Текст книги "Хозяйка Рима"
Автор книги: Кейт Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)
Глава 33
18 сентября 96 г. н. э.
– Опять мошенничаешь! – рявкнул император с неподдельной яростью в голосе.
– Нет, цезарь, это всего лишь везение. – Викс тряхнул рукавом, показывая, что никакой второй кости у него нет.
– Неправда, мошенничество чистой воды.
– Я могу увести мальчишку, если он раздражает тебя, – быстро предложил Павлин.
– Все евреи мошенники. – Император со злостью швырнул игральную кость через всю комнату. Готовясь к этому дню, он велел облицевать стены лунным камнем, чтобы видеть любого, кто рискнул бы подкрасться к нему сзади. – Как и Афина. Даже имя у нее было вымышленное. Зря я ее не убил. Зря я не убил вас всех… – В глазах императора вспыхнул нехороший огонек, и он рассеянно почесал лоб. – Скажи, Верцингеторикс, ты и есть тот, что попытается лишить меня сегодня жизни? В пятом часу дня?
Вид у мальчишки был подавленный.
– Если верить Нессу, сегодня день моей смерти. Признавайся, мне ждать ее от твоей руки?
Павлин прокашлялся.
– Он всего лишь мальчишка, цезарь…
– Мальчишки тоже умеют убивать, – огрызнулся Домициан, подозрительно обводя глазами полузеркальные стены комнаты, и вновь почесал лоб. Павлин заметил, что император расчесал кожу до крови, и, несмотря ни на что, ощутил к нему сострадание.
– Цезарь, – негромко обратился он к своему господину.
Домициан опустил руку и посмотрел на кровь под ногтями.
– О боги! – пробормотал он. – Надеюсь, на сегодня это вся кровь. Другой не будет.
– Лично я предпочел бы больше, – пробормотал себе под нос Викс.
– Выкини его отсюда, – рявкнул Домициан.
Викс бросился к двери прежде, чем Павлин успел схватить его за руку. После недавнего поединка в Колизее его плечо почти зажило, и Викс принялся его потирать, в задумчивости глядя на влажные после дождя сады. Павлин перебросился парой слов со стражниками, после чего подошел и встал рядом. Они были единственными, кого Домициан сегодня допустил в свои покои. В день своей предполагаемой смерти император велел очистить дворец от толп придворных и просителей, оставив только преторианцев, рабов и горстку своих любимчиков. Мраморные залы, обычно наполненные перешептываниями целых толп, наряженных в тоги людей, сегодня примолкли и стояли пустыми. Их звенящую тишину нарушал лишь редкий стук подметок сандалий, когда какой-то раб спешил по своим делам, голоса стражников при смене караула и печальное журчание струй фонтана.
– Как тихо сегодня, – задумчиво произнес Викс.
– Было бы еще тише, если бы ты прекратил подначивать императора, – ответил Павлин. – Учитывая, в каком он настроении, я удивляюсь, что твоя голова все еще на плечах.
– Он всегда в дурном настроении. Другого у него не бывает. – Викс взял из вазы с цветами камешек и швырнул его в фонтан. – Вряд ли он меня убьет. Он ведь ждет не дождется той минуты, когда я снова выйду на арену.
– А ты сам? Вы с матерью всегда мечтали, чтобы ты стал гладиатором.
– Все оказалось не совсем так, как я думал, – задумчиво произнес Викс. – Люди… они такие жестокие.
Викс устало опустил голову, и Павлин усилием воли заставил себя промолчать. Ибо его так и подмывало сказать Виксу, что тому больше не придется выходить ни на какую арену, – если, конечно, Фортуна благосклонно отнесется к их плану. Молчи, приказал себе Павлин, не для того ты так долго хранил секрет, чтобы сейчас его выболтать.
– Выше голову, Викс, – раздался рядом голос Несса. Астролог прошел мимо них, шаркая старыми сандалиями, – с отрешенным лицом, усталыми глазами, вертя на шее небольшой золотой амулет, который когда-то принадлежал Ганимеду. – Звезды говорят, что к завтрашнему утру император будет мертв. И тогда все твои печали останутся позади.
– Неправда, сегодня он не умрет. – Викс со злостью швырнул еще один камень. – Он умрет стариком, на мягкой пуховой перине с чашей вина в руке. Ублюдок.
– Ты тоже умрешь стариком, – безучастным тоном произнес Несс. – На всей скорости управляя колесницей, потому что даже будучи старым полководцем, командуя преданным легионом, который даст тебе прозвище Верцингеторикс Рыжий, ты по-прежнему будешь любить лошадей и стремительные схватки. Так что смерть твоя будет быстрой, хотя и не мгновенной. Твои подчиненные соберутся вокруг, чтобы искренне тебя оплакать. По тебе будет также лить слезы одна женщина, хотя на людях она будет вынуждена скрывать свое горе. В твою честь соорудят арку, и твои солдаты поднимут в твою честь кубки с вином, причем количества выпитого ими вина хватило бы на целую реку, чтобы доставить твою душу в царство Плутона, и они будут клясться, что второго такого, как ты, никогда не было и не будет. Как тебе такая смерть, юный Верцингеторикс? Я, конечно, не рассчитываю, что ты мне поверишь, потому что ты не веришь звездам.
– Да ты просто рехнулся, – пробормотал Викс.
– А мне полагается предсказание? – крикнул вслед Нессу Павлин, однако коротышка-астролог, подобно призраку, уже успел раствориться в пустом мраморном коридоре.
ЛепидаЯ пришла в дом к Марку в последней попытке уговорить его взять меня обратно. Я не делила с ним ложе уже многие годы, но ради такого случая почему бы не попробовать лечь к нему в постель.
Увы, дома его не оказалось.
– Господин уехал в Капитолийскую библиотеку, госпожа. Он велел не пускать тебя…
– Не пускать? – язвительно повторила я и принялась чихвостить рабов. Минут через пять мой острый язык сделал свое дело: рабы вновь вытянулись передо мной по струнке. Они слишком долго повиновались мне как хозяйке дома, чтобы слишком быстро расстаться с этой привычкой. Я прошла внутрь и устало опустилась на ложе в атрие, заваленное голубыми шелковыми подушками. Убогий, старый дом. Здесь никогда в углах не прячутся парочки, здесь вы ни разу не услышите смех по поводу чересчур откровенной шутки, здесь не принято пить много вина. И я больше не была хозяйкой этого убогого старого дома. Не достопочтенная матрона Лепида Поллия, супруга сенатора. Нет, конечно, я – по мере возможностей – пыталась обратить все это в злую шутку: «О боги, знали бы вы, как мне надоел этот старый зануда Марк!» Однако люди без стеснения перешептывались за моей спиной о том, с какой быстротой Марк избавился от меня после тринадцати лет супружества и после того как от меня избавился Домициан. Марк не стал обвинять меня в супружеской неверности – я не стала распространяться про наши отношения с Павлином, и он сдержал свое слово. Однако все эти толстые римские матроны, которые привыкли завидовать моим успехам, ухватились за первую же возможность перемыть мне косточки. А пара моих бывших любовников почему-то в прошедшие несколько недель оказались ужасно заняты – не иначе как испугались, что я ищу себе нового мужа.
Лепида Поллия почему-то всех устраивала как любовница, но никого – как жена.
– Мама? – Это в атрий со свитком в руках спустилась Сабина. Заметив меня, она учтиво поклонилась. – Отца дома нет. За ним прислали из дворца, и он был вынужден уйти. Я скажу ему, что ты заходила к нам, – с этими словами она повернулась, чтобы уйти.
– Погоди, – сказала я, – мне почему-то казалось, что он ушел в библиотеку.
– Ой, – Сабина выронила из рук свиток, но тут же наклонилась, чтобы поднять его с пола. – Может, и в библиотеку. Извини, мама, меня ждет мой наставник.
– Погоди, – я спрыгнула с ложа. – Ты сказала, что его вызвали во дворец?
Сабина покосилась куда-то в сторону.
– Я подумала…
– Императорский дворец вот уже несколько недель как превращен в неприступную крепость. По личному приказу императора. Скажи, кто стал бы присылать оттуда посыльного к твоему отцу?
– Императрица, – ответила Сабина, расправляя плечи. – Она относится к нему с уважением. И не одна она, между прочим.
– Какая ты, однако грубиянка. – Моя дочь повернулась, чтобы уйти, но я, не теряя времени, схватила ее за руку. – Боюсь, нам нужно с тобой поговорить, моя милая. В конце концов, сейчас, когда я разведена, у меня наконец появилось время, чтобы пообщаться с тобой.
– Мне нечего тебе сказать, – она попыталась отстраниться от меня.
– А мне кажется, что есть.
В моей голове как будто что-то стало на месте. Внезапно я поняла, почему Домициан распорядился запечатать дворец, словно крепость. Сегодня император якобы должен умереть. В такой день, как этот, императрица будет сидеть под замком вместе со своей стражей. С какой стати ей отправлять к твоему отцу посыльного?
Они встретились в Садах Лукулла – тихо и незаметно для посторонних глаз. Просто два паланкина встретились и разошлись.
– Спасибо, что успел, – сказала императрица из-за занавесок. – Я понимаю, что времени было мало.
– Павлин? – спросил Марк.
– Нет-нет, он во дворце. Успокаивает Домициана. Он единственный, кому это удается. У нас другая трудность. Я отправила мальчишку раба за Теей и Арием, но твой дом оказался пуст!
– Да, у Сабины занятия с наставником, и я велел рабам никого не пускать. Что-то не так?
– Боюсь, нам придется поторопиться с нашим замыслом.
Лепида– Дорогая моя, я не люблю, когда мне лгут, особенно, ты, – я погладила руку Сабины. – Рабы сказали, что Марк ушел в библиотеку. Ты говоришь, что он получил записку от императрицы. Так кто же из вас лжет? – Ногти мои были покрыты свежим слоем лака, и они оставили на руке дочери красные следы.
– Я ошиблась, он ушел в библиотеку.
– А я почему-то так не думаю, – произнесла я, поглаживая дочери волосы. – Ты видела, как к нему прибыл посыльный из дворца и он ушел из дома. Возможно, на встречу с императрицей. Интересно, о чем им вдруг захотелось поговорить друг с другом в такой день, как этот? – Я намотала на пальцы пряди ее волос. Стоит слегка потянуть, и она во всем признается.
– Я понятия не имею, я…
Ага, похоже, нервишки сдают. Это именно то, что мне надо. Я резко дернула дочь за волосы.
– Лжешь!
– Неправда! Я не лгу!
В дверь постучали.
– Госпожа? – робко подал голос один из рабов.
– У моей дочери очередной припадок, – сказала я. – Уйди.
Как только шаги стихли в дальнем конце дома, я резко дернула голову Сабины назад.
– Признавайся, Марк видится с императрицей?
– А что, разве им нельзя? – Сабина уже успела распустить нюни. Слезы катились ручьями по ее щекам.
– Только не говори мне, что это случайные встречи. Ни за что не поверю. Так с какой целью они встречаются? – Я дернула ее голову назад еще раз. – С ними при этом бывает кто-то еще?
– Отпусти меня!
Я ревком поставила ее на ноги.
– Дорогая, – произнесла я нарочито нежным голоском. – Неужели я сделала тебе больно? – Я даже погладила ее по щеке. После чего залепила пощечину. Эта мерзавка вскрикнула. Неожиданно меня охватила ярость – та самая ярость, которую я сдерживала в себе с того самого момента, как Марк развелся со мной.
– С кем? С кем еще они встречаются? – Сабина с криком упала на пол, пытаясь защититься от моих ударов.
– Не знаю! Я никогда никого не видела!
– Неправда, ты знаешь! Ты, грязный крысенок, как ты смеешь лгать мне, твоей матери! – Я схватила ее за волосы, развернула ей голову и ткнула лицом в угол стола. Глаза мне застилала такая страшная ярость, что я почти не видела сквозь нее собственную дочь.
– Где ты их видела? Я спрашиваю тебя!
– Здесь, – ответила Сабина и разрыдалась.
– Прочти эту записку, Марк. – Между паланкинами промелькнул кусок сложенного несколько раз пергамента. – Ее принес мне один из моих рабов примерно час назад.
Марк быстро пробежал глазами текст.
– Понятно, – произнес он ровным тоном. – То есть он сделает это в самое ближайшее время?
– Вряд ли Домициан будет тянуть со смертным приговором.
– В качестве причины ареста здесь названа измена. Ему что-то известно?
– Нет, насколько я знаю, за мной ни разу не было слежки. Впрочем, он мечтает о моей смерти вот уже десять лет, и какова бы ни была причина, больше он ждать не намерен. Так что вполне вероятно, – голос в паланкине даже не дрогнул, – меня скоро не станет. Если только сегодня вечером…
– Сегодня вечером? Нет. Сегодня он слишком осторожен. Павлину придется надавить на него, и тогда он тотчас заподозрит неладное.
– Домициан наверняка станет меня пытать, чтобы узнать имена сообщников, – бодро сказала императрица. – Как супруга Домициана, я до известной степени выработала стойкость к боли, но я сомневаюсь, что жизнь Павлина стоит того, чтобы ею рисковать. Что ты скажешь?
Лепида– Это было неделю назад, после того как я легка спать. Я услышала голоса и выглянула в окно.
– И кого же ты увидела? – Руки мои чесались, и я отвесила ей еще одну пощечину.
– Императрицу и женщину с темными волосами.
– Что еще за женщина?
– Какая-то рабыня. У нее были темные волосы и низкий голос. А с ней был мужчина, на вид вроде легионер… он был весь в шрамах.
По моей спине заползали мурашки. Я взяла ухо Сабины между моих лакированных коготков и крепко сжала.
– Рабыня? С низким голосом? Высокая? Со шрамами на руках?
– Да!
– Тея! – произнесла я вслух. Ну конечно же! Вечно она возникает у меня на пути. – Солдат, ты говоришь? Не иначе как ее новый защитник и покровитель, после того как она высушила слезы по Варвару. Какой-нибудь стареющий головорез, которого она заманила в свои сети, чтобы вырвать назад это чудовище, своего сына. Если ты еще хоть что-то от меня скрываешь…
– Ничего, клянусь тебе!
Я отпустила ее ухо, и она, обливаясь смешанными с кровью слезами, рухнула на каменный пол. Впрочем, я была настроена по отношению к ней очень даже благодушно. Ну кто бы мог подумать, что эта маленькая уродливая обезьянка окажется такой наблюдательной? Вполне вероятно, что ей больше ничего не известно. Ничего страшного! Остальное я додумаю сама. Представьте себе отвергнутую жену, ревнивого старого сенатора, выброшенную на улицу любовницу, – скажите, что их объединяет? Кого все трое ненавидят?
Разумеется, кроме меня.
Я наклонилась и поцеловала Сабину в лоб, и даже кончиком пальца вытерла с ее щек слезы.
– Спасибо тебе, моя дорогая! Мне, право, немного стыдно за синяки, но уж слишком сильно ты меня рассердила. Но ничего, завтра я, чтобы загладить свою вину, так уж и быть, куплю тебе какую-нибудь милую безделушку.
А теперь мне следовало поспешить в императорский дворец. Нет, сначала я, наверно, все же загляну на свою виллу на Палатине. По такому случаю неплохо переодеться в мое новое голубое платье и украсить себя сапфирами, Впрочем, нет, не стоит понапрасну терять время. Красный шелк и жемчуг, в которых я расхаживаю с самого утра, очень даже подойдут. Мой паланкин уже ждал меня у черного входа, и два огромных раба, которых я купила себе для охраны…
– Сабина, если кто-нибудь заглянет в дом, не говори, что я была здесь…
Моя дочь поднялась на ноги и оттолкнула меня прочь. Из губы у нее сочилась кровь, и я с удивлением заметила, что она почти догнала меня ростом.
– Уйди от меня! – крикнула она и со слезами выбежала из комнаты.
О боги, что за несносное слезливое существо!
По возмущенному взгляду управляющего я тотчас поняла, что он не привык впускать в дом сенатора Норбана женщин с безумным взглядом и подозрительного вида головорезов, с головы до ног в шрамах.
– Сенатор Норбан дома? – робко спросила я.
– Никого нет. Могу я поинтересоваться…
– Нет, – ответила я и, гордо подняв подбородок, будто до сих пор была достопочтенной Афиной, прошла в дом. Управляющий был вынужден уступить мне дорогу. Подозреваю, что хмурый взгляд Ария за моей спиной сделал свое дело. – Так где же сенатор?
– Я не имею права…
– Закрой рот! – рявкнул на него Арий.
Мы все трое зашагали по узкому коридору. Управляющий, заламывая руки, Арий, положив руку на рукоятку кинжала, я же была вынуждена то и дело поворачиваться то к одному, то к другому, чтобы их успокоить. Сворачивая за угол, я столкнулась с невысокого роста фигурой в красном шелке, позади которой шагали два огромных раба. Фигурой в красном шелке, от которой исходил сильный запах мускуса.
На какой-то миг Лепида Поллия и я застыли, глядя друг на друга.
Увы, она оказалась проворней.
– Хватайте их! – приказала она своим рабам и поспешила отойти в сторону.
Зажав в руке нож, Арий сделал выпад. Однако в узком коридоре он задел плечом мое плечо. Я потеряла равновесие и упала, и прежде чем успела перевести дыхание, рабы Лепиды схватили меня за волосы и, прижав меня к стене, приставили к горлу нож.
Я замерла на месте. Лезвие упиралось мне в горло прямо под подбородком. Управляющий в ужасе окаменел, открыв в немом крике рот. Арий тоже застыл на месте, застыла в воздухе и рука с зажатым в ней лезвием, занесенная, чтобы ударить второго раба кинжалом в живот.
А вот Лепида способности двигаться не утратила.
– Брось нож, – приказала она Арию. – Или она умрет на твоих глазах.
Лезвие с лязгом упало на каменный пол.
– Все тот же Варвар, – прощебетала Лепида. В глазах ее светился хищный огонь. – А я привыкла считать тебя мертвым. Впрочем, тебя нетрудно узнать в любой толпе. Даже с этой кошмарной бородой. Двигайся, – велела она рабу у меня за спиной. – Отведи ее… думаю, библиотека Марка нас отлично устроит. Ты, Арий, иди следом. Одно неожиданное движение, и она мертва.
Огромный раб привел меня в библиотеку. Меня охватило оцепенение. Марк, Марк, неужели ты предал нас?
– Свяжите их! – приказала Лепида рабам тоном капризного ребенка. – Главное, не жалейте веревок.
Арий застыл подобно мраморной статуе посередине комнату. Взгляд его метался от Лепиды ко мне и назад к Лепиде. Рабы грубо опутали его веревками. И тогда я заметила, как в его глазах мелькнул огонь.
– Лучше привяжите-ка его к колонне, – решила Лепида. – А что касается этой особы, то ее достаточно посадить на стул и связать ей руки. Она слишком глупа, чтобы представлять для нас опасность.
Раб убрал нож от моего горла, и тогда Арий сделал рывок. Увы, ноги его запутались в веревках, и он упал, увлекая за собой около полудюжины рабов. В следующее мгновение он уже высвободил руку. Один из рабов Лепиды взвыл от боли, а из его носа фонтаном брызнула кровь. Однако второй тотчас бросился к нему с дубинкой, и я услышала хорошо знакомый мне глухой звук. Это под ударом дубинки хрустнули кости Ария.
Нет, нет, нет!
Грубо прижав его голову к холодному мрамору, рабы привязали его к колонне, и я увидела, как ему в мутные глаза откуда-то из-под волос стекает ручеек крови.
– Надеюсь, они тебе ничего не сломали, – язвительно произнесла Лепида, глядя на Ария с безопасного расстояния. – Зачем лишать работы императорских палачей.
Арий выплюнул в нее полный рот крови.
– Смотрю, твой нрав с годами не улучшился. – Лепида посмотрела сначала на него, затем на меня. – Отлично. Что касается вас… Все вон отсюда, – приказала она рабам. Если кто-то из вас подаст хотя бы звук, я выясню, кто это был и брошу на съедение акулам. А вы, – это она уже обращалась к своим личным рабам, – заприте рабов в их комнатах, после чего обыщите дом, чтобы ни одна душа не могла улизнуть отсюда и броситься на поиски Марка. Как только все проверите, ждите меня снаружи рядом с моим паланкином.
Я бросила взгляд через ее плечо и в полуоткрытую дверь заметила легкое движение. На меня смотрели голубые глаза на худеньком, в синяках, личике. Дочь Марка? Дочь Лепиды? Я ожидала, что вслед за этим последует крик, однако девочка молча обвела глазами библиотеку и исчезла столь же быстро, как и появилась.
– Итак, – сказала Лепида, упиваясь своим положением. – Я не могу слишком долго ждать, потому что у меня назначена встреча в императорском дворце. Признавайтесь, зачем вы двое пожаловали сюда? У вас была назначена встреча с моим мужем? Что это, как не заговор против императора? О, как это в духе Марка!
Дыхание давалось мне с великим трудом. Мешал застрявший в горле комок. Я не могла даже моргнуть. Нет! Нет!
– Мне, конечно, трудно представить себе подробности вашего заговора, но я уверена, что императорские палачи сумеют вытащить из Марка правду, – Лепида расплылась в змеиной улыбке. – Полагаю, император будет мне благодарен. Что же такого мне у него попросить? Думаю, мне не придется просить его о том, чтобы он отрубил головы твоему драгоценному Арию или твоему сыну. Это он сделает и сам. Зато я могла бы попросить его сохранить тебе жизнь – как ты смотришь на то, чтобы вновь пойти ко мне в услужение? Будешь чистить мне ногти, тереть мне спину, причесывать мне волосы? Помнится, ты была мастерица делать прически.
Мне было нечего ей ответить. Оставалось лишь надеяться на то, что ее дочь унаследовала отцовский характер и убежала из дома, чтобы предупредить Марка.
Лепида резко обернулась, и алый шелк языками огненного пламени колыхнулся вокруг ее тела. Неожиданно она пригнулась.
– Так в чем же твой секрет?
– Секрет?
– Ты удерживала Домициана возле себя несколько лет. Как?
Лепида хищно облизала накрашенные губы, и я поняла, что ей не терпится узнать ответ. Я же от безвыходности положения вымучила улыбку.
– Я не давала ему того, чего ему хотелось.
– А чего ему хотелось?
– Всего. Но я ему не давала, и это разжигало его интерес. Ты же, как я понимаю, дала ему все? Тебе всегда не хватало таинственности. Неудивительно, что ты так быстро ему наскучила.
Ее улыбки как не бывало.
– Тебе не только не хватает таинственности, – я решилась нанести окончательный удар. – С тобой просто скучно!
Лепида залепила мне пощечину.
– Зато ему ты дала все! – Она указала в сторону Ария. Связанный, с заплывшими глазами, он молча прильнул к колонне. – Да попроси он тебя, ты бы легла под него посередине самого Форума! Признавайся, как тебе удалось удерживать его так долго, если ты давала ему все?
– Потому что Арий в своем уме, – спокойно произнесла я. – Домициан же, на тот случай, если ты еще сама не заметила…
– Ты ничего не понимаешь в мужчинах…
– Ну разумеется, – согласилась я, ощущая странную веселость. – Именно по этой причине они предпочитают меня.
Лепида со злостью залепила мне очередную пощечину. На этот раз я была голова к удару и впилась ей в палец зубами. Чтобы его высвободить, она была вынуждена оттащить мне голову за волосы.
– У тебя есть все! – Она одарила меня полным ненависти взглядом и пригрозила мне пальцем. – У тебя был Домициан! У тебя есть он. – Она резко развернулась в сторону Ария. – Ну почему она? Заурядная еврейка-рабыня, каких тысячи! А вот такая, как я, всего одна!
В другой момент происходящее наверняка вызвало бы у меня улыбку: подумать только, прошло десять лет, а эта сучка все еще носит в душе обиду! Как, однако легко уязвить красавицу!
– Ну почему? – Лепида слегка задрала подол и лягнула Ария по больной ноге. От боли он лишь молча стиснул зубы. – Почему она? Почему не я?
Он окинул ее взглядом с головы до ног.
– Потому что ты похожа на хорька.
Лепида зашипела и занесла для удара руку. Взгляд ее пылал ненавистью. На какой-то миг рука, подрагивая, повисла в воздухе.
Неожиданно она расправила плечи. Пригладила волосы. Придала приветливое выражение лицу. Качнув жемчужными серьгами, грациозно повернула голову в мою сторону.
– Тея, я с удовольствием провела в твоем обществе вечер, но сейчас мне пора. Я могла бы взять тебя с собой, но Арий слишком непредсказуем, особенно в тесных помещениях. Так что я лучше оставлю тебя здесь. В конце концов, вы не мои рабы и я не могу освободить вас. Марка же нет дома, он сейчас где-то шепчется с императрицей. Так что я уже буду в императорском дворце, прежде чем он вернется сюда. А я полагаю, что именно на это вы и рассчитываете. Да, я оставляю вас здесь. Император меня ждет.
Она резко развернулась и жадно поцеловала Ария в губы. Впрочем, прежде чем он успел пошевелиться, она уже оставила его в покое, а сама отошла к стальному зеркалу на стене и добавила на губы помады.
– У него приятный рот, Тея, – сказала она. – Правда, в следующий раз его уже будут целовать вороны на Гермонианской лестнице. Когда голова его будет посажена на копье.
– Префект! – Один из стражников догнал его и отдал салют. Павлин не находил себе места, нервно расхаживая по атриуму. Ощущение было такое, будто солнце застыло в небе и отказывается сдвинуться с места. – К тебе посетитель!
– Сегодня никаких посетителей! Таков приказ!
– Но она очень просила, префект. Она утверждает, что она твоя сестра!
– Моя сестра? – Этого еще не хватало! – Скажите ей, что я проведаю ее завтра.
– Она говорит, это вопрос жизни или смерти, префект.
Павлин задумался. Он никак не мог припомнить случая, чтобы Сабина сама пожаловала во дворец. И как вообще она сюда попала? И с ней ли отец? Где она?
– У Тибрских ворот.
К тому времени, когда он подошел туда, она была уже не одна.
– Но я по важному делу, – услышал он голосок Сабины, которая пыталась убедить кого-то невидимого за колонной ворот. – Мне нужно передать сообщение префекту Норбану. И если меня не пропустят к нему…
– Хватит заливать. Ни за что не поверю, что это такое срочное дело! Лучше поцелуй меня! – Павлин ускорил шаг и увидел впереди грубую коричневую тунику и знакомый поворот головы, совсем рядом со своей младшей сестрой. – Я юный Варвар! Надеюсь, ты слышала обо мне? Может, даже видела на арене? Я убил двоих человек. Я второй великий гладиатор после…
Павлин отвесил Виксу подзатыльник.
– Между прочим, приятель, ты прижимаешь к стенке мою сестру.
Обычно он был исполнен большего сочувствия к сыну Теи, однако в эти мгновение, нагнувшись над Сабиной, Викс был так похож на своего головореза отца, что последние капли сострадания в его душе мгновенно испарились. Павлин замахнулся для нового подзатыльника, однако Викс ловко увернулся из-под его руки. Колизей научил мальчишку самосохранению.
– Живо марш отсюда, – приказал ему Павлин. – Поди поищи себе другую жертву.
– И с кем прикажешь сражаться?
– Тут у меня две когорты преторианцев. Стоит мне им приказать…
– Прекратите! – остудила их пыл Сабина и посмотрела на обоих сердитым взглядом. За ее спиной поблескивал Тибр, и на его фоне, закутанная в голубое покрывало, она казалась крошечной и хорошенькой, как кукла. Неожиданно Павлин обратил внимание на синяки на ее лице. На всклокоченные волосы, надрывное дыхание, как будто бы она всю дорогу бежала сюда от отцовского дома.
И похолодел от ужаса.
Сабина же схватила его пальцы в одну руку, мозолистую пятерню Викса в другую и потянула их назад, в тень ворот, подальше от любопытных ушей стражников.
– Пусть останется, – сказала она брату, когда тот подозрительно покосился на Викса. – Его это тоже касается.
– Неужели? – удивился юный герой.
– Тсс, – Сабина прижала палец к губам, а потом быстро заговорила.
Марк вернулся домой поздно – на Квиринале перевернулась телега, перегородив дорогу паланкинам и повозкам, и на целых три квартала образовалась пробка. В конце концов он был вынужден отпустить носильщиков, а оставшийся путь проделать пешком. Тревога подгоняла его вперед, заставляя превозмогать боль и хромоту, это тяжкое наследие Года четырех императоров. Нет, они все-таки безумцы, коль отважились на такой план!
– Квинт! – позвал Марк управляющего, когда наконец ступил на мозаичный пол атрия. В ответ ему раздался какой-то сдавленный голос, совсем не похожий на голос Квинта. Не может быть, чтобы это был его управляющий.
– Эй, наверху!
Чувствуя, как внутри нарастает ужас, Марк торопливо поднялся по лестнице и распахнул двери в библиотеку.
– Никаких вопросов, – устало сказала Тея. – Просто развяжи нас.
И Марк принялся распутывать узлы у нее на запястьях.
– Что случилось?
– Лепида, – ответила, потирая онемевшие запястья Тея и поднялась со стула. – Она сейчас держит путь в императорский дворец, чтобы рассказать о нас императору.
– Но откуда она узнала? – воскликнул Марк и выругался.
– Какая разница, откуда, – подал голос от колонны Арий. – Она знает. Связала нас здесь, а сама направилась во дворец.
– Мы в любом случае осуществим наш план. Сегодня вечером…
– Нет, не вечером, а прямо сейчас.
Марк посмотрел на солнце за окном – дневное светило уже начало клониться к Тибру.
– Еще как минимум два часа он ни за что не поверит, что ему ничего не грозит. А до того момента он будет начеку.
– А жаль! – отозвалась Тея, развязывая узлы на ногах Ария. – Скажи, ты в состоянии держать меч?
Арий нетерпеливо кивнул. Однако стоило ему подняться во весь рост, как затекшие ноги его подкосились, и он зашатался.
– Что случилось? – В голове Марка пронеслись все известные ему проклятия, причем сразу на шести языках.
– Это головорезы твоей жены, но ничего… – Арий проковылял через всю комнату. – Ничего, если кости не торчат наружу, значит, они целы.
Марк в ужасе посмотрел на него.
– Ты с ума сошел!
Арий принялся разминать затекшие члены.
– Даже если твои конечности целы, мы не можем впустить тебя в покои Домициана. Даже Павлин, и тот не смог бы убедить императора принять просителей, по крайней мере, до тех пор, пока не минует час его предполагаемой смерти.
Тея расплела косу, и темные волосы рассыпались ей по плечам.
– Но кое-кого он все-таки примет.
Марк посмотрел в ее сторону. То же самое сделал Арий.
– Нет, – твердо произнес он.
– Ты могла бы его на какое-то время отвлечь? – спросил Марк.
– Она никого не отвлечет, потому что она останется здесь. Я никуда ее не пущу, – хмуро возразил Арий.
– А вот это мы еще увидим. Я ухожу, – с этими словами Тея направилась к двери. Арий в два шага – куда только подевалась его хромота? – догнал ее и схватил за руку. Когда же Тея попыталась от него вырваться, он, взяв ее под локти, оторвал от пола.
– Тебе нельзя туда. Он тебя убьет.
– И тебя тоже.
– Ну за себя я спокоен. Он давно, вот уже несколько лет, не видел меня в глаза. Тебя же он раздерет на куски.
– В предыдущие годы он уже не однажды пытался это сделать. И если жизнь нашего сына в опасности, я готова пойти на риск еще раз, – голос ее был тверже булата. – Я не намерена быть всего лишь зрительницей и уповать на милость богов. На этот раз я стану полноправной участницей!
Арий резко повернулся к Марку.
– Ты ведь знаешь, каков он. И на что он способен.
– Это ее выбор, – пожал плечами Марк.
– Именно. – В глазах Теи мелькнул недобрый огонек.
– Тея! – Арий схватил ее за плечо. – Он тебя убьет. Я не вынесу…
– О, еще как вынесешь! – в ее голосе слышались ледяные нотки. – Ведь вынесла я, наблюдая за тобой на арене. Так что не мешай мне!
Они стояли друг против друга пошатываясь и глядя друг другу в глаза.
Затем Арий постепенно, палец за пальцем, разжал руку.
– Будь ты проклята, – прошептал он. – Будь ты проклята.
Но Тея лишь повернулась к нему спиной и вышла вон. Арий несколько мгновений смотрел ей вслед, а затем повернулся к Марку. Было в его взгляде нечто бесстрастное, отрешенное и вместе с тем свирепое, что Марк невольно отшатнулся назад.
– Время залечь на дно, сенатор, – произнес он. – Свое дело ты уже сделал.
