он тоже поднялся в небо, наверное, теперь вслед за нею, и успел к самому концу схватки. – Всем пилотам Риггеля. Прекратить преследование. Возвращаемся на базу.

Крейсер, пылая всеми пробоинами, уходил прочь, и ярость, провожая его искореженные отсеки, растворялась, уходила.

Подчиняясь его приказу, один за другим истребители Риггеля оставляли крейсер в покое и уходили вниз, обратно на Риггель.

Послав последний привет вслед уходящей неповоротливой громаде, Эта-2 Вейдера тоже нырнул вниз, и Ева повторила его маневр.

16. Вторая попытка

Вайенс чувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

Глядя на пылающий крейсер, слыша команды Вейдера – в отличие от Евы, Вайенс услышал в его голосе ярость, такую, что, казалось, начинал вибрировать корабль, когда Сила касалась его, – Вайенс не мог не понять, что убийцы, посланные Палпатином, потерпели неудачу. И теперь Вейдер атакует корабль императора, желая добраться до него самого! Атакует при помощи его, Вайенса, сил!

Император будет недоволен. Он будет в ярости!

Отдав команду возвратиться на базу и прекратить преследование, Вайенс заметил, что Вейдер подчинился его приказу практически сразу. Это означало, что разум его был ясен, несмотря на всю ненависть, всю ярость, которые вели его в бой.

Дурно, дурно.

Вайенс понял, что сейчас, на земле, ему придется глянуть в глаза ситху и, возможно, врать. Обмануть человека, который не теряет головы, будет трудно.

Что произошло в пустыне?

Смог ли тот, кого послал император, смолчать о том, кто его нанял, когда Вейдер добрался до него?

И от одной мысли о том, что Вейдер может добраться – стиснуть железными пальцами горло, раздавить в кашу кости, мышцы… – Вайенс сходил с ума от ужаса.

На земле Вайенса встретил его новый адъютант.

Стоя навытяжку на морозе, он ожидал, когда его начальник покинет кабину и спустится на землю.

Ева, втянув голову, обхватив плечи руками, появилась откуда-то из метели. На ее плечи была накинута чья-то летная куртка, слишком большая ей. Следом за ней шла группа летчиков; оживленно переговариваясь, обсуждая бой, они были возбуждены, и Вайенса, казалось, не видели.

И чуть подальше шагал Вейдер. Ветер трепал его толстый шерстяной плащ, полы которого были иссечены сайберами нападавших, но походка ситха была все так же тверда. Кажется, в бою он не пострадал.

Что за осла послал император?! Впрочем, это мог быть первый, пробный раз…

– Борск ждет ответа, – произнес адъютант. Было видно, что он замерз, и что ему не терпится уйти в здание. – Он спрашивает, кто напал и что происходит.

– Скажи ему, что атака отбита, потери минимальны, – Вайенс махнул рукой. Разве об этом сейчас нужно думать!

Ситх и Ева подошли к Вайенсу практически одновременно, и волнение Вайенса, которое он не смог скрыть, можно было списать на беспокойство за любимую женщину.

– Ты ранена? – произнес Вайенс, заметив на губе Евы кровь и потянувшись к ней рукой, но Ева отстранилась

– Нет, ничего страшного.

– Ты почти раздета… как ты могла так рисковать?! Скорее, скорее! – он подхватил Еву под руку и увлек ее в помещение. Ситх молча последовал за ними, и у Вайенса тотчас отлегло от души. Кто бы не остался лежать там, в пустыне, он не выдал Вайенса. Не то Вейдер бы уже вцепился стальными пальцами в его душу, не стесняясь зрителей.

– Что произошло?! – спросил, наконец, Вайенс, оказавшись в здании тюремного управления. – Что это было?! Почему имперцы напали?

Вместо ответа Вейдер протянул руку Вайенсу и Еве, разжал ладонь. На его руке, затянутой в черную перчатку, лежали две темных рубчатых рукояти, одна попроще, сделанная, видимо, недавно и грубовато, а вторая – потоньше и поизящнее, выполненная из хороших сплавов, украшенная насечками, с кнопкой-глазком из красного темного камня. Как капелька крови.

– Что это такое? – Ева, как завороженная, протянула руку, и взяла рукоять с камнем.

– Это лайтсайберы императора и его ученика, – ответил Вейдер. – Сами они лежат в пустыне… точнее, то, что от них осталось.

Вайенсу показалось, что от ужаса у него растворилось тело, и осталось лишь одно сознание, глядящее на ситха.

– Император?! – потрясенно повторил он. – То есть, император?!

Император сам хотел убить Вейдера! Наверное, он хотел разделаться с ним наверняка, устранить конкурента, вернуть себе звание сильнейшего, и не смог!

Вейдер убил его – и второго, ученика.

Двоих.

Один.

Кто же тогда сможет справиться с Вейдером, если не смог император?!

– Палпатин хотел лично побеседовать со мной, – с усмешкой произнес Вейдер. – Его помощники организовали ему эту встречу.

– Помощники?

– Да. Среди ваших людей есть человек, верный империи.

– И что… как им удалось выманить вас в пустыню?

Вейдер еще раз усмехнулся, его желтые глаза сощурились.

– Они знают обо мне слишком много, – ответил он неопределенно.

– За вами следили?

– К сожалению, да. Я не знаю, кто эти люди, и спросить теперь не у кого. Человек, заманивший меня на место встречи, мертв. И император, встретивший меня в пустыне, тоже не стал делиться со мной своими источниками информации.

– Он мертв?!

– Да. Но, думаю, это не надолго.

– Однако… сайбер самого могущественного ситха в Галактике! Это солидный трофей!

Вейдер усмехнулся, и Вайенс понял, что его слова прозвучали нелепо.

Но сейчас его это не волновало. Он готов был выставить себя на посмешище, лишь бы только ситх не заподозрил, лишь бы он только не обратил на него свое внимание, не глянул в его сторону!

– Он работает? – спросила Ева, рассматривая тяжелую вещицу.

– Конечно, – ответил Вейдер. – Активируется кнопкой, – он указал на кроваво-красный глазок. Ева, направив сайбер вверх, нажала на кнопку, и красный луч загудел в ее руке.

– Какая мощь, – произнесла она, разглядывая сайбер Палпатина. – Но как им можно драться? Кнопка всегда под пальцами. Всегда существует вероятность нажать ее и дезактивировать меч, – она еще раз нажала на кнопку, и алый луч погас.

– Все верно, – ответил Вейдер. – В руках простого человека это всего лишь вещь. Лайтсайбер контролируется Силой его владельца. И все же простой человек тоже может им воспользоваться, хотя бы уколоть пару раз, – ситх посмотрел в глаза Евы, и она поняла, что это, скорее, краткий инструктаж. – Но для этого нужна решимость.

Внезапно бей в сердце, словно услышала она в своей голове. Жестокий и краткий совет. Враг, кто бы он ни был, даже подумать не сможет, что у Евы может быть сайбер.

Вайенс, казалось, и дышать перестал. Даже если бы Вейдер сейчас сгреб Еву в охапку и влепил ей поцелуй, Вайенс и не двинулся бы.

Все, что угодно. Только чтобы ситх не видел его, не обращал внимания.

– Оставьте себе, майор Рейн, – произнес Вейдер, зажав кулаке оставшийся сайбер, – в качестве сувенира.

Вейдер развернулся и пошел прочь, пожалуй, излишне поспешно, и Ева, рванувшись за ним, была остановлена рукой Вайенса, мертвой хваткой впившейся в ее одежду.

– Это еще что такое?! – шипел Вайенс, стиснув Еву, рвущуюся из ее рук. – Ты в своем уме?!

– Пусти меня!

– Ты в своем уме, я тебя спрашиваю?! Не смей на людях..! Не смей даже смотреть на него на людях! – она с изумлением глянула в его дрожащее от гнева лицо, и он, немного ослабив свою хватку, продолжил: – Там, в пустыне, лежит два мертвых ситха, два! Они прибыли сюда, чтобы убить Дарта Вейдера! Император сам, ты это поняла, сам рискнул жизнью, чтобы расправиться с Вейдером – ты думаешь, теперь он упустит возможность поквитаться с ним, убив тебя?! Император потерпел постыдное поражение; а я слышал, он злопамятен. Он использует любую возможность, чтобы сломать Вейдера, чтобы унизить его. Все еще хочешь кричать на весь свет о том, кто отец твоего ребенка? Ты хочешь, чтобы император выпотрошил тебя у Вейдера на глазах?! Мне безразлично, что Вейдер будет чувствовать при этом, но вот на тебя мне не плевать! Поэтому не смей! Не смей даже смотреть в его сторону! Чтобы никто не догадался! Чтобы никто не думал!