Текст книги "Жара"
Автор книги: Кейт Петти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)
Эпилог
Мама удивлялась, до чего мы с Дэнни были тихие по дороге домой. Почти не ругались и не жаловались – невиданно! Мы поехали на пароме с ночевкой. Путешествие длилось целую вечность, и хорошо: мне нужно было время подумать, нужен был промежуток между двумя мирами. Мы приехали домой рано утром. Мама заставила нас вытащить сумки из машины, но разобрать разрешила потом. И отправила нас спать, как маленьких.
Когда я днем спустилась вниз, мама сказала, что звонила Ханна и пригласила меня на ночевку этим же вечером у нее. Хорошо, что не у нас, а то дома такой бардак! Хотя я сильно удивилась. Ханна старается как можно больше времени проводить подальше от дома и родителей. Обычно мы собираемся у меня наверху. Ночевка! Меня как молотком ударило. Наши летние романы! Что я буду рассказывать? А что, у них все получилось, даже у Шарлотты? А у меня – нет? Особенно после моих открыток…
Спокойно, Софи, спокойно. Был у меня типа роман с Фергалом. Ну, мог же быть. Мы даже целовались. Два раза. Может, соединить в одну истории с Фергалом и Джейси? Никто же не узнает. Фергал – звезды. Джейси – солнце. Я поморщилась при воспоминании о «я – подсолнух». А потом мне стало смешно. Какая ерунда! Расскажу историю о Джейси как шутку. Пусть посмеются. Может, им будет приятно, что и у Софи не всегда бывает идеально. А о Фергале умолчу. Это не тот эпизод, которым можно гордиться.
Как же я хочу увидеть своих! Старый друг лучше новых двух. Я залезла в душ, помыла голову, а потом оделась так, чтобы подчеркнуть загар.
В воздухе уже, правда, ощущалась осень – особенно если идешь по улице в коротеньких шортиках. Ханна живет буквально за углом. Я оглянулась и увидела Мэдди, которая собиралась перейти дорогу. Чудесно!
– Мэдди! – завопила я и замахала руками.
Она махнула в ответ и, осторожно лавируя между машинами, перебежала на мою сторону.
Как хорошо было обнять Мэдди и окунуться в аромат ее очередных духов! Мы сравнили загар. Ее, по сравнению с моим, был просто удивительный – а ведь она уже довольно давно вернулась. Ну, не всем же летать на Барбадос!
Мы не знали, с чего начать. Мэдди сказала, что Ханна не только нашла себе парня на музыкальных курсах, но еще и встречается с ним до сих пор! Шарлотта совсем немного рассказала о том, что случилось в Озерном Крае, но она у нас девушка скрытная, может долго молчать. Потом Мэдди призналась, что встретила на Барбадосе потрясающего парня. Я, конечно, тоже могу сказать, что встретила потрясающего парня во Франции, – и это будет истинная правда.
Мы позвонили в дверь Ханны. Как же я по ней соскучилась! Наверняка когда-нибудь я расскажу ей всю эту историю о Джейси, и как это бывает, когда влюбляешься в кого-то, а он не проявляет к тебе ни малейшего интереса. Однажды я расскажу ей и про Фергала, и даже про Бена Саутвелла. Но не сегодня.
Мэдди
Глава 1
Это была моя идея – каждой завести по летнему роману.
Может, немного необдуманная, учитывая, что шансы Шарлотты и Ханны практически равны нулю. На ночевке у Софи обе только об этом и говорили.
У меня замечательные подруги, я их обожаю, правда и иногда немного завидую: у них такие милые нормальные дома и милые нормальные семьи. Мама Шарлотты даже пироги печет! Моя мама подшучивает над этим, когда нам в очередной раз приходится сидеть на одних макаронах. Она говорит, при таком питании мне еще повезло с внешностью. Я унаследовала мамину стройненькую фигурку, потому и не жалуюсь!
В последний день семестра мы ночевали у Софи, это моя школьная подруга. Она немного похожа на Снежную королеву – высокая блондинка с голубыми глазами. У нас много общего. Она намного умнее меня, хотя до Ханны ей далеко. Ханна у нас заучка, невероятно способная, и в музыке настоящий профи. Она учится в шикарной школе для девочек, поэтому немного отстает в плане общения с… Ну, вы понимаете, о чем я. Шарлотта жутко стеснительная. Она была бы очень хорошенькой, если бы сбросила детский жирок. Скорее всего, так и будет. Ее старшая сестра когда-то была точно такая же, и надо видеть ее сейчас. Обалдеть! Шарлотта, конечно, живет в ее тени.
Вообще-то Шарлотта и подала эту идею о романе, потому что ездит, бедняжка, каждые каникулы в одно и то же место – к родственникам в Озерный Край. И единственная радость во всем этом – некий парень по имени Джош. Он живет, кажется, в соседнем доме или что-то вроде того, и Шарлотта с ума по нему сходит все то время, что я ее знаю. Мы разговаривали о нем, и я подумала – а здорово будет, если мы все на каникулах заведем настоящий роман. И никаких отговорок! Потому что потом, после каникул, каждой надо будет все рассказать остальным. Я смотрела «Гордость и предубеждение» по видику миллион раз, и мне по-прежнему нравится актер, который играет мистера Дарси. Я знаю, это именно тот тип мужчины, который я ищу. Понимаете, мужчины, а не парня, ну, или что считается парнем у нас в школе. Большинство из них – пустое место. Бен Саутвелл ничего, внешне как будто «я такой крутой, что самому страшно». Но мы-то знаем, что никакой он не крутой, хотя вполне симпатичный, хорошо сложен и безумно влюблен в Софи. Так, о чем это я? А, да. Я чувствую, что готова к отношениям с настоящим мужчиной. В конце концов, мне уже почти пятнадцать лет.
Я еду в самую потрясающую в мире поездку – с папой на Барбадос! Папа решил, что ему меня жалко, – из-за маминого последнего молодого человека, поэтому он и устроил эту поездку. Папа уже был на Барбадосе и говорит, что это жутко модное место, но все равно там здОрово. Там будут его знакомые, и он уверен, что я встречу целую кучу избалованных деток вроде меня. Если бы! Он и понятия не имеет, как мы живем: мама, я и моя младшая сестра. Папа по полгода проводит в Америке. Он сценарист и, по его словам, «идет туда, где бабки». Мама бросила его, и я иногда чувствую, что он меня тоже за это не простил, хотя я-то что могла поделать? Я хотела, чтобы он остался. Папа такой красавец, хотя уже и не молодой. Жду не дождусь, когда мы будем только вдвоем, и я снова стану его маленькой принцессой, как в старые добрые времена.
Конечно, этого я девчонкам не рассказала. Само путешествие на Барбадос – уже экзотика. Особенно в сравнении с французским кемпингом Софи и музыкальными курсами Ханны. Нечего об этом много болтать! И после видика, еды, капли алкоголя (когда же я наконец попробую настоящий тропический банана дайкири?!) и визажистских опытов (мы чудесно накрасили Ханну) мы все мирно заснули.
Мама ходит по дому с сентиментальной улыбкой на лице. Она сейчас постоянно в хорошем настроении, и это гораздо лучше, чем вечно плохое настроение полгода назад. Замечательно, что черная полоса позади! Элоиза, моя младшая сестра, все равно не может понять, что происходит, поэтому кажется, что она вообще обитает на другой планете. У меня странная семья, лучше объяснить. Мама была замужем за папой, и у них родилась я. Когда мне было семь лет и я ходила в первый класс (я хорошо это помню, потому что именно тогда познакомилась с Софи, Ханной и Шарлоттой), мама влюбилась в Газа. Он превратил ее в феминистку, социалистку, зеленую, в такую стареющую хиппи, готовую искать себя. К тому времени она уже давно и с радостью оставила сцену, чтобы сидеть дома и воспитывать меня, пока папа зарабатывает деньги. Папа ушел от нас взбешенный, это все было просто ужасно, и в дом въехал Газ. У мамы был Газ, а у меня – никого. Затем, для полноты картины, родилась Элоиза. Газ обожал ее и даже стал лучше понимать меня. Я много помогала маме, и с тех пор я для нее скорее подруга, а не дочь. Ее поиски себя благополучно завершились с появлением нового ребенка, и теперь она с увлечением следила за моими субботними занятиями танцами и драмой в театральной студии.
Все закончилось года два назад, когда мама познакомилась с Родди. По сравнению с Родди Газ – это мечта. Но Родди повернут на спорте, а Газ к тому времени стал постепенно заплывать жиром, видимо, из-за домашнего пива и многочасового сидения в Интернете. Потом Родди, наш сосед, пришел починить компьютер и между делом пригласил маму побегать – ну и вот. Газ был на работе, мы с Элоизой в школе, а мама сошлась с Родди. После нескольких чудовищных скандалов Газ уехал. Бедняжка Элоиза! У нее была психологическая травма. Родди, слава богу, не въехал к нам, потому что живет в соседнем доме. Но я думаю, еще и из жадности: не хочет, чтобы мама рассчитывала на его материальную поддержку. Мама зарабатывает какие-то гроши, озвучивая рекламу. Газ посылает деньги на Элоизу, и папа тоже всегда платит алименты, но денег все равно вечно не хватает. Я кое-что зарабатываю на свои мелкие удовольствия, помогая с маленькими в студии.
Барбадос – это совсем другое. Мама и Элоиза немного завидуют, но что поделаешь. Элоиза поедет к бабушке с дедушкой, тоже, по крайней мере, развлечение на каникулах. Папа заберет меня в восемь утра в субботу. Поэтому вместо того, чтобы, как обычно по пятницам, идти куда-нибудь веселиться допоздна, я в своей комнате, собираюсь.
Чемодан пришлось одолжить у Родди. У него целый набор чемоданов разных размеров. Этот – однотонный, темнозеленый, но Элоиза прилепила на него несколько блестящих наклеек из своей коллекции, чтобы легче было узнать его на ленте в аэропорту. Говорит, они с друзьями обсуждали это на детской площадке. Шестилетки такие продвинутые в наши дни! Элоиза – очень заботливая младшая сестренка. Она обожает мою косметику и одежду, и вот – помогала мне укладываться, как будто я одна из ее Барби, которой нужно подобрать полный комплект одежды в путешествие.
– Тебе понадобится много-премного купальников и много-премного хорошеньких платьев, чтобы ходить на дискотеки. И еще шорты. И красивые наряды для обедов.
Я обняла ее. Мы с Элоизой все никак не разберемся с «обеденной» концепцией.
– Ты же привезешь мне подарок, правда? – спросила она, когда я ее отпустила.
– Ну конечно!
Вряд ли Газ когда-нибудь сможет взять ее в такую волшебную поездку. Повезло еще, что его родители живут в таком классном месте, как Саутэнд.
Скоро Элоизе стало скучно смотреть, как я складываю нижнее белье, и она убежала к своим игрушкам. Но вскоре вернулась вместе с мамой.
– Счастливая! – Мама обняла меня сзади за шею. – Я бы тоже хотела поехать на экзотический остров. Но только не с Ричардом. И не сейчас, неважно себя чувствую. И кто-то ведь должен быть с Элоизой, правда, деточка?
Элоиза подошла и обняла нас. Я на минуту забыла, как ненавижу отвратительного Родди и неотесанного старого Газа. Я обожаю мою красивую маму и только хочу, чтобы она была постояннее с мужчинами. Я помню, как переживала Элоиза, когда ушел Газ. По крайней мере, ей не придется мириться с новым ребенком, как мне. Впрочем, новый ребенок превратился в Элоизу. А я сейчас ни за что на свете не согласилась бы жить без нее!
– Почитаешь Ло-Ло сказку на ночь? – спросила мама. – А я проверю, как ты уложилась.
– Спасибо, мам! Я люблю тебя! – и я поцеловала ее. Элоиза уже тянула меня за руку в свою комнату.
Когда Элоиза заснула и я вернулась в свою комнату, мама уже застегивала чемодан.
– По-моему, все в порядке. И если что-нибудь еще понадобится, пусть папа купит, он может себе это позволить! – с горечью сказала она. – Пойдем, выпьем чаю или кофе, и тебе надо пораньше лечь спать.
– Мне? Ни за что! Я уже сто лет не смотрела телевизор в пятницу. Многое надо догнать.
– Ладно. Давай еще раз проверим, все ли ты взяла. Фотоаппарат?
– Да.
– Паспорт?
– Да.
– Книга?
– Слова «Вестсайдской истории», да.
– Когда у вас прослушивания?
– Как только вернемся.
В следующем семестре будут ставить «Вестсайдскую историю», и я умру, если не получу роль. Я нормально пою и танцую, но слова мне приходится учить долго. О, скорее бы попасть в кино, когда надо говорить по одной маленькой фразе за раз! Вы, конечно, помните эту пародийную комедию про американскую мафию, с актерами-подростками, «Багси Мэлоун». Так вот, мы ставили ее в начальной школе, и я играла Талулу, шикарную певицу из кабаре. Мама часами гоняла меня со словами. Она говорит, у нее то же самое – хорошо, что ей надо произносить всего одно-два слова в ее рекламах! В последней ей вообще надо было сказать: «М-м-м! Мягко!» Это даже мне было бы не сложно! Песни – другое, здесь проблемы со словами нет. Конечно, я так хочу играть Марию…
– Крем от загара?
– Да, да.
– А что ты наденешь в дорогу?
– Вот эти тонкие брюки, майку и босоножки, – вещи лежали на стуле, – и этот пиджак со всеми важными документами во внутреннем кармане.
– Вот это моя девочка, хвалю!
– Пойдем, телик посмотрим. Ты будешь чай или кофе? Я сделаю.
– Чай. Что-то мне сейчас совсем не хочется кофе.
Она упала на диван и снова улыбнулась отрешенной улыбкой.
На следующее утро ровно в восемь папа позвонил в дверь. Он стоял на пороге, загорелый, красивый и довольный собой.
– Привет, принцесса! Ты готова?
Я крепко обняла его. Я не видела его четыре месяца – мы обо всем договаривались по телефону. Папа – телефонный маньяк, он любит звонить из очень странных мест. («Мэдди, это я. Угадай, откуда я тебе звоню?» – «Из туалета?» – «Да нет!..») По-моему, это детский сад какой-то.
Вышла мама. Они с папой обычно довольно холодны друг с другом и общаются очень официально. Но сейчас держатся как друзья.
– У тебя есть минутка выпить кофе или времени нет?
Пока мама говорила, из-за нее скромно выглянула Элоиза. Она привыкла, что мой папа – это человек, который всегда сердится на маму и никогда на нее, и она всегда чувствует себя не в своей тарелке, когда он появляется.
Папа присел на корточки, чтобы быть наравне с ней.
– Алло, Аллоиза! – типичная папина шутка. Но потом он выпрямился, посмотрел на часы и сказал маме, что нам уже пора.
Я напоследок обняла Ло-Ло, сказала, чтобы она вела себя хорошо, сбегала за чемоданом и пошла за папой к шикарной машине, взятой напрокат, чтобы доехать до аэропорта. Хоть бы кто-нибудь из моих подруг прошел мимо в этот момент! Но, конечно, для них был еще слишком ранний час. Потом мама поцеловала меня на прощание, и мы уехали. Мама и Элоиза махали нам вслед.
– Настроилась на отдых? – спросил папа, когда они исчезли за углом.
– Дождаться не могу!
– Ты не будешь разочарована, обещаю. Ну, как школа?
Папы, которые не живут со своими детьми, после долгой разлуки считают, что просто обязаны задать этот вопрос.
– Нормально. Справляюсь. Представляешь – у нас в следующем семестре будут прослушивания на «Вестсайдскую историю».
– Мария, это как минимум!
– Рада, что в этом мы согласны. У меня и сценарий с собой.
– Умница. Времени не теряешь. Впрочем, я хочу, чтобы у тебя были хорошие каникулы. Беззаботные. Забудь о своих домашних проблемах.
Значит, я могу об этом рассказать, но когда-нибудь потом. Не хочу плохо отзываться о маме и не хочу, чтобы папа делал поспешные выводы.
Мы много летали, когда были втроем – мама, папа и я, но с тех пор я и в Хитроу-то, по-моему, не была, уже забыла, как там здорово. Так много людей, и все говорят на разных языках. Маленькие дети снуют туда-сюда. Растерянные пожилые люди пытаются собраться с мыслями. Крутые студенты. Целая группа английских пенсионеров в желтых бейсболках. Папа нашел тележку, и я держалась рядом с ним. Он улыбнулся мне.
– Да, давненько меня не сопровождала девушка, которой столько народу восхищенно смотрит вслед, – сказал он после того, как несколько парней свистнули мне (я так привыкла к этому, что уже не замечаю). – Видимо, мне придется все время отбиваться от молодых людей. Впрочем, я страшен в гневе, когда добродетель моей дочери в опасности, – добавил он улыбнувшись.
– Вот спасибо, папа.
Где же он был последние два года, когда парни начали обращать на меня внимание? Все эти ночные вечеринки? Мой учитель по математике? Робби, мой бывший парень? Молчи, Мэдди, молчи. Мы встали в очередь на регистрацию.
Молодой человек за стойкой регистрации дважды проверил дату рождения в моем паспорте.
– Я думал, вам не меньше семнадцати, – сказал он с очаровательной улыбкой и тут же осекся, когда понял, что человек со зверским выражением лица – мой папа.
Мы сдали багаж, и у нас остался целый час свободного времени до того, как объявят посадку на самолет. Мы прошлись по магазинам, и папа накупил мне всякой всячины.
Наконец объявили наш рейс, и мы прошли в зал отправления. Я помню, как махала отсюда папе, когда была маленькая, и потом удивлялась, куда же он делся. Я думала, зал отправления – это комната прямо в небе, с диванами, сделанными из облаков. Ух ты! Парфюмерный прилавок моей мечты, и цены все дьюти-фришные.
– Я куплю бутылочку виски, – сказал папа, – а ты хочешь что-нибудь пахучее от Диор или еще что-нибудь?
Хочу ли я?! Что-нибудь пахучее от Шанель, или Кельвина Кляйна, или Поля Смита великолепно подойдет.
– Можно? Я бы очень хотела просто маленький флакон туалетной воды.
– Отлично. Выбери, что хочешь, и принеси сюда.
Я бродила между рядами, прыская духами на запястья. Как тут выбрать? У меня были маленькие пробники духов от Кельвина Кляйна, которые недавно раздавали в супермаркете. Но целый флакон! В итоге я выбрала «Шанель».
Наконец-то, наконец-то, объявили посадку! Папа пустил меня к окну, я сидела и наблюдала за последними приготовлениями на площадке.
А потом мы вырулили на взлетную полосу. Момент настоящего, чудесного ужаса, и тут мы со свистом поехали все быстрее и быстрее по полосе и – вверх, вверх! Потом был тот жуткий момент, когда самолет перед тем как выпрямиться как будто зависает в воздухе, а потом блаженное спокойствие, приветливые стюардессы предлагают что-нибудь поесть или выпить. Путешествие на самом деле начинается. Какой кайф! Больше в жизни ничего не надо!
До Барбадоса лететь долго – восемь часов сорок пять минут. К концу полета я успела познакомиться со многими пассажирами. Одна семья летела в тот же отель, что и мы: красивая пара с маленькой девочкой того же возраста, что и Ло-Ло, ее звали Бьянка. Очаровательный ребенок, только волосики у нее совсем реденькие. Оказывается, у нее лейкемия, и это почти наверняка их последняя семейная поездка. Так грустно и нечестно. Она славная малышка. Я чуть-чуть почитала ей – у нее много таких же книг, как у Элоизы, – и сказала, что будет здорово играть с ней, когда мы окажемся на месте. Чтобы дать ее родителям отдохнуть.
– Не вмешивайся, – сказал папа. Но мне хотелось.
Еще о полете. Показывали фильм, который детям до пятнадцати смотреть не рекомендуется. Папа, кажется, забыл, что мне исполнится пятнадцать примерно через месяц. Ну, в кадре несколько раз мелькнула голая грудь (мало чем отличается от школьной раздевалки), и он вспылил:
– Почему они крутят это барахло? Они должны показывать семейные фильмы!
По-моему, это смешно. Фильм хороший, и вряд ли какой-нибудь «Король Лев» понравился бы папе больше. Это было довольно забавно – в каждом месте с малейшим намеком на эротику он начинал кашлять и говорил:
– Думаю, тебе не стоит это смотреть, Мэдди.
Он что, и правда считает меня такой уж невинной? При том, что мне приходится терпеть маму и Родди в соседней комнате? Но это я вряд ли буду обсуждать с папой. Я же говорила, он понятия не имеет, как мы живем.
Мы поели, поспали, еще поели, поговорили и еще поспали. Странный, длинный день. Показалось, что прошла целая жизнь, когда командир корабля объявил по радио, что мы приближаемся к месту назначения и скоро пойдем на посадку. Сквозь облака уже был виден край острова. Потом мы протряслись через эти облака по воздушным ямам. И вот там, внизу, Барбадос – маленький и зеленый, в колечке белого песка, а вокруг – бирюзовый океан. Ух ты!
Глава 2
Первое, что замечаешь на Барбадосе, кроме жары, которая бьет, словно ударная волна, едва выходишь из самолета, это то, как там все похоже на Англию! Даже движение левостороннее! Из аэропорта мы добирались на такси. Наш микроавтобус вел симпатичный улыбчивый шофер. Мы ехали сорок пять минут мимо газонов, очень английских церквей, больших старых загородных домов, мимо крикетных полей и полей для гольфа. Мы проскочили через город, но большую часть пути слева у нас было море, а справа – холмы. Небо было потрясающе синее, с маленькими пушистыми облачками, и цветы такие яркие, а из деревьев – сплошные пальмы. А вот море совершенно не английское! Папа, как ребенок, вертелся на месте и постоянно что-то мне показывал.
– А вон сахарная плантация! Посмотри на эти деревянные домики! А сюда мы приедем кататься на подводной лодке! Смотри, катамараны!
Вот бы мама с Элоизой тоже были здесь! С другой стороны, я была так рада оказаться в тысячах миль от ненавистного Родди…
Мы ехали на западное побережье, и вид становился все роскошнее. Длина Барбадоса всего двадцать одна миля. Пляж тянется миль на десять, и на нем стоят первоклассные отели. Синее небо, синее море и белый песок казались бесконечными, а разноцветные цветы, зонтики, паруса на этом величественном фоне – особенно яркими. Да уж, это вам не Саутэнд!
– А вот и наш отель, – сказала папа.
Я увидела старое розовое каменное здание, окруженное группой строений с черепичными крышами, и два громадных бассейна. Если это не роскошь, то что?
По барбадосскому времени был еще день, когда мы регистрировались в отеле. Внутри была блаженная прохлада. Я оглядела вестибюль, ища Бьянку и ее родителей, но, наверное, они задержались в аэропорту. Загорелый папа в стильных солнечных очках выглядел здесь чуть ли не как дома, но я чувствовала себя как-то неуверенно. Мне казалось, что я жутко потная. Я была рада, когда нас проводили в наши великолепные апартаменты (апартаменты!) с двумя спальнями. Я распахнула балконные двери, выходившие в тропический сад. Это было почти как жить в собственной квартире с парадной дверью, маленькой гостиной с балконом и спальными по обе ее стороны.
Папа, конечно, занял «хозяйскую» спальню с балконом, телевизором и большой двуспальной кроватью. Моя комната была поменьше, с двумя односпальными кроватями и отдельным туалетом с душем. Балкона не было, но я не жаловалась. Я сразу распаковала чемодан и устроила все поуютнее. В комнатах стояли вазы с цветами, а в ванной лежала целая куча бесплатных тюбиков и баночек. В гостиной был еще один телевизор и мини-бар.
– Эй, потише с мини-баром! – осадил меня папа. – Можно прекрасно обойтись водой из-под крана. Мы же не хотим платить по лишним счетам за воду в бутылках.
– То есть я не могу налить себе пина-колада, пап?
– Я шучу, девочка моя! – Папа вообще-то не жадный. – Возьми кока-колу или что-нибудь в этом роде и шоколадки, если хочешь. Я быстренько заскочу в душ, а потом пойдем и посмотрим, что у них здесь да как.
– Пап, я так устала. А можно я просто погрызу это и хоть немного посижу у телевизора?
– Послушайся совета старого опытного путешественника, любовь моя. Надо дотерпеть и лечь спать вечером по барбадосскому времени, тогда не проснешься среди ночи и все будет хорошо. Разница во времени – всего четыре часа, или уже пять из-за летнего времени? Ну, ложись сегодня в десять, а не в одиннадцать. Посиди чуть-чуть, освежись и переоденься, сходим в пляжный ресторан и посмотрим на закат. Согласна?
– Конечно.
Я надела платье О’Нилл и кроссовки – скромненько, но вполне эротично – и уже наносила последние штрихи к макияжу. Послала себе в зеркало воздушный поцелуйчик.
– Называй меня старомодным, но, по-моему, в четырнадцать лет не красятся. – Папа уже собрался.
– Еще как красятся, пап! Ты с луны свалился?
– Извини, извини. Мне многое предстоит узнать. Да пойдем уже!
Я в последний раз оценивающе посмотрела на себя в зеркало. У меня кошачье лицо и светло-карие глаза такого странного оттенка – золотые, как мама говорит. Волосы противно вьются, длины они примерно до плеч и того же цвета, что и глаза. Я медовая блондинка, но каким-то образом мне достались папины темные ресницы и смуглая кожа. Ладно. Быстренько спрыснуться «Шанель» напоследок – и вперед.
Ресторан был недалеко – просто пройти через тропический сад. Внутри было темно и прохладно, но большие арки открывали вид на террасу с баром, а оттуда – на пляж и закат.
– Пойдем сначала в бар, – папа провел меня мимо столиков на террасу. Я вспомнила о Ло-Ло и о том, как она говорила про «наряды для обедов». Люди здесь были так одеты.
– Вон как расфуфырились, – вклинился папа в мои наблюдения. – Но никому не превзойти красивую, просто одетую девушку. У меня снова это ощущение поворачивающихся голов. В последний раз такое было, когда я женился на твоей матери.
– Пап, я ничего не могу с этим поделать.
– Я знаю, мне придется смириться, да?
И он посмотрел на меня с обожанием и тревогой, как грустный пес. Он смотрел так раньше, когда дразнил меня, а я говорила: «Непослушный папочка!» Я тогда была маленькая.
– Ты видел кого-нибудь из своих знакомых?
– Пока нет. Думаю, они все приедут через пару дней. Что будешь пить?
Я залезла на барный стул и стала смотреть на закат. Я понятия не имела, сколько может быть времени. И ничего удивительного: по ощущениям была уже полночь, а на самом деле – около семи вечера. Но тогда рановато для заката. Я сказала об этом папе, когда он принес мне попить. Мужчина, сидевший рядом со мной, опередил его и заговорил о тропических закатах. Потом протянул папе руку.
– Брайан Хайтер. Приехал сюда играть в гольф. Вы играете?
– Ричард Дюмон. Да, вообще-то.
– А ваша жена играет? – и он посмотрел на меня.
Мне стало смешно. Папа сделал каменное лицо.
– Мы с женой в разводе. Это моя дочь Мадлен. Ей четырнадцать лет.
Спасибо, папа. Всем расскажи, пожалуйста, никого не пропусти.
– Извини, старик. Они сейчас все так по-взрослому выглядят. Моя жена, знаешь, очень похожа на дочек, не говоря уже о том, как они волосы красят. Трудно уловить разницу.
Скоро мы поняли, что он имел в виду. В баре появились три женщины. Они были одинаково одеты в маленькие стильные платья, но двух дочек было почти не отличить друг от друга. Одна была с каштановыми волосами и лошадиным лицом, другая – рыжая и с лошадиным лицом.
– Девочки! – сказал Брайан. – Мадлен, познакомься – Корделия и Флавия. Ричард, это моя жена Джина.
Мы пожали друг другу руки. Джина зажгла очень длинную сигарету в мундштуке и начала заигрывать с папой.
– Неужели тот самый Ричард Дюмон! – первое, что она сказала. Надо запомнить.
Девушки заговорили со мной и заказали одинаковые навороченные коктейли с кучей фруктов, зонтиков и соломинок.
– Я Флавия, – сказала рыжая, – люди, к сожалению, думают, что мы близнецы, но я старшая.
– У нас ведь даже волосы разные! – добавила Корделия.
Но у вас одинаковые носы и подбородки, хотела сказать я, но стоп. Они же примерно мои ровесницы. Надо ведь с чего-то начинать.
– Вы раньше были на Барбадосе? – спросила я.
– Отдыхаем тут четвертый год подряд. В этом самом отеле, – Флавия зевнула.
– Расскажите, чем здесь можно заняться, – попросила я.
– Ну, мы ездим верхом, ходим на скачки, – ответила Корделия.
Ничего удивительного.
– Мы там все заляпались! – и Флавия засмеялась, как будто заржала.
– Джонти занимается водным спортом, – сказала Корделия. – Это наш младший брат. Сущее наказание.
Да, сомнительная компания.
Папа встал.
– Мы с Мэдди еще не ели, вы нас извините, мы сейчас пойдем в ресторан.
– Вы, должно быть, совсем оголодали, – сказала Джина. – Отпусти их, Брайан, старый зануда. Встретимся позже. А вы, девочки, покажете Мадлен что к чему, хорошо?
Я совсем сникла. Даже потрясающая еда была не в радость.
– Здесь можно отлично поиграть в гольф, – сказал папа.
Да, замечательно. Я поняла, почему мои подруги стараются как можно реже появляться на людях со своими родителями.
– Вот уж не знаю, что скажет мама, когда я ей сообщу, что ты занялся гольфом, – поддела я его.
– Это хорошая игра. Я был бы не прочь пройти несколько кругов с Брайаном как-нибудь на днях. А как тебе компания Флави-хи и Кордели-хи? – он произнес их имена со смешным придыханием.
– Пап, ты меня знаешь. Я не очень привередливая насчет компании. Но тебе не кажется, что они немного взрослые для меня? Они «там все заляпались!» – я передразнила голос Флавии.
– Правда? Сколько им, по-твоему, лет?
– Около пятнадцати и восемнадцати.
Но папа уже не слушал.
– Наверное, дороговато привезти сюда всю семью.
– Что-то мне подсказывает, что они могут себе это позволить, пап, а тебе так не кажется?
Когда мы поужинали, было уже почти совсем темно. Папа хотел вернуться в бар, но у меня в желудке плескалось уже достаточно кока-колы, да и глаза просто слипались.
– Я провожу тебя до наших комнат, детка. Ты прости меня, я пока не привык присматривать за девочкой-подростком. Я забыл, какая ты еще маленькая.
– Я просто устала, пап. За мной не надо присматривать, честное слово. Мне просто нужно поспать.
Мы пошли обратно через тропический сад. Он был освещен скрытыми фонарями и весь наполнен странным щебетом.
– Что это за шум? Он, кажется, не смолкает ни на секунду.
– Это древесные лягушки, ты скоро к ним привыкнешь. Они вопят всю ночь, забавно, да?
Около ресепшена был еще один бар. Неужели кому-то интересно пить без вида на бухту? И все же здесь было куда оживленнее. Папа посмотрел туда, где все явно толпились вокруг одного человека.
– Господи! – он толкнул меня, – это…
Но в эту секунду меня чуть не сбила с ног несущаяся на всех парах инвалидная коляска, в которой сидела маленькая девочка.
– Мэдди! – завопила она. – Ты как раз вовремя, чтобы почитать мне сказку на ночь!
Конечно, это была Бьянка. Она разговаривала прямо как Элоиза.
– Привет, Бьянка! – я присела на корточки, чтобы оказаться с ней наравне. – Слушай, я сейчас очень, очень устала, потому что не поспала в самолете, как ты. Так что отпусти меня, только сегодня!
Вмешалась мама Бьянки:
– Бедная Мэдди! Посмотри, Бьянка, она зевает! Не беспокойся, Мэдди.
– Хорошо, – смирилась Бьянка. – Спокойной-спокойной ночи, Мэдди! – обняла меня за шею и поцеловала.
– Она всегда целует незнакомых? – спросила я ее маму, смеясь и пытаясь высвободиться.
– Обычно да, – с улыбкой ответила она.
Я встала и поискала глазами папу. Он толкался с краю компании, которая собралась вокруг импозантного мужчины, блондина с модельной трехдневной щетиной и в стильных солнечных очках, явно богатого и знаменитого. На вид ему было лет сорок, но выглядел он очень хорошо. Зрелище было невыразимое – как будто пчелы вьются вокруг горшка с медом (или осы вокруг банки кока-колы – на моем опыте). Отчетливо слышалось жужжание! Папа оглянулся, и я поймала его взгляд. Он поманил меня рукой, я пожелала Бьянке спокойной ночи и пошла убеждать папу в том, что мне срочно надо в кровать. Он схватил меня за руку и зашептал, вернее, заорал на ухо:
