Текст книги "Жара"
Автор книги: Кейт Петти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)
Кейт Петти
Жара
Ханна
Глава 1
Я очень обрадовалась, когда позвонила Софи и пригласила меня к себе в гости с ночевкой. Хоть я и перешла в другую школу, Софи, Шарлотта и Мэдди по-прежнему мои лучшие подруги. У меня учеба обычно заканчивается чуть раньше, поэтому вот уже несколько дней я отдыхаю. Не могу сказать, что мне скучно, но с девчонками будет точно веселей, чем с занудным старшим братом Джереми.
Мои родители ужасно влиятельные люди. Папа – адвокат, мама – финансовый консультант. Можно подумать, что и отдыхают они по высшему разряду, как бы не так! Оба считают свою работу на удивление захватывающей. Отпуск – слово, которое в их словарном запасе не значится. И вообще, они редко проводят свободное время вместе. Так что счастливые семейные выезды у нас не в почете. В понимании родителей каникулы – это такое время, когда в школе нет занятий, а мы с Джеем все равно должны заниматься дополнительными предметами. Для меня это музыкальные курсы (я играю на флейте), а для Джея – продвинутые курсы по астрофизике. Он наметил поступать в Оксфорд, а от меня ждут, что я так или иначе его превзойду. Все это очень напрягает.
Ну вот. Моя дополнительная неделя каникул на исходе, родителей уже раздражает, что я не вылезаю из кровати до обеда, зато я наконец-то выспалась и привела себя в норму. А вот мои подруги пока об этом только мечтают.
* * *
Когда я пришла к Софи на ночевку, Мэдди и Шарлотта уже были там. Мэдди у нас просто прелесть. Когда-нибудь ее будут показывать по телевизору. Она потрясающе красива, я ей даже немного завидую: у нее есть все, чего нет у меня – чудесная фигура, классный загар, медово-золотистые волосы и черные ресницы. Мэдди может запросто свести с ума любого мальчишку. От нее всегда вкусно пахнет дорогими духами, она такая нежная и возвышенная – ангел во плоти! Говорит Мэдди медленно, нараспев, как будто мурлыкает.
– Привет, Ханна. Как ты? Ты здорово выглядишь. Честное слово. Правда-правда.
Вот примерно так. В общем, Мэдди – чудо. Ее не любить невозможно.
Шарлотту я тоже очень люблю, она замечательная девушка. Попытаюсь ее описать: маленького роста, с вьющимися волосами и большими голубыми глазами, застенчивая и робкая, но очень симпатичная. При этом самооценка ее на нуле, и, по-моему, виновата в этом ее бессовестная старшая сестра. Может быть, когда эта мисс Само Совершенство уедет из дома, Шарлотта перестанет комплексовать и поверит в себя… Сейчас она часто краснеет и ненавидит себя за это. А парни иногда поддразнивают ее, и Шарл смущается еще больше.
Итак, мы собрались на чердаке у Софи. Пора представить хозяйку: она высокая, красивая, и у нее, похоже, все складывается само собой. Старший брат, Дэнни, очень правильный, при этом не такой ботаник, как мой Джей, а родители Софи, в отличие от моих, немного взбалмошные, жизнерадостные. От этого в их доме всегда как-то тепло и уютно, можно даже позавидовать. Софи хороший друг, и всегда такой была.
Ее мама приготовила нам тонну шикарной еды и разложила вокруг телевизора матрасы, чтобы попозже мы смогли с комфортом посмотреть какие-нибудь фильмы. Шарлотта отъедалась вовсю. Мэдди грузила Софи сказками об их учителе математики. Мэдди уверена, что он в нее влюбился – вполне возможно, так оно и есть. Я подсела поближе к Шарлотте и соусам.
– Ханна, спаси меня от всего этого, съешь что-нибудь. Я и так слишком толстая, – как обычно пожаловалась Шарл.
Я налегла на кукурузные чипсы и экзотические салаты.
– Наконец-то вы закончили учиться, теперь начнутся настоящие каникулы, – сказала я ей. – Пока вы учились, мои каникулы были какими-то неполноценными. Ты же не уезжаешь в свой Озерный Край прямо завтра?
– Нет, слава богу. Еще есть несколько дней на сборы.
– У меня тоже.
Этими несколькими днями я вовсю собиралась насладиться.
Мэдди перебирала диски.
– Ну что, я ставлю фильм? Мы уже все тут? – спросила она.
В этом вся Мэдди. До четырех сосчитать не может, что ли?
– Нет, давайте подождем, пока брат уйдет, – ответила Софи.
И мы с Шарлоттой еще некоторое время любовались тем, как танцуют Мэдди и Софи. Я до сих пор не могу понять, когда они всему этому научились – наверное, бесконечно смотрят М-ТВ. Лично я предпочитаю радио. Меня больше интересует новое, а не популярное.
Наконец Дэн ушел, хлопнув дверью. Можно было начинать веселье. В качестве фона мы запустили какой-то фильм, и принялись кто за еду, кто за питье. Мои нынешние одноклассницы (то есть не Софи, Мэдди и Шарлотта), испорченные невоспитанные девчонки, очень много пьют, а некоторые зашли еще дальше. Только не подумайте, что я специалист в этом деле, я не пью с ними и совсем не разбираюсь в алкоголе. Знаю только, что красное вино люблю больше, чем белое, потому что родители всегда предлагают мне его за ужином (когда ужинают дома), они считают, что это очень по-французски. Крепкие напитки – ну там, джин, виски, водку – я вообще не пью, от них голова болит, только если в коктейле и добавить немного тоника. Мои одноклассницы любят «Бейлис» и другие ликеры, но мне кажется, это пустая трата денег. Обширные познания, не правда ли? Я все-таки стащила недорогую бутылочку вина из папиных запасов – он покупает такое время от времени – и мы ее распили. Еще был сидр, но я-то знаю, что алкоголь нельзя мешать.
Не помню, что у нас еще была за еда и какой фильм мы смотрели, кажется, старый добрый ужастик, который я видела миллион раз. Впрочем, спецэффекты там хорошие, и я бы с удовольствием пересмотрела некоторые моменты еще раз. Но самая интересная часть ночевки наступает, когда мы переодеваемся в ночнушки. Мэдди сильно красится, хотя ей это совершенно не нужно, так что она долго возится с тониками, косметическим молочком, очищающим гелем и масками для лица, а мы обычно над всем этим подшучиваем. Моя мама красится очень мало (и, разумеется, она слишком занята, чтобы болтать о такой ерунде со своей единственной дочерью), к тому же за макияж нас могут исключить из школы, поэтому я совсем не разбираюсь в косметике. Да мне и незачем краситься: кожа у меня смуглая, брови и ресницы и без того черные, хотя всего этого за очками не видно. Но когда я сняла их на ночь, Мэдди тут же решила меня накрасить. Тени для век, подводка, тушь, румяна и помада – все по полной программе, но признаюсь, мой новый облик мне очень даже понравился. Оказывается, я могу быть красавицей! Я не стала сразу стирать макияж, потому что остальные захотели выключить свет и поболтать… Догадайтесь о чем.
Школа только для девочек плюс старший брат, который, кажется, не понимает существенной разницы между мальчиками и девочками, – все это привело к тому, что мой опыт общения с противоположным полом невелик. Так что обычно я просто помалкиваю, когда подруги говорят о мальчиках, с которыми учились в этом году. Мэдди встречалась с целой кучей парней. Софи и Шарлотта тоже что-то такое рассказывают, а мне поделиться нечем. Довольно часто звучало имя Бена Саутвелла, оказывается он «целуется, как рыба». Что бы это значило? Потом девчонки перешли на Орландо Блума и Брэда Питта. Эти парни, конечно, тоже ничего, но, к сожалению, мои любимые мужчины – кумиры прошлых лет и уже давно умерли. Ну разве можно всерьез воспринимать страсть к Луи Армстронгу, или Джону Леннону, или даже Курту Кобейну? Может, пришло время спуститься с небес на землю? Уверена, что смогу найти человека, похожего на Джона Леннона.
Девочки вернулись к разговору о Бене Саутвелле, а потом начали выспрашивать Шарлотту о ее сестре. Между нами, мне кажется, Мишель похожа на девицу легкого поведения – такая классическая блондинка, с пирсингом в пупке, но она единственная старшая сестра, которая у нас есть, и поэтому мы всегда интересуемся подробностями ее личной жизни. Мишель все сходит с рук. Она измотала родителей бесконечными вечеринками и клубами. Мишель выходит вечером гулять, а Шарлотта в это время уже возвращается домой. Поэтому к Шарлотте родители относятся с повышенной строгостью: опасаются, что она последует примеру своей старшей сестры. К счастью, Шарлотта сильно отличается от сестры – по крайней мере, клубы не ее стихия. Сейчас Мишель с друзьями на Корфу отдыхает после экзаменов. Надеюсь, на этот раз она не перейдет Шарл дорогу.
Тут разговор зашел о лете и снова о мальчиках – на этих каникулах Шарлотта проведет две недели бок о бок с любовью всей своей жизни в Озерном Краю. Хотя шансы у нее небольшие, потому что ему восемнадцать лет. Мэдди полна романтических планов – она решительно настроилась встретить «настоящего мистера Дарси». Для меня он, правда, несколько староват. А она наверняка найдет кого-нибудь такого в поездке с папой на Барбадос.
Тогда-то Мэдди и придумала, что мы все должны завести летом по роману. Ей-то легко говорить, а для нас это будет не так-то просто.
– Давайте договоримся: заведем на каникулах летние романы, а потом снова соберемся на ночевку и доложим друг другу о своих похождениях. – Она сама увлеклась этой идеей. – А сейчас обсудим, кто куда собирается. По старшинству. Мне уже почти пятнадцать лет – господи, самой не верится, – так что я начинаю. Я еду с папой на Барбадос на две недели. А ты, Дак[1]1
Duck – утка (англ.).
[Закрыть]?
Дак – это я. Сейчас объясню. Мало того, что я Ханна Гросс[2]2
Gross – толстый, вульгарный (англ.).
[Закрыть], ко мне еще приклеилась чудовищная кличка Дак. Думаете, это ласковое прозвище любящих друзей? Дело в том, что я хожу вперевалку – или раньше так ходила, когда носила высокие ботинки на шнуровке на вырост. У мамы практичный подход к выбору обуви: она всегда покупала мне дорогие и довольно большие ботинки, но не ту стильную и модную обувь, которая мне нравилась. И еще в начальной школе ко мне прилепилось это прозвище. Наверное, могло быть и хуже, но иногда я почти забываю, что у меня есть нормальное, вполне милое имя – Ханна.
Я задумалась о романтическом потенциале своих музыкальных курсов. Это своеобразный лагерь для музыкально одаренных ребят нашего округа, так что дети там вполне нормальные. Я играла кое с кем из них на концертах, скажу больше: парочка парней мне даже нравились. Между прочим, один из них был похож на Джона Леннона… И все же, не думаю, что кто-нибудь заметит это четырехглазое, ходящее вперевалку чудо – то есть меня. А если и заметит, то я не знаю, хватит ли мне уверенности в себе довести дело до поцелуев и объятий, не говоря уже о чем-то большем. И опять же, там слишком мало времени для подобных глупостей. В любом случае я, может, и не захочу ничего такого, когда придет время. Я ничего не обещаю… Девчонки смотрели на меня. Ах, да, они же хотят знать, куда я собираюсь на каникулы.
– Я? На обычные музыкальные курсы. Полных десять дней, куча музыкантов в сандалиях и никакой личной жизни.
Шарлотта искренне удивилась:
– А я думала, тебе нравятся твои курсы. Неужели ты не сможешь встретить там чудесного контрабасиста, или сексуального саксофониста, или еще кого-нибудь?
Ну да, в чем-то она права – тот, который Джон Леннон, играл на саксофоне и флейте – но я не собиралась обольщаться понапрасну.
– Может быть, – осторожно предположила я, – но не обещаю потом обо всем рассказывать.
– Вот вечно ты другим настроение портишь! – воскликнула Софи.
Я решила не говорить ничего такого, о чем потом могла пожалеть, и поэтому просто промолчала.
– А я в очередной раз собираюсь в кемпинг во Францию. С занудным старшим братом. Мама и папа будут читать, пить, ходить по музеям и магазинам. Я останусь с дорогим Дэнни и буду общаться с соседями по кемпингу. В лучшем случае найду себе какого-нибудь курьера на велосипеде.
Через некоторое время, когда Шарлотта и Мэдди уже заснули, мы с Софи стали шептаться.
– Я думаю, ты хитришь, – сказала Софи. – Ты такая же симпатичная, как и мы. И такая же привлекательная для парней. У тебя красивая грудь, Дак. Не думай, что мы не замечаем. А что касается прекрасных глаз за жуткими библиотекарскими очками, – она заговорила глубоким голосом с акцентом американской кинозвезды, – боже мой, да вы поразительно красивы, мисс…
Софи сказала все правильно. И про грудь совсем не обидно получилось. Все в мире относительно. Что бы я делала без своих подружек? Просто удивительно, как верно подобранные слова могут поднять человеку настроение и самооценку. Я зарылась в спальный мешок и принялась мечтать о романтической встрече с Джоном Ленноном. В его юные годы, конечно, когда он был еще молодой.
Глава 2
Софи живет за углом. Я познакомилась с ней раньше, чем с остальными, еще когда мы пешком под стол ходили. Мы все время забегали друг к другу в гости во время каникул. Мне нравится ощущение заботы, покоя и уютный беспорядок в ее доме, а ей нравится отсутствие всего этого у нас. Она зашла во время ланча. Джея не было, и я сидела дома одна. Софи проследовала за мной в нашу только что отремонтированную кухню.
– Ух ты, Ханна. Здорово вы тут все перестроили! Как картинка из журнала.
– Ну да. Так и есть. Мама сказала: «Это хорошая кухня, у нас будет такая же». Три недели, десяток рабочих, и вот! – я повела ее на экскурсию. – Встроенная холодильная камера, конфорки с антикоррозийным покрытием, микроволновка, бар, посудомоечная машина… – Все устройства были спрятаны за одинаковыми дверцами, так что пришлось открывать их и давать попутные объяснения.
– Круто, – Софи была в восторге. – Ладно, где у вас морозилка с пиццей? Сейчас умру с голода.
– Нигде! Пицца по телефону.
– Но я не взяла деньги на еду…
– Об этом не беспокойся. Мои родители хоть в деньгах мне не отказывают.
– Ну раз так, – сказала Софи, – мне «четыре сыра», пожалуйста.
Я заказала пиццу и еще чесночную булочку.
– Что будем делать днем?
– Пойдем по магазинам, – сказала Софи. – Хочу купить купальник для Франции, в магазине мы можем встретиться с Шарл. Надо будет и тебе примерить что-нибудь.
– Вряд ли там будут купальники моего размера. Да и потом, мой черный слитный купальник вполне подойдет для грязного бассейна в школе, где будут проходить курсы.
– Эй, хватит комплексовать! Ты прекрасно выглядишь! Порази всех до смерти!
– Вот спасибо, Софи.
– Нет, я хочу сказать, ты и вправду прекрасно выглядишь…
– Да хватит, – засмеялась я. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Хорошо. Я попытаюсь. Если только их примерочные не видны из общего зала и ты пообещаешь не смеяться! – Я взглянула на часы. – Пиццу доставят минут через двадцать.
Наконец мы вышли к автобусной остановке. Иногда мне хочется посмотреть на себя со стороны, как я выгляжу рядом с Софи. Как урод, наверное. Что у нее стройное, у меня толстое? Так, хватит.
– Куда мы пойдем?
Софи все знает о шмотках и правильных местах, где их надо покупать. Если бы моя ненормальная мамочка на свой вкус выбирала бы мне одежду, я носила бы вещи из дурацких магазинов, в которые Софи даже не заглядывает. Я до сих пор не разбираюсь во всех этих крутых и дорогих брендах, поэтому выбор магазинов для шоппинга целиком и полностью предоставляю Софи.
– «Дикая Орхидея», – Софи показывала дорогу, – первая остановка.
Значит, «Дикая Орхидея». Шарлотта уже была там и разглядывала бикини. Софи почти не глядя схватила несколько вешалок, словно была уверена, что будет прекрасно выглядеть в чем угодно. Наверное, так оно и есть. Шарлотта колебалась. Я заметила, что она избегает купальников в горизонтальную полоску – ужасно комплексует по поводу своей попы, примерно как я – из-за большой груди. Что касается меня, то я выбирала что-нибудь однотонное, скромненькое. И нашла – симпатичный зелененький купальник. Я задумалась над черным – очень люблю этот цвет, – но Софи заметила это и отругала меня.
– Ханна! Нет!
Пришлось перейти к более жизнерадостным цветам.
Через несколько минут мы одновременно вышли из кабинок. Мне приходилось вглядываться в свое отражение, потому как я сняла очки, но выглядела я совсем неплохо, особенно если выпрямлю спину. На Софи, разумеется, купальник сидел потрясающе. И, кстати, на Шарлотте тоже.
– Ничего себе! Покупай его немедленно! – сказала я ей. – В нем ты соблазнишь своего Джоша в одно мгновение!
– А ты этот покупай, Ханна, – сказала Софи. – Ты выглядишь фантастически! Задача та же – порази всех до смерти!
Я притворилась, что не расслышала, и купила купальник.
Шарлотте надо было идти укладывать вещи, так что она дошла с нами только до «36,6». Софи хотела купить лак для ногтей, а я – вот повезло-то! – должна была запастись самыми веселыми вещами на свете – средствами женской гигиены. Я накупила всяких разных видов, чтобы быть готовой к любым ситуациям. Софи с сочувствием заглянула в мою корзинку.
– Вот уж суперканикулы ждут тебя, Ханна. Пойдем, купишь классной косметики, которой Мэдди накрасила тебя вчера вечером. Будешь выглядеть так, словно тебе всегда весело, даже если на самом деле кошки на душе скребут.
– Типа улыбочку на лице нарисовать?
– Ну, что-то типа того.
Мы зарылись в подводки для глаз и коричневатые тени. Найти правильную помаду оказалось труднее, потому что ее можно попробовать только на руке. Софи подобрала такую, которая показалась мне более темной и вызывающей, чем у Мэдди, но к тому моменту я уже очень хотела поскорее заплатить за свои противные покупки и спрятать их в симпатичный непрозрачный пакетик, поэтому я не стала спорить и бросила эту помаду в корзину.
Все люди в очереди, судя по покупкам, собирались в путешествие. Мы с Софи стали разглядывать пару впереди – у них в корзине был целый набор принадлежностей для загара, не говоря уже о средствах предохранения. Ужас, каким любопытным становишься в аптеках. Наконец и мои покупки поехали по ленте к кассиру, но тут я отвлеклась на громкий голос с шотландским акцентом: за нами стояли полная дама и парень, с виду совершенно вымотанный, как будто успел побывать с мамочкой не только в «36,6».
– Дональд, – гремела она (она произносила это как «Дорналд»), – неужели ты бреешься так часто, что тебе надо брать с собой крем для бритья? Не мог бы ты обойтись одну неделю без крема? Уверена, немногие ребята твоего возраста будут бриться. И тебе действительно нужен этот дорогущий шампунь от перхоти? Дональд, «Клерасил» – очень дорогая марка геля от прыщей, – она взяла в руки кошмарный тюбик и впилась в него глазами. – Не верь этой рекламной чепухе! – воскликнула она. – Мне в твои годы всегда помогало…
Софи тихо сползала на пол. Мне-то было не до смеха, я была уверена, что парень видел и мои ужасные покупки. Я оглянулась на него, когда платила. Господи! Высокий, с прямыми волосами до плеч, в круглых очках, он был потрясающе похож на Джона Л…
– Пошли отсюда! – На улице Софи устроила целое представление. – Дорналд! – произнесла она с шотландским акцентом. – Дорналд, ты, достигший половой зрелости никчемный подросток с перхотью и прыщами, увы, ты мой сын, и я думаю, ты должен стыдиться самого себя… Кислый парень, правда, Ханна?
Я вспомнила, как смущался бедный парень, как ему было неловко, но захихикала вместе с Софи.
– Да уж. Просто не верится!
Софи и в автобусе то и дело хихикала, пока мы не налетели на еще одного смущающегося подростка, знаменитого Бена Саутвелла.
– Привет, Софи!
У него довольно низкий голос (прыщей и перхоти, к счастью, нет).
– О, привет, Бен, – сказала Софи, не переставая смеяться.
Мне это не понравилось.
– Ты не хочешь нас познакомить? – спросила я.
– Бен, это Ханна, – сказала Софи. Помолчала и добавила: – Ханна, это Бен.
Мне показалось, что Бен хочет что-то сказать.
– Я слышал, Мэдди едет в какое-то экзотическое место? – наконец произнес он.
– О да, – быстро ответила я, несколько удивленная тем, что Софи предпочла молчать, – правда ведь, Софи? Она едет на Барбадос с папой, вот счастливая. А Софи едет во Францию…
– Ты мне этого не говорила, – перебил меня Бен. – Я ведь тоже собираюсь во Францию. Какое совпадение, да?
– Франция – большая страна, извини, Бен. Мы с Ханной спешим.
– Разве? – спросила я, но Софи мрачно взяла меня под руку и увела прочь.
– Ну, пока, – печально сказал Бен нам вслед.
Веселость Софи испарилась без следа.
– Кто тебя тянул за язык говорить, что я еду во Францию? – простонала она.
– Ну, прости. Я не знала, что это секрет. В любом случае, Франция – большая страна.
Софи удалось взять себя в руки.
– Ну да. Извини. Что-то мне изменило чувство юмора. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом Бене Саутвелле…
– Да все я о нем знаю, он целуется, как рыба…
– Есть еще кое-что…
– Думаешь, я не в курсе, что он влюблен в тебя до безумия? И мне обидно, что такой красавец бегает за тобой. Кстати, Дональд из «36,6» поедет на мои музыкальные курсы. Я его узнала, хотя в прошлом году он был ниже сантиметров на тридцать.
– Ханна, деточка…
Мама всегда говорит таким заискивающим голосом, когда хочет сообщить мне что-нибудь плохое. Я только что упаковала вещи, сложила пюпитр и проверила, не забыла ли набор карандашей с резинками с другой стороны – обычное требование любого музыкального курса. Дирижеры обожают измываться над ребятами, у которых нет с собой такого карандаша.
– Ханна? – снова раздался мамин голос. – Нам надо кое-что уладить. Ты не можешь спуститься, дорогая?
Я медленно сошла вниз и прислонилась к перилам.
– Что?
– Не говори «что», Ханна.
– Что нам надо уладить?
– Тебя ведь надо подвезти завтра утром на курсы?
– А чего там улаживать? Ты же отвезешь меня?
– Ну… Видишь ли, я не сообразила, что ты начинаешь в четверг и, к сожалению, у меня встреча…
– Мама! Ты же обещала! Ну, отмени встречу. Скажи, что у тебя есть дела поважнее. И это не будет отговоркой.
– К сожалению, это довольно важная встреча.
– Важно, чтобы ты отвезла меня завтра, мама! У меня такой большой багаж. Как я доберусь до лагеря?
– Может, ты позвонишь какой-нибудь подруге с курсов, и она подбросит тебя?
– Мама! У меня нет никакой подруги на курсах. Кто меня повезет, если даже собственная мать отказывается?
Я жутко расстроилась.
– А если на поезде? На станции можешь взять такси. Я дам денег.
– Это уж точно, дашь! – прошипела я. – Чего проще! Но уделить мне малую толику твоего драгоценного времени – просто невозможно. Ты уже сто лет знала, что в четверг меня надо везти на курсы! Почему какая-то встреча тебе важнее, чем единственная дочь? Почему хотя бы раз в жизни не поставить дорогую дочь на первое место – так, для разнообразия?
И тут пришел папа. Он всегда ужасно выглядит, когда возвращается с работы.
– Ну, что там у вас стряслось? – дипломатично спросил он. – Не надо ссориться. Хотя бы не перед твоим отъездом, дорогая.
– Мама не хочет подвозить меня завтра. Предлагает мне ехать на поезде. Это значит, что завтра надо встать ни свет ни заря…
– Ты валялась в постели до обеда каждый день с начала каникул, – зачем-то сказала мама. – Ничего страшного не случится, если ты встанешь…
– Да не о том речь! – заорала я. – Ты обещала отвезти меня. Я хочу, чтобы ты меня отвезла. Все остальные приедут со своими любящими родителями. Почему я одна такая ущербная?
– Может, я тебя подброшу? – сказал папа. – Завтра я позже начинаю.
– Ты отвозишь Джея, папа, в противоположном направлении.
– Ты же не бросишь Джея? – возразила мама.
Я не верила своим ушам:
– Зато меня запросто можно бросить? Классно!
Я вылетела из комнаты. Боже, как я иногда ненавижу маму. Она так часто огорчает меня. Я взлетела вверх по лестнице и грохнула дверью. Почему у меня такие ненормальные родители – вечно все не как у людей. Хотя папа у меня ничего, правда, слабохарактерный. Просто я не могу представить его на работе.
Через некоторое время в дверь постучался Джей. Наш миротворец.
– Ханна, давай папа завтра отвезет тебя, а я поеду на поезде. Я не возражаю. Ну, поболтаюсь там немного, ничего страшного.
За его спиной маячил папа. Он вошел вслед за Джеем и сел ко мне на кровать.
– Во сколько у тебя начало, Ханна?
– Мы должны быть там к десяти тридцати.
– А ты, Джей?
– Тогда же, в пол-одиннадцатого.
– Ну и ладно. Сначала я отвезу Ханну. Правда, ты приедешь немного раньше, чем надо. А потом я помчусь назад и заберу Джея.
Не такой уж слабохарактерный у меня отец.
– Спасибо. Уж лучше приехать туда гораздо раньше, чем самой искать дорогу. Пойми, просто я хочу, чтобы мама хоть иногда ставила меня выше своей работы. И хоть иногда выше Джея. Иначе это нечестно.
Папа ничего не ответил, да и нечего тут говорить. Он просто одарил нас жизнерадостной отеческой улыбкой.
– Ну что, всем по пицце? Я думаю, ваша мама очень устала, чтобы готовить ужин сегодня вечером.
Я незаметно толкнула Джея ногой, а то еще вздумает сказать папе, что мы почти все каникулы постоянно заказывали пиццу. Папа и так удивится, когда позвонит им и обнаружит, что они великолепно знают наш адрес.
Софи позвонила довольно поздно.
– Хорошо тебе провести время, Ханна. Не перещеголяй меня по числу кавалеров и разбитых сердец.
– Ой, мне там точно ничего не светит.
– Кстати, о Бене Саутвелле. Не знаю, с чего начать… На прошлой неделе он зажал меня в углу, признался в любви и сказал, что хочет со мной встречаться. Я кое-как отвертелась. Потому что он мне нравится только как человек, но не как парень. Я ему так и сказала. Знаешь, Ханна, это было просто ужасно, он чуть не плакал. Я не знала, что делать. Я попыталась обнять его, но он отстранился. «Не делай этого, – говорит, – не надо меня жалеть». Тогда я сказала, что не люблю, когда друг расстраивается, особенно из-за меня. Он немного притих, а потом говорит: «Значит, мы друзья, да?» Конечно, говорю, и он ушел. А сегодня я увидела его в первый раз с тех пор. Видишь, как все сложно?
– Бедный парень, – сказала я. – И ты тоже бедная.
– Да уж, точно. Ну ладно, желаю тебе сказочно провести время. Вспоминай обо мне, как я там в солнечной Франции. А я буду думать о тебе, – и с шотландским акцентом: – И о Дорналде!
– Вот уж спасибо так спасибо! – сказала я в хохочущую трубку.
