Текст книги "Ева (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 53 страниц)

42. Засыпай…

Люк, наконец, был переведён из бактокамеры в обычный медицинский отсек, и Лея навестила там брата.

Молодой джедай был практически здоров, но перед окончательной выпиской ему предстояло пройти ряд обследований. Ему ужасно надоело бездействие и то, что медперсонал носится с ним, как с маленьким ребенком. Раны больше не беспокоили, и если бы не отпечаток молнии на щеке, рассекший кожу словно плетью и оставивший широкую красноватую ленту-рубец, то ничего бы и не напоминало о той схватке.

– Лея! – сестру Люк встретил, радостно улыбаясь. Его искренняя улыбка оставалась всё такой же открытой и чистой, и Лея в который раз удивилась невероятной способности брата сохранять свой свет, даже находясь рядом с отцом, воплощением тьмы. Странно, но, казалось, Люк становится только чище и ярче рядом с ситхом. Они словно дополняли друг друга, подпитывали и усиливали способности. Великие загадки Силы…

– Ох, – только и смогла произнести Лея, обнимая брата. Его объятья показались ей крепкими, и она поглаживала машинально исхудавшие плечи, утыкаясь плечом в больничную рубашку, пряча щекочущие нос слёзы. – Вечно ты попадаешь в переделки…

– Ничего, это ничего, Лея, – Люк рассмеялся, почувствовав влагу на своем плече, и отстранил от себя сестру, вглядываясь в её лицо. – Что такое?! Слёзы?!

Лея поспешно отерла тёмные, как переспевшая вишня, глаза, таявшие прозрачными каплями, и тоже засмеялась, несмело прикасаясь к красной полосе на лице Люка.

– Я очень переживала за тебя, – произнесла она серьезно. – Отец доставил тебя в таком состоянии…

Она помолчала, припоминая те страшные мгновения, когда своей Силой тянула Люка из темноты Смерти. Он, видимо, тоже вспомнил их и пожал её пальцы.

– Я слышал тебя там, – произнес он тихо. – Ты звала меня, и я шёл на твой голос. Спасибо!

Он пожал вновь тонкие пальчики, и близнецы тихонько рассмеялись, деля одну тайну на двоих.

– Каждый раз, когда ты сопровождаешь отца, – ворчливо произнесла Лея, – ты возвращаешься полуживой!

Люк с удивлением уставился на надувшую губки сестру:

– Лея, о чём ты? Отец так же получает ранения, и если он в состоянии стоять после них на ногах, то только потому, что намного сильнее меня.

– Благодаря своим механическим рукам и ногам…

Люк с удивлением воззрился на сестру, словно видел её в первый раз в жизни.

– Лея, отец живой человек. Он так же испытывает боль, как и я. Из его ран течет такая же кровь, как моя. Не нужно думать о нём, как о бездушном роботе. Он не выказывает своих эмоций не потому, что их нет, а потому, что… иначе относится к себе и своей боли. Я думал, что ты поняла его тогда…

– Я не думаю так. Прости. Я знаю, что отец много значит для тебя, и я вовсе не хотела… Просто… просто я очень испугалась за тебя. И… До того тебя не ранили… так часто!

– Может, потому, что до этого я не бывал в таких опасных переделках? Отец идёт в самое сердце боя и связывается с самым серьёзным противником.

– И ты с ним! Он словно… натаскивает тебя!

– Что?!

Лея немного помолчала; Люк видел, что она хочет спросить о чём-то, но не решается. В глазах, полных тревоги за него, он читал какое-то недоверие, настороженность. Она всматривалась в лицо брата так, словно пыталась за его чертами разглядеть кого-то другого.

– Что такое? – удивленно произнёс Люк. – О чём ты думаешь? Что тебя беспокоит?

– Отец лечил тебя Тёмной стороной Силы, – произнесла, наконец, Лея, и плечи её обмякли, она выдохнула с облегчением и словно сбросила тяжкий груз. – Он…

– Он просто нёс меня на руках подальше от края, – перебил сестру Люк, и металлические пальцы крепче сжали её руку. – Лея! Послушай меня. Нет разницы в Силе. Я был там – я видел Темную сторону. И знаешь, что в ней самое страшное?

Лея не ответила, но Люк видел, что она просто страшится своего вопроса и возможного ответа, а потому сказал сам, не дожидаясь:

– Одиночество. Самое страшное – это одиночество, потому что в целом мире мало людей, которые отважатся по-настоящему разделить путь ситха с ним.

– Но ты знаешь, что такое путь ситха! – горячо затараторила Лея. – Это приказ 66, это преданные друзья, это убийства!

– Да, – ответил Люк. – И никого рядом. Даже тех, ради кого ты выполнял приказы и убивал. Лея, мы тоже ведём войну. И свет, застивший наши глаза, щадит нас и не позволяет увидеть те ужасы, что творят наши войска. Мы тоже убиваем. Но мы есть друг у друга. У ситха нет никого рядом.

– В чём же тогда разница между нами, Люк? Есть ли она? – осторожно спросила Лея, пытливо вглядываясь в серьёзное лицо брата. Он кивнул:

– Есть. В милосердии. Ради милосердия джедай отступит. Ситх – никогда.

Однако Лея пришла не для того, чтобы вести философские дискуссии.

В Альянсе произошли изменения, и они не могли не смутить девушку. Поделиться своими переживаниями с кем-либо, кроме Люка, она не рискнула бы, и потому с нетерпением ожидала его выздоровления.

– Отец встал во главе Альянса, – сказала Лея. – И за его спиной разворачивается какая-то мутная возня.

Это произошло сразу после того, как из Империи пришли вести о смене власти.

Лидеры Альянса были потрясены тем, с какой легкостью Дарт Акс сверг Палпатина, и неясно было, что нужно ожидать от нового Императора. Впрочем, этот вопрос недолго оставался без ответа.

Это была Жестокая Ночь. Не полагаясь на Алую Стражу, Дарт Акс приказал штурмовикам перебить её всю, подозревая каждого гвардейца в измене. Императорский дворец утонул в крови, потому что Алая Стража дорого продавала свои жизни. Поговаривают, Император сам не побрезговал поучаствовать в массовых убийствах, и его сайбер рассекал надвое людей, оказавшихся в опасной близости.

Он словно выискивал всех, кто был хоть немного чувствителен к Силе, кто хоть краем сознания мог прикоснуться к вращающемуся над головой Космосу, кто лишь во снах грезил мощью Вселенной и мог приподнять краешек тайны, укрывающей причину такого невероятного могущества Дарта Акса. Да, никто в Империи не должен был знать, что Дарт Акс всего лишь полуфабрикат, что Сила упрямо покидает его, растворяясь, как вода в песке, и что рано или поздно он окажется один, беззащитный, перед толпой.

Его должны были бояться – потому молнии Силы, рассекающие темноту, разрывали тела людей в клочья, изжаривали до чёрных углей, не оставляя и малейшего шанса на выживание, и Дарт Акс словно выпивал, вбирал в себя отнятые жизни, свирепея и наливаясь тёмной жаждой власти.

Досталось и императорской лаборатории и врачам.

Дарт Акс лично разгромил остатки лаборатории клонов, испепелив и разодрав на мелкие кусочки больных, обескровленных клонов Палпатина, и казалось, что за закрытыми дверями лаборатории, охраняемой штурмовиками, не Император устраняет конкурента, а взбесившееся чудовище с воем, рычанием, огрызаясь, пожирает живую трепещущую плоть.

Дарт Акс вышел только под утро, утолив свою жажду крови. Он нетвёрдо стоял на ногах, словно был пьян, словно победа дурманила его, а глаза были бессмысленны, как будто силы покинули тело, и от пережитого потрясения и усталости новоявленный Император был близок к смерти.

Лицо узурпатора было бледно и перепачкано в крови, на металлических пальцах запёкшаяся кровь и ошмётки плоти забились в суставы, лишний раз подтверждая версию о том, что Акс рвал тела клонов голыми руками. В левой руке был крепко зажат контейнер с кровью клонов. Кажется, он выжал их досуха, выцедил всё до последней капли.

– Сжечь, – прошептал Император, покачиваясь, отирая рукой испачканное лицо и размазывая кровь ещё больше.

– Что сжечь, Владыка? – тут же переспросил капитан штурмовиков. – Лабораторию?

– Весь корпус. Лаборатории подчистую – вместе с врачами, – безо всякого выражения ответил Дарт Акс. – Все материалы. Всё. Всех.

И пламя взлетело до самого светлеющего неба…

Новоявленный Император не желал давать даже малейшего шанса Палпатину.

Спеша утвердить свою власть, Дарт Акс частым гребнем прошелся и по рядам моффов, вырезав наиболее преданных Империи и Палпатину. Его не беспокоило то, что он обезглавливает свою армию и управленческий аппарат: больше всего он опасался, что уцелеют люди, которые могут предать, и ещё больше – что найдутся такие, которые знают, откуда взялся Дарт Акс. Преданные слуги Империи, отдавшие служению ей все свои силы, свою жизнь, теперь они подверглись гонению только за то, что исполняли свой долг. На места управляющих флотом Дарт Акс тотчас назначил своих людей – тех самых чёрных летчиков, верных лично ему, сформировав Чёрный Корпус, полностью подчинив себе флот Империи. Он, словно паук, протянул свои лапы в разные стороны, нажимая на рычаги управления, контролируя исполнение лично.

Палпатин умер, но его мнительность вместе с императорским венцом словно была передана по наследству преемнику, и тот свое жестокостью сумел превзойти предшественника.

В ту ночь никто на Биссе не мог ощущать себя в безопасности, убийства и аресты продолжались до рассвета.

Тот самый мофф, так храбро ответивший Дарту Вейдеру отказом и напомнивший ему о своей верности Империи, бежал в числе первых людей, подвергшихся гонениям со стороны нового Императора.

Когда над Императорским дворцом встало солнце, и штурмовики, оцепившие имперские покои, встали на караул, охраняя отдыхающего Дарта Акса, те немногие моффы, что не попали под его гнев, решились на предательство.

И вновь были переговоры, но на этот раз на них явился не Дарт Вейдер, а Дарт Фрес. Очередная пощёчина тем, кто стоял на защите Империи, и кто остался беззащитен перед колесом истории, перемалывающим всех и вся на своём пути.

Для проведения повторных переговоров имперцы, до сих пор с ожесточением защищающие свои рубежи, втайне от нового командования допустили на одну из приграничных территорий послов от Альянса.

Мофф Гриус, в чьи владения входила эта планета, скорее бухгалтер и казначей, чем военный, однако же, не лишенный смелости человек, предоставил для встречи свою личную резиденцию. Осознавал ли он всю опасность своего поступка? Несомненно; однако, параллельно осознавал и то, что завтра двери дома может раскрыть кто-то из Чёрного Корпуса, и штурмовики расстреляют его без суда и следствия только за то, что Палпатин был благосклонен к нему.

Никогда раньше военные не уничтожались в таком количестве, и даже Дарт Вейдер, проявляющий ранее к провинившимся жестокость, не был так беспощаден и крут на расправу, и уж тем более ни он, ни Палпатин не были склонны к кровавым каннибалистическим оргиям, граничащим с одержимостью и с безумием. Пожалуй, именно появление торжествующего Дарта Акса в дверях лаборатории, утирающего окровавленные губы, больше всего потрясло тех, кому только предстояло начать служить ему, и это стало той самой последней каплей, точащей камень сомнений.

Потому, здраво рассудив, что солдат Вейдер намного лучше мясника Акса, моффы решили воспользоваться его предложением, и делегацию Альянса приняли с уважением.

Дарт Фрес, по-прежнему одетый в форму офицера Альянса, устроившийся в кресле с известным изяществом, положив локти на подлокотники, соединил кончики длинных растопыренных пальцев, словно гипнотизируя собеседника взглядом, и смотрел прямо в глаза Гриусу.

Мофф, нетерпеливо ёрзая на своём сидении, покашливал и совершенно не знал, с чего начать разговор. Больше всего Гриус опасался, что Фрес сейчас начнёт издеваться и посмеиваться над ним в весьма свойственной ему манере. Поговаривали, что своими шуточками он доводил собеседников до бешенства, до пены изо рта, до зубовного скрежета, а потом каким-то невероятным образом укрощал взбешенного человека, доводя его до блаженной эйфории, и тот покорно и с удовольствием съедал то условие и те требования, которые приносил Фрес, из его рук.

Однако сейчас был принципиально иной случай. Все эти манипуляции были бессмысленны – моффы готовы были сожрать любую подачку, и Фресу не был нужды тратить на них свое искусство переговорщика.

– Итак, – поблескивая внимательными серыми глазами, произнес Дарт Фрес, смилостивившись над своим визави, – я очень внимательно слушаю то, что вы хотите предложить Альянсу и Владыке Вейдеру.

– Совет моффов решил принять предложение Владыки Вейдера и присягнуть ему, в том случае, если он возглавит Империю… и Альянс, – не мудрствуя лукаво и без обиняков, прямо, бухнул Гриус. Он слыл человеком прямолинейным, и сейчас он полностью оправдывал свою репутацию.

Фрес, выслушав это, согласно склонил голову. Услышанное не удивило и не шокировало его, он знал, что предложено будет именно это.

– Так, – произнес он, словно прислушиваясь к чему-то, что ухо простого человека было услышать не в состоянии. – А могу я узнать, отчего ваше решение таково? Оно кардинально отличается от того ответа, что мы получили на нашей предыдущей встрече. Император мёртв, но Империя цела. Так отчего вы торопитесь предать нового Императора ещё до того, как он утвердился на троне? Почему Лорд Вейдер? Разве во всей Империи нет больше человека, которому моффы могли бы отдать свою верность?

Мофф шумно, и, как показалось Фресу, с облегчением вздохнул и откинулся на спинку кресла. На его нервном, желчном лице на миг промелькнуло выражение усталости, серой и тяжёлой, но он, промокнув белоснежным платком взмокший лоб, тотчас скрыл её и задал встречный вопрос, прямой и максимально бестактный:

– Вы ели людей, Лорд Фрес?

Брови Фреса удивлённо взлетели вверх, затейливая фигура, сложенная из его длинных тонких артистичных пальцев, распалась.

– Простите? – осторожно переспросил он, недоумевая, и на его тонком лице промелькнуло выражение настороженности.

– Я слышал, что с вашими способностями вы могли бы сделать недурную карьеру инквизитора при дворе, – развязно произнес Гриус. – Вы чувствительны к Силе, это все знают. Вы были придворным убийцей – это тоже известно всем. Вы составили союз с Лордом Вейдером, вы называетесь Лордом Фресом, вы ситх. И я спросил вас: а пробовали ли вы на вкус человеческую плоть?

– Какая странная фантазия! – улыбнулся Фрес. Вопрос моффа был непонятен, и Фрес выглядел очень заинтригованным. – Я предпочитаю убивать быстро и максимально чисто. Все эти варварские ритуалы не для меня.

– О Лорде Вейдере можно сказать то же самое?

Фрес неопределенно помахал рукой, изображая неуверенность.

– Я не слышал ничего подобного о нём, – в его глазах заплясали веселые смешливые искорки, хотя в целом лицо сохраняло серьезное выражение. – Владыка Вейдер солдат, и если он уничтожает противника, то лишь затем, чтобы убить, а не для того, чтобы полакомиться его печенью. К тому же, до определенного момента, у Владыки Вейдера были… г-хм… некоторые затруднения с приёмом пищи.

– Так вот вообразите, – всё так же прямо, ничего не скрывая, продолжил Гриус, – как удивились придворные, когда увидели нашего нового Императора по уши в крови, – изящно вырезанные ноздри Фреса чуть вздрогнули, словно он уловил обонянием тот далёкий запах, – выходящего из медицинского отсека, где хранились клоны Императора. Он рвал их руками; грыз зубами. Пил кровь. С собой у него были контейнеры, в которых…

– Достаточно, – произнёс Фрес, и отвращение исказило его лицо. – Я не знаю, зачем он это сделал, но звучит это тошнотворно. Нет, орден ситхов не практикует ничего подобного. Эта пикантная изюминка – вероятно, всего лишь некая личная причуда вашего нового Императора.

– А потом, – продолжил мофф, – он перебил Алую Стражу. Всю, – Фрес присвистнул. – Это к вопросу о том, есть ли достойный человек. Инквизиторы тоже мертвы, мертвы личные помощники Императора, мертвы все, имеющие сколько-нибудь заметное отношение к Силе. Императорский дворец полон головорезов и монстров всех мастей, которые ненормальны, судя по тому, что они вытворяют. Может, и есть в Империи достойный человек; но кто осмелится спорить с кровопийцей? И кто сможет победить его?

Дарт Фрес очень нехорошо усмехнулся. Разумеется, он уже знал об особенностях Силы Дарта Акса, и, вероятно, догадался, зачем тот потрошил тела клонов Палпатина, но благоразумно умолчал об этом. Вероятно, страх моффов перед их новым Императором поубавился бы, и они бы не кинулись к новоявленному Триумвирату за помощью, если б они узнали, что Сила в его теле не вечна, но зачем им об этом знать?

– Но вам-то чего бояться? – вкрадчиво произнес Фрес. – Вы не Император – вряд ли Дарт Акс захочет попробовать на вкус вашу кровь.

– Кровь моффов он просто льёт рекой, – ответил Гриус. – Практически все моффы отстранены от командования флотом, многие из них мертвы. Дарт Акс ставит на их места своих людей. Уничтожены лаборатории, перебиты врачи, и это ещё не конец.

– Молодец, – протянул Фрес, усмехаясь. – Так получается, вы совсем не у дел?

Мофф вспыхнул всем своим желчным лицом: Фрес всё же не удержался, поддразнил его, намекнув на бессилие.

– Флот возглавят простые люди, – холодно ответил Гриус. – И у отстраненных моффов достанет и влияния, и сил, чтобы убрать их всех. Но мы пойдем на это лишь будучи уверены, что Лорд Вейдер прибудет на Бисс и устранит этого упыря до того, как он обратит против нас армию. У Лорда Вейдера не самая хорошая репутация, но лучше подчиняться жестокому полководцу, чем безумному маньяку-мяснику. Поэтому мы готовы отдать вам флот, если вы дадите нам гарантии, что… Что устраните его прежде, чем он устранит нас и потопит Империю в крови.

Фрес победно вскинул голову.

– Я даю вам эти гарантии, – ответил он торжественно и страшно. – Больше того, я вам обещаю, что сам лично помогу вам перебить людей Императора.

* * *

В Совете Альянса об этой договорённости знал один Фей'лия. Так уж вышло, что хитрющий ботан, привыкший держать нос по ветру, втёрся в доверие, проник в число тех лиц, что были допущены до лагеря Вейдера, и Триумвират, обсуждая слияние сил Альянса и Империи, посвятил и его в эти планы.

Штаб Дарта Вейдера теперь размещался на его личном флагмане, на огромном корабле "Затмение", который Альянс захватил вместе с верфями и строящейся на них имперской техникой. Вероятно, Империя строила его на продажу, или, возможно, захватила у незадачливых сепаратистов – корабли такой модели давно не применялись, но, несмотря на устаревшее оснащение, Дарт Вейдер предпочел его всей новейшей технике Альянса. Его флот сейчас представлял собой группу кораблей Альянса вперемежку с хищными остроносыми черными ИЗР-ами, бок о бок идущими в атаку.

Не прикованный к какой-либо планете, Вейдер постоянно перемещался по Космосу, и никто не мог точно сказать, где он окажется завтра.

Отчасти такое решение Вейдера было обусловлено его желанием тотчас вмешаться в любой конфликт, как только весть о его разгорании появится в эфире, а отчасти потому, что Дарт Вейдер опасался за свой Триумвират.

О том, что он приблизил к себе Фреса, уже поползли шепотки, хотя никто даже не догадывался, что на самом деле из себя представляет этот ничем не отличившийся на службе офицер. О том, что рядом с ним Дарт София, вообще никто не знал; но и одного намека на то, что Ситх Леди принята Вейдером на его флагмане, было бы достаточно, чтобы хрупкое равновесие между Альянсом и Дартом Вейдером было нарушено. Два ситха уже произвели бы эффект разорвавшейся бомбы; трое посеяли бы панику и истерию.

Поэтому Дарт Вейдер предпочёл уединение.

Сразу после переговоров шаттл Дарта Фреса прибыл на "Затмение", и адъютант Виро проводила его в апартаменты Вейдера, где уже ждали подробностей сделки с моффами.

Фрес не стал в красках описывать ужасы, постигшие Бисс. Он изложил лишь самую суть: моффы, лишённые прежней власти и влияния, не желают мириться с таким положением дел, просят вернуть им старую добрую Империю и дать защиту от психопата Вайенса.

– Это реальная возможность выиграть войну малой кровью, – сказал Дарт Фрес, задумчиво разглаживая стол, словно стирая пальцами малейшие неровности. – Дарт Акс и горстка его людей. Прямо сейчас, пока они не имеют реальной поддержки. Пока свежи воспоминания о ночи резни. Пока моффы не отошли от шока. Пока Дарт Акс не опомнился и не купил их ласками и щедрыми дарами.

– Дарта Акса можно устранить тут, – произнес Вейдер. – Если лидеры Альянса узнают, кто скрывается под маской Императора…

– Слишком поздно, – встрял ботан. – Слишком.

Ситхи перевели взгляды на него, и ботан, придавленный тяжестью этих взглядов, торопливо пояснил:

– Вы же знаете, Лорд Вейдер, как это бывает. У генерала Вайенса много покровителей, и даже в Совете, – ботан интимно понизил голос, – к нему прислушиваются. Ваш голос против него теперь будет выглядеть как навет, как ложь, как оговор. Все знают о вашей взаимной неприязни, и все знают, что он… э-э-э… ваш счастливый соперник. Поднимется скандал, вас обвинят в том, что вы стараетесь устранить соперника. Общественное мнение будет против вас, вы увязнете в обвинениях и интригах.

– Ну, так можно же попросить генерала Вайенса показать правую руку, – с удовольствием промурлыкала Дарт София, щуря глаза.

Фей'лия пожал плечами:

– Миледи, идет война. Генерал Вайенс участвовал в боях, это любому известно. Скажет, что был ранен. Найдёт свидетелей.

– Мне кажется, вы не хотите, чтобы мы устранили его, – неодобрительно заметила Дарт София. Фей'лия нервно фыркнул:

– Я?! Не хочу?! Да очень хочу! Но я реалист, и я говорю так, как есть. Желаете знать имена тех, кто вступится за него? Извольте, я назову их. Но что вы станете делать потом? Лорд Фрес к ним наведается? Хорошо, отлично. Но это настроит Альянс против вас, и дело кончится банальной резней, междоусобицей, и вы окажетесь отверженными одиночками! Часть флота подчинится вам, а часть восстанет. И вместо того, чтобы устранить одного Вайенса, вы будете драться с ополчившимся Альянсом. Нет, бить его нужно там, где у него меньше союзников, где никто ему не подаст руки, где каждый кинет в него камень, будь такая возможность.

– Он не такой дурак, как кажется, – возразил Дарт Фрес, – точнее, он вовсе не дурак, судя по той ловкости, с какой он разделался с покойным Императором. Разумеется, Император давно уж был не тот, – Фрес презрительно усмехнулся, – страх выпил его до дна и лишил сил, но всё же не стоит думать о нём совсем уж уничижительно. Да и то, с какой ловкостью Дарт Акс устранил всех, кто мог раскусить его… Вы думаете, он вернется в Альянс? Вы думаете, он даст нам хоть полшанса застигнуть его беззащитным? Моё мнение – он не сделает ни шагу с территории Империи. Нет больше генерала Вайенса.

Дарт Вейдер встал из-за стола переговорщиков, столешница которого была идеально круглой, дабы все участники совещания чувствовали себя равными, и неторопливо прошел к панорамному иллюминатору, за толстым бронированным стеклом которого простирался прекрасный Космос. Синие глаза Вейдера смотрели туда, в расцвеченную звёздами тишину и темноту, рассекаемую лишь потоком СИД-истребителей, проводящих очередные учения.

Его рука легла на толстое гладкое стекло, пальцы, затянутые в чёрную кожу, словно ласкали покорную ему галактику.

– Он обязательно вернётся, – произнёс Дарт Вейдер глухо. – Есть одно незавершённое дело.

Дарт Фрес оказался на ногах, при звуке голоса поднялся и Фей'лия.

– Ева! – произнес Фей'лия, осенённый догадкой.

Дарт Фрес ничего не сказал, но на его тонком лице играло выражение мрачного торжества. Казалось, он сию минуту готов ринуться в бой, и исправить свою оплошность. Тщеславный, он не мог забыть, что одна из его жертв осталась жива после встречи с ним, и стыд прижигал его сердце невыносимо.

– Императрица, – поправил Вейдер, опуская руку и оборачиваясь к столу. – У нас с вами в руках осталось то, что интересует Дарта Акса намного больше, чем вся его Империя. Его Императрица, господа. Он непременно явится за ней. Он не сможет оставить её здесь, мне. Он попытается забрать её.

– Предупредить леди Рейн? – поинтересовался Дарт Фрес, прищурив стальные глаза. Кто знает, о чём размышлял этот хитрец, но что-то говорило о том, что он правдами и неправдами хочет первым оказаться рядом с Дартом Аксом, когда тот ступит на земли Альянса.

Вейдер отрицательно качнул головой:

– Ни в коем случае, – ответил он. – Если она будет знать, он почует неладное, и тогда его действия будут непредсказуемы, – губы Вейдера хищно изогнулись, во взгляде промелькнуло нечто неуловимое, жестокое. – Он не оставит её мне.

– Но совсем без охраны леди оставлять нельзя, – тревожно произнес Фей'лия.

– Разумеется, – ответил Дарт Вейдер.

Он подошел к столу и одним резким движением придвинул к ботану чёрную массивную шкатулку, до сих пор стоящую около рабочего места Вейдера.

– Передайте это леди Рейн, – произнес он, стрельнув недобро глазами в сторону Дарт Софии. – Скажите, что это подарок от вас. Придумайте что-нибудь.

Ботан неуверенно прикоснулся к чёрной массивной металлической крышке ларца, но рука Дарта Вейдера, опустившаяся поверх его руки, не позволила ему открыть шкатулку.

– Что это? – спросил Фей'лия, чувствуя неприятный холодок страха, пробежавший по его плечам. Дарт Вейдер смотрел ему прямо в глаза, и от этого неподвижного, давящего сурового взгляда ботану хотелось провалиться сквозь землю, а тяжелая металлическая рука, до боли сжимающая его мохнатые пальцы, казалось, даже сквозь грубую кожу перчатки ситха прожигала плоть до костей.

– Это крохотный домашний питомец, – чётко ответил Дарт Вейдер, – ящерица исаламири. Слышали вы о таком?

Зрачки ботана расширились и стали чёрными провалами на лице.

– Блокировка Силы? – уточнил он, нервно сглотнув. Одно движение – лишь приподнять защитную крышечку, и все собравшиеся тут ситхи будут просто людьми… не будет ни удушающего захвата Лорда Вейдера, ни синих лент мощных молний, оплетающих жертв Лорда Фреса… Впрочем, это не помешает мужчинам свернуть ботану шею, вздумай он воспользоваться подарком Дарта Вейдера в собственных целях. – Но зачем?

– Затем, – ответил Вейдер, – чтобы никто не смог приказать леди Рейн делать то, что она не хотела бы делать. Другими словами, Император не сможет её выманить с Риггеля. Не сможет Силой утащить, не сможет причинить ей никакого вреда незаметно для других. Чтобы что-то сделать, ему придется подойти к ней вплотную, а для этого ему снова придется стать генералом Вайенсом.

– Не проще ли вам самому быть рядом с нею и охранять? – с сомнением в голосе произнес ботан. – Вам нужно повидать Еву. На Риггеле сейчас конец лета… думаю, ей есть, что сказать вам…

– Нет, не проще, – отрезал Вейдер. – Идите!

Вероятно, ботан попытался бы дальше упираться, убеждая ситха лично присутствовать рядом с Евой, но тут в кабинет Дарта Вейдера без стука ввалилась запыхавшаяся Виро.

Длинный прямоугольник света, перечёркнутый тенью, падающей от её фигуры, протянулся почти до самого иллюминатора, лёг к ногам Дарта Вейдера, и Виро с трудом переводя дух, выкрикнула:

– Акбар убит! Его силы попали в ловушку, имперские лазутчики попытались отбить верфи!

Фей'лия, сжав ларец обоими руками так, что хрустнули костяшки, испустил истошный вопль, полный боли и ярости, из его покрасневших глаз брызнули слезы. София и Фрес переглянулись, а Вейдер тотчас активировал карту, властным жестом велев Виро войти и приблизиться к нему.

– Покажи, где был прорыв, – быстро произнёс он.

Виро почти бегом пересекла расстояние между дверями и столом, над которым голубым цветом переливалась теперь карта звёздного неба, и её палец уверенно ткнул в координаты:

– Здесь. Вылазка дерзкая, большими силами. Наши думали, что они отважатся отбить верфь, но, похоже, их целью был именно Акбар. Как только его корабль был уничтожен, имперские войска отступили.

– То, что он мёртв, точно?

– Да, вне всякого сомнения.

– Какого…. шелудивого ранкора он там вообще делал? – поинтересовался Дарт Вейдер.

– Говорят, был тайно вызван.

– Кем?

– Непонятно.

– И он не выслал прежде себя разведку?

– Зачем? Этот сектор контролируется нами.

– Его вызвал непонятно кто, и я даже догадываюсь кто, и он, как мальчик, сломя голову, несётся на другой конец галактики?!

– Позвал союзник, а в Альянсе принято доверять союзникам, – сухо ответила Виро, скрывая издевательский смешок. – Приглашающий не вызвал и тени сомнения или подозрения у Акбара.

– Чёртовы идеалисты, – процедил Вейдер, крепко выругавшись. – Когда уже этот Альянс поймет, что не бывает бескорыстных людей, желающих блага всем и каждому? Когда они поймут, что бывают предатели?

Несмотря на то, что Дарт Вейдер не питал симпатий к Акбару, он испытывал острую досаду от этого негаданного удара. Мало того, что новый Император, пользуясь своей осведомленностью о расстановке сил Альянса, так легко смог завлечь одного из лидеров Альянса в ловушку, так он еще и нанес пренеприятнейшую пощёчину, выиграв этот бой и уничтожив одного из лидеров.

Но почему именно Акбара?

И отчего удар был нанесен именно в эту точку? Что означает это странное нападение? Отводить флот от линии соприкосновения с Альянсом было очень рискованно.

Так к чему этот риск?

– И что? Теперь тоже не стоит ничего говорить о таинственном генерале Вайенсе Совету? Пусть он их всех прикончит поодиночке?

Фей'лия, потрясенный, рухнул в своё кресло, по-прежнему цепляясь за чёрный ларец, словно в нём было заключено спасение, сама его жизнь. Взгляд тусклых глаз остановился, и ботан выглядел совершенно подавленным.

– Вы не понимаете, – прошептал он, и в его голосе ситхи услышали нотки тошнотворного страха. – Вы не понимаете! Вы только что потеряли в Совете один голос. Вы могли сколько угодно спорить с ним, ненавидеть его, но всё же… он к вам прислушивался. Он ценил вас.

– Я знаю! – раздражённо прорычал Вейдер. – Иначе бы я с ним просто не стал говорить! Чёрт, вы думаете, мне нравится то, что произошло?!

– Надо действовать быстро, – нетерпеливо произнёс Фрес. – Нас трое: мы должны опередить Императора!

– Нас четверо! – оскалившись, огрызнулась Виро. – Не нужно сбрасывать меня со счетов только потому, что в ваших руках есть некая любимая погремушка, а в моих нет, Фрес!

– Нас пятеро, – окрепшим голосом произнес Фей'лия, взяв, наконец, себя в руки. Утирая глаза, он поднял голову и вновь положил ладонь на ларец, крепко обхватив его острые грани. – Я сделаю всё, чтобы помешать Императору!

Однако, это был не последний и не самый чувствительный удар, нанесённый Императором.

Главная интрига развернулась практически мгновенно, вместе с пришедшей о гибели Акбара вестью.

Портативный передатчик, прикрепленный к уху Виро Рокор, ожил, и она крепко прижала его, вслушиваясь в поступающие сигналы.

Чувствуя недоброе, напрягся Вейдер, словно на его плечи лег громадный, тяжёлый груз, Фрес упёрся ладонями в стол, и, словно зверь перед прыжком, замерла Леди София.